С уважением,
Дилюк Рагнвиндр»
Формулировки, переписанные сотню раз, к концу вечера уже не вызывали у Дилюка сомнений, а вот с подписью он долго мучился. То она казалась ему недостаточно формальной, то, наоборот, слишком формальной, то недостаточно уважительной. Сначала он едва не написал что-то вроде «С нетерпением жду встречи», но тут же испытал желание отхлестать себя по щекам. Да уж, конспиратор из него никакой. Все выложил, как на ладони. А может, так и надо? Сразу дать Джинн понять, чего он ожидает? В конечном итоге Рагнвиндр отказался от этой мысли, выбрав сугубо деловой стиль, каким пользовался в большинстве своих переписок. К нему, пожалуй, даже невозможно придраться, невозможно найти никакого подтекста. Со спокойным сердцем Дилюк передал письмо для магистра Ордо Фавониус посыльному и сразу же лег спать. В ту ночь он спал крепко и не видел снов. И, проснувшись утром, не испытывал мандража, которого боялся накануне перед отправкой письма. Он сделал все, что мог, и теперь оставалось только получить ответ. А Джинн, будучи магистром Ордена, была занятым человеком, значит, она может даже не увидеть сегодня его письма. А если увидит, то может не успеть ответить — ей ведь нужно будет переговорить с Барбарой, подготовить встречу. Так думал Дилюк, предпочтя бессмысленным скитаниям и размышлениям очередную дневную тренировку. Что ж, может так случиться, что он потеряет способность управлять стихией огня навсегда, но у него по-прежнему есть в арсенале много других умений — сильное тело, острый ум, капитал, винокурня… Однако ответ Рагнвиндр, вопреки ожиданиям, получил уже на следующий день во время тренировки с мечом. Солнце горело ярко над особняком, когда взгляд Дилюка упал на приближающегося человека. Посыльный. Сердце нехорошо стукнуло в груди, а рука, державшая меч, сама собой задрожала. Рагнвиндр замер в нервном ожидании — ему казалось, что сейчас решается его судьба. Человек получил монету и сразу же отправился дальше, оставив Дилюка наедине с заветным конвертом. Предвкушение будоражило кровь, и Рагнвиндр отложил меч, а затем присел на скамью неподалеку, чтобы трясущимися руками распечатать послание: «Здравствуй, Дилюк. (Ее обращение к нему такое же, как в прошлом письме) Я была очень огорчена узнать, что пламя до сих пор не подчинилось тебе (Дилюк фыркнул себе под нос), но уверена, что это исправимо. Должно быть, в день уничтожения проклятия (она могла бы написать, что это был день ее спасения) ты совершил выброс энергии, находящийся за гранью твоих возможностей. Приезжай к восьми вечера к собору — Барбара будет свободна. (Барбара? Только она?) Я предупредила ее, она знает, каким заклинанием можно пробудить твои силы. Тем лучше, что ваши стихии полярные — огонь и вода. Бесконечно благодарю за помощь.Джинн»
И это все?.. Дилюк чувствовал себя так, словно засунул голову под колокол, по которому кто-то нещадно стучит. Это был крах всего, уничтожение всех надежд. Этот несчастный маленький клочок бумаги, который должен был стать для него спасением и радостью, принес только ядовитое разочарование. Выходит, он обманулся. Ничего не было. Ни-че-го. Он все придумал себе: и там, в подвале, когда она касалась его лица, и во время прощания. Безобразные химеры, которые пошатнули его дух, но ни на миллиметр не приблизили к тому, чего он так страстно хотел. Злость и отчаяние, каких он не ожидал, заполнили всю душу Дилюка. Он считал, что спокойно примет даже прямой отказ, хотя, конечно, надеялся на обратное. Но письмо Джинн… выверенное, лишенное каких-либо эмоций… Она даже не собирается помогать ему лично — отправляет его к своей сестре, как сломанную игрушку, на которую больше не хочется смотреть… Мужчина тяжело уронил голову на колени. Письмо болталось у него в руке и с мерзким звуком чиркало по траве. Дилюк разжал пальцы, несколько секунд пристально смотрел на бумагу, а затем наступил сапогом. Прокрутил каблук несколько раз, сминая письмо, затем встал и, не оглядываясь, вернулся в дом. Но и в доме он не смог долго находиться: стены словно душили его, невыносимо хотелось оказаться на улице, почувствовать прохладу и как-то успокоить пламя разочарования внутри. И Дилюк решил проехать до дома