Звезды меркнут без тебя

Немного позже госпожа Жень Си Шен так же заметила генерала Гун в коридоре. Си Шен, наконец, подошла к нему и спросила: — Усилились ли из-за моих объятий раны господина? Позвольте мне помочь ему. Ванцзэ хохотнул вслух, она такая смешная. Он высвободился из объятий барышни Жень и улыбнулся ей. Она поклонилась ему: — Если молодой господин не против, я зайду к нему этим вечером. Ванцзэ отклонился: — Было бы славно, если бы на ваше решение не повлиял старый генерал Гун, — в глазах белокурого демона заплясал зловещий огонек. — В любом случае, буду рад вашему визиту. А теперь мне надо уйти. Меня ждут дела. Ванцзэ повернулся и ушел. Старый генерал Гун сначала хотел что-то сказать, но медленно отошел, лишь наблюдая, как белый силуэт Ванцзэ исчезает в коридоре. По видимому, Ванцзэ оправился, но он все еще не мог использовать духовную силу и быстро уставал даже от небольших трудов. Но он отсутствовал слишком долго. Солдаты оставались без надзора. Потому он не мог позволить себе отдых и поспешил на склон горы Чункуй, где был лагерь армии Преисподней. Жень Си Шен многозначительно посмотрела на генерала Гун и опустилась, дабы собрать разбросанные по полу сладости. Генерал Гун долгое время просто смотрел на нее, своим взглядом как бы пытаясь прочесть что в голове у этой госпожи, но потом бросил свои попытки и спросил: — Си Шен, ты еще помнишь нашу договоренность? Си Шен выпрямилась и ответила вопросом на вопрос: — А ты знал, что он был моим сыном? Только моя кровь может полностью исцелить его… А я вначале думала, что ты просто так решил использовать меня… Генерал Гун, оказывается ты человек с благородными намерениями… Генерал Гун усмехнулся и выдержав паузу кивнул: — Знал. Но опасался, что ты откажешься жертвовать собой. Поэтому ничего не сказал тебе. — В самом начале я и не хотела жертвовать собой. Но теперь, узнав правду, хочу спасти его, — Жень Си Шен окинула взглядом сад цветущих слив. — Остаток своего времени я хочу прожить как Мэй Сюин. Хочу дать Ванцзэ ту любовь, которую не смогла дать тогда, из-за своей эгоистичности… — Си Шен… — попытался перебить ее генерал Гун. — Знаю, мы зря вспомнили друг друга. Ванцзэ будет тяжело снова потерять меня. Внутри меня есть голос, который говорит мне не идти, но другой говорит, что если не сейчас, то у меня больше не будет такой возможности… Слушая ее генерал Гун решил промолчать. Ибо говорить что-либо Жень Си Шен сейчас посчитал бессмысленно. Но так же он хотел прекратить весь этот хаотичный поток мыслей, потому, спустя время, он довольно грубо перебил ее: — Мне все равно чем ты будешь заниматься. Просто не делай Ванцзэ больнее от общения с тобой… Жень Си Шен было хотела спросить, почему это она сделает Ванцзэ больнее? Ведь, спустя тысячелетия разлуки они наконец смогут воссоединиться. Но затем она сама нашла ответ на вопрос и поспешила отступить. К тому моменту генерал Гун уже ушел, оставив лишь корзину со сладостями. Жень Си Шен усердно учила медицину, и в ее занятой повседневной жизни смогла добиться немалых успехов. Вернее это было единственное занятие, с помощью которого Жень Си Шен усердно старалась ухватить хотя бы крошечную порцию счастья, как росток, пытающийся прорасти в бесплодной почве. Потому, она решила приготовить для Ванцзэ кое-что довольно стоящее, что-то, что действительно ему понравится. Дабы средство помогло, она даже не пожалела добавить пару капель своей крови. На закате пошел снег. Это был первый снег в этом году, и вино из цветущей сливы, которое барышня Жень Си Шен сделала в прошлом году, было готово к употреблению. Си Шен согрела сливовое вино и попросила Чжу Ванцзэ выпить с ней. Она слышала, что на горе Чункуй снег – большая редкость. А этот сыпал большими белыми хлопьями и успел укрыть