Боги наблюдают за своими детьми. Они видят нас во сне, в бреду, в любви и в горе. Они нас благословляют и проклинают. Они прощают и тянут нить нашей жизни через полотно Судьбы, но те, кто пытаются изменить ее, прибегая к помощи заклинаний или трав, дурманящих и застилающих густым туманом глаза Судьбы подлежат суровому наказанию и не покоя им и тем, кому жизнь они дают в мире этом.
— Дафна, — практически могильным голосом обратилась к служанке Леони. — Попроси Фана отнести Мику в ее покои. Потом можешь отдыхать. Мне нужно прогуляться и подумать. Служанка кивнула, замечая, как ее хозяйка вылетела из кареты и быстрым шагом направилась в сад. Следом из нее вышла Цирцея, довольная собой как никогда и дальше герцог Авери с маленькой девочка на руках. Выглядел он не лучше Леони. — Не нужно, Дафна. Я сам. Иди отдыхай. — Не могу, Ваша Светлость. С сегодняшнего дня я слежу за маркизой. Мне нужно будет ее переодеть. — Что ж, — глухо отозвался мужчина. — Пойдем. На секунду он остановился и посмотрел на Цирцею. — Иди в кабинет. Потом поговорим. Герцог внимательно рассматривал безмятежное личико Мики. Завтра она увидит свою любимицу и наставницу совершенно разбитой. Что будет? Что он наделал? Покидая племянницу, герцог думал о том, какие чувства в этот момент испытывает Леони. Плачет она? Страдает? Может, ей все равно? Одно было ясно — теперь ни он, ни она никогда не подумают о магической страсти, которая их связывает. Цирцея, сидящая в его кресле, разозлила. — Как это понимать? — мужчина на прогнал ее, но навис каменной глыбой, упираясь руками о стол. — Я хотела сказать, но не представлялось подходящего случая… Испуганная агрессией Моргана, которую он ни разу не транслировал на нее, девушка вжалась в кресло. — А сидя в карете, при ссоре с Леони, в присутствии спящей Мики — подходящий? — Морган… — Когда ты узнала? — грубо перебил герцог. — Это что-то изменит? — Ответь мне, — подозрительно тихо потребовал мужчина. — Неделю назад. — Неделю… Хорошо. Теперь нужно что-то делать. Этого следовало ожидать. Зря я поверил «верному средству». Или ты его не пила, Цирцея? Скажи честно. — Пила, но что-то пошло не так. Подобное случается. — Почему-то именно с нами, — горько смакуя эту фразу, произнес Морган. — Ты не рад? Помни, что я все еще в силах избавиться от него, — брюнетка положила руку на живот. — Не глупи. Просто… Я не понимаю, как теперь поступить. Твои земли сейчас пустуют без хозяйки. — Они под наблюдением советника мужа, — Цирцея хитро скосила глаза. Договариваться с ним было также неприятно, как и исполнять супружеский долг с покойным бароном Куртом, но видят боги, она лишь пыталась избежать участи одинокой вдовы. Она просто хотела быть с любимым мужчиной. — Ты будешь жить здесь. Похоже, нам с Леони предстоит ускорить процесс, чтобы развестись к тому времени как ты родишь. Рожать тебе придется тайно, чтобы не пошли слухи, что ты зачала вне брака. — Хорошо, любовь моя. — Твоя служанка, Пенелопа… Ей можно доверять? — глаза герцога опасно сузились. — Конечно, конечно! Она мне служит практически с детства. — Что ж, тогда не вижу держать тебя. Уже поздно. Иди в свои покои. Девушка приблизилась к герцогу, но тот лишь увернулся от поцелуя. Он заметил, как в женских глазах, ранее не знающих любви появились первые осколки разбитого счастья. Вернувшись в свою комнату, она непременно достанет из запасов немного голой вишни и белого чертополоха. Уже завтра Морган начнет регулярно принимать снадобье и мысли о Леони станут покидать его. Они будут лишь двумя стихиями, созданными быть рядом, но не соприкасаться. Цирцее и в голову не могло прийти, что в этот момент за ней наблюдает посланник свыше.***
Еще в карете ей казалось, что внутренности сжались. Обида. Она была такой жгучей, такой всепоглощающей. В такие моменты ничто не властно над чувствами. Мотивами богам девушка не расплакалась на глазах мужа. Следуя тяжелыми шагами по шуршащему гравию, Леони хоронила остатки чувств к герцогу, но и они были каплей в море по сравнению с несправедливостью, которую девушка отчетливо прослеживала в подарке судьбы. Она, это она хотела ребенка. Это она, она молилась по ночам, это она была готова на любую боль, чтобы обрести счастье. Мир словно отвернулся от нее. Держась одной рукой о ствол адамового дерева, а другой подпирая ноющее ребро, она сгибалась пополам от этой пустоты. Такой пустота способна настичь одиночек, имеющих в арсенале лишь растоптанную гордость и склеенное сердце. Горячие слезы обжигали щеки, а тень за ее спиной, набравшая силу благодаря взошедшей луне, обвивала хозяйку, безмолвно умоляя ту успокоиться. Некроманты, от рождения уравновешенные и мало эмоциональные, разрушали свою душу ненужной болью. Однако жизнь Леони не вязалась с ее судьбой. Судьбой ей предначертано говорить с умершими и жить степенно, размеренно. Жизнь же вынуждала ее совершать перевороты, предавать, плакать в саду, сгибаясь от боли, ведь вновь ее супруг резвится любовницей и вновь любовница готовиться стать матерью. Не она. Рассеивающаяся перед глазами картинка, вынудила девушку замолчать. Магия перемещения пахла жженой бумагой и цитрусами. Обоняние ее не подвело. В исцарапанную о кору дерева ладонь лег свиток.