Обнимемся в октябре

      Пишет не Влад, но сообщение действительно важное. Оно, оказывается, от Санды! Магдалина удивляется тому, что подруга не спит, ещё и умудряется поэмы сочинять! Редко она так расщедривается на слова.       «Няца. Я спросила у родителей, можешь ли ты прийти с ночёвкой. Моя мать тебя уже за вторую дочь считает, так что руки в ноги и вперёд. Будем гадать. Что надо:  • ещё одну фотку (очень желательно) • дату рождения • желательно свечи (напишу, так что маякни, когда будешь выходить). Зайди в магазин, ладно? Вместо прогулки будет ритуал. И да, я просто ещё не ложилась. Ответ не пиши, я всё равно иду спать. В четыре встану. Люблю целую обнимаю захвати энергос».       Видеть весточку от Санды в без пятнадцати восемь странно. Но как глаза Магдалины добираются до пояснения, что она ещё не ложилась, от сердца отлегает: значит, это её подруга, не подменили…       Но какого чёрта она сидела до рассвета?! Что эта сова вообще делала?! Вот не дай Бог Магдалина увидит хоть маленький синячок под её глазами! Она снова вчитывается в сообщение, а потом через окно балкона смотрит на кухню, на часы. Скоро проснутся мама с папой… Они точно отпустят, не к мужику же идёт. Только предупредить надо.       А по пути зайти в магазин... Санда, эксплуататорша такая, даже не предлагала. Взяла и сама решила, что о Владе нужно спрашивать у карт! Это вроде грех в христианских сознаниях, но жизнь на то и дана, чтобы делать выбор. Вообще, сколько бы Магдалина себя ни убеждала в том, что это всё брехня, каждое предсказание плотно заседало в голове. Санда ещё на первом сеансе объяснила ей, что карты показывают не будущее, а лишь одну из его вариаций, наиболее вероятный исход событий на данный момент. И чуть выпадала плохая карта — Магдалина тут же искала, как её исправить, как сделать будущее благосклоннее.       А так она не верит, нет, что вы, это же просто случайности, пусть иногда выпадают и приятные вещи!       Магдалина смотрит на успевшего задремать Карбона и машинально берёт очередную полоску шоколадки. Уже третья, а у неё всё не слипнется! А ещё все удивляются, отчего ж она такая весёлая. Просто счастья много ест.       Переписки-переписки… Желание поглазеть на Влада оказывается сильнее желания почитать старые беседы с Сандой, и она переходит из «WhatsApp»’а в «Telegram». Мемная бело-чёрная аватарка сразу бросается в глаза, а ниже, через пол-экрана, светится начало её последнего сообщения. Испытывать стыд за слишком бурные эмоции, которые Влад всё-таки прочитает, Магдалина не хочет, поэтому успешно избегает такую участь резвым пролистыванием наверх. Те же четыре видео улыбаются ей, но теперь в глаза бросается и опасная ловушка: самоуничтожающаяся фотография.       Тц! А Магдалина и забыть успела, что она с приколом...       Но фотка ей очень нужна! Рисковать скриншотом не вариант: вдруг система не даст саферистничать? Им же нужно на что-то гадать! А Магдалина в этом процессе не разбирается, не знает, подойдут ли видео, поэтому раз ей сказали фотку — достанет фотку.       Раз так, то, может, схитрить?.. Нет, брать телефоны родителей и фотографировать на них она точно не будет: точно появятся вопросы. Лучше потерпит. Не сахарная, не растает, а у Санды уже посмотрят обе. Как ни странно, Магдалине интересно услышать мнение подруги. Как ей Влад: внешность, особенно глазки, голос, речь?..       Надо себя занять. Гладить Карбона не вариант: кот весь изнывает от жары из-за своей пушистой кости, а Магдалине надо стоять на стрёме и ждать родителей. Ну, можно музыку послушать… Какую-нибудь из своего плейлиста. Отчего-то ей хочется что-то красивое и романтичное, а не заводное, что всегда било по ушам. Благо, меломанский плейлист даёт широкий выбор. Магдалина просматривает песни, и как глаза цепляются за названия — напевает себе под нос их мотивы. Какие-то кажутся ей слишком грустными, какие-то — не подходящими к её голосу, а какие-то просто не берут за душу.       Но вот из квартиры доносятся звуки. Магдалина одновременно с Карбоном поворачивают головы на окна, всматриваясь в коридор через кухню. Ставки делаются на папу. Представить сложно, что должно случиться, чтобы мама встала раньше него!       И она оказывается права. Папа заходит на кухню и, не замечая Магдалину за стеклом, включает кофеварку. Спросонья ему ни куска в горло не лезет, но за готовку он всё равно берётся: маму скоро будить пойдёт. Магдалина наблюдает минуть пять, а потом, бросая пакет на балконе, выходит.       — Доброе утро, — здоровается она, подходит и сразу лезет обниматься. Это уже традиция, тянущаяся всю сознательную жизнь Магдалины.       — Доброе, отойди, — просит он и выключает плиту. Магдалина соскакивает с пути к обеденному столу, и папа сразу ставит туда яичницу. Прямо в сковородке, как Леониду Ильичу.       «Иди маму разбуди», — бормочет он и тянется за вилками. Всё равно пока она встанет, раскачается, до стола дойдёт, яичница остыть успеет.       — Есть! — Магдалина неумело отдаёт честь и срывается с места, будто гонщик нелегальный. Она без стука заходит в родительские покои и тут же становится тише: маму надо будет аккуратно… Её настроение — это настроение Магдалины тоже. Она подходит к ней и начинает тихонько трясти за плечо, громко шепча:       — Ма-ам… Тебя папа попросил разбудить, — якобы она сама не при делах, — там яичница готова… — и, видя открывающиеся глаза, переходит на тихий голос. — Вставать пора, куда вы там собрались. Доброе утро.       — Доброе, — мямлят в ответ. — Сейчас приду, иди.       Мадалина угукает и уходит на кухню. Глядя на родителей, самой захотелось нормально поесть. Жаль только, что она уже набила себе брюхо сладостью.       На время их завтрака Магдалина ретируется на балкон, чтобы дать родителям проснуться: все спали на ходу, только она сама была готова всех нести! Там никаких особенных дел не совершается: Магдалина всего лишь откапывает стародавнее сообщение с правилами гадания в чате с Сандой. Наряду с остальным полтинником оно висит в избранных. Бог, сколько этой инструкции лет? Да она пережила пандемию! Пункты донельзя простые: гадать с распущенными волосами, в одиночестве, не терроризировать Санду во время перемешивания карт, не отвлекаться самой, задавать открытые вопросы, прийти в хорошем настроении. По крайней мере, без резаных вен.       Когда Магдалина дочитывает и поднимает глаза, на кухне никого. Вот курица! А если ушли? Магдалина выскакивает с балкона и прислушивается. В ответ ей — звенящая тишина, которую прерывает рёв автомобиля под окном одной из комнат: двери везде открыты.       — Блин! — ругается она, недовольно прохаживаясь по коридору. К входной двери и обратно, тяжёлыми шагами, будто маршем. По пути на кухню Магдалина хватает заспанного Бэца и ставит его перед фактом: «Ты идёшь со мной». Бедный кот аж растерялся. Его ашалевшая морда пробирает на смех, звонкий, заливистый, но нестройный. Пушистая жертва обстоятельств по-королевски подносится прямо к миске, с глухим ударом подушечек об пол оказывается на лапах, а потом ещё и принюхивается. Во наглец! Его кормят премиальным кормом из чистой миски, а он смеет нос воротить! Магдалина журит его пальчиком и подозрительным прищуром, а потом идёт за полотенцем. Раз надо распустить волосы, то не мешало бы их помыть: уже четыре дня не мучилась, не стояла в душе целый час, стараясь промыть свою красоту. А звонить родителям сейчас себе дороже: не услышат, не ответят, а как перезвонят — объясняй, что мир не рухнул и война не началась, а ты просто идёшь к подруге с ночёвкой.       Ну какова красавица! Налюбоваться на себя любимую в зеркале Магдалина не может: ровная талия, небольшая, аккуратная грудь; изящные тонкие ключицы, приятное личико с живыми чертами лица и стройное тело… А какой загар! Прям как сосисочка с костра; только белая кожа в интимных местах выделяется. Впрочем, это только подчёркивает то, как её обласкало солнышко на пляжах.       Магдалина моется долго: голова всё не промывается и не промывается, а пальцы всё сплетаются и сплетаются в паутинку из упругих и сильных волос. Им, красивым и стройным, даже шкафы-бодибилдеры могут позавидовать! Ну куда они выпадают? Нет конца этим мучениям, и как Магдалина ни старается, руки устают и устают, спина начинает ныть, а сама она в который раз обещает себе постричься под нолик…       Но вот пытка заканчивается. Магдалина вываливается из душной ванны и спешно уходит в свою комнату, закутанная в полотенце. Иногда на пол падают капли воды, но наслаждение блаженной свежестью перетягивает всё внимание на себя. Магдалина дышит жадно; улыбается: наконец-то, воздух!       