землю белым одеялом толщиной в два чи. В такую погоду никто не станет выпускать скотину на пастбища, если не желает, чтобы все животные насмерть замерзли. Си Шен уставилась на кружащиеся снежинки в задумчивости. В руках девушка держала фонарь и собиралась задуть его, но затем вышла из дома. Под снегом, Жень Си Шен пошла вниз по улице, пока не остановилась перед винным магазином. Внезапно она поколебалась и стояла снаружи, удерживая фонарь. — Поскольку ты сама пришла ко мне, почему же тебе не зайти? Жень Си Шен вздрогнула, услышав этот голос. Молодой человек вышел из темноты снежной ночи и встал перед ней, раскрывая над собой зонт. Край его белых одежд, вышитых знакомым облачным узором, развевался по ветру. Снежные хлопья с шелестом опускались на расписанный белыми цветами шиповника зонт, из-под которого на Си Шен, все еще стоявшую в оцепенении, смотрели холодные строгие глаза. Си Шен медленно обернулась и улыбнулась: — Я не думала встретить тебя в этом месте. Ванцзэ кивнул и не стал спорить с Жень Си Шен. Она последовала за Ванцзэ и прошла через магазин на задний двор. Кто знает, когда там появилось сливовое дерево, но оно наполнило своим ароматом весь двор. Си Шен казалось, что ее везде преследуют эти цветущие под снегопадом деревья, будто напоминая ей о ее прошлом. Ванцзэ увидел, что Си Шен смотрит на сливовое дерево и сказал: — Мне нравится запах сливы, и я посадил эти деревья по всей Преисподней, дабы она не казалась мрачной безжизненной пустыней. К тому же… Людям нравится гулять под ними. Жень Си Шен ответила: — Ты так заботлив к жителям Преисподней… Они уселись на теплую кушетку, Ванцзэ принес пять или шесть блюд с небольшими закусками, разогрел красную маленькую печь, и подогрел на ней вино, пока то не стало горячим и душистым. Дверь и окно были открыты, снаружи падал снег и цвела слива, создавая вид, от которого трепетало в сердце. Двое молчали и просто пили. Си Шен сдерживала душевную боль и не находила слов. Это винный магазин, поэтому единственное, что здесь было в изобилии – это вино. Вино лилось как вода, и барышня Жень начала пьянеть. Она рассмеялась: — Тогда я так жестоко поступила с тобой, оставив одного на горе Четырех стихий, как ты до сих пор не возненавидел меня? Ванцзэ смерил ее снисходительным взглядом и промолчал. Си Шен была пьяна, потому несла всякую чушь. Сам он не мог пьянеть, алкоголь на него просто не действовал, ровно так же как любые другие яды и лекарства. Лицо Жень Си Шен сильно покраснело от алкоголя: — Расскажи мне! У тебя была возможность убить меня вчера, но ты не сделал это. Почему? Ванцзэ лукаво улыбнулся: — Возможно, в настоящую причину ты не поверишь. — Я поверю, — серьезно проговорила Си Шен заглядывая демону в глаза. — Тогда… хорошо! Я расскажу тебе! Всю жизнь я был совершенно один. Я не знал своих родителей, был просто пустой оболочкой. Наверное, только когда попал в Преисподнею, я впервые сделал полноценный вдох. На горе Чункуй, когда генерал Гун учил меня, а я просто лежал на земле не в силах пошевелиться, он рассказывал мне истории из своей молодости. Он всю жизнь был обычным человеком. Путешествовал по Великой равнине как обычный человек. В маленьком городке он стал кузнецом и жил обычной жизнью смертного. Однажды к нему пришел молодой человек и попросил выковать оружие. Они пили, пока он ковал, а обещанное самое вкусное вино было и самым крепким. Так они напились вместе, и он обрел единственного в своей жизни настоящего друга. Я вспомнил эту историю, и мне захотелось попробовать пожить жизнью обычного человека. Возможно… я хотел встретить кого-то, кто станет мне настоящим другом. Я встретил тебя, реинкарнацию моей матери. Я не могу полюбить тебя как мать… Возможно из-за того, что не умею любить вовсе. Но я очень