***
Bon Iver, St. Vincent — Rosyln
В руках у Со был диск с записанным треком, который она собиралась занести в офис к Юнги по пути на встречу с Чимином. Мужчина весь день проводил в студии за записью финального трека с Чон Чонгуком. Он изредка кидал ей короткие видео с отрывками песни и подписывал их смешными стикерами с котиками или нотами. Юнги позволил ей взять выходной, чтобы девчонка лишний раз не сталкивалась с подчиненным Хосока и как следует отдохнула перед следующей неделей. Но тем не менее, Со твердо решила для себя, что передаст получившуюся запись лично в руки своему сонбэ. Она решила сделать этот момент особенным для них двоих, потому записала трек на самый обычный диск, помня историю сонбэнима о том, что у него в закромах все еще лежал CD-плеер, на котором в юности он слушал свой первый альбом Эминема. Ей хотелось не только показать свою работу и дернуть за ниточки ностальгии, а еще отблагодарить мужчину за его, пускай и не сильно видимую, но поддержку. Ветер неприятно царапал щеки и спутывал шоколадную копну кудрей. Офис Юнги находился в центре, в нескольких кварталах от его пентхауса, но Со Ён из ее северного района добираться приходилось через весь город, перепрыгивая с одной ветки метро на другую и еще минут десять сновать между высоченными стеклянными зданиями в попытках пробраться сквозь спешащих на работу офисных работников. На входе она приветственно кивнула одному из охранников, запрыгнула в лифт и вжала кнопку тридцать седьмого этажа — последнего в этом здании. И пока железный короб поднимался выше, крепче сжимала в руках коробку с диском, повязанную черной летной. Со уже несколько раз пожалела, что вовсе решила украсить ее. Так и норовилась пальцами зацепиться за атласные края, чтобы развязать и распутать коробку от этой неурядицы. Мин Юнги был человеком серьезным, и ей не хотелось подрывать доверия к себе, но что-то внутри тормозило ее. Вылетев из лифта, она поспешила к дверям офиса и вовремя не успела затормозить, увидев во звукозаписывающей кабине Чон Чонгука. Одного во всей комнате. Она собиралась попятиться назад, как парень, стянув с себя наушники, вышел к ней со своей широченной улыбкой. - Сон Ён-ши, - вежливо склонился, прикрывая за собой дверь. - Вы к господину Мину? - Да, - слова выстреливали изо рта и звучали скомкано. - Я зайду позже, не хочу отвлекать вас от работы. Поклон, шаг назад, и ее вновь тормозят: - Оставайтесь, Со, - Чонгук сдержанно кивнул. - Он вышел на перекур, один. Скоро должен вернуться. Господина Чона сегодня нет с нами. Она неловко потопталась на месте, сбрасывая с плеча маленький клатч, и устроилась на диване напротив. Чонгук какое-то время стоял на месте, внимательным взглядом вглядываясь в девчонку и отмечая ее немного взвинченное состояние. Про себя понимал, что причина была в нем, и от того не знал, как вести себя с ней лучше, чтобы расслабилась и могла спокойно поговорить с ним. Он предпринял попытку завести беседу о ее нахождении здесь, но Со лишь емко отвечала на его вопросы, без конца тараня глазами то входную дверь, то экран телефона. Чонгук уже было собирался вернуться к работе в отсутствии Юнги, как неожиданно она сама заговорила с ним: - Как продвигается запись? - Мы приступили ко второму куплету, - Чон потер шею. Записываться с Юнги было тем еще испытанием, парень добивался чистого звучания, потому одну партию они прогоняли несколько десятков раз. - Юнги-ши требовательно относится к таким вещам, - как бы в подтверждение вторила Со. - Но на выходе вы получите настоящее произведение искусства. - И все же севшие связки, - он хохотнул, чем вызвал ответную улыбку девчонки. - Вы уже записывались со своим сонбэнимом? - Только несколько партий для его песен. - Вы пишите свою музыку, Со Ён? - Чонгук не оставлял попыток разговорить ее. - Пишу, Чонгук-ши, - сжала в пальчиках диск и нервно сглотнула. Чем больше разговаривала с ним, тем больше проникалась. Вокруг этого парня была более располагающая к себе аура, чем у его сонбэ. Одной улыбкой он обезоруживал и вынуждал тянуться к себе против воли. - Мне бы очень хотелось послушать вас однажды, - парень вежливо склонил голову за секунду до того, как дверь, ведущая на террасу, раскрылась и из-за нее показалась темная макушка Юнги. Тот застыл в проеме, совсем не ожидая увидеть в студии свою подчиненную. - Со? - он даже не потрудился сделать менее удивленный вид. Стянул с плеч бомбер, скинул его на кресло в углу комнаты и направился прямиком к своему креслу, останавливаясь напротив девчонки. - У тебя выходной. В чем дело? Получилось грубее, чем он рассчитывал. Но и она, заявившись сюда без предупреждения в свой выходной, сильно удивила его. Юнги казалось, что девчонка сильно выматывается за рабочие будни подле него, потому совсем не понимал, для чего ей было сюда приходить. Особенно учитывая тот факт, что сегодня он весь день занят с Чоном-младшим. - Я пришла сюда, чтобы..., - она замялась, неожиданно ища поддержки в глазх Чонгука. Парень до того момента растерянно хлопал своими большими глазами, но стоило поймать ее не менее растерянный взгляд, весь приосанился и одобрительно кивнул головой, незаметно поднимая большие пальцы вверх. Мол, давай. - Я кое-что принесла вам, сонбэним, - качнула головой на диск в своих руках и вытянулась всем телом. - Над этим я работала последние две ночи. - Срок маленький, - он шагнул к ней, шустро пересекая пространство студии размашистым шагом. - Надеюсь, там есть, что послушать. Специально задевает ее, потому что не позволила ему быть частью этого. Знает, что она знает. Задирает, по-доброму. Со рефлекторно закатывает глаза и протягивает дрожащими руками диск. Юнги забирает его, касаясь кончиков пальцев, и на мгновение задерживает на ней взгляд. Хочет заглянуть в глаза, рассмотреть, что в них там, но девчонка смотрит себе под ноги. - Мне пора, - еле проталкивает через горло и пятится назад. - Удачной записи. - Может, останешься? - неожиданно для обоих влезает Чонгук, на что Юнги вздергивает бровями. - Не хочу мешать, - Со тепло улыбается парню позади Юнги, на что теперь его очередь закатывать глаза. - Да и Чимин уже ждет. - Чими привет! - задорно машет руками Чонгук. - Он обещал мне пиво! - Передам ему, - Со низко кланяется и пятится к двери. - Хорошего вечера! ....