Огонь и Лунный свет

      Италия становится сказочным сном, который Ферайе проживает наяву. Они приземляются в аэропорте «Чиампино» ранним утром, и Ферайе влюбляется в это плодородную и прекрасную страну с первого взгляда. С первого шага, что она делает с трапа на её землю. Здесь ей нравится абсолютно всё: изумительно красивые города, которые они проезжают, направляясь в Тоскану (самый изумительный, конечно, Рим, с его монументальным Колизеем и роскошным фонтаном Треви, куда Ферайе, как водится, кидает монетку, отчаянно желая сюда вернуться), жизнерадостные и гостеприимные люди с громкими голосами, вкуснейшая еда, такая разнообразная и привлекательная, что Ферайе жалуется Атешу, что точно пополнеет за время их отпуска. Муж лишь смеётся, продолжая подкладывать ей самые лакомые кусочки.       Но больше всего в Италии ей нравится Атеш. И то, что они вдвоём. Одни. Наедине друг с другом. Нравится то, что он сменил свои тёмные костюмы на свободные рубашки (рубашки никогда не застёгиваются на все пуговицы и это потихоньку начинает сводить Ферайе с ума) и штаны в светлых тонах. Нравится, как сексуально ложится его чёлка на лоб, не сдерживаемая гелем для укладки. Нравится, как проступаю вены на руках, когда он помогает ей взбираться на пригорки, которые расположены вокруг их виллы в тосканской глубинке, и которые им обязательно нужно исследовать. Нравится, как он готовит лёгкие закуски и наливает вино в два бокала перед тем, как они пойдут любоваться догорающим над виноградниками закатом.       Нравится целовать Атеша до умопомрачения, ощущая под ладонью его бешено бьющееся сердце.       Их первый раз тоже случается в Италии. Её гинеколог после выкидыша советует повременить с половой жизнью, и Ферайе на свою беду проговаривается об этом Атешу, а потом несколько месяцев получает от него мягкие отказы, даже когда ей удаётся довести его до края.       — Твоё здоровье — превыше всего, — хрипло шепчет он полным нежности голосом, и Ферайе может кончить только от этого. Но ей хочется большего.       Больше Атеша. Вокруг себя. В себе.       Зейнеп понимающе посмеивается, слушая излияния подруги по поводу, но советует не давить, ведь если Атеш что-то вбил себе в голову, то переубедить его просто не возможно. Но, тем не менее, она помогает Ферайе собрать гардероб для медового месяца и делится парой-тройкой хитростей, от которых у Ферайе предательски краснеют уши. Довольная Зейно в конце говорит, чтобы из Италии подруга вернулась с маленькой невестой в животе для её новорождённого Хакана.       Впрочем, никаких ухищрений из Арсенала госпожи Тунахан и не требуется.       Просто однажды они не успевают вовремя добраться до дома после очередной длинной прогулки к очередным живописным развалинам времён древней Римской Империи, и попадают под дождь. Атеш и Ферайе промокают мгновенно. Несмотря на это Ферайе подставляет лицо тёплым струям дождя и улыбается. Атеш спустя секунду целует её в подбородок и, переплетая их пальцы, тянет её по направлению к вилле.       — Пойдём, сумасшедшая, а то простудишься! — притворно грозно говорит Атеш, стараясь перекричать шум ливня.       — Не хочется проводить медовый месяц, сторожа мою постель, господин Атеш? — подкалывает его Ферайе, смеясь. — Правильно, я бы тоже хотела заниматься там кое-чем иным, а не лежать больной.       Атеш бросает на неё острый взгляд и сжимает её руку немного сильнее. Он понял её намёк, не мог не понять. По коже Ферайе тут же начинают бегать мурашки, но явно не от того, что она мокрая с ног до головы.       Они влетают в дом практически одновременно и Ферайе тут же оказывается в объятиях мужа. Он прижимает её к себе по крепче и спрашивает:       — Так что ты там говорила про постель, Лунный свет?       И целует её с такой жаждой и безумием, как не целовал никогда до этого. У Ферайе перехватывает дыхание: с неё потоками течёт вода, маленькое светлое платье облепило всё её тело и просвечивает, также, как и брючный костюм муж, но ей нет до этого дела. Внутри неё разгорается пожар. Длинные горячие пальцы Атеша запутываются в её влажных волосах, а она встаёт на цыпочки, чтобы ему было удобнее её целовать.       — Прошу тебя… — шепчет она, когда он отрывается от её губ, чтобы сделать глоток воздуха. — Атеш…       Он лишь кивает, а затем дарит ей новый поцелуй, на этот раз — в шею, слегка потянув за волосы, чтобы получить к ней доступ. Ферайе протяжно стонет и впивается пальцами в его широкие плечи, ибо её ноги уже не слушаются и она боится упасть. Атеш замечает это и приподнимает её, сжимая в объятиях. Ферайе тут же обхватывает его талию ногами и прижимается сильнее. С её губ тут же срывается ещё один тихий стон, когда она ощущает всю силу его о возбуждения. Она прикусывает губу, зарываясь ладонями в его итак растрёпанную причёску, а затем мучительно медленно трётся о него. Атеш издает приглушённый рык в её шею, и в отместку слегка прикусывает голубую жилку, бьющуюся под его губами. Ферайе выгибается и выдыхает его имя.       