хотел бы, чтобы ты стала мне настоящим другом… Ванцзэ сидел, опустив голову, но закончив, он посмотрел на Жень Си Шен: —Ты мне веришь? — Верю! — Почему? Тебе не кажется, что эта причина смехотворна? — Я чувствую, что ты говоришь правду. Ванцзэ вздохнул: — Но на самом деле я не живу как обычный человек. Си Шен с улыбкой утешила его: —У каждого из нас своя судьба. Ты тоже уже многое испытал. Ванцзэ засмеялся: — Жизнь любит играть со мной злые шутки! Подсылает тех, кто уходит слишком быстро, или же тех, кто предает меня. Я не могу слепо кому-то верить, ибо привык доверять лишь себе. Си Шен хитро прищурилась: — Тогда ты можешь поблагодарить меня. Ведь ты рассказываешь все это потому что доверился мне? Зрачки Ванцзэ сузились, он спросил: — Генерал Гун… Он же не повлиял на твое решение? Си Шен протянула вино: — Я еще не так пьяна, не пытайся развязать мой язык. Ванцзэ рассмеялся: — Тогда я подожду, пока ты напьешься, и тогда спрошу. Си Шен погрозила пальцем: — Невозможно. Ванцзэ спросил: —Почему? Жень Си Шен выпила три чашки подряд: — Потому что я собираюсь спать, — а затем упала на кушетку и тут же заснула. Ванцзэ встряхнул ее: — Ты слишком много пьешь! Он закрыл дверь и окно, выпил еще несколько чашек, лег на кушетку и тоже уснул. Проснувшись среди ночи, он увидел, что Си Шен сидела повернувшись к нему спиной. Он отлично помнил, что она пришла к нему в нежно-голубых одеждах, в теплой синей накидке, украшенной белым лисьим мехом. Теперь же белоснежные одежды за ее спиной слегка покачивались от легких порывов ветра, который пробивался с улицы сквозь закрытые ставни. Ванцзэ пока еще не мог до конца отойти от сна, потому долго смотрел на Си Шен: — С… Сюин… Женщина обернулась и мягко посмотрела а него. Си Шен не была той, пьяной, с перекошенными шпильками в прическе, которая пришла к нему снежным вечером. Это была та Мэй Сюин из его воспоминаний, истинный облик его матери. Ванцзэ понимал, что это был не сон. Он ощущал себя и тяжесть своего тела. Мэй Сюин улыбнулась и вдруг сгребла Ванцзэ в охапку, нежно, но крепко притянув его в свои объятия. Белокурому демону только и оставалось что уткнуться лицом в ее плечо и сидеть. Он сидел довольно долго и чувствовал, что впервые за тридцать тысяч лет чувствовал себя в безопасности. — А-Лун… Прости свою глупую мать. Чжу Ванцзэ прикрыл глаза и что то невнятно пробормотал. Мэй Сюин поглаживала его спину: — А-Лун… Мне придется снова оставить тебя… Сердце демона больно кольнуло, он выпутался из объятий Мэй Сюин и с опаской взглянул ей в глаза: — Мама… Но почему? Я же только обрел тебя, почему ты уходишь снова? — А-Лун… — из глаз Сюин капали кристаллики слез, некоторые были нанизаны на ресницы, как хрустальные бусины. Она нежно коснулась его щеки. — У каждого своя судьба… Моей было — помочь тебе в последний раз. Ванцзэ помотал головой, его губы дрожали: — Н... Нет... Ты не можешь! Мама, ты не можешь снова оставить меня! Не уходи! Пожалуйста, мама, останься со мной! Мэй Сюин медленно отстранилась, она сидела рядом с ним, но теперь Ванцзэ крепко держал ее изо всех сил, хоть его тело было мягким и одновременно тяжелым от вина. — А-Лун... — женщина взглянула в глаза белокурого демона и заметила в уголках маленькие бисеринки слез. На секунду рука женщины зависла в нескольких сантиметрах от лица Ванцзэ, а после она тыльной стороной ладони вытерла его слезы. Сюин взглянула на свою руку — ее кожа светилась, будто была соткана из бледного лунного света. Это означало, что ей осталось совсем немного. Мэй Сюин произнесла: — Судьба дала мне еще один шанс увидеться с тобой, А-Лун... Если будет возможность, я хочу чтобы ты нашел меня столько раз, сколько это потребуется... А теперь... Прости, но мое время уже близится к концу... Я ухожу... Мэй Сюин