True-blue

      Хруст ломаемых костей приносит Атешу каплю облегчения. В нём было так много гнева, что ему отчаянно хотелось его выплеснуть. И охранники Вурала, поспешившие перекрыть ему дорогу к дверям особняка Бакырджи, оказались как нельзя кстати. Боль в сбитых костяшках и вид крови на не обремененных интеллектом лицах охранников немного остужают его ненависть, но успокоиться Атеш сможет только после того, как увидит Фирузе целой и невредимой. Люди Корая раскидывают оставшихся телохранителей, и Атеш без стука врывается в особняк. — Что ты себе позволяешь, щенок?! — Ревет Вурал, вскакивая с дивана.       Три пистолета, направленных ему в лицо, заставляют мужчину взять себя в руки. Атешу до безумия хочется нажать на курок и всадить пулю в лоб человеку, вырастившего такого монстра, как Бора.       «Нельзя. Без него на поиски Фирузе может уйти слишком много времени», — грозно велит ему голос разума.       Атеш опускает пистолет, зная, что Корай и Картал продолжают держать Вурала на прицеле, и подходит к нему. Когда между ними остается лишь несколько сантиметров, он наклоняется, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза этого мужчины. — Доставай телефон. Позвони своему отродью. И держи его за разговором достаточно долго, чтобы мы могли отследить его месторасположение, — сквозь зубы выдавливает Атеш, борясь с желанием придушить его голыми руками. — И почему я должен это сделать? — Усмехается Вурал, не отводя взгляд. — Потому что если ты этого не сделаешь, то я найду твоего сына сам. И отправлю тебе. По частям. Начну, пожалуй, с головы. Залью её медом, чтобы она не сгнила раньше времени, и отправлю ее тебе с гонцом, как это делали во времена султана Сулеймана. Как тебе такая перспектива? — Шепчет Атеш, не без удовольствия представляя отрезанную голову Боры в своих руках. — Зачем мне тогда помогать тебе сейчас? Если я сделаю то, что ты мне велишь, ты найдешь его быстрее, а я могу лишиться единственного сына и наследника. Чем мой сын не угодил тебе, Атеш? Неужели твою гордость так задело то, что Бора умудрился тебе пистолет ко лбу приставить? — В темном взгляде Вурала читается насмешка. — Стоит ли переживать из-за таких мелочей, господин Атеш?       Атеш хватает его за лацканы пиджака и с силой впечатывает в стену, заставляя мужчину болезненно поморщиться от удара головой. — Твой мерзкий ублюдок посмел прикоснуться к моей женщине, Вурал. — Атешу не нравилось так говорить о Фирузе в присутствии стольких ненужных ушей, ведь он не считал ее своей собственностью, но это было необходимо. В среде мафиози было зазорным трогать «имущество» другого мужчины, к которому, к сожалению, эти отморозки относили и женщин. Поэтому Атешу пришлось начать говорить с ними на понятном им языке. — Фирузе Йылмаз. Ты должен ее помнить, господин Вурал. На ночи хны Корая и Ферайе ты посмел заикнуться о том, что хотел бы предложить ее в невесты для Боры. Может, это ты надоумил своего сыночка украсть её? Может, вместе с Борой мне и тебя прикончить нужно будет? — Ах, так говоря о поклоннике госпожи Фирузе, ты имел в виду себя, Атеш? — Вурал хрипло смеется, но его глаза мечут молнии. — Что ж ты постеснялся напрямую заявить о своем праве на девушку? Неужто она тебе отказала? — Твой дом окружен моими людьми, Вурал. Если ты не поможешь нам найти Бору, то мы просто сравняем твой дом с землей, а затем всё равно найдем Бору и отправим его к праотцам. Тебе лучше послушать Атеша и позвонить своему ублюдку, — вмешивается в разговор Корай.       