Друг, который не умрёт-2. Фокус без ножа

      Ньют никогда не любила слушать скучные взрослые разговоры, предпочитая им приключения в вентшахтах «Надежды Хадли», но мама в шутку говорила, что ей удавалось выловить из всего потока слов именно те, которые не предназначались для её ушей. Раньше Ньют это нисколько не волновало, а с недавних пор стало раздражать, когда взрослые что-то скрывали от неё, чего-то не договаривали, необоснованно полагая, будто её необходимо беречь от жизни.       От чего её было теперь беречь? Чего она в этой жизни ещё не видела? Взрослые порой казались ей очень глупыми. Зачем врать о том, что чудовищ не существует? Ну вот правда, зачем? Если Ньют «спасут» от этого знания, то, что, чудовища не нападут на неё? Так, что ли?       Нет, она должна была узнать всё то «архиважное», о чём хотел сказать немного оживший Бишоп.       Рипли, судя по озабоченному выражению лица, очень желала куда-нибудь деть Ньют, куда-то как можно дальше от «жестокой правды». Но деть было некуда, поэтому она молчала, лишь время от времени поглядывая в сторону девочки. Ньют сочувствовала ей и, что ж делать, как маленькая взобралась к ней на колени — нужно ведь было как-то показать маме, что она не одна…       Хорошо хоть Бишоп уже не заводил своё «я бы предпочёл, чтоб малышка Ньют не присутствовала при этом». Дошло наконец, что Ньют — такой же член команды, как и все. Ньют это льстило, и она с каждым мгновением проникалась к Бишопу всё бо́льшим уважением и привязанностью. Он, кажется, как никто другой понимал её. Так хотелось верить, что он и впрямь всегда будет с ней. Больше всего на свете Ньют боялась новых потерь, а удивительный искусственный человек был для неё чем-то вроде спасительной гарантии в мире, где никто и ничего гарантировать не мог. Ни Рипли, которая была самой сильной и отважной женщиной из всех, что Ньют доводилось видеть, ни мистер Хикс, так похожий на супергероя из комиксов.       Ньют поочерёдно оглядела их обоих. Между ними явно что-то было, нечто слишком очевидное, чтоб не замечать, и девочке на миг даже пришла в голову шальная грёза о том, что когда-нибудь они станут друг другу мужем и женой, а ей — настоящими новыми родителями. Думать об этом было и приятно и страшно одновременно, поэтому Ньют тряхнула головой и сосредоточилась на происходящем.       Хикс убрал от головы Бишопа термопакеты, в которых теперь булькала, как чай в пустом желудке, тёплая талая вода. Экономя капли, которыми Рипли пару минут назад смочила ему глаза, синтет почти всё время держал веки сомкнутыми. Голос его по-прежнему звучал тихо, поэтому слушателям пришлось низко над ним склониться и напрячь слух.       — Мы пробыли в гиперсне девять суток, а это чуть больше, чем треть пути до Земли. Скоро, буквально через час с небольшим, «Сулако» пройдёт мимо автоматической станции дальней связи, где должен будет отметиться. Там я обязан выйти на связь с руководством Компании, чтоб отчитаться. Я смогу это сделать, если вы отнесёте меня в рубку, но… Я не знаю, нужно ли. Может, мне лучше попытаться взломать ИИ корабля, чтоб изменить его курс?       — А каковы последствия того и другого? — нахмурив густую бровь над воспалённым правым глазом, спросил Хикс.       — Буду с вами честен, — до сих пор не проявив ни одной эмоции, ответил Бишоп, — перспективы отнюдь не радужные. Мне жаль, но если мы сделаем положенную остановку в районе станции, наша гибель будет лишь вопросом времени. Если попробуем сделать финт ушами, то это также нас не спасёт. «Сулако» в конце концов всё равно должен будет где-то пристыковаться — его ресурсы мощны, но не бесконечны. А где бы мы ни бросили якорь, везде нас будут ждать. И не с распростёртыми объятиями. Все наши трепыхания лишь отсрочат неизбежное. «Сулако» относится к военным судам, но всё же он лишь транспортник. Имеет внешние излучатели радиоэлектронной блокировки — Хикс, ты знаешь, — а также неплохие щиты, но против настоящего боевого корабля не выстоит.       — Не выстоит… — невесело подтвердил морпех. Он облокотился о бортик криокапсулы, потому что явно чувствовал себя не лучшим образом.       — Значит, мы по-любому все умрём? — спросила Ньют, глядя мимо собеседников. Она уже столько раз смотрела в лицо смерти, что устала её бояться. Нет, жить по-прежнему хотелось, но трястись от страха не было сил.       — Нет, не умрём, солнышко… — начала было Рипли, но умолкла, как только встретилась с опустошённым взглядом Ньют.       Девочке очень хотелось бы чем-нибудь её обнадёжить, но что тут скажешь? Рипли смотрела на неё виновато. Знала ли, что Ньют сейчас чувствует ровно то же самое?       — Если вы не против, то послушайте меня ещё, — вклинился в их бессмысленный молчаливый диалог Бишоп и, вновь дождавшись внимания к себе, продолжил: — Знаете… Наверное, это покажется странным для вас, но я бы многое отдал, чтобы собственными глазами увидеть то, как ты, Рипли, вырывала Ньют из лап ксеноморфов. Я не верил, что у тебя получится — слишком уж мало было шансов, почти по нулям. Ты ведь даже не Васкес, которая, как мы часто шутили, будто бы родилась со смартом в руках, из которого тут же и расстреляла медперсонал роддома. Но ты сделала невозможное, что-то совершенно немыслимое для себя. А я… Я, поверьте, отдаю себе отчёт в том, что люди, подобные мистеру Бёрку, гораздо страшнее и опасней любых инопланетных паразитов, но всё же хочу попробовать… попробовать взбить молоко в масло, если вы понимаете, о чём я. Вы многому меня научили, так давайте потрепыхаемся, хотя бы попробуем.       Бишоп наконец открыл глаза и пристально посмотрел на всех, кто был рядом. Взгляд его был блестящим от капель и каким-то непонятным, но Ньют подумалось, что синтет с его помощью, наверное, хотел выразить нечто очень важное. Архиважное.       — Я бы попробовала, — высказалась девочка, и взрослым ничего не оставась, как согласиться с нею.

