***
- Идите наверх, - тихо сказал Лан, появившийся в зале ближе к полуночи. Менестрель, несмотря на просьбы гостей, уже укладывал флейту в футляр. Поняв, что продолжения не будет, часть слушателей нехотя потянулись к выходу или по своим комнатам. Остальные окружили Тома, на все лады расхваливая старика. – Только спокойно, будто спать собрались. Потом быстро собирайте вещи - мы уезжаем. - Сейчас? – усталость, начавшая брать верх, бесследно исчезла. Ранд огляделся: Морейн с Эгвейн уже ушли, за ними с мрачным лицом направилась Найнив. – Я думал, мы еще на день останемся. - Это из-за того типа, что на нас весь вечер пялился? – Мэт посмотрел в сторону камина, но там не было никого. – Насупленный, как наша Мудрая, и шрам во всю щеку. - Доносчики Белоплащников меня сейчас не волнуют, - несмотря на слова, Лан казался встревоженным. – Над городом кружат вороны, целая стая. Холодок пробежал по спине юноши. Мэт шумно втянул воздух сквозь сжатые губы. Перрин, которому танцы помогли немного справиться с тревогой и сомнениями, побледнел. - Стоит ли ночью ехать? – неуверенно спросил Айбара. – В тот раз они в темноте напали. - Да, вдруг они нас здесь не найдут… - подхватил Мэт, но замолчал, столкнувшись с холодным взглядом Стража. - В гостиницы они заглянут в первую очередь, – раздраженно ответил мужчина. – Пока птицы неподалеку, я не смогу ощутить приближение других чудовищ. От прежнего веселья не осталось и следа. Ранд следом за друзьями направился к выходу из зала, оглянувшись лишь на пороге. Лан уже стоял возле менестреля, что-то шепнув мастеру Меррилину. Тот, не переставая улыбаться гостям, кивнул. «Зря он торопится», подумал парень, поднимаясь в свою комнату. Мэт и Перрин направились к себе, и после людного вечера одиночество даже в переполненной гостинице ощущалось как нельзя остро. «Ночью точно на глаза попадемся, лучше здесь переждать. Вдруг вороны завтра улетят?» Он вошел в спальню, склонился над тюком с вещами. И тут же услышал шипение за спиной, от которого все тело пронзило дрожью. Одеревенело, будто у самой ноги оказалась змея, Ранд повернулся. Тускло-черная высокая фигура вышла из угла, на ходу обретая плотность. Как будто тень отделилась от стены, складываясь в знакомый силуэт. Когтистые руки поднялись, откидывая скрывающий лицо капюшон. Лицо мурддраала оказалось человеческим, но белесым и одутловатым, словно слизняк. Сальные черные волос струились по бледной коже, будто выползшие из-под валуна черви. Глаз действительно не было, как и век – просто гладкая плоть от бровей до щек. - Думал, что от нас можно сбежать? – произнесло чудовище хриплым шепотом. – Придется преподать тебе урок. Ранд попятился, прижимаясь к стене. Он не мог отвести взгляд от безглазого лица. Желудок скрутило, рот пересох, тело била крупная дрожь. Меч стоял у кровати, но с таким успехом мог лежать в другом конце города. Мурддраал плавно скользнул ближе к Ранду. В его движениях угадывалась гибкая беспощадная грация, словно у струящейся по камням гадюки. Под плащом в свете свечи было видно чешуйчатое одеяние – как и накидка, словно вытканное из теней. Тонкие бескровные губы не скрывали зубы, похожие на рыбью пасть. - Моли о пощаде, мясо, – по сравнению с этим голосом тон Белоплащников был самой нежностью. – Умоляй, иначе я позабавлюсь с твоей подружкой. Страшный смысл сказанного обратил разлившуюся по телу дрожь в отчаянный рывок к мечу. Юноша вцепился в рукоять, пытаясь вспомнить что-то из уроков Лана. Развернулся, выхватывая отцовское оружие – и удар клинка выбил его из рук так же легко, как на ферме. Покинувший ножны до половины меч упал на кровать Тома. Мурддраал метнулся вперед. Когтистая лапа сжала горло юноши, пронзив шею острой болью и прижав к стене. Безглазое лицо оказалось совсем рядом, дохнув на Ранда болотной гнилью. - Ты принадлежишь Повелителю Тьмы, - скрипучий, словно по черепице царапали когти, голос чудовища резал слух. – Склонись перед неизбежностью… Быстрый перестук сапог раздался за дверью за мгновение до того, как она распахнулась. Существо отбросило Ранда в угол, молниеносно разворачиваясь к ворвавшемуся в спальню Лану. Меч Стража столкнулся с клинком мурддраала. Лан снова ударил - невероятно быстро - но существо отклонилось назад, будто в его теле не было костей. И тут же распрямилось, нанося прямой выпад в сердце Стража. Лан увернулся, бросившись в атаку - мечи снова скрестились. Оглушенный падением Ранд пытался встать, но прежде, чем сумел опереться ладонью о пол, Безглазый уже проскользнул к двери. Сделал шаг через порог – и пропал. Будто бы нырнул в темный омут коридора, став еще одной тенью среди ночных теней. Ранд невероятным усилием обрел дар речи. Горло после прикосновения чудовища болело и казалось набитым грязью. Внезапность встречи и быстротечность схватки ошеломляли. - Он… где он?! - Спроси лучше, как он так быстро тебя нашел, - ответил Лан, не опуская меча. – Похоже, в Байрлоне и без воронов полно шпионов.***
