Методология конспирологии

Растерев нывшие от перенапряжения глаза и чувствуя, как мозг закипал от трёхсот страниц с пурпурной прозой в будущем времени, где никто так и не умер и даже не женился, Ника поняла, что было бы неплохо выпить водички, унять сухость во рту. Она потянулась, пораскачивалась из стороны в сторону, как бы в качестве извинения перед собственным телом за пропущенные сегодня разминки, и спрыгнула с кресла. В холодильнике её дожидались лишь пустые полки и кислый запах. А? Она резко обернулась к мелькнувшей на периферии зрения тени. Померещилось. Ванная комната находилась рядом со всё той же статуей охотницы. Это символизм с прицеливанием вверх или охранная система, которую Ника не сумела активировать? Серёжа в детстве мечтал о статуях, оживающих по его команде и карающих его врагов. «Представьте. Мы ставим бюсты Петра первого во все кабинеты градоначальника и его окружения, и если они улавливают вредительство, целый кавалерийский отряд медных всадников мчится по их душу…» На обстановку ванной комнаты Серёжа не поскупился, вложил немало денег в кафель цвета крем-брюле, где на случайно выбранных плитках сражались, бежали, спорили и обнимались фигуры, похожие на те, что изображались на античных вазах. Они отвлекли внимание Ники от царь-унитаза прямо напротив двери, на ступеньке и в своём собственном углублении, со шторкой. Слева размещалась раковина с висевшим над ней зеркалом в восхитительной узорчатой раме и двумя тумбами по разные стороны, а напротив неё — длиннющая и широченная ванна, с душем, но без шторки. Так себе идея, учитывая, что в зеркале на неё открывался прекрасный вид. Вода из золочёного крана потекла чистая, хлоркой или плесенью не вонявшая: Ника сделала несколько глотков и плеснула ею на лицо, смывая пыль и усталость. Рассмотрев себя в зеркале, она примяла волосы, взвитые и спутанные дракой, и мысленно посетовала, что не взяла запасную резинку для волос: прежняя слетела и утонула в ковре. В этот раз она точно слышала возню, не успевшую смолкнуть вместе с водой. Питомец шастал, что ли? Настороженная Ника, пригнувшись, со стиснутыми кулаками, вышла в гостиную. Большую часть комнаты от неё закрывали коробки, пианино и ткани, дверь отсюда хорошо просматривалась только на кухню. Присев в укрытие из коробок, чуть-чуть приподняла голову. — Хочешь сыграть в прятки? — наклонил голову Серёжа в белом костюме с синей рубашкой, стоявший на пороге спальни. — Так это ты, — выдохнула Ника, выпрямляясь. — Зачем прятался-то? — По крайней мере со второй попытки я должен был предстать в полном блеске величия, как полагается хозяину, приветствующему гостя. — Ты точно проснулся? — Да. И даже выспался. — Помолчав, он приподнял брови. — От меня дурно пахнет или почему ты сохраняешь эту дистанцию? — Кое-что произошло. — Двое дубин стоеросовых пытались вломиться, и ты их забрала как трофеи, да, я посмотрел на промотке, — с самодовольным видом отмахнулся от её возможных вопросов Серёжа. — Ликвидировала их? — Нет. Честно говоря, я не знаю, что с ними делать. Они сидят связанные. — Как хорошо, что я-то знаю, как себя вести с чужаками, — сказал Серёжа, решительно зашагав к винному погребу и ухитряясь не задевать ни бедром, ни носком ботинка ничего из разбросанных по всей комнате предметов и коробок. — Учти, у них могут быть передатчики, — решила охладить пыл поравнявшегося с ней Серёжи Ника. — На мне наушники, и всё, что я говорю, слышит мой друг. Скорее всего, у них так же. Твою глушилку я отключила. — И поступила очень глупо. А хотя… Расплывшись в хищной