Дьяблериум

Наутро мы собрались у Табиты. Собрались все, включая новую гостью. Ее темные волосы ниспадали с плеч, одета она была как я — в пиджак, джинсы, майку без принта, а ноги были в высоких, по щиколотку, зимних туфлях из бархата. Я носила обычные, но когда-то подобные были и у меня, и я нашла отражение самой себя в ней, что было неудивительно, ведь она и была мной. Ведьма что-то делала у камина, произнося заклинание, в руках у нее была чаша, а внутри нее какая-то жижа, похожая на зелье. Джек сновал туда-сюда, не мог успокоиться. Стивен зарылся в одеяло, сидя на кушетке, взгляд его был стеклянным. Прошлая ночь оказалась для него слишком тяжелой, никогда ничего подобного с нами еще не случалось, и за свои почти двести лет, он ни разу не видел, чтобы мертвые оживали с помощью темной магии. Виолетта и Билл стояли поодаль, и если раньше наш новый друг доверял Табите, то теперь у него было мало поводов для этого, ведь она даже не помогла, когда случилась опасность. Она подошла к Лиме и дала ей отпить жидкость. По выражению лица девушки, напиток оказался далеко не сладким, и я знала, что мне придется сделать то же самое. Табита дала отпить и мне. Жидкость была вязкой, больше напоминала смузи, но из чего оно было сделано, нам не сказали, так что вполне возможно, что из кишок оленя, бродяшего несколько часов назад по лесу. Ночью я сорвалась. Было примерно четыре утра, и я взяла телефон, зная, что ждет нас утром. Тогда Виолетта отвела Лиме отдельное место в доме, чтобы та расслабилась. Как позже мне сказала моя тень, она видела Лиму не так давно, на битве с Нэйтаном, но лишь краем глаза, поскольку стояла прямо за моей спиной, и остальных теней не заметила. Это было и неважно, поскольку тогда задача была другая. Некий старый феномен решил уничтожить всех, и мне пришлось помочь своей семье и всему миру. Но никто и предположить не мог, что это придется делать снова. Первый телефон, который я нашла в списке, принадлежал Сабрине. Я не знала, ответит ли она, поскольку вряд ли в Обители связь настолько хорошая. Да и остался ли у нее телефон, тоже было хорошим вопросом. Так что я решила позвонить на свой страх и риск в сам дом, а не отдельному человеку. Я могла нарваться на Анну, и пришлось бы объяснять, что случилось, но почему-то казалось, что она чувствовала мое присутствие тогда, в комнате, когда Эмбер прощалась с ней, а я взяла маленького Стивена на руки. Гудки пошли сразу. С минуту я ждала ответа, хотя ни на что не надеялась. Было ранее утро, вряд ли кто-то стал бы отвечать. Но мне повезло, потому что трубку сняли, и нежный ангельский голос спросил, кто на той линии. Сабрину я видела после смерти лишь раз — на той самой битве. И вновь услышать ее голос оказалась подарком. Никогда еще она не была так волнительна и нежна одновременно. — Это Вайлет, — произнесла я, и услышала вздох. — Я знала, что еще раз услышу твой голос! — воскликнула она. Рассказав ей суть дела, я попросила ее приехать, или переместиться в любое время в следующие двадцать четыре часа. Мефисто ожидала своего часа в подвале, в том самом, где Джереми пленил Макса. Джек приковал ее к стулу цепями, заранее облив их какой-то водой, возможно, святой. Мефисто была из тех, кто боится старых обрядов, и это было скорее психологической привязкой, чем реальным условием пыток. Но я наблюдала за этим и, не смыкая глаз, смотрела на то, как ей больно, когда металл и вода прикасаются к ее коже. Вполне возможно, что это было лишь из-за того, что она не так давно получила свой облик обратно, и еще не успела свыкнуться с ним физически. Подруга слушала всё это очень внимательно, и ахнула, когда узнала про Энни. Она подозревала о том, что их сообщения не доходили до моей сестры из-за Дарсии. Старый фантом не хотел делиться своим новым телом с кем-либо, даже несмотря на то, что у этого самого тела была своя жизнь. Следующей моей просьбой после