Приручение одного вампира

             Возвращение повелителя вампиров снилось Лив в кошмарах. Там были громы и молнии, всепоглощающая тьма, разверзающаяся твердь, полчища крыс и прочих гадов, звон оружия и грохот заклинаний… а ещё очень много ругани. Прямо-таки отборной брани, к которой у Лив обнаруживался недюжинный талант.       Тем страннее оказалось, что в один прекрасный момент Астарион просто приедет в Крепость-на-Перекрёстке и запросит официальную аудиенцию у капитана, т.е. у Ити. Матушка в первый миг пообещала нашинковать вампира Мечом Гит, но Ганн с подозрительной ухмылкой предложил его всего же принять. Лив же внутренне разорвало на две маленьких дроу: одна хотела спрятаться в своём шкафу и не вылезать, пока Астариона не спровадят, а другая жаждала посмотреть этой сволочи в лицо и спровадить самостоятельно.       Тем обиднее было увидеть, насколько великолепным он предстал перед ними. После их последней встречи прошло три месяца, но Лив показалось, что минуло лет сто, не меньше. И в облике Астариона не осталось ничего от нервного и вертлявого плута. Зато его аура самовлюблённого превосходства выросла раз в десять. Как и аура мрака. Никаких сомнений, что в главном зале стоит повелитель вампиров. Безупречная осанка, гордый и оценивающий всё и всех взгляд, снисходительная тонкая улыбка, которой он будто хочет подчеркнуть свой благодушный настрой по отношению к обитателям крепости. Кудри как всегда идеальны…       «Лопата по тебе плачет, — внутренне велев себе держаться, подумала Лив. — Однако приоделся он и правда роскошно. Какой дублет. Из драконьей кожи? Сапоги, плащ. И конечно же, всё с золотой вышивкой, как без этого».       Пока Лив глазела и искала, к чему придраться, а Ити рассматривала Астариона с подчёркнутым неодобрением и явно прикидывала, сразу его нашинковать или для начала отсечь что-то одно, переговоры взял на себя Ганн. Так все заняли свои места в небольшом зале. И оказалось, что у повелителя вампиров есть деловое предложение.       — Один волшебник-богатей путешествует по вашим краям. Доморощенный, эксцентричный, капризный, — насмешливо начал Астарион. — Зовут Эйлаасас Блистательный. Он делает славные амулеты-украшения. Сейчас очень модные. Знать сходит по ним с ума. И готова огромные деньги отдать что за одно колечко, что за одну серёжку. У меня, кстати, тоже есть одна вещица, — повелитель вампиров не преминул похвастаться перстнем с крупным рубином. Лив про себя подумала, что он подозрительно похож на подарок. Хотя, ей какая разница, от кого. — Путешествует этот чудак в поисках вдохновения и материалов. Но в вашу крепость он не собирается. Что, бесспорно, прискорбно. По всему Берегу Мечей мало где можно приобрести его поделки. Торговцы готовы схлестнуться в неравном бою, лишь бы заключить с ним договор. Но этот шельмец ещё ни с кем не подписал договора о поставках. Всё распродаёт сам. Потому что художник, а не делец, — усмехнулся Астарион. — Можете вообразить, какой фурор он производит. Но есть у него забавная черта. Сентиментален и трусоват. И-и-и, — протянул Астарион, подытоживая, наконец свой монолог, — я могу аккуратно направить его в вашу крепость, где он избежит смертельной опасности. И наверняка поймает вдохновение за хвост. И предложит горы своих безделушек за спасение.       — То есть ты напугаешь волшебничка своими зубастыми волками и заставишь свернуть к нам, чтобы мы вытрясли из него то, что другим не удалось? — усмехнулся Ганн, выслушав повелителя вампиров. — Не ради ещё одного колечка же такая щедрость?       — Мне он тоже нужен, — закинув ногу на ногу, ответил Астарион. — Этот тощий стручок не хочет подписывать со мной договор о поставках. А ещё он удачлив. Вывернулся из всех безобидных ловушек. Одна надежда на «опасности дикого края». А, забыл сказать, с ним ездит писака, который пишет статейки в журнал-путеводитель. Неплохое было бы приобретение. Нескоро ещё вам такая комбинация подвернётся, с которой денежки в свой край привлечь можно, — добавил он легко и уставился на шамана.       Лив видела: Ганну предложение понравилось. Что вдвойне хуже и для волшебника, и для писаки… Поняла это и Ити. Денежки крепости и правда нужны. Но со стороны Астариона предложение выглядит всё равно подозрительным…       — Выкладывай уже проект своего дела, как ты хочешь припасть к торговой артерии, что проходит через крепость, — наконец озвучила общий вопрос Ити.       Астарион довольно ухмыльнулся и правда развернул кипу бумаг. Лив тоскливо взвыла про себя. Разговор будет долгим… и до отвращения деловым.       