И смотрит на часы. Уже без шуток час прошёл! Наверное, позвонить родителям уже не будет нагло. Магдалина хватается за телефон и решает позвонить сначала маме, потом папе: одну предупредить, другого поставить перед фактом. А может, если мама ответит, она это сделает.       Первый гудок оглушил, да так, что Магдалина не сразу сообразила, как сделать звук тише.       В последнюю секунду она слышит:       — Алло?       — Привет, мам, слушай, я тут на ночёвку к Санде схожу…       — Её родители в курсе? — спрашивает она. Тут Магдалина понимает, что позвонила не вовремя: спешка в мамином голосе всё выдаёт. Так что и она решает не рассусоливать и отвечает по-солдатски:       — Да.       — Хорошо, иди. Отпишись мне, и не засиживайтесь допоздна!       — Обязательно, мам, — улыбается Магдалина. Она ещё хочет сказать «спасибо», но разговор прерывает короткий гудок: мама сбросила.       Телефон обратно откладывается. Магдалина вздыхает и смотрит в окно. Ей повезло: дом находится во дворах, и окна ни с какой стороны не выходят на дорогу. Но её шум почему-то долетал и до сюда. Мало того, что до детской площадки, так и до восьмого этажа!       В кармане вибрация. Магдалина снова издаёт тяжкий вздох и закатывает глаза: кому она понадобилась? Было бы круто, если бы кому-то из тех, кто сам хочет пообщаться, а не рекламе.       А! Магдалина чуть телефон не выронила: Влад! Это что же, он прочитал все её всплески эмоций и приливы милоты? Она чуть инфаркт не ловит, пока заходит в чат через уведомления. «Telegram» грузится, Магдалина понимает, что не прочитала то, что высвечивалось во всплывшем окне, и оттого с ещё большим нетерпением ждёт этой возможности.       Открыла!       «Ха-ха-ха! Столько комплиментов мне ещё ни одна девушка не говорила. Хотя всё должно быть наоборот.»       «Ты сделала мой день, спасибо.»       Щёки Магдалины пылают: то ли краснеет от смущения, то ли ликует от осознания того, что она скрасила парню день. Но сколько времени?       «И тебе доброе утро. А ты чего вскочил спозаранку? Только десять же», — ставит смайлик с вопросительно изогнутой бровью и отправляет.       «Ты же говорила, что тебе не с кем поболтать по утрам. Понимаю, всё равно встал не рано, но я только на пути к здоровому режиму.» — приходит серьёзный ответ. Пока Магдалина читает, её брови непроизвольно поднимаются от удивления: это что, Влад ради неё рано встал? Он же сова! Сам это говорил, когда…       Извинялся за то, что поздно просыпается.       «Влад...» — Магдалина даже не знает, как на это реагировать: ни один парень ещё не делал такого ради неё. Да, дарили конфеты, осыпали комплиментами, но никто не понимал, что для Магдалины самое важное — это время, потраченное на неё. Это разговоры с ней, объятия, ночные изливы души, смешные картинки или внезапно отправленные мемы, всякие весточки впопыхах... Никто не понимал, что самое важное — это помнить о ней.       А Влад это понял. Мало того, он ещё и начал действовать!       Но выразить захлестнувшую её благодарность Магдалина не может: сумбур в голове не даёт. Даже пальцы по клавиатуре не попадают. Хочется написать целый душевный текст, но она просто сладко улыбается. Оказывается, поступки куда приятнее всяких слов: Магдалина и без них знает, что красивая и прикольная. А Влад делает то, что до него никто не делал — решает её жавороночную проблему.       «Спасибо тебе огромное, очень ценю, правда! Ты даже не представляешь насколько! Выспалься ты хоть а?» — бровки её стоят домиком, она жалостливо смотрит в телефон. Тает, но не от солнца. А сам-то Влад не сонная муха?       Ответ, на удивление, приходит быстро:       «Всё хорошо, не волнуйся. Особенно от твоей заботы.»       «Кстати, так как выглядит эта заботливая девушка по ту сторону экрана?»       Магдалина будто из транса выходит:       «а ой», — и отправляет, логически связывая то, что её назвали заботливой и… Точно! Вот она молодец, сама фотку выпросила, а сдержать своё обещание забыла.       Самое время это исправить. Но сначала рассыпаться в извинениях и попросить дать ей время, чтобы выбрать самые презентабельные и красивые фотографии. Процесс небыстрый: глаза разбегаются! Снова хочется снять шляпу перед Сандой, да поклон до земли отвесить за её талант передать всё очаровательное и скрыть всё неугодное.       — Ай-й! — выдавливает Магдалина, поддаваясь психу, махает на свою избирательность рукой и отмечает абсолютно все фотографии с фотосессии. Красоты много не бывает, и вообще, пусть Влад сам соображает, какие кадры наиболее удачные, а какие — нет. Изображения летят пулемётом, все и сразу, но крестик загрузки посередине исчезает с них по очереди.       «Вот такая вот я, да», — хвалится Магдалина и спешно выходит из сети: ей до жути интересна реакция Влада, и срочно надо себя занять. Взгляд лихорадочно мечется по комнате и внезапно останавливается на столе. Захламлённом столе. Там всё: и перечитываемый «Орден Феникса», и миллион закладок, и разбросанные карандаши, и калимба в чехле валяется… Магдалина решает привести рабочее место в божеский вид и начинает раскладывать «хлам» — полезный, нужный хлам! — по местам. Настоящего порядка не получится, потому что специальных мест, как таковых, у вещей не было, но видимость создастся. И будет радовать глаз.       Во время уборки она не может отвлечься от мыслей об ответе. Скоро Влад его отправит. Магдалина ждёт и с нетерпением прислушивается к ощущениям: когда же в кармане задрожит телефон? Долго же смс не приходит...       Вибрацией он отдаётся только когда стол начинает блестеть чистотой. Уже не глядя, Магдалина забрасывает последний карандаш в подставку и заменяет его на телефон в руке. Пальцы уже сами открывают «Telegram», и перед глазами предстаёт… Голосовое! На три минуты. А следом прилетает вопрос:       «Можешь слушать?»       Магдалина не мешкает:       «Могу», — заранее увеличивает громкость телефона, закрывает дверь в свою комнату и включает голосовое.       «До краёв в кувшинках жёлтых,       Дремлет озеро лесное,       Нежно лодку убаюкав       Чуть заметною волною… — тут Магдалина приходит в восторг от внезапного осознания. Это же стих! А с каким выражением Влад его читает! И голос очень подходит, этот бархатистый, спокойный баритон… Влад один раз запинается, но это только улыбает: старается парень, выкручивается. Когда чтение прекращается, виснет недолгая пауза. Для музыкального слуха Магдалины — услада: Влад будто ритм выдерживает! И продолжает тютелька в тютельку:       — Полагаю, я буду не первым и далеко не последним, если скажу, что ты очень красивая. Собственно, правду повторять не грех, — тут он усмехается. — Даже не верится, что снимки из Долины Мельниц, они выглядят слишком… Таинственно. Прям как девушка по природе», — снова в голосе проскакивает весёлая нотка.       Запись заканчивается, а Магдалина недоумевает, каким турком она оказалась на кухне. Наверно, так расчувствовалась, что пришлось расхаживать туда-сюда, лишь бы не затискать до смерти котов и не завизжать им прямо в морды. После понимания сказанных слов Магдалина пребывает на седьмом — нет, на одиннадцатом! — небе от счастья. В душе, помимо бойкой радости, селится тёплое удовлетворение. Оно растекается по телу, Магдалина млеет и не чувствует блаженной улыбки на своих губах: она выскакивает сама.       И пишет:       «Знал бы ты, как приятно», — и залпом отправляет несколько попавшихся под руку стикеров с застенчивыми котятами и зайчиками.       «Нет слов адни эмоции», — дополняет она и выходит из сети. Опускает телефон, оглядывается, тьфукает и поднимает экран обратно. Некультурно выходить из сети посреди диалога.       Одновременно с её возвращением в чат Влад отправляет уверенный ответ:       «Ты заслуживаешь большего.»       Магдалина бросает руки и запрокидывает голову, устремляя улыбку и застенчивый прищур в белый потолок. Спустя пару секунд перезагрузки она снова открывает «Telegram» и видит предупреждение от Влада:       «Извини, я уйду вечером гулять. С товарищем договорился.»       Магдалина лезет в стикерпаки. Нужный, с рыжим котиком в ушанке на фоне знамени Советского Союза, долго не находится, однако вскоре он уже красуется в чате.       «Хорошо, я тоже пойду. С подругой договорилась».       «С той, с которой ходила вчера?»       «Ага, Санда зовут. Как-нибудь может быть познакомлю».       И Магдалина заседает на кухне на весь день. Наверно, пару раз она всё-таки перемещалась по дому, но из переписки не выныривала. Спроси её, что она сделала за день — опустит глазки и скажет, что с интернет-другом общалась, а спроси, о чём общалась — выдаст всё от и до. В разведку Магдалине нельзя. Но в половину пятого Влад даёт последний комментарий сравнению их школ и, снова извиняясь, лаконично прощается: «До скорого.»       «Покедова», — прощается Магдалина и скользит взглядом по времени. Влад оставил, а самой выходить ещё рано. Ладно, пусть погуляет парень, а она найдёт способ себя развлечь.       И одновременно заняться делом. Магдалина перекочевала в свою комнату и плюхнулась на стул. Даже нараспашку открытое окно не спасает от духоты, особенно на высоком этаже, и первым делом её рука тянется к небольшому вентилятору, стоящему у стены. Потом Магдалина едва выползет из-под спасительной прохлады, но лучше так, чем страдать сейчас.       Она вооружается каким-то куском бумаги, который первый попался под руку, и огрызком карандаша со школьных времён. Его в одну руку, а телефон с открытой перепиской — в другую. Магдалина внимательно перечитывает сообщения и целые их эпизоды с самого начала, выискивая случайные проговорки Влада. Они были: Влад невзначай назвал свою учительницу румынского по фамилии, сказал, какое место заняла его школа на соревнованиях по волейболу и против кого играла, как-то упомянул, что он подписан на группы в «Вконтакте», посвящённые волейболу, а в следующем сообщении добавил, что у него их всего три…       Информации… Закачаешься! Особенно если уметь смотреть глубже. А когда краем глаза она замечает время, то тут же выскакивает из «Telegram‘а» и переходит в «WhatsApp». Санда просила «маякнуть» перед выходом.       «Здаров совец. Я выхожу, так свечи надо? Про энергетик помню», — Магдалина бросает телефон на столе, не выключая экран, и пока отходит к шкафу, чтобы переодеться в уличное.       Телефон булькает тогда, когда Магдалина цаплей стоит на одной ноге и надевает шорты.       — Да ща, ща! — раздражённо бормочет она и ускоряется, спешно застёгивает пуговицу и молнию и бросается к столу.       «Да, возьми красных. Остальные по желанию, но у меня есть. А, и ещё газет нахапай».       «Хорошо, жди», — Магдалина убирает мобильник в карман. Шортам стоит отдать должное: в них можно хоть Россию положить! На плечо набрасывается лямка рюкзака. Вторую Магдалина напяливает по ходу. Она проверяет все комнаты, отлавливает котов, целует каждого в макушку и прощается с ними. На выходе приходится задержаться, выбирая, что обуть: сандалии или кроссовки? Выбор очевиден. Магдалина достаёт лимонно-жёлтые босоножки и выходит в них. До Санды ей идти три остановки, что, в общем-то, не так уж и много: лучше прогуляться по полупустой улице, на которой, однако, уже чаще попадаются люди, чем ехать в битком набитом душном автобусе.       Маршрут, конечно, выстраивался непрямой: Магдалина как-то заходит в «Linell’у» через дорогу, где всегда покупает энергетики для Санды, а потом петляет между домами козьими тропами.       Вот и её подъезд. Встречает жителей и гостей, конечно, яма в асфальте. Она могла бы стать достопримечательностью, если бы была единственной в своём роде. Впрочем, каждый жилец, будь он новый или старый, с приятной ностальгией узнает «свою» яму из тысячи других. Непосредственно вдоль тротуара, ведущего к крыльцу, стоит зелёная обшарпанная лавочка. Редко её можно увидеть свободной. Вот и сейчас она занята двумя бабушками. Магдалина знает обеих. Когда на неё оборачиваются, она ловит каждый и здоровается:       — Буна зиуа, баб Женя; буна сяра, баб Вита, — и посмеивается, вот, мол, пока взгляд переводила, уже повечереть успело.       — Норок, Линуш, норок, — здороваются с ней хрипловатыми, но высокими голосами. — Как дела? — спрашивает баба Женя. — Как мама твоя?       — Всё отлично, спасибо. У мамы тоже, она на работу ушла. Позвали зачем-то, — пожимает она плечами.       — А папа как?       — Тоже на работу пошёл.       — Ты к Санде?       — А к кому? — отвечает Магдалина бабе Вите и улыбается.       Легко перескакивая через скудную лестницу, она подбегает к домофону и набирает номер нужной квартиры, которая уже действительно ощущается как второй дом.       «И века не прошло!» — хмыкает подруга из домофона, и дверь приветственно пищит: открыта.       — Ой-ой, велика беда, всего-то пришла вовремя, — бурчит Магдалина, рывком открывает дверь и заходит в подъезд. Санда не слышит ответ в телефоне, она уже ждёт на лестничной площадке и прислушивается. Лифт работает, поднимается, значит, Магдалина едет. Теперь её слышно. Санда опирается плечом о дверной косяк и скрещивает руки на груди. Пока что повода ругаться нет, но это на всякий случай.