встала. Ванцзэ продолжал держать ее, будто цепляясь за последнюю нить надежды. Женщина немного рассердилась, потому что он не слушался ее и оттолкнула не сильно, но достаточно, чтобы мягкие из-за вина руки отцепились от нее. Сначала она не хотела смотреть на Ванцзэ, но затем развернулась и увидела его лицо полное боли и слез. Хоть Чжу Ванцзэ и был жестоким владыкой Преисподней, в душе он был ранимым ребенком, с тяжелым прошлым, которое оставило огромную незаживающую рану в его сердце. Сюин хотела подойти и обнять его, но заметила, что ее кожа засветилась еще ярче, рассыпалась на тысячи маленьких белых звезд, озаривших комнату светом. Этот свет был теплым и ласковым, он окутал Ванцзэ и его тело постепенно перестало дрожать, погружаясь в глубокий сон. Ванцзэ проснулся с рассветом, когда небо рассекли первые борозды золотого восходящего солнца. Снег падал всю ночь, застелив тропинку ведущую к винному магазину белой пеленой. Свечи на столе давно погасли, и огонь в печи погас, но в доме было довольно тепло. Ванцзэ поднялся с кушетки и огляделся: внутри кроме него не было ни души, лишь два бокала стояли на столе и один из них повалился набок. Белокурый демон поднял бокал и поднес к губам, принюхался. Его содержимое имело специфический запах ржавого металла, напоминающий запах крови. Внезапно Ванцзэ прислонил пальцы к губам, а после увидел на них кроваво-красный отпечаток. Его взгляд быстро заметался по комнате, будто в поисках чего-то, что он не мог никак найти, но внутри все было довольно скудно обустроено: лишь длинный стол, скамьи и винные бочки. Юноша стремительно подошел к бочкам и налил себе целую чашу вина, так же стремительно он осушил ее за один глоток. Он пил еще и еще, так много, что вскоре потерял счет. Вся его белая одежда и волосы уже стали сладкими и окрасились в розоватый цвет. Ванцзэ ходил по комнате взад вперед размахивая чашей. Сколько бы он не пил, вино не могло заглушить бушующее в его сердце пламя печали. Это его взбесило. Проснулось какое-то звериное чутье и Ванцзэ, поддавшись ему, схватил длинный стол запустив его в винные бочки. Те в свою очередь упали на пол и разбились... Когда старый генерал Гун зашел внутрь винного магазина, в нем царил просто ужасный погром. Он сделал несколько шагов вглубь. Услышав шаги Ванцзэ внезапно устремился к нему, как орел, заметивший добычу. Не успел генерал Гун издать удивленный возглас, как его уже схватил Ванцзэ и придавил к стене. Его когтистая рука вонзилась рядом с шеей генерала. — Это ведь ты... Ты заставил Си Шен отдать мне кровь! Зрачки Ванцзэ были наполнены кровью. Он обнажил зубы показывая длинные и острые как сабли клыки. Этот яростный демонический облик мог бы легко напугать любого, оказавшимся на месте старого генерала, но только не его самого. Он продолжал смотреть прямиком в глаза демона. — Да, я нашел ее, — признался генерал Гун. — Но отдать тебе кровь было ее решением. — Врешь! Любая, даже самая слабая душа цепляется за жизнь. Я никогда не поверю в то, что ее готовы отдать ради такого как я! Генерал Гун нахмурился: — И чем же ты хуже других? Ванцзэ промолчал, отвел взгляд в сторону. Генерал Гун крепко схватил его за руку, боясь, что тот разозлится и вышвырнет его за дверь. — Я не знаю, как защитить кого-то еще, потому что не могу защитить даже себя... — Как нелепо... — Это нелепо, но я считаю себя довольно жалким. Если бы у меня не было принципов, то я бы пошел договориться с Повелителем демонов и лично повел его армию уничтожать Хуан Чан... Генерал Гун нахмурился: — Ты опять за старое! Ванцзэ молчал и смотрел на полумесяц, который был похож на печенье, от которого откусили кусочек. Спустя некоторое время он переспросил: — За старое? Я идиот! Я жалкий идиот. Я веду за собой кучку таких же жалких