13.
20 ноября 2023 г. в 23:22
Фирузе замечает что-то странное, вернувшись домой после обеда. В доме подозрительно тихо, а со стороны комнаты Ферайе слышится какой-то шум. Фирузе оставляет сумку на диване во дворе и тихо крадется. Звуки голосов становятся всё громче, и Фирузе узнает голос Ямана. Ненависть вскипает в ней, и она резко дергает ручку, врываясь в комнату. Увиденная картина будит в ней зверя. Этот ублюдок прижимал к себе Ферайе против её воли, пока та пыталась оттолкнуть его своими слабыми руками. Фирузе в два шага оказывается рядом с ними и, сжав руку в кулак, бьет Ямана прямо в нос. Тот шипит от боли и разжимает руки. Фирузе притягивает к себе сестру и прячет её за спиной.
— Бесстыжий урод! Как ты посмел тронуть мою сестру без её разрешения?! — Шипит Фирузе, глядя на Ямана, прижимавшего руку к ушибленному носу.
— Хороший удар, — усмехается он, сморщившись от боли.
— Следующий удар будет между ног, чтобы ты надолго забыл, как ходить к свободным девушкам, будучи женатым мужчиной.
— Не кипятись, злючка Фирузе. Я ведь не сделал ничего плохого.
— Убирайся отсюда, больной придурок, пока я не избила тебя до полусмерти.
Фирузе от убийства удерживает лишь Ферайе, испуганно жмущаяся к ней.
— Всё не так, как вы думаете. Я просто не могу пока ничего рассказать, но всё не настолько плохо, как это выглядит со стороны, — начинает оправдываться Яман, но Фирузе не дает ему договорить.
— Мне плевать, как это выглядит в твоей больной голове, Яман. Я верю тому, что вижу. А вижу я то, что ты, наигравшись в любовь с моей сестрой, решил переключиться на свежую добычу, которой благодаря твоему особо извращенному вкусу стала наша сводная сестра. Бедная Алейна, не знает еще, за какого монстра она вышла замуж. Не будь она дочерью змеи Джемиле, я бы даже посочувствовала ей, — выплевывает Фирузе.
— Вы всё неправильно поняли, я…
Фирузе берет тяжелую железную статуэтку, которую Ферайе как-то выиграла на каком-то конкурсе. Она замахивается ей, глядя на Ямана.
— Еще одно слово — и я ударю тебя. Клянусь тебе, я это сделаю, ты знаешь, что я способна на это.
В глазах Ямана, наконец, мелькает страх. Он смотрит на Ферайе поверх плеча Фирузе. И, не сказав ни слова, выбирается наружу через окно. Фирузе отставляет статуэтку и поворачивается к сестре. Она оглядывает её, ища признаки насилия и немного успокаивается, не найдя их.
— С тобой всё в порядке, мой лунный лучик? — Спрашивает Фирузе, гладя сестру по щекам.
Ферайе кивает. Фирузе садится на кровать и тянет её за собой. Ферайе перестает дрожать от страха и садится рядом с сестрой.
— Что этот бесстыдник хотел от тебя? — Спрашивает Фирузе.
— Не знаю, сестра. — Качает головой Ферайе. — Он просто завалился в комнату и начал нести какую-то чушь. Извинялся, говорил, что однажды он расскажет мне правду, пытался обнять. Он будто с ума сошел.
— Не будто, а сошел, Ферайе. Нормальный человек не стал бы расставаться с девушкой и на следующий же день жениться на ее сводной сестре.
— Я уже ничего не понимаю, Фирузе. Если так будет продолжаться, то он просто сведет меня с ума своими выходками.
— Скоро это прекратится. Я нашла тебе фиктивного мужа.
Ферайе широко раскрывает глаза, глядя на сестру с изумлением. Фирузе надеется на то, что своей «гениальной» идеей она не ухудшит и без того дерьмовую ситуацию.
— Ты не шутишь? — Выдыхает Ферайе.
— Нет. — Говорит Фирузе. — Есть один человек, который был в очень большом долгу передо мной. Женившись на тебе и защитив тебя от пересудов, он отдаст этот долг.
— Кто это?
