Обновлëнная

Сакура любила Саске. Любила, но не как прежде, а иначе. Не как возлюбленного, не как брата, а как дальнего, сложного, живущего совсем другой жизнью друга. - Саске-кун, ты вернулся! Сакура подняла взгляд с больничной карточки недавнего пациента и с нежностью посмотрела в глаза человека, в которого когда то была отчаянно влюблена. В чëрные, страшно холодные глаза. Глаза Саске были стальными. Они сверкали безумием и жестокостью, а если слишком долго смотреть в них, то можно было затянуться на дно ледяного океана, что так долго штурмовало, желая утопить местью, задушить, сжечь и без Шарингана. В них то пылал пожар, то звенела совершенная тишина пустоты. Глаза Сакуры, напротив, были нежными. Цвет их был зелëного щëлка, блестели бесконечной мягкостью. Если подолгу смотреть в них, вольно или невольно вспоминали маленькое озеро вблизь Конохи, что переливалось под солнечными лучами, а во время дождей нагоняло спокойствие своим видом. Иногда даже казалось: вот-вот оттуда вынырнет невероятной красоты русалка, а ты гадай, утопить хочет или сладкими речами приласкать, да подружиться. Молодой и единственный наследник клана Учиха не решил обязательным ответить, кинув взгляд и отворачиваясь. Впрочем, она привыкла и даже уже не обижается. Достав из отдела стола нужные для бывшего отступника бумаги, она повнимательнее рассмотрела их, проверяя в последний раз на наличие ошибок. Кивнув, она с улыбкой передала их Саске. - Ты не задержишься в деревне? - бросила в спину выходящего из кабинета Харуно. Она уже подходила к нему. "Сама же знаешь" - подумал Учиха. Он уже давно заметил, что после его ухода из деревни со времëн окончания войны девушка не вешалась ему на спину, как раньше. Он был приятно удивлëн - совсем чуть-чуть - изменением в ней. Она лишь интересовалась состоянием да вежливо улыбалась. Он уже был в курсе, что Харуно тоже стала жертвой "обновлена", да ещë какого. Он больше не чувствовал маленькой, но всë же вины за то, что Сакура мучилась из за чувств к нему, которых и быть не должно. От Саске пахло металлическими нотками, горьким, без сахара, кофе, дымом и чем-то, что присуще было путешественникам: то ли атмосферой других деревень, то ли других лесов и местностей, где шиноби и нету. Рядом с ним было не всем уютно, но близким его людям - спокойно. От Сакуры пахло лекарствами, сладко-сладким тëплым какао, полевыми цветами и одетыми в еë свитера вечерами у камина за книгой. Рядом с ней даже незнакомец ощущал себя в безопасности и дома, а грустные взгляды несчастных теплели. Они шли по направлению к воротам. Розовые и чëрные пряди волос мелодично танцевали на пару с холодным зимним ветром, а на белый тонкий халат врача и тëмный плащ изгнанника падали маленькие хлопья. Солнце только-только поднималось и наблюдать за рассветом в спокойной компании для Сакуры было что то потрясающим. Тишина была не напряжëнной, а уютной. В последние два года Сакура не раз провожала Саске обратно из деревни на рассвете. Это была их небольшая традиция. Она как будто бы говорила за них. Просила прощения, поддерживала, обнимала, прощала, давала силы. Саске она нравилась, да, он признал это. Ему было хорошо вот так вот рядом с ней. Она была как один из этих лучей солнца - сияла умеренно, не ослепляя яркостью и не давила. Она не была слишком шумной и хаотичной, как Наруто, который уже попрощался прошедшей ночью после рамëна в Ичираку. Просто спокойная. Последний Учиха волей неволей вспоминал Узумаки, когда солнце светило слишком ярко и слишком грело. А Сакуру вспоминал на рассветах. Она стала ему как товарищ. Меньше общаются, чем раньше, но стали гораздо ближе. И к чему вообще разговоры? Они оба понимали, что это точно не то, что им обоим