To begin again

      Работа стала реальным счастьем, побегом от головной боли, от предвзятости. Дом, который еще пару дней назад казался уютным, стал местом отчаяния, раздражения, ссор и упреков. Нервы не выдерживали, и я сама не заметила, как начала дергаться от криков, как стала задерживаться на работе допоздна уже на второй день, чтобы не встречаться с Дорой. Когда уже закончится ее гребаный отпуск? Хочу ее меньше видеть, меньше слышать. Еще и последняя ссора насчет наследства. Наконец разобрала все бумаги, единственное, чего не смогла найти, где реквизиты банковского счета, что достался от матери, и саму карту. Кажется, она зарабатывала куда больше, чем Ричард. Всего лишь хотела спокойно поговорить с Дорой и узнать. В итоге получила бумагами в лицо. Что, черт возьми, с этой бабулей случилось? «Пожалуйста! Теперь ты самостоятельная, больше я тебе денег давать не буду!» Фраза в очередной раз всплывает в голове, когда расплачиваюсь за пакет со сладостями. Десятый час, за сверхурочные мне не платят, да я и не работаю, а просто сижу и залипаю в телек или рисую, дожидаясь, когда Дора уснет. Сегодня вот, в магазин решила зайти. Дома горит свет. Отвратительно. Тяжелый вздох вырывается непроизвольно, когда захожу. Рука едва ли не разжимается, когда вижу перед собой гору больших сумок, и самое ужасное, из них торчат мои вещи. Слов нет, их правда нет. Все же опускаю пакет, медленно стягиваю кроссовки, что совсем не хотят сниматься. Телевизор играет тише обычного, заходить в зал совсем желания нет, но все же переступаю порог комнаты. — Привет? — разговор явно не будет простым и спокойным. Девида нет дома, да и он вообще редко появлялся, возможно, он понял, что женщина совсем не божий одуванчик, кто его знает. Дора поворачивается ко мне, ее взгляд полон раздражения, другого я и не видела за эти пять дней, или сколько там прошло, я слишком устала от этой нервотрепки, чтобы считать. — Присядь, — диван немного поскрипывает под моим весом, а едва ли не торчащая пружина упирается в правую ляжку, доставляя небольшой дискомфорт, — Я приняла решение. Кажется, оно дается ей трудно, так как она ненадолго замолкает. — Ты выселяешь меня? — Господь, это очевидно. Удивительно, как она самостоятельно стащила все эти сумки вниз, у кого-то же болела спина, если мне не изменяет память. Пальцы слегка подрагивают, поэтому лишь сильнее сцепляю их в замок. — Ты права. Ты стала самостоятельной за последнее время, у тебя появилась личная жизнь, к тому же, теперь ты совершеннолетняя. Тебе не нужен опекун, — только хочу открыть рот, но она затыкает. — Не перебивай. Вот, карта от банковского счета твоей матери. У тебя есть деньги, Кэтрин, ты вольна распоряжаться ими как хочешь. Зеленая пластиковая карта на столе. Сразу и не заметила. Желудок неприятно сводит от стресса, но я стараюсь держаться. — Я не хочу терпеть твое неуважительное отношение ко мне, поэтому, прошу покинуть мой дом, как ты этого и хотела. Ты точная копия своей мамаши, — взгляд сложно поднять, но я это делаю. Никакой жалости, кажется, я стала ей ненавистна. Да и как я на нее, блин, похожа? — Пару дней назад ты не хотела меня отпускать, а теперь просто выгоняешь? — шепчу, порывисто выдыхая. Боже, это все слишком неожиданно. — Ты можешь остаться на ночь, но прошу тебя с утра уехать отсюда, — смешок вырывается из горла, нет, не надо одолжений. Качаю головой и забираю карту, что подцепляется не с первого раза. Она видит это и едва ли не цокает языком. — Пароль тот же, что и на бумагах. — Я