Торопливый стук каблуков заставляет их отвлечься. Баде спускается по лестнице и пораженно замирает на полпути, глядя на кучу мужчин с оружием, застывших посреди гостиной. Она находит взглядом Атеша. — Атеш? Отец? Что происходит? — Спрашивает она, вцепляясь пальцами в перила. — Кто эти люди? — Баде, поднимись к себе и не выходи до тех пор, пока я не позволю, — велит ей Вурал.       Атеш на мгновение пугается своего желания стащить Баде с лестницы и, приставив пистолет к её виску, заставить Вурала выдать местоположение Боры. Ему хочется, чтобы Вуралу было так же страшно, как было ему, когда он понял масштаб катастрофы. Атеш медленно качает головой, отгоняя от себя темные мысли. Он поворачивается к Баде и ловит ее взгляд. — Твой брат похитил Фирузе и куда-то её увез, — говорит он, пытаясь найти слова, которые могли убедить Баде помочь ему. — Зачем ему это делать? — Изумляется Баде, медленно спускаясь вниз. — Если коротко, то твой брат ввалился в дом Йылмазов посреди ночи, чтобы поиздеваться над Ферайе, которая посмела однажды отвергнуть его ухаживания, и заслуженно получил от Фирузе, защитившей свою младшую сестру. Видимо, малыш Бора не выдержал того, что ему надрала задницу слабая девушка, и решил ей отомстить. — Отвечает Атеш. — И что ты с ним сделаешь после того, как найдешь его? — Тут же спрашивает Баде. — Смотри, Вурал, — Корай бросает надменную усмешку в сторону разъяренного мужчины. — Твоя дочь сразу поняла что к чему и задала правильный вопрос. Неужели её и Бору воспитывал один и тот же человек? Ни за что не поверю, что Баде и Бора одной крови. Уж слишком умна твоя дочь, и слишком туп твой сын. — Доставай телефон. — Повторяет Атеш, приставив дуло пистолета к сердцу Вурала. — Звони сыну. И держи его на линии до тех пор, пока мы не определим, где он находится. — Ты за это ответишь, Атеш, — выплевывает Вурал, доставая телефон. — Буду ждать с нетерпением, господин Вурал.       Картал обходит толпу, собравшуюся в гостиной, и встает рядом с Вуралом и Атешем, настраивая оборудование. — Ты не тронешь моего сына после того, как заберешь свою женщину, — требует Вурал, прежде чем набрать номер сына. — Не волнуйся, Бора вернется к папочке на своих двух ногах, — шепчет Атеш.       Вурал звонит Боре, а Баде подбегает к Атешу и впивается пальцами в его руку. Она смотрит на него умоляющим взглядом, но тут же берет себя в руки, придавая лицу безразличное выражение. — Ты ведь не убьешь его? — Тихо спрашивает она, пока Вурал разговаривал с Борой по телефону. — Всё будет зависеть от того, как он будет себя вести. И от того, в каком состоянии будет Фирузе, когда я их найду, — отвечает Атеш. — Обещай, что не причинишь ему вреда, — приказным тоном велит Баде, и это вновь разжигает в нём гнев. — Вы потеряли право просить меня о таком в тот же миг, как Бора посмел принудить Фирузе к тому, чего она не желала. — Цедит он, едва сдерживаясь. Он одаривает Баде тяжелым взглядом. — Лучше бы ты подольше продержала брата в Швейцарии, Баде. Может, всего этого не случилось бы.       Его отвлекает Картал, жестом подзывающий его к себе. Атеш срывается с места и впивается взглядом в экран. Вурал заканчивает разговор с сыном и тоже подходит к ним. Красная точка на экране маячит недалеко за городом. — Что он делает в этой глуши? — Удивляется Корай, глядя на экран поверх их голов. — Я знаю, где он находится, — привлекает к себе всеобщее внимание Баде.       