идиотов, делая что-то совершенно бесполезное... Генерал Гун рыкнул: — Мне легче выпустить тебе стрелу в грудь, нежели повторять одно и то же тысячу раз. Ванцзэ ухмыльнулся: — Отлично. Почему ты до сих пор это не сделал? Генералу Гун очень сильно захотелось отвесить ему подзатыльник, но он сдержался и всего лишь махнул рукой: — Замолчи, несносный ты мальчишка. Неужели смерть Жень Си Шен так сильно выбила тебя из колеи? — Она моя мать... И я потерял ее, не успев обрести снова... Старый генерал Гун заложил руки за спину и прошел к столу. Вернув его в прежнее положение, он придвинул лавку и опустился на нее. Ванцзэ не отрывая взгляда наблюдал за его действиями. Генерал Гун, будто не обращал на него внимание, вытащил небольшую бронзовую тарелку. Ванцзэ слегка сузил глаза пытаясь разглядеть предмет в руках генерала показавшийся ему знакомым. Внезапно он вырос около стола: — Собиратель душ? — тревожно спросил демон, когда уже в близи рассмотрел маленькое ажурное зеркальце. — Откуда он у тебя? —... Да какая разница! Гляди. Генерал передал зеркало Ванцзэ. Оно не давало отражения, потому вместо своего лица демон увидел прекрасный цветок сливы, на лепестках которого блестели маленькие бисеринки росы. — Если ты поспешишь... — продолжил генерал. — И передашь душу Мэй Сюин в колесо реинкарнации, тогда она сможет возродиться снова. Ванцзэ держал в руках зеркало и почти не шевелился. Генерал Гун внезапно протянул руку, и нежно погладил Ванцзэ по голове, и тот, совершенно ошарашенный этим, уставился на генерала совершенно позабыв о зеркале: — Это считается, что мы проводим время по душам, как добрые друзья, под красивой луной? Даже несмотря на то, что некоторое время назад я едва не убил тебя? Генерал Гун ответил: — Можно считать и так. До следующего раза, когда ты меня разозлишь. Ванцзэ вздохнул: — Мирное время всегда коротко, так же как и удовольствия мира всегда мимолетны. Цветы расцветают и увядают, полная луна обязательно идет на убыль. Но красота жизни заключается только в этом. Генерал Гун фыркнул: — Кто говорил, что даже самая невероятная красота со временем надоедает? Ванцзэ улыбнулся и промолчал. Он посмотрел на зеркало, бережно поглаживая его края. Нежный цветок сливы переливался разными яркими цветами. Демон усмехнулся. Самая невероятная красота никогда не надоест... Когда он поднял взгляд, старый генерал Гун уже ушел. Ванцзэ вернулся во дворец когда уже рассвело. Он отпустил стражу и миновав несколько комнат, добрался до большой витиеватой двери, ведущей в подземелье дворца. Ванцзэ имел демоническую сущность, но продолжал быть Повелителем судеб, потому колесо реинкарнации последовало за ним, в Преисподнею. Открыв зеркало, Ванцзэ поманил к себе маленький белый цветок сливы. Тот послушно подлетел к его лицу и юноша почувствовал бархатистое дыхание на губах. Это было дыхание души его матери. Ванцзэ осторожно поймал цветок ладонями, тогда его холодные руки моментально согрелись. Чжу Ванцзэ усмехнулся: — Даже твоя душа пытается оберегать меня... Он взмахнул рукой отправляя маленькую душу в колесо реинкарнации, а после долго наблюдал как золотой силуэт плавно проходил по спирали, до тех пор, пока он не скрылся. Заперев дверь на ключ, белокурый демон решил принять ванну. После чего н высушил волосы и решил вздремнуть, так как его мог заменить генерал Гун. Засыпая в оцепенении, он смутно слышал, как кто то из солдат стучит в дверь и громко зовет его. Он выругался: — Убирайся, — и голос солдата смолк. Вскоре после этого он услышал, как кто-то снова зовет его, Ванцзэ крикнул еще громче: — Убирайся! Натянул одеяло на голову и продолжил спать. Дверь распахнулась пинком, и Ванцзэ сердито высунул голову из-под одеяла, и хотел уже швырнуть подушку в того, кто войдет, но увидел, что