Ревность: Бессмысленна и Беспощадна

А утром случилось чудо. Стоило Ран приехать и разложить сумки, начать их разбирать и хвастаться матери обновками, как в дверь позвонили. Громко фыркающий отец крикнул: «Ран, это к тебе» – и ушёл недовольно сопя. Выйдя, девушка увидела мнущегося на пороге Шиничи. Аккуратно причёсанного, чего за ним обычно не наблюдалось: так и ходил как волосы росли, лишь пару раз пройдясь расчёской поутру. Что он уделил такое внимание внешнему виду, говорило о многом. Как и костюм. Увидев её, парень неловко переступил с ноги на ногу, извинительно улыбнулся и вынул из-за спины… цветы. Её любимые. Но помня обещание, данное себе: не прощать его пока не извинится как следует, Ран сдержала первый порыв броситься любимому на шею. Просто с улыбкой подошла, поздоровалась, получив в ответ такое же смущённое, как весь он выглядел, приветствие; забрала букет и отнесла на кухню, поставив цветы в воду. Вернулась – парень мялся у порога, явно не зная, что делать и как себя вести. Мама якобы незаметно выглядывала из-за двери, но волнующийся Шиничи не видел этого. И чего он так переживает? – Ран, нам нужно… – явно проглотил «поговорить». – Мне нужно… – «объясниться» снова не прозвучало. Взглянув совсем жалобно и растерянно, сказал совсем другое: – Позволь рассказать тебе всё. Ещё раз. –Конечно, Шиничи. – кивнула и с лёгкой улыбкой убежала в свою комнату, переодеваться. Сделав вид, что не услышала тихих смешков умиляющейся матери.

***

– Эта девушка… – говорил с недовольством в голосе спустя пять минут, ведя её под руку по улицам города. – Умоляла меня достать собранный на неё компромат. Она была готова разрыдаться и я… Чем угодно тебе клянусь – между нами ничего не было, нет и быть не может! – Я тебе верю. – склонила голову Ран, чтобы спрятать улыбку. Столько возмущения в его голосе… значит и правда ничего не было. А Соноко она ещё выскажет своё недовольство! Позже. – Погуляв по Осаке я о многом подумала и переменила своё мнение о… том случае. – почувствовала, как напрягся идущий рядом парень. Его плечо буквально закаменело. – Окита… – проскрипел он. И даже зная, что между ними ничего не было, Ран вздрогнула. Только бы он не понял ошибочно! Как она сама… – Ничем тебя не обидел? – закончил фразу парень, постаравшись выровнять тон. – Я не… Это не… – заметив, что лепечет, как пойманная не неверности супруга, взяла себя в руки. – Нет. Он оказался очень милым молодым человеком. Мы просто погуляли по парку и всё. Именно глядя на него, я переосмыслила нашу с тобой ситуацию. Между нами ничего не было. – говоря, смотрела в глаза. Конечно, хотелось, чтобы он поверил, но вероятность этого была невелика. – Я рад. – выдохнул облегчённо и, лишившись сковывающей его напряжённости, просветлел лицом. – Не представляешь, как я рад, Ран! – дёрнулся, вероятно, желая обнять, но сдержался. – Спасибо, что ты у меня такая замечательная. – выпалил и сам удивился. – Мы же… У нас же… – вспомнив о размолвке, подавленно замолк. И тут же оживился: – Пойдём, мне нужно кое-что тебе сказать! – ухватил за руку и поволок за собой как тот самый Окита сутки назад. Ещё раз подивившись сходству этих двоих, послушно пошла следом, рядом. Уж больно решительный вид был у её парня. Значит, что-то серьёзное сказать хочет. А что не может вот так, посреди улицы, то это нестрашно.

