Дьяблериум

Джек временно обустроил всё так, что проснувшись, Энни ушла на работу, даже не заметив последствий предыдущей ночи. Он скрывался в тени ее сознания, стараясь не мешать Дарсии существовать свободно и без проблем. Но всё же проблему физического масштаба, как проломленная стена, скрыть было бы трудно. Поэтому, как только сестра ушла, я сразу же оказалась у нее. Мы смотрели на то, что было перед нами. Джек хотел восстановить всё по кусочкам, но этого оказалось недостаточно. Никакое заклинание не могло повлиять на состояние маленького домика, который пережил кощунство прошлой ночи. Бальтазар уничтожил всё, что мы знали. А Мефисто показала себя, и теперь у нас прибавилось врагов. Дом здесь был в более выигрышном положении, поскольку ему не пришлось бы вновь бороться с кем-то настолько древним. Его просто уничтожат. Но я решила, что пусть лучше древнее существо нападет на нас в нашем доме, чем на Энни здесь, где нет никого. Оставалось лишь уговорить каким-то образом сестру переехать к нам, что было довольно затруднительной задачей. Тучи начали сгущаться над городом ближе к полудню. Причудливая форма их напоминала собой сначала нечто сказочное, но лишь позже, когда пригляделась, я заметила, что там вырисовывается картина. Кто-то пытался вырвать чужое сердце, и оно было так хорошо заметно, что это определил бы и человек. Сдаваться я не хотела, но это затишье перед бурей однозначно настало. Всё могло решиться за одну ночь. Билл вез нас через весь город, чтобы осмотреть место последнего убийства. Я должна была увидеть это, оно притягивало к себе, словно магнит. Виолетта беспокоилась, наваждение нарастало от происходящего. Тем самым местом оказалось поле в лесу на выезде из города. Повсюду были расставлены какие-то знаки, всё было ограждено желтой лентой. Место смерти мужчины выделено белым мелом, на нем положили манекен. Вероятно, полиция была здесь с самого утра, пытаясь что-то найти. Пробираясь к метке, где был начертана символика Дьявола, Билл предупредил, чтобы я ходила осторожнее, иначе в следующий раз служащие что-то могут заподозрить, и точно не успокоятся. Осматривая место, я прошла под лентой и, встав на корточки рядом с местом убийства, оглядела самый центр. Около отметки с головой, я нашла несколько капель крови. Бальтазар или Мефисто полакомились вволю, это было заметно сразу. — Как его звали? — спросила я. — Генри Мортимер, — ответил Билл. Бедный Генри, подумала я. Он ехал домой с работы, из другого маленького городка, чтобы отдохнуть после тяжелой смены на шахте. Его старый пикап еле работал уже на полпути, тогда дьявольские существа его и настигли. Возможно, Бальтазар не кормился им, всё это было для фурии. Хотя, какая она фурия — она вампир по рождению, а нынешнее состояние — приобретенное. Отчаянно пытаясь вернуться к себе прежней, она была готова убивать без разбора. Так мы нашли статьи из газет соседних городов и по всей Америке, где было сообщено об убийствах подобного рода. И все они начались ровно с того момента, как мы открыли для себя старые катакомбы Дарсии, где они все прятались, а Джереми пытался их усмирить. Голод. Это был виноват голод, длившийся веками. И начал это Гален. Вернувшись обратно, мы начали искать информацию о вампирше в старых записях Джереми, которые он оставлял со времен, когда пленил Макса. Там он писал о том, что более уродливого существа не видел в своей короткой жизни, и надеется больше никогда не повстречать. Как же она выглядела, раз могла напугать даже зло? Это меня удивляло и восхищало. К счастью, Джереми нашел покой, но долго после того, как моя сестра его убила. Но его не нашла Мефисто. Когда Джек обратил меня, первые месяцы я провела за изучением некоторых текстов из старых книг, в том числе той, где были указаны все вампиры, которые когда-либо существовали. Однако теперь мы знали, что она врала. Ее написала Ведьма, чтобы скрыть правду. И всё же я ее достала и открыла. Среди рисунков, которые когда-то сделала Ведьма, я нашла Джека. В этот момент он стоял рядом, тоже разглядывая свой портрет. — Избранных больше нет, Странников тоже, — произнес он, — а мы всё еще боремся со злом. — Проблему создали мы сами. Не трогай мы тогда