***
Бабушка Миры оказалось злой старухой, от одного взгляда которой молоко свертывалось. С морщинистым лицом, постоянно хмурящаяся, она натужно согласилась, что музыка Жона оказалась достаточно приемлема, чтобы позволить ему 50% скидку на завтрак и обед, но только при условии, что он будет играть для них по девяносто минут в день. Не то чтобы он нуждался в деньгах, но это была крайне плохая сделка, учитывая, что он тайно был самым известным гитаристом Ремнанта. Во всяком случае, из живых, хотя были люди, утверждавшие, что Гитар-Ка сияет ярче старых легенд музыки. Но ему реально казалось это неправильным, когда он лишь делал каверы на чужие песни. — Видишь? — сказала Мира. — Я говорила тебе, что он отлично играет. — Отлично? — старушка взмахнула морщинистой, похожей на чернослив рукой. — Он играет приемлемо. Больше не надо. Если ты так мыслишь, то как же ты вообще собираешься управлять отелем? А? Как ты вообще найдешь хорошего человека, если так легко уступаешь? Твоя мать выбрала плохого человека. Посмотри, что из этого вышло! — Папа был одиннадцатым богатейшим человеком в Вакуо… — Видишь! Даже не в первой десятке, — пожилая женщина устало прикрыла глаза рукой. — О, моя милая Натия. Почему ты согласилась на такого мужчину? Почему ты не слушала свою маму? — она обвинительно указала на Миру. — Теперь уже ты будешь пробираться в комнату к этому иностранцу! — Бабушка! — Я знаю, как это бывает. Иностранец, блондин, голубоглазый, с хорошо подвешенным языком. Он тебе не подходит, Мира. — Мы с Жоном не встречаемся! — Видишь! Он оставил тебя с ребенком и даже не пригласил на свидание! Жон вежливо притворился, что у него случился приступ глухоты, когда Мира запаниковала и попыталась заткнуть свою бабушку, которую откровенно несло. И он не слышит, как в его сторону небрежно кидают оскорбления. Бабушка Миры не боялась высказывать свое мнение, это уж точно. — Мне так жаль! — простонала Мира, когда женщина наконец ушла, на прощание показав пальцами на свои глаза, а затем на Жона, демонстративно показывая, что она следит за каждым его движением. — Пожалуйста, пожалуйста, забудь все, что она только что говорила, и не слушай ничего из того, что она скажет потом. Бабушка желает добра, но она изменилась с тех пор, как умерли мама и папа. — Ты упоминала, что она была требовательной. Мира неловко рассмеялась. — Я уже в том возрасте, когда пора отправляться в свободное плавание, но она продолжает повторять мне, что я недостаточно хороша, чтобы позаботиться о себе самой. Я думаю, это ее способ не потерять и меня, поэтому я уступаю. — Это, должно быть, все усложняет. — Да, но все не так уж плохо. Здесь есть люди с историями и похуже. Папа оставил нам отель и много денег, чтобы мы могли себя содержать. Бабушке он тоже нравился в то время, просто это была его идея поехать на праздник, где погибли они с мамой, поэтому она сейчас винит его. Но только немного. Она пожилая женщина и не всегда понимает, как ее слова могут ранить людей, — Мира кашлянула и отвела взгляд. — Или смущать их, когда они разговаривают с посетителями. — ТЫ ПОКРАСНЕЛА! — крикнула пожилая женщина, высунув голову из кухни. — ЧТО ОН ТАКОГО СКАЗАЛ, ЧТО ЗАСТАВИЛО ТЕБЯ ПОКРАСНЕТЬ?! — Он ничего не сказал, бабушка! — Он говорит глазами? Ты не слушаешь! Ни один мужчина не может в одиночку растить семью, лишь играя на гитаре! — Он не мой мужчина! — крикнула она в ответ. — И я не беременна! — Она сказала, что не беременна, — старуха прищелкнула языком и закатила глаза. — Все, что мужчины говорят, что успею вытащить, твой дедушка тоже так говорил, и я верила ему в течение девяти месяцев! Большой сюрприз, он не успел вытащить вовремя, и у меня появилась Натия! Откуда ты можешь знать наверняка? — Я знаю, потому что, во-первых, он не был во мне! — Мира взвыла, затем замерла, осознав, что Жон все еще тут. — Ахах… — ее смуглое лицо стало еще темнее. — Я… эм… Мне нужно поработать на кухне. Пока! У Жона не было возможности вставить хоть слово, прежде чем она убежала, хотя он продолжал слышать громкие голоса, доносившиеся из кухни. Как бы ужасно это ни было, было приятно хоть раз не самому стать объектом насмешек.***
