Звезды меркнут без тебя

Однажды барьер короля драконов оказался сломлен и темная сила стала стремительно подниматься от подножья ввысь. На горе Четырех стихий стала исчезать вся живая энергия, весь водный простор среднего уровня в миг превратился в безжизненную пустыню. Тяжелые капли дождя опускались на зеркальную гладь озер, и от соприкосновения с ней в разные стороны расходились волны. Казалось, что с каждой секундой этих волн становилось все больше и больше. Теперь серые тучи почти всегда застилали небо. Высокие горы, покрытые вечнозеленым лесом прятались в тумане и скрывались из виду. Теперь в этом месте всегда шел дождь. Каждый день, каждый час. Сколько бы король драконов не уничтожал нечисть, ее становилось все больше, она будто выливалась из бездонной чаши. Будто кто-то специально старался ослабить его силу. По воле неумолимой судьбы пути врагов рано или поздно пересекаются, а беда никогда не приходит одна... Воспользовавшись случаем, прознав, что король драконов сейчас находится не в лучшем расположении духа, гору начали осаждать небожители и представители даосских сект. Все времена мир культивации следовал правилу «не мой клан – не мои проблемы». Демоны - это зло; зло должно быть уничтожено. Только, вместо зла даосы стремились уничтожить "по их мнению злобного" короля драконов, "предательницу" Мэй Сюин и их "грязного отпрыска" Ванцзэ. Но, несмотря на все происходящее, Мэй Сюин все еще пыталась установить мир между бессмертными сектами и просила объединиться, чтобы изгнать нечистую энергию с горы Четырех стихий. Бессмертные не хотели ее слушать, были очень агрессивно настроены и направляли в ее грудь мечи... Дождь наконец закончился. День клонился к закату, и уже совсем скоро передвигаться через лес без факела стало бы невозможно. Сегодня ночью было так тихо, как будто на горе Четырех стихий никто не жил. Лишь сизый дым медленно поднимался из трубы, намекая, что где-то еще притаилась частичка жизни. Мэй Сюин склонилась над изголовьем кровати своего сына и потушила горящий фитиль. Ванцзэ уже спал, а она долго смотрела на него, будто пыталась навечно запечатлеть в памяти каждую черту его лица. Хотя ее глаза были полны нежных чувств, ничто не могло стереть с лица печальное выражение, будто бы ее любовь давно умерла. Сюин тихо вздохнула. Поцеловав румяную щечку сына она вышла из его комнаты. Король драконов к тому моменту уже был дома. Вернувшись, он неизвестно откуда вытащил несколько больших кувшинов с вином. С несчастным видом обняв их, он начал пить, один глоток за другим, не останавливаясь. Он словно пытался утопиться в вине. Мэй Сюин и не думала останавливать его. Она смотрела, как он, не дрогнув, выпил один кувшин. Она дотронулась до кувшина с вином. Затем, не спрашивая, она взяла один и начала жадно глотать его вместе с Цайхуном. Вино было не очень хорошим, поэтому оно полностью прожигало пищевод. Однако этот неприятное чувство, казалось, выжгло затаенное накопившееся несчастье. Это заставило Мэй Сюин почувствовать удовлетворение, когда опьянение отодвинуло все заботы. Когда Мэй Сюин допила кувшин, у нее потяжелело в животе. Голова у нее тоже медленно кружилась. Именно в этот момент она повернулась и посмотрела на Цайхуна, который все еще пил. Она сказала с траурным выражением: — Все закончится завтра... Цайхун опустил кувшин с вином и вытер рот. Лунный свет высветил ненормальный красный румянец на его лице. Посмотрев на Сюин и увидев, что кувшин, который она держала, был пуст, он бесцеремонно схватил его и отбросил в сторону. Затем он передал ей другой кувшин: — Давай выпьем еще. — Только чаша Ду Кана утоляет все печали... Цайхун бросил взгляд на Мэй Сюин. Она склонилась над кувшином, обнимая его, как новорожденное дитя. Горькая слеза скатилась с ее щеки и