Отражение реальности

Наши дни

Задержавшись после рабочего дня Юлиана вернулась в свою квартиру, с радостью отмечая, что находиться в Опале становится всё проще, и она больше не беспокоится о том, что в любой момент может потерять свое место. Мысли прервал звонок в дверь. Юлиана покосилась на часы, раздумывая, кто бы мог прийти так поздно. Не успев покинуть прихожую и даже раздеться, открыв дверь, она вздрогнула, заметив на пороге Германа. Они не виделись с той самой ночи, когда он подрался со Стасом и ребятами. Зеленые глаза на недовольном лице пылали демоническими огнями, Юлиана опешила от его сурового взгляда. Не дожидаясь ее приглашения, Герман вошел в дом. - Не хочешь объяснить, что это было? – спросил он, вглядываясь в безлюдную гостиную. - О чем ты? Герман усмехнулся и опустил глаза на Юлиану, рассматривая ее словно глупую девчонку. - Прикидываешься дурочкой? – нахмурился он. - Ты… первый начал… - неуверенно сказала Юлиана. Ей было некомфортно находиться рядом с ним. Чем больше узнавала, тем больше хотела убежать от него подальше. Ночные воспоминания не давали сосредоточиться, застилая глаза кровавыми пятнами. Герман рассмеялся, но смех его не предвещал ничего хорошего, в глазах по-прежнему читалась злость. - Защищаешь его? Не своего парня? - Ты не мой парень! - Ну, мы можем это исправить, - сказал Герман и сделал шаг вперед. Юлиана испуганно отскочила назад. - Не приближайся! – предупредила она. - Или что? – улыбнулся Герман, словно в издевке. - Герман, уходи, - попросила Юлиана, понимая, что спокойного разговора у них не выйдет. Он вновь был недоволен и раздражение его пропитывало воздух. - Уйду сейчас, вернусь завтра, - отозвался Герман устало. – Не забывай, у меня есть ключи. Сердце в груди Юлианы тревожно забилось. - Что ты хочешь от меня? - Что я хочу? – сдерживая недовольство, но, всё же хмурясь от злости, ответил Герман. Он задумался на мгновение и сказал. – Выходи за меня! - Что?! – воскликнула Юлиана. - Дело твоего отца прогнивает, в скором времени дом отнимут за долги, а ты перебираешь бумажки в Опале! Со мной тебе не придется… - Нет! – решительно заявила Юлиана, не дослушав. – Я тебя не люблю. - Вот как, - протянул Герман. Он увидел на кофейном столике документы с логотипом Опала. – Значит, предпочитаешь Окатова? Юлиана проследила его взгляд. Герман подошел к столику и взял договор, который фирма заключала со всеми стажерами, и рассмотрел в конце ее подпись. - Дура! - Я уже всё решила! – заявила Юлиана. – Это моя жизнь! И ты не можешь распоряжаться ей, как тебе вздумается! Герман нервно разорвал договор и швырнул клочки бумаги в разные стороны. - Опыт отца тебя ничему не учит, да?! – крикнул он и метнулся в ее сторону. Испугавшись, Юлиана отбежала от него и спряталась за диваном, медленно отодвигаясь вглубь комнаты, пока не уткнулась в обеденный стол, находившийся позади нее в гостиной-студии. Герман продолжал наступать шаг за шагом. Юлиана резко обошла стол и остановилась, надеясь, что мебель остановит рассерженного парня. - Что такое? – глаза Германа покраснели от злости. Он подошел к столу и вцепился в его край, словно собирался перевернуть. - Рассказать тебе правду, Золушка? - Не подходи! – вскрикнула Юлиана, тяжело дыша. - Да ты же сгниешь в этом Опале! – продолжая злиться, прорычал Герман. - Истечет еще немного времени, и всё твое богатство обернется в пепел. Такой жизни ты для себя хочешь? Больница твоего отца уже принадлежит мне! - Не правда, - тихо отозвалась Юлиана, покачав головой. Герман обошел стол и схватил ее за руку, больно сжав пальцы на запястье. Юлиана вскрикнула и ударила его по щеке, испугавшись собственной силы и звонкого