рассказала было следующее — привезти с собой Сьюзен. Пусть она и зло, но я знала, что она уже какое-то время была у Сабрины на коротком поводке, и та за ней следила, оставляя с ней Зака или Анну. Последняя же не жалела вампиршу, и отказывалась с ней везти какой-либо диалог, кроме как «принеси-подай». Они использовали ее как прислугу, объяснив это тем, что пока Эмбер не стала королевой, Плутарх не хочет трогать злодейку. Если бы они ее спрятали в Институте, то подвергли бы риску и Элеонору, и древние знания. Они посчитали, что она может воспользоваться положением, но я упомянула о том, что на свободе ей находиться тоже не следует. Сабрина ответила на это, что они делают всё возможное, и слежка за ней идет даже Сверху. На вопрос подруги, для чего мне нужна Сьюзен, я объяснила, что убив Нэйтана, она стала обладательницей Кинжалов. Этре бы это не понравилось, сказала Сабрина. Я согласилась, и продолжила рассказывать о том, что только она может убить Мефисто, а для этого ей лучше оказаться здесь, и как можно быстрее. Чем раньше это случится, тем раньше я смогу двигаться дальше, и если всё пройдет хорошо, то даже вернусь назад. Но в голове у меня была лишь одна мысль — нужно вернуть Энни ее жизнь. Именно эта тема и вернула меня из раздумий, когда Табита заговорила о том, что следующее полнолуние может исправить положение вещей. Оно должно было произойти уже через три недели. Мучительно долгий срок, подумала я. Три недели моя сестра будет в человеческом обличье, и ей может грозить опасность, если мы не уничтожим Мефисто. Повезло, что Сабрина согласилась привезти Сьюзен, но остальные еще не знали об этом, так что стоило Табите закончить свою часть, как я вышла вперед, и объявила об этом. Лицо каждого искажало недопонимание, даже разочарование, что дела обстоят именно таким образом. Туман, появившийся из ниоткуда, отвлек всех на долю секунды. Лима уже приготовилась к сражению с чем бы ей ни пришлось столкнуться, Билл и Виолетта тоже были настороже. Джек подошел к Стивену и положил руку ему на плечо, чтобы защитить, если придется, а я и Табита стояли плечо к плечу, но ведьма была спокойна. Кажется, она изначально знала, что за гость к нам пришел. Дымка превратилась в фигуру, и вскоре мы увидели еще одно зло, но это было довольно уместным в нашей компании. Ее одеяние не поменялось, взгляд был всё тот же. Дарсия никогда еще не выглядела более хладнокровной. — Я с вами, — произнесла она, и Лима убрала свой нож. — Я хочу помочь. Она пришла сюда из-за меня, и моя очередь с ней разобраться. Если вы позволите, я бы поговорила с сестрой. И разрешения, я полагаю, мне нужно спрашивать у Вайлет. Все взглянули на меня. Стивен с просящим взглядом кивнул, и я сдалась. Только ради него я могла пойти на такое. — Но с тобой там обязательно кто-то будет. Я не могу рисковать. — Конечно, — согласилась Дарсия. — Кто пойдет? Мой выбор пал на мою новообретенную тень, и та пообещала не подвести. Вскоре они покинули дом Табиты, а мы остались еще на какое-то время. Я ждала Сабрину. По тому, как поменялся ветер на улице, — а он стал дуть в другую сторону, — я поняла, что она уже почти на месте. Двери раскрылись сами по себе. Мне не хватало этого, пусть подобное и случилось чуть более двух дней назад. Но это было иное. Доброе предзнаменование, которого ждешь, словно благословения. И, конечно же, ее белый свет озарил нас всех. Солнца не было, она затмила его собой. Блаженно склонив голову, она медленно входила, куда ее не приглашали. За ней, неуверенно шагая, зашла и Сьюзен. Я не видела ее довольно давно, но она стала скромнее. Не имея рядом наставника, ее зло ушло, казалось, навсегда. Полюбив смертного, которому его тело не принадлежало, она успокоилась. Труды нашей семьи не прошли даром, пусть этим и занимались только Сабрина и Анна. Робость ее не оставляла мой разум в покое. Взглянув на меня, она еле дышала. Я чувствовала ее