фермера Джона. Он и так долго откладывал эту поездку, а теперь просто заставил себя отправиться туда. Поневоле придется взять себя в руки, думать, говорить, складывать звуки в слова, а слова в предложения. Все это пойдет на пользу и поможет отвлечься. Так думал Дилюк, пока и в самом деле не оказался на ферме. Фермер и его семья были рады приветствовать покровителя в своем доме. Жена Джона сразу засуетилась, предлагая ему разделить с ними трапезу, на что Рагнвиндр согласился неохотно, хотя и не подал вида. Но вовсе не потому, что обедать с людьми более низкого сословия казалось ему чем-то неподобающим, просто вид счастливой и полной семьи Джона вызывал у Дилюк острую тоску. Оказавшись в шумной буре чужой радости, он еще сильнее чувствовал себя одиноким и покинутым. Поэтому Дилюк быстро справился с трапезой, чинно поблагодарил хозяйку, а затем они с фермером Джоном, который, глядя на него, так же быстро прикончил свою тарелку, отправились разговаривать о делах. Корову было решено приобретать — Дилюк оставил денег, а также договорился о новых поставках свежего сыра. Однако фермер сделал ему еще одно предложение: — Собираюсь к осени нанять двух помощников на ферму. Пока что справляемся своими силами, но в этом году так расширились, что становится тяжело. Ребята у меня крепкие, помогают, но старшего через год планирую отправить в школу… — Это замечательная идея, — кивнул Дилюк, отправляя Джону внимательный взгляд. Он постарался передать ему уверенность в том, что понял молчаливую просьбу позаботиться о приеме в школу для старшего сына. — И о работниках тоже. Свяжитесь со мной, как настанет время. По поставкам сочтемся. — Дилюк постарался улыбнуться. — И берегите вашу жену Эльзу. Ей наверняка приходится нелегко. — Она у нас просто чудесная, — скромно улыбнулся в ответ Джон, и Дилюк прикрыл глаза, чтобы этого не видеть. Дольше оставаться на ферме было невыносимо. Рагнвиндр вернулся домой и бесцельно болтался по особняку, пока часы не пробили половину седьмого. Если он хотел успеть к восьми, то ему нужно было выезжать сейчас… Что ж, ему стоит туда отправиться хотя бы ради восстановления своей магической энергии — ее возвращение было горазло более ценным, чем все его неудавшиеся чувства. Поэтому ровно в восемь ровно Дилюк стоял у дверей роскошного моштадского собора, собранный и сосредоточенный. Барбару он нашел сразу. — Добрый вечер, господин Дилюк, — пропела девушка мелодичным голосом, и Рагнвиндр едва не дернулся. Ее сходство с сестрой не сразу бросалось в глаза, но при рассмотрении становилось очевидным. Дилюк мысленно обругал себя за подобные размышления — ну и что, что он хотел бы видеть другое лицо? Слышать другой голос? Ему стало противно от самого себя, ведь Барбара собирается спасти его магию, а он думает о всякой ерунде. Ему следует быть благодарным, поэтому Рагнвиндр, наконец, произнес: — Добрый вечер. Барбара с улыбкой качнула головой, и ее локоны трепетно запрыгали по плечам. Несмотря на миловидное личико и кажущуюся детскую непосредственность, она совершенно точно внушала чувство, будто знает больше, чем говорит. — Господин Дилюк, прошу, пройдемте со мной, я уже подготовила целительную воду. Уверяю, что восстановление вашей пиро энергии не займет много времени. После этих слов Дилюк заметно приободрился, хотя и ехал сюда с грустными мыслями. Барбара говорила уверенно, словно должна была передать ему книгу из библиотеки, а не переломать все пласты миров, чтобы вернуть его отнятый огонь. Что ж, хотелось надеяться, что это действительно будет так. Когда они достигли нужной комнаты, Дилюк увидел небольшую хрустальную купель. В ней плескалась вода, существовавшая, казалось, сама по себе — бусины воды то и дело поднимались и опускались, как мыльные пузыри, но не разлетались в стороны, а мирно покачивались над купелью. Вода переливалась разными оттенками голубого, золотого и фиолетового, и мужчина почувствовал, как его приятной волной накрывает спокойствие. Он сделал за Барбарой еще несколько шагов к купели, и, как мягкий плед, его окутало теплое облако. Все тело затрепетало от облегчения, мышцы расслабились, а голова в мгновение сделалась пустой. Это было потрясающе. — Вижу