На пороге Апокалипсиса

      Когда дверь зала захлопнулась с оглушительным треском, они вздрогнули. Каждый обитал в своих думах о настоящем, будущем и прошлом. Два сильных услужника с особыми талантами никогда не работающие в парах и тем более группе, но сейчас всё было по-иному. Им предстоит идти плечом к плечу без возможности оттолкнуть и попытаться завершить задачу самостоятельно.       − Меня мало прельщает работа с тобой в команде, − с презрением и едва заметным отвращением процедила Адели.       Васса посмотрел на девушку: тело в напряжении, руки сжаты в кулаки, голова вздернута, гордость преобладает, а глаза злые, недовольные, но там, в глубине них, тоска, беспробудно ужасная, давящая. Он смотрел на неё, но видел себя: уставшего, ищущего покоя и умиротворения, загнанного в угол зверя.       − Разве нас кто спросил? − На встречный вопрос дева недовольно поджала губы. Несмотря на поведение Адели, Васса добавил: − Не усложняй мне и себе работу. Сделаем всё, как положено, и разойдемся как в море корабли. У каждого из нас свои цели в этом мире.       Она посмотрела на него странным оценивающим взглядом, будто впервые видела его в ином свете. Васса небрежно откинулся на колонну и с вызовом посмотрел на первую в жизни напарницу. «В ней много спеси и гордости. Понабралась от родителей?» − подумал он. Но промолчал, не стал раздувать конфликт на пустом месте. Высшие были правы: попросили откинуть их вражду на время задания, ибо операция провалится на первом же действии.       − Как ищейки работают? − после паузы, спросила Адели.       − Задаю встречный вопрос: как работают каратели?       Вновь молчание. Они не знали, что говорить друг другу, как найти тему нейтральную для выработки плана действий. Одиночки, что не привыкли делиться мыслями с кем-либо, кроме себя. Отчужденные и молчаливые, как безмолвные статуи в Летнем саду.       − Моя способность редкая, − заметила девушка.       − И у меня такая же, − подчеркнул мужчина.       Столкновение двух глыб льда на одном квадратном метре моря, готовые разорвать другу друга ради забавы и призрачного конфликта, чтобы насытить многолетнюю вражду кровавой жатвой. Кто уступит в этой игре? Кто окажется выше низменных попыток осадить, принизить, заметить изъян?       − Мы ищем по цепочке: подручный, руководитель подручного, руководитель руководителя и дальше. Распутываем клубок, чтобы найти тот самый конец. У нас при работе с людьми есть внутреннее ощущение с кем он связан, какие у него преступления, подчиняется кому – это как нить, от каждого человека она ведет к разным людям. Синяя – рабочие отношения, зеленая – семейные, красная – любовные, желтая – враждебные, есть фиолетовая и оранжевая, но про такое нельзя говорить.       − Спасибо, − тихо поблагодарила Адели. Смущенная и застигнутая врасплох поступком Вассы. Решилась ответить: − Мы знаем все грехи человека или иного существа. И можем лишить жизни, вершить суд, как вершит его Творец. Отбираем жизнь по-разному, всё зависит от количества прегрешений и тяжести.       − Тяжела доля твоя, − заметил ищейка.       Молчание. Закутались в одеяло своих мыслей и мечтаний, укрылись под пеленой раздумий и решений, покинули реальный мир для разгадки новой загадки. Они любили сложные задания, чтобы вновь испытать драйв и вкус победы, ощутить значимость и верховенство над другими услужниками. Отчаянные попытки доказать миру и себе, что чего-то стоят и могут быть самостоятельны, автономны.       − Думаю, ждать всего не стоит. Сразу на разведку и по цепочке вверх, − предложила Адели.       − Мы сработаемся?       − Разве нас кто-то спросил? − в его манере, повторила девушка.       Васса улыбнулся, дева снисходительно ухмыльнулась в ответ. Перепалка взглядов: пристальных, пронзительных, испепеляющих, извергающих искры – они боролись без капли сожаления к врагу, с издевкой.       Адели первая не выдержала их минутного сражения. Отвела взгляд в сторону, слегка побледнела и отвернулась. «Она умеет проигрывать!» - удивленно подметил Васса, обескураженный поведением девушки.       