удара. На мгновение замерев, Герман тяжело выдохнул. Его перекошенное от злости лицо пугало, ноздри вздулись, как у разъяренного быка, глаза прожигали яростью. Резким движением он вновь схватил Юлиану обеими руками, обездвижив в цепком захвате. - Я уничтожу всех, кто встанет у меня на пути, поняла! – склонившись к ее лицу, грозно прорычал он. Пальцы его впивались в кожу, словно когти дикого зверя. - Отпусти меня! – закричала Юлиана, забрыкавшись. Герман оттолкнул ее, и она упала на пол, сметя со стола стеклянную вазу и салфетки, разлетевшиеся по комнате, словно осенние листья с холодными осколками льда. Отшвырнув ногой осколки стекла, Герман сделал шаг к Юлиане. За окном загрохотал гром, сверкнула молния и комната окунулась во мрак. - Вот видишь, даже свет у тебя плохо работает, - недовольно вздохнул Герман. В темноте позднего вечера он походил на демона, явившегося на землю за своей жертвой. Юлиану трясло от страха, по щекам покатились слезы. Герман присел рядом с ней и коснулся ладонями ее щек, вытирая их. - Ну, что ты плачешь, дурочка? – сказал он тихо. Его лицо было так близко, что Юлиана почувствовала его горячее дыхание на своей коже. Близость к нему обжигала, болезненно отзываясь по всему телу. - Я разве не говорил, - продолжил он хладнокровно, - что люблю тебя? Он коснулся ее губ кончиком большого пальца, другой рукой поправил волосы. Юлиана напряженно сжала ладони, а затем со всей силы толкнула его в грудь, повалив на пол, и, не теряя времени, помчалась прочь из дома. - Стой! - крикнул за спиной Герман. Юлиана юркнула в холодный вечерний ветер и помчалась из дома без оглядки. Сгустившиеся на небе темные грозовые тучи окутали город во мрак, лишь изредка освещая улицы яркими вспышками молний. Юлиана бежала, пока не сбилось дыхание и не стали заплетаться ноги. Еще дрожа от страха, она обернулась назад, вглядываясь в темноту. Ее дом был далеко позади. Поначалу хотелось пойти к Дане, но там Герман мог найти ее в любой момент, словно в подтверждение мыслей, телефон в кармане настырно зазвонил, разрушая тишину улицы, но изредка утопая в грохоте грома. Юлиана посмотрела на имя звонившего – Герман. При взгляде на буквы, выстраиваемые в имя человека, от которого тело покрывалось мурашками, она вздрогнула, еще раз осмотрелась по сторонам, выискивая его за ближайшим поворотом. Телефон умолкал на несколько минут и снова настойчиво звонил. Юлиана сбрасывала вызов, но Герман продолжал названивать. Тогда она выключила телефон, в надежде забыть разговор с парнем, и, поежившись от холодного ветра, направилась по дороге, совсем не разбирая, куда держит путь. Небо продолжало переливаться грозовыми красками и искрить яркими молниями. Ветер усилился, нагоняя скорый дождь. По асфальту покатились опавшие сухие листья, поднялась пыль. Юлиана вновь огляделась, впервые осознав местность, в которой находилась. Она забрела достаточно далеко от дома и Герман уже не смог бы найти ее, но возвращаться все равно не хотелось. Юлиану пугало то, что может произойти. Казалось, со смертью отца всё медленно катится под гору: ее отношения с Германом, ее жизнь, ее ускользающее счастье. Все казалось мнимым и не важным, ее будто окутал сон, превратившись в реальность, она не могла вдохнуть, не могла выкрикнуть, глотая ртом воздух, словно оставшаяся без воды рыбка, в ее жизни была дыра, которая ничем не восполнялась, ей чего-то не хватало, но она не могла найти этот недостающий пазл. Словно наваждение перед глазами вспыхнули образы из сна – туманные, неосязаемые и далекие, но манящие к себе, словно призраки чего-то прекрасного. Юлиана схватилась за голову, едва сдерживая отчаянные слезы. Она