И записи! Мужчины кланяются ей в ответ, и стоит двери захлопнуться за спиной, девочка чувствует, как колени начинают подгибаться, а руки заходятся в треморе. Ее откидывает к стене, сердце колотится так, что в ушах звенит, и душа постыдно падает к пяткам и обещает, что больше никогда не вернется на место. Пока Юнги не скажет, что думает о написанной ею музыке. Она еле как заставляет себя найти силы, чтобы двинуться вперед по длинному холлу, резво перебирает ногами, готовая уже сорваться на бег, как телефон в кармане вибрирует дважды. Со подцепляет его все еще дрожащими пальцами, смахивая уже образовавшиеся под ресницами крупные капли слез, и вчитывается в высветевшиеся на экране мобильного уведомления слишком остервенело: Юнги-ши, 2:40 pm: «Не ожидал.» Юнги-ши, 2:42 pm: «Послушаю и сегодня же ночью дам тебе знать мое мнение.» Сердце Со Ён трепыхается под грудью, жаждет вырваться наружу, проломив ребра до оглушающего хруста. Хочет сбежать от хозяйки, прорваться через толстые стены таких же сотен звукозаписывающих студий, чтобы через бетон и толстый слой шумоподавляющих панелей ворваться в его кабинет и остаться лежать у ног. Израненным, окровавленным, но отныне принадлежащем ему одному. Она ничего не отвечает, прячет телефон поглубже в клатч и вновь набирает скорость, чтобы успеть в назначенное место увидеться с Чимином до того, как они попадут на вечеринку.***
Чимин опустошал тарелку за тарелкой, обильно запивая рамен холодным чаем. Его влажные губы бесперебойно двигались и о чем-то вещали Со Ён, мучавшей свой салат с лангустинами на протяжении всего их ланча. По пути в их любимую закусочную Пак поведал о том, что им необходимо подкрепиться, поскольку основным блюдом на столе хозяина вечера будет алкоголь, а он, по бурчливым наставлениям Мина накануне вечером, головой за нее отвечает. Прознал о том, что идут на какую-то тусовку от самого Чимина, позвонившего старому другу, чтобы поболтать о жизни, а тот и проговорился о тусовке своего товарища, на которую пригласил Со. Юнги про себя сразу неладное заподозрил и не хотел поддаваться нарастающей в груди панике, от того отвечал грубо и резко, когда Пак уверял его в том, что мероприятие безопасное, и Со он не на казнь ведет. - Ты совсем не ешь, Со Ён-и, - мужчина промокнул уголки губ салфеткой и кивком головы указал на полную еды тарелку. - Пока все не съешь, не уйдем отсюда. - Что-то аппетита у меня совсем нет, Чимин, - Со еще пару раз поковыряла вилкой в тарелке и отложила приборы, уткнувшись в маленький золотой полумесяц его подвески. Внутри было слишком много сомнений. Она переживала о судьбе своего трека, оказавшегося теперь в руках Юнги, о том, что ждет ее поздним вечером, когда она получит от него сообщение. Или он вовсе позвонит ей? А вдруг он отчитает ее за плохое звучание или слишком посредственный текст? Она ведь совсем не следовала его советам, пока создавала эту музыку, слушала то, что давно зудело внутри и выносила на бумагу. Со Ён точно знала, что не переживет, если сонбэним отвергнет композицию. Броситься под первую попавшуюся машину, спрыгнет с крыши пентхауса товарища Чимина, утопит свое тело в алкоголе если... - Со, - теплые пальцы Пака накрыли ее и сжали ладонь. - Ты можешь поделиться. - Все в порядке, - она ни за что бы не призналась ему. В том, что давно влюбилась в его старшего товарища, в том, что топила себя в этом чувстве. В том, что даже сейчас, когда должна была набивать пузо перед грандиозной тусовкой, обещанной Чимином, выкручивала по гайке собственного терпения. - Я выйду перекурить, - Чимин хлопнул себя по бедрам и поднялся, нависнув прямо над ней. - А ты уж постарайся хотя бы сделать вид, что немного поела в мое отсутствие.***
Огромных размеров панорамные окна во весь этаж открывали вид на мерцающие от рекламных вывесок высотки Канама. Апартаменты знакомого Чимина находились на другом конце района, в нескольких кварталах от дома Юнги. Эти улицы были хорошо знакомы Со Ён, исходившей их вдоль и поперек в компании сонбэнима во время вечерних прогулок после плотного ужина или усердной работы в студии. По пути сюда она замечала знакомые магазинчики и была рада оказаться в месте, где все казалось таким знакомым. Ведь, в случае неудачного вечера она сможет с легкостью сбежать и отведать быстрозавариваемого рамена в «севен элэвен» в конце улицы, где располагался элитный высокоэтажный комплекс. Они поднимались в лифте, который услужливо вызвал им консьерж, шли по длинным коридорам этажа с множеством квартир и оказались в огромных размеров светлом пентхаусе с выходом на крышу. Здесь уже было достаточно гостей, каждый из которых был дорого одет, и вел светскую беседу в компании такого же ряженного персонажа. Со коротко хмыкнула, опустив сумку на колени, усевшись за высокий барный стул в углублении гостиной рядом со стойкой. И ожидала, пока Чимин смешает им коктейли из представленных напитков. - Что будешь, Со? - поинтересовался мужчина, не оборачиваясь, перебирая одну бутыль за другой. - Не отказалась бы от негрони. - Хороший выбор, - мгновенно раздалось за ее спиной, и девушка тут же поджала пальцы ног. Все тело мгновенно напряглось, а дыхание, до того спокойное и размеренное, сбилось, стоило мужчине за ее спиной обойти ее и приземлиться за свободный стул рядом. На нем была черная шелковая рубашка с закатанными по локти рукавами, узкие брюки в тон и хитрая улыбка, окрасившая губы. Чон Хосок уверенно качнул головой в сторону Чимина и жестом руки попросил приготовить ему то же, что выбрала его подружка. - Здравствуй, Со. - Господин Чон, - она послушно склонила голову. В мыслях всплывали картинки прошлой их встречи, от чего внутри стягивался тугой узел и хотелось вывернуться вместе с ним наружу. - Ни к чему эти формальности, Со, - он поддел ее за локоть и немного приблизился. - Ты моя гостья, чувствуй себя здесь комфортно. Со не нашлась, что сказать. Она глупо хлопала глазами и озиралась по сторонам в попытках понять, как Чимин смог умолчать о том, к кому на вечеринку они заявились. Тупая обида в грудине ширилась и силилась заполнить все тело, отдаваясь болью в затылке. - Спасибо за приглашение, - все же выдавила она, принимая из рук Пака напиток. Чимин принялся спрашивать, как у него дела, весело делился своими новостями и постоянно зыркал на девушку, отключившуюся не только