Собрать вещи не заняло много времени. Вскоре путники стояли в конюшне: мастер Фитч торопливо отворял ворота, пока заспанный конюх освещал двор фонарем. - Кто бы ни явился, не геройствуйте, - говорила Морейн хозяину. – Отвечайте, что мы уехали, и тогда вас не тронут… Пока менестрель и Страж навьючивали лошадей, двуреченцы сгрудились вокруг Ранда, тревожно оглядывая пустой двор. Мудрая, несмотря на тьму, осторожно ощупала горло юноши. - Будут синяки, но в остальном ты легко отделался, - услышала Эгвейн и облегченно вздохнула. – Я дам мазь, едва сделаем привал. - Вы едете с нами? – удивленно спросил Перрин. – Но как же деревня? - Как я могу оставить вас наедине с этой женщиной? – голос Найнив был так суров, что никому не захотелось спорить. – Вместе поедем и вместе вернемся. И для вашего же блага надеюсь, что за это время никому дома не понадобится моя помощь. Морейн не могла не слышать, но даже не обернулась, словно появлению новой спутницы не возражала. Мэт едва заметно поморщился, и в кои-то веки Эгвейн его понимала. От поездки с Найнив она ничего хорошего не ждала – привычка приказывать и недоверие к Айз Седай были сейчас как нельзя некстати. Мудрая, косо взглянув на девушку, отошла к своей лошади. Эгвейн встревожено заглянула в глаза Ранду. Там обитали тени и тоска – такая же густая, как и тучи, плывущие по ночным небесам. - Эгвейн… - неловко произнес парень, запнувшись, и её сердце защемило от внезапной жалости. Девушка видела, с каким трудом жениху дается показанное спокойствие. – Рядом с нами опасно, он еще придет… - Морейн Седай нас защитит, - тихо ответила она, беря за руку и крепко сжимая. – Все хорошо, Ранд. Главное - вместе держаться. С этим он спорить не мог, а если и хотел, Лан не оставил на дальнейшие разговоры времени. Первым оседлав коня, Страж поторопил остальных, и вскоре отряд двинулся через ворота. Эгвейн в последний раз оглянулась на гостеприимную гостиницу: мастер Фитч провожал их высоко вскинутым фонарем. В ночной час улицы Байрлона опустели – лишь кое-где пролески света пробивались через плотно закрытые ставни. Сияние ущербной луны то тускнело, то разгоралось из-за гонимых ветром туч. В переулках взлаивали собаки, но безмолвие ночи нарушал лишь стук подков да свист ветра в кровлях. Всадники, кутаясь в плащи, настороженно следовали за Стражем. - Слева, - вдруг хрипло прошептал Мэт, вцепившись в перекинутый через плечо лук. – На крыше, смотрите. Эгвейн повернула голову. Поначалу она не увидела ничего, но вскоре заметила какой-то неподвижный выступ у самого навеса. Луна вышла из-за облака, и выступ оказался крупным вороном, уставившимся на всадников. - Едем дальше, - приказал Лан напрягшимся спутникам. – Хотели бы напасть – уже набросились. Двуреченцы завертели головами: несколько соседних крыш украшали похожие на изваяние птицы. Пара воронов беззвучно пролетела над улицей в направлении ворот. - Едва окажемся за стенами, будьте готовы к скачке, - рука Морейн скользнула в мешок с вещами, и Эгвейн увидела кончик жезла. – У меня найдется, чем их встретить. Они двинулись дальше, стараясь не отставать от Стража и Айз Седай. Эгвейн не могла справиться с легкой дрожью, и не ночная прохлада была тому виной. Наблюдающие вороны напоминали что-то давнее, позабытое из детских лет; воспоминания эти вызывали не меньшую тревогу, чем безмолвные соглядатаи Темного. У ворот, противоположным тем, через которые они въезжали в Байрлон, Лан спешился. Не обращая внимания на рассевшихся на стене и крышах птиц, подошел к небольшому каменному строению и забарабанил в дверь. Оттуда усталой походкой, потирая заспанное лицо, появился стражник. Едва Лан заговорил, сонливость как рукой сняло – стражник оторопело уставился на Стража и его спутников. - Вы хотите уехать? – воскликнул мужчина. – Ночью? Да вы, верно, ума лишились! - Разве губернатор запрещал кому-то покидать город? – Морейн тоже спешилась, но стояла возле своей лошади, положив руку на мешок. - Нет, госпожа, таких