эту территорию, всё было бы иначе. — И мы бы прятались по ущельям, как в древности, когда забыли, откуда взялись, и выходили бы только по ночам. Я помню, что мне тогда сказал Хранитель. Он говорил, что мне суждено спасти мир. Но его спасла ты. Я молчала. Всё повернулось не так, как нас изначально учили. Никто не думал тогда, что можно стать вновь человеком. Никто не знал, что Смерть не просто персонаж из старых средневековых сказок, которыми пугали детей. Никто из нас не подозревал, что Элеонора существует, а потом она появилась. Вспоминаю, как впервые увидела Джинджер и Ведьму. Хранителя. И Стивена, который был еще призраком. Всё начиналось невинно, но лишь для меня. Джек уже успел пережить смерть Энни, убийство Стивена и Макса, а потом Джереми стал его лучшим другом. Как давно это было. Если бы кто-то спросил меня, была ли я там, мой ответ был бы, что это случилось с другими людьми. С нами такого произойти не могло. — Эта книга — ложь лжи. Тогда мы не знали этого, но теперь можно ее сжечь, пожалуй, — заметил Джек. — Зачем сжигать, если можно это отнести как артефакт к Эмбер? Плутарх был бы рад, что книга в порядке, и сохранилась за тысячи лет. Джек поморщил нос, подошел, и закрыл книгу, а затем поставил ее на полку, и она провалилась в стену. Мы переглянулись. Об этом проходе под дом мы совершенно забыли. И что-то заставило меня застыть на месте, горло сперло, я не могла дышать. Старые воспоминания о том, как Джереми пленил меня там, и я узнала о вампирах, помутили моё сознание. Неприятные моменты, которые хотелось бы забыть. И я забывала, когда Хранитель стер мне память. Но потом всё это вернулось, и бежать от действительности не было смысла. Гален сбежал, едва появившись, а Джереми нам помог, но мы так с ним и не стали друзьями, наоборот — главными противниками. И как бы я ни пыталась его уничтожить, мне так и не досталось лакомого кусочка, его забрала сестра. — Ты в порядке? — спросил Джек. Я покачала головой. — Это было много лет назад, Вайлет. Теперь никого из нас в живых нет, а Джереми обрел покой. — Я знаю, просто… — я не могла говорить. — Возвращаясь в прошлое, я начинаю реагировать как человек, а этого никогда не ждешь. Отвыкая от этого, уже не возвращаешься обратно. Стивен тебе может это доказать своим примером. — Мне и не нужно видеть его пример, я сам в том же положении. Личи редко возвращаются к живым, чтобы им помогать, а не забирать в Обитель. Я подошла ближе, и он помог приоткрыть дверь. Лестница вела вниз, она была всё такой же заросшей паутиной, как и в последний раз, когда я ее видела. Крутой спуск раньше не так пугал, но тогда во мне бил юношеский максимализм и желание приключений, теперь же было страшнее. Вайлет Де Лунг не надеялась вовсе дожить до этого момента, когда старые демоны прошлого ее настигают. Возможно, Виолетта испытывала нечто подобное каждый раз, как видела Стивена. Он был живым напоминанием о том, чего не случилось. Временами она жалела, что всё кончилось, даже не начавшись. Но видя нынешнее положение вещей, ее отпускало, и больше она об этом не вспоминала. Возможно, мне следовало поступить так же. — Хочешь спуститься? — спросил Джек. Я взглянула на него, он протягивал руку. Согласившись на такой рискованный шаг, я ухватилась крепче, и мы начались спускаться вниз медленно, чтобы ничего не сломать. Крепления уже держались не так прочно. Оно было понятно, поскольку ею не пользовались уже двадцать лет. Джек щелкнул пальцами, и рядом с нами появился маленький огонек, который сопровождал нас весь путь вниз. Паутина попадалась часто, оставаясь у нас в волосах, и ее приходилось снимать. Дорога освещалась ярко, я видела каждую ступеньку, и куда ступать. И вот она — дверь. Та самая, железная, непреступная, словно крепость. Открыть ее было сложно всегда, но Джереми с этим справлялся, поскольку был вампиром, его силы хватало на многое. И хорошо, что рядом был Джек, который мог открыть ее движением руки. Замок дернулся, дверь открылась, и перед нами оказалась нагая тьма, в которую никто не смел войти вот уже многие годы. Старые надписи на стенах, которые оставил Макс, всё еще оставались на своих местах. Каждая счетная палочка, которую он рисовал, осталась. И