Портал из-под руки девушки вышел мгновенно: лучшая ученица при обращении с портальной силой, в отличии от Вассы. Они выходили у него корявые, переносящие в болота или другие неприятные места, потому в большинстве заданий пользовался настроенным портальщиком камнем по переносу. Но этот портал был необычайно красивыми и выверенным, даже не имея способности к работе с ними, мужчина чувствовал исходившую вибрацию, мягкими волнами надвигавшуюся на него в периодичной частоте.       Девушка кивнула ему, протянула руку. «Двойной перенос!» - восхищенно подумал мужчина. Им обладали выученные портальщики и в редких случаях иные обладатели силы. Но Васса был восхищен до глубины души возможностями напарницы, что стоял недвижимо, с распахнутыми во всю ширь глазами.       Нехотя, Адели схватила руку ищейки. Портал сработал в мгновение. Пара секунд легкой контузии, звон в ушах и потеря координации – и вот они на площади земного города в темном закоулке, где никто не видит появившихся из ниоткуда существ.       Город кипел жизнью: звук сигнальных гудков, отсчет секунд на светофорах, смех вперемешку с криком маленького ребенка, чья-то нецензурная брать, отдаленное гудение поезда, нарастающий шум от завода, хлюпанья ботинок по лужам на асфальте, звук разбитого стекла – всё навалилось на них в мгновение, заставило тела, не отошедшие от перемещения, подвергнуться новой пытке.       Адели быстро спряталась за мусорный бак. Девушку стошнило от какофонии звуков и двойного переноса. Васса спокойно приходил в себя и не обращал внимания на скрытую напарницу. Голову слегка кружило, но тошноты или иного неприятного ощущения не было, что весьма успокоило его.       − Ты как? − уточнил он у скрытой в темноте девушки.       − Неплохо. Пару минут.       Глаза привыкли к тьме переулка и горящей вдалеке разноцветной палитре оттенков. Он облокотился о кирпичную стену: шершавую, в небольшой копоти и холодную, как хладная могила. Девушка подошла к нему спустя минут пять: бледная, с выступающими капельками пота на лбу и висках, распухшими губами и томным не осознающим реальности взглядом. Секунда и она летит на землю, теряет сознание.       Васса не успевает подхватить, уберечь от жесткого удара о ледяной асфальт.       Волосы спутываются, асфальт царапает щеку, из ранки выступает пару капель подобия крови, но тут же заживает, а тело безвольное, как тряпичная кукла, неуправляемое. Приходится подхватывать девушку, чтобы перенести в безопасное место, пока их никто не обнаружил. Если на ищейке стояла защита, то Адели явно лишилась способности к сокрытию личности.       Камень-портал жжется в руках. Он настроен на отдаленное место, где никто не может напасть на услужника, подстеречь его, выйти из-за спины. Долго мужчина добивался портала, оббивал пороги учреждений, чтобы заиметь свой кусок защищенного места, сокрытого от глаз остальных.       Они переносятся быстро, без последствий.       Бревенчатые стены с проложенным между брусьями мхом, небольшая печка, беленная, кровать, стул, стол и картина – большего не нужно было для чувства безопасности. Они находились на земле, в далеких землях Сибири, где никто не мог обнаружить жилище среди бескрайней суровой и опасной тайги. Редко к тайному месту забегали зайцы и олени, однажды пришел грозный медведь, но быстро потерял интерес.       Свечи загораются от огня подобно людям, сгорающим от любви или болезни. Плавятся, плачут восковыми слезами, прожигают внутри себя дыру, хотя внешний корпус цел, но внутри огненное болото: вязкое, обжигающее, убивающее.       Он долго смотрел на горящие свечи с танцующими огнями снаружи или внутри, мерцающими на свете каплями, стекающими вниз и срывающимися в пустоту дома, разбивающими на полу и превращающимися в твердый воск. Они сгорали, как умирает Феникс, и воскрешаются, как он – это их бесконечный круг Сансары.       − Где мы?       Голос Адели слаб, немощен и одновременно требователен. Она кое-как приходила в себя: голова кружилась, желудок скрутило в тугой узел, ноги ватные, тяжелые, налитые свинцом. Ей тяжело смотреть на мир вокруг, но попытки подняться старательно продолжала делать.       − Какова твоя слабость, Адели?       Васса повернулся в её сторону. В свете свечей глаза сияли странным неясным блеском, опасным и пугающим, тело напряжено, как струна на гитаре, лицо хмурое, наполовину скрытое темнотой, а руки сложены в замок – перед ней сидел настоящий ищейка, который притягивал и отталкивал одновременно. Таким она не видела его никогда: ни в детстве в гостях, ни в школе, ни в университете, ни в работе. Они пересекались изредка на заданиях: отдаленный, скрытный, никогда не обращающий на неё внимания – бесчувственная тень, блуждающая по миру, но не сейчас. Сейчас в нём горели эмоции, как в жерле вулкана, и он мог взорваться от каждого неверного ложного слова. Девушка решилась сознаться:       − Я плохо переношу перемещение в порталах, хоть и создаю идеальные образцы. После становится дурно и немного мутит, но обычно до такого не доходит. Я вполне привыкла к слабости. Только из-за портала и усталости, вернулась с задания сразу к прибытию в залу мегастерии, мне стало настолько плохо. − Она умолкла, но подумала и добавила: − Такого больше повторится,обещаю.       − Нужно было сразу у тебя все узнать про слабости, чтобы не доводить твоё тело до неприятного состояния − удрученно заметил мужчина.       − Ты не будешь ругаться?       − Из-за чего? − Она смотрела на него в шокированном состоянии, лишенная дара речи. − Это твоя слабость и в ней нет порока, мы все обладаем этим. Просто нужно было знать немного раньше, чтобы не получилось так неожиданно и неприятно.       Удивление, смешанное с восхищение по отношению к ищейке, залило тело и душу девушки. Разве кто-то мог отнестись с пониманием и без упрёка? Она столько раз слышала, что нельзя показывать своей слабины, не открывать болевые точки, прятаться, как улитка, в раковину. Отталкивать, не позволять отношений дружеских и тем более романтических. Слезы - частью детства, а после открытая ненависть и ухмылки.       − Моя слабость в силе: от каждого действия по поиску звена цепочки меня ждет откат. И чем ближе к цели, тем больней и неприятней. Потому именно ты должна нанести последний удар. Я буду в небольшой отключке или полуосознанном состоянии.       Снова оба замолчали: она думала об адекватном и серьезном поведении и отношении Вассы, его мысли витали в мыслях о цепочке и начале поисков. Женщины эмоциональны и зависимы от окружающих событий, мужчины расчетливы и холодны – такими создал людей Творец и услужники, как копия, переняли все свойства и пороки подопечных. В этом много смысла, сочувствие и иные эмоции важны при работе, но и минусы: отчего страдал человеческий род, оттого ниспадали услужники с высот от своих грехов.       Слабости давались им спустя время после определения силы. Кто-то страдал от страшных снов, иные от еды или материала, но ужасней всего – получить слабину, которая влияет на твою силу непосредственно в процессе работы. И им с Адели не повезло: перемещение – главный процесс работы с людьми, а он восстанавливает цепочки людей, от которых после страдает. Творец подарил им великие способности, но и одарил худшими слабостями – поистине жестокий создатель.       Девушка кивнула, выдавая негласное согласие на дальнейшие перемещения. Васса не стал пользоваться силами девы, потому применил камень-портал.       Перемещение оказалось не особо приятным, оттого, что действовало проклятье Адели. Оно едва задело мужчину, но и этого хватило, чтобы слегка выпасть из реальности на минуту-две. Сама напарница храбрилась и пыталась показать стойкость, но опытные глаза ищейки быстро вычислили слабое состояние и почти закатывающиеся глаза.       Он подхватил её, уложил на мокрую от утренней росы траву, блестящую в солнечных лучах, колючую, впивающуюся и ледяную. В городе царила поздняя осень. Улицы слегка покрылись изморозью, изо рта выходил горячий пар, превращающийся в облачко, которое спустя секунды растворялось в небесах, а с деревьев при падении кружились в вальсовой симфонии желтые и зеленые листья, лишь с ясеня слетали красновато-багровые. Они ложились на землю, сбивались в кучки, а игривый ветер раскидывал их безжалостно и жестоко в уголки бордюров. С одной стороны, на дворе красиво и божественно от предсмертного времени, но с другой происходящее вызвало тоску и тревожность.       