от их беседы, но и от всего вечера в целом. Со Ён смотрела перед собой, медленно потягивая жидкость, и изредка реагировала на свое имя, стоило ему вновь вернуть внимание к себе. - Как давно вы знакомы? - Чимин, уже достаточно захмелевший, оперся щекой о ладонь и на вопрос Хосока долго моргал. - Эм, - звонкая икота вырвалась из его рта, на что он смешно сморщился и приложил ладони к лицу. - Я отойду в туалет. Покачиваясь, он направился в сторону уборной, оставляя Со наедине с другом. Хосок тут же развернулся к девушке и полностью завладел ее вниманием. Широко расставил ноги под ее стулом, локтем опираясь о стойку, и весело улыбнулся, подтаскивая ее к себе за предплечье. Со не сопротивлялась, склонив голову, она подалась вперед и поставила бокал на столешницу. Взгляд ее был серьезным, тело прямым, как струна, а каждое движение мужчины отдавалось в ней тугой вибрацией. Ей хотелось сбежать, навсегда исчезнуть с улиц этого города, чтобы больше не было шансов «случайно» наткнуться на него. - Как дела, Со? - Вы специально это организовали? - она вернулась на место, стоило ему вытянуть пальцы, чтобы поправить ее растрепавшиеся локоны. - Организовал что? - Чон Хосок тут же убрал всю веселость и сделался вмиг важным продюсером на такой же важной встрече. - Затащили меня сюда. Зачем? - За тем, что сама бы ты не явилась на встречу со мной, - он бросил все попытки расположить ее к себе. И сразу стал самим собой, снимая маску очаровательного мужчины, весь оголяясь перед ней. - Зачем я вам? - Айщ, - Чон вскинул голову кверху. - Не хочешь покурить? Здесь шумно. Со кивнула, позволив взять себя под руку, и направилась с ним вверх по ступеням, минуя веселые тела на винтовой лестнице, размахивающие руками и приветливо встречавшие их по пути на террасу. И хотя оставаться с ним наедине ей совсем не хотелось, дать ему шанс поделиться своими мотивами она должна была. Во всяком случае, было бы слишком глупо ссориться с таким важным человеком. Классовость в их обществе порой решала все. И даже уязвленное нутро, вопившее о том, что она совершает ошибку, оказалось прижатым к полу одним простым выводом: как бы противно ей не было от себя, она должна была сохранить лицо перед ним. Они оказались в едва освещенной спальне, минуя широких размеров кровать, и вышли на небольшой балкон, разграниченный цветками в больших горшках от основной площадки, на которой сейчас веселились остальные гости. Попасть туда можно было из гостиной, находившейся по другую сторону лестницы. На улице уже значительно потемнело, и только ярко-персиковая полоса заката значилась за высотками на видимой для них границе. Хосок устало опустился на плетенную софу и похлопал по месту рядом с собой, приглашая ее устроиться рядом. Со замешкалась, но все же решила сесть, принимая из тонких длинных пальцев сигарету. - Ты особенная, - он склонил перед ней голову и тут же устремил взгляд вперед. - Вот почему. Со Ён сразу же поняла, о чем он говорит, но не спешила с ответом. Затянулась, выпустила дым над их головами и вновь посмотрела на его профиль. Чон Хосок был красивым мужчиной, с правильными, прямыми чертами лица, острой линией челюсти, тонким длинным носом и оливковой кожей. Его слегка вьющаяся челка прикрывала миндалевидный разрез глаз, а сердцевидные губы приняли красивый розовый оттенок в свете зажигающихся окон над их головами. Хосок, честно сказать, всегда был во вкусе Со, но его статус, влияние на индустрию, в которой она трудилась, и до сих пор неизведанные мотивы касательно творчества Юнги и ее самой, случайно оказавшейся под прицелом его внимания, заставляли девчонку задумываться о том, почему вообще она оказалась здесь. - Мне вам нечего предложить, - она густо покраснела, когда пальцы Хосока коснулись ее кисти и едва уловимо огладили выпирающую кость. - Себя, - он тяжело выдохнул. - Ты можешь предложить мне себя. И неформальное обращение ко мне. - Я работаю с Юнги. - Я не о твоих рабочих отношениях сейчас говорю..., - он осекся, замешкался, вспоминая о том, что Юнги занимал не только профессиональные стороны жизни Лим Со Ён. - А впрочем, я претендую лишь на ту часть жизни, где ты все же выходишь из его студии и отправляешься к себе домой, Со. - Вы...Но ты даже не знаешь меня. - Так позволь мне, - он улыбнулся и смелее коснулся ее руки, полностью накрывая своей. - Я не обижу, даю свое честное слово. - Сложно в это поверить после нашей прошлой встречи, - Со уже намеревалась встать, но мужчина не дал ей этого сделать и одним лишь взглядом попросил остаться с ним. - Тогда, в своем ресторане, я повел себя недостойно, - он вновь замешкался, потушил окурок и развернулся к ней всем корпусом. - Мне жаль, Со. Я привык добиваться цели любым средствами. Но боюсь, в этот раз мог действительно перегнуть палку. - Ты напугал меня, - в подтверждении его слов согласно кинула. - Прости меня, - он весь подобрался к ней и теперь держал обе ее руки. - Прости, что не смог сдержать себя, но вся ты целиком занимаешь мои мысли. - Как ты можешь говорить о таком, - она несогласно замотала головой. Как бы Со Ён не хотелось раствориться в этом его липком, обещающем тепло и ласку взгляде, поверить уже не могла. Сложно было вытравить из головы все его касания, похабные взгляды искоса и то, как бесцеремонно он зажал ее в туалете собственного ресторана. - Как бы ни хотел, - Хосок вновь затянулся и поднял голову к небу. - Не смогу рассказать тебе обо всем сразу. - Мне лучше уйти. Хосок поднялся следом за ней и хотел было перегородить дорогу к дверям, ведущим в его спальню, но вдруг остановился. Смотрел на нее в интерьерах своего дома, такую до тошноты красивую, правильно расположенную здесь, и решил, что не будет торопиться. Ведь, чтобы добиться своей цели, не стоило давить на нее. Достаточно было того, что Со больше не смотрела на него со страхом в глазах и двигалась уверенно под его пристальным взглядом. Он коротко кивнул ей и позволил исчезнуть за дверьми балкона, чтобы опуститься вновь и закурить еще одну сигарету. Спальня мужчины носила его запах — черного перца и амбры — дорогой благородный аромат, вынуждающий девушку остановиться, чтобы внимательно разглядеть все вокруг. В комнате преобладали преимущественно серые тона, и только дверцы шкафа во всю стену и встроенная массивная полка у входа были выкрашены