Эстель из белого города

      - Ты точно уверена, сестрица?       Они прогуливаются вдоль берега. Песок нагрет мягким белым светом незаходящего солнца, вода дальше от берега скрипит галькой, воздух звенит на спокойной полуденной ноте.       - Ты точно уверенна?       Прибой то и дело добирается до её босых ног. Иногда касается кожи, окуная в прохладу, иногда смеётся ярко-синими полупрозрачными бликами и проходит насквозь. Эстель легко. Каждый шаг отдаётся радостным звоном в мышцах и сознании. Она хорошо отдохнула.       - Сестрица?       Она идёт не одна. С ней — старый друг, добрый товарищ. Эстель не может вспомнить, как произносится его имя, не уверена, что тяжёлое тело линна вовсе способно производить нужные звуки. Йоли, думает она. Я запомню его как Йоли. Это не имя, но ничего более подходящего назвать не выходит.       - Почему нет? - она улыбается свободно, просто.       - Это долгая работа, и совсем не простая.       - У меня всегда получалось.       - Верно.       Они идут дальше, будто не нужно ничего добавлять, будто не отличается новая ситуация от тех, что были раньше. Если задуматься, и правда ни капли не отличается. Эсти и Йоли идут по берегу, пока в белой дымке на горизонте не проступают стены. Их город стоит между морем и холмами, только вот кораблей в порту нет.       - Они живут дольше. Почти бессмертны по меркам своей родины. Это будет долго.       - Кто-то должен этим заниматься. У меня выходит, как-то само собой, но выходит.       - Да, - Йоли снова соглашается, а Эстель пожимает плечами, - Понимаешь, что не сможешь прерваться?       - Зато смогу иногда заглядывать в гости, - она усмехается по-доброму, в уголках глаз зарождаются морщинки.       - И всё равно ничего не запомнишь.       - Потом вспомню. К тому же, запоминать буду не совсем я, да? Как думаешь, на что я буду похожа?       - На что-нибудь ужасающее. Я для тебя запомню. Перескажу потом.       - Договорились.       Они не поднимают эту тему снова. Смеются, вспоминают забавные истории из прошлого, обходят весь их остров, путешествуют даже к ледникам — залитые солнцем снежно-ледяные кручи притягивают многих, да и снег совсем не морозит. Одна за другой отпечатываются в памяти яркие, счастливые картины. Да, работы много. Но она — завтра, а сегодня у старых друзей выходной. Когда ещё выдастся такая прекрасная возможность?       И всё же, ворохом счастливых воспоминаний, врезается в память и тихая фраза Йоли.       - Ты точно уверена, сестрица?

***

      Эсти выбирается из сна самостоятельно. Чисто для разнообразия, видимо. Она не совсем уверена, в какой момент уснула, и сколько прошло времени, но думает, что раз её не пытались поднять силой, то у линнов всё в порядке. Проверить, впрочем, не помешает, и Эсти покидает удобную, но подозрительно незнакомую постель. Дом, если уж на то пошло, она точно видит впервые. Одеяла ещё можно спутать, заботливые линны их ещё и меняют иногда, если Эсти спит слишком долго. Но Эстель ещё ни разу ещё не ошибалась с выбором знакомой дороги — а коридоры складываются в абсолютно новый узор.       Новый, но не лишённый рациональности, то есть не усложнённый сверх меры. Эстель находит лестницу на первый этаж за несколько минут, опускается на несколько пролётов, и оказывается в хорошо протопленной гостиной. Тепло идёт от золотистых матовых камней, их же света хватает, чтобы глаза линны разглядели каменные ровные стены одного из нижних этажей, ковёр с длинным ворсом, пару кресел, кажущихся подозрительно деревянными, а кроме того — две небольшие фигурки у очага.       То ли статуи, то ли куклы, удивительно реалистичные, с достоверными пропорциями линнов, только в две трети роста. Пока Эсти размышляет, кто и для чего создал их, фигурки и сами реагируют на постороннее внимание. На линну оборачиваются сразу обе головы, с одинаковыми светящимися глазами. Дети, понимает Эстель внезапно.       - Умеешь выбирать момент, Эсшаль, - Крейн всё так же обожает появляться за спиной, а кроме того — подпирать собой всевозможные углы. Она улыбается в ответ.       - Давненько я не появлялась, да?       - Более чем. Пропустила много интересного.       - Так почему сами разбудить не попытались? - Эсти наконец оставляет лестницу, пробует босыми ногами ковёр. Ворс мягче, чем можно было ожидать.       - Мы пробовали. Неудачно, как можешь догадаться, так что в итоге решили оставить как есть, - он тоже отрывается от стены, шагает вперёд, делая приглашающий жест рукой, - Кстати, познакомься. Теллиа, Ниири.       Дети вежливо кивнули, и всё так же молчаливо покинули комнату, подчиняясь каким-то пока незнакомым Эсти правилам. Выглядели при этом удивлённо. Особенно мальчик. Крейн сел в кресло, Эстель предпочла ковёр у искусственного пламени.       - Пожалуй, я был не совсем прав, - Крейн снова разбил затягивающуюся паузу в разговоре, - Ты взаправду пропустила много событий, но тебе они вовсе не понравились бы. Познакомиться с итогами же не так долго. Ты вовремя заснула.       - Может быть. Расскажешь вкратце? - Крейн довольно наклонил голову.

***

      Улицы столицы вовсе не изменились. Наверное, обратное было бы куда страннее — Эстель проспала несколько десятилетий, а не столетий, город имел все возможности для роста вширь — но линну не оставляло ощущение, что прошла целая жизнь. Несмотря на сохранность улочек, зданий, и даже пресловутого светящегося мха на шпилях цитадели, настроение города переменилось совершенно. Вместо прямой непосредственной радости свежерождённых — три части сумрака к двум тумана, и в половину от того — искрящегося предвкушения, как будто накануне карнавала.       Линнея — название столицы ей поведал Крейн, и Эстель вдруг поняла, что может настать момент, когда уже ей придётся учить язык у линнов — входила в период цветения. Насколько применимо данное слово не к соцветию яблони, а к подземному сталактиту или ледяному цветку, от перепада температур распустившегося на дремлющей реке. Эстель не совсем понимала, как, но, похоже, конкуренция пошла линнам на пользу. Разделившись на группы, они поделили не только кварталы столицы, но и род занятий, сферы влияния. Каждый занялся чем-то своим.       Но город остался единым — Эсти сама видела детей, да и взрослых, свободно перемещающихся между общинами и, видимо, искавших наиболее подходящую — и каждый его житель старался привнести в его облик что-то своё. Показать, на что способен, подтвердить талант, выразиться, похвастать в конце концов.       Так из отдельных цветных стёкол создаётся витраж. И результат, надо сказать, впечатлял. А ещё, как известно, лучше всего витражом любоваться с некоторого расстояния. Крейн был прав, Эсти впала в сон вовремя — вряд ли она смогла бы спокойно наблюдать за раздором в рядах сородичей, попыталась бы вмешаться, не смогла помешать, и не заметила проступающего во времени прока.       Теперь, когда годы подсвечивали созданную линнами картину, Эсти оставалось только созерцать. И радоваться. Первое поколение соотечественников — в голове она продолжала называть пробудившихся у Озера «нулевыми» - как она отмечала, было весьма гениальным, и как следствие — не слишком уживчивым. Даже хорошо, что они смогли разбиться на некие группы по интересам. Тем более, что разделение это не было через чур жёстким, любой линн мог выбрать любую общину — при условии мирного договора с её лидерами.       Общины… Когда-то давно она сама назвала им это слово, подразумевая коллектив единомышленников, объединённых общими взглядами и целями. Технически, линны применили термин со словарной точностью, однако Эстель чем дальше, тем больше казалось, что слово «орден» подошло бы лучше. Слишком большая разница в выбранных путях, слишком серьёзный упор на магию. Так или иначе, исправлять что-либо было поздно, и сообщества стали общинами. Эсти насчитала шесть.       