боялась, что сходит с ума. Это неизведанное незаметно душило, держало в цепких руках и не отпускало. Юлиана не видела ничего кроме темноты и пустоты. Она была одна, но какая ее часть была опустошена и ранена, не понимала. Ноги подкосились, Юлиана присела на корточки, пытаясь усмирить приступ паники, вслушиваясь в ветер, мелодией дождя окутывающего ее плечи, прислушиваясь в тишину, заблудившуюся в яростном громе, чувствуя собственное сердце, отказывающееся подсказывать верный путь, но еще борющееся за собственную правду. Открыв глаза, Юлиана выпрямилась, и вновь пошла по дороге, не разбирая маршрута. Просто шла, куда вела ее судьба, не замечая ничего вокруг. Долгие блуждания по городу вывели ее в уже знакомый район. Вдоль улицы тянулись частные домики разных размеров и масти, богатые, поскромнее, но все солидные и привлекательные. Раньше она никогда здесь не была, пока не столкнулась в клубе со Стасом и его друзьями. Вопреки воле и разуму, ноги сами подвели ее к дому, который, казалось, она не запомнила, но сердце в груди тепло отозвалось на знакомые ворота. Юлиана остановилась возле домофона, не решаясь нажать звонок. Она не понимала, почему пришла именно сюда, почему не повернула к дому Даны, почему не поспешила к подруге, чтобы спастись от навязчивых мыслей и обуревающих ее чувств. С неба упали холодные капли дождя, стремительно увеличиваясь и ускоряясь в огромный ливень. Юлиана вздохнула и сделала шаг назад. Не смогла решиться позвонить в дверь и попроситься в дом, она почти не знала жившего в нем парня, но все равно позволила себе вспомнить о нем. Дождь бил с такой силой, что одежда вмиг промокла. Юлиана обхватила себя руками, сохраняя в теле остатки тепла. С дороги показался свет фар, рассеянный в водном потоке, к воротам медленно подъехала машина. Юлиана развернулась и отошла, а в груди болезненно заныло от обиды и отчаяния. - Юлиана? Над ее головой появился зонт, а над плечом склонился мужчина. Юлиана подняла глаза, наткнувшись на заботливый взгляд светло-карих глаз Семена. Глядя на него, она почувствовала увядающее, далекое тепло. В груди защемило от боли, Юлиана стиснула зубы, чтобы подавить вырывающийся крик безнадеги и рвущиеся на волю слезы. - Ты чего здесь мокнешь? Почему не заходишь в дом? – он обеспокоенно оглядел ее. - Нет, я… - Юлиана покачала головой, но предательски поежилась от холода, пронзившего мокрую кожу. Семен выдохнул и, схватив ее за плечи, повел к дому Стаса и Ильи Игоревича. Очутившись внутри, все еще дрожа от холода, но почувствовав тепло и спокойную обстановку, Юлиана остановилась в самых дверях. Не было сил что-то сделать, что-то объяснить удивленному Илье Игоревичу, встретившего гостей, что-то сказать в свое оправдание, к горлу медленно подкатывали тщательно сдерживаемые все это время слезы. - Стояла вся мокрая у дверей, и входить не решалась, - объяснил Семен. Илья Игоревич посмотрел на нее с сочувствием, а за его спиной появился Стас. Не в силах больше сдерживаться, Юлиана зарыдала, обескуражив мужчин своим поведением. Стас тут же оказался рядом с ней и схватил за плечи, заглядывая в ее глаза. - Что случилось? – нахмурился он, но не стал настаивать на ответе, проводил Юлиану в гостиную, где сидел Антон Павлович, и заботливо погладил по плечу. - Ты вся мокрая, - заметил он стекающие с одежды капли. – Я сейчас! Стас быстро рванул по лестнице на второй этаж. - Что-то произошло? – осторожно спросил Антон Павлович, отложив изучавшие до этого бумаги. - Полицию вызвать? – уточнил Илья Игоревич. - Нет, - Юлиана покачала головой, вытерев щеки. Стас вернулся в гостиную и вновь очутился рядом с ней, заботливо разглядывая с ног до