утонула в сладкой воде. Смотря на нее, Король драконов хотел плакать, но не мог... Сюин сильно напилась, однако ее речь была чиста и уверенна: — Какие бы решения я не принимала, судьба всегда играет со мной злую шутку. Ты помнишь тогда, когда я была молодой и глупой богиней? Я спустилась в мир смертных... на меня напала шайка бандитов, и я не могла дать от себя сдачи... Но тогда пришел ты и спас меня. Мой учитель всегда говорил: "Держи меч в руке. Храни благожелательность и праведность в своем сердце. Ты не можешь причинить вред другим членам секты или практикующим те же самые убеждения. Ты не можешь использовать свою силу, чтобы угнетать других. Ты не можешь быть ни высокомерной, ни тщеславной. Демоны зло, зло должно быть повержено". А я смотрела на тебя и понимала, что теми бандитами были бывшие ученики моей секты, а меня саму спас тысячелетний демон дракон... Как по итогу, я должна была убить тебя и отблагодарить их? Но я так не сделала. Нет. Я влюбилась в тебя как дурочка... Мне до сих пор интересно, что бы сказал мой учитель, если бы узнал об этом? Наверное ему повезло, что он умер не зная во что превратилась его ученица... Сорок лет я хранила наши отношения в тайне, но потом не смогла больше это скрывать и пришла к тебе на гору Четырех стихий. Ты знаешь... А ведь я не сожалею о том что было... Надеюсь, ты тоже не сожалеешь и не винишь меня во всем... — Сюин... — Цайхун посмотрел на богиню. Его голос был низким, а аура пустой. Было очевидно, что его тело все еще в плохом состоянии. — Я не виню тебя, и мне не о чем сожалеть... Слегка пьяная Мэй Сюин просто склонила голову набок и некоторое время смотрела на Цайхуна: — Единственное, о чем я сожалею, это то, что не смогу увидеть взросление нашего сына... Радоваться его победам и утешать при поражениях... Но еще тяжелее будет ему, когда он узнает, что случилось с его родителями. Будет лучше, если он навсегда забудет нас... Мэй Сюин уже все подготовила для заклинания забвения. Это решение не просто далось им обоим, но было единственным выходом в сложившейся ситуации. Только отдав жизни они смогут спасти гору Четырех стихий и их сына. Закончив пить, Сюин передала кувшин с вином Цайхуну и встала. Она поговорила со служанкой, обозначив ей свой план и намерения, а после вновь зашла в комнату Ванцзэ. В ней уже был Цайхун. Король драконов опустился на колени перед кроватью. Он долго не двигался с места. Мэй Сюин молча смотрела ему в спину. Ей нечего было сказать. Цайхун долго думал прежде чем пошевелиться. Он резко встал и вонзил когти в свою грудь. — Ты что задумал? — забеспокоившись, Сюин подошла к нему. Цайхун улыбался краем губ, вытаскивая свое самое заветное сокровище. На его ладони лежала окровавленная чешуйка, блестящая как драгоценный сапфир. Он положил эту чешую на грудь Ванцзэ и подождал пока она сольется с его телом. Мэй Сюин посмотрела вниз. Ее лицо было бледным. Некоторое время она не могла выдавить из себя ни единого слова. Она молча смотрела на Цайхуна. Прошло много времени, прежде чем она еле слышно сказала: — Без нее ты не сможешь сражаться в полную силу... — Полная сила не понадобится дабы запечатать тьму, — Цайхун повернулся к Мэй Сюин и продолжил. — Я часто называл это умножением силы, но я скрывал, что у этой чешуи есть еще одно название... Оберегание души... С ней, что бы ни случилось, как бы ни было изранено тело нашего сына — ничто и никогда не сможет уничтожить его душу. *** Утром следующего дня, по приказу Мэй Сюин, служанка забрала Ванцзэ и отправилась на другую сторону горы. Тем же временем Мэй Сюин и Король драконов, с головы до пят облаченные в красные свадебные наряды вышли в мертвое поле, где до недавнего времени был цветущий персиковый сад. Они стояли на расстоянии и, не сводя взгляд, смотрели друг