Времена грёз 3 том

— Кхм, поторопитесь, пожалуйста, здесь не на что смотреть. Вздрогнув от противного, недовольного голоса слуги за спиной, я тяжело выдохнула и молча, не оборачиваясь, вновь двинулась вперед по коридору. Сейчас как никогда сильно сердце кольнуло одиночество, но не от того, которое было без Ньярла, нет, от совершенно иного, когда я вновь ощутила себя гостем. Была бы я счастлива провести сгинувший десяток лет здесь, наблюдая за ростом Марси? Или приютила бы беспризорника в помощь Элеосу? А может… может, вовсе все студенты Академии за это время стали бы моими подопечными, и я нашла счастье в заботе о них? В любом случае я нашла бы своё место, нашла бы дом и уголок, в который хотелось бы вернуться. Не тайком, как сейчас, избегая давления прошлого, а так, чтобы мне были рады, чтобы было подобие семьи. Можешь остаться с Мундусом. Мне так кажется. Ты правда в это веришь? Нет, я верю, что он ждет, что я ему небезразлична, но не думаю, что он будет со мной всё время вить уютное гнездышко и жить в одном доме. Он же бог. Это даже звучит безумно. Сравниваешь его с Луной? Сложно не сравнить. Преодолев последние несколько ступенек лестницы, незаметно для себя я вернулась мыслями к поиску Авеля, когда рядом вдруг снова раздался чужой голос. Охранник в такт моим шагам прошел чуть впереди и остановился у нужной двери, не дав ненароком пройти дальше. Кивнув ему в знак благодарности, я постучалась в кабинет и, получив разрешение, вошла внутрь, привычно сощурившись от обилия света. — А, я только про тебя вспоминал, Софи, присаживайся, мы подведем некоторые итоги. Двинувшись почти на ощупь, я разобрала очертания мебели перед собой и добралась до рабочего стола, над которым, словно белый коршун, сгорбился Авель. Вытянув стул, я опустилась на сидение, осмотрев невероятную кипу бумаг, вместо привычного минималистичного порядка. — Прибавилось у тебя дел. — Да, и я хотел бы знать почему. Что-то мне подсказывает, ты в этом вновь как-то замешана. — Честное слово, я море не трогала, оно само. Насколько знаешь, я всего лишь попыталась избавиться от главы церкви. Недовольно покачав головой, король зачесал пятерней волосы и вытянул какой-то отчет из ближайшей стопки. На листе я мельком различила своё имя и знакомое имя стража. — Если бы не показания Виктора, я бы не поверил, в этот раз точно нет, но у тебя вновь под рукой нашелся Мелоуни, заслуживающий доверия. — Плод так удачно притворялся архиепископом? — Он… ему повезло. Я ограничил Габриэля во влиянии, подыскивая замену, но после твоего исчезновения он сам, сославшись на слабость и старость, стал всё меньше появляться на публике, выставив вместо себя помощников. Пригляд честно докладывал о том, что архиепископ проводит время один, в книгах или мелких заботах, лишь изредка встречаясь с родственниками, но на этом всё. Не удивлюсь, если плоду Каро потребовалось время, для того чтобы привыкнуть к новой шкуре. Тем более с такой сложной ролью. Трейна хотя бы воспитывали как короля и наверняка были готовы к его… странностям. Что ж, получается чудище стало безопаснее за это время. — Габриэлю пошло на пользу замещение той тварью. — Не могу согласиться, следствие уже сообщило о свежих захоронениях в подземельях. — Многих съел? — За годы получилось немало, но в нашем распоряжении только кости, их разбирают, — отложив документ, Авель вздохнул, словно сделав усилие, чтобы вспомнить что-то. — Слышал, в Академии он притворился Марком. — Да, надеюсь, твой сын не пострадал. — Нет, плод достаточно быстро исчез с тобой, но для него это было большим шоком. Постарайся увидиться с ним, когда вернешься домой. Что-то подсказывает, что за десять лет он уже давно пережил тот страх и, вероятно, вовсе мог меня забыть. Воспоминания до десяти лет ускользают довольно быстро, особенно под давлением учебы. Повезет, если я хотя бы мельком увижу, кем теперь стал Марк, прямо как получилось с