поняла, где все документы? — поднимаюсь, ноги дрожат, ладони вспотели. Куда мне ехать? Нужно позвонить Джасперу. — В пакете вместе со всеми сумками, — киваю, как же сложно не расплакаться прямо перед ней. Шумно выдыхаю и достаю ключи из кармана джинсов, в этом доме мне не рады, кладу их на стол. — Отлично, — горло сжимает от боли, кидаю на женщину последний взгляд. Непоколебима, лишь губы сжаты в тонкую линию. Она больше не смотрит на меня, да и вряд ли посмотрит теперь уже когда-то. Даже вампирская сила Джаспера тут не поможет, да и надо ли оно мне? Комната выглядит пустой, хоть все еще и весьма родной. Хотя могу ли я так говорить? В шкафу ничего нет, в тумбе тоже. Стараюсь проверить все, чтобы не возвращаться сюда лишний раз. Она даже ковер убрала, что появился тут пару дней назад. Отлично.       Машина явно не создана для такого большого количества сумок, так что некоторые из них приходится положить и на соседнее сиденье. Сгибы локтей ноют от нагрузки, волосы прилипают к лицу из-за мелкого дождя, что начался так не вовремя, а ком и боль в горле так и не хотят исчезать. Меня вышвырнули как ненужного котенка, твою ж… Где мне жить? Как? Сколько вообще денег на этой долбанной карте? Лоб встречается с рулем, и я дергаюсь, слыша гудок, что издает машина. Надо собраться и определиться, где мне ночевать. Выбор очевиден, так что просто тянусь за телефоном. Одна полоска зарядки, замечательно! Где мне в этой груде искать зарядник? Боже, там же еще и ноут, надеюсь, его не раздавит чем-нибудь. А цветок? Его точно не было на подоконнике. Ну твою ж мать! — Джа… — Абонент временно недоступен, перезвоните позднее. Это было последней каплей для организма, не иначе. Струна рвется в миг, а на глаза наворачиваются слезы безысходности. Да как так вообще можно, блин?! Настолько бесчеловечно. Воздуха не хватает, и я открываю окно. Свет до сих пор горит в окнах, я одна, совершенно одна. Агх, чертов гудок! Жалость к себе — хорошая вещь, если в меру. Я мазохистка, так как все еще не сдвинулась с места, продолжая смотреть на уже погасшие окна. Нос заложен, глаза щиплет, виски периодически отдают болью. Бутылка с водой так и не находится, хотя мне казалось, что вода все еще должна остаться. Ладно, кола тоже неплохо, главное, чтоб не лилась из банки как не в себя. Надо позвонить Глории, все же хорошо, что у меня появились друзья. — Проходи, — удивленно приподнимаю брови, осознавая, что в их доме никто не спит. Кажется, ее дедушка вообще еще что-то готовит на кухне, судя по звукам, время же двенадцатый час! Глория обнимает меня, стоит только переступить порог, так, а ну не плачем. — Все будет хорошо. И через какое-то время мне удается выдавить вымученное «Ага». Меня тащат на кухню, позволяя лишь оставить пакет с вещами пригодными для сна и поставить телефон на зарядку и то, не на свою. Та все еще зарыта в одной из сумок. — Здравствуйте, простите за позднее вторжение, — очень неловко под этим взглядом светло голубых глаз, но мужчина лишь кивает и отворачивается к тесту. Впервые вижу, чтоб американцы заморачивались с приготовлением. — Это он лапшу домашнюю делает, — шепчет мне на ухо, щекоча дыханием, — Чай или сок? — Чай. — Ты бы ей поесть предложила. Не все же себя морят голодом по вечерам, — Глория закатывает глаза, но улыбается, — Будешь суп, Кэтрин? Куриный, все домашнее. — О, я бы с радостью, но для меня уже слишком поздно. Но я бы не отказалась его попробовать завтра с утра, если можно, — неловко улыбаюсь, хоть я и не ужинала, кусок в горло не полезет. — Суп с утра? Вот это нонсенс, — мужчина посмеивается, но кивает, и я могу облегченно выдохнуть. Глория держит две кружки, и я уже хочу забрать одну из них, но не успеваю. Девушка проходит мимо меня и останавливается в проеме. Так мы наверху. — Дедуль, мы спать. — Не засиживайтесь допоздна, — неловко киваю под смешок Эфферд и следую за ней.       