на друга. Здесь они были одни, посреди бескрайних желтых песков. Сейчас сердце Сюин было спокойно, хотя в голове у нее был полный бардак. На мгновение перед ней мелькал образ новорожденного сына. В следующее мгновение учитель, обучавший ее танцу с мечом на вершине горы. Тот момент, когда ее вознесли на небеса и учитель холодно посмотрел на нее. Но в конце концов Мэй Сюин начала успокаиваться. В ее сознании остался только учитель, держащий ее за руку, говоря: "Сюин, у тебя великая судьба". Этот чистый голос смыл замешательство Мэй Сюин. Она должна верить ему. Она должна верить в себя. Она столько лет следовала его убеждениям, что даже если другие подозревают учителя, она не должна сомневаться в нем или себе. Мэй Сюин решительно посмотрела на горизонт, как раз тогда, когда небо, где соединялась голубая лазурь и земля, окрасилось в черный. Внезапно подул шквалистый ветер. Он поднимал в воздух песок и засохшие растения. Песок загородил собой весь обзор и все пространство вокруг превратилось в хаотичную стремительную воронку. Шум ветра стоял в ушах Сюин, но сквозь него она отчетливо услышала голос Цайхуна, который скомандовал: "Сейчас!" Мэй Сюин тут же открыла все меридианы в своем теле. Это заклинание задействовало все частички духовной силы и она становилась просто невероятной. Но так же это заклинание имело и обратную сторону: духовная сила высвобождалась и не возвращалась заклинателю, золотое ядро сгорало до тла, а без золотого ядра человека ожидает лишь... смерть. Белая духовная сила окружала Мэй Сюин. Она исходила из центра живота и направлялась в ладони. Сюин сложила барьерную печать, направляя силу прямо на большой сгусток черного дыма, что внезапно вырос впереди. Цайхун сделал то же самое. С двух сторон темный сгусток окружила белая сфера, заточив его в самом центре. Тыма сопротивлялась и пыталась выбраться, сломать барьер. Было очень тяжело, Сюин чувствовала, как духовная сила постепенно покидает ее тело, она постепенно слабеет. Тогда она смотрела на Цайхуна и ее сила будто пополнялась... Постепенно ветер затих и песок вновь ровным слоем лег на землю. Даже небо проглянуло сквозь густые темные тучи. Тьма была повержена. Мэй Сюин сидела на песке и на ее коленях лежал Цайхун. Казалось его белые, как облака, волосы поседели еще больше. Мэй Сюин долго смотрела в его лицо, а после склонилась, чтобы в последний раз нежно прильнуть к любимым губам. Цайхун так же слабо отвечал ей. — Сюин... — шепотом проговорил он, когда приоткрыл глаза. — Я правда ни о чем не сожалею... Если будет возможность... Я хочу провести с тобой все оставшиеся жизни. Мэй Сюин рассмеялась и смахнула скатившуюся слезу: — Дурак! Меня прокляла сама судьба. У меня не будет следующей жизни. — Я все равно... буду ждать тебя. Звездой на небе. Хоть тысячу лет... Но я дождусь тебя, Сюин... Глаза Короля драконов постепенно закрывались, его сил становилось все меньше. Богиня уже не могла сдерживать слезы, она обнимала его тело. Цайхун заговорил снова, когда нашел еще капельку сил: — В этих одеждах мы обвенчались... Сюин... — он приподнял руку и на его запястье заблестела красная нить, такая же нить засветилась и на запястье Мэй Сюин. Женщина опустила его руку и отругала: — Не трать зря силы, я хочу запомнить навсегда наши последние минуты... Улыбнись. Почему же ты не улыбаешься? Сюин всхлипнула и наклонилась, чтобы помочь ему улыбнуться. Она только коснулась пальцами уголков его губ, как внезапно раздался оглушительный свист. С неба упал меч и вонзился прямиком в грудь Цайхуна. Мэй Сюин встрепенулась, как кошка почуявшая опасность, заозиралась по сторонам в поисках источника беды. — Сю... Сюин... Женщина повернулась на голос Короля драконов. Его тело тут же вспыхнуло как свечка. Он сгорел настолько быстро, что Мэй