Что раздражает Генри Винтера

      Выпал первый снег. Хэмпден враз погрузился в привычную для меня холодную зиму. Среди студентов всё чаще шли разговоры о финальных тестах и лыжных курортах. Я укладывалась в график, поэтому меня общая суматоха захватить не смогла. Генри тоже выносил хаос вокруг со стоическим спокойствием.       Мне предстоял ещё один семестр учёбы в Америке, а рождественские каникулы мы с Генри собирались провести в Италии. На данный момент это была его самая дикая идея. Что-то не хуже вакханалии ещё явно взбредёт в его голову, но пока что всё шло хорошо.       На мне были простые джинсы и футболка. Генри лежал рядом со мной на моей общажной кровати: выглаженная рубашка, брюки от костюма, пиджак валяется где-то на изголовье кровати. Мой телефон уже нагрелся от часов листания соцсетей. Когда я показывала Генри тиктоки, отвлекая от книги, он кривился. Не от раздражения, а искренне (и довольно трогательно) пытаясь понять, что же так смешит меня в этом сонном котёнке.       Невозможно было представить двух более непохожих друг на друга людей.       — Мы опаздываем на обед, — констатировала я, глянув на время. — Столовая скоро закроется.       Голова Генри лежала на моих коленях. Он поднял на меня глаза, оказавшись совсем не удивлённым этой новостью.       — Камилла ещё не звонила, — сказал он. — Наверное, они с Кристиной опять собираются вести нас всех в тот ресторан в городе.       Девушки, к моему большому удивлению, хорошо подружились и теперь были главными активистами и двигателями всей остальной компании. За этим было очень интересно наблюдать.       Я усмехнулась:       — Главное, чтобы Френсис с Александром опять не прятались в туалете весь вечер.       Генри тоже улыбнулся.       — Думаю, этого не избежать.       Я поставила почти умерший телефон на зарядку и встала с кровати, чтобы поправить макияж перед поездкой в город. И надеть что-то поприличнее. Хотя бы ради того, чтобы в очередной раз полюбоваться на Генри, пока он любуется тем, как я переодеваюсь перед ним.       — О, — я кое-что вспомнила, — как ты думаешь, книжный ещё будет открыт, когда мы поедем на обед? Я хочу взять что-нибудь, чтобы освежить свой итальянский. Мне кажется, мои знания оставляют желать лучшего.       Я наклонилась к зеркалу, меняя серёжку в ухе.       Вдруг Генри посмеялся, как-то хитро и знающе. Я подозрительно сощурилась на него.       — Что? — спросила я, видя, что парень не спешит объясниться.       — Мне кажется, ты говоришь вполне бегло.       Он больше ничего не добавил.       Я поправила длинную юбку и развернулась к нему.       — Когда ты слышал, как я говорю по-итальянски? — нахмурилась я. — Я не помню, когда говорила на нём в последний раз.       Генри что-то явно не договаривал и открыто наслаждался моими беспомощными догадками, расслабленно улыбаясь мне с кровати.       — Вспомни, — просто сказал он.       Я задумалась, выискивая подвох.       — Я помогала Банни прочесть меню итальянского кафе, но ведь это не считается, — рассуждала я. — А так, аж в начале семестра, я этого не помню, но Кристина говорила, что на вечеринке я поругалась на итальянском с каким-то… — догадка поразила меня, и я осеклась, — с каким-то парнем.       Это казалось невозможным, но Генри улыбнулся ещё шире, теперь почти смеясь надо мной.       — Это был ты! — воскликнула я, указав на него пальцем. — Реально ты? И ты ничего мне не сказал?!       Я принялась в шоке мерить комнату суетливыми шагами.       — Я не знал, что ты не помнишь! — всё же рассмеялся Генри, тоже вставая с кровати. — Ты накричала на меня. Мы минут десять обсуждали экранизацию того итальянского романа, последние семь из которых мы говорили исключительно по-итальянски, чтобы не скакать с языка на язык. Как такое забудешь?..       Немного помолчав, наблюдая за моими метаниями, Генри добавил: — Я, кстати, тоже уж больно разошёлся в том споре. Наверное, тоже почти кричал.       — Знаешь, Натаниэль утверждал, что ты не умеешь кричать, — ответила я, не зная, что ещё сказать.       — Ну, — хитро улыбнулся Генри, — мне кажется, к этому моменту мы уже успели многократно доказать, что это неправда.       Этим словам не удалось отвлечь меня от темы.       — Так это тогда на вечеринке ты впервые заметил меня?       Генри кивнул.       — Не каждому, знаешь ли, удаётся вывести меня на такие эмоции и при этом не раздражать меня. — Он подошёл ближе ко мне и приобнял, своей мягкой и непреклонной силой заставляя прекратить мельтешить у него перед глазами. — Я не хотел терять такого собеседника.       Я растаяла и расплылась в улыбке.       — Как же мне повезло, что я тебя не раздражаю, — сказала я и поцеловала Генри.