Загадка тауматургии

      Фрея вернулась поздно. Входная дверь захлопнулась с грохотом, с первого этажа донесся громкий разговор старухи и внучки.       После захода солнца в сердце Сэмюэля моргнула надежда. Слабая вера в неожиданную гибель старухи.       Джеймс объявил местным практикам войну. Парень ожидал нападения исподтишка, изощренной ловушки вне дома. Он ждал многого.       Надежды не оправдались. В разговоре с внучкой Фрея назвала поездку деловой и словом не обмолвилась о засаде или о скоплении фей. Ничего необычного.       Сэмюэль уснул с чувством глубокой досады.       Ему приснился участок. Он сидел за решеткой совсем один. Ни насмешек офицеров дальше по коридору, ни тяжелых шагов, ни скрипа старых деревянных стульев. Мертвое беззвучие.       Парень осознал себя сразу. Безлюдность тревожила и пугала. С другой стороны она явно намекала на фальшивость происходящего и упрощала осознание.       Амелия показалась в залитым белизной коридоре. Без связи и приглашения. Фея спокойно вошла в комнату и села на стул в углу.       — Какие мысли? — скрестила она руки на груди. — Время убегает. Мы не можем оставаться в ее доме надолго.       — Знаю, — отмахнулся Сэмюэль. — Фрея работает со связями? Какие-нибудь ограничения? Не может же она всегда следить за мной.       — Не может, — кивнула Амелия. — У нее была бы перегрузка. Она бы не говорила и не двигалась.       — Слепые пятна?       — Нет. Она обратила весь дом в одно огромное владение. Создала в нем якорь и расширила до размеров здания.       — Значит, нужно найти и сломать якорь? — предложил он.       — Не выйдет, — покачала головой фея. — Дом и есть якорь.       Сэмюэль нахмурился. Утверждение звучало как плохая шутка.       — Это как?       — Целью заклинания может служить что-угодно, — объяснила она. — Главное, чтобы оно лежало в пределах владения или касалось его. Время, пространство, кочерга, часть трубы или даже дом. Другой вопрос откуда она берет столько маны для подпитки якоря.       — Кстати об этом, — наклонился вперед Сэмюэль. — Я кажется спрашивал уже, но ты отмахнулась. Когда у якоря иссякает мана, практик создает его заново? Вместе с формулой?       — Конечно, нет, — помотала Амелия головой. — В этом нет смысла. Обычно практики привязывают инструменты к себе для постоянной подпитки или касаются орудий для вливания маны раз в какой-то срок. Теперь понял?       — Вроде, да, — пробормотал он. — Почему они не черпают ману извне? Она же пронизывает буквально все.       — Ее слишком мало, — покачала головой Амелия. — Едва ли хватит на одну среднюю формулу. Но есть исключения. То, место откуда мы уехали. Там, где повсюду был желтый туман.       — Пейлтаун? Что с ним?       — В том графстве в воздухе витает огромное количество маны. Хватит на поддержание сложной формулы, — заявила фея. — Вернемся к Фрее. Она и ее внучка не следят за тобой постоянно. Скорее они временами проверяют тебя.       Он задумался. Фрея как-то не давала ему покинуть второй этаж. Старуха сгустила и уплотнила воздух?       — Фрея как-то поставила преграду на лестнице. Как ее обойти?       — Преграду? — переспросила Амелия. — Любопытно. Я бы помогла, но весь дом пропитывает мана этих двоих. Все смазывается в одно большое яркое пятно.       В спину вонзилась новая связь. Приглашение в кокон.       Сэмюэль толкнул дверь камеры и захромал к ближайшей деревянной двери в коридоре. Амелия пошла следом.       Они вышли в просторную комнату. Вместо голых каменных стен их встретили огромные серые кирпичи с изображениями растений. Скучный круглый стол покрылся белой скатертью, ножки закрутились в баранки и заблестели на свету. Стулья преобразились не меньше. На каждом лежала подушка с узором алых цветов.       Прошлая комната запомнилась Сэмюэлю холодностью и безразличием. У нынешней была душа. Нечто простое и человеческое.       Один из стульев занимала продавщица. Гисли сидела со скрещенными руками.       Взгляд девушки мазнул по гостям и вернулся на стену.       — Бабушка задерживается, — объявила она. — Пока займите места.       Парень сел в пяти стульях от продавщицы. Амелия заняла место справа от него.       «На этот раз ее кокон», — заметил Сэмюэль.       Он внимательно осматривал окружение. Обстановка многое говорила о хозяйке.       Фрея убрала все лишнее, оставила скучную мебель и голые стены.       Гисли украсила комнату. Девушка потрудилась добавить уют и красоту под свой вкус. Под потолком висели картины живописных мест: набережная, лес, пустыня.       — Всегда любила гулять по людским коконам, — начала Амелия и ткнула пальцем в сторону Гисли. — Вы любите представлять места, в которых никогда не были. Или никогда не побываете.       Продавщица громко вздохнула.       — И?       — Ничего, — развела фея руки в стороны и нечаянно коснулась плеча Сэмюэля. — Не настроена на разговор? Неужели нет вопросов для Почтенной?       — Упиваешься собственной значимостью? Вижу, тебе очень нравится этот титул.       Амелия сжала кулаки.       — Я его обожаю, — произнесла она. — Подумай о тайных знаниях. Давно забытых практиках. Я знаю много всего и готова поделиться этим за достойную плату.       — Ты издеваешься? — фыркнула Гисли. — Пытаешься подкупить меня? Правду говорят, чем дольше живет фея, тем она безумнее.       Сэмюэль молча думал о каждом слове Амелии. У этого разговора был смысл. Фея передала ему послание, втиснула его между строк.       Он прокручивал беседу снова, снова, снова, снова и снова.       «Вы любите представлять места, в которых никогда не были. Или никогда не побываете».       Подсказка? Явная слабость?       Парень обвел комнату взглядом. Места, в которых она никогда не побывает. Под описание подходили картины. На них воображение Гисли изобразило пейзажи.       Она никогда не побывает в пустыне? В лесу? Слишком далеко. На набережной? Близко. Почему она не побывает на набережной? Ей запретили покидать дом?       — Время оставляет шрамы, — согласилась Амелия. — Особенно время в пустом мире.       — Ну заплачь. Закати истерику или еще что. Давишь на жалость? Серьезно?       — Ищу точки соприкосновения, — сдалась фея. — Фрея выжгла в тебе все чувства? Превратила в бездушный механизм? Такой же как она сама?       Гисли на секунду замолчала в поисках ответа.       — Жалкий трюк. Не могла придумать что-то получше?       За спиной раздался тяжелый топот. Бледная костлявая рука опустилась на плечо и надавила.       Сэмюэль резко поднял взгляд. Слева от него стояла Фрея.       — Гисли, комнату, — приказала она.       Продавщица молча посмотрела на стену. Серые кирпичи собрались в деревянную дверь.       Старуха повернулась на Амелию.       — Фея за мной. А ты, — рука на плече сжалась, острые ногти впились в кожу через одежду. — Сиди смирно.       — Что случилось, Фрея? — поднялась со стула Амелия. — Джеймс подпортил настроение?       — Сейчас мне настроение портит твое лицо, — выплюнула старуха. — Поторопись. Твой дружек воняет на все Закулисье.       Фея прошла за спиной Сэмюэля. На секунду она остановилась и растерла его плечо. Место, которое сжала старуха.       Они вошли в созданную Гисли комнату.       Сэмюэль повернулся к продавщице. Амелия дала достаточно подсказок. Теперь все зависело от него.       Парень помахал девушке, привлек внимание.       — Здравствуйте, мисс Зило…       — Гисли, — отрезала она. — Вежливость — дешевый трюк всяких пройдох. Даже Джеймс не опускается до такого.       Сэмюэль нахмурился. Вспомнил собрание практиков.       — Он же обращается ко всем «госпожа» и «господин». Разве не так?       — Явная насмешка, — махнула Гисли. — Он знает, как мы относимся к нему, и специально так говорит.       — А Максвелл Илинов?       — Мерзкий сноб, — поморщилась продавщица. — Дворняга, подражающая породистым.       Разговор зашел в тупик. Сэмюэль не умел общаться и находить общий язык.       Он прикусил губу.       — Мне нравятся картины, — сказал парень.       Гисли не ответила.       «Чулять. Что ж ты такая неразговорчивая?» — мысленно пожаловался.       — Больше всего мне нравится лес, — повернулся к картине Сэмюэль. — При взгляде я чувствую покой и умиротворение. Там безлюдно. Время, будто, застыло. Целая вечность на размышления.       Продавщица приподняла бровь.       — Чего ты добиваешься?       — Что?       — Какова твоя цель? — переспросила она. — Сначала твоя фея, теперь ты. Что вам надо от меня?       — Я… — запнулся Сэмюэль.       Слова встали комом в горле. Что он хотел сказать?       Посмотрел на Гисли. Молодая. Его возраста или младше.       Он хотел надавить на ее слабость. Сыграть на желании покинуть дом. Обмануть ровесницу ради собственной выгоды.       На языке развернулось горькое отвращение. Мерзость. Взгляд скользнул по продавщице. Она была живым человеком с мечтами и желаниями. Сэмюэль давил на больное, на глубокие чаяния. Мерзость.       Вспомнился последний разговор с троицей друзей. С Заком, Майлдом и Кью. Сэмюэль без раздумий пошел путем угроз. Позже он ощутил неправильность и отвращения к себе.       Сжал пальцы в кулак и решительно посмотрел Гисли в глаза.       — Я хочу покоя, — признался он. Парень не переступит черту. Не сегодня.       Фея дала подсказки, выстлала путь к побегу. Нужно пройти его. Подумать и перешагнуть совесть, человечность и чувства. Принять образ жизни практика и стать хладнокровным чудовищем, как Фрея, Максвелл и Амелия.       Желал ли этого Сэмюэль?       Нет. Он хотел бросить все и сбежать.       «Я покину столицу. Поселюсь в какой-нибудь глуши и никого не трону», — ожили сказанные Максвеллу слова.       С него довольно опасности. Довольно тревоги и волнения за свою жизнь.       Трусливо? Конечно. Он обычный человек. Спокойная старость лучше мучительной смерти в молодости.       — Хочу сбежать в лес, построить дом и прожить до старости, — продолжил Сэмюэль. — Спокойная, мирная жизнь. Такого итога я желаю всем сердцем.       Гисли не ответила. Парень протянул девушке руку.       — Прошу, помоги мне сбежать. Мне нет дела до войны и Джеймса.       — Что насчет феи? Бабушка сказала, что поможет изгнать ее.       — На том собрании Фрея ясно дала понять: моя жизнь для нее ничего не стоит, — заметил он. — Она вытянет из Амелии нужные знания и избавится от нас двоих. Это разумное решение, нежели помогать мне.       — Согласна, — кивнула Гисли. — В твоих словах есть зерно истины.       — Значит…       — Зачем мне помогать тебе? — перебила продавщица. — Зачем рисковать ради незнакомого практика.       Сэмюэль прикусил губу.       — Потому что я не практик, — заявил он. — Я обычный человек, который совершил много ошибок. И сейчас я пытаюсь их исправить.       — Жалкий трюк…       — Я не прошу жалости, сочувствия или еще чего. Мне нужна помощь. Содействие, — наклонился парень вперед. — Помоги мне сбежать из дома. Это все о чем я прошу.       Дверь громко распахнулась. Из темного прохода вышли Фрея и Амелия.       Старуха повернулась на Сэмюэля и произнесла:       — Просыпайся. Сейчас.       Он так и сделал. Зажмурился и открыл глаза. Сэмюэль раскрыл Гисли мысли о побеге и ждал помощи. Надеялся, что его слова откликнуться в ее душе.       Фрея хлопнула входной дверью на первом этаже, Гисли заступила за стойку и полезла разгружать ящики. До Сэмюэля доносился грохот.       Парень хромал по второму этажу, ходил взад, вперед, взад, вперед, забредал в библиотеку, брал книгу по истории и пролистывал и пролистывал, давал глазам зацепиться за что-то.       Гисли поднялась наверх с подносом в руках. Продавщица молча оставила еду перед дверью и спустилась вниз.       После трапезы Сэмюэль встал перед лестницей и шагнул вниз. Нога увязла в незримой преграде. Наклонился вперед, нос погрузился в невидимую стену, глубоко вдохнул, проверял одну мысль. Спертый воздух побежал от носа в легкие.       Слова Амелия убедили парня в том, что Фрея не следила за ним постоянно. Гисли — то же. Иначе они бы стояли на месте все время.       Гисли без усилий поднималась и спускалась по лестнице. Значит, завеса или пересоздавалась или существовала для одного Сэмюэля. Первому противоречили все знания о тауматургии. Практики искали наиболее действенные решения своих задач. Развеивание и сплетение воздуха не подходили под определение «действенного решения». Сэмюэль спокойно вдыхал «уплотненный» воздух.       Ему мешало что-то другое.       