в темные тона. Между кроватью и такой же встроенной полкой напротив стелился графитовый ковер, кровать, хоть и была выполнена из белого дерева, устилало черное шелковое покрывало, шторы из сатина были ей в тон. На полке у входа был расположен ноутбук, настольная лампа, ежедневник и светлая коробка от дорогих беспроводных наушников. На полке напротив кровати лежало несколько полотенец, стоял наполненный водой графин и пара граненных стаканов. Минимализм и сдержанность интерьерного решения говорила о бескомпромиссно-хорошем вкусе хозяина жилища. Со еще несколько мгновений разглядывала комнату, после чего двинулась к двери и скрылась за ней, точно никогда не заходила сюда. У выхода она столкнулась с Чимином и радостно выдохнула, схватившись за его плечо и направившись с ним вниз. В компании старых знакомых Чимина вечер пролетел практически незаметно. Они выпивали напитки и смеялись до боли в животе. Хосока она больше не видела и была рада тому, что мужчина любезно пошел ей навстречу, игнорируя ее присутствие в своем доме вплоть до их ухода. На прощание он только пожал руку Чимину и склонил перед ней голову, благодаря двоих, что зашли к нему. Его план провалился еще на том этапе, когда он пригласил Со Ён к себе в спальню, чтобы обсудить их отношения, но Хосока это едва ли расстроило. Напротив — убедило в том, что все желаемое никогда не доставалось ему слишком просто.***
Со была удивлена, когда на следующий день вновь обнаружила в рабочей студии Чонгука вместе с Юнги. Эти двое сидели на кожаном диване, расположенном позади микшерного пульта, и смеялись над каким-то корейским шоу, заедая его раменом и закусками. Она так и осталась в проходе, наблюдая за тем, как Юнги заливисто смеялся над младшим, пародирующим кого-то из шоу и набившим полный рот лапши. Ей почему-то захотелось тут же выскользнуть из студии и закрыть за собой дверь, точно ее никогда здесь и не было. Но существовавшая экранизация Ли Шанга в реальной жизни заметила ее и быстро перевела взгляд в сторону двери. Чонгук приветливо и широко улыбался ей, принявшись размахивать руками и приглашать ее присоединиться к ним. - Со Ён-и, - слишком дружелюбно протянул он и направился к ней. - Мы ждали тебя. - Ждали меня? - проговорила она, когда тот потянул ее за плечи и опустил между ними с Юнги. - Здравствуйте, сонбэним. - Мы заказали обед на тебя, - Юнги же, как ни в чем не бывало, поднял уголок губ и взъерошил волосы на своей макушке. - Мы сделали перерыв между записью и решили дождаться тебя, чтобы продолжить. Со Ён недоверчиво глянула на него в ответ, ведь Юнги еще утром отправил ей короткое «Жду тебя в студии», так и не обмолвившись ни словом о ее песне. Она и не ждала, что тот выполнит обещание и поделится с ней своими мыслями, но внутри неприятно зудело от того, что мужчина не сказал, что будет здесь не один. И хотя она была рада компании Чонгука, еще вчера ей показалось, что парень положительно настроен к ней, а их короткий разговор оставил после себя приятное послевкусие. Его, как призналась себе позже Со, захотелось ощутить вновь. Тем временем, Чонгук протянул ей тарелку с горячим бульоном и заботливо опустил в него несколько кусочков говядины и кимчи. Со поблагодарила его, склонив голову над тарелкой, и молча принялась за еду, продолжая наблюдать за тем, как мужчины оживленно обсуждают просматриваемое ими шоу. Было странно видеть своего сонбэнима таким разговорчивым и активным в компании нового человека. Ведь, он всегда с осторожностью относился к чужим и долго присматривался прежде чем завести с кем-то отношения. Но Чонгуку удивительным образом удалось расположить его к себе и заставить вести себя так, будто они находились в школьной столовой, а не в офисе его лейбла за записью трека. И все же Со Ён была рада, что Юнги нашел с ним общий язык: мужчины не переставали обмениваться своими впечатлениями и заражали ее тем же настроением. Спустя полчаса они втроем хохотали над тем, как Юнги смешно отклячил задницу и танцевал под смешной трек, зазвучавший в комедийном шоу. Она никогда бы не подумала, что кто-то способен внести в их привычный ритм столько веселья и хаоса, как это удалось сделать Чонгуку всего за несколько дней в его студии. - Фух, - Юнги потянул за пола футболки и принялся трясти ей, чтобы немного проветриться. - Пора за работу. - Слушаюсь, Юнги-хён, - отсалютовал Чонгук и поспешил за дверь в стеклянный короб студии. - Чего сидишь? - недовольно пробурчал сонбэ и глянул на нее из-за спины. - Садись за пульт, будешь слушать и помогать. - Вы позволите? - Со Ён и прежде сидела с ним за одним пультом, но ни разу не делала этого в присутствии других музыкантов. - Давно пора было сделать это вместе, - он улыбнулся ей слишком ласково и похлопал по стулу рядом с собой. - Твое место здесь, Со. Произнесенное им казалось нереальным, и Со на ватных ногах последовала его примеру, надев на голову наушники и внимая знакомым мелодиям. Бархатный, ласковый голос Чонгука звучал слишком чисто. Со подняла голову и встретилась глазами с парнем, что улыбался ей по ту сторону студии. Она наощупь, на каком-то интуитивном уровне, выравнивала его звучание, толкая клавиши на пульте, и внимательно выстраивала в голове ритмику мелодии, чтобы та не перекрывала слишком высокое звучание голоса парня. Ей нравилось, как на него ложилась музыка, как басы приятно отдавались вибрациями по всему телу, а высокие ноты звучали слишком хорошо. Она уверенно продолжала сводить партии и уже самостоятельно останавливала парня, когда тот уходил с нужного ей настроения звучания. Давала комментарии, направляла и не просила Юнги показать ей нужные дорожки. Все получалось правильно и на каком-то инстинктивном уровне. Второй куплет и припев после него были записаны под чутким руководством девочки. И Юнги, все это время ни разу не притронувшийся к пульту, был доволен ее работой. Он видел, как она выросла, и был доволен тем, что ей Со Ён сама слышала и знала, куда вести Чонгука. Со Ён давно не была так довольна от проделанной работы в студии Юнги. Она видела то, каким гордым был его взгляд, когда радостный Чонгук переслушивал получившееся снова и снова, а после, ведомый одними эмоциями, накинулся и взял ее в охапку. Поднял над полом, покружил немного в воздухе и, опустив, тут же склонил голову, извинившись