Торис, ты невыносим!

      Случайный взгляд — и он уже смог её забыть, да, звучит довольно наивно, но так оно и произошло.       Длинноволосая девушка направлялась в кабинет, не заметив ошеломленного ей парня. Он остановился, но не посмел обернуться, настолько ему было неловко и даже страшно. Хотя она похожа на его нового начальника, похоже, что родственница… И вполне соответствует ему, он шагает так же быстро, ровно держа осанку. Кажется, что ничего не может его сбить с пути, если решится идти напрямую. Девушка уже давно позади, а парень всё ещё борется со своими мыслями «Догнать её? Но что же я скажу? А вдруг она занята разговором? Хотя навряд ли я смогу придумать что-то хорошее, чтобы выйти из неловкой ситуации…» Он мотает головой «Не время думать о чем-то таком, зачем же я устроился в такую серьезную компанию? Да и мало что из нашего знакомства может выйти. Подумают ещё, что повышение побыстрее хочу получить.» *** — Ха? И ты просто стоял в коридоре в размышлениях? — растянул Польша, ожидая от своего приятеля какой-то захватывающей истории, — да, это похоже на тебя в какой-то степени, хотя ты можешь выдать что-то удивительное иногда. Помнишь как тогда спас меня как-то в детстве от тех задир? Я думал, что ты просто бросил меня! — посмеялся блондин, потрепав шатена по голове, и приобнял рукой.       Литва промолчал и лишь опустил голову, волосы закрыли его лицо. — Ох, ну что ты! — Повернулся к своему другу поляк. Он всегда мог выслушать и, по возможности, поддержать, однако настолько короткий рассказ и настолько сильная горечь его приятеля повергли в небольшой шок, даже растерянность. Следует ли ему сказать, что у литовца всё получится? А?.. Это ему сейчас привиделось или… Бедняга и вправду заплакал? Слезинка за слезинкой падала на штаны друга, а плечи начали немного дрожать. — «Он в порядке?» — светлые брови поднимались всё выше и выше, а глаза раскрывались всё шире. — «Конечно нет! Я ещё смею задавать себе такие вопросы?!» — Блондин отвернулся; его взгляд упал на стол перед ними. — Вот, попей, proszę… — тихо, стараясь успокоить литовца, проговорил поляк, одной рукой поднося кружку кваса к другу, а второй гладя по его спине. — Может, встретишься с ней как-то ещё раз и заведёшь разговор. Давай, я в тебя верю, ты всё сможешь! — М-мне, — слова еле-еле выходили изо рта, постоянно прерываясь из-за вдохов, — даже с-страшно к-к ней подойти. — парень взял кружку, которую держал у его рта блондин, и осушил её, опрокидывая с каждым глотком всё больше. Наконец-то каштановые волосы не мешали разглядеть эмоции Ториса, хотя и до этого слезы показывали их, однако Феликс не мог поверить в происходящее до этого момента. — Но ты даже не попробовал, вдруг всё же что-то выйдет? — ты ш-шутишь что л-ли? — литовец выглядел очень обиженным вопросом поляка. — Е-если повез-зёт, я м-максимум буд-ду смотреть на неё издал-лека…       Поляк не знал, что можно ответить, а литовец ушёл спустя несколько минут, неловко извинившись. Лукасевич весь оставшийся вечер размышлял о случившемся. — «Наталья тепло относится лишь к своему брату, а Торис… Влюбленный Торис в жизни не решится сам начать разговор. Да и если такое случится, то она будет с ним хладнокровна,» — свёл брови поляк. — «Стоит ли мне что-либо предпринять? Попытаться можно, но оценит ли он это?» ***       Стук в дверь. Иван тут же перевел взгляд с уже наскучивших ему документов в его руках на источник шума.       «Не Наташа,» — облегчённо прикрыл глаза мужчина, отложив ручку и бумаги на стол. — «Она обычно врывается без спроса, но кто же это тогда?» — Входите, — он сложил руки в замок. — Dzień dobry, Иван Александрович, — с уверенность вошёл в кабинет Феликс. Его расслабленность по отношению к начальству иногда беспокоила других: с одной стороны он был довольно хорошим работником, с другой — если ему что-то не нравилось, он мог устроить скандал. Второе происходило нечасто, Иван с какой-то стороны уже привык к этому, увольнять работника ему не очень хотелось, поэтому пришлось обговорить все претензии к друг другу, чтобы происходило меньше недопониманий. Поляк напоминал ему его старшую сестру в какой-то степени, она тоже твёрдо стояла на своём, но вместо расслабленности в ней была нежность, которую она выражала по-своему: всегда приходила с вкусными гостинцами; чересчур трудолюбива и пыталась устроиться к братишке в компанию, но ей, как и его младшей сестре, которая каждый раз приходит снова и снова с этим