Пуговицы. Долгожданная вторая часть.

      Холодный осенний воздух задувал под ворот мантии, и Гермиона, не раздумывая, стащила с идущего рядом Гарри шарф. Он глубже засунул руки в карманы идеально выглаженной мантии и улыбнулся ей. Подруга видела, как тяжело было Избранному с осознанием того, что она знает о его неприятностях, но мужчина каждый раз старался избегать неприятную для них обоих тему во благо дружбы. Рон, замечая переглядки друзей, толкнул обоих и затем накинул на девушку второй шарф — абсолютно идиотский в зелёную крапинку.       Оливер уже кружил над полем, высматривая своих юных бойцов, что сегодня сразятся в первом матче нового учебного года. Замёрзшие ребята, вероятно, едва могли переставлять ноги, не то, чтобы летать на метлах, однако трибуны ревели в ожидании хлеба и зрелищ.       Гермиона поднялась по ступенькам башни, что вела к местам преподавательского состава, не забывая наступать Рону на ботинки, как он обычно делал, окажись они на лестнице. Тот верещал «ну Гермиона!» и по-детски хихикал. Втроем они тихо заняли место во втором ряду, позади Макгонагалл, но та прытко повернулась, учуяв местную мафию, и похлопала по скамье рядом с собой. Стушевавшегося Рональда посадили коленка к коленке с директором, вызвав у того юношеское покраснение щёк, затем сел Гарри, и у самого бортика расположилась Гермиона, укутанная двумя шарфами. Оливер увидел их через какое-то время и, ослепительно улыбаясь, парировал к башне.       — Кто пришёл! Главный фанат квиддича, — Гермиона показала ему язык, а мальчишки пожали свободную руку мужчины, — Гарри, Рон, какая честь.       — Рад видеть тебя на метле, — выкрикнул рыжий волшебник, пытаясь перебить скандирующих студентов, — в прошлый раз ты весь был в дырочку.       — А ты в дурацкой шапочке, — ответил профессор беззлобно.       — Хорошей игры, и пусть гриффиндор победит! — Гарри сжал две ладони между собой и показал Вуду победный жест. Тот ответил тем же и улизнул вниз, делая плавный пируэт и вызывая ещё больший восторг у гудящих трибун.       — А где твой упырь? Готовит подарок на день рождение? — Рон огляделся по сторонам, вежливо кивая Вектор и Спраут, и добавил тише, — и кто эта женщина в бархатной мантии?       — Северус придумал отличную отмазку, — нахмурилась девушка, глубже утопая в шарфе, — назначил отработки второкурсникам. А там, — девушка немного повернула голову направо, как и её друзья, — Александра Салливан, новый преподаватель Рун.       — Они со Снейпом не родственники? — спросил Гарри, вызвав улыбку Макгонагалл, — что? Почему вы улыбаетесь, директор?       — Потому что, мистер Поттер, не родственники, — худощавая дама в чепчике явно что-то знала, — но миссис Салливан очень к этому стремится.       Избранный не поверил ушам: директор сплетничает с ними?       — Значит, она положила на Снейпа глаз? — зашептал Рональд, получив кивок от Гермионы, а после следующей фразы толчок локтем в живот от Гарри, — ну и отлично же!       Мужчины переглянулись, производя немой диалог. Брови «скитальца» говорили — «Прекрасная идея отвадить ещё одного слизеринца от нашей Гермионы!», а пронзительные зелёные глаза аврора убеждали «Она явно не разделяет твоего восторга!». Оба вернули внимание к уткнувшейся в чёрную точку в небе подруге — её взгляд не выражал ничего, но волны грусти наполняли воздух вокруг.       — Давай поговорим об этом… После матча? — Гарри нагнулся к ней ближе.       Волшебница лишь помотала головой.       — Да не о чем. Все с кем-то встречаются, расстаются, сходятся, женятся, да?       Друг ничего не ответил. Он тоже уставился в хмурое небо, размышляя над тем, что о личной жизни бывшего профессора он знал лишь две вещи:       1. До своей смерти он любил Лили.       2. После своей смерти он симпатизировал Гермионе.       