Часть 3
25 февраля 2024 г. в 02:34
Сухой горячий ветер, безнаказанно шевелящий ресницы и путающий лёгкие волосы, налетал на холмы со стороны долины. Гладил против шерсти склоны, вздымал травы, заставляя зелень превращаться в серебро. И облака по синему-синему небу гнал. В этот раз они — лёгкие перьевые, действительно похожие на крылья невидимых небесных птиц.
Птицы машут оперением, продвигаясь по им одним ведомому маршруту — и тени скользят по полям, взгорьям, далёкому массиву леса. По еле заметной полосе примятого разнотравья. Эстель просила Крейна идти точно за ней — шаг в шаг — не нарушать раньше времени первозданный природный облик. Они добираются до присмотренной заранее горы быстро — утреннее солнце не успевает добраться до зенита.
Вокруг цветёт середина лета, совсем недолго осталось до солнцестояния, и камни за спиной товарищей нагреты. Река — настоящая, поверхностная, горная река — складывается в петли у них под ногами, где-то вдали проносятся дикие лошади — Эсти узнаёт их, но не находит сил называть вслух. А ещё травы — травы всё шелестят, шепчут, поют. Эстель знает имя каждой, знает их свойства, знает цвет и запах. Голова её кружится.
Они долго сидят без движения и разговоров. Крейн — привыкает к новым впечатлениям. И восхищается новым миром, как надеется Эсти. Потому что она — точно да. Между прочим, вылазка эта была точно спланирована, не как в прошлый раз. Линны освоили её науку, с магией строительство первого подземного города ускорилось, однако всё ещё требовало сил, времени и согласия между товарищами.
Присутствие Эсти обязательным не был, и она решила вновь навестить любимую поверхность. При том — не одна. Выбор спутника оказался на удивление непрост. Ириэ не высказывала энтузиазма, занятая минералами, Хима не вылезал из кузницы, Фидэ с одинаковой напористостью восхищался всем подряд, а Крейн… Эсти не могла понять, что смущало её в первом друге, умном и чутком, несмотря на смешливость и язвительность.
Эстель хотела быть уверена, что линн, пошедший с ней, сумеет оценить этот подарок. Разделить её любовь к этой стороне их мира. Не станет пренебрегать её чувствами. Наверное, Эсти было совсем немного страшно — она не могла вспомнить, почему вообще подумала именно об этом нежелательным чувстве, но беспамятство, как всегда, не спасло от последствий.
Оставив, в конце концов, все запутанные размышления, она зовёт с собой Крейна. И, кажется, не жалеет. Они сидят рядом, на расстоянии вытянутой руки, греются в совсем не ласковых потоках солнечной радиации, дышат одним сухим воздухом. Эсти открывает глаза, поворачивает слегка голову — чтобы вместо извилистого русла в поле зрения попал линн. Тот тоже смотрит на неё. Улыбается уголками губ. Потягивается, стряхивает бездельную одурь, переносит вес на согнутые ноги, устраиваясь удобнее.
— Так что мы будет с этим делать? — глаза Крейна светятся, кажется, даже солнечным днём. Эсти так засматривается на эстетику, что не сразу понимает вопрос.
— Ну, что мы здесь делаем? Ищем что-то? Выслеживаем? Наблюдаем? Какая практическая польза?
Эстель могла бы сказать, что фиолетовый цветочек, который линн беспечно растирает в пальцах, может успокоить нервы и снять боль, тёмно-лиловый мох у подножья заставляет работать мозг, а ягоды на кустах вдоль их свежей тропинки по осени наполняются всеми возможными витаминами. Что на свету в линнах может проснуться наследство других предков. Что местные жители — разнообразные, между прочим, существа, стоят знакомства, что звёзды ночами сменяют друг друга, и их положение влияет на рождённых под их лучами, что… Вместо этого Эсти тихо смеётся, пряча лицо в руках.