— Корай Айдын.
Ферайе шокированно открывает рот. Она хмурится, пытаясь переварить информацию, выданную сестрой.
— Корай Айдын? Этот огромный мужчина с косматой бородой, похожий на медведя? — Спрашивает Ферайе с недоверием в глазах.
— Именно, — кивает Фирузе.
— Ты же шутишь, правда? Он же главный бабник Невшехира, Фирузе! Отец сойдет с ума, если он придет к нему и скажет, что он собирается на мне жениться!
— У тебя есть другие варианты? Он богат, красив, имеет авторитет, и даже если люди будут шептаться о вас, благодаря его репутации бабника тебя будут жалеть. А еще тобой будут восхищаться, ведь ты станешь той, кто смог сделать из этого ветреного красавца семейного человека. За отца не волнуйся, у Корая язык подвешен. Он сможет наплести такую красивую историю, что отец слезу пустит от умиления. Главное, чтобы ты не была против.
— А он и правда согласен? Что за долг был на нем, раз он согласится, пускай на время, связать себя узами брака? — Спрашивает Фирузе, подозрительно сузив глаза.
— Помнишь, как шесть лет назад папе нужна была операция, а у нас не хватало денег? — Напоминает Фирузе.
— Помню.
— У Корая в то время были проблемы с налоговой по вопросам нелегального отмывания денег. Он обратился ко мне за помощью, пообещав доплатить, если я помогу ему избежать закрытия стамбульского филиала его компании и тюрьмы. В другое время я бы отказалась, но нам нужны были деньги, поэтому я согласилась и, наступив на свою совесть, спасла его от попадания в тюрьму. А он сказал, что такой долг невозможно выплатить деньгами, и я могу обращаться к нему в любой ситуации, если понадобится помощь. Я надеялась, что мне никогда не придется прибегнуть к этому, но Яман Гюльсой спутал все мои планы.
Сестры замолкают, каждая погруженная в свои мысли. Фирузе думает о том, что поспешила объявить сестре о согласии Корая. Но что-то ей подсказывало, что Корай согласится на это чисто из спортивного интереса.
— Ты меня, конечно, ошарашила, Фирузе. Но других вариантов у нас и правда нет, поэтому я согласна, — наконец, решает Ферайе.
— Спасибо. — Улыбается Фирузе. — Я знаю, что тебе тяжело, и ценю то, как хорошо ты держишься.
— Без тебя я бы совсем расклеилась. Хорошо, что ты вернулась, сестра.
Слезы сами собой выступают на глазах Фирузе, когда она видит благодарный взгляд Ферайе. Она обнимает сестру и оставляет поцелуй на её темной макушке.
— Я никогда тебя не оставлю. Всё будет хорошо, — повторяет как мантру Фирузе.
Момент близости сестер прерывается Алейной, бесцеремонно ворвавшейся в комнату.
— О, Фирузе, ты здесь, как хорошо, — щебечет Алейна, плюхаясь на свою старую кровать.
— Что случилось, Алейна? — Спрашивает Фирузе.
— Как что? Ты разве не собираешься на вечеринку на фирме Гюльсоев? Вас же поэтому раньше с работы отпустили, — отвечает Алейна.
— Что за вечеринка? — Удивляется Ферайе.
— Вы как будто не из этого мира! — Цокает Алейна. — Атеша назначили новым руководителем фирмы вместо дедушки Омера. Поэтому они устраивают торжество по этому поводу. Я поэтому сюда и пришла, хотела попросить вас помочь мне собраться. Я ведь теперь не просто Алейна, я невестка Гюльсоев, и должна выглядеть соответственно.
— А что, твоя свекровь не захотела помочь своей невестке? — Усмехается Фирузе.
— Ой, ей не до меня. Она была в таком восторге от назначения Атеша, что тут же уехала в салон, чтобы привести себя в порядок. А я пришла к вам, — отвечает Алейна.
— А мы здесь причём? — Хмурится Ферайе.
— Ну как? Ты ведь так хорошо накрасила меня в прошлый раз. А у Фирузе как раз сдержанный стиль, который нравится госпоже Гюльфем, мои платья для нее слишком вычурные и яркие, — обиженно бурчит Алейна.