Сюин не успела ничего сделать. Да и не смогла бы, ведь ее золотое ядро было уничтожено, а меридианы в теле вскрыты, ей самой оставалось недолго. Цайхун стал пеплом, развеявшимся по ветру. В глазах Сюин стояла пустота. Осознание медленно приходило. Лишь спустя время мертвую тишину над пустыней разорвали пронзительные стенания. Окровавленными руками Мэй Сюин разгребала в разные стороны песок, будто надеялась, что сможет найти своего мужа. Но не находила, песок никак не заканчивался. Она все копала и даже не заметила, когда к ней подошел мужчина облаченный в белое, с высокой золотой диадемой на голове. Мужчина взялся за рукоять такого же золотого меча, что был вонзен в песок перед Сюин, и, вытерев с лезвия кровь, произнес: — Наконец-то я смог убить Короля драконов. Спасибо... Сюин. Ты мне очень помогла. Мэй Сюин подняла на мужчину глаза полные ненависти и прошипела: — У Сюлань! Верни его! Мэй Сюин бросилась ему под ноги, но путь ей преградил неизвестно откуда появившийся белый клинок. Вскоре к У Сюланю подошла лидер даосской секты Синь Юэ. Она шла во главе небольшой группы из молодых адептов. Синь Юэ была красива внешне, однако имела высокомерное лицо, что портило сложившуюся вокруг нее атмосферу благородия и изящества. — Сюлань, ты обещал оставить предательницу Сюин для меня. У Сюлань взглянул на Син Юэ, заложил руки за спину и подойдя к ней усмехнулся: — Син Юэ, ты очень нетерпелива. Я убил Короля драконов, чтобы тебе никто не смог помешать... Делай с ней что хочешь, а после присоединяйся к поискам этого ничтожного отпрыска. Мэй Сюин снова рыпнулась пытаясь схватить за полы одежд У Сюланя, дабы не дать ему уйти. Заметив это, Син Юэ резко подскочила и ногой отпихнула ее руку: — Да как ты смеешь трогать его! Ты, грязная предательница Сюин! Позор нашей секты! Мэй Сюин оскалила зубы, из-за чего стала выглядеть злобной, как дикая пантера, готовая к атаке: — Син Юэ! Прочь с дороги. Богиня подняла руку. Син Юэ тут же поспешно ударила ее. Движения Син Юэ были слишком отчаянными и небрежными, уже после пары взмахов лишенная духовной силы Мэй Сюин разоружила ее. Одной рукой ухватив Син Юэ за воротник, она приподняла ее. Мэй Сюин сжала ладонь, и меч, упавший на землю, оказался в ее руке. — Заручилась поддержкой у Небесного царства? Син Юэ... Какой отчаянный шаг ты совершила для того, чтобы убить меня... — Ты все время надо мной издевалась... — прошипела Син Юэ. — Я всегда трудилась на пределе своих сил, другие секты считают меня лучшей, но учитель все равно ставил тебя в пример всем! Тебя, а не меня взяли в Небесное царство! Несправедливо! Син Юэ толкнула Мэй Сюин в живот и выбила свой меч из ее руки. Она произвела движения нарисовав в воздухе заклинание. В следующее мгновение тело Сюин пронзило десять ледяных мечей и она не смогла больше пошевелиться. Син Юэ усмехнувшись нависла над ней. — Только потому, что учитель любил тебя, это не значит, что тебе позволено издеваться над нами! Говорю тебе, когда вы с учителем встретитесь в загробном мире, он так просто не простит тебя! Старшая ученица, ты издевалась надо мной столько лет. Не думаешь, что тебе стоит сейчас передо мной извиниться? — Разве не ты сама все время приставала ко мне? Я лишь отплачивала тебе тем же. Учитель никогда не хвалил тебя, потому что ты все время была слишком тщеславна и высокомерна. Ты старалась забрать себе заслуги других, тем самым быть лучшей. И лишь после смерти учителя ты добилась того, что хотела, но он никогда не похвалит тебя. Даже в загробном мире. Син Юэ разозлилась и с размаху вонзила свой ледяной клинок прямиком в сердце Сюин намереваясь заморозить ее насмерть. Подождав немного и убедившись, что Мэй Сюин перестала дышать, Син Юэ взяла молодых адептов и отправилась к У Сюланю, на поиски Ванцзэ. На другой