Медленный танец в июльские заморозки

Я просыпаюсь от громкой ругани в коридоре и лязга мечей. Подлетаю к двери, подхватив кинжал с комода, втайне готовясь как минимум к нападению умертвий. Но картина, развернувшаяся перед моими глазами, оказывается куда прозаичнее — двое рыцарей-новобранцев мечами угрожают Морртену, стремясь зажать того в угол. Ручки трясутся, глаза в ужасе бегают, не знают, как им поступить — бесславно бежать или сражаться. Колдун столбом стоит и просто смотрит на них, ждёт, чем дело закончится. Не шевелится, выжидает. Удивительный талант всё-таки — одним взглядом вселять в людей такой страх. — Вы чего удумали, бестолочи? — громко рявкаю на них, привлекая к себе внимание. Юноши испуганно оборачиваются, во все глаза на меня уставившись. — Г-госпожа Вия, тут у вашей к-комнаты… В-вот, — тот, что постарше, кивает мечом на колдуна. Понаберут же таких по объявлению. Я перевожу взгляд на Морртена. Картинно охаю. — Батюшки родные, а ведь и правда! «В-вот» самый настоящий возле моей «к-комнаты»! — передразниваю юношу, хватаясь за сердце. — Так вы меня спасаете, получается? Стражники непонимающе переглядываются. — Д-да… — Звезда! Ну-ка брысь отсюда, пока начальнице вашей не доложила. Те, поджав хвосты, пятятся к лестнице, переводя взгляд с меня на Морртена и обратно, а потом всё же позорно убегают, чуть не снеся собой Парма. Снисходительно провожаю их взглядом. Дворецкий недовольно ругается и чинно отряхивает свой костюм. — Утречко доброе, — приветливо машу ему рукой. — Своеобразное у тебя понятие о добром, — ворчит, смотря не на меня, но на колдуна. — А молва не сильно приукрашивает. Я вскидываю бровь. — Да что ты? Но он игнорирует мой едкий выпад. А Морртен совсем не выглядит обиженным. Парм, на самом деле, хороший. Ворчливая заноза в заднице, конечно, но трудолюбие и ответственность с лихвой компенсируют этот недостаток. На бумагах занимающий должность дворецкого — по факту он руководит большинством внутренних дел дворца, в том числе и все обязанности управляющего на него возложены, а Иена держат скорее как ключника и старого пса, который и палочки больше не носит, и выгнать жалко. — Ты что, в свою комнату его водила? — недоверчиво спрашивает Парм, вдоволь налюбовавшись колдуном. — И в купальню его звала, и на свою кровать спать уложила, и много ещё чего разного и интересного сделала, — игриво заправляю непослушные чёрные кудри за ухо, изображая смущённую деву. — А тебе, поди, подробности для отчёта нужны? За мгновение на лице дворецкого калейдоскопом сменяются эмоции, но он быстро берет себя в руки. — Язва. — Зануда. Но зато самая лучшая зануда в этом замке, — любовно треплю его за щёку. Парм наигранно брезгливо бьет меня по руке и отворачивается, но я знаю, что в этот момент он прячет улыбку. — Господин колдун, прошу пройти со мной. Его Величество Король Нотум желает с вами аудиенции, — он жестом приглашает Морртена пройти вперёд. Про себя усмехаюсь от того, насколько нелепо звучат «господин» и «колдун» в одной фразе. Колдун кивает мне в знак приветствия, прежде чем пройти, и я внезапно думаю, как, наверное, неловко было ему стоять здесь всё это время и быть свидетелем моего буйного характера. Запоздало киваю ему в ответ. — Приведи себя в порядок, Король ждёт тебя, — с нажимом шипит Парм над самым моим ухом. Будто бы я стала спорить. — Слушаюсь, господин дворецкий, — шутливо салютую ему вслед. Конечно, это странно, что Король Нотум зовёт какую-то-там-лекарку обсудить свои важные королевские проблемы, но так уж случилось, что кроме формальной своей должности главной целительницы я так же занимаю пост государственного советника и доверенного лица Его Величества. К сожалению, мне не шибко доплачивают. Образование и опыт, которые я получила в своём мире, оказались полезны и в этом. Огромное количество вещей здесь совсем другие, разумеется, но и сходств много. По крайней мере, люди везде почти одинаковы. А значит, и большинство проблем, которые люди создают. В комнате все так же чисто. Кровать заправлена, и ничто не говорит о том, что здесь ночевал другой человек. Провожу некоторое время в купальне, вдоволь натираясь