Сестры обречённо переглядываются. Фирузе решает увести Алейну в свою комнату, чтобы Ферайе не расстраивалась, глядя на новую возлюбленную Ямана.
— Пойдем в мою комнату, Алейна. У Ферайе скоро выпуск, ей нужно работать над своей дипломной работой. — Она встает и тянет сводную сестру к двери. — Пойдем, я накрашу и одену тебя.
— А Ферайе не пойдет? Она же твоя сестра, я думаю, Гюльсои не будут против, если она повеселится с нами, — не отстает Алейна.
— Я не хочу веселиться, Алейна. — Отвечает Ферайе, бросив благодарный взгляд на сестру. — Фирузе права. У меня выпускной на носу, нужно готовиться к экзаменам.
— Ну ладно. Хорошо тебе подготовиться, — желает Алейна и выходит.
Фирузе идет за девушкой, думая о том, что без тлетворного влияния Джемиле из Алейны мог бы получиться хороший человек. В ней не было той злобы, что текла в венах её матери вместо крови. Алейна была искренна во всех своих реакциях, будь то любовь или ненависть. Она быстро закипала и так же быстро остывала, не держа обид. В ней было много хорошего, но все это перечёркивалось воспитанием Джемиле, которая кормила самые плохие черты дочери. Поэтому Фирузе не могла по-настоящему злиться на сводную сестру и согласилась ей помочь.
Они заходят в комнату и Фирузе, опередив Алейну, открывает свой шкаф. Она долго перебирает имеющиеся у неё платья, пока не достает длинное платье-футляр черного цвета на бретельках.
— Разве оно не слишком простенькое? — Бурчит Алейна.
— В этом вся его прелесть. Оно подчеркнёт твою фигуру и не будет отвлекать внимание от самого главного — твоей красоты, — совершенно искренне отвечает Фирузе.
— Ты правда так думаешь? — Недоверчиво спрашивает Алейна.
— Просто доверься мне, — просит Фирузе.
Алейна обреченно кивает и отдается её рукам. Фирузе выпрямляет ее мелкие кудряшки, которые придавали ее лицу ненужную простоту. С макияжем она тоже не усердствует, подчеркивая её большие янтарные глаза. Алейна нет-нет, да просит добавить побольше румян или помады, но Фирузе не сдается её просьбам. Фирузе помогает Алейне надеть платье и удовлетворённо улыбается, когда оно садится на нее именно так, как она представляла.
— Посмотри теперь. Разве ты выглядишь «простенько»?
Алейна подбегает к зеркалу и крутится, пытаясь разглядеть себя со всех сторон.
— Совсем не выгляжу, Фирузе! — Радостно отзывается Алейна. — Я совсем как одна из этих светских львиц.
Она подбегает к Фирузе и обнимает ее.
— Спасибо, ты просто волшебница! — Благодарит она её. — А ты что наденешь?
— Мне, если честно, вообще без разницы, в чем идти. Могу даже и в этом пойти, — кивает Фирузе на то платье, что уже было на ней.
— Ты что, нельзя! — Алейна принимается рыться в ее шкафу. — Ха, нашла!
Она достает вешалку с черным платьем. Фирузе в ужасе раскрывает глаза, понимая, что это за платье. Она купила его под давлением Мелек, которая пыталась заставить ее одеваться более открыто. У этого платья были длинные рукава и небольшое декольте, зато вырез на спине был слишком глубоким для консервативной Фирузе, поэтому она его так ни разу и не надела. Даже скромная длина до самых лодыжек не делала платье менее откровенным для Фирузе.
— Я бы даже обиделась, что ты эту красоту мне не предложила, но с моей грудью это смотрелось бы слишком вульгарно. А с твоей фигурой будет смотреться просто замечательно. Всё, решено, пойдем обе в чёрном, как-никак мы же сестры, — радостно говорит Алейна, пихая ей в руки платье.
— Сводные сестры, — поправляет ее Фирузе.
— Это уже мелочи! —Отмахивается Алейна. — Давай накрутим тебе волосы, с таким платьем хорошо будут смотреться волны.