Марси. Отголоском застарелой раны и нынешней усталости горло заныло. Помнится, оно, и без того увечное, когда-то было дверью к Альхазреду и болело совсем иначе. Теперь словно бы от той силы не осталось и следа. Оглядевшись, я отыскала на тумбочке у стены графин с водой и без спроса поднялась, налив себе стакан. Пара глотков не остудили вспыхнувший в глотке жар, но стало несколько легче. — Даже не спросишь, откуда на мне был ограничитель? — Уна мне уже рассказала, я провожу проверку, но, полагаю, короля в Соларии больше нет? — Скорее и Соларии уже нет, только гниль и смерть. — Печально, я надеялся, что не всё так плохо. Очень сомневаюсь, что Авель будет скучать по соседу. А уж тем более как-то наказывать виновных, сейчас не до кражи тюремного оборудования. Тем не менее у него нашлось время, чтобы десятилетие как-то поддерживать твои поиски. Поставив стакан на место, я вновь покосилась на кипу бумаг, украшавшую королевский стол. — Еще немного, и сам будешь сражаться с зараженными, до Лисмора к лету дойдет первая волна. — Я распорядился возвести стену. — Они ее обойдут, точнее, сама гниль обойдет, она в воде, земле и воздухе. Упрямо поджав губы, Авель выпрямился, с недовольством посмотрев на меня. — Но источник заразы уже исчез, Аластор говорил, что всё из-за древа… — О, так ты его слушал? — Пришлось. Он оставил мне немалую часть записей и кое-какие книги, — он всплеснул руками. — Поверить не могу, что должен рассчитывать на знания собственного убийцы. Похоже, не только у меня этот добряк вызывает серьезный диссонанс. Я невольно стараюсь не вспоминать фабрику и всё, что ее касается. — У Кейна были причины, и я в некоторой степени его уважаю за это, но не за то, что он превратил в удобрения кучу народа. Рассеяно покивав, Авель вновь повернулся к столу. Мои слова его никак не задели, хотя вероятно говори мы об этом десять лет назад, он бы не воспринял симпатию к Аластору так просто, да и сейчас возмутился скорее по привычке. — И тем не менее древа нет, возможно, мы сможем переждать, пока очаг не затухнет сам по себе. С языка само собой слетело: — И добить зараженных? Не сказать, что я не знала ответа, но взглянуть на Авеля и увидеть его реакцию точно была не готова. У него не было и тени сомнения. — Им уже не помочь, мой долг как короля защитить свой народ. Ты бы сделала иначе? — Нет, я была там и видела последних зараженных, они не понимали, что уже на грани гибели, поэтому тоже подняла бы оружие, но тебя наверняка за это осудят выжившие эльфы. К тому же едва ли ты реально понимаешь, с чем имеешь дело. Всё пройдет под эгидой вынужденных жертв. — Пускай осуждают, я позволил им спокойно поселиться в Целестии, и их благополучие теперь тоже моя работа. — Но гниль может не остановиться. Никто не знает, сколько сил у нее осталось. Может пройти столетие, прежде чем сила очага угаснет окончательно. За это время от Целестии ничего не останется. Вновь покивав, Авреллиан сдвинул очередной листок на столе. Что-то отчаянно возвращало его мысли к насущным делам. — Да-да… терпеть не могу, когда ты права, но решить эту проблему пока не выйдет. Некоторые ученые уже изучают гниль, ее природа противоестественна этому миру. Я считал, что проблема началась только из-за оттока магии, хотя причина явно не только в этом. Что-то замещает зараженные тела, селится в них, в растения и отравляет землю. Я тоже об этом думал. В кабинете повисло молчание. Авель перебрал еще несколько отчетов перед собой, невидящим взглядом уставившись в чернеющие строки, а я невольно припоминала свой путь до границы Целестии. Мне не показалось, что мертвых нечто заменяет, они утрачивают разум, это правда, но новое «я» сложно было назвать хоть сколько-нибудь осознающей себя оболочкой. Мертвецы, ведомые инстинктами. Но они сбивались в стаи и действовали сообща. Это иное. Тем не менее они уже не те, кем были раньше. Надеюсь, их души при этом уходят на перерождение, а