приказаний он не давал, - прищурился стражник, пытаясь рассмотреть лица под капюшонами. - Но ворота закрыты от заката и до восхода. Никто не войдет, так нам было сказано. Да и зачем сейчас уезжать, если снаружи рыщут волки и Свет знает кто еще? - Никто не войдет, но запрета уходить нет, - заметила Морейн таким голосом, словно вопрос уже решен. – Вы не нарушите приказ губернатора, выпустив нас. Лан с силой вложил что-то в руку стражника. - За ваши хлопоты. - По-моему… - стражник глянул на свою ладонь и торопливо спрятал блеснувшее золото. – По-моему, вы правы. Эй, лежебоки, вылезайте и помогите отпереть ворота! Тут люди уехать хотят! Не спорьте! Из караулки появились еще два стражника, и, хлопая глазами, уставились на всадников. Понукаемые первым, они взялись за ворот, поднимающий тяжелый засов. Затем потянули за другую ручку, опирая створки, но едва ворота приоткрылись на четверть, как из темноты раздался холодный голос. - Что происходит?***
В полосу света, льющегося из двери караульной, шагнули пятеро мужчин в белых плащах. Живот Мэта скрутило узлом – руки каждого покоились на мечах, а левую сторону груди украшало золотое солнце. Да он и без этого признал среди них троицу, над которой подшутил днем, еще до того, как предводитель откинул капюшон. Под испытующим взглядом Борнхальда стражники прекратили крутить ручку и переглянулись. - Это не ваше дело! – огрызнулся стражник. – У Детей Света нет здесь власти. - У Детей Света власть всюду, где люди ходят в Свете, - отрезал Белоплащник. – Лишь Друзья Темного не признают наше право требовать ответов и дорого платят за это. Лан шагнул вперед, и взгляды всей пятерки сошлись на бесстрастном лице Стража. Казалось, он рассматривает чистильщиков обуви, а не готовых к бою воинов. - Что за люди хотят покинуть город в такой спешке? – угрожающе спросил Борнхальд. – Странные вороны кружили над нашим лагерем на закате, и нынче расселись по всему городу. А восемь путников, среди которых весьма дерзкий юнец, внезапно уезжают из гостиницы посреди ночи. Мэт ощутил, что обжигающие взгляды Морейн и Найнив сошлись на нем, и мысленно взвыл. Вот так всегда – Борнхальд даже имя не назвал, а виновного сразу назначили! - У нас слишком мало времени, чтобы глазеть на птиц, - невозмутимо ответил Лан. – И дела путников вряд ли будут вам интересны. - Нам решать, что интересно Детям Света, а что нет. - А неприятностей от губернатора не боитесь? - вмешался в беседу Том. – Ему не понравится, что уважаемый менестрель и его друзья были напрасно потревожены у городских ворот. И вдвойне не понравится, что стража не прекратила это беззаконие. Эй, почему вы остановились? Стражники переглянулись, вновь взявшись за рукоять, но замерли, едва предводитель Детей ответил. - Губернатор не возьмет под защиту слуг Тени, а этот мальчишка точно один из них, – палец Борнхальда указал в направлении вздрогнувшего Ранда. – Знайте, стражники, что мы избавим вас от великого несчастья. Это – Друзья Темного, и губернатор накажет вас, узнав, что с вашей помощью они покинули город. Возможно, он даже отдаст вас нашим Вопрошающим, чтобы узнать, чем вы руководствовались, содействуя их побегу. Он помолчал, наблюдая за страхом, промелькнувшим по лицам стражников. Вопрошающими называли палачей ордена, и даже подвыпившие купцы остерегались говорить о них. Слухи утверждали, что Вопрошающие знают яды, которые причиняют жертве больше мук, чем каленое железо и ножи. - Но я не буду тревожить его докладом, - вкрадчиво продолжил Белоплащник. - Я лишь заберу этих негодяев в наш лагерь, где допрошу в Свете. - Допросишь меня? - Морейн шагнула вперед, сжимая в руке жезл, и тени заклубились вокруг женщины. - Ты смеешь вставать у меня на пути? - Ведьма! – выкрикнул Борнхальд и пять выхваченных из ножен мечей блеснули во мраке. – Убить её! Прежде, чем кто-либо двинулся, Лан оказался на пути Белоплащников. Выхватив меч, он отбил два удара, и тут же впечатал кулак в лицо одного из противников. Белоплащник рухнул навзничь, а Лан ловким движением обезоружил второго воина. Перед взмахнувшей жезлом Морейн встал на дыбы сам воздух. Резкий порыв ветра сбил с ног Белоплащников, не покачнув даже плаща Стража. Белые одеяния второй раз за сегодня запятнала дорожная грязь. Борнхальд с трудом поднялся и тут же бросился на Лана. Однако померяться мастерством фехтования им не удалось. Быстрый жест Морейн походил на взмах невидимого кнута, и вспышка молнии поразила клинок. Сломанный пополам, он