Бессонная ночь, хотя на что рассчитывала после такого бурного вечера. Глория снова пинается, поэтому решаю сползти с кровати, чтоб не мешать ее здоровому сну. На работу, мне нужно будет туда идти даже в такой ситуации. Еще целых два дня, а там выходные. Надо будет съездить в Порт Анджелес и попросить у банка историю, количество, что хранится на карте. Господи, мне нужен смартфон! Должно быть там весьма крупная сумма, раз меня так запросто выгнали. Телефон дребезжит в руках, нет, сейчас не буду звонить, разбужу еще Глорию ненароком. Хотя… Уезжать не попрощавшись будет неправильно. До утра все равно считанные часы, уже вон светать потихоньку начинает. Надо будет поискать варианты съема комнат… Или может кто-то ищет соседку. Конечно, Крис как вариант, хотя от того практически нет вестей, даже по работе связываться не приходится. Стива так и не нашли. Или же переехать в Такому, перевестись в другую школу, всего год. Но, конечно, не отпустят. Да и что в таком случае будет с отношениями? Мы и так редко видимся. Однако жить у него во время учебы… Не знаю. Это будет довольно дискомфортно, все же мы слишком разные. Мне нужна еда, я сплю, а еще бывает режусь или царапаюсь. Это точно доставит вампирам неудобство. Как же все сложно, чтоб его. Неужели так сильно отличаюсь от Свон, что поладила практически со всеми?       Невольно дергаюсь, слыша шорох. Черт, все же задремала. Поднимаю голову от рук, сложенных на коленях и вытягиваю ноги, затекли. — Ты чего на полу? — оборачиваюсь, Глория потирает глаза и опускает футболку, что задралась. Ей идет этот цвет — нежно-голубой. Она поглядывает на часы и вздыхает, ага, уже семь, солнце светит во всю. — Мне не спалось, — не говорить же, что она оставила на мне парочку синяков точно, — Тебе ко скольки на работу? — К девяти.       Рабочий день оказывается полной мукой, и как бы сильно мне не хотелось взять на завтра отгул, я сдерживаю себя. Не хочется подставлять Криса, к тому же сейчас деньги лишними совсем не будут. Нет, и все же, как так можно было поступить? В голове не укладывается. А если бы мне некуда было идти? С чего это вообще все началось? С просьбы пожить у Джаспера, не раньше. — Здравствуйте, можно мне, пожалуйста, — отрываю взгляд от терминала и поднимаю на человека, — С вами все в порядке? Черт, вытираю тыльной стороной ладони соленую жидкость, что слегка выступила из глаз, и киваю, нужно перестать думать об этом, поступки этой женщины моей логике не понять. — Да, простите, что вы хотели? — натягиваю улыбку и подхожу к мужчине, до конца рабочего дня осталось каких-то пять часов.       Проверяю все ли закрыто, готовлю бумаги к завтрашней доставке, осталось только выложить пару товаров, и можно будет закрываться, как раз полчаса до закрытия смены, никого нет. Неужели тот магазинчик вновь работает? Посетителей в эти дни стало меньше. — Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко. Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь… — вешаю очередную коробку с ключами. Язык немного заплетается, давно не практиковалась. Может, попытаться познакомиться с кем-то русскоговорящим в Интернете, так хотя бы больше практики будет, Эдварда-то нет. — Кхм-кхм, — Господь! Резко оборачиваюсь и выдыхаю, даже колокольчиков не услышала. Мужчине явно неловко, он потирает усы и все же решает заговорить со мной, — Привет, Кэтрин. — Да, здравствуйте. Вы за чем-то конкретным пришли? Могу чем-то помочь? — забираю излишние контейнеры и возвращаюсь за прилавок. Двадцать минут до закрытия. — Нет, я… Я узнал, что Дора попросила тебя уйти, — рука дергается, и парочка коробочек падает на пол, черт, лишь бы не треснули. Фух, вроде нет. Поднимаю голову от нависшей тени, он подошел ближе, надо встать, — Тебе есть куда идти? — Да, я некоторое время поживу у Джаспера, а потом что-нибудь придумаю, — выдыхаю, я ведь только перестала об этом думать, — Спасибо за беспокойство. Девид морщится от последней фразы, но кивает. — Дора… Думаю, она успокоится через некоторое время. Понимаешь, скоро ведь поминки, — скоро? Да еще чуть больше месяца! — Ты ей напомнила Элеонору, вроде бы, так звали твою мать. Остается только кивнуть, это я уже слышала от нее. Но все равно не понимаю решения. — И то, что ты решила переехать к своему парню, напомнило ей о расставании с Ричардом. О том, как она не могла с ним разговаривать, видеться. — А сейчас она добровольно решила перестать со мной общаться, чтобы не причинить себе боль? Чтобы не повторилось прошлое? Замечательно. Только почему я напоминаю ей свою мать, а не отца? Хотя это так, уже риторический вопрос. Все кончено. — Я бы не хотел, чтобы ваши отношения заканчивались вот так. Ей тоже сейчас тяжело, Кэтрин, — а вас-то это каким боком касается? Вы мне никто, как и Дора собственно. Хотя я благодарна ей за то, что дала мне возможность встретиться с Джаспером. Это самое лучшее, что происходило в этой жизни. — Уже ничего не изменить. Она ведь сама собрала мои вещи. И даже если что-то изменится в ее решении, я уже не смогу доверять ей, понимаете? А теперь извините, мне нужно закрывать магазин, — не хочу больше говорить об этом. Просто надо двигаться дальше, непонятно куда, непонятно как, но надо. Девид кивает, даже не стараясь выдавить улыбку, и лишь оборачивается около двери. — Ты красиво поешь, думаю, ты могла бы стать певицей, — идите в задницу, мистер Девид. Черт! Бумага, нужная для завтра, попалась под руку совсем не вовремя, теперь она больше похожа на туалетную бумагу, придется печатать новый бланк.       На дворе сумерки, когда я подъезжаю к их дому, его дому. Как иронично. Свет горит, парень явно готовился. Оставляю машину рядом с гаражом, сразу бы заехала туда, но он закрыт. Аккуратно перешагиваю через торчащие корни деревьев, пока иду к основному входу. Так будет правильнее. Выдыхаю и улыбаюсь, видя его на ступенях. Приятный аромат ударяет в ноздри, когда обнимаю его и тянусь за поцелуем, этот запах все еще заставляет моих бабочек шелестеть крыльями. — Привет, — пожалуйста, только ты не покидай меня, к тебе я привязалась слишком сильно. — Привет, — тихий голос и нежная улыбка, очередной поцелуй не заставляет долго ждать. Джаспер успокаивает, не своим даром, а приятными касаниями губ, руками, что сжимают талию, да и простым нахождением рядом. Порой мне кажется, что он и есть стабильность и спокойствие. — Тебе не бывает одиноко тут? — все же дом слишком большой для одного. О Боже, он приготовил ужин. Мне достался самый лучший вампир, определенно. — А ты думаешь, почему я пригласил тебя, — он усмехается, и я вижу искорки веселья в его глазах, — На самом деле я рад отдохнуть от остальных, кажется, вечное их присутствие рядом