***

– Итак, что ты хотел сказать? – вопрос был своевременным. Они пришли домой к Шиничи, уселись за шикарно накрытый стол; она уже успела наесться, но он всё молчал. И сам не ел толком от волнения, хотя было очень вкусно. Попытка воссоздать тот вечер, в который он неожиданно исчез? Похоже на то. – Ран. – внезапно взгляд его обрёл твёрдость. Парень встал, обошёл стол, остановился рядом с ней. – Я тоже многое переосмыслил, пока тебя не было рядом. Понял, как отвратительно себя вёл, не уделяя тебе внимания, которого ты, безусловно, достойна. Я прошу прощения за всю ту боль и неудобство, что тебе причинил. – говоря это, он медленно опускался, пока не оказался ниже неё, стоя на одном колене. Но это было ещё не всё. – Ты можешь не захотеть возвращаться к такому бесчувственному и невнимательному чурбану, которым я был, но… Я исправлюсь. Приложу все силы. – просительно заглянул в глаза. – И в любом случае, что бы ты не решила, я хочу, чтобы ты знала, – и без малейшего промедления: – Я люблю тебя, Ран. И прошу стать моей девушкой. Снова. – договорил и замер, протянув ей кольцо. Весь такой строгий и торжественный, готов принять любой её выбор… – Да. Конечно, да, мой невнимательный детектив. – не удержалась и всё же прослезилась. От радости. Что нужна ему, что сказал такие важные слова, что почти предложение сделал. Притянула к себе за плечи, тот понял, что требуется и сам поцеловал. Нежно, но с таким чувством, что по коже шли мурашки. Оторвавшись от губ, подхватил её на руки и закружил, радостно смеясь. Девушка вторила, крепко держась за его шею. А когда ноги вновь коснулись пола, обняла любимого и прижалась. Так они и замерли, впитывая прелесть момента. – И всё же, как ты узнал про Окиту? – лукаво спросила, удерживая дёрнувшегося отстраниться парня. – Похоже, мы оба теряем способность логически мыслить, когда дело касается любимых. – приобнял, убедившись, что не отпустят. – Меня Хаттори ещё пристыдил, что мозгами не пользуюсь… Сама посуди, у меня что, много друзей того же возраста, разделяющих проблемы бытия детективом в отношениях? К кому ещё я мог обратиться? – Значит, ты ещё и видел… – зарумянилась Ран. – Я видел только как он взял тебя за руку. И этого мне хватило, чтобы в отчаянии и расстроенных чувствах уехать домой. Хаттори подсказал, где вы с Казухой, вероятнее всего, будете кушать и обсуждать меня… – Ой, да ничего мы не обсуждали! – встрепенулась и попыталась отодвинуться девушка. Её удержали и прижали обратно, теперь парень придержал, не давая посмотреть на себя. – Разве что немного. – уже с удовольствием уткнулась в его плечо, пряча горящие от смущения щёки. – Да ладно! Небось все косточки мне перемыли. – хихикнул. И она расслабилась, любимый не в обиде. – Потом заявился этот… мечник, и увёл тебя с полного согласия Казухи… Те пакеты, что я краем глаза видел в дверях твоей комнаты – это вы с Казухой до завтрака успели пробежаться или… – Или. – убедившись, что любимый не ревнует, решила ничего не скрывать: – Это Окита помогал выбирать. И, знаешь, у него вкус совсем как у тебя. – всё же вырвалась и покрутилась вокруг себя: – Это платье тоже. Нравится? – Нравится. – неопределённо отозвался парень, не уверенный как к этому относиться. – Знаешь, я очень рад, что ты не ушла к нему от меня. Не знаю, что сделал бы в этом случае. – Не ревнуй, Шиничи! – шутливо погрозила ему пальчиком девушка. – Окита просто друг и очень хороший парень. Развлекал меня весь день, даже понимая, что ему ничего не светит. Он не питает иллюзий относительно меня, я убедилась. – И всё же мне не нравится, что мою девушку развлекают какие-то другие парни, даже если они все из себя замечательные. – ворчливо подвёл итог Шиничи. – Тогда сам меня развлекай. – надула капризно губки. В шутку, но отклик был неожиданным: – Вот и буду! Теперь мы будем проводить больше времени вместе. Всё изменится, обещаю! Я и сам изменюсь… – Не надо радикально меняться. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Но чуть больше внимания не помешало бы. – отозвалась смешливо, но за этим чувствовалось большее. – Обязательно! – звучало как обещание. И у обоих возникло твёрдое ощущение, что у них всё будет хорошо. Они оба будут стараться ради будущего их общих отношений. Чтоб они были и были хорошими.