стороне горы молодая девушка в спешке уводила юного Ванцзэ прочь. До границы с государством Сиань оставалось совсем немного. Надо было лишь миновать небольшой участок леса, после чего, их должен был встретить и спрятать в Запретном городе посол из Сианя. Рука Таньцай Лю крепко сжимала ладонь Ванцзэ, и он следовал за ней. Для человека лишенного памяти он был на редкость спокоен, даже не спрашивал куда и зачем они спешат. Таньцай Лю помнила указ своей госпожи, ей надо было увести Ванцзэ прочь, и никогда, ни под каким предлогом, не напоминать ему о его родителях. Будет лучше, если он забудет о них навеки... Неизвестно, как долго они шли, со временем Ванцзэ надоело тупо следовать за Таньцай Лю, и он, приподняв с лица капюшон, стал осматривать окрестности. Здешние места были ему незнакомы. — Леди Таньцай, куда мы идем? — поинтересовался мальчик, когда чуть замедлился. — Молодой господин, до полуночи нам надо успеть добраться до Сианя... Видя что Чжу Ванцзэ замедлился, Таньцай Лю сильнее потянула его за руку. Ванцзэ не понравилось когда его тянули куда-то без его собственной воли и он с силой отдернул свою руку (до этого он следовал за служанкой в несколько зачарованном состоянии). Выпутавшись из хватки Таньцай Лю юноша отошел на несколько шагов назад: — Я никуда с тобой не пойду. Я хочу остаться на горе Четырех стихий. — Молодой господин, на горе Четырех стихий теперь не безопасно, на вас могут напасть демоны... Ванцзэ приподнял бровь и не поверил в ее слова. Таньцай Лю снова попыталась взять юношу за руку, но он выпутался. Кроме того, он развернулся и пустился бежать прочь. — Молодой господин! Вернитесь! Кто же знал, что потерявший частицы памяти Ванцзэ будет таким непослушным... Таньцай Лю разозлилась на себя за то, что побоялась причинить боль юному мастеру, несмотря на то, что ей было приказано любыми способами увести его в Сиань. Свистящий воздух привел мысли Ванцзэ в смятение. Он был очень зол на Таньцай Лю, однако за гневом скрывалась волна беспомощности. Он чувствовал, что что-то не так, хотя не знал что именно. Все воспоминания, что были в его памяти, внезапно показались ему фальшивкой... Он мчался вперед в случайно выбранном направлении. Только когда Ванцзэ почувствовал, что Таньцай Лю довольно далеко от него, остановился дабы перевести дух. Внезапно он почувствовал мощную демоническую Ци, на огромной скорости движущуюся на него. Он нырнул в самую чащу леса, проломился сквозь бесчисленные ветви, прежде чем его остановило большое дерево. Затем он начал падать вниз, слой за слоем. Тринадцатилетний Ванцзэ был довольно тяжелым. Он с гулом упал на сухие листья. Прежде чем он успел отползти, на него сверху рухнул тяжелый демонический хвост. Чжу Ванцзэ снова упал ничком, и начал оглядываться по сторонам. Птицы в лесу были напуганы внезапным появлением юноши и улетели вдаль. Встревоженные животные нескончаемо кричали. Ванцзэ спешно стащил с себя хвост. Этот хвост, упавший на него с большой высоты, явно принадлежал семихвостому демону тигру. Даже стало интересно, какой человек смог его отрубить... Услышав шум, Ванцзэ задрал голову вверх, к светлому окну среди крон деревьев. Белый демон тигр как раз прыгнул над ним и направился в сторону где была Таньцай Лю. По коже юноши пронеслись мурашки, несмотря на то, что он занимался каждый день, уровень его культивации был еще слишком низким для того, чтобы одолеть такое существо. Сработал естественный инстинкт: белокурый юноша подобрал демонический хвост и в спешке бросился прочь. Хоть его тело болело от соприкосновения с землей и всеми теми деревьями, он бежал не останавливаясь. Ванцзэ не знал сколько пробежал перед тем как закончился лес и началась бескрайняя пустыня. Ветер дул со всех сторон, задувая песок в глаза. Демонических