ароматным мылом и парфюмированными маслами, за которые я отдала баснословные деньги. Не смогла я отказаться от многих удовольствий, к которым привыкла в своем мире — духи, косметика, красивая одежда, украшения, изящный интерьер, шоколад, умные книжки. Здесь все это дорого стоит. Благо, горячая ванна совершенно бесплатна. Одеваюсь в струящееся шёлковое платье. Такие только на заказ шить, но за годы я так и не смогла привыкнуть к корсетам и пышным подъюбникам. Смотрюсь в зеркало, разглядывая себя. Я всегда была довольно красива, но когда оказалась в иномирье, моя красота стала почти вызывающей, почти ядовитой. Кажется, чёрные волосы стали темнее ночи, кожа — почти прозрачной, а серые глаза — зелеными. Не знаю, почему случились такие перемены, но мир тут и вправду красочнее. Все цвета будто ярче в два раза. И на фоне местных с их бронзовой кожей и светлыми, часто пепельными волосами, я выделяюсь достаточно сильно, чтобы сравнивать меня с богиней смерти. Надеваю любимые серьги-кольца, уже старые и затёртые, в последний раз оглядываюсь на себя, приглаживая непослушные кудри. Все присутствующие тотчас же встают, когда я захожу в зал собраний. Остаётся сидеть только Его Величество. И Морртен. Я проскальзываю взглядом по нему как бы между прочим. Вид у него скучающий. Сложно понять, куда он смотрит. Прикладываю руку к сердцу и делаю реверанс перед Королём, затем перед Его и Её Высочествах. Король доброжелательно мне кивает, и я собираюсь занять своё привычное место. Его Высочество Принц довольно резво отодвигает массивное кресло, приглашая меня сесть рядом с ним. Я вздыхаю, раздосадованная такими обстоятельствами, но нахожу в себе достаточно самообладания, чтобы всё же не спорить. — Сегодня как всегда прекрасна, — горячий шёпот над самым ухом. Я недовольно повожу плечом. — Сегодня как всегда докучаешь, — шиплю так, чтобы слышал только он. Да, кажется, язвить всем, кого я только вижу — неизменная часть моей личности. Даже если это первый наследник королевской семьи, принц Нарин. Стараюсь не выдать скучающего настроения, когда король начинает разговор о финансах. Все собрания неизменно начинаются с этой темы и заканчиваются ей же. Отец нынешнего короля растратил всю казну на армию и войны, а теперь денег, разумеется, не хватает. Сейчас две основные проблемы — не дать жителям умереть от голода, бесконечно повышая налоги, и сдержать аномалию умертвий. — Как тебе колдун? — без особого интереса спрашивает Его Высочество, придвинувшись ближе, чтобы говорить со мной почти шёпотом. — Не такой, каким его рисуют в книгах. — Хуже? Скептически изгибаю бровь, выражая таким образом свой ответ. Я в который рассматриваю Морртена, чтобы не заснуть. Он кажется таким… нормальным. Ни тебе крыльев, ни дьявольских рожек, даже огнем не дышит. Молчаливый только и себе на уме, но разве это так уж плохо? Колдун довольно быстро замечает, что за ним неприкрыто наблюдают, но, задумавшись, я не сразу догадываюсь отвернуться. Советники попеременно предлагают свои решения проблем, мусоля одни и те же слова по десятому кругу. Внешняя торговля. Разработка новых месторождений драгоценных камней и обсидиана — так тут называют сверхпрочный металл, который используют для оружейных сплавов. Довольно быстро мы подбираемся к самой острой теме — нашествие нежити. — Вия, что ты скажешь? Я поднимаюсь со своего места. — То же, что и всегда, Ваше Величество. Пока мы не решим проблему с аномалией умертвий, на борьбу с которой уходит большая часть казны, ситуация не улучшится. Облагать жителей ещё большими налогами — всё равно, что медленно убивать их. Я не смыслю во всех финансовых тонкостях, так что не обладаю компетенцией на решение проблемы такого рода, но, думаю, озвучиваю потенциально понятный факт, — ну что я нового сказать могу, в самом деле? Король кивает мне. Поднимается Верховный советник. — Именно поэтому мы позвали колдуна с Дальних земель. Наша магия не справляется, так что когда, как не сейчас, нам прибегнуть к помощи колдовства. — Озвучьте план, Советник. Я плюхаюсь на своё место. Так значит, уже даже план имеется? Советник мнётся, и тогда я понимаю, что никакого