«Ее светлости бесконечно подойдут сапфиры и аккуратная шляпка с короткими полями. Полагаю, глубокий синий цвет подчеркнет огонь ваших волос.»
У зеленого, с многоярусной юбкой и золотой тесьмой лежала позолоченная карточка:«Я вдохновился на создание этого наряда благодаря вашим прекрасным глазам. Полагаю, пышное золото украсит простоту лесной зелени.»
И таких карточек было множество. Каждая из них, несомненно, была уникальна. Каждое платье было настоящим произведением искусства. Портной словно прочел мысли Леони, сделав платья практичными и живыми. Она, со своей простой внешностью, не терялась на фоне тесьмы, бахромы и кружева. Каждое платье было отдельной эмоцией, чувством. Счастье, радость, вдохновение и смущение… Была даже скорбь. Черное строгое платье с турнюром, белой атласной лентой на груди, превращающейся в кокетливый бантик, который при желании можно было снять, было выполнено из плотной утягивающей ткани. Крупный ряд пуговиц от груди до пола делал платье целомудренным, почти отталкивающим, однако в нем сохранялась привлекательность. Привлекательность для тех, кто смотрит не на обертку, а на то, что внутри. Изящная карточка гласила:«Полагаю, это платье покажется вам траурным, но в черном цвете нет дурного помысла. Наденьте его в дождливый день и добавьте зонтик. Ваш образ врежется в память надолго.»
Было еще одно платье, запечатанное в плотную белую бумагу, на которой красными буквами было выведено послание:«У этого вечернего платья будет особенная история, миледи. Наденьте его, когда Вам захочется быть особенной.»
— Его не открывай, — Леони, в конец довольная прекрасными работами решила оставить его на будущее. Сомнительно, что ее когда-нибудь еще побалуют такой роскошью. — Когда понадобится, тогда и распечатаем. — Да, миледи, — служанка кивнула и повесила последние платья в шкаф. — Также модистка прислала вам нижнее белье, туфли, шляпки и зонтики. Все эти аксессуары, как и присланные какой-то столичной рукодельницей заколки для волос, были прекрасны. Туфельки на высоком каблуке украшались чем-то вроде воланов, которые проходили по кромке. Были более простые модели, каблук которых еле превышал мизинец. Были даже домашние балетки. Шляпками и перчатками Леони пренебрегала, а потому не сильно вдохновилась, увидев по десять пар и того, и другого. — Герцогиня, — в дверь постучались, и через мгновение перед Леони выросла высокая, тощая фигура слуги, облаченного в темно-синий фрак. — Прибыл ювелир. Ваши украшения готовы. — Украшения? Я не заказывала, — растерянно пробормотала Леони. — Это подарок милорда. Он посчитал, что Вам они будут необходимы. В разложенных перед девушкой футлярах были сапфиры, изумруды и более необычные камни, цветов которых Леони даже не могла назвать, однако ни один из них так и не мог восхитить девушку так, как тонкие длинные серьги, которые она практически не снимала. Это был подарок ее дедушки. Аккуратные серьги с переплетением серебра, жемчуга и изумруда стали символом семьи Рочестер. Леони никогда ими не пренебрегала. Казалось, в них был скрыт мир и покой ее души. Наконец, когда все покинули ее покои, Леони смогла выдохнуть. Ей было тяжело от обилия этой красоты, которой, как казалось, пытались усыпить ее бдительность. Приняв ванну и облачившись в зеленое платье с роскошными прорезными длинными рукавами, украшенными жемчугом, Леони соорудила некоторое подобие прически, не забывая отпустить несколько тоненьких прядей за ушами и у висков и на затылке. Выглядело несколько растрепано, но в этом и крылась истинная красота прически. Несколько раз позвонив в колокольчик, девушка вызвала служанку, которая заметив, как принарядилась хозяйка покрылась румянцем. — Красиво? — неуверенно спросила Леони, боясь, что та прячет глаза, чтобы не засмеяться. — Очень, миледи. Вы так похожи на прекрасную кливию после дождя. — Вот как? — Герцогиня хорошо помнила эти цветы в