страх и неверие в то, что видит. — Но я… — только и прошептала она. — Да, Сьюзен. Ты думала, что убила нас со Стивеном заклинанием Питера, но это не так. Стивен поднялся, подошел ко мне, и взял за руку. Поцеловал мою ладонь, которую раскрыл за секунду до этого, он склонил голову ко мне, словно я была королевой. Дарсии подобное не понравилось, но она старалась не показывать недовольства. Монаршая привычка, где тебе все всё должны, не оставляла ее даже после смерти. Я кинула в ее сторону взгляд, и она прекратила это. Стивен отошел от меня. Направившись к Сьюзен, он шагал медленно, словно рассчитывал каждое свое действие заранее. Мне казалось, что знаю, что сейчас произойдет, и не ошиблась, когда он подошел к ней вплотную, и залепил ей пощечину. Сьюзен сдержалась, не стала отвечать. Перед ней стоял человек, и она это знала. Наверняка она учуяла его еще за дверью. — Это за твое предательство много лет назад. Мы были готовы дать тебе всё, но ты ушла с Джереми. Даже смотреть на тебя не могу. И рад, что сейчас стою перед тобой человеком, иначе мой гнев был бы в сотни раз сильнее. Тирада закончилась, мой возлюбленный вышел из дома, и отправился в особняк. Его примеру следовало последовать и нам. — Это еще не сильно, — заметила я, обращаясь к Сьюзен, — он может и сильнее. Говорю как человек, который видел, как он борется с другими. Так, для истории. Я прошла мимо старой знакомой, и отправилась за Стивеном. Остальные пошли за нами, и вскоре мы оказались у той самой двери, за которой томилась фурия.

***

Дарсия поговорила с сестрой. Та не стала отвечать на ее нападки и провокации. Всё это время я решила провести с Энни. И стоило ей узнать, что Сьюзен с нами, как тут же поникла. Она надеялась больше никогда не слышать ее имени. Это было связано с Тони. Тот был лишь мальчишкой, и прошло уже десять лет, как его не стало. Эти двое были главными врагами друг друга из-за него, но он был не единственным Ковальски, к которому долгое время у меня оставалось противоречивое отношение. И всё же я пыталась его спасти, обратив, но сердце не выдержало. Наш разговор прервался, когда в палату вошел доктор. У него были новости относительно того, когда можно будет выписывать мисс Де Лунг. — Что скажете, доктор? — спросила она. Но он не отвечал, а лишь решил помедлить с ответом, подойдя ближе. Я знала, что это значит. Есть не очень хорошие новости. — Физически — снаружи — вы в порядке, мисс. Но ваши почки не функционируют как надо. Мы провели ряд тестов и анализов. Боюсь, вам понадобится диализ. Одна из почек больше не желает работать, и вам придется лечиться, ждать донора для пересадки. — Сколько это может занять времени? — Годы. Некоторые пациенты сидят и ожидают по пять лет, пока найдется тот, кто будет идеально подходить им. Но это не все варианты. Ваши родственники могут быть идеальными донорами, если у них та же группа крови. Ваша сестра может сдать кровь, мы проверим ее как потенциального донора, и если подойдет, вы решите, стоит ли делать операцию сейчас, чтобы не тянуть время. Энни опустила голову. Доктор подозвал меня, и я пошла за ним. Его тон был вполне обычным, вероятно, он сообщал подобные вести почти каждый день. — Вы сдадите кровь, верно? — спросил он. — Боюсь, я сейчас не в том положении, чтобы делиться с ней важным органом, как бы того я ни хотела. В данный момент я и сама не совсем в порядке, но почему — говорить не буду. И прошу вас не спрашивать про беременность, потому что это не то. Как бывший врач, скажу вам, наберитесь терпения и сами, пусть вы и старше меня, и знаете хорошо, что нужно моей сестре в данной ситуации. Мы подумаем над тем, кто мог бы помочь, а если не выйдет, то будем ждать донора. Врач кивнул, и попросил позвонить ему лично, когда решим, если это случится не в его смену. Я взяла его визитку, и вернулась к сестре. Она сидела, не шевелясь. В руках она держала салфетку, мяла ее, и