Атешу хочется схватить её за плечи и вытрясти из нее всю информацию. Его пугает глубина его отчаяния, которая толкала его на немыслимые до этого момента поступки.       «Вот так и действует на людей любовь, Атеш. Сводит с ума», — думает он, сжимая руки в кулаки.       Лишь разочарованный взгляд Вурала приносит Атешу капельку удовлетворения. Баде выпрямляется и гордо поднимает подбородок, готовая встретиться и с гневом отца, и с гневом Атеша. — Я скажу тебе, где Бора спрятал Фирузе, но ты должен дать мне слово. — Говорит Баде, прожигая Атеша взглядом. — Какое слово? — Спрашивает Атеш, уже зная ответ. — Ты не причинишь вреда Боре. — Только если он не успел причинить его Фирузе. Но если на ней будет хоть царапинка, или же если он посмеет использовать её, чтобы прикрыть себя, я за себя не ручаюсь. — Бора ни за что не станет прятаться за женщиной, — злобно произносит Вурал. — Ты слишком хорошо думаешь о своем отпрыске, Вурал, — мрачно произносит Корай. — Атеш, пообещай! — Настойчиво просит Баде. — Я обещаю не причинять Боре вреда, если он сам меня не вынудит.       Атешу тяжело обещать такое, но он в любом случае собирался проучить гадёныша позже, когда он будет убежден в том, что Фирузе и ее семья находятся в безопасности. Баде кивает, принимая его обещание. — В том районе Бора купил небольшую виллу, где обычно устраивал вечеринки со своими друзьями, — Баде просит Картала открыть карту и наскоро рисует маршрут к дому, выделяя его красным цветом. — В доме есть черный выход, но он обычно заперт, поэтому выйти из дома можно будет только через главный вход. — Спасибо, Баде, — отвечает вместо Атеша Корай. — Возьмите меня с собой. — Просит Баде. — Я смогу уговорить Бору отпустить Фирузе. — Я и без того в долгу перед тобой, Баде. Не хочу увеличивать этот долг еще больше, — отвечает Атеш.       «А еще я тебе совсем не доверяю, особенно после тех дел, что ты с твоим отцом проворачивали на фирме», — мысленно добавляет он.       Корай оставляет часть своих людей следить за Вуралом и Баде, а Картал с двумя крепкими парнями уезжают к дому Йылмазов, чтобы обезопасить их от возможной мести Бакырджи. К тому времени, как они выезжают на дорогу, ведущую к особняку, к ним присоединяются еще две машины, набитые вооруженными парнями. — И откуда у тебя столько людей и оружия? — Спрашивает Атеш у Корая. — Когда ты становишься чуть более значимым, чем грязь под ногами власть имущих, то тут же становишься для них угрозой. — Пожимает плечами Корай, глядя на дорогу. — Пришлось научиться защищать себя и свою семью. И не делай удивленный вид, по тому, как ты обращался с оружием, сразу понятно, что ты не в первый раз такое проворачиваешь, господин Атеш. — Ну, стать главой успешной IT-компании в Америке, будучи зеленым юнцом, приехавшим их Турции, тоже дело не из простых, господин Корай, — тем же тоном отвечает Атеш.       Заветная точка на карте становится всё ближе, и сердце Атеша заходится в клетке ребер, грозясь вырваться наружу. Наконец, они подъезжают к коттеджу. Атеш видит в окне знакомый силуэт. Облегчение и гнев смешиваются внутри него во взрывоопасный коктейль, когда он снимает пистолет с предохранителя и отводит затвор до конца. Металл оружия холодит кожу ладони, но этого недостаточно, чтобы успокоить бушующий в нём пожар. — Бора Бакырджи! — Рычит он, готовый разорвать этого уродца голыми руками.       