Фирузе не находит в себе сил спорить, поэтому послушно садится на стул и принимается краситься, пока Алейна накручивает ее волосы на плойку. Закончив с макияжем, Фирузе невольно признает то, что Алейна хорошо поработала с ее волосами, уложив их в мягкие крупные волны.
— Очень красиво получилось, спасибо, — искренне благодарит её Фирузе.
— А я не за «спасибо» так старалась, — хитро улыбается Алейна. Она кивает в сторону шкатулки Фирузе. — Одолжишь одну из своих подвесок? Я знаю, у тебя много красивых вещичек есть.
— Сорока, — качает головой Фирузе, но послушно ищет среди своих украшений то, что подойдёт платью Алейны. Она выуживает золотое ожерелье с подвеской из жадеита и парные к ним серьги. — Держи, должно подойти к цвету твоих глаз.
Алейна с довольной улыбкой надевает украшения и любуется своим отражением в зеркале.
— Вот, совсем другое дело, — довольно улыбается она.
Фирузе одевается и смотрится в зеркало.
— А ты не хотела надевать. Ты даже лучше меня выглядишь, мне это не нравится, — бурчит Алейна.
— Не волнуйся, Алейна. Я собираюсь весь вечер простоять где-нибудь в уголке, так что всё внимание будет приковано к тебе, — успокаивает её Фирузе.
Фирузе старается не думать о вырезе на спине, поэтому решает отвлечься на выбор украшений. Она долго копается в своих шкатулках, пока не останавливает выбор на симпатичном серебряном ожерелье с льдисто-голубым аквамарином, выгравированном в форме ромба. Длинные серьги с таким же камнем находят свое место в её ушах.
— Ты готова? — Нетерпеливо спрашивает Алейна.
— Да. А ты разве не с водителем Гюльсоев поедешь? — Недоумевает Фирузе.
— Ну ты же не думаешь, что я настолько ужасная, что оставлю тебя ехать на автобусе, а сама поеду на машине. Конечно же я возьму тебя с собой, — обиженно отвечает Алейна.
— Ну ладно, — изумленно произносит Фирузе. — Я сейчас к Ферайе зайду и пойду за тобой.
— Хорошо.
Алейна выходит во двор, а Фирузе заходит к Ферайе. Та и правда сидит, обложившись учебниками и конспектами.
— Ферайе, я ухожу, буду поздно. Обязательно поужинай и закрой окно на защелку, хорошо? — Просит Фирузе.
— Ого! — Фирузе вскакивает с кровати и берет ее за руки, разглядывая платье. — Какая ты красивая, Фирузе!
— Спасибо, — смущенно благодарит девушка сестру.
— Для кого так наряжаешься, если не секрет? — Ухмыляется Ферайе.
— Ни для кого! — Отмахивается Фирузе. — Мое сердце как и всегда холодно словно льдины в Антарктиде.
— Конечно-конечно, — забавно морщит нос Ферайе. — Хорошо повеселиться.
— Обязательно. Пока!
Фирузе хватает сумку и идет к Алейне, нетерпеливо ожидающей её у ворот.
— Пойдем, а то опоздаем, — торопит её Алейна.
Они подходят к машине водителя как раз к тому моменту, как из дома выходит госпожа Гюльфем в сопровождении Окана. Фирузе приходится нацепить на лицо вежливую улыбку, хотя она была готова удушить эту женщину за то, что она породила и воспитала такое чудовище, как Яман.
— Алейна? — Удивленно спрашивает Гюльфем. — Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, мама Гюльфем. Это Фирузе постаралась, — довольно улыбается Алейна.
— Фирузе, ты тоже очень красива. Очень элегантное платье, — кивает она Фирузе.
— Спасибо, госпожа Гюльфем. С вашим великолепием, конечно, не сравнится, — выдавливает из себя ответный комплимент Фирузе.
— Благодарю, дорогая, — усмехается Гюльфем. — Ну, если мы все готовы, то можем ехать.
— О, я доберусь сама, спасибо за предложение, — Фирузе мысленно передергивает от перспективы ехать в одной машине с этой женщиной. — Да и на работе не поймут, почему это я с матерью нового начальника приехала. Никому из нас не нужны лишние сплетни.