***
Крейн не обижен и не расстроен. Не может понять — да, но не заостряет сознание на нерешённой задаче, откладывает на потом, как только крыша земли закрывается над их головами. Исчезает в катакомбах, уверяя Эсти, что у него важные дела. Она не возражает. Сама возвращается в обжитый грот. Не ищет Ири — решает прогуляться, посмотреть, до чего дошли линны своим умом, без её влияния. Чтобы не упустить больше ничего важного. Оказалось, что без влияния всё же не обошлось. Эстель легко шла по улицам между настоящими домами, перебиралась по изящным мостам над пропастями, смотрела на светящиеся узоры на стенах. На главной и пока единственной площади их нового города — теперь её не стыдно использовать это слово! — строители собираются в хоровод. Шагают, как в трансе, то в одну то в другую сторону, поднимают руки, топают кружатся. Собирают силы — огни расцветают в центре круга белым и лиловым — превращают твёрдую нетронутую скалу в гранитный замок. Со шпилями, стрельчатыми окнами, светлыми камнями на зубцах стен. Точь в точь как на её, случайно созданной, статуэтке. Только вот город линнов выстроен из тёмного камня и прикрепляется к земле с обратной стороны. Совсем не как прообраз, не как… Эсти снова не может поймать ускользающее с нейронов слово, и отмечает в память только факт внезапной дислексии. — Мы хотим высадить на башне и верхнем ярусе стен тот светящийся мох. Как думаешь, приживётся? — От толпы будущих архитекторов отделяется фигура в сбившемся капюшоне, и Эсти с удивлением узнаёт Ириэ. — Колонии мха в качестве освещения? Здорово. Должно получиться. — Хорошо, — Ири замечает смешанное настроение собеседницы, но вежливо его игнорирует, — Тебе понравилось? — Конечно. Вы проделали огромную работу, к тому же за совсем небольшой срок. — На счёт срока согласиться не могу, — она тонко усмехается, — Хотя вероятно ты ближе к истине, чем мне бы хотелось. Посмотришь, что получилось внутри? — А уже можно? Обязательно! — про внутреннее убранство Эсти линнам точно ничего не говорила, и ей очень интересно, — По стенам тоже можно высадить мох, что думаешь? — Хорошая мысль. Ириэ утягивает Эсти за собой, по дороге мимоходом оттесняя с прохода Фидэ. Линн нехорошо прищуривается, но всё же сдерживается. Эсти чуть отрешённо думает, что соперничество между линнами, быстро и самостоятельно разделившимися на группы, может выйти боком, но не уверена, что это её дело. И сразу выбрасывает мысль из головы — потому что находит то, что так желала увидеть. Пусть внешне город линнов старался походить на незнакомый образ, внутри он оказался наполнен самобытностью. Не такой, как ожидала Эстель, да. Но это в кои-то веки было абсолютно неважно. Она смотрела на мрачное изящество, перетекающее в величественность, и чувствовала умиротворение. А ещё — сквозь отступивший на несколько мгновений туман в сознании, предвидела, как самобытность эта потихоньку распространяется, расходится по каждому аспекту подземной жизни, пока не пронизывает общество линнов насквозь. Как солнце поутру — полутёмную комнату, заполненную дымом благовоний. Эстель в этот миг точно знает — в этом новом будущем мире вряд ли найдётся место для её морских волн под сенью колокольного звона, не будет там и горных пиков, залитых рассветным многоцветьем, зато возникнет хрустальных мост, проходящий под подземным водопадом и отражающий все оттенки искрящегося магического пламени, появятся уверенные пальцы городских стен среди вековых чащоб, и — выложенная драгоценными камнями карта небесного свода их мира в общинном зале. Точная копия положения светящихся вкраплений фосфора на потолке Озёрного грота. Каждому своё, так ведь? Эстель чувствует удовлетворение, будто от хорошо выполненной работы. И