«Ваша Светлость, спешу доложить, что ситуация весьма щепетильная. Вам стоит как можно скорее избавиться от присутствия леди Курт в аббатстве. Баронесса Цирцея Курт, урожденная Цирцея фон Хумбальд, является дочерью сосланного в герцогство главного герольдмейстера барона Отто фон Хумбальда, состоявшего на службе у покойного короля. Матерью баронессы является баронесса Матильда фон Хумбальд, урожденная Матильда Лумброс, фрейлина Вдовствующей Королевы и знахарка. После отставки Отто вся семья была сослана в герцогство. Не имеющие должных средств, а также расточительные Хумбальды разорились, однако успели выдать дочь за пожилого барона Фиглера Курта, тем самым обеспечив дочь. Полтора года назад Цирцея овдовела, что не удивительно, ведь разница в возрасте супругов составляла пятьдесят семь лет. Покойный барон был женат трижды. Все его супруги скончались во время родов. После себя он оставил тридцать детей и только один из низ — баронет Лурис является дееспособным, однако на данный момент находится в длительном путешествии и на земли не претендует. Леди Курт вышла замуж за баронета спустя семь дней после кончины его прежней супруги. На данный момент живых родственников у леди Курт не осталось. Детей не имеет. За землями следит бывший советник покойного барона — господин Диггинс. Сейчас ему пятьдесят три. Ходят слухи, что Цирцея состояла с ним в любовных отношениях, однако это не подтверждено. На данный момент она посещает свое поместье крайне редко — семь раз в год. Репутация крайне низкая, отношения ко двору не имеет.»
За время чтения письма девушка успела пожалеть леди Курт. В конце концов, она вышла замуж как только ей исполнилось шестнадцать и прожила в законном браке с пожилым бароном пять лет. Старик же отличился. Получается, что в среднем три его покойные жены подарили ему по десять детей и это не стоит учитывать мертворожденных, выкидышей и не доживших до совершеннолетия. Какой ужас. Тем не менее за пять лет брака Цирцея так и не родила наследника, хотя суди по активности барона, она уже успела бы родить пять детей. Видимо, изобретательная брюнетка воспользовалась чудодейственными травками и отводила беременность. И проживая с герцогом уже год также ее сдерживала. Почему же сейчас она решила раскрыть карты? Эти мысли не давали Леони покоя. Решив, что ей следует все обсудить с Морганом, она подошла к кабинету, но не успела постучать, ведь разговор за дверью был преинтереснейшим. Услышанное не повергло девушку в шок. На месте герцога она бы так и поступила. Опустив руку на пустой живот, рыжеволосая дернула плечом. Опять чувства подкрадывались со спины! В нужный момент Леони нашла в себе силы уйти. Рассматривая спящую Мику, девушка медленно принимала все, что успело поселиться в ее сердце. За столько короткий период она успела прочувствовать значительно больше, чем за два года жизни с Габриэлем. Все, что происходило вокруг нее — сплошной прецедент. Еще никогда наследные принцессы не подавали на развод, не приходили на заседание Совета и не выходили замуж за опальных родственников своего бывшего мужа. Никогда еще трон Фангона не видел в наследниках некроманта. А она была им. Она была Леони Рочестер — отступницей, заслуживающей короны и тихого семейного счастья. Судьба распорядилась иначе и теперь, когда Леони раздевалась стоя перед большим зеркалом в свете луны, она задавала самое себе вопрос: «А будет ли у нее хоть что-то?» Она многим солгала. Она многим не верила. Она не собирается жить в тени. Она будет править. Править как полноправная королева, как та, кто заслужил уважение народа и силу, которая подарена ей богами. Она хочет. И она будет.***