головы. - Вот, переоденься в сухую одежду, - он протянул чистую одежду и полотенце, указывая на дверь позади нее, - ты знаешь, где ванная. Юлиана неуверенно посмотрела на вещи. - Иди, а я пока приготовлю горячий чай, - поддержал решение брата Илья Игоревич. Юлиана опустила голову и медленно поплелась в ванную комнату, не уверенная, что нужно оставаться и досаждать хозяевам дома и их гостям. Она умылась и привела себя в порядок, более или менее успокоившись, переоделась в мягкий трикотажный костюм Стаса и осторожно вышла в гостиную. - Проходи, - сказал Илья Игоревич, заметив ее возле стены. - Мне, наверное, лучше уйти… - тихо протянула Юлиана. Стас недовольно закатил глаза, подошел к ней и потянул за руку, заставив сесть вместе с ними за стол. Юлиана посмотрела на него, будто впервые встретив, в нем не было того нахального, вечно дразнящего парня с работы, черты его лица будто бы смягчились, а взгляд взволнованно следил за каждым ее движением, он пытался прочитать ее настроение, не скрывая переживаний. Илья Игоревич поставил перед Юлианой кружку с дымящимся ароматным чаем и сел по другую сторону от нее. Напротив расположились Антон Павлович и Семен, так же внимательно следя за ее состоянием. - Расскажешь, что произошло? – поинтересовался Антон Павлович со всей серьезностью. - Герман? – предположил Стас. Юлиана молча кивнула, стараясь отогнать возвращающуюся тревогу. - Он обидел тебя? - в голосе Стаса послышались суровые нотки. - Нет, - поспешила ответить Юлиана, чтобы не накалять обстановку. – Мы просто… немного поссорились. - Но он же тебя не ударил?! – уточнил Стас, коснувшись ее ладони. - Нет, всё в порядке… кажется. Антон Павлович, очевидно, ожидал чего-то худшего и раздраженно выдохнул. - Я просто испугалась, - призналась Юлиана, дрогнувшим голосом. - Не обязательно нам рассказывать, - заботливо сказал Илья Игоревич, - но если захочешь поделиться, мы готовы выслушать. Юлиана сглотнула ком в горле и сделала глоток чая, вцепившись в кружку, словно в спасательный плот на воде. - Я не хотела доставлять вам неудобства, - выпалила она, - просто он знает, где живет Дана, а мне… мне больше некуда идти. По щекам вновь покатились слезы и Юлиана спешно начала их вытирать. - И правильно сделала, что пришла, - сказал Стас. – Нужно было этому Кайсарову хорошенько врезать тогда! - Подожди, - задумался Антон Павлович, о чем-то догадавшись, - Герман Кайсаров твой парень? - Друг детства, - ответила Юлиана, продолжая тереть глаза, - мы не встречались. Не встречаемся… Боже, как же всё запутанно… Вы его знаете? - Ну, еще бы, владелец крупного строительного бизнеса и соучредитель нескольких предприятий Сенджина. Нескромный вопрос, - насторожился Антон Павлович, даже за пределами офиса выглядевший суровым и всегда собранным. – Почему имея таких друзей, ты работаешь в Опале? Юлиана усмехнулась сквозь слезы: - Говорите прямо как Герман. Он тоже задается этим вопросом. Мы и из-за этого поссорились в том числе. – Она вытерла лицо салфеткой и продолжила: - Наши отцы сотрудничали когда-то, папа построил небольшую клинику под опекой Кайсарова, взял у них кредит. А мы с Германом знали друг друга с детства. Когда его отец уехал за границу, чтобы налаживать бизнес там, Герман продолжал помогать нам. - Так у тебя своя клиника? – полюбопытствовал Илья Игоревич. - Она не большая и прибыли совсем не приносит. Пока мой отец там работал, всё шло хорошо, но после его смерти… Еще немного и клинику придется закрыть из-за долгов. Герман не доволен, что я бросила ее на произвол судьбы. В конце концов, и он, и его отец тоже приложили к ней много сил. Но я хочу жить своей жизнью, хочу добиться чего-нибудь