Она не помнит, как они добираются до спальни: его пальцы и губы заставляют её качаться на волнах наслаждения, и всё остальное становится незначительным. Атеш бережно укладывает Ферайе на постель, а затем стаскивает с себя рубашку.       — Мы намочим простыни, — с сожалением выдыхает он.       — Плевать, — шипит Ферайе, хватая его за пояс брюк и опрокидывая на себя.       — Тише, Лунный свет, тише, — смеётся Атеш, приподнимаясь на руках. — Я хочу, чтобы всё было медленно. Чтобы я успел попробовать всю тебя.       Он оставляет короткий поцелуй на её губах, проходится влажным языком по ямке между ключицами, заставляя её дрожать от нетерпения, а затем помогает ей избавится от платья. Атеш на секунду восхищённо замирает, глядя на неё сверху вниз: такую прекрасную в своём смущении.       — Я не видел никого, прекраснее тебя, — выдыхает он, опять приникая к её губам.       Его язык проникает в её рот, нежно касается нёба, проводит по зубам, а затем начинает танец с её языком. Ферайе кажется, что она вот-вот взлетит и взорвётся тысячей искр, от того, как воспламеняет её этот поцелуй, но тут Атеш начинает двигаться ниже. Вскоре она свободна от лёгкого хлопкового бюстгальтера, который также мокрый, и тоже ничего не скрывает. Горячий рот Атеша накрывает сначала левый сосок Ферайе, а затем другой, доводя девушку до исступления.       — Пожалуйста, — на выдохе просит она, глядя на Атеша, но он лишь одаряет её шальным взглядом, а затем обводит кончиком языка впадинку её пупка. Его тёмная чёлка щекочет её живот и Ферайе вцепляется пальцами в прутья изголовья их раритетной кровати, прикусывает губу, чтобы не взвыть в голос. Впрочем, и это не помогает, когда Атеш стаскивает с неё трусики и приникает к её лону. Она кричит. Язык мужа проходится между складками, собирая влагу. Атеш вскидывает голову, улыбается ей шальной, невероятно сексуальной улыбкой и говорит:       — Ты, как мёд, на вкус.       В этот момент Ферайе кончает в первый раз. Оргазм заставляет её выгнуться дугой и попытаться свести ноги, в попытке продлить его, но Атеш не даёт. Он закидывает её ноги себе на плечи и вновь опускает голову. Второй раз Ферайе кончает, когда к умелому языку мужа добавляются пальцы. Он облизывает губы, глядя, как она вспыхивает и распадается на кусочки, а затем мягко целует внутреннюю сторону её левого бедра и, прижимаясь к ней щекой, смотрит на неё с такой любовью и нежностью, что у Ферайе слёзы наворачиваются на глаза.       — Иди сюда, — просит она и он послушно ложится поверх неё, попутно избавляясь от ненужных брюк и нижнего белья.       Ферайе осыпает её лицо лёгкими поцелуями, а потом разводит ноги пошире и опять обхватывает его бёдра своими.       — Пожалуйста… — в очередной раз молит она и сейчас Атеш сдаётся.       — Я люблю тебя, — шепчет он в её губы, проникая в неё.       — А я тебя, — откликается Ферайе, подстраиваясь под его ритм.       Они не могут отвести взгляды друг от друга, их пальцы вновь переплетаются и прижимает её руки к кровати по обе стороны от головы Ферайе.       Время для Ферайе вовсе останавливается. Есть только он, Атеш, и его аккуратные, полные жара движения, что подводят её к очередной вершине. Она готова лежать вот так, под ним, сгорая от любви и удовольствия — вечно. И действительно кажется, что это длится вечно, пока очередной глубокий толчок не заставляет искры вспыхнуть у неё перед глазами. Атеш кончает вслед за ней, зарываясь лицом в её волосы.       Пару минут после они лежат, прислушиваясь к дыханию друг друга. Ферайе улыбается сытой, довольной улыбкой, поглаживая шею мужа, и готовится лежать вот так ещё несколько минут, но Атеш оказывается неутомим.       — Пойдём, — он лениво поднимается с кровати и утягивает её за собой. — Тебе нужно погреться, иначе точно подхватишь простуду.       — Любимый, я только что горела, будто в огне! Какая простуда? — смеётся Ферайе, но не сопротивляется.       В итоге, стоя под водным потоком, Ферайе, прижатая к прохладной плитке обнажённой грудью, вновь пылает, но не горячая вода тому причиной.       Причина — Атеш, который, как безумный, шепчет её имя, и вбивается в неё раз за разом. Её ноги опять подкашиваются, и если бы не его рука, крепко прижимающая её к его груди, Ферайе точно бы оказалась на полу. Вторая рука мужа лежит поверх её собственной на стене, чуть выше головы девушки. В этот раз он финиширует первым и разворачивает её к себе.       — Прости, я не смог сдержаться, — виновато говорит он, целуя кончи к её носа. — Но я исправлюсь.       Ферайе ничего не успевает ответить и захлёбывается стоном: большой палец Атеша находит её клитор…       Засыпают они на рассвете, после того, как приводят постель в порядок и сушат друг другу волосы. Ну, и занимаются ещё парочкой интересных вещей. Прежде чем провалиться в сон, Ферайе смотрит, как лучи восходящего солнца золотят кожу её спящего любимого, и её сердце заходится от нежности.       — Спасибо, что не бросил тогда девушку в беде, мой тёмный рыцарь, — шепчет она ему на ухо.       Атеш не просыпается, но на его губах всё равно появляется мимолётная улыбка. Ферайе кладёт голову ему на грудь и отправляется в объятия Морфея под мерный стук его сердца.