Парень бросил взгляд на Амелию. Фея стояла позади него и наблюдала за бесплодными попытками.       Он указал на нее пальцем и ткнул на лестницу. Амелия поняла без слов. Комок темно-фиолетового меха проскочил под ногами и беззаботно опустился на ступеньку. Одну, вторую, третью, четвертую.       Сэмюэль шагнул следом, нос уперся в вязкий воздух. Для феи не существовало никакой преграды, старуха ограничила вторым этажом его одного.       Парень сел перед лестницей и почесал макушку.       Связи. Фрея привязала его ко второму этажу. Каким образом? Создала связь с душой?       Нет. Амелия бы заметила. С одеждой?       Он стянул серо-черный плащ и наклонился. Протянул вперед руку, преграда остановила ее. Не плащ.       Перепробовал всю одежду. Очередь дошла до трусов. Сэмюэль надел поверх голого тела штаны и… Преграда исчезла.       Парень не знал: радоваться или злиться. Старуха нацепила поводок на предмет, который он снимет последним. Умно и подло.       Отлично. Он достиг одной цели. Нужно затаиться и обдумать следующий ход. Нельзя спешить.       Фрея не заперла Амелию на втором этаже. Старуха дала фее разрешение? Может, забыла? Неважно. Амелия разведает обстановку внизу, чтобы в будущем Сэмюэль знал, куда идти.       На первом этаже загремели тяжелые шаги. Сэмюэль схватил трусы, ввалился в комнату, подождал Амелию и закрыл щеколду.       — Ужин! — прокричала по ту сторону Гисли.       Через дверь послышались бряцание посуды и удаляющаяся поступь. Продавщица оставила поднос.       Он открыл дверь и затащил еду внутрь. Приступил к трапезе.       Решение найдено. Осталось узнать, когда Фрея не следила за ним, и сбежать.       «Нет. Нужно сделать еще кое-что», — вспомнил Сэмюэль.       Парень собирался встретиться с Джеймсом. Ему нужно сплести из правды удобную ложь для проскисиолога, чтобы набить себе цену. Он должен вести себя как опытный практик.       Сэмюэль прокручивал в мыслях поведение Максвелла и Фреи. Как владелец зеленой лавки раскусил его?       «Только самоуверенный дурак войдет без защиты в дом практика. Или новичок. Вы — второй случай», — пронеслись слова Максвелла.       Нельзя входить в жилище практика. Что еще?       «Не сильно полезно. И ненадежно. Просто из любопытства: на что вы надеялись?»       Гисли удивилась зачарованному камню. Удивилась ничтожности единственного оружия.       Сэмюэль нуждался в инструментах для защиты и оружие для нападения. Это сложнее, чем не входить в дом. Парню нужно зачаровать несколько предметов. Создать и привязать простые формулы, выдать их за страшное оружие. Смешно и рискованно. Самоубийственно.       О настоящем оружии он не мечтал. Ни знаний, ни заклинаний, ни «громоотводов» у парня не было.       За окном смеркалось. Сэмюэль укрылся в одеяло и провалился в грезы.       Ему второй раз приснился безлюдный участок. Амелия явилась спустя секунду.       Они обсудили дальнейшие действия. Парень попросил фею разведать первый этаж и запомнить все выходы из дома. Амелия согласилась. Чудесно.       Фея отправилась в кокон Джеймса. Амелия отплатит ему за прошлую услугу и поговорит о Сэмюэле.       На прощание она провела по плечу рукой и скрылась в коридоре. Парень нахмурился. В последнее время Амелия касается его без причины. Легкие, ненавязчивые прикосновения. Сначала он пугался их, но постепенно привык. Перестал замечать.       В грудь холодным кинжалом воткнулась связь.       Сэмюэль прождал пару минут и захромал в белизну. Дольше не отвечать на связь он не мог. Фрея убьет его за неподчинение.       На этот раз встреча проходила в коконе старухи. Скучные серые стены, простые стол и стулья.       — Где Почтенная? — спросила с порога старуха. Она пронзила парня яростным взглядом.       — Пошла к Джеймсу, — посмотрел Сэмюэль на Гисли. Девушка не обращала на него внимания. — Сказала, что должна расплатиться.       — Ладно, — плюнула Фрея. — Пусть катится куда-подальше. У меня все равно разговор к тебе.       — Ко мне? — приподнял бровь парень и занял свободный стул подальше от старухи.       — Сейчас я подробно объясню твою роль в этой войне. Разжую ее, чтобы ты не совершил глупостей.