Смотря на себя в зеркало, Жон чувствовал неподдельный страх. На него смотрела красивая молодая женщина, застенчиво моргающая, ее волосы были мягкими и аккуратно завитыми бигудями, позаимствованными у Сафрон. Макияжа было по-минимуму, в основном потому, что он на самом деле не умел его наносить, но это не имело значения. Его харизма заполняла пробелы и делала ошибки в макияже совершенно незаметными. Глаза ярко блестели, ресницы казались гуще, а губы почему-то чуть краснее, хотя, возможно, это было как-то связано с тем, что он прикусывал свою нижнюю губу. Как настоящая девушка. С таким же успехом можно было бы начать думать о Гитар-Ке как о аватаре игры. — Да, я… — Жон поморщился. Несмотря на то, что проявление придавало его лицу и фигуре привлекательный вид, его голос по-прежнему был его собственным, и в устах такой симпатичной девушки он звучал довольно резковато. Есть причина, по которой я не разговариваю на видео. Думаю, мне придется придерживаться этого и дальше. Теперь все, что ему нужно было сделать, — это появиться на людях. Разумеется, не в отеле, это была бы ужасная идея. Все, что ему было нужно, — это отвлечь людей от Аргуса, а не заманивать их именно туда, где он поселился. К счастью, выходя из отеля, он мог надеть куртку и капюшон, закрыв лицо, и если бы кто-нибудь увидел его, то он бы просто заговорил, и все узнали бы, кто он такой. Или кем он не был. Гитарную Красотку нужно было показать на другом конце города. А это означало, что ему нужно было пробраться туда — что вероятно, будет не так уж трудно, — оказаться замеченным, а затем благополучно вернуться обратно. Что было сложнее всего, в зависимости от того, сколько людей его увидит. Возможно, лучший варинт, никто. Все, что нужно сделать, это сделать селфи рядом с узнаваемой достопримечательностью Вакуо. Затем я могу попросить Теру и Сафрон опубликовать это в Интернете, как будто это видео с благодарностью. Идеально. Если бы он помахал рукой и одними губами сказал спасибо, люди бы не сочли это подозрительным, а Интернет сделал бы то, что у него получается лучше всего, и изучив бы каждый пиксель, выяснил, что он находится в Вакуо, и пришел к выводу, что он — или правильнее она — живет там. Это был идеальный план. И, как ни странно, полдень был идеальным моментом для этого. В Вакуо ночь была наполнена жизнью. Бары, казино, клубы, бордели. Это был город удовольствий и гедонистических наслаждений, где люди спали днем и бодрствовали вечером, так что в середине дня всегда было пусто. Более того, в середине дня было очень жарко, и многие прохожие кутались в платки и ткани, пытаясь спрятаться от солнца. Жон, делающий то же самое, не выглядел бы в чужих глазах странным. Сделав последний глубокий вдох, Жон закинул гитару за спину, не слишком беспокоясь о том, что к ней могут прицепиться. Этот бренд и марка стали самыми популярными в Ремнанте благодаря Гитарной Красотке, большинство просто предположили бы, что он был одним из постоянно растущего легиона поклонников. Самым важным было прикрыть лицо, шею и плечи и зачесать завитые волосы назад, чтобы никто не заметил его маскировки. Его одежда была андрогинной по дизайну, здесь, в Вакуо, где столько песка, юбки не использовали, но были популярны узкие джинсы и рубашка без подкладки. У него в кармане были прокладки, которые он мог надеть, имитируя грудь. Конечно, маленькую, но это было лучше, чем носки, которые Нора засунула в один из своих лифчиков на его первом видео. Мира работала за стойкой, когда он выходил, и помахала ему на прощание, не присматриваясь, слишком занятая своим свитком. Охранник вежливо кивнул, но не посмотрел в его сторону, больше заботясь о том, чтобы не подпустить плохих людей, чем о том, чтобы не дать клиентам уйти. Точно так же и немногочисленные прохожие на улицах были заняты своими делами и не обращали на него внимания. Жон, или Гитарная Красотка, растворилась в пустоте. А город так ничего и не узнал. Это было почти разочаровывающе, учитывая, как сильно он измотал себя планированием. Почти, но не совсем. На самом деле Жон был рад, что все оказалось так просто, когда он шел через Вакуо к одному из самых известных памятников — шпилю Освободителя. Это был высокий постамент, воздвигнутый в честь воина, который, согласно легендам, бросил вызов правлению