за неподобающее для их отношений поведение: - Простите, Со Ён-ши, - мальчик зажевал нижнюю губу и стыдливо опустил взгляд. - Сколько тебе лет, Чонгук-и? - Юнги, откинувшись на стуле, смотрел на них снизу вверх. - Двадцать семь, Юнги-хён, - тот отсалютовал, и его губ вновь коснулась широкая улыбка. - Ты старше моей Со, - от подобной принадлежности воздух в комнате загустился. Со невинно подняла на него взгляд, в ожидании закусив щеки изнутри. Хотелось распилить себя напополам, лишь бы не чувствовать этой душащей увязки не шее. - Получается, я старше Со Ён-и! - но Чонгук даже виду не подал, точно и не заметил, как напряглись оба, стоило Юнги наконец осознать, что совсем недавно вылетело из его рта. - Может, все-таки перейдем на неформальную речь? - С радостью, - ей показалось, что слова еле вылезли изо рта. Голос был осипшим и звучал совсем хрипло. - Мы хорошо поработали, сонбэним Юнги? - тот весело кивнул ей и уже опустился рядом с мужчиной. - Думаешь, назвал сонбэнимом, и я сжалюсь над тобой? - на бледном лице Юнги пролегла легкая усмешка. - Уступай место Со, и марш в студию. Запись закончится, когда мы сделаем еще несколько тейков. И Со, - он замер, увидев внимательное выражение лица, разглядывающее его профиль. Попытался сморгнуть наваждение, но то, что заметил в глазах девчонки не давало покоя. - ...Нужно будет подумать, что мы сделаем с пост-припевом. - Хорошо, сонбэ, - она обошла мужчин и направилась к двери. - Мне нужно отойти в уборную, и я вернусь. - Будем ждать, - Юнги проводил ее взглядом и вновь уставился в монитор. - Она талантлива, - Чонгук задумчиво склонил голову, так и оставшись в проходе в стеклянный короб студии.- Вам повезло с ней, Юнги-хён. - Даже представить не можешь, как...***
Тогда, пять лет назад, Юнги еле заставил себя подняться с кровати, чтобы успеть принять душ и привести истощенное тоской и жаждой хоть к каким-либо чувствам тело. Последние несколько месяцев он проводил в глубоком одиночестве: заказывал себе еду, запирался в студии, чтобы попытаться записать хоть что-либо стоящее, но чаще напивался там и засыпал до следующего утра. После того, как Мун Га сообщила, что больше не сможет работать с ним и оборвала все связи, он так и не смог заставить себя нормально работать. Отменял встречи, редкие на тот момент сборы в фан-клубе, посвященном его любимой баскетбольной команде. Раньше, он часто зависал там, обсуждал с поклонниками игры прошедшие матчи, пил виски и просто говорил о жизни. Ребята просили его ставить им свои треки и изредка сыграть что-то на гитаре. Но даже интерес всей его жизни, не считая музыки, не мог вытолкнуть из собственной квартиры, чтобы немного проветриться. Так ему было даже лучше. Юнги любил много времени проводить с самим собой: он занимал себя книгами, научными статьями, много думал о музыке и будущем и совсем не хотел признавать то, что сильно обжегся, подпустив Мун Га слишком близко. Затаил сильную обиду на нее и на Хосока, ведь считал, что мужчина увел его любимую у него. Пускай, они никогда не говорили с ней об этом, Юнги старался сдерживаться при остальных и не транслировал свою привязанность и искренний интерес к ней. Считал, что она сама сможет сделать выводы, и об этом не стоит кричать на каждом углу. А по итогу — остался один, как всегда и было. В тот день, пасмурный и слишком холодный для весны в Сеуле, они договорились с Чимином увидеться у него дома. Друг обещал привести свою старую знакомую, которую рекомендовал ему в помощницы, видя, как тяжело приходилось мужчине в то время. Ему, как казалось Паку, нужен был человек, который сможет достать Мина со дна его оторопи, структурировать все происходящее в жизни и навести порядок в рабочих делах. И Со Ён, девчонка, которую он знавал с пяти лет, познакомившись с той в танцевальной студии, идеально подходила на эту роль. Ответственная, скромная и слишком серьезная для своих двадцати лет, она отлично разбиралась в музыке, умела вести дела и слишком сильно хотела получить хорошую работу после выпуска из университета. Пак по-началу предложил Юнги взять ее на полставки, чтобы та смогла в течение двух лет окончить учебу и полностью погрузиться в дела музыкального продюсера. А Юнги слишком мало верил в то, что сможет сойтись хоть с кем-либо, чтобы отказываться вот так сразу. Они приехали к нему ближе к вечеру, привезли с собой пиво и закуски, и сразу же расположились в просторной гостиной Юнги. Со Ён больше молчала и слушала, изредка говоря что-то о себе, когда того требовала ситуация. Эта привычка сохранилась за ней и все последующие годы работы с мужчиной. Она внимательно слушала разговор двух старых друзей, не перебивала и слишком мало пила и ела, больше концентрируясь на том, о чем они вели разговор. Ей не хотелось быть неуместной и нести всякую чушь, потому от алкоголя она отказывалась, когда Пак предлагал ей налить новую порцию, а вот дополнительную тарелку кимчи, предложенную Юнги, приняла с радостью. Только им, казалось, и питалась весь вечер. Тогда мужчина подумал, что стоит предложить ей молока или травяного чая, чтобы желудок не разболелся перед сном. И это было первым сигналом о том, что он ее все же принял. Тихая, молчаливая и пытливая, когда дело касалось музыки, она ему нравилась. Ему казалось, что, дав шанс девочке, он сможет дать его и себе. А потому согласился взять ее под свое крыло и обучить всему, что знал. Первый год они знакомились друг с другом, изучали привычки (чаще и охотнее это делала сама Со), выстраивали границы и делились только необходимым. Например, Со сразу вписала в важные пункты, что по утрам и вечерам Юнги менее разговорчив, а днем реже трудоспособен. Потому по вечерам, когда она оставалась у него по работе, они молча работали каждый над своим: Юнги кропотливо сводил первые после музыкального застоя треки, а Со Ён — заполняла его расписание, как можно реже отвлекая и вынуждая снимать наушник с одного уха, чтобы ответить на ее вопросы. Юнги же знал, что ей было далеко добираться до него и все чаще стал предлагать комнату на втором этаже на ночь, а по истечении еще нескольких месяцев предложил пожить у него какое-то время, пока она не освоится и не заработает себе на новое жилье поближе к нему. Юнги обучал ее сведению музыки, начинал звать на рабочие встречи и, в целом, стал