дневник, который он вел, и который я кинула в последний день нашего пребывания в пучину тьмы, тоже лежал. Всё было ровно таким, каким я это запомнила. С тех пор прошло шестнадцать лет. Долгий срок для того, чтобы всё забыть. И тринадцать из них я была бессмертна. Джек подошел ближе к самой дальней стене, где были цепи. Помещение было вырыто одним из моих предков на случай непредвиденных обстоятельств, но использовалось не по назначению. — Кто бы мог подумать, что этот дом принадлежит тебе по праву, — произнес Джек. — Кто бы сомневался, что он мой, — заметила я. И впрямь, ведь куда ни сунься, мы обязательно натыкались на родственные связи и неслучайные совпадения. Как бы там ни было, это начинало раздражать. — Я помню, как Джереми ненавидел меня, как издевался. А потом дневник Макса мне всё объяснил. Скучаю по старым временам. Джек взглянул на меня, и обнял за плечи, улыбнувшись. Это внушало мне спокойствие, как и его способности влиять на настроение. Лич был ангелом смерти, который забирал смертных в мир иной, редко исполняя то, что должна была делать сама Смерть. Но мой друг никогда еще не забирал бессмертное существо. Ни один вампир не прошел через него, не был отправлен в Обитель или в Ад. Я вновь осмотрела старые стены помещения. Дневник Макса манил к себе, и я подошла к нему, чтобы взять в руки. Открыв первую страницу, увидела первую запись. Мы с Джеком читали это сотни раз, когда появилась возможность разобраться, и Джереми об этом не знал. Так я погрузилась в этот странный мир, а Джек открыл для себя много другого, что помогло ему в дальнейшем быть лучшим вампиром, чем был наш общий враг. Макс писал в дневнике не только, что скрывает его за одним из камней, которые не удалось выбить из ущелья, они словно деревья, что проросли корнями в землю. Там были и описания пыток Джереми, начиная от раскаленной кочерги, что оставляла ему раны по всему телу, от лица до пят, вплоть до практик, которые заставляли изменять его сознание, чтобы перейти окончательно на сторону зла. Тогда он впервые увидел Галена, который нашел Джереми, и переманил на свою сторону. Тогда Макс вспомнил, что именно он обратил «этого сопляка», а теперь отдувается за свою ошибку. Он надеялся, что Стивен его найдет. И это произошло, но к тому моменту наш друг уже почти выпутался из цепей и собирался бежать сам. В ту ночь Стивен пробрался в дом, и с Джереми случилась драка, которая надолго отключила его. Гален перед этим как раз ушел, и они с Джереми заключили сделку, что Макс скоро будет во Тьме, он ему поможет с этим, и они отправятся умерщвлять Дарсию и остальных, чтобы занять трон, и тогда все вампиры будут подчиняться только им. К счастью, как только Стивен забрал Макса с собой, планы разрушились на долгие годы, но сознание его было всё равно покалечено, и Тьма начала проникать в его сознание. Когда Макс и Стивен приехали в Витч-Кросс вновь, то не злодеям не оставалось ничего, кроме как преследовать их, тогда и случилось то, что случилось. Энни была убита Максом под воздействием Тьмы. Гален его загипнотизировал, и по итогу я лишилась сестры, а Джек возлюбленной. Читая старые записи в комнате, полной тьмы, где горел маленький огонек, созданный Джеком, я подняла голову вверх, и увидела, как луна освещает мир, проникая через маленькое отверстие где-то сверху. — У меня есть идея, — сказала я, и Джек словно отошел от сна. Я подошла к цепям, покрутила их в руках, и повернулась к нему, намекая на то, что хочу сказать. Но Джек всё начал понимать еще до того, как я успела что-либо сказать. — Ты хочешь заманить ее сюда? — спросил он. — Не только ее. Бальтазар тоже может поучаствовать. План был не идеальным, но имел смысл. Как заманить Мефисто, пришло мне в голову в следующую же секунду. У меня был один из Кинжалов, но их нужно было тринадцать, чтобы победить негодяйку. Древнее существо вроде нее не могло быть уничтожено обычными средствами. Вспомнив, что Кинжалы были даны богами, я решила, что только это и может ее убить. Она и сама была создана божественной силой, потому это был единственный выход. — Ты уверена, что мы сможем? — вновь спросил Джек. — На все сто, если мы позовем того, кому они сейчас принадлежат.