улыбке, Серёжа прошёл мимо Ники через кухню в винный погреб, отчего связанные спина к спине пленники зашевелились. Он понаблюдал за ними, обойдя их по кругу, а затем, наклонившись, сдёрнул повязку с глаз мужчины. —Здравствуй, марионетка и её кукловод. — От его слов мужчина с женщиной заёрзали сильнее. — Вы могли пронаблюдать, что будет с тем, кто сунется к Сергею Разумовскому. — Для пущей грозности он щёлкнул раскладным ножом и поднёс его к подбородку мужчины. — Первое и последнее предупреждение. Оставьте меня в покое. Если продолжите ко мне лезть, ну… мне будет интересно, а вам будет очень больно. Донесу до вас эту мысль посылкой. Ждите её там, где вы её не пропустите. — И, подцепив ножом полотенце, он его поднял и накинул на лицо мужчины. — Если я вернусь, а ты сбросишь его, лишу тебя возможности видеть другими способами. Сурово он с ними. Но он ведь блефовал? Он выглядел весёлым, когда закрыл дверь в погреб. — Дождёмся Олега, он будет почтальоном. Ты пока мне расскажешь, что же всё-таки тебя сюда привело. — Мы зарубились с… — Не так, присядем. Это история для пуэра. Ну и для тебя пакетик «Липтона» найдётся. Серёжа перебивал её на каждом втором слове, то уточняя технические детали («Это насколько мощный микрофон у тебя в наушниках, что чётко твою речь улавливает из слухового канала?»), то заявляя, что она преувеличивала (это она ещё ему про плоскую Землю и динозавров не стала рассказывать, начала с Амстердама), то указывая ей, как бы он поступил на её месте (намного умнее, разумеется). Упоминания Радова он пропускал мимо ушей, а вот про Хольта вытрясал все известные Нике подробности (он сильно удивился, узнав, кто заправлял компанией в действительности). Позднее, когда настал его черёд рассказывать о своих злоключениях, выяснилось, что он годами бодался с «Хольт интернешнл» после попытки их российского дочернего предприятия поглотить «Вместе». Эту проблему Серёжа, как ему казалось, решил, натравив на них ФСБ, которая параллельно пыталась сделать с его компанией то же самое, но в дальнейшем маневрировать между спецслужбами и корпорациями становилось всё сложнее. На него велась полноценная медийная атака, по его словам. Он туда приплюсовал завирусившееся разоблачительное видео, уверявшее, что у него во дворе были закопаны двести бомжей, — юристы хором сказали, что в суде шансов вломить ему за клевету ноль, поскольку жанром блогер указал «Юмор» и местами добавлял достаточно бреда, чтобы, как сказал бы судья, было понятно, что материал носит юмористический характер, это пародия на разоблачения, высосанные из пальца. Когда Ника заметила, что шутки медийной атакой не считаются, Серёжа вспылил: — Вот именно! Так они и действуют! Хи-хи, ха-ха, это пародия. Это не клевета, это всего лишь мнение десятков журналистов. За намёки у нас не сажают, господин Разумовский. Мы не в ответе за те вещи, которые говорят гости в нашей студии. У вас что, нет чувства юмора? И в том, что мы очень много времени уделяем в своих изданиях каждому косяку в работе вашей компании и всегда приплетаем ваше психическое здоровье, нет ничего такого. — О, и тебя он тоже пытался выставить психом? — Да, с той разницей, что для меня масштаб диверсии понадобился гораздо более впечатляющий. С довольной улыбкой Серёжа аккуратно полил кипятком деревянную доску, на которой стояли две пиалы, прежде чем снова заварить себе чай, а тем временем Ника попивала пыльную жижу из литровой пивной кружки — все чашки были запакованы и ждали своего часа в какой-то из коробок. — У меня встречный вопрос. Тот, который ты меня