радость от того, что сама сможет увидеть грядущие чудеса, обойти их своими ногами. Просветление загорается вспышкой — и снова прячется в омуте памяти, как и многое до этого. Остаётся только вновь возросшее желание прогуляться по всему этому молодому миру. И восхищение, конечно. Искреннее восхищение трудами юных линнов. Она осматривает все залы, прикасается руками к почти живым изгибам гранита, пристально смотрит на потолок центральной залы. Когда их с Ириэ экскурсию прерывает Фидэ, с полными руками ярких камней, Эсти даже не спрашивает, чего он, собственно, хотел. Отбирает минералы, рассыпает по скамье, тянущейся вдоль стен, и выбирает подходящие. Таких оказывается недостаточно, само собой, но главное ведь начать? Вдохновлённая, Эстель описывает соперникам свою мысль, показывая поочерёдно то на выбранные самоцветы, то на стены и потолок, а те внимательно слушают и проникаются. Сошедшиеся во мнении Ири и Фидэ, обещавшие заняться её идеей, выглядят обнадёживающе, и Эсти слегка успокаивается. Оставляет линнов одних, снова выбираясь в город. Далеко, правда, не уходит. Всего пару улиц спустя её ловит Хима. Не просто так, а с целью затащить в кузню, конечно, ничего другого от этого мастера никто и не ожидает. Слишком много гениев в первом поколении, усмехается про себя Эстель. Кто будет обычную жизнь организовывать, пока они творят? Хима, тем временем, приносит из глубин мастерской свёрток. Прочные кожаные ножны — Эсти так и не нашла имени для той подземной живности, с которой линнам пришлось вести борьбу, но которая оказывается хорошим источником ресурсов, — аккуратная рукоять, совсем простая, без излишеств, но надёжная гарда, отполированное лезвие. Хима гордится своим трудом, показывает бронзовый меч со всех ракурсов, а потом протягивает Эстель. Она не может отказаться, перехватывает меч, проверяя баланс. Навык, как обычно, появляется в руках, как только оказывается необходим. И — гораздо лучше развитый, чем вязка пресловутых одеял. Эсти остаётся довольна. Оружие подземным жителям нужно, с этим не поспоришь, и у Химэ выходит достойно. Не сталь, конечно, но для расы, совсем недавно не способной разговаривать — больше, чем можно ожидать. Потому что Хима — тоже гений. Она улыбается, возвращая новое чудо хозяину. Линн — Эсти не помнит, когда он решил отпустить бороду — тихо посмеивается. — Нет, нет, — он упирается пальцами в подбородок, глаза блестят, — Этот тебе. Специально сделал. — Правда? — Эсти удивлена, Эсти может вспомнить десяток линнов, которым меч нужнее, только пальцы отчего-то сжимают подарок. — Бери, — Хима даже среди своих соотечественников не старший, но производит впечатление более взрослого, — Это не последний меч, да и не первый. Хороший. Ты часто ходишь неизвестно где, одна к тому же. Тебе нужен, — Эстель совсем не хочется спорить. Ей удивительно приятно. — Спасибо, — она надеется, что голос её выражает достаточно. — И тебе, сестрица. Хима провожает её до порога, машет рукой на прощание, возвращается к себе. Эсти мимоходом отмечает чьё-то ещё присутствие в его доме. Меч удобно устраивается на поясе. Остаток дня она проводит у подъёма на один из востребованных городских мостов. Сидит на ступенях, улыбается прохожим — все они отчего-то помнят её лицо и в большинстве приветствуют — старается запомнить всех. Каждое лицо, темперамент, характер. День выдаётся удачным, патокой растекается по памяти. Эсти отмечает его как удачный во внутреннем календаре. Не портит его до конца даже случившееся-таки под вечер происшествие. Эсти не уверена, кто из линнов находит её и настойчиво зовёт за собой — слишком встревоженное у посланца оказывается лицо, чтобы обращать внимание на подробности. Она не знает, что такого могло случиться