У нас был шанс друг друга забыть

Бетти Купер проснулась от непонятного шума, с недовольным зеванием поднялась с кровати и увидела, как Макс собирает свои вещи в чемодан. — Макс, что происходит? — не сдерживая зевания, удивлённо спросила Купер. — Мы с тобой успели расстаться, пока я спала? — Доброе утро, красавица, — улыбнулся ей мужчина. — Я же тебе ещё неделю назад говорил, что в офисе Чикаго не хватает работников, а дел слишком много. На неопределённое время меня переводят туда с расчётом на повышение до старшего агента там. А с утра позвонили и сказали, что рейс перенесли с вечера на утро и через 2 часа я должен быть в аэропорту, а я чемодан до сих пор не собрал. — Что? Ты точно говорил это мне?! Я бы запомнила! — встала с кровати возмущённая девушка. — Ты берёшь и бросаешь меня! — Лиз, давай будем честными друг с другом, ты никогда не любила меня и сейчас играть несчастную брошенную девушку не надо, — фыркнул Росс, не отрываясь от сбора вещей. — Ты боишься одиночества и при этом не можешь быть с кем-то в полной мере. Когда у нас последний раз был секс? Да ладно бы секс! Когда мы последний раз целовались? Ходили на свидания? Да просто вдвоём проводили время? — вещи летели в чемодан без разбора, руки Максимилиана дрожали. — Макс, ты же знаешь… у меня проблемы… — растерянно пробормотала Купер. — Проблемы с доверием, да-да, проходили, — зло перебил её Макс. — Я слышал твой разговор с неким Арчи. — Что?! — опешила Бетти. — Я слышал его от начала и до конца, ты была так увлечена этим, что даже не заметила меня, — усмехнулся агент. — Так что, когда мне предложили перевод, я с радостью согласился. Ладно, не любишь ты меня. Но ты мне врала. Ты до сих пор любишь этого своего парня из школы. Люби дальше, не буду мешать. Ты остаешься на одном месте, не хочешь отпускать прошлое. Вперед ты так никогда не вырвешься и всегда будешь страдать. — Макс… это же можно как-то исправить… — тихо проговорила Элизабет, до сих пор не веря в реальность происходящего. — Можно. Ты наконец-то отпустишь прошлое, станешь жить настоящим и начнёшь доверять людям. И за тебя это никто не сделает, как ты ни крути, — Росс с громким хлопком закрыл чемодан и встал с корточек. — Лиз, я правда хочу, чтобы ты была счастлива. Я пытался тебе помочь, но ты не воспринимаешь мою помощь. Тогда ко мне пришло осознание, что пока ты сама не захочешь, тебе никто не сможет помочь. Всё просто. Будь счастлива. — Макс, мне … очень жаль, — Бетти была разбита словами парня, но понимала, что все его слова — чистая правда. — Могу я тебя обнять? — Можешь, — улыбнулся Росс и притянул девушку в объятия. Купер стояла в кольце рук своего уже бывшего парня и сдерживалась, чтобы не заплакать. Она спрятала голову на его плече и громко вдохнула, стараясь не дать слезам появиться на её щеках. Макс легко поглаживал её по волосам, не находя слов, которые бы могли успокоить расстроенную девушку. — То есть мы расстаёмся? Больше не вместе? — тихо пробормотала Бетти, судорожно вздыхая. — Получается, что так, — тихо ответил Макс. — Нам обоим должно стать лучше. Потом когда-нибудь со временем. — Когда произойдёт это «когда-нибудь»? — вздохнула Купер. — Ты оставляешь меня наедине со всеми проблемами? Это жестоко… — Элизабет, — жёстко проговорил Росс, отстраняясь от блондинки. — Напомни сколько тебе лет? 13? — Нет… — непонимающе ответила девушка. — Двадцать восемь. — А тогда почему ты ведёшь себя, как ребёнок? Ты самостоятельная и что очень важно, сильная женщина. И ты до сих пор боишься оставаться один на один со своими демонами. Это неправильно. Так ты никогда не повзрослеешь. Птенцов рано или поздно выкидывают из гнезда, иначе они никогда не научатся летать. Сейчас и мне приходится это делать. Через боль. Думаешь, я так рад этой ситуации? Я тебя люблю. Очень сильно. Но ты сама не можешь определиться, что тебе надо. Заявляешь, что не любишь, что тебе никак не помогает моя