сама, хочу делать то, что мне нравится. Клиника – это не то, чем бы я хотела заниматься. Я и в медицине ничего не понимаю. - Всё, чего касается рука Кайсаровых, оскверняется! – недовольно прыснул Стас. - Стас! – сделал ему замечание Илья Игоревич. - Так вы были с ним знакомы еще до того вечера? – осторожно поинтересовалась Юлиана. - Да, приходилось пересекаться, - ответил Стас, продолжая вспоминать Германа со сморщенным, словно от лимона, лицом. Оба друг друга на дух не переносили. Точно так же, как Стас реагировал на Германа, он вспоминал парня с не меньшим отвращением. Но Юлиана не стала уточнять причину неприязни, всё еще не отошедшая от своего ночного приключения. Не став больше досаждать девушке Илья Игоревич, Антон Павлович и Семен оставили Юлиану и Стаса на кухне и переместились в гостиную, чтобы поработать хотя бы чуть-чуть. Юлиана допила чай, пригрелась в уютной спокойной обстановке дома Окатовых и начала потихоньку засыпать, пока Стас мыл посуду. - Пойдем, я уложу тебя в постель, - прошептал мягкий голос. - А? Что? – дрогнула Юлиана, уставившись на наклонившегося к ней Стаса. Стас улыбнулся: - Я говорю, у нас есть для тебя отдельная комната, постелю тебе там. Юлиана с сомнением оглянулась на мужчин, заканчивающих ночную подработку. - Ты ведь не против, Илья? – спросил Стас у брата, прочитав все мысли Юлианы. - Нет, - заверил Илья Игоревич. – Если ты так решил и готов выделить ей комнату. Но с Антоном Павловичем он, тем не менее, как-то странно переглянулся. У Юлианы не было сил, чтобы возразить Стасу и что-то сказать его брату, она слишком сильно устала и физически и морально. К тому же домой возвращаться, действительно, еще было страшно, почему-то Герман предстал ночным кошмаром, от которого хотелось спрятаться подальше в ярком углу. Поднявшись за Стасом на второй этаж, Юлиана вошла следом за ним в небольшую уютную комнатку в светло-бежевых тонах. В ней ненавязчиво пахло розами, но чувствовалась пустота, хоть и прикрытая теплом. Справа от входа стояла кровать с пушистым бежево-розовым покрывалом, дальше, у окна, - письменный стол, у противоположной стены – шкаф, по левую руку от нее стояло трюмо с зеркалом и небольшие стеллажи по обе стороны от него. Пока Стас возился с постельным бельем, Юлиана рассматривала спальню, разглядывала стоявшие на полках вещи. Среди них нашла фотографию молодой женщины с очаровательными зелеными глазами, так похожими на глаза Стаса и такой же милой полуулыбкой. - Кто это? – спросила она. - Мама, - ответил он, с грустью посмотрев на полку с фотографией. – Она умерла, когда мне было шесть. – Стас оглянулся вокруг себя, рассматривая стены и мебель, все вещи в комнате. – Кажется, с тех пор здесь ничего и не поменялось. Мне трудно давалось решение сделать здесь ремонт. Будто с новой обстановкой этой комнаты потеряю часть ее и навсегда забуду. До сих пор кажется, что здесь пахнет ее любимыми цветами. Он тряхнул головой, прогоняя прочь воспоминания и вновь принялся готовить комнату для Юлианы. - Что с ней случилось? - Она сильно болела, - не отвлекаясь от дела, ответил Стас. – Но так и не смогла справиться. - Прости, - Юлиана вспомнила об отце, который тоже умер из-за болезни. - Ну, всё готово! – Стас еще раз оглядел комнату, будто прощаясь со старыми воспоминаниями. – Спокойной ночи! - Спасибо, - сказала Юлиана ему уже в дверях. – За всё, что ты сделал для меня. И эта комната… - Когда-нибудь это нужно было сделать. – Стас скромно, как-то по-детски улыбнулся и закрыл за собой дверь. Юлиана переоделась в принесенную для сна футболку Стаса, свисающую на ней до самых колен, устроилась в кровати и выдохнула, прогоняя печали уходящего дня.