***

— Ты с ума сошла? — возмутилась Виолетта. — Она пыталась тебя убить, а еще убила многих других! — Не нервничай, это лишь на один день, когда мы ее поймаем. В зал вошел Стивен, за ним стоял Билл. Джек сидел и молчал. Он был не в восторге от идеи. Спорим, это не понравилось бы и Энни, будь она здесь. Как назло, зазвонил телефон, и я увидела на экране ее имя. Могло быть хуже, подумала я, это могла бы быть ее дочь, которая вдруг поняла, что я не фантом. Я попросила всех замолчать, и ответила на звонок. Первые несколько секунд был слышен шум машин, и музыка из радио на фоне. — Кэтрин, это Энни, я подумала, что могла бы заехать в гости по дороге домой, если вы не против. — Энни была сама ненавязчивость, я могла оправдать ее в эти моменты. Мысли превратились в кашу. Куда я могла спрятать вампира, демона, фантома, и человека, которого Энни прекрасно знала? Не факт, что она могла бы увидеть Стивена, но шанс существовал. Мне было даже страшно подумать о том, что новая встреча состоится так скоро. Особенно, после вчерашних потрясений, которые на ней никак не отразились. — Вы вчера не пришли, и я подумала, что могла бы назначить встречу у вас. В вашем доме я еще не была, хотелось бы посмотреть на него вновь, когда он был мне знаком. Ну да, подумала я. Конечно, он был знаком. Будучи душой в Раю, она наблюдала за тем, что происходило. Она видела каждый наш день, каждое происшествие, каждый укол Джереми в мою сторону. — Да, — произнесла я, не успев одуматься. Это случилось само собой, и отказывать ей в этом я уже не смела. — Отлично, — ответила Энни, — я буду у вас где-то через полчаса. Виолетта слышала каждое слово, надоедливо стоя рядом и слушая разговор ухо в ухо. Стивен забеспокоился, а Билл и Джек решили подняться наверх, чтобы не пугать новую гостью. Вскоре Энни повесила трубку, и я осталась стоять, словно провинившаяся школьница, опустив руки, и повернувшись к Стивену, не знала, что сказать. Тень моей души ушла, решив тоже подняться наверх. Всеобщее осуждение? Не думаю. Их смутило скорее то, что я придумала, и теперь пришло время объяснить всё Стивену. — Что за план? — спросил он. Я опустилась и села рядом с ним, взяла его руки в свои, и сжала, в надежде на понимание. Собравшись с духом, я начала что-то говорить, и вот, уже дошла до главной сути. — Я должна позвать Сьюзен. Кинжалы теперь ее, и когда она убьет Мефисто, мы будем свободны. Осталось лишь поймать ее и Бальтазара. — Как ты собираешься это сделать? — Думаю, у нас получится, нужно лишь понять, как мы можем их вызвать, а там надеяться на удачу. — Позовешь Себастьяна? — Возможно. Стивен кивнул, потом обнял и поцеловал, и я не услышала никакого осуждения. В отличие от остальных, у него нервы не шалили, и он верил каждому моему слову. Наконец, настал тот самый час, когда Энни Де Лунг должна была переступить порог этого злосчастного дома. Ее машина подъехала к лужайке, но не стала заезжать дальше. Возможно, сестра боялась дома не меньше моего. Стивен ушел наверх, тоже не желая пугать ее и ставить меня в неловкую ситуацию, а я, подойдя к окну, надела кольцо, и смотрела на то, как она выходит. Лицо Энни излучало тревогу, она чувствовала некую опасность, находясь так близко к самому злому месту на мили вокруг. Она словно была готова к борьбе, но с чем, я не совсем понимала. Мне было понятно лишь, что она готовилась к чему угодно. Двигаясь по аллее к двери, она шагала очень уверенно, как это делала когда-то давно в Витч-Кроссе, где оставила всё, забывая свою прошлую жизнь. Но сейчас, когда ее тоже не прошли мимо последние