плана, конечно, нет. — Отправиться в центр аномалии. Зал удивлённо ахает. Становится шумно из-за взволнованных переговоров. План-капкан, если честно. Буквально. Никто не знает, где находится центр аномалии и что там происходит. — Я согласен отправиться туда, — довольно громко говорит Морртен. — Мне понадобится пара доверенных человек, которых я подготовлю. Воцаряется тишина. — А что потом? — резонно замечает принц и несколько тушуется, когда колдун смотрит прямо на него. — Суп с котом, — раздраженно. Никто даже не удивляется таким словам в адрес Принца, даже если я сказала это при Короле. — Сначала нужно понять, что происходит, потому что такого ранее не случалось, я права? И ни я, ни кто-либо из здесь сидящих ни черта не понимает в этих колдовских штучках, так что нам придётся слепо довериться. Да, мне можно всё. Даже ругаться при Короле. Даже предлагать безумные в этом обществе идеи. — Довериться колдуну? — Уточняет советник так, что в его интонации я слышу неозвученное «Сдурела, иждивенка». Я безразлично пожимаю плечами. — Так у нас хотя бы шанс есть. Дальше проходит формальное голосование, хотя последнее слово, как водится, остаётся за Королём. Я не сильно переживаю, зная, что пригласить колдуна — всецело его идея, но напрягаюсь, когда Его Величество думает через чур долго. — Я сообщу вам, когда приму решение, — говорит король после долгих раздумий, поднимаясь из-за стола. Мы встаем вслед за ним, провожая монарха. Зал быстро пустеет. Советники удаляются из зала по старшинству должностей, так что моя очередь одной из последних. Принц уходит одним из первых, на прощание целуя внутреннюю сторону моего запястья, выражая этим жестом надежду о скорой встрече. Я ничего не предпринимаю, только скучающе за ним наблюдаю исподлобья. Такой нежный возраст у юноши — ему всего восемнадцать, лишь в прошлом сезоне прошла церемония совершеннолетия. Самое время начинать ухаживать за девушками, но почему-то он начал с меня. Так в зале в скором времени остаемся только мы с Морртеном. Я откидываюсь на спинку кресла, подпирая голову рукой. Сейчас у меня нет ощущения, что я изучаю его, скорее наоборот. Его взгляд похож на прикосновение замерзших рук, после которых по коже пробегут мурашки. На ощущение, когда ты падаешь в зимнюю реку, а течение уносит тебя под лёд. В его глазах холод, который не вытравить. Очень интересно, о чём он может думать в такой момент. Находит ли меня странной? Может, тоже проводит параллели с богиней Малой из преданий и легенд? Почему судьба послала мне человека, которого я никогда не смогу разгадать. За которым буду лишь наблюдать, и никогда не смогу прикоснуться к этой загадке. А я люблю загадки. Тишина затягивается, становится похожей на вязкую патоку. Не тяготит, но стесняет. Я сдаюсь. — Тебе правда хватит двух человек, чтобы отправиться к аномалии? Морртен почти незаметно потирает подбородок. — Не думаю, что найдётся хотя бы один, кто бы отправился со мной. Я хмурюсь. — Так ты вовсе и не собирался нам помочь с самого начала? — Я смогу отправиться и один. Вот как. Ну точно, он кажется одиночкой до мозга костей. — И этого будет достаточно? — Не знаю. Даже он не знает. Замолкаю, потому что не могу найти, что на это ответить. — А если тебя одного окажется мало? — Полагаю, в этом случае я умру, а значит и вы все тоже. Рассеянно киваю, поражённая простой истиной. А ведь это ясно как день. Мы все умрём. — Тогда я отправлюсь с тобой, если никто другой не сможет. Он ухмыляется почти лукаво. Продолжаю: — У меня много обязанностей, как у главного целителя, и нет человека, которому я бы без сомнений передала их, — конечно, это не единственная причина, почему мою кандидатуру советники даже рассматривать не станут, — но какой смысл мне лечить людей от простуды и растяжений, если мы все умрем, верно? У советников три дня, чтобы найти подходящих людей. Если таковых не окажется, я уйду с колдуном и наверняка погибну, и все то, что я сделала, чтобы выжить здесь, окажется напрасным. Но так я сделаю хотя бы что-то. Дам себе хотя бы призрачный шанс на спасение. Я не хочу спасать этот чёртов мир. Я просто хочу выжить. — Будь по твоему, девочка.