поддержка, эти чёртовы курсы по психологии, я давал тебе всё, в чём ты нуждалась! — от спокойной и вкрадчивой речи мужчина стал переходить к более агрессивной. — Но оказывается, что я не смог тебе дать самого главного. Я не тот мальчик из твоей юности. Отпусти ты его уже и только тогда сможешь строить какие-то отношения. Я же сейчас для тебя бессмысленен. — Макс, я отпустила его, — попыталась спорить Купер. — Тогда я была на нервах и наговорила тебе лишнего… Не уходи… — Лиз, ты отвратительно врёшь. Это законченный разговор. — резко развернулся к ней спиной уже бывший парень. — Тебе нужно побыть одной и всё обдумать. Мне пора ехать. Не слушая дальнейшие слова Бетти, Макс поднял чемодан, сумки и вышел из квартиры. А Элизабет же осталась стоять посередине спальни, не веря в происходящее. Слёзы неконтролируемо стекали по щекам. Её жизнь продолжала рушиться, и причиной всего происходящего была только она и никто другой. От осознания этого становилось только хуже. Девушка не хотела признавать правоту Макса, он не мог знать, что именно чувствует Бетти к Джагхеду, он просто был разозлён из-за отсутствия взаимных чувств и решил сделать больно. Но в глубине души девушка точно знала: он прав. Он, чёрт возьми, был прав во всём. Его слова глубоко ранили, попадая по самым болезненным точкам, которые Макс успел выучить за время их общения. Да, ладно! Она до сих пор испытывала какие-то чувства к Джагхеду! Макс прав. Но за то время, что Бетти была рядом с Россом, она успела привыкнуть к его присутствию рядом, к его поддержке. И хоть она не показывала, она это ценила. Не всегда принимала, но ценила. А сейчас Макс ушел и ей снова надо научиться быть одной, не надеяться на чью-то поддержку и самой справляться со всеми проблемами. Господи, как же сложно было всё это обдумывать. Девушка неуверенно отправилась в душ, где включила самую холодную воду, какую только было возможно. Надо привести себя в тонус, отвлечься от этой боли и не думать о том, что будет дальше. Купер была настолько шокирована, что не чувствовала холода, который должен был пробирать до костей. Только лишь стояла под жёсткими струями воды, закрыв глаза, и медленно дышала, считая вдохи и выдохи. Она не знала, сколько так простояла в душе, потерянная и разбитая: может час, а может всего 10 минут. В какой-то момент девушка наконец-то начала чувствовать холод и выключила воду. Надо было собираться на работу, в офисе её, к сожалению, ждали коллеги, и не приходить было нельзя. Бетти, до конца не отдавая себе отчёт в действиях, привела себя в относительный порядок и вышла из дома. Погода, как назло, была прекрасной: яркое солнце, легкий ветерок … Работа в офисе кипела и, хоть желания трудиться не было совершенно, настроение Элизабет стало потихоньку подниматься: коллеги вдохновляли. Вечно улыбающаяся Донна сразу подлетела к Купер, только увидев знакомую блондинистую голову: — Лиз, у нас новая зацепка по делу! — Обрадуй меня, — усевшись в кресло, наигранно позитивно ответила Бетти. — В ладони трупа, который нашли вчера вечером, была записка. — коллега была взбудоражена. — Ну не тяни ты кота за бубенцы, — прошла к столу и опустилась на кресло Купер. — Сама записка сейчас на анализе, но я успела её сфоткать. Держи, — девушка протянула ей телефон с открытой фотографией. Смятый оторванный откуда-то лист бумаги был испачкан в крови. — «Элдервеер реален и все мы это знаем. Соберём старую команду?» — прочитала Элизабет. — Господи, что… Опять? — Ты думаешь, что убийца знает о том, что дело расследуешь ты? — сразу стала более серьёзной Спектер. — Я не знаю, — Купер уронила голову на руки. — 10 лет уже прошло, а мне снова решили напомнить об этом кошмаре. За что?! — Давай судить логически. Кто может быть к этому причастен? Кто знал о тех событиях? — Весь Ривердейл. Город маленький, все знали обо всём. Это может быть кто угодно, — обречённо покачала головой Купер. — Я даже