достало, и понял я это только в одиночестве. Но в какой-то мере мне не хватает возмущающейся Розали или играющего на фортепиано Эдварда. Кидаю взгляд на инструмент и киваю. — Ты не связывался с ними после того раза? — Джаспер лишь качает головой, понятно, нет. Да и наверняка это довольно сложно, — Ого, курица. — Я подумал, что-то человеческое не помешает. Садись, я поухаживаю за тобой, — наблюдаю, как он достает тарелки, открывает крышку сковородки, накладывает пищу. Нет, все же мужчина на кухне это сексуально, — Мне, конечно, лестно от твоих эмоций, но как ты все же уговорила Дору без моей помощи? Если бы женщина была более-менее положительно настроена, можно было бы привлечь способность вампира, правда. Но с ее поведением за последние дни, это бессмысленно. Не удивлюсь, если бы она на следующий день, когда бы влияние спало, попросила меня забрать все вещи. — Меня выгнали из дома, — чем чаще это произношу, тем спокойнее становится, удивительно. — Вчера. Сегодня я ночевала у Глории. Он напряжен, ложка так и застывает в воздухе, но я прекрасно вижу, как сильно он ее сжимает. Наверняка она уже погнулась. Аккуратно сползаю с барного стула и обнимаю его со спины. Пожалуйста, успокойся. Со мной практически все нормально, просто нужно немного времени. Жизнь не подкидывает нам того, с чем бы мы не могли справиться. Джаспер выдыхает, отставляя ложку с тарелкой и разворачивается. — Прости, что увидел твой звонок слишком поздно, — мне больнее от его жалости и сочувствия в глазах, нежели от того, что произошло. Надо бы его успокоить, Дора ведь не покушалась на мою жизнь. Прикладываю ладонь к его щеке, и он тут же слегка трется об нее, а затем целует, удерживая своей рукой. — Со мной все в порядке, просто это было немного неожиданно. Я что-нибудь придумаю, — видимо, опять говорю что-то не то, его брови сходятся на переносице, и через секунду уже я прижимаюсь поясницей к гарнитуру. Он тяжело вздыхает, утыкаясь мне в плечо и довольно сильно удерживая меня за предплечья. — Когда ты научишься полагаться на меня? Меня это так раздражает, ты всегда пытаешься сделать все сама, — хоть он и говорит спокойно, нотки злости все равно проскальзывают. К сожалению, его слова правдивы, так что я просто не знаю, что сказать. Вряд ли извинения не разозлят его еще больше. — Я не хочу доставлять тебе дискомфорт, — произношу на выдохе и прикрываю глаза, как только чувствую слабую боль из-за его рук. Промолчу. Кажется, он вот-вот зарычит, Боже. — Какой это может быть дискомфорт, Кэтрин. Мы пара! Помнишь, что я тебе говорил тогда на парковке зимой? «И в горе, и в радости, в богатстве и бедности». Мне приятно тебе помогать, мне нравится видеть, как ты радуешься, когда ты рядом со мной. Я хочу сделать твою жизнь беззаботной, насколько это возможно. Но я не смогу это воплотить в жизнь, если ты так и продолжишь взваливать все на себя. Его тихий и спокойный голос куда ужаснее криков, блондин поднимает голову, заглядывая в глаза. И мне становится до ужаса стыдно, правда. Но что я могу поделать? Как избавиться от гребаной привычки за раз? — Мне правда стыдно приходить к тебе с подобным. Понимаешь, для меня ты сильный, мужественный, успешный, и еще много прилагательных, которые можно описать одним словом — идеал. Я хочу тебе соответствовать, я не хочу быть беспомощной в твоих глазах, — пару раз все же отвожу взгляд, но все же возвращаюсь к его тигриным омутам. — С чего ты взяла, что я считаю тебя беспомощной? — он хмурится, и злость его, кажется, немного