вынуждаешь повторять. Враг моего врага буквально с неба свалился, когда был нужен мне больше всего. Чем я обязан своему невероятному везению? — Совпало. Мы хотели обратиться к тебе за помощью, я подумала поискать тебя там, где не сообразили поискать другие. — «Мы», ты постоянно говоришь «мы». Кто ещё? — Джонни, вы знакомы. — Ах, вот в чём дело. — Серёжа поставил одну пиалу на другую, завершая церемонию. — Меня преследуют из-за файлов, которые он прислал. — Нет. То есть не знаю, вряд ли. Джонни кому только не пересылал то, что мы собирали, ни с кем подобного не случалось. И потом, работай мы на Хольта, зачем бы подрались с другими его людьми? — Они не говорили, что они от Хольта. — Ты сам сказал, что тебя преследуют из-за файлов, которые мы украли у Хольта. — Что они украдены у него — это по вашим словам. В этом проблема, Ника. Я должен полагаться на твои слова, а твоё слово, как мы знаем, не стоит ничего. Откуда мне знать, может, вы с заказчиком натравливаете меня на Хольта в своих целях. Допустим, ты в обход коллеги решила украсть файлы, вернуть нанимателю, разыграть комедию с Никой — великой защитницей загнанных в угол лучших-прелучших друзей. — Все эти годы ты меня ненавидел, — сказала Ника, чувствуя горечь на языке. — Ничуть, — ответил Серёжа, облокотившись на стол и положив подбородок на сцепленные пальцы. — Просто ты теперь чужой человек, которого я совершенно не знаю. — Серёжа, пока вы с Волковым не появились, единственными моими друзьями в детдоме были ящерки в зооуголке — и те сбежали. — Какая ирония, кармическое воздаяние авансом. — Он выпрямился и посмотрел на Нику по-другому, мягче. — А ты их ненавидишь? — Я страшно по ним скучала. И… Смейся сколько влезет, скучаю до сих пор. — Помню-помню, ты нам все уши прожужжала, как ты их подкармливала жучками и какие они были хорошие. «И лапкой делали вот так». Он протянул к ней ладонь с растопыренными пальцами, как если бы прижимал её к стеклянной перегородке. Улыбнувшись, Ника прижала свою ладонь к его. На секунду она перенеслась в детство, в тёмный, вонючий уголок с ящиком, подставленным к аквариуму, в котором сидели единственные её слушатели: два симпатичных маленьких тёмно-зелёных варанчика. В день, когда она пришла и увидела разбитое стекло, разбилось и её сердце. — Укус Станиславского выветрился, я верю, — отставил верхнюю пиалу на деревянную доску Серёжа. — Не столько тебе, сколько Симмонсу, он меня раньше не подводил. Ого, она узнала мимоходом фамилию Джонни. — Если веришь, зачем устроил допрос? — Посмотреть на твою реакцию, ты же лгать не умеешь. Но есть проблема. Ситуация с твоими объяснениями понятнее не становится, скорее наоборот. — Я уверена, здесь замешан Август. Хольт. Потому что ты прав. — Это удивило Серёжу. — Слишком подозрительные совпадения. Вы с ним бьётесь за компанию, у тебя оказываются важные для него файлы, он начинает что-то мутить в Питере. Он пытается свести тебя с ума, заставить действовать нерационально. — Вопрос в том, как он это делает. Серёжа сходил набрать воды в электрочайник и поставил её кипятиться. Ника так и не получила комментариев от Джонни. Сколько он будет ехать до дяди Джека? — Мы думали, может, ответ в файлах? Ты сумел их расшифровать? — Задачку Джонни подкинул диковинную. То, как они зашифрованы, — это отдельный вид искусства, как бы тебе объяснить… — Он подпёр ладонью щёку и с высокомерной жалостью посмотрел на Нику. — Как обычно это работает. Тебе присылают закрытую на замок коробку, у твоего телефона или компьютера есть к ней ключ. Саму коробку стащить несложно, с