предположить не могу. Всегда оказывалось, что маньяк, которого все боятся, — кто-то близкий. — О какой старой команде может идти речь? Ты говорила, что расследовала дело о мальчике в реке с Форсайтом Джонсом. Это о вас двоих? — задумалась Донна. — Нас было четверо. Я, Джагхед, Вероника и Арчи, — погрузилась в воспоминания Бетти. — Лучшие друзья, шикарные детективы и немного аферисты. Чего мы только не делали… — А Джонс? Он не был в вашей компании? — удивилась Спектер. — А, да. Джагхед — его прозвище. Он ненавидел своё «официальное» имя и старался практически не использовать его. Все мы называли его так, — искренне улыбнулась Купер, вспомнив былые времена. — Джагхед, — рассмеялась Донна. — Смешное прозвище. Никак не вяжется с образом серьёзного писателя. — Ну Джаг всегда был полон противоречий, но все мы знали, что он рано или поздно станет писателем. Это было ожидаемо. И очень хорошо, что так и случилось. Я рада, что хотя бы он воплотил детские мечты в жизнь, — с долей грусти в голосе ответила ей Купер. — Может тебе стоит собрать вашу команду? Если вы были в самой гуще тех событий, может у вас получится и сейчас найти тех, кто снова всё это затеял? — задумавшись пробормотала Донна. — Тем более сейчас среди вашей компании будет одна обаятельная агент ФБР. — подмигнула подруга. — Мы не общаемся уже очень давно. Это тяжело и, наверное, бессмысленно. На прощание мы все очень сильно перессорились, — с трудом проговорила Купер, пытаясь остановить всплывающие в голове картинки тех ссор. — Но ради спасения от этих маньяков же можно попытаться! — Донна была воодушевлена, чего нельзя было сказать о её начальнице. — Я сама… пока что. ФБР точно должно оказаться круче компашки старшеклассников. Мы сможем раскрыть все и без помощи извне, — жёстко подытожила Бетти. — Мне нужны ВСЕ улики по делу, даже самые незначительные. Вся информация о жертвах и их окружении. Анализы крови и самого наркотика. Короче вообще всё, что только у нас есть. А если у нас чего-то нет — найти и принести мне на стол. — Так точно, мэм! Вот теперь узнаю нашего сурового старшего агента Купер! — рассмеявшись встала по стойке «смирно» Спектер и убежала вглубь офиса. Купер уронила голову на ладони и тяжело вздохнула: предстояло раскрыть новое дело практически в одиночку, ведь только она была в курсе того, что такое Грифоны и Гаргульи. Только она могла сделать это. Ещё и Макс, который очень вовремя решил уехать в другое отделение ФБР, оставляя её наедине со своими кошмарами. Как же всё это невовремя… *** Уже месяц Купер корпела над каждой уликой, которую получала в руки, над каждым вещдоком, над каждым малейшим намёком на личность того, кто распространяет эту игру среди школьников. Никаких ответов. Как будто бы коробки с играми появляются в школах из воздуха. Но вот внутри коробок на этот раз уже были «стартовые наборы» с Джинглом-джанглом, теми самыми наркотиками из ее школьных времен. А затем через игру детям дают квесты по городу, где в конце-концов находятся заначки с новыми порциями наркотиков. Кто распространяет Джингл-джангл, кто написал новые карточки, кому в голову пришло оставить записку? Если записка была адресована именно ей, Бетти Купер, то как они узнали, что это дело возьмет агент Купер? Никакого прогресса, они с Донной и Андре топтались на месте, не представляя, что делать дальше. Неужели всё-таки придётся просить о помощи у друзей? Ещё и эти приставучие журналисты, которые ухватились за Грифонов и Горгулий, не желая отпускать от себя такой яркий информационный повод. Уже давно Элизабет Купер не хотела так сильно напиться, уходя с работы, как сегодня. Бутылка вина. Нет! Две бутылки вина, пицца и тупой сериал, что-то вроде «Офиса». Сегодня пятница, можно себе позволить уже не приходить в субботу и воскресенье на работу. Нужно разгрузить голову и наконец-то отвлечься от этого чёртового дела. Скинуть бы его на коллег, но она прекрасно