гаснет. Закусываю внутреннюю сторону щеки и даю себе пару секунд набраться смелости. — Я ничего не могу сама. Каждый раз, когда со мной что-то происходит, я практически бессильна. Тот случай с аварией, воспоминания, что доставляли мне боль, да даже гребаная химия! А новообращенные? Я так хотела, чтобы ситуация с кочевниками не произошла, — воздух выбивает из легких, когда он прижимает меня к себе. Вцепляюсь в его рубашку, но не плачу. — Я не считаю тебя такой. Для меня ты сильная, ты самостоятельно справилась с прошлым, я же просто был рядом. Ты выстояла против кочевников, даже вполне спокойно общалась с ними, и они не убили тебя. Ты рациональная, умная, ты быстро находишь со всеми общий язык, — хочу фыркнуть, припомнив, как была изгоем, но затыкаю себя, — Ты спокойная, ты умеешь разговаривать, а не истерить. И я могу еще много чего перечислить. Ты делаешь мою жизнь лучше, я никогда так ни хотел заботиться о ком-то, как сейчас о тебе. Я благодарен каждому мгновению, что провожу рядом с тобой, я чувствую себя более человечным. И нет, это не из-за твоей крови, маленькая ворчунья. Улыбаюсь, так как ровно это я и хотела сказать. — Предложение о шее все еще в силе? Но учти, вряд ли в ближайшее время я с нее слезу. Джаспер посмеивается, и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. — Но попробовав однажды, ты не сможешь с нее слезть. Я уж постараюсь, — он довольно щурится, словно объевшийся кот, и старается поцеловать, но мой смех ему определенно мешает, — Наконец-то у тебя хорошее настроение. Я никогда не считал тебя беспомощной. И, кажется, я тебе каждый день буду напоминать ту клятву, чтобы ты наконец запомнила. — Мы ведь даже не женаты! — Всего лишь дело времени, — охаю, когда он поднимает меня, чтобы усадить на гарнитур, и этого момента ему определенно хватает, чтобы запустить язык в мой рот. Его руки медленно проникают под футболку и поднимаются к груди. Черт. Вздох, едва ли отличимый от стона заставляет его усмехнуться, когда он целует шею. — Неужели прямо здесь? — Весь дом в нашем распоряжении, да и кажется, наше местоположение тебя очень сильно возбуждает, — к лицу тут же приливает кровь. Он никогда не прекратит использовать свои силы на мне, — Что насчет фортепиано в следующий раз? Там рядом окна, все хорошо видно. — Эдвард нас убьет, — вампир посмеивается, наблюдая за моими руками, что стремительно скользят к его ширинке, и шумно выдыхает, когда рука оказывается в трусах и поглаживает, а затем сжимает половой орган. Этим вечером в этом доме не будет тихо.       С его кровати правда совсем не хочется вставать, этот матрас определенно волшебный. Рука Джаспера зарывается в мои волосы, перебирает их, а когда прижимаюсь к нему, слышу, как парень вздыхает. — Время только пять, поспи еще немного, — четыре часа это, и правда, маловато, но погружаться в сон больше не хочется. Просто полежу, телу определенно нужно отдохнуть. Джаспер продолжает поглаживать, и я в удовольствии прикрываю глаза. — Может, уволишься? — Нет, мне нужно себя чем-то занимать, пока ты работаешь или охотишься, — вампир фыркает, а я лишь улыбаюсь, до конца лета осталось не так уж много, — Но я обещаю, что большую часть времени на выходных буду посвящать тебе. — Как ты учтиво сказала, что продолжишь заниматься с оборотнем, — мне приходится открыть глаза, чтобы увидеть это легкое недовольство, — Может, лучше мне тебя потренировать? — М, я была бы не против, если бы ты научил меня каким-нибудь приемчикам самообороны, — его брови ползут верх, но его