подбором ключа придётся помучиться. Здесь же, во-первых, ты не можешь определить, сколько здесь коробок и где коробки, где ловушки для воров, а во-вторых, замок сделан из инопланетного материала и по форме скважина не похожа ни на одну тебе известную, ты не знаешь, с какой стороны этот замок открывается, как он работает. — «Ловушки для воров»? Джонни о них не упоминал. — Типичная для него дерзость, — снисходительно ответил Серёжа. — Ломанулся, не осмотревшись. У него и код тоже на работу тарана похож. Эта ловушка могла помочь Хольту выследить Джонни. Или нет? В любом случае: — Мне нужно его предупредить. — Я ему сразу сказал, как заметил, посмотреть на реакцию. Подводя итог, моё умозаключение. — Серёжа выдержал паузу для нагнетания, ну и для полива доски кипятком и заваривания чая. — Шифровали эти файлы либо спецслужбы, либо искин. И есть у меня подозрение, что даже если я пробью защиту, открыть файл не смогу из-за неизвестного формата. — Что тогда делать? Как-то же Хольт эти файлы открывает. — Могу предложить признать поражение, сдаться и уползти в тёмный угол. Либо открыть их с его же компьютера. Энергия молнией пронеслась по телу Ники, ей аж усидеть было сложно от жажды действовать. Проблема решалась так просто? Вломиться в дом Хольта и открыть файлы с флэшки? Да если бы она знала, не покидала бы Амстердам! — Спасибо тебе огромное, Серёж, я пойду, — поднялась она из-за стола. — Никуда ты не пойдёшь, сначала вы с Джонни поможете мне разобраться с толпами преследователей. — А. Ой, — опустилась обратно на стул Ника. Серёжу её покорность вновь удивила, и он обдумал увиденное, попивая вонявший сырой рыбой пуэр. — Мне на даёт покоя кое-какое новшество, квазисестра дней моих суровых. Коль скоро у нас день откровений. Что случилось с твоими ногами? Отняли при очередной попытке к бегству? Как ножом в грудь ударил и провернул. Ника не для того скрывала протезы, чтобы потом кому-либо рассказывать о том, как они у неё появились. Что поделаешь, Серёжа задал прямой вопрос, и он имел право знать. Итак, пару лет назад она проникла на закрытую вечеринку для местных элит. По информации Джонни, на ней выставлялись древние украшения, за которые заказчик-коллекционер давал хорошую цену. Ника не поняла интереса коллекционера, уж больно ожерелье походило на типичную бижутерию со стеклянными бусами, да и девчонки из детдома более сложные браслеты из бисера плели. Это служило ей единственным утешением: да, в грянувшем посреди вечеринки взрыве погибли люди, погибли артефакты, но искусство ничего важного не потеряло. Сама Ника выжила чудом, не помнила, как именно. Очнулась она в больнице, где с одной стороны врачи ей говорили, что ноги ниже середины бедра пришлось ампутировать, а с другой полицейские трясли, что и кого она видела до, во время, после взрыва. Возможно, это были разные разговоры в разное время, но в воспоминаниях Ники они все слились в одну сцену, где она, трясущаяся от боли и ужаса, прощупывает руками огрызки вместо ног, а вокруг неё голоса, говорящие неважные для неё вещи. Джонни купил передовые протезы и организовал установку их Нике — он яростно отвергал любые заикания о возмещении, потому что считал её травму своей виной: он видел публикации и комментарии, угрожавшие расправой с «кровожадными слугами Мамона», но счёл их пустой болтовнёй. — А в прессе сказали в итоге, кто был террористом? — поинтересовался Серёжа. — Да придурочный конспиролог. Тогда активно муссировалась тема с Сатанинской ложей, и якобы на той вечеринке планировалась месса, с жертвоприношениями, оргиями