казалось, собиралась собрать из нее лебедя. — Живешь в неизменном теле почти два десятка лет, а потом становишься человеком, и узнаешь, что можешь умереть от того, что какой-то из органов не подлежит дальнейшей работе в твоем организме. Но я готова пойти на это, если не будет другого выхода. Я присела рядом с ней, и взяла за руки, согревая их так, как только могла. Но руки сестры были куда теплее моих, так что грелась скорее я, чем она. — В этом нет ничьей вины, Энни. Дело в том, что даже если бы стала человеком много лет спустя, это могло бы случиться. Сейчас это получилось потому, что будь ты сейчас человеком, почка всё равно бы начала отказывать. Ты еще в возрасте, когда должна жить. Случись это через несколько веков, нам бы не понадобилось ничего подобного, потому что твое тело продолжило бы просто быть. Но пока что твой возраст дает тебе возможность и дальше бальзамироваться, застряв в одном возрасте. Мы вернем тебе бессмертие, я обещаю. Табита сказала, что это можно сделать при свете полной луны, в полнолуние. — У нас еще три недели. — Мы не упустим эту возможность. Ни за что. Вдруг, я услышала, как в соседней палате заревели приборы. Я выбежала от Энни и забежала туда и, увидев на кровати мальчика, похожего по возрасту на Тайлера, когда я заметила его впервые, решила действовать. Сердце останавливалось, но я не хотела вмешательства со стороны сверхъестественного, и решила делать как врач. Я брала всё, что попадалось под руку, чтобы сделать мальчику лучше. В палату вбежала Энни. — Что ты делаешь? — спросила она. — Спасаю жизнь, — ответила я. Наконец, спустя несколько движений рукой и отверткой, которую нашла в столе около кровати, я привела сердце ребенка в порядок. Талант не пропьешь, решила я. И на это смотрел весь этаж. Врач Энни прошел вперед всех, и отодвинул меня. Дальнейшее я помню плохо, но вскоре оказалась в кресле в его кабинете, где сидела напротив него. Родителям мальчика сообщили о том, что случилось, но они были слишком поражены случившимся, чтобы злиться на меня, на ту, которая спасла их сына. Врач же хотел, казалось, устроить мне взбучку, но сдерживался. — Мисс Де Лунг, вы врач? — спросил он. — Была. Когда-то давно. — Тогда вы должны знать, что мы вам бесконечно благодарны, но стоило позвать персонал. Не нужно самодеятельности. — Если бы не я, мальчик бы умер. Не думаю, что для вашей клиники это хороший показатель. Репутация зарабатывается тем, скольких вы спасли, а не за сколькими не досмотрели. Я училась у лучших и, пусть проработала не очень долго, всё же научилась различать, когда случай требует вмешательства, вне зависимости от того, есть ли у тебя лицензия, или она была отобрана по каким-то причинам. Могу лишь сказать, что это дело даже не дошло бы до суда, поскольку скоро я уезжаю, и никогда не вернусь. — Вы понимаете, какой опасности подвергаете свою сестру и себя? Энни любят в этом городке, и ваше присутствие только ухудшает положение вещей. Вы ведь выросли здесь? — Наш дом был дальше, ближе к въезду в Оттаву. Вы не помните меня, потому что я была совсем ребенком, зато я помню вас, доктор Мур. Родители возили нас сюда. Энни всегда страдала от того, что у нее болели почки, передалось от дальних предков. Но я была здоровой, и поэтому мне не приходилось сидеть здесь часто. — Я знаю только то, что вас увезли вместе с сестрой куда-то в Чикаго. И больше я не видел ни вас, ни ваших родителей. Доктор взялся за ручку, и написал что-то на каком-то бланке. Передав мне, он кивнул, а я прочитала то, что было написано. Заполнив пустые поля, он, таким образом, сделал для меня рекомендательное письмо. — Я не видел вашей лицензии или диплома, но вы спасли мальчика, и вы великолепны. Если вы надумаете остаться, я бы взял вас на работу, и это письмо для совета директоров, если у них возникнут вопросы. С доктором Муром я больше никогда не виделась. Ни в тот день, ни вообще.