не остаются в иссыхающем теле. — Пожалуй, тебе стоит найти ответы побыстрее. — Не хочешь присоединиться к поискам? — Нет, спасибо. Внимательно посмотрев на меня, Авель попытался подобрать слова: — Твои… умения и… опыт крайне пригодились бы, они незаменимы. — Не сомневаюсь, но общественно-полезной деятельности с меня пока достаточно. С тех пор как я оказалась в этом мире, только и делаю, что исполняю возложенные чужими людьми обязанности. — Значит, отправишься домой? В Сомну? — Совершенно верно, как раз хотела одолжить у тебя портал. Тяжело вздохнув, он поднял ладонь, с силой потерев болезненно покрасневшие веки. Скорбно опущенные уголки губ нервно дрогнули, выдавая безграничную усталость владельца. — Да, всё уже готово, ты можешь отправляться в Кадат. Каин и Аван предупреждены о твоем возвращении. — Прости, ты сделал что? — Подготовил портал, всего несколько минут, и ты будешь дома, с семьей, — ответив так же спокойно, как и в первый раз, Авель скинул пиджак на спинку стула, готовясь вновь сесть за стол. — Нет-нет-нет, погоди, — заметив моё изменившееся лицо, король вдруг замер в нерешительности. Недовольство, вскипевшее в груди, вытеснило всю аккуратность и налет манер. Стоило покончить с прошлым, как оно меня насильно связывает с собой. — Я разве просила тебя оповещать Блэквудов обо мне? — Мне казалось, это само собой разумеется, родственники должны знать. — Они мне не родственники и никогда ими не были, у нас одна фамилия только на бумаге, ты-то должен был это знать. Я даже не настоящая принцесса, черт возьми! — Ты всё еще числишься дочерью Каина. — А вот и нет, после того как из моего лица сделали отбивную, новоиспеченный король первым же указом выписал меня из рода. Подняв руки в примирительном жесте, Авель подошел ближе, ничуть не удивленный моим заявлением. Вероятно, ему всё же рассказали о том, что произошло на коронации. — Я слышал, что вы повздорили. — Если бы не упрямость Аван и дорогой друг, я бы погибла от руки Каина. Давай, верни меня к нему, посмотрим, что он сделает в этот раз! — Насколько я знаю, Софи, этот указ так и не был подписан, полагаю, он сожалеет… — Да знаешь, где я вертела его сожаления? Ты правда не понимаешь, насколько тошно вновь встретить эту семейку? В этот раз король почти улыбнулся, но, вовремя отвернувшись, налил мне еще воды в стакан. — Благодаря тебе это теперь мои родственники. — Вот сам с ними и мучайся, заслужил, а с меня хватит. Мои единственные родственники — это брат в Академии и послушник Ньярла. Отправь меня в Аркхем. — Хорошо-хорошо, я попрошу сменить место, но ты уверена, что не хочешь увидеть старших Блэквудов? Кажется, вам многое стоит обсудить, прямо как мы это сделали сегодня. Неужели ты доверяешь мне больше, чем им? Вопрос с подвохом на самом деле. Будто друзья из детского сада спрашивают тебя, кого больше ты любишь. Проигравшая сторона, конечно, после этого не поделится горшком. — О, представь себе, похоже так и есть. От тебя меня не тошнит. — Это… буду считать это комплиментом. Во всяком случае, если подвернется возможность в Сомне, хотя бы попытайся навестить семью. — Даже не подумаю, и не проси. Позволь мне хотя бы чуть-чуть пожить свободной и относительно счастливой. Выпив залпом содержимое стакана, я отставила его на тумбочку и выжидающе повернулась к Авелю. Усталый, но добрый взгляд и морщинки у глаз, которых еще десяток лет назад я не видела, придавали ему особый шарм благостного короля. Я бы даже посмеялась над этим, но сейчас перед уходом стало грустно. Каждый раз, при встрече на задворках сознания маячила одинокая, назойливая мысль о том, что с таким человеком, в другой момент и при других обстоятельствах мы могли стать друзьями, или хотя бы подобием друзей. Будто мы оба в этом в некоторой степени нуждались. Стань я советником Авреллиана, как изменилась бы страна? Может, я правда могла бы помочь кому-то. — Я искренне надеюсь, что ты станешь