новости, Энни стала прежней собой. Любая напасть могла быть ею уничтожено, побита, словно король, когда ему ставят мат. Я подошла к двери, но не слишком близко, чтобы не создавалось ощущение, будто ждала ее у входа. Вероятно, она даже не заметила, как я смотрела в окно. А если и заметила, то ради приличия не скажет об этом. Энни думает, что я человек, и хорошо, если это продлится еще какое-то время. Она постучалась, и я зашагала к двери, будто издалека, стуча каблуками тем громче, чем ближе подходила. Якобы, занималась другими вещами. К этому времени я успела сварить нам кофе, а еще сделать пару бутербродов. Хотя бы что-то, что сошло бы за гостеприимство. Энни вошла, обняла меня, словно мы были старыми подругами, и осмотрелась. Вокруг нее словно открылся новый мир. Она смотрела на лестницу, будто чувствовала, что по ней не так давно ступали знакомые ей люди. — Проходите, — произнесла я, и мы прошли в гостиную. Там уже стояли все принадлежности к небольшой встрече. Я не надела заколку, и думала, что сестра ее не заметит, но подошла к камину, где та лежала, взяла в руки, и произнесла: — Подобная была у моей далекой родственницы. Помню, что ее звали Аврора. — Уверена, таких вещиц полно по всему миру, они как одна похожи, — произнесла я, и дрожь в голосе ничего не могло унять, даже глоток кофе, который я сделала сразу же. — Вполне возможно, что так и есть. Вы правы, это бред, я просто устала. Она засмеялась, и села рядом со мной, взяв чашку в руки. Разговор был очень обыденным: работа, дом. Ничего примечательного, хоть близко напоминающего ее скуку по друзьям, хотя и эту тему она тоже затронула. Говорила о Сабрине, о том, как скучает по дочери. Как ей не хватает Клодии, или как она хочет вновь увидеться с Джеком. Всё это было завуалировано, так как она не хотела напугать Кэтрин, которая была человеком. Случай с поджогом вновь всплыл в разговоре, и я вспомнила, как Улла с позором уехала в соседний город, надеясь больше никогда не видеться со своим потомками. Если бы Энни только знала о разговоре Уллы с Анной! Время показывало почти полночь, когда сестра уже собиралась идти, но я не хотела ее отпускать, чтобы продлить общение с ней еще не мгновение, если это возможно. Пара минут, и часы пробили двенадцать. Вдруг, прогремел гром, и что-то страшное прозвучало в этом. Я не хотела верить, что новая напасть должна произойти прямо сейчас, когда она здесь. Я всеми силами старалась, чтобы этого не случилось, но того оказалось недостаточно. Дверь дома отворилась, как это было когда-то в Витч-Кроссе, когда нас посещала Ведьма, или какое-либо другое существо. Как это было, когда к нам пришли Антон, Кристофер с Тоби, Елена, и остальные наши друзья. Я скучала по тем временам, но никогда не хотела, чтобы это было похоже не террористический акт вампиров или демонов. Но вот и оно. Настал час. В дом залетели несколько неизвестных мне, некоторые из них имели крылья, и это явно были демоны, парочка были вампирами, судя по виду. Острые клыки их блестели даже при свете луны. — Кэтрин, встань за мной, — приказала Энни, но я не собиралась повиноваться, хотя выбора мне не дали. На пороге оказался Бальтазар, и у меня перехватило дыхание. Кувалда его висела в руках ровно, словно физика с ней не работала. Тяжелыми шагами он зашел внутрь, и раз вампиры смогли пройти в дом человека без приглашения, я поняла, что он своим присутствием разрушил все правила, какие мне были известны. — Я пришел не за тобой, — сказал он глубоким голосом и, подняв руку, указал на меня, — мне нужна она. Энни повернулась и взглянула на