Фидэ оправдывал свой лидерский талант, собрав под своим руководством чуть ли не половину наличествующего населения. Община Ноллио имела определённый вес и запутанную внутреннюю структуру из разных ответвлений и подгрупп. Ири с алхимиками Миллена составляла ему самую серьёзную конкуренцию. Лиммин, Вестэ и Тинт единодушно не желали подчиняться ни одному из самовыдвинувшихся лидеров, и собрали собственные общины из близких товарищей. Ну а Крейн, как обычно, объединил под своим крылом самых сумасшедших и сумасбродных линнов. Эстель читала историю взаимодействия общин по цветным флагам на достопримечательностях — каждая успела выбрать собственное сочетание цветов.       Разнообразие оттенков ещё объяснимо, вполне возможно для расы, расы, работающей с минералами, — рациональная часть Эсти с момента пробуждения работала параллельно с созерцательной, и наконец пришла к уверенным выводам — а вот древки флагов определённо из дерева. Как и мебель Крейна. Одежда — мягкие рубаха, штаны, и тёплый плащ — тоже очень уж походили на созданные из материалов с поверхности. По всему выходило, что линны неоднократно наведывались туда, как минимум за ресурсами, и Эсти очень хотелось знать подробности. Она остановилась, раздумывая, где найти Ири или Вестэ — как вероятных источников наиболее достоверной информации — и чуть не пропустила момент, когда сведенья сами пришли к ней.       - Вы — Эстель, да? - мальчик линн, уже виденный Эсти сегодня, оказался первым соотечественником, заговорившим с ней сегодня. Ну, кроме Крейна. Остальные предпочитали вежливо кивать издалека.       - Да, я. А ты — Теллиа, правильно? - ребёнок смотрел на неё примерно так же, как она сама — на ягодный чай, а вот его подруга, кажется, была настроена куда скептичнее.       - Так. Можно просто Тели. Это — Ниири, мы вместе обучаемся.       - Ниири Ноллио, - девочка всё же заговорила, - Мы про вас много слышали.       - От Крейна-то? Боюсь представить, что именно.       - Не только. Больше от отца, - маленькая линна наконец улыбнулась искренне, а поймав мой удивлённый взгляд, пояснила, - Вы носите меч его работы.       - Дочь Химы? Мир подземный взаправду тесен. Рада познакомиться с вами, - молодая соратница Фидэ учтиво наклонила голову.       - И мы! - Теллиа был полон энтузиазма, - Нир хочет пойти в общину отца, я ещё думаю. А вы откуда будете?       - Наверное можно сказать, что я пока не определилась.       Непосредственность ребёнка располагала к себе, но вопрос его был хорош и вне контекста. Эсти не считала себя членом какой-либо из общин, и не собиралась в ближайшее время этот факт менять, однако как это воспримет общество, представляла смутно.       - Так может вам в общий дом заглянуть? Там представители всех общин есть, могут рассказать подробнее, про что интересно.       - Не хочу спешить, - линна улыбнулась, - Вообще-то я искала своих старых друзей, Ириэ например, хотела расспросить про походы на поверхность.       - Тогда вам в Цитадель, - Ниири олицетворяла саму вежливость, - В последнее время о поверхности там говорят много.       - И как я понимаю, к согласию приходят редко, - скрытый тактичными фразами сарказм в речи Ниири проступал отчётливо, и Эсти не могла его не поддержать.       - Ещё бы, - девочка хмыкнула, - Ресурсы как делили, так и делят. Общая собственность-то у общин до сих пор осталась.       - Если хотите послушать, мы вам можем показать отличное место! - определённо, Тели она нравилась, - Там всё видно, всё слышно, а выгонять никто не будет, не заметят.       Эсти подумала, что её не стали бы выгонять, явись она на собрание и в открытую, но самой оценить реальную, без прикрас, обстановку, хотелось.       - Так что, идём? - отказаться было невозможно.       