свободной и относительно счастливой. Я всё еще помню наш разговор на охоте перед похищением Кейна. Твое видение жизни довольно отрезвляет временами. — Надо же, мы тогда еще о чем-то говорили? Помню только мандраж перед тем, как направить копье тебе в спину. — Э-это тоже заставляет задуматься. Во всяком случае, Софи, как бы то ни было, я буду рад помочь и, если ты вдруг решишь остаться в Санктуме, готов предоставить тебе место при дворе. Теплая ладонь почти невесомо коснулась моего плеча. Самая безумная и неожиданная поддержка с тех пор как король почему-то сорвался помочь мне, спасти, всего сутки назад в печально известном гостином дворе кишащем наемниками. — Я едва ли подхожу на роль помощника лучше, чем Кейн. Да и от меня одни беды. — Возможно, но для меня ты сделала куда больше, а к бедам я научился относиться философски. Иногда для решения застарелых проблем нужно болезненное лечение. — Надеюсь, меня когда-нибудь начнут ценить не за это. Поджав губы, Авель покачал головой и, отпустив меня, дал знак следовать за собой. Выйдя из кабинета, мы направились дальше по коридору, к лестнице на этаж выше, туда, где в отдельной башне, как мне запомнилось, расположился портал и придворные маги, суетливо собранные слугами, как только мы приблизились к нужной комнате. Заканчивая последние приготовления, они, тихо перешептываясь, проверили многочисленную вязь заклинаний, пульсировавшую на полу. Воспользовавшись моментом, король продолжил: — Да, знаю, звучит не слишком хорошо, но одно твое присутствие мешает людям совершать привычные ошибки, а ткань мироздания переплетается по новой, стыдливо исправляя недочеты. Я заметил это не только при звездопаде, еще раньше, когда ты выдала своё происхождение, я осознал, почему твое присутствие переворачивает всё с ног на голову. Подумай над этим. — Неужели с Миррой такого нет? Вздрогнув, будто не ожидая, что речь зайдет о супруге, Авель повернулся ко мне, словно подспудно опасаясь злого слова в адрес королевы, но не заметив и тени недовольства, расслабился, вдруг смутившись, как влюбленный школьник. — О… Мирра… крайне целеустремленная и способна подчинить себе обстоятельства, но ее власть и победы скорее исход предначертанного пути, а не того, что она проложила вопреки всему своей волей. Она использует правила в свою пользу и меняет их, если очень нужно, но не разрушает. — Такой я ее запомнила в нашем детстве. В коридоре повисла тишина, прерываемая лишь общим невнятным гудением магов, шепчущих себе под нос, и тихим шорохом их шагов. Медленно расступаясь и расходясь по своим местам, служители кивали главному, самому старому из группы, и с готовностью замирали, ожидая начала общей работы. Нас с королем для них пока словно не существовало, и беседу, кажется, даже не пытались подслушать. — Так вы были знакомы раньше? Авреллиан снова взглянул на меня неверяще, растерянно, но вместе с тем глаза сияли так, словно светлый вдруг нашел редкий клад или разгадал какую-то особенную, скрытую от всех тайну. Чувствуя, что взболтнула лишнее, я вновь промолчала, вовремя получив приглашение пройти в центр круга. Уточнив место назначения, главный маг вскинул руки, начиная зачитывать заклинание. Откуда ни возьмись налетел ветер, плавно и легко подхватывая меня за собой в воздух, как невесомую пушинку. Последний раз посмотрев на короля, я попрощалась, едва слышимая за общим шумом и слаженным хором голосов. — Всего хорошего, Авель. Сумасшедшим искристым вихрем магия обступила меня, будто унося из Сантума маленьким личным торнадо. Желудок вновь противно сжался, голова закружилась, помня, насколько страшным было последнее перемещение, я вовремя зажмурила веки, но даже через них пробивался яркий солнечный свет, говорящий о том, что башня, как и пол кабинета, остались где-то позади, подкинув меня словно тряпичную безвольную куклу высоко-высоко в небо к звездам, что лишь чудом удержались на небосклоне.