это Вень Хэ Тянь. Ванцзэ тут же проснулся: — Что ты тут делаешь? Вень Хэ Тянь тут же опустился на колено, приклонил голову и ответил: — Генерал, Бай Сяо Мин напала на южную крепость Хуан Чана! Ванцзэ схватил одежду и выбежал во двор, натягивая ее на себя на ходу. Он увидел как на юге в небо поднимается столб черного дыма, означающий что битва уже началась. Юноша с силой сжал кулаки, от чего его костяшки пальцев побелели. Он позвал Вень Хэ Тяня. Тот тут же обернулся большим белым орлом и вспарил в небеса. Ванцзэ с разбега вскочил ему на спину и приказал лететь прямиком на поле битвы. На юге у стен крепости собралось уже немало людей, все они были на готове. Сквозь дым и пепел они пытались рассмотреть силуэт демоницы, но та не спешила нападать. Она выжидала подходящего для того момента. — С дороги! Услышав голос генерала, все солдаты мгновенно расступились. Ванцзэ спрыгнул с орла на землю. Он взмахнул мечом-полумесяцем и дым и пламя мгновенно развеялись обнажив большую дыру в стене. Хоть дым за пределами крепости еще не улег, в нем все равно можно было рассмотреть силуэт девушки в красных одеяниях. В левой руке она держала ледяной длинный клинок Шуанье, а в правой — золотой короткий меч Гуанян. Взгляд Бай Сяо Мин был обращен куда-то в сторону, будто она вовсе не заметила прихода Ванцзэ. Увидев, что последние угольки костра погасли, она повернулась. Демоница медленно и высокомерно оглядела столпившуюся у стен крепости стражу, а когда ее взгляд зацепил яркое белое пятно среди них, она направилась прямиком к нему. Солдаты крепости Хуан Чан мгновенно напряглись и засуетились. Один Ванцзэ сохранял хладнокровие. Вень Хэ Тянь вынул из ножен длинный серебристый меч и спросил: — Демоница! Что тебе нужно? Ванцзэ повернулся и грозно посмотрел на него, взглядом приказывая молчать. Завидев эту сцену Бай Сяо Мин рассмеялась и откинула назад волосы завязанные на затылке в высокий хвост. Она подошла почти вплотную и все солдаты сделали шаг назад. — Я пришла не для того чтобы сражаться, — заявила демоница. — Ванцзэ, мне нужно кое-что от тебя. Белокурый демон не колебался ни минуты: — Хорошо. Его ответ вызвал бурную реакцию среди солдат, а Вень Хэ Тянь с недоверием глянул на него. Его губы зашевелились и он едва не выдал реплику «Мой господин…», но Ванцзэ снова приказал всем молчать. Сяо Мин удивленно спросила: — Ты даже не спросишь, что именно? — У тебя ко мне всегда лишь два дела: ты либо хочешь меня убить, или же отравить до смерти. Если ты не намеренна сражаться, значит на этот раз ты предпочла второй вариант. Разве я не прав? — Верно, — Бай Сяо Мин вскинула руку и в ней мгновенно оказалась маленькая деревянная шкатулка. — Слышала, ты уходишь в мир смертных, потому у нас больше не будет возможности встретиться. Я хочу чтобы ты попробовал это прямо сейчас. — Хорошо. Ванцзэ подошел ближе и взял шкатулку из рук демоницы. Открыв ее он обнаружил на дне пару воздушных пирожен. Они были довольно нежны и выглядели вкусно, невозможно подумать, что от и до они были пропитаны мощнейшим ядом. Ванцзэ поднес одно из них к губам и съел. — Господин! Господин! Юноша не обратил внимание на засуетившихся солдат и даже не стал их успокаивать. Он поднял взгляд на Сяо Мин: — Этого достаточно? — Вполне. Сяо Мин развернулась и собралась уходить, но Ванцзэ остановил ее. Когда он увидел страшные раны сквозь порванную в некоторых местах одежду демоницы, у него совсем не осталось сил злиться. Вместо этого он приблизился и обеспокоенно спросил: — Ты ранена? Сяо Мин усмехнулась отойдя от него на шаг. — Конечно же я ранена. У меня нет времени как у тебя зализывать раны. Демоница развернулась и мгновенно исчезла. Ванцзэ еще долго стоял и безмятежно смотрел на бескрайнее зеленое поле за пределами крепости, его