в спокойном маленьком городе. Не чувствует ни малейшего изменения в магическом фоне. Только беспокойные эмоции других линнов. По ним, как по вполне зримому следу, она безошибочно находит дорогу — к свежеотстроенной зале. В одном из боковых альковов, по разные стороны каменного стола, замерли двое. Фидэ, мало чем отличается от обычного себя. Тот же гордо вздёрнутый подбородок, слегка надменное превосходство в глазах, уверенная поза. Линна напротив напряжена куда больше обычного. С наклонённым вперёд корпусом, сжатыми кулаками и прищуренными глазами, она, кажется, готова убить собеседника на месте. Эсти помимо воли радуется, что шанса познакомить сородичей со смертью ей ещё не выпало — иначе за исход разговора, начало которого она пропустила, Эстель бы не поручилась. Помимо того — рвущийся наружу смешок кажется ей нездоровым — наличие между ними стола определённо смахивает на благословение свыше. — Мои люди займутся этим. И им не нужны твои советы. Идея — это прекрасно, и на ней твоя работа заканчивается, Ири. Исполнение наше, результат тоже. Я разберусь. Фидэ замечает гостей только потому, что развёрнут к ним лицом, но вовсе не смущается. Напротив, говорит только увереннее и чуть громче, чем необходимо. Снисходительность в его тоне не нравится Эстель. Вовсе не потому, что Ириэ её подруга, нет. Из юного линна вышел хороший лидер, он умеет увлекать, вести за собой, не был глуп и безрассуден… Но вот его молодость. Слишком очевидная молодость и самонадеянность, грозящие рано или поздно вылиться в проблемы. — Неприемлемо, — Ири почти шипит, гнев её виден невооружённым глазом. Появление новых лиц за спиной она может и чует, но в любом случае решает игнорировать. — Тогда займись сама. Собери… единомышленников, организуй добычу минералов, и используй как хочешь. И, раз уж в первый раз я объяснил свою позицию недостаточно прозрачно, пока ты не наладишь процесс, я поделюсь с тобой ресурсами для поддержания той жизни, к которой ты привыкла. В качестве извинений. Идёт, Ири? — Для тебя Ириэ. И знаешь, я пожалуй последую твоему совету, и сделаю всё сама, — она выпрямляется, возвращая самообладание. — Пожалуй, и я поступлю так же, — в разговор вмешивается Лиммин, до этого не присоединявшийся к перепалке. Внезапно оказывается, что не только Эсти слушает неприятный разговор. Наблюдатель собрались незаметно, и стояли со всех сторон, вдоль стен, — Поступил так раз, Фидэ, поступишь и снова. А я не хочу от тебя зависеть. — Он говорит дело, — Ириэ находит силы на усмешку, — А ресурсы можешь оставить себе. Обойдусь. — Заняться больше нечем? Вестэ говорит тихо, не спешит выходить из дальнего угла, но в голосе его столько искреннего отторжения, что игнорировать его не получается. Фидэ хмыкает. Ири, собравшаяся было уйти, останавливается. — Кстати говоря, раз уж речь зашла о позициях и прозрачности. Ты и твои люди можете не рассчитывать на мои открытия. Никакие. Она растягивает последнее слово, улыбается очаровательно, разворачивается на месте — великолепные волосы хлещут по плечам — видит наконец всех собравшихся линнов, и не останавливаясь покидает зал. Эсти успевает разглядеть только горящие глаза. Несколько линнов уходит за ней, Лиммин скрывается в боковом проходе, Фидэ с большинством присутствующих выбирает дверь в противоположной стене. Вестэ остаётся на месте — скрещивает руки на груди, откидывает голову на холодный камень, отводит взгляд. Эстель не знает, что сказать. Слишком быстро из несмышлёнышей выросли взрослые существа со своими собственными разногласиями вместо банальных проблем с добычей пропитания — Эсти думает, что не готова к такому. — Это может помешать, — задумчиво хмыкает из-за её спины неясно когда там очутившийся Крейн.