королевском саду. — Спасибо за комплимент. Прости, я не узнала твоего имени. — Дафна, — со вспыхнувшей в глазах благодарностью прощебетала девушка. — Меня зовут Леони. Возможно, тебе не сказали кто я на самом деле. — Н-нет, миледи, — заикнувшись чирикнула Дафна и рыжеволосая аккуратно погладила девушку по плечу. — Не переживай. Я не такая высокомерная какой кажусь. Думаю, мы поладим, Дафна. Приятно познакомиться. — И мне, — на высоких тонах, видимо от перевозбуждения начала девушка, но тут же осеклась и смущенно закончила. — И мне приятно познакомиться, миледи. — Ты не могла бы сообщить о моем визите герцогу? И приготовьте мне пожалуйста легкий завтрак. Как только он будет готов, сообщите мне. — Да, миледи. Дафна побежала исполнять приказы, а Леони, придирчиво рассмотрев свое отражение в зеркале, поняла, что до встречи с герцогом ей нужно грамотно расписать свои требования, не забыв про самые мелкие, и на первый взгляд, глупые желания. Впрочем, ночь, проведенная в размышлениях, расставила все по своим местам. Обмакнув павлинье перо в чернила, пункты, которые были обязательны к выполнению словно рождались сами по себе. Только одно желание Леони не могла записать и сказать напрямую, но до него еще нужно было дорасти, заручиться доверием или хотя бы составить о себе слишком дурное мнение. Она должна быть для всех глупой дурочкой, иначе подозрительные взгляды будут следовать за ней повсюду. Наконец вошла Дафна и сообщила, что герцог готов ее принять. Расправив юбки и взяв свиток, Леони направилась за служанкой, отмечая чрезмерную медлительность и бледность девушки. — Дафна, с тобой все в порядке? Даже мне, в моем пышном платье кажется, что мы плетемся. — Да? — наигранно удивленно заозиралась девушка, но шага не прибавила. — Я полагала такой темп будет комфортен миледи. — Не совсем. С горем пополам они добрались до кабинета герцога и когда перед взором Леони предстал герцог и обнимающая его за плечи девушка, все встало на свои места. Видимо, Дафна надеялась, что ей не придется увидеть измену новоиспеченного супруга. Ей ведь было неизвестно, что Леони было все равно. — Ты можешь идти, — ласково улыбнулась Леони и Дафна поспешила закрыть дверь за собой. Сев в удобное кресло, девушка посмотрела на любовницу супруга, отмечая, что та ни на шаг не уступала в красоте Гере. Обе девушки были красивы и обе поразительно стервозны. — Герцог, — кивнула Леони и перевела взгляд на девушку. — А Вы? — Цирцея Курт, — темноволосая беззвучно усмехнулась. — Приятно познакомиться. Так значит Вас я буду часто видеть? Что ж, хорошо, что Вы симпатичны. Мне нравится смотреть на красивые вещи. На самом деле Леони не хотела называть живого человека «вещью», но как же ее злило бесстыжее поведение этой женщины. От беззлобного тона и могильного спокойствия лицо брюнетки перекосило, а герцог перевел взгляд с одной девушки на другую. — Полагаю при дворе не меньше красивых вещей. Но Вы почему-то там не остались. — А вы там и не были, чтобы так уверенно рассуждать, леди Курт, — Леони посмотрела в окно, отмечая как красиво цветет ива у озера. — Впрочем, это неважно. Я здесь исключительно, чтобы обсудить наш договор и признаюсь честно, мне не сильно хочется задерживаться. Я не переношу дельфиниум и напестянку. Вдоволь насладившись испугом на лице любовницы герцога и убедившись в своей догадке, Леони продолжила: — Герцог, ознакомьтесь. Здесь все основные пункты, которые я желаю внести в наш договор. Морган, до этого хранивший молчание выдохнул и перевел удивленный взгляд на девушку. Перед ним было сто двадцать девять пунктов, в каждом из которых было по меньше мере два подпункта. «Сам виноват, — усмехнулась Леони. — Если бы Вы дали мне аудиенцию раньше, то оборвали бы поток моих мыслей». — Мне нужно время, чтобы ознакомиться с ними. — Я никуда не тороплюсь, — прикинулась дурочкой Леони. — Хорошо, — натужно прошипел Морган и принялся