меня, не понимая сути происходящего. — Тебе придется сразиться со мной, чтобы добраться до нее, — и то было ее условие. Демон ухмыльнулся, и приказал на каком-то древнем языке действовать. Это я поняла, когда один из вампиров напал на Энни, но она отмахнулась, и он полетел через весь зал, по итогу вылетел в окно. — Ну, кто следующий? — спросила сестра, и тогда на нее напал демон, но его тоже отнесло, потому что в этот момент Билл на всей скорости врезался в него. Энни зашипела, словно кошка, и встала в позу, которая ясно давала понять, что она готова драться. Билл стоял так же, а потом протянул руку, чтобы показать, что его бояться не нужно, как бы останавливая мою сестру. — Я свой, не бойся, — произнес он, и на него напал кто-то еще, ему пришлось отбиваться. Энни приказала мне бежать, и прятаться. Тогда вниз спустилась Виолетта, и взяв за руку, увела, но я видела каждое действие, что происходило вокруг. Мы спряталась за стеной, я продолжала смотреть на Бальтазара. Демон смотрел прямо на меня, шагнул вперед, но Виолетта кинула в него первое, что попалось. Это была вилка из ящика, потом в него полетели иголки, нитки, ножницы. Но ничто не могло остановить его, и всё, что бы в него не врезалось, было удачно извлечено из тела, а потом кинуто на пол. Это его замедляло, потому что так он хотя бы не успевал напасть. — Откуда здесь вилка? — спросила я Виолетту, и она объяснила, что спрятала ее, чтобы не бежать на кухню, если заявится Табита. Она явно планировала покушение на ведьму-вампиршу. Мебель летала по всему первому этажу, Энни отбивалась как могла. Билл дрался всё с тем же, что возвращался обратно, но тех было четверо, а наших двое, и сестра взяла в руки кочергу, и одному из врагов не повезло, потому что она попала ею прямо в сердце. Вампир лег замертво. Бальтазар медленными шагами шел ко мне, и я вышла из-за Виолетты, чтобы принять борьбу. Но за ним я увидела другую фигуру. Фурия вернулась. Ее тело почти полностью пришло в прежнее состояние, но она представляла собой тело с ожогами, лицо всё еще изуродовано, волос на голове не было, зато глубокие зеленые глаза уже вернули себе прежнюю привлекательность, и чем ближе она была, тем четче я слышала какой-то звук. Это был ее голос. В последний раз она кричала так, что закладывало уши, но теперь это было женское сопрано, и она начала словно петь. Мне стало дурно от этого, голос гипнотизировал, и я стала складываться пополам. Еще долго так могло продолжаться, если бы на долю секунды она не остановилась, когда Джек сошел с лестницы и он сбил Бальтазара, нанеся ему серьёзный удар, вставив Кинжал в грудь. В сердце он не попал, но был близко. Демон словно заснул, закрыв глаза, а Энни не совсем понимала, что творится, и лишь выкрикнула его имя. Джек тут же отправился помогать ей и Биллу. Мефисто же продолжила меня убивать, и я вдруг заметила, что Виолетте так же плохо, как и мне. Она заткнула уши руками, чтобы не слышать пения фурии, но это едва ли помогало. Стивен спустился последним, держа в руке старый мушкет, оставленный здесь когда-то Джереми. Он обошел нас с Виолеттой, взглянул на меня, потом опустился на колени передо мной, поцеловал в губы, и простился, думая, что это конец, и зло его убьет. Поднявшись, он салютовал как старый конфедерат, а потом отправился дальше, медленно поднимая мушкет, и прицеливаясь. Он выстрелил. Мефисто это не остановило. Пуля пролетела сквозь ее тело, и оказалось на полу. Тогда Стивен сделал новую попытку, но и это не помогло. В истерике он бросился на демона, но его отнесло назад, и он, пролетев над моей