злого короля и был казнен на этом самом месте. Его поступок вызвал революцию, и его посмертно провозгласили героем. Когда Жон подошел, там было несколько человек, но это его не беспокоило. Снимать у шпиля было не очень хорошей идеей, так как зрители с трудом разобрались бы, где он. Лучше снимать на удалении, чтобы памятник был заметен на заднем плане. Поэтому он начал медленно ходить кругами, удаляясь в поисках уединенного места для съемок, откуда открывался бы хороший обзор. Основные дороги были перекрыты из-за большого количества пешеходов, и по той же причине посещение торгового района было плохой идеей. Стены местами осыпались, и ходить по ним было небезопасно, но территория вокруг была не такой уж плохой. Там, в тени от стены, никто не строил ни лавки, ни дома, опасаясь, что в один прекрасный день песчаник может обветриться и обрушиться на них. Жон побродил там несколько минут, просто чтобы посмотреть, не подойдет ли кто к нему, но, хотя несколько человек проходили мимо, их ничто не привлекало. Идеально. В тени, вдали от толпы, и если я повернусь лицом к стене и буду держать свиток в руках, то за моим левым плечом должен быть виден шпиль, — Жон все перепроверил, сфотографировав себя в платке. И действительно, шпиль был прекрасно виден, торчащий, как средний палец, на его селфи. Идеально. Быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит, Жон снял платок и растрепал волосы, затем прикусил губу и повернул свиток камерой к себе. Будет ли достаточно улыбнуться и скорчить милую рожицу, или ему следует сыграть песню? Вероятно, было бы достаточно и без этого, если бы видео будет опубликовано в его официальном аккаунте, но не помешало бы показать гитару в качестве дополнительного доказательства. На видеозаписи Жон улыбнулся и помахал в камеру, а затем поднял два пальца в знак мира. Для пущей убедительности он — в образе женщины — медленно повернулся, чтобы люди могли как следует разглядеть Вакуо, затем подмигнул и одними губами произнес спасибо. Как только он опубликует пост, в Интернете сразу же поднимется шумиха, все оказалось намного проще, чем он ожидал. Настолько проще, что он почувствовал себя немного увереннее и решил, положив свиток на землю, прислониться спиной к стене с гитарой в руках. Конечно, в этом не было особой необходимости, но это не будет стоить ему ничего больше тридцати секунд перебирания струн. С улыбкой, чувствуя себя намного увереннее с гитарой в руках, не вынужденный больше строить из себя интернет-модель, Жон заиграл недавно изученную песню Вакуо, которую он отрепетировал по просьбе казино. Он успел доиграть до середины, когда мимо пронесся мальчишка в капюшоне, схватил его свиток и умчался прочь. — …! Жон подпрыгнул и, в панике замахав руками, мгновенно бросился в погоню. Почему и как он сохранил свою маскировку, сдержавшись, вместо того чтобы закричать, — Вор! — мужским голосом, он так и не понял, возможно, это было подсознательно. Или, может быть, он просто знал, что никто все равно не вмешается и не поможет ему. Парень был быстр, но у Жона были более длинные ноги, и все эти очки, вброшенные в его телосложение, очевидно, не пропали даром, потому что он справлялся со спринтом намного лучше, чем мог бы сделать это раньше. Не говоря уже о том, как он нырял и петлял между ларьками, перескакивал через низкие препятствия, проскальзывал под навесами и быстро карабкался по двухметровой стене рядом с новой площадью, но он едва поспевал за беглецом. Вор хорошо знал местность, но, вероятно, привык убегать от гражданских туристов, которые не осмелились бы преследовать его из-за боязни попасть в беду. Что было очень предусмотрительно с их стороны, понял Жон, когда вбежал в переулок и резко затормозил перед шестью другими мальчиками. Вор был там, загнанно дыша, упершись руками в колени. Вот дерьмо… Пальцы Жона невольно легли на струны гитары. Это был нервный жест, но он пробудил в нем воспоминания. На самом деле он мог использовать навыки в небольших целях, а именно диссонирующую песнь. Он заставил бежать террориста высокого уровня, а ни один из этих детей, согласно их биографиям, не был выше 10-го уровня. Этого должно быть достаточно, чтобы вызвать у них панику. Единственная проблема