Силуэты в окне замирают. Атеш готов прямо сейчас прострелить голову Боры, но предупреждающий взгляд Корая останавливает его. — Тебе не сбежать. Дом окружен моими людьми. Твой папочка ждет тебя дома, выполняя свою часть сделки. Отпусти Фирузе, и я обещаю, что ты останешься жив, — кричит Атеш, ожидая реакции Боры.       Спустя минуту тяжелая резная дверь открывается, выпуская Бору и Фирузе наружу. Гаденыш трусливо выставил Фирузе перед собой, прикрываясь ею от возможных выстрелов. Одна его грязная рука обхватила шею Фирузе, фиксируя её на месте, а вторая держала пистолет у её головы. Но больше всего Атеша в этой ситуации удивляет реакция Фирузе. Он не видит на её лице ни капли страха. Её прекрасные глаза сияют, когда она встречается с его взглядом. Он читает в их бирюзовой глубине облегчение и радость, несмотря на ту ситуацию, в которой они оказались. И это придает ему смелости. — Не стоило идти на такие ухищрения ради того, чтобы помириться со мной, душа моя, — улыбается он Фирузе, желая подбодрить возлюбленную. — Неужели пересмотрела глупых сериалов? — Пришлось идти на крайние меры, дорогой. Уж не знала, как еще твое внимание привлечь, — возвращает ему улыбку Фирузе, стараясь скрыть дрожь в голосе.       В этот момент Атеш понимает, каким идиотом он был эти недели. Вместо того, чтобы отбросить свою глупую гордость и поговорить с Фирузе, он лелеял свою обиду как маленький ребёнок, теряя драгоценные дни, что он мог провести рядом с любимой женщиной. Он всматривается в лицо Фирузе, жадно впитывая в себя каждую его черточку, ему хочется врезать самому себе.       «Оставь самобичевания на потом. Сейчас нужно забрать Фирузе из лап этого ублюдка», — ворчит голос разума в его голове. — Убери пистолет, Гюльсой. И людям своим прикажи убрать оружие. Иначе я прострелю эту хорошенькую головку, — мерзко усмехается Бора, прижимая дуло к виску Фирузе. — Будет жалко лишиться такой красоты по твоей глупости, не так ли? — Бора, хватит игр. Неужели ты думаешь, что ты уйдешь отсюда живым, если причинишь Фирузе вред? — Обращается к нему Корай, держа его на прицеле. — Может, вы меня и убьете сегодня. Но эту красавицу я заберу с собой, — обещает Бора.       Он вжимается носом в волосы Фирузе и жадно вдыхает её запах. Отвращение на лице Фирузе когтями рвет сердце Атеша, не способного избавить ее от этой пытки. Его палец дрожит на курке, готовый выстрелить. — Вкус у тебя что надо, Гюльсой. — Ухмыляется Бора, наблюдая за его реакцией. — Волосы как шёлк, кожа словно жемчуг, а какие глаза… Будто два озера, полные тайн. Вот и я не устоял перед такой красотой. Ты ведь мужчина, Атеш. И не можешь судить меня за то, что я тоже запал на нее.       У Атеша на языке вертится куча оскорблений, но его отвлекает взгляд Фирузе. Бора продолжает сыпать грязными намеками, но Фирузе кивает на пистолет в его руке, а затем указывает взглядом на пистолет в руках Боры.       «Неужели она хочет, чтобы я выстрелил в Бору, пока его пистолет так близко к ее голове? Она не может быть настолько сумасшедшей!» — С ужасом думает Атеш, пытаясь понять, чего от него хочет Фирузе. «Это не лишено смысла. Если попадешь в запястье, то у него не хватит никаких сил на то, чтобы нажать на курок. Фирузе останется только отпихнуть его от себя», — возражает ему голос разума.       