Оставшись в одиночестве, Эстель по привычке начала обходить все мосты города подряд. На ходу ей думалось лучше. Попав, при помощи маленьких линнов — линни, как их называли в городе — на одну из закрытых галерей, Эсти некоторое время наблюдала за собранием глав общин и их приближённых. Говоря откровенно, за время её сна изменилось не многое.       Фидэ, ещё более самодовольный и обзаведшийся неплохим доспехом, спорил с Ири — она теперь заплетала волосы в несколько кос, перевязанных лиловыми косами. Речь как и в прошлый раз — будто не сто двадцать лет прошло, а пара дней — спорили о необходимости новой экспедиции на поверхность, запасах, требующих наиболее приоритетного пополнения, составе поисковых групп и разделе добытого.       Как поняла Эсти из разговора, кроме как за запасами линны на поверхность не выходили, а помимо того вылазки эти считали затеей небезопасной. В том числе — из-за встреч с каким-то народом поверхности, действующим на соотечественников «странно». На пересечении нейронов — Эстель чувствовала — крутилась какая-то важная мысль, с трудом облекаемая в слова. Её определённо нужно было поразмыслить над этим подольше. А заодно понять, отчего необыкновенной красоты хрустальный мост, ажурным кружевом тянущийся над бездной прямо между каскадами водопадов, кажется ей таким знакомым.

***

      - Крейн! Ты мне нужен!       - Боюсь представить, в каком качестве, Эсшаль.       Эсти нашла дом старого товарища по памяти, влетела в знакомый зал резко, без предупреждения, и, кажется, своим коротким диалогом, нарушила вероятно все новые нормы приличия, о которых знать ничего не знала. По крайней мере, пару линнов распугала. Отметила краем сознания, что стоит всё-таки разузнать подробности новых общественных правил взаимодействия, хотя бы для того, чтобы нарушать их более сознательно. Впрочем, желание это было не слишком сильно, и задача отправилась в недра памяти с пометкой «когда-нибудь». Крейн жестом руки отпустил младших товарищей, и смотрел на неё со смесью любопытства и иронии.       - Для начала — в информационном. Расскажи, что у вас пошло не так с поверхностью? Особенно меня интересует якобы недружественное население.       - Они называют себя дриадами. Существа действительно необычные, что-то общее с нами без сомнения имеют, но в крайне ограниченном объёме. В остальном представляют собой что-то вроде говорящих деревьев и наполовину животных из твоих старых сказок.       - А общее ты как определяешь?       - Сложно сказать точно, - Крейн слегка свёл брови, этой привычки линна раньше не замечала, - На первый взгляд и нет ничего, но когда они колдовать начинают… Методы иные, а суть та же, что у нас. Тем не менее, это моё личное мнение, и его многие не разделяют.       - Зря, - Эсти устроилась в кресле удобнее, откинулась на мягкие подушки, - Вероятно, ты угадал. По описаниям, которые я слышала, ваши визави похожи на стихиалей. Вся стихийная магия тесно связана с ними.       - И наша? - Крейн выглядит не до конца уверенным в словах подруги, но Эсти хорошо знает, что в голове его уже работает механизм, высчитывающий все возможные варианты использования новых сведений.       - Разумеется. Думаю, у нас есть некие общие предки. Это, кстати, объясняет и ваше «странное влияние», которого все так пугаются.       - А по-твоему не нужно? - глаза линна светятся азартом и нетерпением.       - По-моему, из любого события можно вынести новый опыт, в том числе и из таких контактов с «родичами». А из него уже пользу, - Эсти хорошо знала, как не только привлечь внимание товарища, но и зафиксировать его, и пользовалась этим знанием без зазрения совести. Всё равно ведь кто-нибудь рано или поздно попробует сдружиться со стихиалями, так пусть это лучше будет готовый к неожиданностям Крейн. Тут его рациональность сыграет на руку всем линнам.       - Откуда ты вообще узнала о дриадах? - линн переводит тему, берёт паузу до конца мыслительного процесса.       - Мои собственные источники, - Эсти нравится, как звучит, а ещё больше — поддразнивать товарища. В конце концов с ним вполне можно иметь дело, при этом почти не меняя привычного поведения, - Думаешь, я не могу договориться с собственными сородичами?       - Ну, знаешь ли... Получается далеко не у всех, - Крейн выгибает бровь, - Хотя ты и твоё обаяние случай особый.       Крейну, главе общины с не оригинальным названием — как Эсти поняла, его сподвижникам надоело ждать появления официального имени, и они самовольно начали использовать имя старшего, а тот ничего менять не стал — нужно было время, дабы обдумать открывающиеся перспективы и способы их применения. Он всегда был таким, много думал, копил в себе, будто бы бездействуя, а потом срывался с места, в кратчайшие сроки воплощая в жизнь новшества. Только вот то, что со стороны казалось неблагоразумной авантюрой, на деле являлось продуманным, выверенным планом.       Так вот — Крейн думал, А Эстель не сиделось на месте. Линну практически подкидывало от нетерпения, желания как можно скорее увидеть вероятных стихиалей вживую, понаблюдать за их действием на соотечественников, узнать, как откликается на изначальную форму магии природа линнов, да и просто, чего таить, пройтись снова под солнцем. Крейн обещал взять её с собой в ближайшую же крупную межобщинную экспедицию — через месяц-другой. Линны выросли запасливыми, основательными, и, за счёт долгой жизни в целом не расположенными к спешке. Эстель такой вариант не слишком нравился.       Но и одиночные вылазки вряд ли принесли бы её желаемые результаты — зато без сомнений обеспечили порцию недовольства всё того же Крейна, иногда начинавшего опекать её практически как младенца. Впрочем, сложности линну не пугали — она не подумала даже спокойно сидеть в общинном доме Крейн, обошла всех знакомых, кои обнаружились во всех сообществах, и надолго застряла в Кэнте. Община Вестэ собиралась подняться наверх с организационно-исследовательскими целями, и подняться в ближайшие дни. Конечно, они не отказались прихватить Эстель с собой.       К тому моменту, когда сборная экспедиция крупных общин выбралась на надземную сторону мира, Эстель успела освоиться в новом стационарном лагере — основе будущего города, на пару с Вестэ обойти с гребёнкой всю округу, набросать план будущего поселения, разумеется включающий несколько интересных мостов — оба линна относились к ним с одинаковой нежностью — и полюбоваться на дриад. Духи, населяющие лес на поверхности, и правда относились к стихиалям, только вот не земляным, и не природным, а к воздушным, и с прочими духами имели свои счёты.       Вкратце обрисовав соплеменникам отличительные черты стихиалей, а также причины их воздействия на многих линнов и потенциальные возможности его полезного применения, она сочла свою работу в данной области законченной. Понаблюдала, как Вестэ с общиной Кэнт отращивает крылья, а Крейн спорит с принявшими антропоморфную форму духами о каких-то специфических аспектах колдовства, отметила глаза Ириэ, после общения с лешими, стихиалями-природниками, сменившими цвет на густо-лиловый — теперь они идеально гармонировали с лентами в волосах.       Между этим выловила пару детей из самодельной лодки, грозящейся уплыть по течению в неизвестном направлении, пару раз приняла букеты полевых цветов от всё ещё восхищённого Тели, сварила из них ароматный чай с целым набором полезных свойств, подглядела в сводную карту местности Лиммина, и убедилась, что к ней перестали приходить с вопросами и впечатлениями каждый день.       После присмотрелась внимательнее к природе линна внутри, нашла нужную сторону магического дара, перекувырнулась в воздухе, обзаводясь плотной шерстью, приземлилась на лисьи лапы, и скрылась в высокой траве, на прощанье махнув лагерю свежеприобретённым рыжим хвостом.