Закон Кулона

      Звёздная дата: 2263.10              Огни Йорк-тауна освещали лица вечно спешащих куда-то людей. На главной площади было как всегда много народа, жители отдыхали, заканчивали свои дела, ждали встречи, кто-то любовался отражением на глади воды. Если не знать о том, что произошло три дня назад, то легко можно бы было подумать, что никакого Кралла не было и в помине.       Но сидящие в одном из баров люди точно помнили, что произошло.       В этот день глава инженерной службы решил полностью освободить себя от технического надзора за процессом улучшения новой модификации гондол для восстановления «Энтерпрайз» и составить компанию своей давней подруге.       Подруга, тем временем, сидела напротив и задумчиво смотрела на бокал со странного цвета выпивкой. Скотти даже показалось, что в зависимости от угла и освещения, она приобретает разные оттенки.       - Что за дрянь ты себе заказала? – скривил губы инженер, подаваясь вперёд и рассматривая жидкость.       - Я попросила бармена намешать тестовый коктейль по моему собственному рецепту, - и, встретив удивлённый взгляд друга, отпила из бокала, - Не могу понять, нравится мне или нет.       - Дай попробовать, - Скотти потянул руку к её бокалу, но женщина с протестным мычанием выпивку отвела в сторону.       - Тебе нельзя, там вытяжка из грецкого ореха, а у тебя на них аллергия.       Скотт обиженно поджал губы и поднял руку, подзывая официанта.       - Принесите мне что-нибудь, на что у меня нет аллергии, - раздражённо косясь на женщину, заказал Скотти, но и тут встретил непонимание, в то время, как на губах его спутницы заиграла улыбка.       - Простите, сэр?       - Боже, - он потёр пальцами лоб, понимая, что бедная девушка ни в чём не виновата, - Двойную «Закатную звезду», пожалуйста.       С кивком четырёхрукая официантка удалилась, а Скотти снова воззрился на сидящую напротив женщину.       - Слушай, Джонс. Я тут поговорил с капитаном…       В её взгляде блеснул гнев, и бокал довольно громко опустился на стол.        - Монти, я люблю тебя, ты знаешь. Но я не принимаю милостыню. Да, официально меня ничего больше в Йорк-тауне не держит…Теперь не держит.       Скотти открыл было рот, чтобы что-то возразить, но женщина остановила его взмахом ладони.        - Но у меня есть обязанности. Люди, которые рассчитывают на меня, лаборатория.        - Но это совершенно другой мир, Чарли! Это целая Вселенная! Неужели ты больше не хотела бы оказаться там? Я ведь помню, как мы вместе мечтали служить на одном из тех кораблей, что мы видели в доке в день принятия в Академию!        Джонс чуть улыбнулась и, вздохнув, прикрыла глаза.       Да, она прекрасно помнила, как её сердце затрепыхалось в грудной клетке, когда они увидели стоящие на приколе корабли Федерации. Это было так давно, что, кажется, эти воспоминания уже покрылись вековым слоем пыли. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Хотя, если подумать, для неё так и было. Забота о маме, уход с военной службы, работа в лаборатории, замужество и весьма грязный развод. Да, пожалуй, пока Скотти сидел на богом забытом форпосте Звёздного флота, а потом бороздил бескрайние туманности, Шарлотта успела пережить вдвое больше событий, чем она рассчитывала, будучи наивным и амбициозным закончившим мединститут специалистом.        - Думаю, ты тоже не ожидал быть сосланным на ту ледяную планету, когда был в шаге от того, чтобы совершить открытие мирового масштаба. Не всё складывается так, как мы ожидаем, Монти. Ты не ожидал оказаться на «Энтерпрайз», а я – стать тридцати трёх летней разведёнкой с больной матерью и кучей дохлых никому не нужных разработок в верхнем ящике стола. Я уже смирилась, и, знаешь, я научилась находить в этом свою радость.       Монтгомери внимательно смотрел на свою давнюю подругу, а внутри билось отчаянное желание разбудить её, вернуть во взгляд знакомый ему азарт и блеск. Но, кажется, он видел его слишком давно. Что, если она действительно выгорела? Что, если всё, что он рассказывал о ней капитану – уже было лишь отпечатком в его памяти?       - И всё же, я тут, с тобой. И я на «Энтерпрайз», о чём и мечтать когда-то не мог. Почему ты не хочешь дать себе шанс?       - Потому что шансы не достаются просто так, Скотт. А мой лимит везения давно исчерпан. Боюсь даже представить, что с меня возьмут взамен этой возможности, -она невесело ухмыльнулась уголком губ и отпила из бокала.       - Я не буду тебя больше переубеждать. Но ты неправа, сразу говорю, - запальчиво ответил Скотти, устав спорить с этой женщиной, и тут ему на стол поставили большой стакан с какой-то светло-голубой сверкающей выпивкой.       - Что за дрянь ты себе заказал? – со смешком вдруг передразнила его Джонс и подняла свой бокал, - За тебя, мой друг. И за то, что…       - Нет. За Элеонору, - твёрдо перебил мужчина, выпрямившись на своём месте и сразу же обретя поистине офицерскую выправку, — Мне очень жаль, что я не успел увидеться с ней в последний раз. Кажется, она была единственной, кто мог объяснить принцип работы коллекторов Бассарда, не вдаваясь в скучные научные термины, - грустно улыбнувшись, закончил Скотти, приподняв свой бокал.       Вспомнив, как в былые времена Монтгомери мог часами зависать на кухне с её мамой, споря о сущности основных догматов квантовой электродинамики, Шарлотта тихо рассмеялась.       Глазам стало горячо, а в горле тут же встал мешающий ком.       Да, её мама была необыкновенной. Самой невозможной из всех мам. Наверное, у такой, как Элеонора Джонс и не могло быть другого ребёнка. Ох, как она отговаривала дочь в её стремлении бросить Звёздный флот, как хотела, чтобы та увидела недоступные ей самой миры. Как плакала и злилась, как ругалась на Чарли и на себя за то, что любовь к матери оказалась для совсем молодой тогда ещё женщины важнее, чем межзвёздные полёты.       - Да, - просипела Чарли, чувствуя, как слёзы начинают её душить, - За неё. Может, она, наконец, перестанет бояться космоса.       - Знаешь, это всегда было для меня парадоксальным. Проработав всю жизнь в конструкторском бюро флота, зная, на что способны эти корабли, она как огня боялась полётов. Хотя, чему я удивляюсь, наш док до сих пор ворчит. Тоже боится.       - Это который? – Чарли, наконец, отхлебнула своей выпивки, и скованность вроде бы немного отступила.       - Тот, что помог тебе в первый день. Начальник нашей медслужбы. Классный мужик, хоть и слишком фаталистичный. Иногда мне кажется, что он не видит в космосе ничего, кроме бесконечных угроз.       - Хммм, так и есть, если подумать, - кажется, такая позиция ничуть не удивила женщину, - Космос бесконечен, там полно тех, для кого мы можем показаться угрозой или наоборот лёгкой мишенью. Что уж и говорить о недоступных для нас технологиях и враждебной к нам биосреде, полной разных неизученных патогенов и…       - И вирусов, и болезней, и ещё солнечных вспышек, и радиации, да-да, дорогая, никогда не думал, что когда-нибудь ты будешь относиться к этому так.       - Подожди, я никогда не говорила, что меня это пугает или отталкивает! Хотя, конечно, немного пугает, но это не значит, что я…       - Так, значит, ты была бы не прочь? – с загоревшимся огоньком надежды вдруг горячо спросил Скотти.       - Монтгомери Скотт, если ты не прекратишь перебивать меня! – Чарли нахмурилась и угрожающе ткнула в него пальцем, отлепив его от бокала.       Ей совсем не нравилось, куда плавно шёл этот разговор.       Мужчина невинно хлопнул глазами и переместился взглядом куда-то левее её плеча.       - Кинсер? Что ты здесь делаешь? – моментально переключившись на деловой тон, обратился к нему Скотти, - Я же просил тебя проследить за тем, как сработает виртуальное моделирование интегрирования улучшенного инжектора?       Чарли оглянулась и увидела за своей спиной странное существо голова которого представляла собой нечто среднее между ядром грецкого ореха и воротником трицератопса. Ростом он был чуть выше восьмилетнего ребёнка, а в глазницах были видны лишь странные стержневидные предметы, по всей видимости, выполняющие функцию зрачков.       В ответ «Кинсер» лишь издал серию каких-то нечленораздельных звуков, явно выражающих, однако, крайнюю степень оскорблённости, пожал плечами и указал в сторону барной стойки.       - Капитан разрешил? Но капитан не отвечает за усовершенствование гондол! – разошёлся Скотти, - Господи ты боже мой, что ж за день-то такой! Одна рогом упёрлась, второй вообще работать отказался, а кому всё это разгребать? Конечно же, как всегда, мне!       Вместо того, чтобы хорошенько возмутиться подобному сравнению с носорогом, Чарли вдруг отвернулась, пытаясь не поперхнуться и сдержать рвущийся наружу смех.       Она понимала, как это было несправедливо по отношению к Монти, но когда он злился напоказ, это выходило не то что не грозно, а весьма даже наоборот.       - По какому поводу разборки? – раздался за спиной ещё один незнакомый голос, и Чарли, всё же сумев проглотить вставшую колом в горле от смеха выпивку, обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кинсер, обречённо покачав большой головой, развернулся и пошёл к бару.       - Мне очень хочется узнать, капитан, по какому-такому праву вы распускаете моих сотрудников в самый разгар разработки новых технологий, внедряемых на ваш, между прочим, корабль?! – возмутился Монтгомери, а Чарли подняла глаза на подошедших мужчин.       Одного из них она совершенно точно видела в новостной сводке после устранения Кралла. Сомнений не было, перед ней, в штатской кожаной куртке и со встрёпанным ёжиком светлых волос, стоял капитан «Энтерпрайз» Джеймс Кирк.       За его спиной стоял темноволосый мужчина, по возрасту она бы сказала, его ровесник или чуть постарше, тоже в штатском, и с интересом наблюдал за разворачивающимся действом. В его руке поблескивал бокал с виски, и почему-то он то и дело бросал на Чарли короткие, но внимательные взгляды, которые заставляли чувствовать её себя не то чтобы очень уютно. Будто бы она была каким-то диковинным животным за прозрачным стеклом зверинца.        - Ой, да брось, Скотти, один день погоды не сделает, к тому же, его официальный рабочий день уже давно закончен, а на доработки у тебя будет ещё минимум месяц, до официального внедрения и тестирования, – Кирк перевёл взгляд на Джонс и, кажется, выкрутил контроллер своей харизмы и обаяния на максимум, выпуская на лицо, должно быть, одну из самых своих очаровательных улыбок.       Скотти уже открыл рот, чтобы высказать всё, что он по этому поводу думает, но Джеймс не дал ему выместить свой праведный гнев.        - Джеймс Тиберий Кирк, - представился мужчина, продолжая усиленно покорять женщину своим добродушием.        - Шарлотта Джонс, капитан. Для меня честь познакомиться с вами, - с улыбкой ответила Чарли.        - Лейтенант Джонс, - поправил подругу Скотти, глядя на капитана очень многозначительно, и тут же получил пинка под столом.        -Скотти много о вас рассказывал, - Кирк пожал женщине руку, - Надеюсь, мы вам не сильно помешали?       - Я как раз рассказывал Шарлотте,- начал было говорить инженер, но Чарли взяла инициативу в свои руки, боясь, что Монти скажет что-нибудь, что она не сможет опровергнуть, не задев ничьи чувства.       - Мы вспоминали мою мать, капитан. Она погибла три дня назад при атаке Кралла.       Кирк тут же перестал улыбаться и прочистил горло.       - Соболезную вашей утрате, лейтенант,- сказал он, и почему-то прозвучало это очень искренне для человека, который видел её впервые, и совершенно не знал маму.       -Ну, ладно, - вдруг произнес все это время молчавший темноволосый мужчина, развернувшись, чтобы уйти, и в голове Шарлотты что-то щелкнуло.       Она узнала этот голос. Он будто бы эхом отрезонировал от её черепушки, и по телу прокатилась горячая волна узнавания…И она видела на своих медицинских документах размашистую подпись с фамилией МакКой. Это не могло оказаться совпадением.       «Доктор»,- пронеслось в голове у женщины, и она вдруг поняла, почему он бросал на неё такие пристальные взгляды. Он уже знал её.       - Боунс, - окликнул его Джим, но док, казалось, не услышал.       - Доктор МакКой!       Джим стрельнул в Шарлотту хитрым взглядом, но она этого не увидела.       Уходящий было мужчина обернулся и, немного помедлив, снова подошел к коллегам, на этот раз старательно пытаясь не пересечься взглядом с Шарлоттой. Но на его губах заиграла лукавая полуулыбка.       -Как вы себя чувствуете, мисс Джонс?-спросил Леонард, смотря на неё так, будто и без того знал ответ.       -Вы же уже успели просканировать моё состояние, пока капитан меня отвлекал, за этим вы и подошли, не так ли? -предположила Чарли, а брови МакКоя удивленно взметнулись вверх.       Но, к несчастью для него, сейчас его деланное удивление стало самой яркой иллюстрацией их с Джимом маленькой аферы.       Похоже, Скотти ничуть не приуменьшил его внимательность и дотошность в вопросах, касающихся жизни и здоровья его пациентов.       А она, сама того не желая, стала одним из них.       Чарли выстрелила наугад, но теперь, довольная собой, кивнула и приподняла свой бокал, отхлебывая из него.       -Я буду жить, доктор?- Джонс подвинулась, освобождая место для МакКоя.       -Будете, но не долго, если не прекратите пить…-с сомнением вздернув бровь, МакКой кивнул на её бокал, присаживаясь рядом и принюхиваясь, -Что, чёрт возьми, вы пьете?       - Собственная рецептура, название пока не придумала. Попробуете?-она двумя пальцами взялась за края бокала, предлагая Леонарду его перехватить,-Там ничего опасного, настой кардассинаского красноцвета, вытяжка грецкого ореха, ликер из плодов гибридного абрикоса и водка.       -Так вы бармен, - Джонс так и не поняла, вопрос это был или утверждение, но на лице МакКоя появилась саркастичная издёвка.       -Нет, я биолог, -Чарли покачала в пальцах бокал, сделав вид, что не обратила внимания на попытку поддеть её, -Ну так что, рискнете? Впрочем, можно продолжать попивать старый-добрый бурбон, ожидая, когда однажды вы прорастёте кукурузой.       Боунс прищурился, поджав губы, и глянул на с трудом сдерживающего смешок Джима.       -Твоя идея, - с напускной угрозой тихо, почти одними губами произнёс он, затем снова с сомнением посмотрел на бокал, потом на Чарли и опять на бокал.       И пригубил.       Шарлотта пристально смотрела, как дернулся его кадык, когда он глотал, и как удивленно распахнулись его глаза.       - Мммм…-с удовольствием промычал доктор.       -Что, это и правда так вкусно?- переклонившись через стол, спросил Джим с улыбкой.       - Лучше, чем вкусно, - честно ответил Боунс, присаживаясь рядом, - Очень даже неплохо. Для биолога, разумеется, - с улыбкой подытожил Леонард, возвращая бокал.       - Линда! – воскликнула Чарли, подзывая к себе девушку, - Пожалуйста, если вас не затруднит, повтори вот это, -она постучала ногтем по своему бокалу, - Пять раз.       - Чарли, у нас могут быть проблемы. Авторские права, патенты, лицензия, помнишь? – с тревогой посмотрела официантка.       - Под мою ответственность. Всего 5 порций, и можешь делать с этим рецептом всё, что хочешь, - устало потерев лоб, произнесла женщина и вновь взглянула на официантку.       Что-то было в этом взгляде такое, что МакКой с сарказмом подумал, что, если бы она так посмотрела на него, он бы пошёл делать этот коктейль сам. Тяжёлый взгляд. И не терпящий отказа. - Так, значит, биолог. А я думал, младший офицер, Скотти говорил, вы заканчивали Академию вместе, - стоило девушке уйти, спросил капитан. - Это были дела давно минувших дней, капитан. Звёздный флот был нашей мечтой, Монтгомери повезло исполнить свою.       Джим склонил голову набок и слегка прищурился, пристально глядя на женщину, будто что-то взвешивая. Чарли знала, что именно. Он пытался разглядеть в ней всё то, о чём навешал ему лапши Монти. Но, что бы он ни говорил, она давно уже не была той восторженной и рвущейся в бой дурочкой, что и семь лет назад. Джонс и сама себя порой не узнавала на старых фотографиях, что уж говорить о том, какой её узнал Скотт. Удивительно, как он до сих пор не отвернулся от неё и вороха её переживаний. Иногда женщина задавалась вопросом, что он продолжает в ней видеть такого спустя столько лет? Почему по-прежнему заботится о ней и так трепетно оберегает? Возможно ли, что, несмотря на всё, через что ей пришлось пройти, она сохранила хотя бы частичку себя -ту самую, из-за которой Монтгомери продолжает узнавать её?       - Сейчас в доках Йорк-тауна достраивается корабль, который коммодор уже отдала нам. Это будет новый «Энтерпрайз». Месяца через три мы сможем продолжить работу. Слушайте, Шарлотта, я понятия не имею, что вы за человек. Но если хотя бы десятая доля того, что рассказывал мне Скотти, правда, я буду счастлив включить вас в состав нашей следующей экспедиции.       За столиком повисло тягостное молчание. Чарли сидела, опустив глаза на свой стакан и хмуро обдумывала всё происходящее.       Скотт мог физически ощутить, как сгустился воздух вокруг них, как тяжело стало дышать. А, может, всё дело было в напряжении, что исходило от его подруги. Чарли словно зажала себя в тиски и заморозилась, пытаясь найти точку равновесия.       Она частенько так делала, когда с мамой было особенно тяжело – подбиралась и мысленно раскладывала всё по полочкам. Пыталась анализировать и подытоживать собственные выкладки. Сдерживала рвущийся наружу бессильный гнев от невозможности что-то поменять или наоборот от страха необратимых изменений.       И он точно знал, чем оно обычно заканчивается. Как и любой долго сдерживающий себя человек, рано или поздно она взрывалась.       Тут им с тихим звоном на стол поставили поднос с пятью равномерно наполненными бокалами.       И то ли дело было в алкоголе, то ли в переживаниях последних дней, а, может, и вовсе в непрошенном тепле сидящего рядом человека, но Шарлотта и впрямь задумалась.       Скотти отчасти был прав. Да что уж там, он был прав во всём – вечно скорбеть по матери и окончательно зарыть себя под грудами бумаг, отчётов и рутинных работ, могло значить для неё лишь одно – гибель. Потому что рано или поздно осознание собственной нереализованности сдетонирует, и она попросту сгорит. И будет уже совершенно неважно, о чём она мечтала, и почему от этой мечты отказалась -из-за матери, что было и остаётся для неё весомым аргументом, или из-за обыкновенного страха не оправдать собственные ожидания.       Ведь, если подумать, за эти годы она сколотила неплохую команду, и они вполне смогли бы справиться со всей работой без неё, хотя и были бы безусловно огорчены.       Другой вопрос – готова ли она была действительно оставить всё, что долгие годы привязывало её к этому месту?       Женщина моргнула и взглянула на помрачневшего Джеймса. Он переглядывался с доктором, и в его лице вдруг полной палитрой отразилась трагическая усталость. Хорохорящийся всего минуту назад капитан, которому едва можно было дать двадцать пять, резко постарел.       Она отметила эту перемену, безотчётно проводя параллели. Три дня назад её мир лишился основной опоры, её точки определения. Тогда же здесь появился Кирк, но она не помнит «Энтерпрайз». Кажется, Монти говорил о том, что их корабль уничтожил Кралл.       В те дни капитан потерял многих из своей семьи. Кого знал и не знал, но за кого нёс ответственность и обещал во что бы то ни стало защитить.       Не одна Чарли лишилась тогда близкого человека и совершенно не знала, когда и как выкарабкается.       Женщина молча подняла свой бокал, призывая остальных последовать её примеру, но чокаться не спешила.       -Мы все кого-то потеряли недавно. И это будет преследовать нас. Как и любая смерть, которую, как мы думали, мы могли бы предотвратить. Продолжать жить с этим, оставаясь верными себе - это самое ценное и верное, что мы можем сделать в память о них. Не стоит жалеть мёртвых, позаботимся о живых,- закончила Шарлотта и, уже безмолвно подняв бокал, залпом осушила его содержимое.       Остальные сделали то же самое.       -Чарли,-осторожно позвал Скотт,- Она бы хотела этого. Она всегда хотела, чтобы ты…       -Я знаю, Монти. Именно поэтому я благодарна вам за ваше доверие, и обещаю подумать, капитан, -чуть резче, чем хотелось, произнесла Джонс, глядя сначала на своего друга, а затем на Кирка,-Признаться, полчаса назад я готова была растерзать вашего главного инженера за жалость и вмешательство в мою жизнь, когда он сказал, что поговорил с вами, но, возможно, он был прав.       Кирк, наконец, отхлебнул из бокала, проглотил, пожевал немного губами и серьезно сказал:       -Зря.       Шарлотта непонимающе нахмурилась, глянула на Скотти, но тот тоже смотрел на капитана с явным непониманием.       -Зря разрешили им поступить с рецептом на их усмотрение. Загубят такой шедевр,- наконец, подытожил он, взглянул на женщину и вдруг мягко, понимающе улыбнулся.       -Тогда моя вторая порция достается вам, Джим. А мне, я думаю, на сегодня уже хватит. Впереди много дел. Разрешите, доктор?-Шарлотта поднялась со своего места, и Боунс без лишних замечаний её выпустил.       -Уверены, что доберетесь?-вдруг спросил Леонард, осторожно, скорее на автопилоте, чем из каких-либо других побуждений, придержав Шарлотту за локоть, когда та слегка потеряла равновесие, пробираясь между столиком и диваном.       -Я тебя провожу!- подскочил Монтгомери, но тут же был остановлен женщиной, что резво подошла сзади и, с силой надавив на его плечи, усадила мужчину на место.       -Останься, -тихо попросила она,-Здесь, с друзьями.       -Ты тоже мой друг,-непонимающе отозвался Скотти, глядя на неё снизу вверх.       -Монти, со мной всё будет в порядке. Мне нужно подумать. Останься.       Женщина наклонилась и, клюнув его в макушку, прошептала в самое ухо:       -Не волнуйся.       И, легонько хлопнув его по плечу, подала руку капитану.       -Доброй ночи, капитан Кирк.       -Доброй ночи, лейтенант.       Проходя мимо МакКоя, женщина снова притормозила.       -Да, док. Я буду в порядке. Берегите себя, - она также пожала ему руку, и его ладонь оказалась теплой, мягкой и сухой. Ей нравились сухие руки. Это выдавало в человеке здоровье и психоэмоциональную стабильность. Сама она таким похвастаться не могла – вечная лягушка.        Скользнувшие по её запястью подушечки пальцев оказались слегка загрубевшими.       Настоящие руки врача.       Коснувшееся её тепло исчезло так же незаметно, как согрело, и Чарли ушла.       Погружённая в раздумья и воспоминания, Чарли медленно направилась в сторону своей лаборатории, в которой теперь жила. У неё были небольшие сбережения, но Джонс не знала, стоит ли их использовать, если можно какое-то время перекантоваться в офисе. Тем более, что вещей у неё теперь не было, ну, если не считать тех, что жили в лаборатории.       Женщина подошла к каналу и вгляделась в водную рябь. В ней, расплываясь и деформируясь, отражались своды купола Йорк-тауна. Подняв глаза наверх, она видела бескрайнее чёрное полотно космоса.       Всё, ради чего она отказывалась от своих мечт, погибло. Исчезло в ярких языках пламени. Теперь у неё не было ни советчика, ни слушателя. Ни того, ради кого она готова была на гораздо большее, чем просто запереть себя в этом форте. Всё, о чём её предупреждала мать, сбывалось: в груди разрастались удушающая пустота и горечь.       Чарли знала, что это неизбежно, но надеялась, что у неё будет больше времени. Что если её матери суждено будет покинуть её, она успеет…подготовиться.       Теперь же, оказавшись совершенно одна, она от одной мысли о своём будущем готова была завыть, прячась от всего мира под толстым одеялом изоляции.       Она слишком давно не думала о том, чего хотела сама.       Кристофер говорил ей об этом. Что она не способна перерезать пуповину, что она гробит себя, не давая ему даже шанса стать её семьёй. Что он всегда был и будет для неё на последнем месте, хотя, к слову, это было совершенно не так.       О, боже правый, она любила его. И потому прогнала. Не смогла мучить его дальше и мучиться сама, ведь чертовски сложно было любить, когда ты каждую секунду своего существования чувствуешь, что этой любви недостаточно.       «-Ты же никогда не слушаешь меня! Тебе гораздо важнее, что сделает или скажет твоя мать!       -Но я не хочу улетать, Крис. Не могу. Я не могу оставить её! Я -последнее, что у неё осталось! - она старалась говорить осторожно, но твердо.       Это была уже не первая их ссора, а теперь ему и вовсе предложили должность помощника главного инженера на исследовательском корабле ЮСС «Рахманинов», а это значило, что он отправится на Землю.       Он сомневался, раскачивался, думал отказаться, но Джонс с горящими глазами уговаривала его согласиться, потому что она никогда не позволила бы ему загубить мечту так же, как она отказалась от своей.       Но он был её мужем и, конечно же, захотел, чтобы она уехала с ним. А Чарли…не понимала, как ему объяснить.       -А я-то тут причем? Почему расплачиваться за это должен я?! В конце концов, она не инвалид, и может позаботиться о себе сама. Уж пару месяцев так точно!       -Ты не должен! Расплачиваюсь я! По своей собственной воле! И ты знал это, когда брал меня в жены! Какой тебе прок от меня на Земле? Ты всё равно улетишь, и я буду там одна, волноваться за тебя и корить себя за невозможность быть рядом с ней, - горячо возразила женщина.       - Быть рядом с мужем, уезжать за ним – это нормально! Почему тебе такое даже в голову не приходит? Уверен, Элеонора поймёт!       - Но я не понимаю, Крис! Я не понимаю, как смогу жить там, зная, что бросила её!       Мужчина в отчаянии зарычал, срывая накопившуюся боль и отчаяние на бедной табуретке. Потом встал к ней спиной, уперев сжатые кулаки в бока и глубоко выдохнул, успокаиваясь.       - Знаешь, когда всё начиналось, я думал, что всё будет по-другому. Что раз ты способна на такую преданность и самоотдачу, значит, в любви ты станешь мне верной спутницей и тылом.       Внутри у Чарли всё опустилось и похолодело – она знала, чем обычно заканчиваются такие ретроспективы.       - Кристофер, не знаю, что ты собираешься сделать или сказать, но прошу тебя, остановись, - она решительно подошла к нему со спины, пытаясь обнять за плечи. Но мужчина вырвался, обернувшись, и Шарлотта потрясённо увидела в его глазах слёзы.       - Похоже, я переоценил себя. И тебя заодно. Вы с вашей матерью чудесная пара. Я здесь явно лишний, так что…Можешь не утруждаться. Я полечу на Землю один.       - Что ты имеешь в виду? Я люблю тебя! И я буду ждать, как всегда ждала!       - Нет, Чарли. Извини, но у нас разные понятия о семье, - прошептал Кристофер, затем быстрым шагом добрался до коридора, подхватил ключи и, не оглядываясь, вышел.       А ещё через два месяца, встречая его сходящим на Землю с «Рахманинова», Джонс поперхнулась воздухом до надсадного кашля и слезящихся глаз, когда увидела его жарко целующего и держащего за руку одну из офицеров прямо в доке.       В тот же день, раздавленная осознанием собственной ненужности и никчёмности, женщина поняла, что навсегда потеряла Кристофера. И уже к вечеру отправила ему бумаги на развод, которые, к её потрясению, вернулись подписанными через восемь минут и тридцать шесть секунд».       Счастливое лицо бывшего мужа, целующего другую женщину, ещё часто всплывало перед глазами Шарлотты, заставляя её чувствовать странную смесь эмоций: от праведного гнева и желания вдавить в его голову своё видение мира, до полного самоуничижения.       В глубине души ей хотелось признать его правоту и найти какое-то оправдание, но сердце почему-то голосом Монти, который, кстати несколько раз порывался ему всё объяснить «по-мужски», вопило о том, что она поступала правильно. И Чарли устала с ним бороться. Быть может, Крис был прав, и какой-либо мужчина ей не нужен был вовсе?       Но вот одно она знала теперь наверняка: охоту заводить какие-либо отношения и надеяться на понимание он отбил напрочь.       Джонс, не глядя, достала из внутреннего кармана жёсткую голографическую карточку, с которой на неё смотрела и улыбалась ещё здоровая и полная сил мать.       - Ну…Что скажешь, ма? Рискнём? - она сквозь слёзы улыбнулась и погладила указательным пальцем холодную алюминиевую рамочку, - Монти тащит меня за собой, а я, как всегда, упираюсь. Твой вечный баран.       Женщина всхлипнула и тихо усмехнулась, вытирая лицо.       - Кажется, там неплохие ребята. Возможно, я смогу сделать для них что-то стоящее. Возможно, мне удастся помочь другим.       Убрав фотографию обратно, Чарли откинула затылок, глядя на едва видные отсюда мириады звёзд.       - О, я ведь всегда хотела этого, - прошептала она вслух, и снова взглянула на воду.       В её голове уже выстраивался список дел на ближайшие сутки. В серых глазах полыхнула сталь, и губы приоткрылись в неверящей улыбке.       Она достала коммуникатор и позвонила своему ассистенту.       - Майкл, привет. Извини, что беспокою в твой выходной. Ты нужен мне завтра в лаборатории. Лучше пораньше. У меня новости. Да? Отлично, спасибо!