Огонь и Лунный свет

      Зейнеп безумно нравится в Каппадокии. Нравятся прекрасные виды, которые не нужно искать: только открой глаза и любуйся — они повсюду. Нравится солнечная погода и тепло. Они с Барышем покидали Стамбул как раз тогда, когда там зарядили дожди, что, в принципе, не сильно свойственно их городу на Босфоре. Нравятся люди, улыбчивые и доброжелательные, как и все турки, но тут это ощущается как-то по особенному.       И, конечно же, шары. Зейнеп просто без ума от шаров!.. Ей не терпится дождаться того момента, когда верный слову Атеш арендует для них один из разноцветных гигантов и они будут летать на нём целый день! Зейно уверена, что и малышу в её животе это тоже понравится, чтобы там не бурчал чрезмерно заботливый муж.       А ещё Зейнеп Тунахан очень нравится Ферайе Йылмаз. И то, как она смотрит на брата Атеша, когда думает, что её никто не видит. Она никогда ещё не видела, чтобы какая-нибудь женщина смотрела на Гюльсоя с таким восхищением. И поэтому эта девочка с ходу занимает своё место в сердце Зейно. И она спешит поделиться этими наблюдениями с мужем.       — Ты думаешь, что она влюблена в него? — задумчиво тянет Барыш, поудобнее устраивая жену в кровати в их первую ночь в Каппадокии. Подушки, которые он подкладывает ей под спину, как нельзя кстати, ибо они ещё пару часов собираются смотреть фильм перед сном.       — Уверена, практически на сто процентов, — самодовольно заявляет Зейно, но тут вспоминает их разговор с Ферайе на террасе и чуть тише добавляет: — Но, может пока сама об этом даже и не подозревает. А что говорит Атеш?       — О чём? — прикидывается дурачком Барыш, беря её за руку и целуя один тонкий палец за другим. Зейно прикрывает глаза от удовольствия. Она на седьмом месяце беременности и врач настоятельно рекомендовал им с Барышем избегать близости, но когда он делает вот так, её решимость следовать рекомендациям врача тает. Несильный пинок под рёбра, отвешенный их сыном, возвращает её в реальность. Она прикладывает руку к животу и начинает его поглаживать, чтобы успокоить «футболиста», что растёт внутри.       — Не притворяйся, что не понял! — притворно отчитывает мужа Зейнеп, когда Барыш кладёт свою большую ладонь поверх её собственной. — Он любит девушку? Я думаю, что да.       — Я его спрашивал. И он дал самый туманный ответ из возможных. Мне кажется, что между ними всё не так просто.       — Значит, нужно помочь им сделать так, чтобы всё было легко и просто! — воодушевлённо говорит Зейно.       — Любимая…– голос Барыша полон предостережения. — Давай не будем лезть в личную жизнь наших друзей, хорошо? Это их дело. Пусть сами разбираются. А мы приехали поздравить их со свадьбой и отдохнуть.       — А я и не собираюсь устраивать им очную ставку с перекрестными вопросами о том, кто кого любит, — возмущённо говорит Зейно. Малыш откликается на волнение матери очередным ударом. Зейнеп морщится. Барыш тут же притягивает её ближе к себе, обнимает, целует в висок и начинает успокоительно поглаживать живот.       — Очень больно?       — Нет, любимый, — тут же оттаивает Зейно. — Просто маленький Тунахан решил напомнить папе, что маму лучше не расстраивать.       — Его мама сама кого хочешь расстроит, — бурчит для оснастки Барыш, за что тут же получает острым локотком поддых. — Ладно-ладно, я умывают руки. Что ты там придумала для бедных молодожёнов?       — А вот это я тебе не скажу, — глаза Зейно блестят лукавством. — А то с тебя станется слить инфу своему лучшему другу. Мужская солидарность, все дела… Так что, дорогой муженёк, занимайся делами фирмы Атеша, за чем собственно сюда и рвался, а мне дай подтолкнуть этих голубков друг к другу. И да, не надо делать невинный вид. Я знаю, что вы с Атешем разговаривали о работе.       Барышу ничего не остаётся, как виновато кивнуть головой, а потом целовать жену до изнеможения, чтобы она прекратила думать о чём-то другом, кроме него самого. И, не дай Всевышний, чтобы ещё не обиделась, что он будет работать весь отпуск!..       — Но полёт на воздушном шаре вы нам с Ферайе должны, учти! Так и донеси своему несносному другу, — строго говорит Зейнеп, когда они заканчивают с поцелуями и переходят к фильму.       — Слушаюсь и повинуюсь, — соглашается Барыш и покрепче прижимает к себе Зейно.       На свадьбе, которая проходит на следующий день, Барыш в очередной раз убеждается, что его жена — самая прозорливая женщина, которую он встречал.       Стоит только взглянуть на коленопреклоненного Атеша, который так удивительно нежно смотрит на свою молодую супругу, как становится понятно, чего он не договорил Барышу в памятном разговоре.       Атеш Гюльсой влюблён. И Барыш Тунахан надеется, что это действительно взаимно.