зачитывать каждый пункт, попутно удивляясь грамотности составления требований. Пока девушка наблюдала за своим мужем, а точнее его бровями, которые поднимались все выше и выше, она думала о том, что возможно зря не включила в список своею главную надежду. В конце концов, одна маленькая просьба легко могла затеряться на фоне таких бредовых остальных. Тем не менее, желание отпроситься в поместье Рочестеров Леони зарубила на корню. Это было слишком провокационно. Прикусив язык, она внимательно смотрела как любовница герцога Авери ласково прижимается к нему и насмешливо считывает все эмоции на лице девушки. Конечно, ведь в эту секунду она думает, что ставит на место появившуюся из ниоткуда аристократку. Она думает, что сердце ее щемит от увиденной картины, но на деле Леони лишь крепче сжимает кулаки, понимая, что еще очень нескоро увидит место, в котором прошло ее детство. — «Пункт три: Герцогиня Леони Авери сохраняет за собой право покидать территорию аббатства Хофф в случае непредвиденных обстоятельств, которые могут нанести вред здоровью миледи. Пункт три. Подпункт один: Право сохраняется и применяется к случаям: пожаров, наводнений, болезней и иных стихийных бедствий, а также нападений и войн. Пунт Три. Подпункт два: В случае совершения акта нападения на миледи, герцогиня Леони Авери имеет право использовать все подручные средства защиты, использовать стороннюю помочь, даже в случае, если эта помощь являет собой противоположную сторону относительно стороны супруга.» — Вы серьезно? — Морган уставился на непоколебимо спокойную Леони. — Да. Что-то не так? — Да это же смешно. Подобное само собой разумеется! — Неужели? В свое время я выходила замуж, а потом выяснилось, что то, что само собой разумеется невозможно и в глазах двора выглядит как дикость. Я не желаю повторять одни и те же ошибки. — Вы вступили в новый брак, не успев отделаться от старого. Разве это не одна и та же ошибка? — Цирцея усмехнулась, но Морган бросил на нее такой взгляд, что та смутилась и улизнула из кабинета даже не попрощавшись. — Я не буду подписывать это! Сам по себе документ сплошное оскорбление, а вы хотите, чтобы я под этим подписался! — Либо так, либо никак, — спокойно вставила пять копеек Леони. — Ладно, — злобно зыркнув на девушку, герцог продолжил читать. «Пункт двенадцать: Герцогиня Леони Авери обязуется выполнять все обязанности супруги, кроме тех, что влекут за собой рождение наследников.» — Это совершенно не смешно, миледи. Я ведь дал слово, что ничего подобного не произойдет. — В наши дни данное слово ничего не стоит. Люди перестали бояться богов и этим поступком пошатнули мою веру в клятвы. — Хорошо, — терпеливо отозвался мужчина. — Я согласен на все пункты. Пусть так. — Вы не дочитали, — резонно заметила девушка. — Пусть так, — с нажимом повторил герцог. — Раз уж Вам нужно научиться доверять на словах, то, пожалуй, я подам Вам пример. — В этом нет необходимости. Уже ничто в этом мире не вернет мне веры. Не будем отвлекаться, я все еще не увидела ваших требований. Вскоре перед ней появилось три листа, заполненных аккуратным крупным почерком. В отличие от Моргана, Леони вчитывалась в каждое слово, отмечая, что к большинству требований были лазейки. Последний пункт звучал так: «Герцог Морган Авери и герцогиня Леони Авери имеют право вносить коррективы, изменять и дополнять договор по обоюдному согласию, устно и письменно идти на уступки друг другу в рамках соглашений. Исключениями являются пункты семь, тринадцать и сорок три не подлежащие критике и дополнению.» Вернувшись в начало документа Леони перечитала: «Пункт семь: Герцог Морган Авери берет на себя все расходы, необходимые для комфортной жизни миледи, а именно: покупку платьев, украшений, обуви, белья, обслуживание комнат миледи, ее слуг, а также досуга, и сопровождения в дальние точки Фангона, если оно необходимо для обоих супругов.» «Пункт