и прочим. Он оставил дома записку, что он пошёл спасать мир от когтей Сатаны. — Но раз вечеринка была закрытой, она охранялась? — Ещё как, меня открытое платье спасло от досмотра на входе, с остальными они не церемонились, особенно мужчинами. У всех были приглашения. Прислугу охранники шмонали похлеще, чем копы. Неясно, как он пробрался. — Я ведь помню этот взрыв. Милан, да? — Ника кивнула. — По заголовкам понял: заказуха. — Заказуха? — Богатые люди не погибают в терактах просто так, — пожал плечами Серёжа. — На ту вечеринку заявилось очень много важных шишек. Тех, кто мог зайти на чужую территорию или попытаться заработать на шантаже. Среди погибших был глава итальянской разведки, и ходили упорные слухи, что он собирался сам курировать очень громкое разоблачение, связанное с мафией, местными СМИ и… угадаешь, кем? — Ника открыла было рот, но Серёжа продолжил сам: — Итальянской дочкой «Хольт интернешнл». — Но… если бы они наняли террориста… это всплыло бы? — Зачем нанимать, максимум охране заплатили, чтобы она посмотрела в другую сторону, и то вопрос. Они его и других психов накрутили, постоянно педалируя истерику с сатанизмом. Никто ни за что не в ответе. Хи-хи, ха-ха, а радикалы сами виноваты, что ненавидят тех, кого мы призываем ненавидеть, наши ручки чистенькие. То, что любой идиот на наших сайтах может найти рецепты по взрывчатке, — это свобода слова, не трогайте, и видеоинструкции тоже. Поэтому их бесит мой «Саган», поэтому они его круглосуточно полощут как инструмент цензуры. Ника не очень-то удивилась тому, что «Хольт интернешнл» портили ей жизнь задолго до того, как она начала к ним присматриваться. Она испытала… облегчение? Ей казалось, что это глупая случайность, что она стала жертвой обстоятельств, с которыми ничего бы не смогла поделать. Участие «Хольт интернешнл» придавало тому взрыву осмысленность. После того, как спасёт Землю от расплавления, спасёт её от «Хольт интернешнл» — так было предначертано судьбой. — Да сколько Олег собрался дрыхнуть? — возмутился Серёжа, глянув на наручные часы. — Схожу растолкаю его. И кстати, — прибавил он, поравнявшись с Никой. — Завязывай называть его по фамилии, я как в школу возвращаюсь, когда её слышу. «Сама разберусь», — мысленно огрызнулась Ника. Вслух она произнесла: — Забыл про свои же «Десять шагов к отчуждению»? — А что, хорошая получилась методичка для четырнадцатилетнего пацана. Но в настоящем пренебреги ею. — Он помедлил, в его взгляде появилась эмоция, которую Ника не смогла определить. — Ко мне, смотрю, ты её не применяла. — Ты же мой квазибрат, какое отчуждение. Серёжа вышел с кухни. «Твоё слово, как мы знаем, не стоит ничего». Ника от него не ожидала страшной обиды на тринадцать лет из-за одной глупости, которую она совершила, будучи ещё ребёнком. Чего дулся-то? Взрослый человек, основатель одной из важнейших компаний страны. Ему должно быть безразлично то, что она сказала Волкову когда-то давно. — Всё ок, свяжусь позднее, — прошептал Джонни. — Хорошо. — Куда пошёл, мы с тобой не закончили! — прокричал на фоне незнакомый мужской голос. И на этом связь оборвалась. Смех Серёжи возвестил о том, что пробуждение проходило без происшествий. А то, рассказывали, пацан, который пытался растолкать Волкова, чтобы из-за него экскурсия не задержалась, чуть руки не лишился. Потом уже, разлепив глаза и разжав челюсти, Олег пробурчал, что его напугали, и выполз из кровати, но урок все запомнили и отныне будили его громкими звуками издалека. Касаться тоже лишний раз побаивались, «ему палец в рот не клади» из