To begin again

Напряжение. Он чувствует его ярче всех, пусть оно и смешивается с другими эмоциями. В дом все возвращались молча, хоть в воздухе и летали претензии. Эдвард думает слишком громко, хотя, Джаспер ощущает это все из-за своей силы. Он тоже прекрасно слышал, что сказала ему Белла. Только вот не думает он, что это конец. Перебесится и передумает, и так казалось не только ему. В очередной раз прикладывая телефон к уху, он надеется услышать голос, что за столь короткое для вампира время стал родным, но гудки не прекращаются и звонок обрывается. Все ли хорошо? Может, что-то случилось? Могли ли оборотни навредить? Эти и еще пару сотен вопросов подобного типа приходится сдерживать у себя в голове, пока остальные едва ли не ссорятся. Успокойся. Пульт от телевизора трещит в руках. Чем быстрее они разберутся, тем быстрее он направится к границе. Глубокий вдох, и Джаспер концентрируется на окружающих, довольно неприятно, но так надо. — Элис, почему ты не предупредила? Мы могли бы предотвратить это. Карлайл удивляет своим спокойствием, хотя эмоций и так тут чересчур. Возможно, до этого ему приходилось сталкиваться с конфликтами внутри семьи, Джаспер не знает, раньше маленькие перебранки касались только поссорившихся, тут же иная ситуация. Эдвард хмурится, когда в его эмоции вмешиваются: слегка успокаивают, но все же вампир не протестует, сам наверняка понимает, что более-менее трезвый ум сейчас важен. — Когда я увидела их, было слишком поздно. Два видения не могут быть в один момент, да и нужно, чтобы время прошло между ними… — он чувствует, как ей неловко. Похоже ли это на правду? Относительно, только вот кочевники явно не телепортировались, они двигались в их сторону достаточно долго. — Дорогая, что ты увидела еще? — Эсми, вот кто точно не сомневается в его бывшей возлюбленной, безоговорочное доверие, он его не понимает. Хотя, еще больше он не понимал ее эмоций, когда они с Элис расстались. Злость, словно у маленького ребенка, бушевала в женщине на протяжении месяца, Джаспер видел, как она срывалась на всем ее окружающем. Но после чего это прекратилось, он не знал. Возможно, это было связано с предстоящей встречей Элис и Кейла, точнее, началом их отношений. Эсми уж очень часто спрашивала девушку об этом. — Это то, чем я не могу поделиться. Но оно никак не связано с нашей ситуацией, — Эдвард хмыкает, он ведь наверняка уже исследовал ее мысли вдоль и поперек. Смог ли только что-то найти, это Джасперу неизвестно. Разлад, ссора, этому событию можно дать тысячу названий, но ничего не последует кроме сокращения контакта с Элис теми, кто ей меньше доверяет. Тут не выгоняют, отсюда уходят самостоятельно, и если так продолжится, Джасперу придется выбирать.       Джаспер едва ли не роняет ключи от машины, когда звонит телефон, он тут же нажимает «ответить», даже не смотря, кто звонит, но это не Кэтрин, а ее родственница, агх. Да, он ведь должен был ее вернуть, а тут вот как получилось. — Здравствуйте, Дора, — быть старше, это не значит не волноваться. Все же он сейчас сам без понятия, что с ее внучкой, которая настырно не берет трубку. Это выводит из себя, именно поэтому он уже в гараже и готов мчаться к территории оборотней. — Здравствуй, Джаспер. А вы когда вернетесь? Кэтрин почему-то телефон не берет, уже сколько раз звонила, — думай, нужно логичное оправдание и такое, что не перестанет действовать через тридцать минут, если она не соизволит выйти на связь за это время. — Странно, она не слышала вашего звонка, наверное. Она сейчас в душе, потом перезвонит, — он старается как можно тише завести машину. — Мы будем часа через два, ну, до десяти я точно верну ее вам. Простите, что так задержались, не волнуйтесь, с ней все в порядке. Речь кажется нескладной и сумбурной, но мозг просто отказывался придумывать какую-то другую отговорку. Остается лишь надеяться, что с Кэтрин все хорошо, и она позвонит хотя бы ему. — Хорошо, буду ждать