лицо было спокойным, как ровная водная гладь, без радости и печали. Спустя долгое время он перевел взгляд на маленькую шкатулку, лежащую у него на ладони, и его рука медленно прижалась к сердцу. В уголках его губ появилась нежная улыбка, но тут же исчезла. — Глава! Глава! Господин, с вами все хорошо? Глава? Ванцзэ молча прикрыл глаза и приказал Вень Хэ Тяню отвести его обратно во дворец. Вернувшись, Ванцзэ решил, что наконец то наступило спокойное время, потому отсыпался трое суток. Но потом вспомнил, что забыл спросить у Сяо Мин, чем же она занималась в то время пока он «зализывал» свои раны. Хоть они оба были демонами, но были абсолютно разными. Ванцзэ совершенно не требовалось постоянно рваться в битвы и отстаивать какие-то свои принципы. Он всего лишь был генералом армии Преисподней. А Лунное племя и небожители сами посягали на его территории. Бай Сяо Мин же была печально известной демоницей, отбирающей сладости у детей и грабящей мирные города. За все то время она не примкнула ни к одному из Четырех царств, так же не обзавелась последователями. Боялись ли люди следовать за ней, или же она сама того не желала? Ванцзэ не знал ответа на этот вопрос. Так же он не знал, какие чувства ему испытывать к ней. Ванцзэ думал и думал, не мог ни есть, ни спать. Но через несколько дней он успокоился. Он призвал Хэ Тяня и приказал ему узнать все о том, чем занималась Бай Сяо Мин после их боя на территории Демонического рынка, так же приказал следить за ней в то время, пока он будет находиться в мире смертных. Вень Хэ Тянь нехотя послушался, и когда он ушел, Чжу Ванцзэ достал из-за пазухи высеченную из агарова дерева куклу с ледяной сферой внутри. Вытащив сферу, Ванцзэ поднес ее к губам: — Жизнь коротка, как временное пребывание. Путь впереди неизвестен… Труднее всего собраться, а легче всего расстаться. Люди удаляются и дорога растягивается вдаль. Остается лишь избегать друг друга. Тоска по тебе… Ненависть по тебе, это все того не стоит… Но любовь и ненависть связаны между собой. Я переполнен эмоциями, но кажется безразличными. От заветной мечты не так просто избавиться. Я думаю о ней каждый день, но все напрасно… Белокурый демон замолчал и тихо вздохнув посмотрел на ледяную сферу. Девушка в ней теперь развернулась на половину и смотрела на него. Ванцзэ нежно погладил сферу большим пальцем. — Сяо Мин… Желаю тебе долгой и беззаботной жизни, полной счастья. Без меня… Прошло еще не так много времени и все занимались своими обязанностями. Вень Хэ Тянь стал иногда подолгу пропадать в мире смертных. Ванцзэ замечал это но ничего ему не говорил. Сам он часто наведывался в зал Душ, проверял книгу судьбы Бай Сяо Мин. Когда он видел, что ее черта жизни обрывается, он собирался помочь ей несмотря на запрет вмешиваться. Он готов был понести наказание. Но тогда черта жизни восстанавливалась, будто специально дразнила его. *** Была середина лета, Гао Чень Цзэ, император южного королевства Гао, лежал на кушетке, застеленной бамбуковой циновкой и соболиным мехом во дворе павильона Ци, обмахивал себя веером и обливался потом. Ванцзэ вошел с черного хода и застал Гао Чень Цзэ под навесом, бормочущего: «Как жарко!.. Как жарко!..» Ванцзэ подошел и молча повесил на навес ветряной колокольчик из глубокого синего кристалла льда, и через несколько мгновений сверху подул прохладный ветерок и развеял жару. Чень Цзэ, приоткрыв один глаз, посмотрел на ветряной колокольчик и подумал, стоит ли его принимать. Он уже просил и получил два, и отказ принять третий выглядел бы довольно странно. Ванцзэ сложил руки вместе перед собой и поклонившись проговорил: — Ваше Величество, княжество Шень отказалось заключать мирный союз и претендует на территории юга, боюсь, без войны здесь не получится обойтись… Белокурый