пословицы превратилось в технику безопасности. — Давай-даваааай, — сказал с излишним усилием Серёжа в гостиной. — Отправишь посылочку, заскочишь в магазин. — Лучше замуруем их в стены, — проныл Волков. — Нет-нет, это должно быть послание. — Пропажа — это тоже послание. — Бу-бу-бу. Серёжа буквально протолкнул Олега, криво заправившего в джинсы футболку, на кухню, уперевшись ладонями в его спину. — М, ты всё ещё с нами. Больше Олег ничего ей не сказал, проходя мимо, и они с Серёжей скрылись за дверью в винный погреб. Сколько они собрались возиться — неизвестно. — Джонни? Ты меня слышишь? — попытала удачу Ника. — Мммм, — протянул Джонни поверх наставлений про окружавшие опасности. — А позови своего дядю к телефону. Дай мне с ним поговорить. — М-мм, — отказался Джонни. — Через смартфон, как ты умеешь. Хуже не будет, верно? Джонни не нашёлся, что возразить, а голос заявил: — Хочешь сказать — говори, если тебе есть что сказать в своё оправдание. — Я хотел сказать… — Джонни колебался, принимая решение. — Мне должен был позвонить кое-кто. Это очень важно. — Тот, ради кого ты сбежал с компьютером? — Ну, типа того. — Заиграла мелодия рингтона. — Вот, звонит. — Дай сюда. — И голос заговорил громче и чётче. — Назовите себя и не вздумайте вешать трубку. — Здравствуйте, — радостно ответила Ника, перебирая в голове немногочисленные варианты развития разговора. — Вы дядя Джонни? — А вы не ответили на мой запрос. Представиться Викой Цаплиной? Опасно. Уолтон легко отыскал Джонни, угрожал отчитать службу безопасности аэропорта — сам скорее всего из спецслужб. Либо на крайняк частный детектив, организует проблемы мнимому агенту Интерпола. Второе альтер-эго. — Меня зовут Мика Воробьёва, и я… — А идентификация голоса показывает, что вы Ника Чайкина. Вот это техника у него. Хотя бы сигнал-то не отследит? Нет, Джонни бы крикнул предупреждение. — Кто я такая, чтобы с ним спорить. Тогда и вы представьтесь, чтобы было честно. — «Честно»? Вы мне будете говорить о честности? Джонни повёлся на ваши сказки и чуть было не попал в беду! Выкладывайте, что конкретно вы хотели его заставить сделать. Организовать теракт? — Какой теракт, с ума сошли? Чем, по-вашему, мы с Джонни занимаемся? — Так объясните, почему вы в розыске у всех спецслужб и во что вы втянули моего племянника. Хольт — ябеда-корябеда, побежал звать мамочку. Ника вот только Интерполу на него настучала, и то одному агенту, и то вынужденно. — Джонни… он что, совсем вам не рассказывал, чем занимается? — Я до сегодняшнего дня уважал его право на конфиденциальность личных переписок. — Вы с ним не разговариваете? — Что вы хотели заставить его сделать? — Ничего я его не заставляла. Джонни курирует нескольких наёмников вроде меня. Когда людям надо что-нибудь достать, чаще всего нелегально, он кидает заказы нам. Мы это достаём. Вот и вся история. — Он… что делает? — переспросил дядя Джонни раздавленным голосом. — Да вы не волнуйтесь, мы тырим картины, драгоценности, редкие машины, один раз комнату-сейф воровала, могу рассказать как. — И он вам помогал? Джонни… ты вор? — Я никогда не граблю тех, кто от этого много потеряет, — пробубнил Джонни. — Так это правда. Я не поверил Генри, когда он сказал, я думал, он наговаривал, потому что обиделся на увольнение… — И хорошо, что ты его уволил. — Он знал, что ты воруешь у нашего заказчика! Мне бы в голову не пришло тебя заподозрить. — Вздохнув, он собрался с мыслями. — Чайкина. Мне следует сдать вас властям. — Если меня арестуют, люди не узнают правду. — О чём? Ника вспомнила реакцию Джонни. Его