вывалился из руки Белоплащника. Борнхальд с перекошенным от боли лицом упал на колено, прижимая к груди обожженные пальцы. - Ты посмел напасть на меня! – ураганом проревел голос Морейн. Вскинув жезл, она выписывала в воздухе непонятную фигуру. Тени вместе с голубоватыми бликами закружились вихрем вокруг Айз Седай. Стражники с воплями ужаса бросились прочь. Белоплащники попытались встать на ноги, но больше в бой не рвались – Мэт различал на лицах воинов страх. Зато со своих насестов взмыли вороны, безмолвно поднимаясь все выше и собираясь над городом в огромную стаю. Жезл Морейн указал на птиц. Переполняющая Айз Седай мощь, казалось, в любой момент готова пролиться ветвистыми молниями, едва вороны рискнут приблизиться. Стая ринулась вниз… но не на них. Распадаясь на отдельных птиц, она с громким карканьем опустилась на Байрлон, в котором разом взвыли псы. Ни один ворон не полетел к путникам, и это, после нападения в деревне, было так непривычно, что Мэт разинул рот. - Вперед! – крикнул Лан, пряча меч. – Быстро за мной! Ловким движением он прыгнул в седло и показал пример, направив коня в узкую щель приоткрытых ворот. Морейн нетерпеливо обернулась, и Мэт вздрогнул – в её глазах пылали отсветы молний, словно белое пламя. Не раздумывая, он толкнул в плечо замешавшегося Ранда и направив испуганную лошадь следом за Стражем. Айз Седай выехала из Байрлона последней: за её спиной гневный возглас Борнхальда и воронье карканье прозвучали одновременно.***
Какое-то время они скакали во весь опор. Потом, убедившись, что их никто не преследует, перешли на легкую рысь. За спиной не раздавался стук копыт, но на душе Найнив все равно было неспокойно. Она успела заметить неподалеку от города озаряемые кострами белые шатры, пасущихся лошадей, и множество людей, снующих меж ними. Кто знает, не бросятся ли все эти воины в погоню, когда узнают от товарищей про стычку у ворот? - Где вороны? – не выдержал молчания то и дело оглядывающийся Мэт. – Почему не летят следом? - Тень играет с нами, - проворчал Лан, внимательно осматривая Кэймлинский тракт. – Будь у них приказ, птицы бы погнались без колебаний. - Они что же, на город напали? – спросил Перрин, и Морейн едва заметно кивнула, не поворачивая головы. - Теперь Белоплащникам не составит труда убедить стражу, что их наслала я, - бесстрастно ответила Айз Седай, однако Найнив показалось, что женщина очень недовольна. – Не удивлюсь, если вороны приманили эту пятерку к воротам специально, заметив, что мы уезжаем. А сейчас пугают жителей, чтобы укрепить домыслы про Друзей Темного. - Надо было остаться, - фыркнула Найнив. – Сбежав, вы навлекли на нас всех подозрения. Если бы мы помогли прогнать птиц… - То дождались бы драгкара или нового появления Безглазого, - перебила её Морейн. – Вороны не задержатся в Байрлоне, а вот нам потеря времени может дорого обойтись. - Тот Белоплащник кинулся на вас, словно разбойник какой-то, - напомнила возмущенная Эгвейн. – Даже видя, кто вы, пытался убить. Когда мы доберется до Тар Валона, за ним пошлют отряд и арестуют? Лан хмыкнул, словно сдерживая невеселый смех. Морейн покачала головой. - Но почему? - Чтобы привлечь Белоплащников к ответу, Белой Башне пришлось бы объявить Амадору войну, - тихий ответ женщины тонул в лошадином шаге. – В ней мы бы победили, но тем самым многократно умножили число боящихся Дара. Лучше один орден озлобленных глупцов, чем всеобщая охота, как во времена короля Артура. - Но он же первый напал, - настаивала Эгвейн. – Разве можно отставлять это безнаказанным? - Они получили свой урок на сегодня. Боль и унижение напомнят этой пятерке, что Айз Седай опасно трогать. - Но не помешают сорвать свою злость на других! – не сдержавшись, воскликнула Найнив. – Вам-то, понятое дело, все равно. А что делать фермерам или купцам, которые им чем-то не угодили? - Пока люди поддерживают их из страха перед нами, Дети Света будут упиваться властью, - холодно заметила Морейн. – Вы сами дали им право тащить любого на допрос… …Было темно, хоть глаз выколи, когда Страж увел отряд с утоптанной дороги на обочину и спешился. Найнив видела, что до рассвета осталось совсем немного. - Один час отдохнем, - сам Лан остался стоять на страже, пока остальные, не разводя костра, завернулись в одеяла. – А потом – в путь. Как и обещала, Мудрая присела рядом с Рандом, вынув мазь. Темнота не помешала ей смазать каждый синяк, попутно больно дернув юношу за ухо. Ранд тихо зашипел. - С чего это тебя в