открываться девочке, как человек. Это произошло не сразу, тот слишком долго прощупывал почву и тонкую грань, когда сможет открыться кому-то вновь. Страшно было обжечься и потерять вкус к жизни, когда он только начинал ощущать долгожданное спокойствие и комфорт рядом с ней. И хотя ему все больше хотелось разговаривать с ней не только о работе, ужинать за просмотром баскетбольных матчей или комедийных шоу, он страшно боялся сблизиться с кем-то. Мун Га он подпустил слишком близко и возложил больше ожиданий, чем она смогла по итогу ему дать. И делать это повторно не входило в его планы. Он чувствовал, что Со была хорошим человеком и тепло относилась к нему, но на кон поставил все. И это «все» душило с каждым днем сильнее и сильнее. Первые потуги симпатии он ощутил на третий год их совместной работы. В тот момент они выбрались из города и решили провести выходные в Пусане, чтобы немного отвлечься от работы и посетить несколько музыкальных мероприятий, где Со Ён смогла бы лучше узнать, что вдохновляет его. Юнги считал, что таким образом сможет больше погрузить ее в свой мир и дать установку, в каком направлении они будут идти вместе. Хотя первостепенно ему хотелось дать Со выдохнуть после трех месяцев непрерывной работы над новым синглом и его продвижением. Он забронировал им светлые просторные апартаменты на побережье и пообещал, что не будет докучать ее своим присутствием все время, кроме вечеров. Они разделялись на большую часть дня, хотя по утрам не могли наговориться за завтраком и долго прощались, обещая увидеться ровно в семь в месте, где Юнги планировал их музыкальное просвещение. Ему даже казалось, что они сближались, но все рушилось, стоило кому-то из них вновь коснуться рабочих вопросов, которые должны были остаться в Селуе. Юнги тут же включал серьезного босса и причитал Со быть внимательной, когда та спрашивала, нет ли у него пустого места в календаре, чтобы провести важную, как ей казалось, встречу в течение дня. Он грубо отказывал в подобной возможности, а потом долго жалел и причитал по пути на очередную встречу с Джином, старым приятелем из школы, что мог бы быть мягче. Но все же Юнги дал себе обещание, которое вознамерился держать до последнего. Со же не принимала близко к сердцу, как ему тогда казалось, такое его поведение. Она терпеливо опускала всякую грубость и оставалась милой, по вечерам хныча в подушку от того, что никак не может пробить броню, что обшивала крепкую, на первый взгляд, грудь и одинокое сердце. Свое свободное время она проводила в музеях, гуляла на пляже и ела свежие ягоды, пока читала новую книгу, рекомендованную ее сонбэнимом. Со Ён дочитывала «Алхимика» Паоло Коэльо и не переставала удивляться, сколько может быть силы в человеческом желании, если по-настоящему верить во что-то.Тогда ей казалось, что это было идеальное время для книги, попавшей ей в руки. Она ощущала, как крепло ее сознание и трезвость мысли с каждой прочитанной главой, и чувствовала бесконечную благодарность за эту рекомендацию. За несколько дней их пребывания в Пусане она дошла до финала и сразу же поспешила в ближайший к их временному дому книжный за новой работой — мистической историей Бананы Ёсимото «Она» о том, как круто могла перевернуться жизнь юной девушки, чьи родственницы по женской линии оказались ведьмами. Список рекомендованных книг был внушительным и содержал в себе толкования о сновидениях Зигмунда Фрейда, любимого Юнги Харуки Мураками, книг по психологии, детских произведений и даже антологии военной мысли. Лист его предпочтений был настолько многогранен, что Со не переставала восхищаться и страшиться пытливого сознания сонбэнима. И лишь только потому оставалась осторожной с ним. Ведь, сколько бы она времени не проводила с ним, раскрыть его, точно самый сложный трактат о человеческой душе, для нее все еще оставалось неподвластным. Юнги же не переставал талдычить своему хёну, Джину, о Со Ён. Он часто придавался воспоминаниям и возвращался к тому времени, когда девчонка только пришла к нему. Говорил, как сильно был благодарен судьбе, что она даровала ему такого замечательного человека, но никак не признавал, что привязался вновь. На доводы друга только пыхтел, строптиво мотал головой и изрекал что-то невнятное: - Что ты выдумываешь, хён? - запивал пивом жаренного в кляре тунца и облизывал жирные пальцы. - Я-то как раз ничего не выдумываю, хубэ, - смех Джина был единственным, с чем никак не мог смириться привыкший к комфортной тишине Юнги. Он был похож на звук, появляющийся от мытья окон стеклоочистителем. Противно, до скрежета зубов. - А вот ты водишь, себя за нос. - Она — моя подчиненная. - Мун Га тоже ей была, - мужчина залез на больную территорию, но не жалел об этом. Он-то как раз не собирался быть аккуратным и стрелял на поражение. - Ударю по зубам, если не заткнешься, - Юнги натурально пыхтел и рычал на него с другой стороны круглого столика, расположенного на побережье. - Вечно молчать об этом не получится, дорогой друг, - Джин тоскливо глянул на него. - Я уважаю твои чувства, но не могу оставаться в стороне, когда вижу, как они мешают тебе двигаться дальше. Пока я не стану давить, но если продолжишь в том же духе, отправлю тебя к терапевту. Больше они об этом не говорили. Юнги тогда твердо решил, что с Джином тему отношений он касаться не будет, а любые расспросы о Со сводил к минимуму. Сухо отвечал, что работа идет полным ходом после того, как она выпустилась из университета и полностью посвятила себя ему. Да и Джин все понял, решив больше не ковырять мозоль и довериться товарищу. К слову, выпуск из университета стал еще одной триггерной точкой в их отношениях. Юнги был приглашен на это событие. Он отменил все планы и самостоятельно освободил календарь от всех возможных встреч. Приехал к ней заранее и привез корзину с фруктами, чтобы поздравить свою подчиненную с этим важным днем. Там они встретились с Чимином и после все вместе поехали отмечать это событие в ресторан. Со Ён в тот вечер стала центром их внимания. Мужчины поднимали за нее напитки и говорили, как гордятся ей. Говорил, конечно, больше Чимин, а Юнги лишь кивал и чокался с ней, только под самый конец решившись сказать сухое, но до искренной точки опущенное: «Я поздравляю тебя и очень счастлив новому этапу твоего пути, Со». Ему казалось, что