предложением, ничего не удалось. Мужчина считал, что ему следует обеспечивать свою семью. Как его дорогие Ира и Наташа могут работать на него? Это же невообразимо! — Здравствуй, Феликс, — в сиреневых глазах можно было разглядеть некое любопытство. — Что-то случилось? — Ну, как сказать, — нервно усмехнулся Лукасевич, не теряя уверенный вид, и сел на стул за стол начальника напротив него, занеся одну руку за спинку стула. Поляк даже не продумал, как он начнет такой личный разговор. — в общем… — парень собрался с мыслями и посмотрел прямо в сиреневые глаза, которые всё это время следили за его действиями. — вы же недавно приняли к нам Ториса Лоринайтиса, так ведь? — Ближе к делу, — Иван начинал скучать, — ты хочешь устроить его повыше? Твоя наглость порой переходит все границы, знаешь? Ты хороший работник и в тебе я уверен, а он даже ещё не показал на что способен. Свободен. — Я не об этом пришел поговорить. Совсем! — помотал головой блондин, — я не собираюсь пользоваться своим положением, чтобы вы повысили его, просто потому что он мой друг! Я даже не до конца уверен, как мне начать этот разговор… — Брагинский поднял бровь и уже хотел ответить. — С получением этой работы он стал таким… Нелюдимым или как это сказать? — То есть ты хочешь, чтобы я его уволил? — Да нет же! — неловко улыбаясь и размахивая руками, возразил Феликс. — Вы торопитесь с выводами, я ещё не закончил. Пусть он работает себе и дальше, просто я знаю причину его поведения, хотя и никогда не думал, что он станет таким когда влюбится, — Лукасевич, нахмурившись, отвёл взгляд, закрыл глаза, будто тщательно обдумывает, стоит ли ему закончить предложение здесь или всё же продолжить. — в Наталью. — зелёные глаза открылись и вновь вгляделись в лицо напротив. Лицо Ивана на мгновение дёрнулось, вернулось в прежнее состояние, а затем приняло вид подозревающего что-то человека. — это не смешно. — процедил начальник, его холодный взгляд пронзал подчинённого. — Можешь идти. — А я смеюсь?! Я полностью серьёзен, — вскинул руки блондин. — Он уже неделю со мной не общается и посылает расстроенные взгляды в сторону вашей сестры! Вам же не лучше было бы, если бы они были вместе, если бы она не донимала вас?! — Не буду говорить, что ты не прав, но всё это не зависит от меня, — покачал головой Брагинский, скрестив руки на груди. — Я думаю ты сам это прекрасно понимаешь. — Но насколько я знаю, — поляк нагнулся к русскому, облокотившись на стол. — ты ей и никогда прямо не отказывал, может, она всё ещё питает какие-то надежды? Или ждёт какой-то сюрприз, например, — на последнем слове Лукасевич остановился, сделав небольшую паузу, якобы задумавшись о чём-то, — на её день рождения? — Ха? Да не смеши меня, Феликс, — Иван потёр переносицу, — ты несёшь бред. Столько лет прошло с основания компании и она все эти годы надеется, что я её найму. Чего ты хочешь от меня добиться? Я не могу ей прямо отказать, — голос Брагинского стал тише, — боюсь, что она может переключиться на кого-то другого или того хуже. — Почему это? — зеленоглазый, приподняв бровь, тоже скрестил руки на груди и уже упал на спинку стула. — Феликс, — Начальник звучал уже намного строже, — это не место для таких разговоров. — Но ведь кроме работы я не могу тебя нигде видеть! — Вот что, если ты так сильно хочешь обсудить эту тему… — Иван почесал подбородок; в глазах поляка будто появились искры, а рот начал расплываться в улыбке. Ох, вот он и добился своего! Разузнает побольше об Арловской, возможно и получится подбодрить Литву. Хотя подождите, чем это он сейчас занимается? Что даст Торису эта информация? Да и вроде поляк не планировал раскрывать себя как причастного к этой ситуации: «Не все герои носят плащи» — говорил он сам себе, а теперь прямо выпытывает что-то личное у русского. — Приходи-ка с этим разговором лет так через 1000, — мило улыбнулся Брагинский с некой пассивной агрессией, — думаю, что как раз тогда и возьму себе выходной, так уж и быть. Даже напишу какое-нибудь напоминание об этом. — резкий ответ Ивана шокировал Феликса, который уже успел обрадоваться и перейти к мысли о том, как его друг будет счастлив, хотя он даже понятия не имел, как он сможет помочь ему. — Ладно, — ответил разочарованно блондин и уже не так уверенно удалился, надеясь, что в последний момент Иван скажет, что это всё шутка и с искренне теплой улыбкой расскажет все интересующие его моменты. Наивно. Да, он сам понимал что это было бы простой наивностью! Очень глупо!