— Так-то ты права, Фирузе, — кивает Гюльфем. — Ну не можем же мы тебя отправить на остановку, а сами уехать. Давай так, мы с Алейной поедем с водителем, а ты с Оканом? Вы ведь были друзьями в детстве, вряд ли кто-то посчитает это странным.
— Хорошо. Спасибо за заботу, — обреченно выдыхает Фирузе.
Они расходятся по машинам. Окан радует её тем, что почти ничего не спрашивает, кроме банальных вопросов. Дорога до фирмы проходит быстро. Она по привычке просит его остановиться у остановки, чтобы она могла дойти до офиса, не получая удивленные взгляды от коллег. Окан удивлен, но не возражает, поэтому Фирузе спокойно проходит эти лишние двести метров и заходит в здание. В холле ее тут же хватает за руку Алейна и тащит в сторону актового зала. Зал уже полон людей, из колонок звучит клубная музыка, а у стены стоит длинный стол с закусками и напитками. Алейна тут же направляется к этому столу, а Фирузе потихоньку двигается в сторону стенки.
— Прячешься от кого-то?
Фирузе обреченно выдыхает и разворачивается, чтобы уткнуться взглядом в грудь Атеша, обтянутую черной шелковой рубашкой.
— Кажется, пугать тебя входит в мою привычку, — усмехается он, глядя на неё сверху вниз.
— Рекомендую избавиться от нее до того, как у меня выработается привычка бить тебя каждый раз, как ты меня пугаешь, — говорит Фирузе, шутливо сжимая кулак.
Атеш накрывает её сжатый кулак своей рукой. Фирузе удивляется тому, какой маленькой кажется её ладонь в большой ладони Атеша.
— Думаю, я как-нибудь с этим справлюсь, — шепчет Атеш.
А у Фирузе от этого шепота внутренности затягиваются в тугой узел. И тот самый взгляд, проникающий прямо в душу, совсем не улучшает ситуацию. Фирузе делает глубокий вдох, и в нос бьет запах его парфюма. Хвоя, мокрая древесина, мята и еще что-то… Собственный запах Атеша, который напоминает ей о треске горящего костра. Фирузе чуть отодвигается, чтобы не быть так близко к нему.
— Ты красивая. — Тихо говорит он, оглядывая её с головы до ног. — Матушка уже успела рассказать мне о том, какой у тебя элегантный наряд, но слова не могут передать действительность в полной мере.
— То, что я днем не поскупилась на комплименты, не означает, что ты должен льстить мне, Атеш, — пытается отшутиться Фирузе, чувствуя непонятное волнение.
— Это не лесть, — только и говорит Атеш.
— Спасибо, — отвечает Фирузе. Она заставляет себя выпрямиться и встретить его открытый взгляд. — Ты тоже замечательно выглядишь, господин начальник.
— Узнаю ледяную госпожу, — кивает Атеш. — Ты даже комплименты принимаешь со скрипом.
— Что поделать? — Жмет плечами Фирузе. — Большую часть жизни я была пацанкой Фирузе с вечно ободранными коленками и короткими волосами. В «карету» моя тыква превратилась совсем недавно. И я все еще чувствую себя тыквой больше, чем каретой.
— Я помню тебя в детстве, — усмехается Атеш. — Матушка часто ходила к твоей маме и ругалась с ней из-за того, что ты избивала Ямана и Окана. Никак не могла признать, что они сами нарывались, дразнясь и обзываясь.
«Знал бы ты, что один из твоих братьев продолжает получать от меня, не улыбался бы так», — думает Фирузе, вновь ощущая непонятное смущение.
— Вот ты где!
Фирузе никогда не была так рада появлению Алейны, как в этот момент. Она почти бежит в их сторону, забавно виляя бедрами.
— А я уж думала, что останусь одна на этой вечеринке. — Алейна обнимает Атеша и клюет его в щеку. — Поздравляю с назначением, брат Атеш. Пускай будет во благо.
— Благодарю, Алейна. Спасибо, что пришла, — Атеш неловко похлопывает невестку по плечу. — Замечательно выглядишь.