тринадцать: Герцогиня Леони Авери не имеет права заводить любовников, фаворитов и воздыхателей, чтобы не причинить ущерба репутации рода Авери.» «Пункт сорок три: Герцогиня Авери обязуется нести ответственность и вести дела герцогства внося необходимые коррективы в разумных пределах. Герцог Авери, в свою очередь, обязуется оплачивать все необходимые изменения.» — И вы говорите мне про веру на слово? — выгнула бровь рыжеволосая. Поддавшись вперед, и открывая вид на роскошную ложбинку грудей, девушка проговорила тихо, но тяжело: — То есть я, по-вашему, могу завести себе любовника? Вы, понимая, что это невозможно, зная, что я претерпевала в браке, думаете, что подобное я способна совершить? Морган в ответ склонился над девушкой. Он злился. — Я не знаю всей истории, миледи. К тому же, кто знает, почему вас выставили вон из дворца? — Я ушла сама, — оскалилась Леони. — Могу уйти и сейчас. Мне корона не указ. — Вы этого не сделаете, — бархатно рассмеялся Морган, с упоением чувствуя свою власть. — Стоит Вам отречься от имени Авери, корона отберет у вас родовое поместье, и вы останетесь на улице. К тому же, моя дорогая, наш брак уже заключен, и я не позволю Вам так просто его покинуть. Теперь только смерть сможет разлучить нас. — Да будет так, — в ответ Леони усмехнулась. Жизнь с этим мерзавцем не входила в ее планы и если однажды ей придется стать вдовой, то так уж и быть. Девушка организует все, что необходимо: и повод, и смерть, и торжественные похороны «любимого» супруга. Ненависть, такая взаимная и ярко горящая как огонь в камине почти трещала, сгущая воздух. Казалось мир и пространство вокруг плавятся, тени бегают по стенам, принимая причудливые формы. Леони быстро смекнула — магия. Он был последователем огня и его магия, сейчас так рьяно ищущая выход искажала сущность ее природы. Тени, не привыкшие к воздействию извне, пытались бороться, но получалось слабо: огонь, а точнее его тепло повсюду набегали и вступали в бурную реакцию. Как известно, чтобы появилась тень, нужен свет и Морган с Леони отлично сочетались друг с другом. Она это понимала и боялась. Боялась, потому что до этого подобного не случалось. Никто и подумать не мог, что хорошенькая Принцесса на деле обладает даром некромантии. Кажется, Морган начал улавливать странные метания теней и чуть было не обернулся. Оглянись он и тогда Леони не выйдет из кабинета так просто: некромантия была тесно связана с тенями, и бессовестный герцог обо всем бы догадался. Бросив короткий взгляд на тень, что сейчас возбужденно подрагивала, смотря на свою хозяйку, девушка отдала безмолвный приказ: «Замри!» Казалось, внутри женской груди что-то хлопнуло, разлилось патокой, заползло в самые темные уголки души, чтобы расширить пространство. Сердце забилось, разгоняя кровь, а виски, ранее болевшие от глупой перепалки с герцогом, сдавило так, будто кто-то намеренно стал закручивать тиски. Следом за болью шло облегчение, а дальше дискомфорт — Леони еще никогда не чувствовала такого сильного притока магии. — Я думаю, — резко начала Леони. — Нам не стоит подходить друг другу так близко. Ваша фаворитка может неправильно нас понять. Сделав приличный шаг назад, она тряхнула головой, отчего еще несколько прядей выпали из прически. — Если Вы на все согласны, то давайте поставим подписи? Морган, еще мгновение назад, совершенно растерянно взиравший на тоненькую фигурку, встрепенулся: — Согласен. Пора с этим покончить. Не будем же мы друг другу тыкать в лицо документом. Мы образованные люди и может договориться. — Ну да, — кивнула девушка оптимистично, затем медленно и тихо добавила уж слишком ехидно: — Ну да. Морган быстрым росчерком пера поставил роскошную подпись со своими инициалами, между которыми виднелись очертания меча и кубка. Кажется, это были символы рода Авери. Когда перо перекочевало в руки девушки, она задумалась: «Если моя просьба о посещении родового