юноша в белых, как облака, одеждах выпрямился и продолжил молча ждать дальнейших указаний. Совсем недавно Ванцзэ прибыл в мир смертных, и почти сразу стал генералом армии королевства Гао. Император Гао Чень Цзэ оказался давнишним приятелем генерала Гун, потому с радостью принял Ванцзэ у себя. У императора Гао Чень Цзэ была единственная дочь — Мянь Лан, которая с первого же дня стала самой большой головной болью для Ванцзэ. Принцесса ненавидела заниматься женскими делами и дни напролет усердно тренировалась с луком и мечом. Она оказалась непослушной и крайне разбалованной, везде следовала по пятам и еще задавала вопросы, на которые, естественно, не получала ответа. Иногда она была настолько дотошна, что Ванцзэ «прятался» от нее в казармах солдат, но Мянь Лан и там не давала ему покоя. Все это происходило до того момента, пока император Гао Чень Цзэ не звал Ванцзэ к себе «испить чаю за игрой в го». Тогда Мянь Лан опускала глаза и плотно сжимала губы. Ванцзэ уже был хорошо знаком с этим взглядом, и у него никогда не хватало духу дальше злиться. Он отворачивался и не смотрел на нее. Постепенно он привыкал к выходкам принцессы, но чувствовал себя куклой, которую никак не могут поделить между собой два несносных ребенка. Пожалуй его настоящим спасением были военные походы, только на поле битвы он мог испытывать настоящее наслаждение от своей жизни. Несколько раз в неделю белокурый демон посещал дикий сосновый лес, что находился неподалеку от дворца императора. Там встречался с Вень Хэ Тянем, который докладывал ему о делах в Преисподней. Все было на редкость спокойно. Гражданская война в Лунном племени на время затихла. Демоны занимались восстановлением Мертвого моря, потому не нападали на крепость Хуан Чан. Даже от Бай Сяо Мин не было никаких вестей. Она будто исчезла из всех Четырех Царств. Ванцзэ это казалось странным, но он не подавал виду и не заморачивался. Приказав Вень Хэ Тяню следить за всем дальше он уходил, вздыхал и понимал, что наконец то наступило то спокойное время, о котором он все время мечтал в своих грезах. Ванцзэ все так же молча сел рядом с циновкой и наблюдал, как меняется выражение лица императора Гао Чень Цзэ. Тот хотел внезапно выпалить все, что было у него на уме, но позже одумался и проговорил спокойным тоном: — Если без войны не обойтись, то, так уж и быть, придется вступить в битву с княжеством Шень, но в случае если они сами, первыми, начнут боевые действия у наших границ. Ванцзэ пристально посмотрел на императора Гао: — А не лучше будет напасть на них не давая им как следует подготовиться? — Глупо безрассудно рваться в бой, народ не жалует тех, кто жаждет лишь пролития крови. Одно дело собирать зерно на нужды армии, другое же отстоять право на сбор зерна. Если император будет мудр и осторожен, то завоюет любовь не только солдат, но и всего народа. Это самое главное. Княжество Шень все время недооценивало наших воинов, потому, они не будут подготавливаться. Королевство Гао, в свою очередь, даст им хороший отпор. Повисла тишина, Ванцзэ почти не мигая смотрел на ветряной колокольчик сделанный из кристалла льда, и кажется понимал, для чего все таки генерал Гун послал его в мир смертных. Император Гао Чень Цзэ побывал уже во многих сражениях, лично командовал армией и всегда одерживал победу. Ванцзэ же действовал по наитию и выигрывал лишь за счет своей силы, а потом, он часто жаловался генералу Гун о том, что недостоин стоять во главе всего Хуан Чана. Потому, время проведенное под руководством императора Гао, должно послужить для Ванцзэ хорошим опытом. Подумав юноша не стал спорить и кивнул: — Хорошо… Тогда я последую вашим указаниям... Он молча смотрел на императора Гао Чень Цзэ, но тот так и не обернулся. Ванцзэ, наконец, встал и тихо ушел.