мысли явно уходят в ненужную мне сторону, блин, совсем не хотелось вновь обсуждать серьезные темы. — Пока тебя не было, — закусываю нижнюю губы, невольно отводя взгляд, — Со мной настойчиво пытались подружиться. Стив Робс, он знал Кэтрин еще до того, как я оказалась тут, заметив изменения, он очень сильно заинтересовался. — Почему ты не рассказала сразу? Он до сих пор пристает к тебе? — ха, мы едва ли не возвращаемся к вечернему разговору. Переворачиваюсь на живот, приподнимаясь на локтях. Рука Джаспера скользит по лицу, а взгляд его цепляется за плечи. — Я куплю тебе мазь от синяков. — Хорошо. Прости, что раньше не сказала. На самом деле я облегченно выдохнула, когда перестала его видеть, однако он пропал, по словам шерифа. Его так и не нашли. Джаспер кивает и пододвигается ближе, чтобы обнять. Мне безусловно нравятся такие лежания по утрам. — Значит, послезавтра я тобой займусь. Конечно, если у тебя останутся силы после того, как ты полностью перестанешь пахнуть тем псом, — его прохладные пальцы пробегаются по ребрам, заставляя тело тут же отреагировать мурашками. Он привстает на локоть, чтобы поцеловать и я тут же отвечаю. — Твои намеки очень прозрачны, дорогой, — усмехаюсь, опускаясь на кровать. Это слово очень приятно на вкус, — Только ничего не выйдет, сегодня будет последняя таблетка, а ты знаешь, что это значит. — Заедешь в аптеку, или у тебя еще есть? Могу забрать тебя, и мы съездим вместе, — хочется растаять от его заботы, но могу лишь улыбнуться, кивнуть и согласиться на совместный поход в аптеку. Правда, тогда ему придется отвезти меня на работу, но кажется, это изначально и было его планом, судя по довольной улыбке. Через часик, когда все же решаю встать и приготовить себе чашку чая, Джаспер заносит вещи, оставляя их пока что в гостиной. Надо будет попытаться отыскать Гарри, надеюсь, Дора не поставила его на самое дно, а затем не закидала остальными вещами. — Я закажу сегодня еще один шкаф к нам в комнату, все явно не вместится в мой. Или мы можем сделать гардеробную? Выселим Эдварда, — Джаспер ставит последние сумки и поглядывает на меня, в то время, как я улыбаюсь в кружку, — Ты его простила. Хоть и знаю, что он следит за реакцией, все равно поджимаю губы, это ведь даже не вопрос. — Память зачастую убирает все плохое о человеке, оставляя лишь хорошее. Даже сейчас я просто помню факт того, как он прижимал меня к стене и душил, но почему-то злости нет. Я немного скучаю по нему, по старому Эдварду. — Думаю, за это лето он не стал моложе, — фраза заставляет усмехнуться, кто бы говорил. Хотя мы все не молодеем, — Я не оправдываю его, но он, правда, сожалеет. Оставляю кружку на стойке и подхожу к нему. Надеюсь, он не сильно разрывается между Эдвардом и мной, вряд ли вампиры так просто находят себе друзей. — Я тоже о многом сожалею, но былого не вернуть. Не хочу, каждый раз оставаясь с ним наедине, думать, что он может убить меня из-за Свон. Но я правда подумаю над твоим предложением, остаться жить здесь, — слегка встаю на носочки и оставляю легкий поцелуй на его губах. Джаспер притягивает к себе за талию, и я едва ли подавляю стон, черт, я думала, синяки не будут так болеть. — Мы определенно заедем в аптеку, — соглашаюсь, и опускаю взгляд на одну из расстегнутых сумок, твою ж налево. — Джаспер, она, кажется, убила мой цветок, — один из лепестков торчит из-под одежды, надеюсь, Дора хотя бы в пакет горшок завернула. — Что за странная женщина. — Кажется, нас ждет еще и цветочный магазин, — как же приятен его смех.