вас. И пусть все-таки позвонит, — женщина явно в плохом расположении духа, и Кэтрин он может лишь посочувствовать. Только он хочет нажать на педаль газа, высвечивается имя, заставляющее выдохнуть с облегчением. Джаспер рассказывает, как все прошло, лишь бы ее успокоить. По голосу понятно, что она переживает. Как ее может волновать какая-то груда металла, когда она сама едва ли не пострадала? Приходится шумно выдохнуть и придержать злость при себе, чтобы она не расплакалась еще больше. У Джаспера плохо получается успокаивать без своих способностей и тем более на расстоянии, все его бывшие не показывали ему слез, кажется, вообще не было ситуаций, когда бы они плакали. Но Кэтрин другая, человек, ее нужно оберегать, о ней нужно заботиться, и Джасперу искренне нравится это. — Дорогая, дай, пожалуйста, трубку кому-нибудь, я узнаю адрес, — это в первый раз, когда он называет ее так, ему приятно, будто это делает их еще ближе друг к другу. Белла диктует адрес неохотно, очередной всхлип его девушки заставляет быстро открыть ворота и нажать все-таки на газ. Граница оказывается перед глазами слишком быстро, приходится ждать. Печку включил, соседнее кресло поправил, и сделал бы еще что угодно, лишь бы это такси домчало к нему быстрее. Видя тормозящую машину, он вылезает и встречает ее, его малышку. Ветер доносит до него аромат вкусной и свежей крови, отчего выделяется слишком много слюны, приходится сглотнуть. Этот запах все равно успокаивает. Уставшая, лицо все в пластырях, но Кэтрин искренне улыбается и прижимается к нему. — Привет, — Джаспер не замечает, как выдыхает с облегчением, чувствуя ее тепло, она жива и более-менее здорова, рядом, теперь он может быть спокоен, — Отвезешь меня домой? Как бы он не хотел с ней поговорить сейчас, приходится уступить. Девушка начинает клевать носом, едва ли они проезжают милю, это был слишком напряженной день, так что нервная система все больше склоняет ее к сладкому сну. Потом, у них будет время, наверняка после того, как она хорошо выспится. Кэтрин сдирает пластыри, когда они останавливаются около ее дома. Да, так намного лучше, а неприятный запах мази он потерпит, на пути домой просто поедет с открытыми окнами. — Я приду позже, — тянется чтобы поцеловать. Ему нравится ее тепло, ее мягкость, ее… Кровь. На языке ее кровь. В висках пульсирует с такой силой, но он все равно заставляет себя оторваться от столь прекрасного вкуса, что все еще остается во рту. Хочется еще. Приходится сглотнуть и прикрыть глаза. — Джаспер? — силой воли скидывает руку со своего плеча. Ты справишься, справишься, справишься. — Иди в дом, быстрее! — страх, это его или ее, не понимает, но давит на газ, как только хлопает дверь. Подальше от города, пока не натворил дел.       Одежда в шерсти и грязи, вся сырая, неприятно. Голодный, еще и удержался от крови, что была уже на языке, стоило бы себя похвалить. Только вот забыть тот сладкий вкус так и не выходит, это неправильно. Неправильно в таком плане желать свою девушку. Однако даже так хочется всего лишь немного, чуть-чуть, чтобы распробовать и понять, показалось или нет. Но он не будет этого делать, он не станет зависимым от собственного желания и любопытства. Если бы он не повстречал Эдварда на кухне, ему бы сейчас не капали на мозги с похвалой, удивлением, а так же с просьбой дать совет. Увы, но Джасперу сейчас вовсе было не до этого, вкус Кэтрин все еще был на кончике языка, сколько бы диких животных он не съел. Кровь была обычной, точнее, простой и не отличающейся от других, по крайней мере, на рецепторах. Однако, вкуснее чем то, чем он питается сейчас. Странный эффект большего утоления жажды, хотя, возможно, ему так казалось из-за долгого отсутствия в рационе человека. Но ведь там, где успокаивающий жажду запах, может быть еще и вкус. Специально проверять не будет, не хватало еще срыва и вновь проживания того ада. Но больше всего возмущает то, что Эдвард прекрасно слышит