***

События, о которых идет речь дальше, случились в ту самую ночь, как я вернулась из больницы, но узнала о них много спустя. До последнего момента Джек не рассказывал о том, что пытался сделать. Его старания были брошены на возвращения нас к чуть более раннему моменту, когда Мефисто еще не пришла, чтобы оградить Энни от зла. Его дар мог помочь ему в этом деле, но, к сожалению, некое древнее существо не позволило этого сделать. Смерть была недовольна его действиями, так что когда он начал рассматривать варианты и возможности возвращения к началу, она пресекла все его попытки. Она явилась словно из ниоткуда. Заметив Джека за этим, она остановила время, и сказала, что ни один из тех, кто приходит за душами, не должен нарушать кодекс. Что она под этим имела в виду, я так и не поняла, но однозначно было лишь одно — она была против. Джек пытался ей объяснить, что Энни должна быть в безопасности, но ее очередные уловки и игры завлекали больше, чем просьба о помощи. В тот самый момент, где-то под домом, шли двое. Одна из девушек была блондинкой, она держала в руке фонарик, спускаясь по ветхим ступеням лестницы вниз. Вторая была брюнеткой, одетая в белое весеннее платье, она следовала за первой, но могла видеть всё, что было впереди нее. Зрение не подводило Сьюзен вот уже много лет, и не собиралось и в дальнейшем. Я старалась не упасть, и этого, как казалось, было уже достаточно. Стивена я попросила остаться наверху, в случае чего, прибежала бы Лима. Дарсия была тоже с остальными, и её угнетало то, что она не была допущена к разговору во второй раз, и даже предупреждала о том, что Сьюзен еще находится в состоянии, когда Тьма может овладеть ею снова. Но мы решили пойти иным путем, и дать ей шанс. Было ли это ошибкой? Этот вопрос меня мучил весь путь вниз. Стоило нам оказаться у двери, как я заметила некую фигуру, блуждающую рядом. Человек стоял спиной, и я поняла, что уже видела его раньше. Он приходил во сне, звал меня. Его имя всегда казалось очень знакомым, крутилось на языке. Сьюзен спросила, почему я встала на месте, но ответа от меня не последовало, и я сказала ей оставаться на месте, а сама пошла за фигурой, которая, как казалось, ведет за собой. Он уходил всё дальше, вел будто ниже, хотя было уже некуда, иначе я бы ушла в катакомбы, либо в сточную канаву. Спустившись еще немного ниже, я оказалась в тупике, а фигура пропала. Но стоило обернуться, как увидела его. Он был одет точно так же, как и в последний раз, когда я его видела. Тогда мы с Эмбер провожали его в иной мир уже вместе с Германом, Калипсо и маленьким Креоном. Джереми улыбнулся мне, но молчал. Я вздохнула от неожиданной встречи. Встретить старого врага, но что более важно — друга, оказалось для меня неким моральным испытанием. Некое знакомое лицо, которое совершало зло не по своей воле, а из-за энергии, которая была для меня необъяснима, не предвещало в себе ничего плохого. Взгляд был расслабленным, не было того прищура, что был ему свойственен. — Почему ты здесь? — спросила я. Джереми подошел чуть ближе, но всё еще молчал. Подняв палец вверх, он поднял и голову, таким образом, подав мне знак, чтобы я прислушалась. Я слышала всю свою ненормальную семейку прямо над собой, а где-то сбоку легкие взвывания фурии, что томилась дальше по дороге наверх. — Эти стены позволяют слышать всё, — начал он, — я это узнал, когда жил здесь. Хотя, ты видишь не настоящего Джереми, а лишь его фантом. То остаточное, что позволяет этому месту не развалиться. — Ты любил этот дом… — произнесла я. Джереми кивнул. И подозвал меня, чтобы мы вместе возвращались обратно. Следующие его слова меня преследовали позже еще долго: — Мефисто — существо древнее, ты права. Не думай об этом, но я читал твои мысли, и долго думал