— Спасибо, брат Атеш. — Довольно отвечает Алейна. — Это Фирузе постаралась. Конечно, у нее была такая модель, как я, но и ее вклад в эту красоту немалый.
— Вот как. — Взгляд Атеша вновь возвращается к Фирузе, и узел внутри неё затягивается еще сильнее.
Фирузе встречается с его глазами, пытаясь доказать себе, что она может выдержать его взгляд. Что эти черные омуты совершенно не затягивают её, пробираясь через толстую стену, которую она возвела вокруг своего сердца после предательства Аяза. Она выдерживает его взгляд, но почти слышит, как эта самая стена дает трещину.
«Черт, ну почему сейчас? Почему он?» — Бьется в мыслях Фирузе.
— Брат Атеш, станцуй со мной. — Просит Алейна. — Думаю, танец начальника расшевелит эту толпу, и у меня появятся другие кавалеры.
— Конечно, госпожа невестка. Пойдем, — соглашается Атеш и, взяв Алейну за руку, ведет ее в центр зала.
Когда Атеш отходит, Фирузе облегченно выдыхает. Она почти бежит к столу с напитками и залпом заливает в себя стакан воды, пытаясь остудить пыл внутри себя. Это мало помогает, но ей становится чуть легче. Она становится у стены, пытаясь слиться с ней, и наблюдает. Танцпол постепенно заполняется танцующими парами, последовавшими примеру нового начальника. Атеш выделяется даже в этой толпе, уверенно ведя Алейну в танце, которая, судя по всему, наслаждалась скорее своим положением, чем партнером. Фирузе отвергает предложения потанцевать от пары коллег, жалуясь на плохое самочувствие.
— А ты почему не танцуешь?
Гюльфем подкрадывается к ней также тихо, как и ее сын.
«Яблоко от яблони», — раздраженно думает она.
— Туфли неудобные, госпожа Гюльфем. Они новые, я их еще не разносила. Не хочу рисковать, мне еще в них до дома идти, — Фирузе изображает виноватую улыбку. — Если бы не Алейна, я бы и не пришла.
— Ах да, моя активная невестка. — Гюльфем изображает радушие на лице, но Фирузе видит раздражение в ее взгляде. — А почему так? Не любишь такие празднества?
— Там, где есть мужчины и алкоголь, всегда происходят неприятности. Ну, или я такая невезучая, что каждое подобное мероприятие заканчивалось ссорами и мордобоем, — отвечает Фирузе.
— Это да, мужчины часто создают проблемы. — Кивает Гюльфем. — Хорошо, что Атеш совсем не такой. Я так им горжусь.
— У вас есть все основания для этого, госпожа Гюльфем, — честно произносит Фирузе.
Они замолкают. Фирузе оставляет её созерцать Атеша. Песня заканчивается до того, как она успевает уйти из зала.
— Сбегаешь? — Звучит позади голос Атеша.
— Наверное, да, — почему-то отвечает ему правду Атеш.
— Подаришь мне танец до того, как сбежишь? — Спрашивает Атеш.
— Это разозлит твою мать. Она с трудом выдержала твой танец с Алейной, — отнекивается Фирузе.
— Как раз отомстишь ей за то, что она обижала твою семью после свадьбы Ямана и Алейны, — ухмыляется Атеш.
Фирузе переводит взгляд на госпожу Гюльфем, пристально наблюдавшую за ними с противоположной стороны зала. Воспоминания о Ямане, который был рожден этой женщиной, будят в ней злость. Она уверенно кладет руку в раскрытую ладонь Атеша. Раздражение, так явно отразившееся на лице Гюльфем, радует Фирузе. В отличие от мурашек, которые табуном проходятся по ней, когда рука Атеша ложится на её талию. Её рука снова тонет в огромной ладони Атеша. Она смотрит на него снизу вверх, впервые задумываясь о том, насколько высоким и большим он был. Даже на каблуках она была на целую голову ниже него. Начинается новая песня, и Атеш уверенно тянет её на себя, начиная танец. Атеш будто бы окружает её со всех сторон, закрывая от остального мира своей широкой спиной. Фирузе опускает взгляд, чтобы не смотреть в его черные глаза, пробиравшие до самого донышка.