понимает, что не сможет отдать это дело кому-то другому. Это как незакрытый гештальт, ей нужно сделать всё самой. «Сильная и независимая» — усмехнулась у себя в голове Бетти, открывая бутылку вина и делая глоток из горла: бокал в таких условиях бесполезен. Не чувствуя вкуса благородного напитка, она делала глоток за глотком, сидя перед телевизором и даже не пытаясь вникнуть в сюжет сериала. Её мозгу была нужна тотальная перезагрузка. *** Она привязана к широкому дереву так плотно, что веревки начали резать нежную кожу. Вокруг сплошная тьма, а тишина казалась громче, чем стрельбы в Академии. Было страшно, как никогда. Одиночество, беззащитность и непонимание, что будет дальше. Из тьмы проявляются идущие силуэты, с каждым шагом становящиеся более различимыми. Впереди вышагивает стройная девушка на каблуках, за ней двое молодых людей и двое девушек, вслед за ними ещё люди и ещё и ещё… — Вероника! — кричит Бетти, видя во впередиидущей девушке некогда лучшую подругу. — Помоги! — Уже взрослая, но всё такая же наивная Бетти, — усмехается Вероника. — Ты думала, я забуду, как ты сломала мне жизнь. Как сломала жизнь нам всем? Все силуэты становятся видны и это… её друзья. Арчи, Джагхед, Тони, Шерил, Кевин, Этель, шериф Келлер, мама, папа, ЭфПи…. Знакомых лиц становилось всё больше и никто из них не срывался помочь Бетти. Они лишь стояли и наблюдали за страданиями Купер. — Ты разбила мне сердце, из-за ТЕБЯ я перестал верить в любовь! — вышел вперёд Джагхед и прокричал. — Ты разрушила нашу семью! — вслед за сыном выкрикнул ЭфПи. — Ты бросила меня одну! — вышла вперёд и Элис Купер. — Ты убила мою веру в дружбу! — не остался в стороне и Арчи. — Предательница! — Изменщица! — Убийца! — Ты не достойна жить! — Ты ничего не добьёшься! Друзья и близкие медленно окружали её, выкрикивая ужасные вещи, вспоминая её прошлые ошибки. Бетти зажмурилась и закричала, пытаясь своим голосом перекрыть слова толпы. Неожиданно воцарилась тишина и Бетти открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Джагхед стоял в полуметре от неё, держа в руке длинный и, наверняка, очень острый нож. — Я любил тебя, а ты воткнула мне нож в спину. Я воткну его тебе в сердце, — наигранно мило и тихо проговорил Джонс и с сильного размаха вонзил нож в грудь блондинки. *** Бетти вскочила с дивана, роняя пустую бутылку от вина на пол. Сон был слишком реалистичным и пугающим. Боль во сне казалось слишком реальной и девушка, не задумываясь, потерла место, куда во сне Джагхед вонзил нож. Какая же она сволочь. То, что во сне говорили ей близкие — правда. Не раз она думала, скольким людям причинила боль и сломала жизни. Сколько людей верили в нее, любили, считали близкой, а она… Никто не понимал её страх быть отвергнутой всеми, быть порицаемой, быть той, кого ненавидят и кому желают только несчастья. Во сне это все сбылось. Ещё долго её колотило. Сновидение не отпускало и этим пугало. Из алкогольной заначки Бетти достала бутылку крепкого травяного биттера. Так недалеко и до алкоголизма. Стопка, вторая, третья. Забыться, не думать, не вспоминать о Ривердейле, о Джагхеде, о сломанных жизнях. Перед глазами поплыл туман, руки перестали слушаться, а ноги стали ватными и начали заплетаться. Боль моральная превратилась в боль физическую. Ночь Элизабет Купер прошла незабываемо ужасно. Бессонница, пьяные слёзы, рвота, невозможность нормально передвигаться и ужаснейшая головная боль. Несколько раз она пыталась по памяти набрать сначала Джагхеда, потом Макса, снова Джагхеда и снова Макса. Но пальцы подводили и не попадали по нужным цифрам и срабатывал автоответчик: «Неправильно набран номер». Субботу агент ФБР провела в забытье, обнимая тазик. Даже когда казалось, что из желудка уже нечему выходить, её вновь и вновь выворачивало. В голове была полная каша, но цель вчерашнего вечера была достигнута: она перестала думать о работе, Ривердейле и… Джагхеде Джонсе.