хвост на шее очень сильно пригревал кожу, и Ванцзэ думал, что сварится в этом месте заживо. Впереди было ни души — лишь песок и дюны. Может быть, кое где и проглядывала выжженная под палящим солнцем трава, но она совершенно не выделялась из окружающего пейзажа. Юноша прошел еще немного прежде чем заметил женщину, которая без сознания лежала на земле. Подбежав ближе Ванцзэ увидел, что ее тело, почти наполовину поглотил песок, а на спине и груди красные одежды были пропитаны темной кровью. На первый взгляд, других повреждений на теле женщины не было. Чуть повысив голос Ванцзэ задал вопрос: — Вы ранены? В ответ последовала тишина. Юноша не стал переворачивать женщину, дабы кровь снова не начала вытекать из ее раны. Он собрал всю свою духовную силу в ладонях и попытался залечить рану на груди, но получалось плохо, ибо она была довольно глубокой. — Не трать свои силы, спасти меня уже не сможешь... Женщина внезапно пришла в себя и схватила его за ладони. Ванцзэ заглянул в ее лицо и... его сердце до боли сжалось. Все воспоминания о его родителях вернулись... — Мама... Эта женщина — Мэй Сюин — была его матерью. Ванцзэ обхватил ее плечи, укладывая голову на свое предплечье. На его лице читалось беспокойство, когда он заглядывал в лицо матери, а его голос дрожал: — Мама, что здесь случилось? Где отец? Тяжело дыша Мэй Сюин подняла руку к небосводу, протягивая указательный палец прямиком к четырнадцати ярким звездам созвездия Дракона: — Не бойся, он теперь будет присматривать за тобой оттуда... Сердце Ванцзэ бешено стучало в груди, он схватил ее за руку, не желая верить в ее слова: — Мама... Это не правда... Скажи что это не правда! Свободной рукой Сюин дотронулась до его щеки и погладила ее утерев скатившуюся слезу. Заклинание инея, наложенное Син Юэ уже сковало льдом ее тело по самую грудь. Набравшись немного сил, Мэй Сюин тихо произнесла: — Времени осталось совсем мало. Боюсь, я в последний раз увижу твое лицо. А-Лун... Помни... Мама любит тебя, папа любит тебя... Ты сильный. Ты справишься. А-Лун... будь счастлив... Мама плакала глядя на него, и, казалось, эти слезы отпечатались на лице Ванцзэ. Он держал ее за руку и бормотал себе под нос одно и то же. Тепло немедленно исчезло из тела Мэй Сюин. За долю секунды мороз покрыл ее кожу, как будто все ее тело было полностью покрыто снегом. Ванцзэ был в растерянности. Он пытался руками согреть ее руки: — Мама... не умирай. Казалось, она слышит его голос. Внезапно глаза Мэй Сюин распахнулись. Нынешняя Сюин выглядела иначе, чем растерянная и ошеломленная Сюин из прошлого. Ее взгляд был очень ясным и ярким. Все было совершенно по-другому. Она собрала остатки Ци из своего тела и быстро передала их Ванцзэ, а после лед начал быстро расползаться. За короткое время он достиг шеи Мэй Сюин. Женщина сжала челюсти. Казалось, она делает последний вдох, чтобы сказать: — Береги... Себя... Лед и иней покрывали шею Сюин. Казалось, она изо всех сил пытается слегка приподнять голову и продолжает смотреть на сына. Лед потек и покрыл ее лицо. Он также застыл над слезой, прилипшей к уголку ее глаз. Ее волосы тоже превратились в лед. Ее жизнь закончилась в этой последней позе. Больше никакого дыхания. Больше никакого движения. Ванцзэ смотрел на нее, как будто уже потерял свою душу. Но вот послышался легкий треск. На макушке головы Мэй Сюин образовалась небольшая трещина. — Нет... — Ванцзэ внезапно вскрикнул, — Мама! Нет! Трещина раскололась и разорвала черты лица Мэй Сюин. Треск, казалось, никогда не прекращался. За долю секунды тело Сюин полностью раскололось. — Нет, я тебя умоляю. Нет... нет, нет, нет! Раздался хруст, как будто повозка врезалась в землю и разлетелась на куски. Мэй Сюин полностью разрушилась. Комната наполнилась ярким светом ледяных кристаллов, казалось, что