обезболивающе действует безукоризненно, — все с той же улыбкой пропела Барбара. — Возвращение энергии может быть довольно болезненным, ведь ваше тело несколько дней существовало без магии, поэтому лучше перестраховаться. Дилюк блаженно кивнул, готовый сейчас согласиться на все, что угодно. Понятно, почему Барбара была такой популярной: это ее обезболивающее было похлеще, чем корень золотого лотоса, который тайком возили из Ли Юэ. — Что я должен делать? — спросил Дилюк, хотя язык еле ворочался. — Ничего, господин Дилюк. Мы уже всего подготовили. Подойдите ближе ко мне и постарайтесь не двигаться. Барбара уверенно вскинула руки, и вода от ее движений легко поднялась в воздух, принимаясь кружить над ними. «Мы?» — запоздало подумал Дилюк. Но развить мысль не успел, потому что прямо ему в грудь ударил мощный поток воды. Мужчина смог удержаться на месте, но закашлялся, а уже в следующий момент другая волна прилетела сбоку. Барбара зачитывала мелодичным голосом неизвестное ему заклинание, вода бушевала от этого все сильнее и сильнее. Дилюк бы с большим удовольствием упал плашмя на пол, потому что не ожидал такого натиска, но не мог позволить себе слабость на глазах у этой стойкой маленькой гидро-целительницы, поэтому продолжал стоять. Постепенно вода окутала его всего, хоть он по-прежнему мог дышать. — Закройте глаза, господин Дилюк, и вспомните, как вы применяете свою пиро энергию. Дилюк послушно закрыл глаза, и на него рухнули воспоминания о той ночи, когда он спас Джинн. Белый огонь, с таким трудом добываемый из самых глубин его нутра, опасность и вместе с тем опьяняющее чувство могущества для человека, который смог обуздать такую сложную стихию. Затем сражения, путешествия. Огромный огненный шар, который Рагнвиндр оттачивал несколько месяцев, пока не довел до совершенства. Мощный огненный поток, который он направлял мечом, держа рукоять всего одной рукой… В конце концов, Дилюк почувствовал, как перед глазами начинают прыгать золотистые огоньки, а затем — резко, болезненно — в груди взорвался обжигающий поток. Мужчина резко вздохнул, забыв, что вокруг вода, но не почувствовал удушья. Разом по всему телу, по каждой артерии и вене, разлился жаркий поток, и сама кровь будто вспыхнула. Дилюк еще раз жадно вдохнул и распахнул глаза. Барбара смотрела на него с теплым участием и была готова буквально захлопать в ладоши. — Сюда, господин Дилюк, — воды вокруг не было, и Барбара заботливо похватила его под руку и потащила к каменному постаменту. — Присядьте, нужно восстановить силы. Вы все сделали правильно, это восхитительно! — Рагнвидр чувствовал, что его тошнит, но девушка рядом словно не замечала этого и продолжала щебетать: — Прекрасно! Просто прекрасно! Никогда не видела, чтобы с заклинанием справлялись так быстро! Вы очень хороший маг, господин Дилюк. — Спасибо, — просипел Рагнвиндр в ответ. — Наверное, это от того, что она посоветовала добавить туда и анемо тоже. Я разлила туда флакон ее энергии — у нее такой приятный цвет. Эти золотистые искры — они так быстро заработали! «Она? Кто — она?» Барбара, оставившая полулежащего и малосоображающего Дилюка на каменном постаменте, принялась очищать хрустальную купель, не переставая говорить: — Я давно не пробовала это заклинание восстановления, но была уверена, что все получится. Кажется, это мой рекорд. Спасибо вам, господин Дилюк. Ой… Что-то она совсем опаздывает!.. Должна была появиться, как и вы, к восьми… «Да кто же — она?!» — хотел спросить Дилюк, но не успел сказать ни слова: дверь в комнату открылась, и на пороге появилась Джинн. Рагнвиндр широко распахнул глаза, вытаращившись на нее, с ужасом слушая, как перегруженное заклинанием восстановления сердце пускается вскачь. Огонь внутри него взвился с небывалой силой, и Дилюк перестал понимать, что происходит. Казалось, что прошло много времени, но точно он сказать не мог. Перед глазами плясали звезды. Джинн в каком-то дурацком оранжевом платье танцевала на веранде его винокурни. «Хочешь корень золотого лотоса?» — с заговорщицким видом спросила она. «Да, — ответил Дилюк. — И надо купить корову. По поставкам сочтемся». Он не слышал, как знакомый голос настойчиво зовет его: — Дилюк! Дилюк!