его мысли. Хватит. Специально не отвечал на звонки и СМС, не приходил, лишь бы вновь довериться себе. Мало ли нападет. Ему было боязно, но он все же решился спустя два дня. Не хотелось портить отношения. Тихо и совсем не заметно, хотя возможно дело в том, что она занята любимым делом. На четвереньках, с кисточкой в зубах, пыхтя и придерживая коленкой один угол большого листа, чтоб тот не сворачивался, она тянется, чтобы прорисовать другой кистью тонкие линии на брюхе кита. Хах, он мог прийти еще и вчера, этому чуду он определенно не даст умереть, и тем более не убьет его собственными руками. — Ёбушки воробушки, — русские фразочки довольно часто вылетают из ее рта, и вряд ли имеют положительное значение. Удивлена. — Просто ждал, пока закончишь, — наверняка бы дрогнула рука, она бы потом злилась. Джаспер подходит ближе и садится рядом, соскучился, удивительно. От ее смущения улыбаться хочется шире, но он сдерживает себя. — Почему ты пропал? Почему-то взглянуть на нее стыдно, самому неприятно, что пришлось так поступить, хоть и мог написать даже пару слов. Ему очень повезло, она не обижалась, не злилась, просто переживала. Но Джаспер все же смотрит на нее. Ее взгляд мечется, она волнуется, когда он рассказывает, как проводил эти дни, но все равно подсаживается ближе. Кэтрин уже стопроцентно доверяет ему, и он не понимает, хорошо это или плохо. Как она смогла это сделать за такой срок, когда у него самого только недавно получилось доверять себе полностью. — Как ты сейчас? Ты не хочешь меня… — глупый вопрос, который заставляет намеренно отогнать приставучие мысли о крови. Пусть это будет кто угодно, но не Кэтрин. Он не будет думать о ней, как о ком-то, кто находится в его рационе питания. Сам до конца не осознавая своих действий, он аккуратно валит ее на пол. Не ударилась. Сжимает аккуратно кисти, смотрит в глаза в которых отражается замешательство. Нужно успокоить, расслабить. — Мои чувства сильнее инстинктов, — аккуратно целует ее нежную кисть, от которой слегка пахнет акварелью и деревом, — Просто в тот раз было слишком неожиданно. Хочется больше прочувствовать, больше попробовать, поэтому он наклоняется ниже, еще несколько сантиметров, и он почувствует вкус ее губ. Ее желание лишь дразнит его, он не сделает с ней ничего, что сможет ей навредить. — Я верю в тебя и верю в твои чувства. Ты — мое Солнце, — хоть слова для него, того, кто запросто считывает эмоции и чувства, не так сильно важны, все равно приятно. Взаимность всегда радует, поэтому он целует ее, передавая свои чувства. Раньше Джаспер ни с кем так не общался, никому не передавал свои чувства через телесный контакт, но в этот раз это был один из способов выражения его любви. Он не мог ей дарить наслаждение на полу, по крайней мере, в первый раз это казалось неправильным, так что он запросто перенес ее на кровать. Вампир запер дверь, хоть и прекрасно слышал, как храпят снизу, поднял вещи, так как футболка Кэтрин попала прямо в стакан с водой. Вот эта черта девушки ему не особо нравилась, но он мирился. Кэтрин обжигающая, кожа под его пальцами буквально горит. Он любуется ее телом, а после целует губы, подбородок, шею. Венка пульсирует совсем близко, но Джаспер идет дальше, переключаясь на ключицу. Девушка тяжело дышит, ее рука зарывается в его волосы, а когда берет в рот ее сосок, играется с ним языком, она издает стон. — Нас услышат, если ты будешь громко стонать, так что постарайся потише, — хотя «потише» вряд ли получится. Он спускается ниже, постоянно твердя себе «не навреди, не укуси», но и эти мысли пропадают, когда он полностью отдается страсти. — Ты очень красивая, — Джаспер шумно выдыхает, когда она замедляется и начинает облизывать его член, подразнивая. Эти глаза, эта ухмылка, он хорошо запомнит их первый раз. Пробыв с нею до ее окончательного пробуждения, он спешит домой, и как бы ни хотелось продолжить то, что было ночью, у них будет еще много времени.