нужно. Им нужна тишина, и они давали еë друг другу. - Когда вернëшься? - Сакура шла с запрокинутой назад головой, подставив лицо хлопьям снега. - Через месяца два-три. - М? - Сакура повернулась в его сторону с округлëнными в удивлении, но радостными глазами - Совсем не долго! - Да, к тому времени я должен отдать Шестому отчëты и некие документы из деревни Песка. - Думаю... - Сакура взглянула на Саске хитро прищуренными глазами и весëлой улыбкой - Тогда ты сможешь задержаться в Конохе? Она улыбнулась какой то мысли и обратила свой мягкий взгляд обратно на небо. Ждëт его ответа. Ждëт его. Не так, как раньше, по другому. И от этого у Учихи почти незаметно теплело в груди, а в глазах таял ещë один сантиметр льда, как бывает и при поддержке Наруто. В глубине души он ценил их. Саске выглядел как хвойный лес зимой, он выглядел как ночь, как ястреб, как крик, как волчий вой. Он выглядел холодным, он был холодным, холоднее снега. Он выглядел как тëмные переулки, как туман, что не пропускает света. А душа его была соткана из тьмы, но с проблесками жаркого лета. Он мог согреть, неумело, случайно обжечь. А затем делать вид, что ему всë равно, но от боли мог отвлечь. Не показывая никому, не признавая себе самому. Саске выглядел холодным, но и теплу в нëм было место. Сакура выглядела как небо. Ей доверялись, ей верили, за ней шли слепо. Сакура выглядела как лучик света. Сакура и говорила красиво, улыбалась и обнимала крепко. Она выглядела как планета, где вечное тепло: то из за свитеров, то из за лета. Сакура выглядела сладко-сладко, у неë всегда в кармане для ребëнка найдëтся конфетка. Сакура выглядело тепло, но это всë после холодного ветра. Когда они дошли до ворот, Сакура прислонилась к ним плечом, а Саске встал рядом, запрокинув голову. - Давно я не выходила за эти ворота - прошептала Харуно, смотря в даль дороги. - Зачем ты отказалась от миссий? - после долгой паузы скорее хрипотцой спросил он. Ему сказал Хатаке, что Сакура три года назад отказалась от миссий, проводя своë время в больнице и лаборатории. - Не было времени на исследования - Она глубоко вдохнула, не понимая хлопнув глазами. Учиха явно догадался, зачем же на неë свой голосок тратит? - Но! На отпусках, когда не нужно в больницу, беру их и помогаю жителям маленьких деревень. Сакура продолжила более энергично. Да, она, осознав, что Учихе явно нравится еë компания, а не просто терпит еë, радовалась, и не пыталась это скрыть. Учиха на это закатил глаза, но уголки губ всë же дрогнули. Он сделал шаг за вороты и посмотрел на девушку. Та встретилась с ним глазами и улыбнулась ярко-ярко. После его кивка, она развернулась и, не оборачиваясь, пошла обратно неспешно, как и он. Им не нужно было говорить друг другу "Удачи" или даже просто прощаться, они знали всë. Саске не показывал свою любовь к жителям Конохи, и даже не желал вообще признавать, что она есть к ним. Он не обнимал, не смеялся, не улыбался, не говорил тëплые слова, не поддерживал, даже не разговаривал по активнее. Однако только самые близкие знали, что он показывал, сам того не понимая, еë по другому. Взгляды, кивки, молчание, поступки - это выражало его любовь. Он не умел по другому, но это хватило. Хватило Сакуре тоже. Сакура показывала свою любовь всеми образами: и прикосновениями, и словами, и взглядами. Сакура показывала каждому человеку любовь так, как тот в глубине души хочет. И Харуно понимала, какая нужна любовь Саске. Она обнимала его взглядом, улыбкой целовала в щëку и шуточками хлопала по плечу. И Саске это ценил. Сакура любила Саске. Любила, но не как прежде, а иначе. Не как возлюбленного, не как брата, а как дальнего, сложного, живущего совсем другой жизнью друга. И Саске любил Сакуру тоже.