удалось убедить лишь потому, что он давно её знал. Для его дяди она была незнакомкой, врагом, стервой, перетянувшей кровиночку на тёмную сторону, он точно не был склонен ей верить даже в менее безумных вопросах. Расскажет то, что можно сказать, не прозвучав сумасшедшей, и то, что для него будет похоже на правду. — О том, что творит «Хольт интернешнл». Мы собираем доказательства для огромного разоблачения. — Что они такого творят, чего не творит любая другая медиакорпорация? — Так может пора перестать спускать это им с рук? — Голос у Ники ожесточился неожиданно для неё самой, и она усилием воли его смягчила. — «Хольт интернешнл» скрывают правду о технологиях, о вреде, который причиняют компании, они могут оболгать честного человека и превознести лжеца, они запирают нормальных людей в сумасшедших домах, а кого не могут заткнуть, убивают. Мы должны с этим что-то сделать. — Почему именно вы? — Вы не понимаете, потому что это вас лично не касается. Меня коснулось, да так, что я лишилась ног. Спросите у Джонни, если вы вообще умеете с ним разговаривать. — Не смейте меня поучать, как мне… — Джек. Я совсем ничего о вас не знаю, а то, что вы знаете обо мне не от меня, ложь, тут мы на равных. Мне нечем подтвердить мои слова, кроме доверия Джонни. Но это очень важное дело, мирового значения. Кроме нас остановить «Хольт интернешнл» некому. Последовавшее за её словами молчание тянулось бесконечно долго, уже успели проскрипеть половицы над потолком с одного конца до другого. — Джонни показал мне статью про взрыв, — сказал Джек. — Теперь я понимаю, почему вы захотели отомстить. Мне очень жаль. Но вы не понимаете сторону Джонни. — А что её понимать, он со мной. — Он в опасности из-за моей работы. Работаю я с главными подонками Америки. — Зачем вы с ними работаете? — В этом увязаешь постепенно. — И теперь вы хотите, чтобы Джонни так же увяз. — Нет. Я хочу, чтобы он держался от этого всего подальше. К счастью, он может себе это позволить. — А он не хочет стоять в стороне, нравится вам это или нет. Он не хочет быть, как вы, он не станет стоять столбом и смотреть на несправедливость, утешая себя, что он ничего не может с этим поделать. Но вы его таким не видели. — Давайте без дешёвых манипуляций. — Я озвучила факты. Вот вам ещё один. Можете запереть дверь на сто замков, вышвырнуть компьютер в окно, растоптать все мобильники в доме —Джонни всё равно сбежит. Не сам, так с моей помощью. — Чайкина, вы меня не слушаете. Джонни в моём доме не пленник. Он здесь под моей защитой. Моя работа связана с повышенной секретностью, многие наши разработки закупает Министерство обороны. Поэтому мне запрещено покидать страну. А Джонни из-за моей работы становится мишенью. Вылазку в Рим я ему разрешил лишь потому, что член семьи согласился его сопровождать. — Уолтон? — ляпнула наобум Ника. — Без подробностей давайте. — Расскажи ей уже про «Пейдж индастриз», — устало сказал Джонни. — Или я сам расскажу. — Ты меня убиваешь. Ладно. Вскоре после приезда Джонни римский филиал «Пейдж индастриз» обокрали, вынесли чертежи и микрочипы для устройств, о которых вам знать не положено. — Да с чего вору не положено знать, какие вещи он украл. — Грабитель ловко обошёл системы безопасности на входе, как если бы был с ними знаком, и взламывал все остальные уровни защиты изнутри. А мы помогали им и с системами безопасности в том числе. Джонни стал подозреваемым номер один. И если бы Уолтон не был начальником службы безопасности «Пейдж индастриз», его показания, что Джонни на момент ограбления находился в гостинице, ничего