заключалась в том, что они могли смыться с его свитком, и, если бы они взломали его — что, как говорилось в Интернете, было очень просто, — они нашли бы фотографии Жона Арка. Было бы просто космической удачей, если бы люди решили, что это Гитарная Красотка скрывает свой пол, а именно Жон Арк — подделка, но фортуна не имела большого значения. Он по-прежнему будет связан с ней, а её поклонники последуют по его следу по всему Ремнанту. Ему нужно было вернуть этот свиток. И, может быть, купить второй, который будет служить только Гитарной Красотке и не хранящий в памяти компрометирующих семейных фотографий. — Ну-ну, — протянул один из парней. — Тебе следовало бы знать, что лучше не ходить за маленькими мальчиками по переулкам, мисс. Надо было отпустить свиток. Теперь у нас неприятности. — Босс, подожди, — прошептал другой. — Разве это не… Ну разве это не Гитарная Красотка?! Жон вздрогнул. — Не говори глупостей. Что она бы здесь делала? Всего лишь какая-то косплейщица, — первый покачал головой. — Давай свои деньги и можешь валить отсюда. Нам не нужны ни ссоры, ни неприятности, и ты можешь идти домой, закрыть счета на банковских картах и продолжить жить своей жизнью. Мы станем на несколько льен богаче, а ты вернешься домой, и все счастливы. Окей? Поколебавшись, Жон указал на свиток и даже вытащил свой бумажник и показал деньги, которые были в нем, предлагая обмен. Деньги можно было заработать снова, особенно на его новой работе, но этот свиток был бесценен. В основном, с точки зрения ущерба, который он может нанести. — Обмен? — мальчик рассмеялся. — Почему бы нам не взять и то, и другое? Передай… — Так, так, так… — мужской голос разнесся по переулку, когда чья-то тень упала на Жона сзади. Он вздрогнул, но мужчина прошел мимо него, лениво сжимая посох, как будто защищая его от опасности. — Неужели это Родерик и его маленькая банда. Теперь ты вторгаешься на нашу территорию? В конце переулка, где был Жон, появились еще двое парней. О, боже, — подумал он. — Я в самом разгаре войны банд в Вакуо! Между подростками, конечно, но тот факт, что так называемый Родерик и его друзья достали ножи, означал, что они были отнюдь не безобидны. — Это не твоя территория, Укун! — Ах, но она была на нашей территории до того, как ты ее увел. И я хотел дослушать, как она играет. Грубо, знаете ли, прерывать игру молодой леди. Загорелый голубоглазый мужчина с копной растрепанных светлых волос оглянулся. Он широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Не волнуйтесь, мисс. Вы в надежных руках. Я верну ваш… Затем он прервался. Увидел его лицо. Узнал. На лице мужчины — хотя на самом деле он был скорее ровесником Жона — отразился шок, глаза распахнулись, а брови поползли вверх. — Ха-а-а? Затем, к полному ужасу Жона, красивый парень покраснел. Он, черт возьми, покраснел. — Гитарная красотка…? Жон беспомощно улыбнулся и помахал одними пальцами. — Я… Я верну ваш свиток! — дав петуха, он подарил безумный салют и еще более безумную улыбку, в которой сквозили восхищение и трепет. — Предоставьте это Сан Укуну, мисс Красотка! Я в мгновение ока избавлю вас от неприятностей! — На этот раз мы тебя не боимся, Укун! — крикнул Родерик. — У нас есть секретное оружие! Двое парней с Саном выругались, когда за спиной Родерика появился мужчина намного старше, вооруженный и покрытый шрамами, который, как с тревогой прочитал Жон, был 22-го уровня, что на целых два уровня выше 20-го уровня Сана. Этот мужчина, который, возможно, когда-то был охотником или просто профессиональным преступником, размахивал парой кастетов с шипами и искоса поглядывал на Жон издалека. — Симпатичная леди, а? — сказал он. — Не возражаешь, если я немного позабавлюсь с ней, когда разберусь с этим парнем? Будь ты проклята, Харизма. Будь ты проклята ко всем чертям. — Как будто я позволил бы тебе прикоснуться к ней! — закричал Сан, не подозревая, в какой опасности он находится. Он полетел вперед, встретив мошенника лицом к лицу. Понимая, что на кону уже его собственная безопасность, Жон тихо выругался и позволил своим пальцам дернуть за первую струну. Возможно, Сан и не смог бы справиться с ним в одиночку, но технически он был не одинок. Все, что ему было нужно, — это небольшой толчок.