пошел снег. Шелест падающих хлопьев, такой одинокий звук. Ванцзэ протянул руку, но смог только ухватиться за холодное одиночество. — Мама... Ванцзэ стоял на коленях на земле. Он был бледен и не мог вымолвить ни слова. Он мог только отвернуться. С этого момента Ванцзэ остался на горе Четырех стихий совершенно один. Дни и ночи в горах были одинаковы. Днем все так же светило солнце, а ночью его сменяла Луна. Иногда черные тучи застилали небо, тогда на землю падали тяжелые дождевые капли, а иногда белая молния ярчайшей вспышкой освещала все окрестности. Но все грозы проходили и все возвращалось на круги своя. Ванцзэ уже потерял счет времени, он так де не знал сколько ему было лет. Жизнь в горах его не радовала, но и не печалила тоже. Он перепробовал все плоды и ягоды, что мог с легкостью отличать съедобное от несъедобного. Он даже мог съесть ядовитый гриб или приготовить из него вкуснейший суп, смертельный для обычного человека. Гору четырех стихий населяли различные животные и демоны. Ванцзэ боялся встречаться с людьми и ходил повсюду один. Несколько лет он провел в полном молчании, но шли годы, и однажды в горах юноша забыл название одного фрукта. Ванцзэ вдруг стало очень страшно, хотя он и не совсем понимал, что тут такого уж ужасного. С тех пор юноша разговаривал сам с собой, а когда ему стало скучно, он поймал обезьяну и разговаривал с ней целый день. Обезьяна не выдержала и попыталась покончить жизнь самоубийством, врезавшись головой в стену пещеры. Однажды он очень сильно захотел есть, что даже украл яйцо из гнезда демона-змея. Когда демон-змей захотел съесть его в ответ, Ванцзэ смог заболтать и его. Да так, что демон-змей оказался отличным собеседником. Вскоре после этого демон-змей был убит сектой даосов и юноша снова остался на горе один. Это проклятие одиночества, он никогда не сможет найти постоянного спутника на всю жизнь. Да хотя бы временный спутник... он будет довольствоваться любым. Ванцзэ казалось, что он начал сходить с ума, ему постоянно мерещился белый силуэт. То это была прекрасная девушка кружащаяся под золотыми лучами солнца, то женщина, собирающая лекарственные растения. То она была совсем близко, что можно было подробно разглядеть каждую черту ее лица, то она уходила совсем далеко, и ее белый силуэт еле-еле разглядывался среди зеленой листвы. Чжу Ванцзэ выглядывал из своей пещеры боясь показаться ей на глаза. Но однажды, он, измученный жаждой, вышел посреди ночи, дабы попить и заодно искупаться в озере. Он увидел там эту женщину и она заметила его. Она тогда подошла к нему близко и нежно улыбнулась протягивая свою руку: — Пойдем со мной, тебе больше не придется страдать в одиночестве... (Это была Ло Бао Сянь) Неизвестно почему, но улыбка женщины показалась Ванцзэ такой же, какая была у его матери. Потому он успокоился и протянул ей свою руку. Так началась история Повелителя Судеб Чжу Цзинь Луна. *** Медленно приподняв тяжелые веки, раненный демон уставился на белые простыни перед собой. Ванцзэ не заметил, как внезапно потерял сознание от боли, а все воспоминания, что пронеслись в его голове, казались мимолетным сном. Только этот сон был явью, случившуюся более тридцати тысяч лет назад. И от этой яви его сердце болезненно сжималось, будто при каждом ударе его пронзала леденящая душу стрела. Хмурясь от боли Ванцзэ смог подняться и подойти к высокому окну. Рассвет был уже совсем близко. На горизонте виднелись маленькие лучи света, рассеивающие темноту. Увидев, что небо начинает светлеть, Ванцзэ решил испытать удачу, принявшись искать созвездие дракона на темной части неба. Он смотрел в небо и долгое время молчал, прежде чем на нем загорелись четырнадцать ярчайших звезд. Блеск от них отразился в глазах белокурого демона, и его бледные губы все