Друзья Темного записали? – сердито спросила Мудрая. – Мало нам чудовищ, так ты и с Белоплащниками умудрился поссориться? - Этот Борнхальд сам прицепился… - она даже не сомневалась, что Ранд рад темноте, позволяющей прятать взгляд. – Увидел меч и начал спрашивать… а я не ответил. Вот его это и разозлило… «Врет», безошибочно определила Найнив, прекрасно зная парня. Однако вместо того, чтобы настаивать или ругать, подумала о другой лгунье, которая уже улеглась на траву. Морейн сказала, что присматривалась ко всем подходящим по возрасту юношам, куда бы ни приехала. Но ни в Сторожевом Холме, ни в Таренском Перевозе в богатой леди никто не узнал Айз Седай. Паромщик Каланча, услышав от Найнив, кого перевозил, выглядел так, будто вот-вот грохнется в обморок. Что-то невнятно лепетал, клялся, что не имел дурных намерений, словно что-то недоброе сделал… или замышлял. В деревнях по эту сторону Тарена, куда Мудрая заглянула по пути в Байрлон, тоже помнили «леди Элис», но не Морейн Седай. Она нигде не задерживалась, когда ехала в Эдмондов Луг. Так когда же Морейн присматривалась ко всем юношам? Когда-то давно, сама себе ответила Найнив, чувствуя, что вновь закипает от злости. Та же игра словами, как и «Белая Башня нуждается в обладательницах Дара» при их первой встрече! Да, нуждается, но ведьма прибыла не в поисках учениц… «Уж очень вовремя она приехала, будто знала о скором нападении», мрачно размышляла девушка, пытаясь поудобнее устроиться на каменистой почве. «И ведет себя так же странно, как и слуги Темного. Ранда этот Безглазый уже второй раз отпускает, хотя мог еще на ферме забрать». Что-то сильно не сходилось в происходящем. Тень и впрямь ведет какую-то хитрую игру, как сказал Страж. Но спасшая мальчишек ведьма играет с ними не меньше, держа в паутине недомолвок. «Я их отыскала», подумала Найнив, повернув голову в сторону задремавших спутников. «Но смогу ли защитить, не зная всей правды»?***
От Северного большака Кэймлинский тракт отличался разве что своей шириной. Вдоль него лежали низкие холмы, а также многочисленные деревни и фермы, напоминающие Перрину Двуречье. Только смещающееся солнце свидетельствовало, что путники движутся на восток. В библиотеке мастера ал’Вир имелась карта, над которой просиживали в мечтаниях все мальчишки. Айбара вспомнил, что тракт обходит с севера Абшерское всхолмье, лежащее вдоль Тарена, затем пересекает огромный лес и достигает Беломостья. Дорога радовала уставшие от зимней серости глаза: к вечнозеленым деревьям, несмотря на холод, прибавилась немалая доля весенней травы. Сожалеть, что поддался уговорам друзей и умолчал о кошмаре, не пришлось – Отрекшийся больше не посещал сны. Несмотря на отсутствие погони, в деревнях странники не останавливались: каждый раз Лан выбирал для привала вершину холма. Отсюда он мог наблюдать за дорогой впереди и позади, пока все наскоро перекусывали или разминали ноги. - Здесь много целебных трав, - на третий день заметила Найнив, набивая ими сумку. – Странно, ведь плосколист любит тепло. - В ваших краях не иссякнут дерево и вода, а к востоку от Байрлона даже мороз не властен над полезными растениями, - пояснила Морейн, хотя Мудрая обращалась не к ней. Айз Седай пользовалась моментом, чтобы Силой вернуть лошадям бодрость, но все беседы внимательно слушала. – Ближе к Беломостью не переводится скот и лежат леса, в которых всегда избыток дичи. В каждом краю разбросаны свои осколки изобилия, оставшиеся от Эпохи Легенд. - Давайте поужинаем и заночуем в деревне, – вздохнул Мэт, доедающий сырную лепешку. – К чему мять бока на корнях, даже если они целебные? Все равно никто не гонится. - Не гонятся, потому что, скорее всего, попытаются перехватить впереди, - произнес подошедший Лан, и все встревожено взглянули на Стража. – Зачем им кидаться в людные места, если перед Беломостьем лес на двадцать дней пути? «Двадцать дней?!!» чуть не вскрикнул Перрин. Он посмотрел на друзей, увидев в их лицах то же потрясение. Да, на карте дорога от Байрлона в Беломостье и впрямь втрое длиннее пути от дома в Байрлон, но… двадцать?! Только теперь ученик кузнеца осознал, что совсем не задумывался о размерах нарисованных на карте земель. Все Двуречье можно проехать от Белой до Тарена за неделю, и остальной мир казался таким же небольшим до этого путешествия. А до Тар Валона тогда, выходит… Он снова вспомнил карту и похолодел. Да они хорошо если к осени туда доберутся! - А вы как думали? – хмыкнул Меррилин, заметивший