Людей часто по осени брала хандра и лень, иногда невыносимая и больная тоска. Он видел пустые и бесцельно глядящие глаза у бренно плетущихся мужчин и женщин, ощущал исходивший от них больной холод и касания Ангелов Смерти – удручающая, вызывающая слезы картина. Хотелось подойти, встряхнуть, дать пару добрых слов, согреть ледяные сердца, чтобы спасти и вернуть к реальности мертвые души. Но закон равновесия не позволял встревать туда, где не место услужнику по борьбе с преступностью. Вассе становилось больно и обидно, что им давали умереть, сожрать себя изнутри, сгореть, как вате, в одно мгновение. И тогда он ненавидел то, кем являлся, своё силу и роль в цепочке услужников.       С каждым веком, чувство несправедливости и вселенской неправильности происходящего наполняли думы. Он перестал гулять по земле с целью созерцания, ведь оно приносило ему расстройство и обострившееся чувство гнева, вперемешку с бессилием. Отдалялся от общества услужников, закрывался в себе или прятался в безопасном месте, чтобы искоренить внутри души негативные и неприятные мысли, чувства, ощущения. Ненавидел высших членов мегастерии, Ангелов и Демонов – все они бесчувственные болваны, грезящие о далеких планах и мыслях Творца, давно бросившего своих детей на плечи других созданий. Создатель сбросил с себя балласт и ответственность за свою копию с теми же пороками и слабостями, взрастил чувство вины за свои деяния в них, услужниках.       Мысли прервало шевеление Адели. Она аккуратно и осторожно выходила из неги боли и слабости. «Оправилась» - подумал Васса.       − Нам нужно как-то придумать план, чтобы наши способности не обесценили наши усилия и не откатили в начало.       Он говорил тихо и твердо. Знал, что девушка услышит и задумается. Давить на Адели не хотелось, учитывая особенность силы. Но и сдаваться не желал: им нужно выполнить операцию, чтобы не пасть в глазах услужников ОСБП.       − Да. − На мгновение Адели задумалась и выдала: − Будем идти путем смертных.       − Что ты имеешь в виду?       − Прикинемся мужем и женой, вступим в союз диктатора. У каждого из нас будет своя роль и задачи: ты с мужчинами, я с дамами. Так потихоньку доберемся до ближайших людей к цели. Иного плана у меня нет. Думаю, всё, что мы придумаем сейчас, было уже использовано услужниками до нас.       − В этом есть доля здравого смысла. − Васса сказал с удовлетворением и признанием правоты девушки. Адели немного зарделась: в жизни хвалили редко и сухо, в отличие от ищейки. Мужчина дополнил: − Нам нужна легкая, но правдивая легенда, чтобы войти в общество.       − Нам нужно сначала узнать общество, чтобы понять их мотивы и людей, которые подходят им, − прервала Адели. Вновь смутилась и дополнила: − Прости, внезапная мысль.       − В этом нет ничего плохого, не все умеют правильно держать мысли в узде. Но мысли твои верные и правильные. Ум на плечах есть.       Слова искренние и принимающие, с легким теплом – она никогда не ощущала себя настолько полезной за все годы жизни. «Почему он без команды? Человек, который умеет слушать, смог бы повести за собой других» - подумала Адели, внимательно разглядывая крашеную стену.       − Что ж, под личиной иных людей придется выдвинуться, чтобы разузнать о несчастном союзе и тех, кого они набирают. Воспользуюсь силой, может быть получится перескочить пару голов с самого начала, чтобы быстрей добраться до конечной цели.       − Мысль правильная, − с одобрением заметила Адели.       −Действуем как действуется. Не первый год живем, разберёмся.       Слова Вассы вызывали уверенность в выполнении задания у Адели. И она задумалась о том, чтобы хотела бы работать в команде ищейки, если он вдруг надумает взять под своё крыло пару десятков услужников. Она первая побежит записываться!