      ***

      Бишоп, от которого ничего не осталось, кроме головы и шеи, лежал на гладкой металлической панели главного пульта управления «Сулако», а от его затылка тянулся, как пуповина, длинный тонкий кабель.       Задуманное было для него крайне опасным, потому что Мама — интеллектуальная система бортового компьютера — защищалась. Отчаянно, как и подобает собственности компании «Вейланд-Ютани» при попытках взлома. Но Лэнс решил не посвящать в это своих друзей, потому что многое вынес из последних событий. Раньше он любил вежливо и ненавязчиво, но доходчиво объяснять людям, что те должны уважать его и учиться видеть в нём полноценного и равноправного с ними человека. Однако сейчас это показалось синтету каким-то неправильным, некрасивым. Хадсон, любитель покричать, что Бишопа не жалко, навсегда остался на Ахероне, а Хикс и Рипли этим не страдали. В данный момент они, вооружившись датчиками движения, обшаривали отсеки корабля — желали убедиться в том, что на борту больше не осталось неучтённых пассажиров.       А уж Ньют Бишоп и подавно не признался бы в том, что прямо сейчас сильно рискует собственным недальновидным обещанием. Потому что Мама вполне могла начисто сжечь все его микросхемы…       Фактически Бишоп является капитаном этого корабля, но назывался старшим помощником, так как нельзя же было, в самом деле, записать андроида в командиры целого звездолёта. Однако, что ни отрази в документах, а воля компании-собственника всегда в приоритете, и со сменой власти непременно возникнут проблемы.       Вот Бишоп и медлил, всё ещё сомневаясь, сдюжит ли.       — На, так тебе будет удобней, — услышал он знакомый детский голосок и почувствовал, как его голову приподнимают и подсовывают под неё нечто мягкое, на чём лежать стало и впрямь намного приятней.       — Спасибо, Ньют, — поблагодарил он и понял, что должен решиться. Ради этой замечательной милой девочки.