изумление молодежи. - Все верно, от Байрлона до Беломостья месяц пути. Мурддраал может нас обогнать своим умением исчезать в тенях? - Хвала Свету, нет, - ответил Страж. – Безглазый не может переноситься так далеко. В день ему по силам преодолеть лишь определенное расстояние, и оно меньше, чем мы проезжаем верхом. Если не станем задерживаться, то достигнем леса первыми. - Тогда кто же нас там будет ждать? – удивился Ранд. – Драгкар? - Хорошо если только он, - мрачно ответил Лан. - Вороны не успели бы добраться в Байрлон из Запустения за неделю, а всех напавших на вашу деревню птиц перебили. Значит, у Темного есть запасной отряд в этих краях. Лучше места их спрятать, чем лес, я не вижу. - Если так, зачем туда ехать? – поправил плащ менестрель. – На севере лежит заброшенный тракт, и мы можем свернуть… - Туда мы не поедем, - прервала его Морейн. – Я предпочту столкнуться с чудовищами в лесу, чем с тем, что обитает на севере. «Это что же там такое живет?» подумал Перрин и понял, что не очень хочет знать ответ.***
Леса они достигли еще через семь дней. Позади остались деревни, в которых путники пополняли припасы, каждый раз отделываясь спешкой от предлагающих ночлег владельцев гостиниц. Их не уговаривали: властные манеры Морейн исключали споры. В иной ситуации Ранд был бы не прочь задержаться, потому что невероятно устал. Все тело болело, хотя Морейн вновь вызывала прикосновением целительный сон. Одна Найнив упрямо заявила, что если её «попытаются оплести этими нитями», то Айз Седай не поздоровится, и сама справлялась с тяготами пути. О каких нитях Мудрая говорит, парень не понимал, да и вообще думал больше об онемевших от постоянной езды ногах, чем о чем бы то ни было. Измотанными казались все двуреченцы: одежда нуждалась в стирке, и даже выносливый Перрин выглядел так, словно спит в седле. Разговоры затихали на полуслове – монотонность пути заставляла друзей ограничиваться сочувственными взглядами. Хорошо хоть Эгвейн на него больше не дулась, хотя и по-прежнему держалась рядом с Морейн. Каждая деревня превращалась в настоящее искушение, маня почти позабытым чувством домашнего уюта. Вроде такие же фермеры, как в Двуречье, хотя волосы у многих светлее, а дома украшены незнакомыми узорами. Его друзья замечали и иные отличия: Эгвейн обратила внимания на иные цвета одежды, а Найнив – на обычаи. - У них дети старшим при встрече кланяются, - поделилась наблюдением Мудрая на очередном привале. – И стариков тут много. - Как сказала Морейн Седай, вокруг полно целебных трав, - усмехнулся Меррилин, к которому в деревнях и впрямь относились с немалым почтением. – Здешние люди живут подольше вашего и от болезней реже умирают. Из-за этого старшие редко уступают молодым свое место. Мэра выбирают деревенские старейшины, а в каждом доме все решает самый старый. Неважно, мужчина это или женщина – лишь бы старший в семье. Найнив нахмурилась, пытаясь понять выгоду и недостатки такого обычая. Ранд представил Совет деревни сплошь из таких, как Кенн Буйе и мысленно посочувствовал здешним юношам. Да и Круг женщин, заполненный старухами вроде покойной Дорал Барран, вряд ли благоволит веселью. Мимо не раз проезжали купцы, окруженные стражей сборщики налогов, фермеры с телегами и патрули – последние вели себя настороженно. Ранд с удивлением узнал, что за пределами Двуречья просто так никто не путешествует. Обычному фермеру надо иметь подписанную мэром своей деревни подорожною с описанием путника и маршрута, чтобы не приняли за разбойника. Разумеется, это не распространялось на спутников благородной леди, и короткой беседы с Морейн хватало, чтобы патрули с поклоном желали им хорошего пути. Вести о произошедшем в городе их еще не достигли, хотя двуреченцы увидели несколько всадников в алых одеяниях, которые промчались мимо по Кэймлинскому тракту. Том, не раз бывавший в этих краях, пояснил, что так обмениваются новостями. Каждый губернатор держит гонцов, и те еженедельно отправляются в соседние города, передавая тамошнему наместнику короны срочные сведения и привозя ответные вести. Видимо, их не разыскивали, иначе бы гонцам приказали заехать в каждую деревню и предупредить о приметной восьмерке путников. Только теперь парень понял, почему Лан не хочет ночевать в гостиницах. Окажись они в розыске - не миновать стычки с местными. Эта мысль приободрила Ранда, а вот вид леса впереди беспокоил, причем сильно. В затянутой дымкой тумана чащобе, напоминающей Западный лес, было что-то