выйти на связь. Я тебе посылал те видения, и в некоторых даже участвовал, чтобы ты понимала, что творится. Кинжал тебе нужен не просто так. Заколка — часть этого сооружения, и, вероятно, ты уже это и так поняла. Но тебе нужен еще Ключ. И лучше собрать все. Табита пока молчит, но она попросит тебя и Стивена отыскать каждый. Ей нужны эти ключи. Фурия скажет тебе об этом, я слышу, как она молит саму Смерть помочь ей, а потом отобрать Кинжалы и устроить хаос, чтобы все бессмертные вновь подчинялись ей. Дарсия этого не допустит, конечно, — это он произнес с придыханием, я ощущала, как ему непросто это говорить. — Ей нужно, чтобы ты проиграла. И будь осторожна со Сьюзен. Я ее взрастил, а после меня еще многие другие. Какой бы она ни стала теперь, внутри Тьма продолжает пожирать ее. И только теперь я, пусть и не настоящий Джереми, но фантом, понимаю, какую ошибку допустил, когда открыл ту дверь, чтобы уничтожить Древних. Думаю, будь они живы сейчас, но без меня и Германа, Тьма добила бы их, а Элеонора стала королевой. Увы, этому тоже не суждено сбыться. Сейчас принцесса находится в состоянии пограничном между жизнью и смертью, и только тебе удастся с этим покончить. Убив Мефисто, ты прекратишь страдания Элеоноры. — Почему? — спросила я после небольшой паузы, казалось, Джереми закончил. — Она — источник Тьмы. Когда она появилась на свет, Хаос остался в ней. То, из чего появилась Смерть, решило, что будет лучше взять плату за таких существ, как Дарсия и Мефисто такой ценой. Потому весь род и был проклят, и ничего у них не получалось, а семья раскалывалась тысячелетиями. По итогу мы имеем то, что имеем. — Если я прекращу страдания этой души, я ведь попаду в Ад. — Маловероятно. Стражи видят твои старания, и никогда не отправят саму Диану туда, где пекло будет пожирать ее внутренности и кожу. Это отвратительно, и противоречит мирозданию. Вампиры захватили все области этого мира. Они есть везде, начиная от сельской деревушки в Теннесси, заканчивая Белым Домом. От Америки до Китая. От Ада до Обители. Мы везде, Вайлет. И ты — одна из нас. И каким бы образом ты снова ни стала человеком, даже став смертной, ты будешь одной из нас. Мы пришли, — он указал на прежнее место, где я его и увидела. Сьюзен стояла и ждала меня. — Передавай Джеку от меня наилучшие пожелания. Этот дом сгорит скоро. Подожди до полуночи. Он ушел в том же направлении, откуда мы шли обратно.

***

Дверь открылась легко благодаря Сьюзен. Внутри было сыро и холодно, а на улице стояла ночь. Когда Джереми сказал про полночь, я не понимала, ведь она уже наступила. Но он еще не сказал о том, что будет до этого. Если бы я знала, что не стоит делать этого, то нашла бы другой выход. Сьюзен, казалось, не могла подвести, и я пустила ее первой. Мефисто сидела на стуле и была прикована. Увидев меня, фурия оскалилась, и больше в ней не было ничего от ее прежнего облика. Она была готова снова быть вампиром, каким и родилась. Древнее существо, кожа ее была похожа на кожу наркомана во время ломки. Глаза блестели, ей хотелось мстить. — Ты меня не тронешь, — ее голос окреп, но всё еще был похож на визг. — У тебя не хватит сил. — У меня нет, — сказала я, обходя Сьюзен, и держа в руке Кинжал. — Но у нее — да. Я подошла к Мефисто как можно ближе, чего не следовало бы делать, но мне было совершенно не страшно. Наклонившись к ней лицом к лицу, я поднесла Кинжал прямо к горлу, и она зашипела, словно кошка. Я отошла, и вновь оказалась за спиной у своей гостьи. Сьюзен оглядывалась на меня, вероятно, боялась того, что я могла бы с ней сделать. В конце концов, если убить хозяина Кинжала, то он становится твоим. — Мне вот интересно, — начала я, крутя Кинжал в руках, и касаясь лезвия кончиком пальца, — тебе не надоело жить так