же смогли дрогнуть в еле уловимой улыбке. Рука легла на грудь, веди именно там находился подарок отца — чешуя защищающая душу. В конце концов Ванцзэ нарушил тишину: — Отец... Спасибо тебе за все... Темная ночь закончилось и небо рассекли золотистые борозды восходящего солнца. На рассвете, пока еще было темно, Жень Си Шен оставила служанок и отправилась в сливовый сад. Красные, нежно-розовые и пурпурные цветки слив открывались вместе с тем, как девушка приближалась к ним. Ветер завывал, и облака находились под ее ногами. Си Шен смотрела на это некоторое время, и казалось, что облака поднимутся и поглотят ее. Госпожа Жень прислушалась к тишине и прошептала: — Чжу Ванцзэ, ты здесь? Птица запела сзади, и Си Шен повернулась, чтобы увидеть Ванцзэ, сидящего на дереве рядом с пристройкой. Под серебристым светом еще не зашедшей луны, в белой одежде и с белыми волосами, он был словно скульптурой из снега, столь чистой, столь идеальной, что хотелось приблизиться, но и боязно делать это. Си Шен уставилась на него и вдруг спросила: — Сколько времени ты здесь? Ванцзэ ответил легко: — Достаточно долго, чтобы увидеть тебя, Мэй Сюин... Барышня Си Шен на несколько секунд замерла, затем улыбнулась и покачала головой: — Ты ошибаешься. Не знаю, почему ты назвал меня тем именем... Я Жень Си Шен... Ванцзэ спустился вниз и уставился на Си Шен, как хищник на добычу: — У тебя была целая ночь на то, чтобы все вспомнить. Сюин... Неужели ты действительно не помнишь меня? Барышня Си Шен сразу отступила назад, опасаясь, что Ванцзэ ударит ее. Действительно, когда он называл это имя... Сюин... Сердце девушки болезненно покалывало, будто что-то пыталось выбраться наружу из недр ее сознания. Сюин... — Когда с твоих уст срывается это имя, я действительно чувствую близость к себе. Будто это что-то бессознательное, что-то, что происходило со мной не в этой жизни... — Это действительно происходило с тобой не в этой жизни... Ванцзэ уставился на нее, его глаза были темными, как чернила, и сердце госпожи Жень начало бешенно биться. Она сильно оттолкнула Ванцзэ и развернулась, словно мертвая свинья, которую собираются кипятить: — Увы, я не смогу ее вспомнить... Чжу Ванцзэ угрюмо посмотрел на нее: — Тридцать тысяч лет назад ты пожертвовала собой и вместе с Королем драконов спасла гору Четырех стихий от тьмы... А еще... Тогда ты передала мне часть своих сил. Мама... Неужели ты не узнаешь меня? Сердце Си Шен, дико бьющееся от нервозности, пропустило удар когда она наконец-то встретилась взглядом с демоном. Если в самом начале она сомневалась, то теперь наконец все вспомнила довольно ясно. Она подошла чуть ближе, все так же не прерывая зрительный контакт, но побоялась коснуться Ванцзэ. Ее рука замерла на пути к его лицу, словно хотела подтвердить, что он реален. Белокурый демон слегка наклонил голову, чтобы почувствовать тепло ее ладони и тихо спросил: — Мама, ты вспомнила меня? Когда Жень Си Шен смотрела на него, и ее рука нежно гладила его щеку, в носу действительно противно защипало. На уголках глаз показались хрусталики слез. Си Шен долго сдерживалась, а потом внезапно обняла Чжу Ванцзэ, нежно, но крепко прижимая его к себе. Ванцзэ закрыл глаза, позволяя своей голове легко упираться на плечо Си Шен. Он уже давно забыл как это... Чувствовать себя в безопасности... Внезапно сзади послышался шум, означающий что посуда упала на пол. Чжу Ванцзэ поднял голову и увидел, что старый генерал Гун стоит в коридоре, а его глаза полны шока и сожаления. Ведь он приготовил Ванцзэ госпожу Жень совершенно не для объятий, он хотел дабы та отдала свою кровь и спасла его. Чжу Ванцзэ поднял свою злую сторону, поэтому он сохранил свою позицию и закрыл глаза, делая вид, что не видит и не слышит ничего, и ждал, как генерал Гун отреагирует.