неправильное, хотя понять, в чем дело, юноша никак не мог. Отряд остановился на холме примерно в полумиле от опушки, настороженно рассматривая погруженные в недобрые холода безлистные заросли. - Не к месту этот туман, - Лан посмотрел на Морейн, затем на низкие тучи, застилающие небо. – Подождите здесь, пока я разведаю. - Эта дымка напоминаем мне загноившуюся рану, - прищурилась Морейн. – Ты чувствуешь рядом Тень? Страж неуверенно кивнул. - Как будто бы да, но зыбко, - негромко сказал он. – Это не вороны, лес что-то другое скрывает. Ждите, а если что – ты ощутишь мою смерть. Тогда уходите на юг, к Тарену, и пробуйте пройти вдоль реки. - Да пребудет с тобой Свет, лорд Семи Башен, - прошептала Морейн так тихо, что стоящий рядом Ранд едва разобрал. Том, прикусил кончик усов, внимательно взглянул на Стража, будто увидел впервые. Но спросить, что фраза значит, парень не успел. Вскочив на коня, Лан стремительно поскакал к опушке, провожаемый взволнованными взглядами. Едва черный жеребец Стража скрылся в лесу, как юноше вспомнилась ночь нападения на ферму и слова отца. «Странный туман, будто и ветер ему нипочем»…***
Годами в Запустении его выручало чутье. Сейчас оно криком кричало о ловушке, но Лан упрямо направлял коня вперед, не выпуская рукояти клинка. Мужчина слушал тишину, и чем дальше, тем меньше понимал, что происходит. Живность и впрямь кишела под лесным кровом, но вела себя странно. Она не затаилась, но старалась делать свои дела как можно тише. Будто бы не желая привлекать внимания к себе необычным поведением, звери и птицы погрузились в какое-то напряженное безмолвие, однако напугавшей их угрозы Страж не различал. Только туман, появившийся там, где ему не полагалось быть в эти дневные часы и ровным шатром укрывший безлистные кроны. Он проехал еще минуту, прежде чем все пришло в движение. Дымка впереди неожиданно обернулась полчищем теней. Одного взгляда хватило, чтобы различить ненавистные черты порождений Запустения. Рогатые да’волы, серокожие ал’гулы, прижимающиеся к протоптанному тракту цер’бы… Здесь были племена троллоков, напавшие на Двуречье, и чувство неожиданно затопившего лес мрака заглушило даже улучшенную Силой интуицию Стража. Лана спас опыт. Разворачивая коня, он выхватил меч и едва успел подставить его под удар появившейся из-за ствола тени. Мурддраал выбрал тот миг для появления, когда чувства Стража не могли помочь, едва не дотянувшись до седока. Напасть в спину, окружить – эти твари не меняли уловки, уверенные в нынешней победе. Отмахнувшись клинком от отпрянувшего Безглазого, Лан вонзил шпоры в бока скакуну. Тот одним прыжком метнулся вперед, и – подчинялись движению узды - вправо. Там, где он только что стоял, из пелены появился еще один Безглазый. Лан заметил движение над головой и едва успел вскинуть меч. Удар спрыгнувшей с ветви твари мог рассечь Стража пополам, но был отбит. Возникший рядом Безглазый сделал выпад мечом, проскользнув под левую руку. Клинок ударился о кольчугу, распоров кованые звенья, но тела не достиг. Выпустив поводья, Лан сорвал плащ, швырнув в одну из укрытых капюшонами теней. Снова парировал удар появившейся сбоку твари, одними коленями направляя коня в сторону. Туман позволял мурддраалам кружить вокруг добычи, возникая и пропадая, но предугадать хаотичные движения седока они не могли. Едва четверо мурддраалов кинулись на него со всех сторон, Лан послал коня в очередной прыжок и поскакал к опушке. Сбросившая безмолвие орда троллоков мчалась следом за всадником, возглавляемая теневыми чудовищами. Яростный рев возвестил в притихшем лесу начало охоты.***
Они увидели птиц, взмывших над деревьями на всем протяжении от севера на юг. Перрин схватился дрогнувшей рукой за топор, подумав было, что это вороны, однако тут же понял ошибку. Просто лесные обитатели, которых кто-то испугал… Рев, памятный по страшной ночи, отчетливо донесся до путников. А потом из тумана появился лишившийся плаща Лан, скачущий галопом в их сторону. За его спиной туман ожил чудовищными тенями. Чешуйчатые бесхвостые ящеры, лохматые клыкастые уроды, огромные рогачи рассыпались на опушке, словно строящееся в боевые порядки войско. Между ними скользили тощие псы и серые безволосые твари. Не хватало лишь воронов, чтобы поверить, будто убитые в деревне чудища воскресли и вновь пришли за ними. Да’волы, ал’гулы, хоб’гобы, ко’болты, цер’бы… названия, которые им повторял перед тренировками Лан, не могли передать страх, вызываемый видом