долго? Хотя, почему я вообще спрашиваю, ведь тебе удалось избежать наказания за всё. — Я не просила такой жизни, — прошипела Мефисто. — О, конечно нет! Но ты должна понимать, что я никогда не сдамся. Ты чуть не убила меня, моих друзей, и сестру. Когда Дарсия с тобой говорила, что она тебе пыталась донести? Ах, точно! Бедняжка из древнего мира была так слаба, что не хотела говорить со своей сестрой. Не находишь это уморительным? Ты борешься со своей сестрой тысячи лет, как я это делала всего несколько месяцев с моей. Только дело в том, что я не хотела убить ее, а ты очень даже готова к такому. — Ты так и не поняла, да? — прошипела фурия. — Тьма — это я. Я остановилась. Даже Сьюзен перестала дышать. Сердце пропустило удар, вокруг всё казалось ненастоящим. — Эта энергия — моя. Я ее распространила, когда дверь была открыта. А раньше это из меня вытащил Гален. Теперь я свободна и могу повелевать всеми, кто этому подвержен, и могу управлять этим, и перекинула бы на тебя, но ты не поддаешься. — Потому что зло — это я, — ответила я Мефисто, чтобы показать, как хлоднокровна могу быть. — Прикончи ее, и дело с концом. Сьюзен взяла у меня Кинжал, а я вышла. Закрыв дверь, оставив вампиршу с фурией, я сделала ошибку, каких больше никогда поклялась не допускать. В тот момент же мое сердце забилось, словно колеса поезда. Я не чувствовала ничего, шла по наитию. Впереди ничего не видела, и когда меня пытались остановить, не слушала никого. Только выйдя на крыльцо и вдохнув свежего воздуха, смогла прийти в себя. Всё-таки, Мефисто и есть Тьма. Это объясняет, почему ее близкие родственники были подвержены такой гнили. Столько лет мы думали, что знаем всё, но оказалось, что ничего мы не знали. И сами были виноваты в частности, когда открыли Ключом двери. Помню тот день как сейчас. Стоило нам только открыть, как увидели шесть фигур в белых одеяниях, сидящих на старых тронах, а потом напал всё тот же Джереми, и Энни его убила Копьем. Всё бы отдала, чтобы с новыми знаниями вернуться назад, и повести историю в другое русло. Не обязательно было убивать Джереми, можно было просто сделать его человеком. Но тогда мы не знали и про заклинание, которое помогает стать смертным. Сабрина вышла ко мне и положила руку на плечо. Ее светлая улыбка озарила всё. — Как ты? — спросила она. Я не знала, что ответить. Заколка была по-прежнему у меня в волосах, и я вытащила ее. Осмотрев, я поняла, почему она была так важна. — Я хочу узнать, откуда она взялась у Себастьяна. Он не говорил. Мефисто только что сказала… — Я слышала. Стражи никогда не говорили об этом. Возможно, заколка была чем-то иным когда-то давно, а потом потерялась, и оказалась у твоих предков случайно. — Чем-то она напоминает мне рукоятку Кинжала. Жаль, что раньше мы не понимали, как много теряем, упускаем, когда искали способы для уничтожения каждого нового зла, что оказывалось прямо перед нами. Джереми меня натолкнул на эти мысли. Пока мы со Сьюзен спускались, я и не думала, что встречу его фантом в этом доме. Оно и не удивительно, ведь он здесь жил в детстве. Это место для него значит многое. Развить мысль я не успела, как подбежал Стивен и позвал нас. Он пытался что-то сказать, но я ничего не понимала. И всё стало ясно сразу же, стоило увидеть открытую дверь, за которой было пусто. Войдя в пещеру, я не увидела ни Сьюзен, ни Мефисто. Вверху была пробоина. Вероятно, обретя силу, злодейка смогла сбежать вместе с новой подопечной и Кинжалом, чтобы творить зло дальше. Меня охватила паника, но она тут же уступила место некоему новому чувству, какое я никогда не испытывала. Упав на землю, я так провела некоторое время и, сжав заколку в руках, почти сломала ее. Тогда я и поняла, что теперь на нас напала новая беда, и имя ей — Мефисто.