этого было достаточным, Со же продолжала ждать большего. Но даже по прошествии еще половины года поняла – он не сдастся и не позволит сломить свою оборону. В то время, на последних курсах, она познакомилась с милым парнем — Чхве У Сиком — таким же выпускником, только с юридического направления. Они все чаще проводили время после пар, вместе готовились к экзаменам и больше узнавали друг друга. У Сик предложил ей встречаться сразу после выпуска и выкрал ее на несколько замечательных месяцев из забитого встречами календаря Мин Юнги. Тогда же, она съехала от мужчины, сделала это быстро и решительно, обозначив, что теперь сможет потянуть на квартиру поближе к нему. Переезд и внезапная командировка в Токио вырвали ее из лап возрастающей к У Сику симпатии. Они отдалились друг от друга, оказавшись в разных ритмах и заботах, и приняли взрослое решение расстаться, пока дела не оказались слишком плохи. У Сик хотел большего, показывал свои намерения слишком открыто, Со Ён же — не понимала, куда следовала, и поняла, что для начала ей стоило бы разобраться в себе. Только по истечение нескольких лет Со поняла, что парень был отличным вариантом для ее счастливой жизни. И все же, сердце противилось разуму и вело по дороге, вымощенной желтым кирпичом вовсе не к Изумрудному городу, а напрямую — к карим глазам с легким прищуром.***
Они вышли с Чонгуком из офиса Юнги за полночь. Мужчина оставался там, чтобы завершить еще несколько треков для своих постоянных артистов и строго наказал младшему доставить Со домой и отчитаться их обоих после. Немного покачиваясь, они шли по парковке до машины парня. Чонгук попросил у Со сигарету, и теперь курил вместе с ней, выспрашивая, как она пришла к музыке. Со рассказывала, как с детства ходила с мамой в консерваторию и слушала много классической музыки, а отец учил ее играть на Хэгыме. И хотя игра давалась ей с трудом, его выразительное, тягучее звучание вызывало дрожь во всем теле. Хэгым во многом был созвучен со знакомой сызмальства Со скрипке, но все же выделяло его неповторимое умение имитировать различное: от голоса человека до звуков, издаваемых животными. Чонгук удивлялся, как в этой девушке собралось столько удивительных качеств: она многое знала, и в этих знаниях не уступала своему сонбэниму. Профессионально вела его дела, многое могла рассказать о музыке, писала свои песни и очаровывала честностью. Чонгук намеренно тормозил себя, принуждая услышать голос разума не подчиниться ее кротости, дабы не навлечь на себя проблемы. Ему хватало наблюдать за Хосоком и Юнги, что вели немую борьбу за ее внимание, и пока — сплошь проигрывали в этой битве. Он знал, что его сонбэ был настроен решительно, это он понял сразу же, после последней их встречи, когда мужчин вдруг стал слишком мрачным и отменил их планы посидеть немного в его домашнем офисе, чтобы довести дела по его продвижению до конца. После он с ним пересекался, разве что, в офисе их лейбла, где тот приветственно кивал ему, вежливо уточнял о том, как идут дела с треком и исчезал, стоило услышать, какой Юнги ответственный и талантливый продюсер. Чонгук раскрыл перед ней ей дверь авто, обогнул его и прыгнул следом, сразу же заводя двигатель. Они какое-то время молча сидели в машине, каждый уткнувшись в свои телефоны, до того момента, пока он не включил музыку. В машине заиграла одна из старых работ Хосока, она часто крутилась по радио и в то время вновь подняла ажиотаж вокруг исполнителя. Чон удивился тому, что Со подпевала каждому слову и с удовольствием мотала головой. Сделав музыку немного громче, он тронулся с места и плавно выехал с парковки. Улицы города были пустыми, и они быстро пересекали проспекты, пропуская красные светофоры, увлекшись музыкой и другими песнями из того альбома, которые Со Ён уже самостоятельно включала со своего устройства с разрешения хозяина автомобиля. - Любишь творчество моего сонбэ? - Чонгук изогнул бровь и смазливо улыбнулся ей через плечо. - Уважаю творчество Хосока-ши, - она только кивнула и не повелась на провокацию. Знала, что рано или поздно, они придут к этому разговору. - Кажется, он заинтересовался в тебе, - а Чонгук решил рубить с плеча. Ему-то как раз ничего не стоило — завести с ней разговор о нем и наконец узнать, в чем же было дело, раз Юнги так рьяно защищал ее честь в последнюю их встречу. - Не помню, что бы он вообще был кем-то заинтересован, Со. - Мне приятно внимание столь важного человека, но не думаю, что оно обусловлено чем-то, кроме профессиональных отношений, - и все же она была столь упряма, сколько и ее сонбэним. Яблоко от яблони... - Мужчина может быть заинтересован в женщине и без профессиональной подоплеки, - но и Чон Чонгук попал на своем место не за красивые глаза. Он умел быть упрямым и идти напролом, если что-то собирался узнать. - Со Ён, будем честными, напряжение, появившееся с момента нашего знакомства, можно резать ножом. - Ты действительно так разговариваешь в жизни или начитался этого в романах? - Со была твердой и серьезной. Она не собиралась позволить кому-то нарушить своих границ без весомых на то причин. - Я редко читаю, - хмыкнул Чонгук. - Времени совсем нет на это. - Стоило бы. Возможно, ты бы знал, что сначала нужно обдумать свои слова, а потом изрекать их изо рта. Они могут задеть кого-то и оказаться совершенно неуместными. - Айщ, - тот легонько толкнул ее в плечо. - Брось, я не собирался обижать тебя. Хотел поговорить честно и, возможно, помочь тебе. - Мне не нужна твоя помощь в этом, Чонгук-и, - ее ласковый голос не предвещал ничего хорошего. - Для меня Чон Хосок — сугубо работа. - «Также как и Юнги-ши?», - хотел было выпалить он, но осекся. Они только начали находить общий язык, и рушить это доверие казалось ему непозволительно глупым делом. - Прости, если была грубой, - Со сделала музыку тише и обернулась к нему. - Давай не будем об этом. Нас с тобой не должны касаться дела наших сонбэнимов. И все-таки она признавала это напряжение, о котором говорил Чонгук, но не собиралась говорить об это открыто. Парню титанических усилий стоило сохранить на лице отстраненное выражение, чтобы не выдать себя, но в голову тут же пришла мысль, которой он поспешил поделиться с нею: - Как бы там ни было, Со, - он плавно повернул во двор и затормозил у самых ворот. - Я должен