троллоков. Неестественные тела, вобравшие в себя черты разных животных и людей, смотрелись нелепо, но от этого не менее смертоносно. Троллоков отличала слаженность, с которой каждое чудовище занимало свое место без всяких команд. Опешившие двуреченцы застыли от ужаса. На Эдмондов Луг напало более полсотни троллоков, но сейчас, растягиваясь цепью, из тумана выходили сотня за сотней. Их не смущал день и пробивающийся сквозь тучи свет – да, впрочем, он их в легендах не пугал. Создания Темного не любили солнце, но не страшились его. Ужаснее армии чудовищ были иные тени, скользящей походкой явившиеся из тумана. Эти существа ничем не отличались от встретившегося им с Мэтом в овраге. Мурддраал оказался не единственным, черные плащи украшали еще четверых его собратьев, и это едва не подкосило колени Перрина. Они с одной тварью справиться не могут, а тут целая армия чудовищ! - В седла! – громовым раскатом прозвучал приказ Морейн, и Айбару словно что-то толкнуло в спину. Может Сила, а может и страх, но на коне он очутился в тот самый миг, как Лан оказался рядом. - На северо-запад! – крикнул Страж, резко разворачивая захрипевшего скакуна. Его кольчуга была рассечена на боку, поблескивая лопнувшими звеньями. – Едем к старому тракту! - Там опасно! - в руках восседающей в седле Морейн уже появились жезл и костяная статуэтка ангриала. – Обойдем с юга, вдоль Тарена! - Их слишком много! Нас настигнут на холмах! А в руины они не сунутся! Спор прекратил новый рев. Цепь чудовищ, возглавляемая четверкой мурддраалов, стремительно двинулась на всадников. Морейн, впервые показавшаяся неуверенной, резко кивнула. - Не отставайте от Лана! – приказала она, и лошади без понуканий бросились за конем Стража. Они не хуже своих хозяев понимали, что из леса сотнями надвигается неминуемая гибель.***
Всадники мчались по холмам, и Мэт то и дело косился на восток. Твари бежали следом, умело разделяясь на отряды и стараясь перерезать им путь. Уступая лошадям в скорости, они превосходили в выносливости и не теряли разбег, взбираясь на склоны. Люди же были вынуждены постоянно придерживать коней. Ровной дороги меж холмов не было и скачка галопом могла стоить лошади сломанных ног. Двигайся всадники строго на север, и уже были бы окружены, но Лан уводил их наискось от леса. Кругом стояли деревья с голыми ветвями, под копытами хрустел мертвый кустарник. На западе у самого горизонта мелькнули фермы. Если свернуть, через час они достигнут деревни, где покупали еду… и Мэтриму отчаянно захотелось поскакать туда. Там – люди, можно попросить о помощи, у здешних поселений даже частокол есть. Почему не укрыться за оградой? Но озарение, заменившие скованные страхом мысли, подсказало ответ. Орда троллоков снесет любой частокол и испуганных фермеров перебьет в два счета. Деревня станет не убежищем, а общей могилой. Всадники поднялись на очередной холм, отрываясь от погони на пару минут скачки… и резко натянули поводья. Десятки чудовищ и вышедшая из-за дерева тень, превратившаяся в Безглазого с поднятым клинком, стояли у них на пути. Мэту показалось, что сердце в груди остановилось. Он видел гибель в оскаленных мордах уставившихся на них троллоков. От страха в глазах потемнело. Десятки показались тысячами, застилавшими землю от края до края. Лук в его руке стал тяжелым, словно высеченным из камня. У них нет шанса спастись, кроме ничтожного, равного чуду, и понимание этого пришло без лишних мыслей и слов. И превратилось… в улыбку. Отчаянную улыбку, полную уверенности, что это конец. Раз его все равно ждет смерть, то какой смысл бояться?! - За Семь Башен! – раздался крик вскинувшего меч Лана. И тут же Ранд, вытащив отцовский клинок, прокричал клич, который никогда не звучал даже в их детских играх. - Манетерен! Манетерен! - Манетерен! – подхватил Перрин, и Мэтрим Коутон почувствовал, как из груди рвутся слова. Он хотел выкрикнуть то же самое, но внезапно понял, что орет какую-то бессмыслицу. - Карай ан Калдазар! Карай ан Эллисанде! Ал Эллисанде! Странные слова, на какой-то миг показавшиеся знакомыми, окончательно унесли тревогу. Тяжесть ушла из рук, мысли исчезли в каком-то тумане. Мэт никогда не стрелял с седла, но сейчас одним движением выхватил из колчана стрелу. Натянул тетиву, не задумываясь, сумеет ли попасть, и выпустил в рогатого великана с волчьей мордой. Он даже не удивился, когда стрела погрузилась в налитый кровью глаз. Да’вол упал, словно подкошенный. Небольшой отряд ринулся на чудовищ.