Баллада о Путеводной

Мастерица пряла в темноте. Лучина не нужна ей в работе, руки заученными движениями свивали тончайшую нить. Незаконченный гобелен висел за ее спиной — высокий правитель в алом кафтане смотрел с него, гордый и величавый. Каждый месяц посыльные прибывали к ее забытой хижине, чтобы забрать ее творение и привезти ко двору. Ночь была глубока, мастерица пряла, ее пальцы огрубели от работы — скользящая нить наращивала моток. Еще неделя — и полотно будет закончено. «Мас-с-стерица…» Что-то коснулось ее ноги, оплело, с тихим шипением устраиваясь на коленях. Мастерица нахмурилась, не прерывая работы. — Зачем ты явился? — Рассеять обман, — прозвучал голос в темноте, шипя. — Уходи. — Ну не будь так строга, — Змей коснулся ее лица. Человеческий облик — обманчивый, и рука его была холодной, как чешуя. — Ты просто не знаешь, о чем знаю я. О чем знает твой возлюбленный король. Ведь чем ты лучше пленницы? Одно полотно за другим, сотни, тысячи нитей в сложном плетении — и ни тепла, ни доброго слова из его уст. Мастерица склонила голову. Ее руки замедлились. Нет, не следовало слушать дьявола. — Мне не нужен спаситель, особенно ты. Убирайся, мне нужно закончить. — Закончишь, — он оплел ее талию, — он даст новое задание. Так уже было: снова, и снова, одно прекраснее другого, пока слезы восторга не хлынут из его глаз. Только вот этого не случится. Он не смотрит на них. Не видит плодов твоего мастерства. — Ты лжешь. — Я был там! Видел твои прекрасные гобелены с его ликом, с узорами подвижными и сияющими — работа, что не под силу никому из смертных. Видел, как он сжигает их, не глядя. — Ты лжешь! — она вскочила, скинув с себя его ласковые руки. В его голосе сочилась сладкая улыбка. — Я мог бы помочь тебе. Освободить тебя. Подарить его тебе. — Прекрати… — Ты ведь этого хочешь, одаривая его столь драгоценными подарками? Он знает, кто ты, и использует тебя, продлевает свою жизнь отголосками твоего чародейства. Наивная… Ты была слепа еще задолго до вашего договора. Его слова хлестнули ее по щекам, горечь предательства растеклась по груди чернильными разводами, холодок прошелся по ее спине — где Змей провел рукой. — Только скажи… — Нет. Ты не желаешь мне добра... А хочешь себе очередную рабыню. Да как ты смеешь! Искорки фейской магии сверкнули из ее рук, как от кресала. Змей отпрянул, шумно подобрался, повалив мебель на пути, свился в узел в углу темной хижины. — Уходи. Хоть ты и стал слаб, но ты не мой противник. Я вижу твою смерть. От того же меча, что освободил тебя, знай же это. Змей убрался, и его проклинающий голос постепенно затих. Она знала, что он придет на зов, стоило только приманить — но слишком многих погубил его бессердечный договор. "Ведьма, проклятая ведьма! Нет тебе дороги домой, не будет и выхода из любовной клети!" Мастерица продолжила прясть, нить вилась в ловких пальцах. Рассветные лучи заглянули в забытую хижину. В нижней части гобелена виднелась, намеченная белым подле правителя, разъяренная и вооруженная толпа — его очередная смерть. Путь сожжет и этот, не глядя. Пусть требует новый. Пусть тянет свою жизнь, сколько хочет, раз прознал ее секрет. У нее не было для него другого дара.