сказать, что Хосок-ши — хороший человек. Его может быть много, он может казаться бестактным, но если узнаешь его ближе, поймешь о чем я. Та корона, увесистая, с множеством драгоценных камней, поверх его головы, на самом деле может показаться легкой. Даже пустой. Ведь в нее он вкладывает лишь тот образ, что несет за собой. А дома, или вне рабочих стен, он снимает ее и прячет глубоко в шкаф. Поверь, я знаю, о чем говорю. Со согласно кивнула и нажала на кнопку дистанционного пульта, раскрывая перед ними ворота, ведущие в ее двор. Чонгук остановился у нужного подъезда, отстегнул ремень безопасности и теперь полностью развернулся к ней. Со Ён, все также сидевшая к нему вполоборота, прижала костяшки пальцев к губе и внимательно смотрела куда-то за его спину. Парень видел, как шестеренки вращались в ее голове, выстраивая там мысль, что она собиралась донести до него. Несколько прядей выбились из-за уха и обрамляли ее узкий лоб. Чонгук не спешил отвлекать ее, наслаждался представшей перед его взором картиной и выхватывал мельчайшие детали. Все-таки, наблюдать за задумчивостью на лице Лим Со Ён становилось одним из любимых его занятий. - Знаешь, Чонгук, - она наконец подала голос, когда он и сам впал в раздумья. - Спасибо, что поделился со мной. Я по-прежнему думаю, что нам не стоит говорить об этом, но ценю твою искренность и нелепые попытки узнать меня чуточку лучше. Пускай, и таким изощренным способом. - Что поделать, - он хохотнул, чем вызвал на ее лице теплую улыбку. - Я слишком любопытный, и мало что понимаю в том, как соблюдать тактичность. - Надеюсь, наше общение научит тебя этому, - она склонила перед ним голову, прижав ладони к груди. - Спасибо, Чонгук-ши, что довез меня. - Зови Гуки, - она почувствовала его теплую ладонь на своем плече. Он чуть сжал его и приветливо улыбнулся. - Доброй ночи, Гуки, - раскрыв дверцу, она шустро шмыгнула из машины и несколько раз взмахнула ему рукой на прощание. Парень дождался, пока зайдет в подъезд, тут же оповестив Юнги о том, что его подчиненная дома, и направился к себе. Со Ён немного задержалась на лестничной клетке, обдумывая то, что сказал ей Гуки. Мысль о пустой короне, принадлежавшей Чон Хосоку, не давала ей покоя. Да и вообще, последние несколько дней зарождали в голове слишком много мыслительных процессов, остановить которые, порой, казалось невозможным. Со облокотилась о перилла, закурив сигарету, и разглядывала покачивающиеся перед ее домом пышные кроны деревьев. Открытая площадка перед входом в ее квартиру была любимым местом, где она находила временный покой. Считала, что пока не пересечет порог квартиры, останется где-то между пройденным днем и моментом, когда сможет начать анализировать его. Ветер взмыл непослушные волосы, поднял их высоко и застелил глаза, которые Со тут же прикрыла. На улице было тихо, небо освещал неполный диск зарождающейся луны, и все окружающее было для нее безмолвным. Замеревшим вместе с ней в том мгновении, где она — одна, без единой мысли в голове. Этот астрал, удобный ей, так подходящий для бури в груди и оттягивающей ее бедственные последствия, успокаивал. Со хотелось продлить этот момент как можно дольше, пока в кармане куртки не завибрировал телефон. Подцепив его пальцами, она уставилась на дисплей, где высветилось сообщение от Юнги: Юнги-ши, 1:03 am: «Дома?»Со Ён, 1:04 am
«Да, сонбэ.»
Юнги-ши, 1:04 am: «Отдыхай.» Она еще какое-то время смотрела пустым взглядом на его последнее сообщение. Не анализировала, не придавала этому никакого значение, только разглядывала ряд букв и мирно дышала. Ей было лишним вдаваться в подробности этой удивительно заметной, кричащей заботы о ней. Ведь, он долгое время молчаливо спорил одним только взглядом с Чонгуком, когда тот все продолжал твердить о том, что позаботится о ней и довезет до дома. Юнги было непривычным вот отпускать ее куда-то с новыми знакомыми, но оба понимали, что Чонгук не представлял никакой угрозы. Его оленьи глазки и доброе, открытое миру сердце, не шли ни в какое сравнение с видимыми на поверхностям намерениями Чон Хосока. Это тоже было чистой правдой — вот так вместе переживать о том, что они не решались озвучить. И если Юнги слишком хорошо знал мужчину, то Со Ён оставалось лишь догадываться о том, что за человек перед ней. Смахнув лишние переживания с плеч, она вынудила из сумки ключи и провернула их в скважине в два легких оборота. Квартира встретила ее приятным для глаз полумраком и ароматом цветов, распускавшихся на подоконнике с началом весны в Сеуле. Скинув с себя верхнюю одежду и повесив сумку на крючок у входа, она забралась в мягкие тапочки и направилась в ванную, предварительно ткнув на кнопку электрического чайника. Ей жизненно необходимым было принять расслабляющий душ, смыть с себя остатки этого дня и заварить мелиссу в качестве чая на ночь. На прикроватной тумбочке ее ждала одна из исторических пьес Уильяма Шекспира — очередная наводка от Юнги. Со читала ее на протяжении последнего месяца, и только сейчас начинала понимать основную мысль, заложенную автором в произведение. История Генриха IV завораживала разворачивающимися событиями входа короля на престол. Будучи подтвержденным на трон свои отцом Генрихом III, он смог взойти на него только после длительной борьбы. Со Ён, несмотря на его радикальные решения, сопереживала персонажу и проживала все испытания вместе с ним. Он казался ей сильной личностью, которой пришлось пройти слишком многое, чтобы доказать свои права на правление, отпустить грехи за отлучение от церкви и провозглашение еретиком, и все же добиться своего. Она уже дочитывала книгу, когда вдруг осознала, в чем был вес той короны, что носил, по словам Чонгука, Хосок. Возможно, на своем пути ему пришлось пройти немало испытаний, чтобы оказаться там, где он был сейчас. Его излишняя бестактность и попытки добиться ее расположения слишком грубыми, на первый взгляд, методами могли обуславливаться тем, что мужчина по-другому не умел. А цена, слишком дорогая, что ему пришлось заплатить, не позволяла действовать иначе. Со закрыла книгу, отложив ее на тумбочку, и еще долго смотрела в потолок, наблюдая за световыми следами от фар и продолжая раскручивать в голове образ Чон Хосока. Возможно, его Корона действительно была пустой, но вовсе не от своего веса, а злых намерений?