головой, ударился об стену, оказавшись без сознания. Я начала подниматься на ноги, и слышала, что Виолетта что-то кричит мне, но не могла разобрать ее слов. Мефисто заглушила меня, и я слышала лишь звон в ушах, не понимая, что творю. Вокруг я видела лишь огонь. Кто-то горел, но я не обращала внимания, и лишь шла навстречу своей смерти, зная, что только я могу остановить демона. Однако, взять Кинжал я не успела. Мефисто была быстрее, и вонзила его прямо мне в сердце. Дыхание перехватило, и последнее, что, как мне казалось, я видела, это то, как Энни обратила внимание на меня, и будто произнесла мое имя. Казалось, эта секунда перед концом длится вечно, и тогда я пересилила себя. — Ты будешь гореть в Аду, — произнесла я. Мефисто произвело некое подобие ухмылки, и оказалась рядом с Энни, вонзив Кинжал в ее сердце. Я упала. Энни упала вслед за мной, но была сильнее из-за того, кем являлась, и мы потянулись друг к другу, ползя через весь зал. Сил становилось всё меньше, и я начала обращать внимание на то, что могу вновь слышать. Крики, выстрелы. Что я точно помню перед тем, как отключилась совсем, так это как двое неизвестных вошли в дом, и стреляли по демонам и вампирам. Некоторые упали замертво, некоторые смогли уйти и скрыться. Я не видела лиц этих двух спасителей, но точно знала, что всё будет хорошо. Мы с Энни смотрели друг на друга до последнего, она протягивала ко мне руку. Но ее сил оказалось недостаточно, чтобы продержаться еще немного. Она закрыла глаза, а из моих катились слезы. Я почувствовала, как кто-то подошел и пытался меня тормошить. Я взглянула вверх, и увидела Виолетту. Кто-то из тех неизвестных тоже оказался рядом, но лица я не видела, всё расплывалось, и я закрыла глаза, бессильно пытаясь открыть их вновь. Медленно, но верно, я заснула. И больше ничего не имело значения. Стивен, вероятно, убит. Энни тоже. Билл, Джек и Виолетта не оставят это просто так. А если умерла и я, то, надеюсь, хотя бы не зря. Шум вокруг начал утихать, тепло покидало мое тело, но я осознавала все процессы, которые происходили внутри. Сердце бешено колотилось, словно отбивая свои последние удары. Кровь бурлила внутри, но недолго, температура тела понижалась всё быстрее, и я уже не надеялась зацепиться хоть за какой-то островок сознания. Чувствительность пропадала так, будто меня парализовало. Руки совсем ослабли, и я не могла двигаться. Дышать стало тяжелее, когда сердце глохло. Я думала, что кровь пойдет через рот, но этого не случилось. Рана, видимо, кровоточила внутри, и наружу не собиралась просачиваться. В последний раз я сделала попытку открыть глаза, но даже если и смогла это сделать, какая-то пелена застлала их, и ничего не было видно. Это мне напомнило одну вещь, о которой я забыла уже давно. Она была неуловима, словно старый добрый сон, который ты забываешь после того, как детство закончилось. Так уже было однажды, но тогда не случилось насилия в мою сторону. Я помню этот день. То было 6 апреля, на деревьях уже начали появляться первые листья, воздух был чист. День рождения сестры, и я вспоминала о ней в тот момент. А когда на следующий день я открыла глаза, уже была собой. Я была вампиром. Последний вздох. Последний раз сердце отбило свой танец, и остановилось, оставляя мне только один путь. Я была где-то между мирами, без возможности вернуться обратно. Как же я ошибалась, знаю это только теперь. Еще раз сердце глухо отбило последний раз, и я больше не дышала, находясь в руках Виолетты, а вокруг были Билл, Джек и те двое. Прощай, Вайлет, подумалось мне, теперь всё это уже навсегда.