— Почему прячешь глаза? Я настолько несимпатичный, что и смотреть не хочешь? — Шутит Атеш, ведя её в танце.
— Опять на комплименты нарываешься? — Невольно улыбается Фирузе, поднимая глаза.
— Пока твои комплименты на «тоненького», почти что оскорбления. Хочу дожить до настоящей похвалы, — усмехается Атеш.
— Не дождешься, господин начальник. Будешь терпеть меня такую, какая я есть. И мои кривые комплименты тоже.
— Эх, придется нести эту тяжелую ношу.
Они смеются вместе. Фирузе на мгновение позволяет себе забыть обо всех проблемах, свалившихся на её голову, и насладиться танцем с красивым мужчиной. Совсем скоро волшебство момента закончилось бы, поэтому она впитывает в себя эти ощущения. Руку Атеша на своей талии, свою руку в его ладони, запах его парфюма, ощущение спокойствия и безопасности.
Песня заканчивается. Фирузе вынимает руку и отходит на шаг.
— Ты прекрасно танцуешь, господин начальник, — давит она из себя.
— Ну вот, прогресс. Прямая похвала вместо завуалированного оскорбления, — улыбается Атеш, всё еще стоя слишком близко к ней.
— Фирузе! Фирузе, твой телефон звонит.
Фирузе во второй раз за вечер готова расцеловать Алейну, появлявшуюся в самый нужный момент.
— Спасибо, душа моя, — искренне благодарит её Фирузе, забирая телефон и сумку из ее рук.
На экране телефона горит «Криминальный элемент». Фирузе смахивает кнопку и прикладывает телефон к уху.
— Я уже у офиса Гюльсоев. Когда тебя ждать, о моя черная мамба? — Вместо приветствия спрашивает Корай.
— Я сейчас выйду. Две минуты, — отвечает Фирузе.
Она протискивается между уже пьяными коллегами в выходу. На нее никто не обращает внимания, и это безумно радует девушку. Выйдя из офиса, Фирузе тут же цепляется взглядом за роскошный черный Лексус, стоящий на аварийке прямо на дороге. Она закатывает глаза, когда Корай широко улыбается и машет ей. Он одет в неизменную черную кожанку поверх такой же черной майки-алкоголички и черные рваные джинсы. Косматая борода и взъерошенные волосы такие же, как в их последнюю встречу.
— О, ты сегодня и впрямь черная мамба, не так ли? — Смеется он, оглядывая её наряд. — Покусала кого-нибудь?
— Сейчас тебя покусаю, если не перестанешь паясничать, — Фирузе пытается звучать грозно, но ей это слабо удается.
— В честь чего такой прикид? У вас праздник какой-то? — Интересуется Корай.
— Атеша назначили новым руководителем фирмы. Господин Омер решил устроить торжество, — отвечает Фирузе.
— О. Решил-таки спасти тонущий корабль, — ухмыляется Корай.
— Что?
— А ты что, еще не поняла всю плачевность положения фирмы Гюльсоев? Господину Атешу придется сильно попотеть, чтобы вырулить в колею и вновь поставить дело на нужные рельсы.
— А где твоя красная Мазда? — Переводит тему Фирузе, не желая говорить об Атеше. — Нет, не подумай, Лексус очень хорош, просто прошлая машина бросалась в глаза.
— Решил, что хватит с меня яркости. Остепенился, так сказать, — с усмешкой отвечает Фирузе.
— Ты и «остепенился»? Эти понятия находятся на разных полюсах, дорогой, — шутит Фирузе.
— Возможно. — Соглашается Корай. Его карие глаза принимают серьезное выражение. — Так что у тебя за дело ко мне? Да еще такое, которое потянет на возвращение моего долга?
— Поедем в какое-нибудь тихое место. Разговор будет долгим, — просит Фирузе.
Не дождавшись ответа, она садится на переднее сиденье. Корай садится за руль, и автомобиль плавно выезжает на дорогу, увозя ее все дальше и дальше от опасности под названием «Атеш Гюльсой».