Не было ни крупицы информации о Салливан, что неожиданно появилась в Хогвартсе. как гром среди ясного неба. Рональд неосознанно лишь подтвердил его мысли, прошептав:       — Упырь, кажется, купается в женском внимании теперь. И ради чего я место вратаря столько добивался? Мерлин, помоги, если бы только знал…       Трибуны начали верещать сильнее, когда старшекурсник из Когтеврана — Эдди Бронсон — начал приветствовать игроков. Он перечислял имена выходящих на поле парней и девчонок, обозначая их место в команде, а затем, по знаку Оливера, объявил начало матча.       — Ого, это такие здоровые сейчас семикурсники?! — удивился рыжий мужчина, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения. С возрастом он всё больше становился похожим на своего отца.       Бладжер уже на первых минутах влетел во второе кольцо, вызвав громкое негодование Гриффиндора: Слизерин всегда умел отвлекать внимание и уловками получать своё — о честной игре не могло быть и речи. Затем бедолага-Форест едва не врезался в одну из башен, атакуя, но в последний момент так резко повернул метлу, что упал. А напоследок ловец Гриффиндора лишился средства для перемещения, поэтому снитч достался длинноволосой девушке, похожей на русалку, в защитной форме Слизерина. Слишком предсказуемый результат…       — Ну что, как матч? — донеслось до Гермионы, когда она снимала перчатки с обледеневших пальцев, заходя в холл первого этажа с коллегами и учениками. Ветер все еще яростно облизывал спину и уши, поэтому она не сразу поняла, кто к ней обращается. Подняв потухшие карие глаза, она увидела недалеко стоящего Северуса и… Люциуса Малфоя.       — Сложно сказать: когда дело касается полётов, я полный ноль, — она остановилась около высокой фигуры, заглядывая мужчине в лицо в немом вопросе. Снейп сделал шаг навстречу, желая по привычке поцеловать Гермиону в макушку, но с усилием остановил себя. Как же она могла забыть: они находились в неопределенных отношениях.       — Никогда не поверю, что Гермиона Грейнджер в чём-то полный ноль, — твердо сказал зельевар, не сводя с неё пронзающего взгляда.       — Меня сейчас стошнит, — скривился Люциус, нервно дернув головой в сторону.       — От себя, конечно, — Гермиона тут же скривилась, обращаясь к бывшему родственнику, — кого на этот раз склонял к непотребствам, милый beau-père*? Мне казалось, уже все у твоих ног, разве что кроме… — она обернулась на толпу возвращающихся с поля людей, — профессора Салливан.       Женщина, услышав свое имя, замерла на месте и медленно повернула голову в сторону Гермионы. Нечто среднее между львиным оскалом и кислой улыбкой появилось на ее лице так явно, что верхняя губа со шрамиком готова была вывернуться от отвращения. Сверкнув темными глазами, она пошла наперерез толпе к беседующим волшебникам, и, на удивление, ее никто даже в плечо не толкнул. Люди замирали, когда леди в темно-фиолетовой мантии делала свои уверенные шаги к добыче.       — Добрый день, — протянула она, — Мистер Малфой, какая честь. Обсуждаете неподражаемые лохмотья мисс Грейнджер, которые она называет одеждой?       — Матч, — блондин поднял брови от удивления: он думал, что только ему позволено унижать Грейнджер! — но как выяснилось, наш доносчик не сильно разбирается в спорте.       — А я как раз разбираюсь в полетах, как и пристало образованной женщине, — Сандра была излишне горда собой, — Слизерин, как и всегда, на высоте своих возможностей, однако изначально была неверно поставлена цель, — многозначительный взгляд, — поэтому змееныши едва не проиграли яростным и лупящим в пустоту львам. Однако, думаю шанс еще есть.       Северус даже не смотрел на неё, уставившись на бесконечную толпу студентов позади женщин. Ему было плевать на аллегории, намёки и увещевания этой змееподобной аристократки: серая тень не покидала его лицо уже много дней. Невеселые мысли роились в голове, высасывая жизнь из груди, подобно дементору. Многие замечали его меланхоличность и задумчивость вместо привычной язвительности и мрачности, но вслух не говорили ничего. Боялись.       Боялись все, кроме нее. А она навсегда потеряла голос.       — Как здорово, что в Хогвартсе есть такой ценный специалист, — тем временем, Гермиона не сводила пристального взгляда с объекта раздражения, бросая на него убийственные взгляды; и зельевар был готов поклясться, что она научилась этому приему у него, — может, замените Бронсона в следующий раз?       — Отличная идея, мисс Грейнджер, — согласилась хищная ведьма, также не уступая визуальную схватку, — а вы не хотите заняться квиддичем? Говорят, это исправляет плохую осанку, попробуйте.       — Миссис Салливан, я порядком подзадержался в этом… заведении, — даже само зло во плоти, Люциус Малфой, не знал, куда себя деть от назревающих неприятностей, поэтому решил отвести беду от бывшей родственницы на всякий случай, — не могли бы вы сопроводить меня к месту аппарации? Мне кажется, нам есть, что обсудить.       Александра молча развернулась на месте и замерла в ожидании предложенного локтя. Люциус тем временем повернулся к Гермионе и Северусу, показав у горла характерный жест и сказав одними губами «Она убьет кого-то рано или поздно» и увел женщину прочь. Северус тяжело вздохнул:       — Пойдем на обед.       Гермиона раздраженно передернула плечами, молчаливо возмущаясь от поведения поднадоевшей Саллливан и ее неуместных нахальных замечаний. У неё буквально волосы встали дыбом от едва сдерживаемой злости, растрепавшись во все стороны, как в лучшие времена. Где-то у лестницы недовольство, наконец, приобрело красноречивый словесный оттенок:       — Я не понимаю, как она всегда оказывается буквально у меня за спиной. Почему она влезла в наш разговор? Ты слышал тон, каким она говорила? Что за снисхождение? — Северус молча слушал ее, думая о чем-то своем, пока гриффиндорка щедро нарекала профессора Рун различными прозвищами. В конце концов, она немного успокоилась, выдохнула и растаяла, выплеснув негодования, незадолго до того, как они оказалась у дверей Большого зала.       — Если ты закончила, — мужчина шагнул к стене, чтобы не мешать проходящим мимо профессорам, и запустил руку во внутренний карман мантии, — я бы хотел вернуть тебе это.       Черная пуговица заметно блеснула на свету в бледной холодной руке зельевара. Девушка без труда узнала этот предмет, который значил для них своеобразное признание в чувствах. Если на секунду закрыть глаза, то можно ощутить, как мягкий вечерний ветер Астрономической башни гладит лицо, а бесхозные доски, неубранные Филчем, пахнут деревом и влагой. Она впервые берёт за руку Северуса и говорит о том, что потерянное обязательно находится в последний момент, цитируя мозгошмыгов своей далёкой подруги.       — Что это значит, Северус? — Гермиона со злостью подняла глаза на лицо бледного мужчины, — ты рвёшь между нами все связи? Даришь подарок на память?       — Я хочу прекратить это, — коротко изрёк он, — у нас не получается сохранять человеческие отношения после развода. Но мне будет приятно, если ты будешь вспоминать меня иногда, и это мой тебе подарок.       Если бы она не плакала каждую ночь, то упала бы посреди коридора от неприличного количества парализующей боли. Только-только хрупкая девочка в ней обрела надежду, примирилась с мыслью о втором браке, а Северус решил сжечь все мосты! Глупо было отрицать, что Гермиона расценивала его поведение как наказание за промедление, и ждала извинений со дня на день, но её зельевар умел удивлять. Оказывается, пока она одиноко страдала, пока искала пути навстречу, он захотел полной свободы! Вместо сожалений и печали, в ней проснулась голодная злость. Грейнджер выхватила у него из рук предмет с громким хлопком от удара ладоней и кинула в лицо ледяную фразу:       — Отлично! Спасибо за уделённое время, профессор Снейп!       Она развернулась и ушла в сторону своих комнат, пока мужчина стоял потерянным и пустым посреди людного коридора, где множество ручейков гудящих студентов бежали в Большой зал. Ах, если бы только Гермиона обернулась, то увидела бы, как холодная чёрная пучина смыкается над его головой, убивая…       Но, увы… *свёкр