поместья не вписана в договор, значит ли это, что герцог может мне отказать? Впрочем, логики в этом нет. Резиденция Рочестеров никак не связана с короной, к тому же, даже если мы не сможем прийти к соглашению, я получу его нечестно. А будет нужно, и вовсе пойду в суд с этой писаниной. Тогда Авери будет опозорен как никогда, и он это понимает. В отличие от него, мне терять нечего, а значит ему придется пойти на уступки.» — Вы передумали? — темная бровь дернулась и Морган, севший напротив в свое роскошное кресло, сложил руки на груди, продолжая буравить Леони взглядом. — Скорее подсчитывала плюсы и минусы нашего соглашения. Не хочу ничего упустить. — Как это дальновидно с вашей стороны, — сбивчиво пробормотал Морган, наблюдая за тем, как девушка ставит подпись. Наконец, документ на мгновение вспыхнул серебряным сиянием — договор был заключен честно. — Второй экземпляр, а также копии документов, присланных короной, будут доставлены в вашу комнату. Коротко кивнув головой и сложив руки за спиной, Леони заметила: — Я найду шанс расторгнуть наш брак безболезненно. Для нас обоих, — удаляясь, девушка ехидно добавила: — Если, конечно, Вы не будете препятствовать. Морган и не собирался. Впрочем, он и сам хотел помочь, чтобы ускорить процесс. Рассматривая изящную подпись с красивыми узорами во внутрь которых вплетались древние символы, видимо манитского языка, Морган не мог забыть ниспадающие на плечи огненные локоны. В момент, когда девушка наклонилась, солнце мазнуло роскошную гриву и казалось длинные волосы вспыхнули. Луч света, помимо прочего, освещал танцующие в воздухе пылинки, которые поднимались от старых книг и бумаг. Этот момент почему-то остро отпечатался в памяти герцога. Особенно ему понравился прямой, чуточку длинноватый нос, который наверняка совался в дела, которые его хозяйки не касались. В народе даже ходило поверье, что нос выдает человека больше чем глаза. Так, собственно, простые жители и читали друг друга, в то время как некоторые маги, занимающиеся целительством, могли понять характер человека, рассматривая черты лица и тела. Нельзя было отрицать, что Леони хороша. Она действительно была представительницей того типа женщин, которые поражают проницательным взглядом и волевыми чертами лица. Собственно, подобное описание чаще подходило мужчинам, но именно поэтому огненная бестия так привлекала внимание. Внутренний резерв Моргана призывно всколыхнулся, ощутив некоторое подобие родственности. Девушка не обладала стихийной магией, но в ней чувствовался магнетизм: в некоторой степени животный, пробуждающий исключительно мужскую ипостась герцога, ту, которая вопила о продолжении рода и получении физичиеского удовольствия, и в то же время магический, который казался огненному магу чем-то совершенно притягательным и сексуальным, заставляющим вспоминать умные глаза перед сном снова и снова. В запахе по-прежнему витал аромат женского тела. Интересно, что девушка пренебрегала парфюмом, отдавая предпочтение запаху хорошо вымытого тела, поэтому на коже оставался лишь пудровый натуральный запах, отдаленно напоминающий османтус. Ко всему прочему, легкий запах дыма или потушенной свечи проскальзывал в комнате, норовясь вылететь в окно. Сам не понимая зачем, Морган захлопнул окно и вновь принялся изучать договор. Пункты, которые так рьяно вытребовала девушка были составлены грамотно, но слишком придирчиво, недоверчиво к оппоненту. Одних слов «Требую», «Не подлежит отмене» и «Закреплено окончательно» достаточно, чтобы почувствовать, как сильно обожглась о жизнь Леони. Нет, конечно, нет. Герцог Авери не изменил своего мнения — перед ним все та же подстилка Монтеспанов, но только теперь она унижена. Она была похожа на собаку, некогда любимую хозяевами и выброшенную на улицу: она была не нужна, но она по-прежнему, вопреки всему, хранила любовь к тем, кто когда-то кормил ее с рук. Отвратительное зрелище.