бы не значили. Звучало не очень, причём не только для Джонни, но и для Уолтона, который наверняка воспользовался поездкой для того, чтобы устроить филиалу проверку. Понятно, чего он рвался выволочки делать всем подряд, ограбление сразу после твоей проверки — пощёчина тебе как гордому специалисту. — Словом, — выдохнул Джек, — «Пейдж индастриз» очень не понравится, если Джонни покинет страну без сопровождения. У них натянутые отношения, следствие продолжается. — Ну не убьют же они его? Им это невыгодно. — Совершенно верно. Они его запрут в более надёжном месте. Их босс давно проявляет интерес к таланту Джонни. — Пейдж терпеть меня не может, — возразил Джонни. — Одно другого не исключает. — Да мы с ним чуть не подрались на рождественском корпоративе. Это ж кем надо быть, чтобы Джонни довести до махания кулаками? Наверное, Пейдж влез вперёд него в банку с последней печенкой. — Я помню, — послышалась улыбка в голосе Джека. — Ничего личного, он всех презирает, несчастное создание. — Сидел бы на своём корпоративе, чего к тебе попёрся. — Он каждый год обходит корпоративы партнёров и собирает дань из подарков. Чайкина. Понимаете ли вы теперь серьёзность ситуации? — Да. Пейдж даст Гринчу прикурить. — А если без клоунады? — Мы осознавали все риски с самого начала, ваш рассказ этого не изменил. — Кроме Джонни у меня никого нет. — Давайте без дешёвых манипуляций. Я вам расскажу, почему понадобилось выдернуть его из дома. «Хольт интернешнл» навострились перехватывать наш сигнал и подделывать наши голоса. Мы хотели это компенсировать общением вживую. Подгоните нам техническое решение на удалёнке — и тогда Джонни может остаться сидеть под той защитой, которая ему больше нравится. — Отказывайтесь, — вклинился сбоку голос Хольта, и от неожиданности Ника резко обернулась, сжав кулаки. Нет, он говорил в наушнике. — Вас это не касается. — Тебя не приглашали! — воскликнула Ника в гневе. — Я же говорил, люблю наглость. — Кому какое дело, что ты любишь, социопат чёртов! Пошёл вон. — Ммм, нет, тогда ты перестанешь злиться. — Вы слышите это? Понимаете, почему мы должны ему помешать любой ценой? — Задумайся вот о чём, Ни-ка, Ни-ко-чка. — Последнее он произнёс почти без акцента. — Я могу прослушивать тебя круглосуточно. Ты никогда не останешься наедине. А может, я и вижу то, что ты делаешь? — Не видишь, мои очки ты сломал. — Может да, а может я могу видеть тебя в душе. — Ну-ка, перечисли, где у меня родинки. — Хочешь при всех? Не ожидал. Снизу вверх, у тебя прямо на… — Прекратите, — велел Джек. — Да он блефует, на заднице у меня нет родинок! — Чайкина, вы тоже. Мне нужно обдумать то, что я сегодня услышал. Варден, угрожать мне не советую. — Я даже не знаю, кто вы, как я могу вам угрожать? — Вот и не начинайте. Что я в итоге решу, вы оба поймёте. До свидания. И с щелчком разговор завершился. Ника думала, что сейчас-то Хольт разойдётся как следует, но похоже, добившись одной своей цели, он переключился на другую. Мерзавец. Поморщившись, она подковырнула полоски наушников и уничтожила их. Опять. Джонни придумает, как связаться другим способом и подтвердить, что это он. Раньше ей казалось, что для неё настоящие имя и фамилия Джонни будут сенсацией. Однако на общем фоне тот факт, что для псевдонимов он склонял настоящую свою фамилию в попытке скрыть её подлинность, терялся. Посидеть за компьютером? Интернет её больше запутывал, чем просвещал, вдобавок антивирус постоянно её отчитывал за выбор ссылок. Но где ещё ей искать информацию? Вот бы существовала база данных по Хольту и иллюминатам…