Атеш не позволяет себе слишком много думать. Он лишь кивает Фирузе и, прицелившись, стреляет. Звук выстрела прерывает поток оскорблений, льющийся из грязного рта Боры. Звучит пронзительный крик, и Атеш борется с тошнотой, видя брызги крови на бледной коже Фирузе. Но она не подводит его и, воспользовавшись моментом, выворачивается из рук Боры и бежит в сторону Атеша. — Ах ты мразь! — Вопит Бора, прижимая к себе раненную руку.       Корай в мгновение ока появляется рядом с ним и забирает пистолет, валявшийся на земле, не позволяя Боре дотянуться до него. Атеш раскрывает объятья и прижимает к себе Фирузе, пряча лицо в её волосах. Облегчение накрывает его с такой силой, что он едва держится на ногах, стараясь не удавить Фирузе в своих объятьях. — Всё закончилось. Всё в прошлом. Я с тобой, — шепчет он, оглядывая её с ног до головы, чтобы убедиться в том, что она не ранена.       Фирузе ничего не отвечает, лишь кивает, позволяя слезам, наконец, скатиться по щекам. Влага смешивается с кровью Боры на ее лице, оставляя на ее коже грязные розовые полосы. Атеш достает платок и вытирает её лицо, от чего она плачет еще сильнее, пряча лицо у него на груди. — Я с тобой еще не закончил, Фирузе! — Вопит Бора, вырываясь из рук людей Корая. — Ты еще станешь моей!       Фирузе каменеет в объятьях Атеша, а он сам вспыхивает еще сильнее. И лишь прикосновение Фирузе к его руке останавливает его от убийства. Она качает головой, а затем поворачивается к Боре. Она вжимается спиной в грудь Атеша, но не в поисках защиты, а лишь для опоры. Атеш смиренно стоит, позволяя ей сказать свое слово. — Я буду ждать, Бора Бакырджи. Приди за мной снова, если сможешь. Только перед этим тебе нужно будет пройти мимо Атеша. И я уверенна в том, что он и мокрого места от тебя не оставит. Но ты можешь попытаться. На это будет забавно посмотреть, — чеканит она, выстреливая каждым словом как пулеметной очередью, где все снаряды били в цель.       Атеш поворачивает разворачивает ее и позволяет себе прижаться к губам Фирузе в коротком поцелуе. Он обхватывает ее лицо руками, урывая еще несколько секунд близости с любимой. — Корай отвезет тебя к Ферайе. Она, наверное, с ума сходит от переживаний, — шепчет он. — Я не оставлю тебя одного, Атеш, — отвечает она. — Подумай о малышке, Фирузе. Ферайе нельзя нервничать. — Атеш знает, что нельзя так давить на совесть девушки, но сейчас ему нужно было убедиться в том, что она будет в безопасности и под охраной. — Прошу, любимая…       Фирузе сверлит его своими голубыми глазами, и Атеш уже не уверен в том, что сможет отказать ей, если она попросит остаться. Но она лишь тяжело вздыхает и согласно кивает. — Обещай, что не натворишь глупостей. Моих хватит на нас обоих, — просит она, обнимая его.       Атеш обнимает ее в ответ, а затем передает ее в руки Кораю, который уводит ее в сторону машины. Дождавшись, пока автомобиль скроется за поворотом, Атеш выдыхает. Он переводит взгляд на Бору, едва не скулящего от боли в простреленной руке. Атеш медленно подходит к нему, с наслаждением наблюдая за тем, как страх постепенно заполняет его взгляд. Он наклоняется и тихо шепчет ему на ухо: — Благодари Всевышнего за то, что я не прикончил тебя на месте. Но это только сегодня. Отныне, ходи и оглядывайся, Бора Бакырджи, ведь я не дам тебе покоя в этом городе.       Бора сыплет проклятьями, пока его тащат в машину. А Атеш всерьез раздумывает над тем, не перестрелять ли ему весь особняк Бакырджи, чтобы раз и навсегда решить эту проблему.       «Нельзя. Так ты уподобишься им», — журит его голос разума.       Атеш тяжело вздыхает, соглашаясь с его доводами, и тоже направляется к автомобилю.