Оставшееся время до поездки во дворец Леони провела с Микой. Их отношения укреплялись и самое странное, на ее столе все чаще и чаще стали появляться свитки с биографиями тех, кто ее окружал или принадлежал к герцогству. В преддверии отъезда прямо посреди ночи в ее руке оказался внушительный свиток с пометкой «срочно». После прочтения первых строк, девушка решила отложить свиток. Слишком личной была информация внутри. Особенностью магии передачи такого рода писем было то, что пока не письмо не будет дочитано, уничтожить его невозможно. Сил читать подобное не было. За время пребывания в аббатстве Хофф, девушка ни разу не выспалась. Что-то странное, похожее на ночного монстра, крадущего покой вынуждало девушку просыпаться каждую ночь по меньше мере четыре раза и смывать с себя липкий пот. В очередной раз опускаясь в холодную воду, Леони пыталась продумать все пути отступления, в случае, если ей предстоит сложный разговор с королем. То, что он состоится, она не сомневалась. — Ваша Светлость! За руку девушку схватила Дафна, перепуганная как смерть. — Что случилось? — тут же пришла в себя рыжеволосая, разбрызгивая воду. — Что-то с Микой? — Нет! Вы… Вы же чуть не утонули. — Что за глупости? — рассмеялась Леони. — Вы уснули. Только кончик носа был над водой. Я уж подумала… — Все хорошо. Просто решила освежиться, а ты панику подняла. Оглядываясь, герцогиня действительно поняла, что совершенно не помнила, как добрела до купели, как уснула, как начала медленно сползать с бортиков. В какой-то момент она поняла, что все это время держала глаза открытыми. Липкий страх вынудил ее понять, что никто иная как Цирцея Курт старается своими травками выкурить Леони с этого света. — Дрянь! — прошипела Леони, сжимая в руках платье рубинового цвета, которое прислал Аки вместе со всеми нарядами ей в дорогу. Настало время собираться. — Все вещи уже в каретах. — Как Мика? — слабо проговорила Леони, стряхивая дрему с плеч. — Уже позавтракала. Сегодня вы желаете провести урок? — Не думаю. У меня что-то совсем нет сил. Дафна кивнула и решила уйти, чтобы герцогиня собралась, но просьба хозяйки ее напугала: — Дафна, может попросить леди Курт о встрече? Думаю, в саду в обед. — Да… Конечно, Ваша Светлость. Когда Цирцея увидела облаченную в роскошное рубиновое платье рыжеволосую красавицу, сердце ее запрыгало от зависти. Она знала, что Морган перестал обращать внимание на Леони, она знала, что она красивее герцогини и все-таки было несколько «но»: Морган, совершенно забывший о существовании жены стал тосковать. Он чувствовал, что с ним что-то не так, но не мог понять причину. Более того, отсутствие в его жизни Леони не приблизило Цирцею к нему. Он все также холодно смотрел на нее, заботясь только о ее здоровье и комфорте. Когда в поле его зрения попадалась зеленоглазая, он замирал, долго рассматривал ее как незнакомку, затем становился раздражительным и даже агрессивным, не позволяя брюнетке даже приблизиться к нему. Он сходил с ума. — Цирцея, — Леони улыбнулась, рассматривая соперницу. Она планировала убить ее, но ребенок мешает, однако, если подозрения девушки верны, ведьма изведет сама себя. — Леони, — также фамильярно ответила леди Курт. — Я знаю, что ты лишила меня сна. — Как, однако, поэтично ты выражаешь свое беспокойство о моей беременности. У тебя ведь не осталось шансов завладеть внимание Моргана, вот ты сон и потеряла. — Мне кажется дело в другом. Ох, как же сейчас Леони хотела достать письмо с биографией ведьмы, но оно было уничтожено. — Как ты относишься к фрейлинам? — Что? Причем здесь это? — Мало кто знает, что фрейлины в наше время должна быть не сколько благовоспитанной, сколько хитрой и талантливой. Так вот когда-то, у Вдовствующей Королевы на службе состояла некая Матильда Лумброс — знахарка и ведьма. Судя по побледневшему лицу Цирцеи, Леони шла верным путем. — Прошлой ночью я почувствовала резкий запах болотной розы и опарки. — Болотная роза и не лишает сна. Я использую ее, чтобы избавиться от тошноты. Беременность, — не забыла повторить брюнетка. — Отнимает много сил. Опарка же полезна для кожи. Леди Курт выдохнула, а вот Леони лишь убедилась в своей правоте. Не было никаких запахов, но познания Цирцеи все доказали. Пусть ведьма остается в неведении, а Леони с этим разберется. — Что ж, видимо я что-то напутала. Но постарайся больше ничего не поджигать. В конце концов, не пристало тебе собираться вокруг себя слухи. — Какие слухи? — Что ты ведьма. Я, может, и не поверю, а вот слуги могут заподозрить не ладное. Да и к тому же, боги могут эффект от трав повернуть и судьбу твоему ребенку поменять. — Ничего такого не произойдет. Это все сказки. — Что ж. Тебе решать. Учитывая твое положение, поехать на бал ты не сможешь. — Смогу, — Цирцея гордо вздернула подбородок. — Мое положение пока мне это позволяет. — Тогда пользуйся моментом. Бредя в сторону кареты, Леони понимала, что жизни она лишить ребенка не может, но кто сказал, что она не может поменять его судьбу?