***

      Деловая встреча окончилась поздно. Успело стемнеть. И пошёл снег. В особой тишине, которая всегда казалась Лив пушистой.       После разговора Астариона и Ганна у Лив сложилось подозрение, что вскоре на Побережье Мечей произойдут разные авантюрно-экономические перемены. А там эти любители нескучных хаотичных поступков могут додуматься и до чего-то ещё. Конечно, на благо Ити, Лив и крепости. Однако, Лив думала, что Ити воспротивится и отклонит все авантюрные предложения. Видать, с финансами у крепости сейчас совсем всё плохо… И куда смотрят в Невервинтере? Повелитель вампиров отжимает у них ценный торговый узел и важную стратегическую базу!       Конечно, ссориться с ним не очень разумно, но…       Но почему он так просто смог вернуться и добиться своего? Да после его исчезновения три месяца назад Ити устроила Лив допрос с пристрастием. После которого они обе напились и плакали, вспоминая, как жестока жизнь, пока Ганн не разогнал их по спальням. А теперь они позволили этой белобрысой скотине остановиться в крепости!       Лив заперла дверь, полюбовалась на снегопад какое-то время, стараясь успокоиться, и забралась в кровать под меховое одеяло, оставив окно приоткрытым.       От тоски впору на стену лезть и выть. Вроде и всё хорошо у неё сейчас. Помогает наводить порядок на дорогах и в лесах вокруг крепости. Да и в самой крепости немало дел находится. Но ощущение такое, будто она каждый день с пустотой боролась, а теперь вдруг… Лив уткнулась лицом в подушку и страдальчески замычала. Да сколько ж можно так волноваться? Вот у неё даже ухажёр в крепости появился: один из капитанов патрулей оказывает ей галантные знаки внимания, пока родители не видят… И симпатичный такой для тифлинга…       С тяжким вздохом перевернувшись на спину, Лив закрыла глаза.       И вскоре почуяла неладное. Вползший через окно холодок, ничего общего не имеющий с зимой и ветрами.       «Ну как иначе!»       Холодок скользнул под одеяло. Лив открыла глаза, дёрнулась и оказалась прижата к подушкам. И едва не взвизгнула от соприкосновения с холоднющим кожаным дублетом.       — П-пошёл вон! — уперевшись в ледышку-вампира руками, прошипела Лив.       — Я же только пришёл! — крепче её обняв и положив голову ей на грудь, возмутился Астарион.       Сдвинуть его она не смогла и внутренне взвыла. Холодно!       — Разденься тогда хотя бы!       — О, вот это предложение мне нравится, радость моя!       Одежду этот мерзавец сбросил быстро. И вдобавок расшнуровал перед у сорочки Лив, распахнул её пошире и уткнулся носом ей в грудь.       — Как сердечко-то стучит. Прелестно, — бессовестно прошептал он и поцеловал её между грудей, Лив как током ударило. — Я скучал. И по тебе, и по твоим малюткам. Стольких перепробовал, всё не то, знаешь ли.       Лив поёрзала под ним, побарахталась, без толку.       Он не объявлялся три месяца! Она тренировала себя каждый день. Как отпустить, как быть сильной, гордой наконец! Чтобы изгнать его прочь из своего сердца. Лив представляла себе драку — эпичное сражение, в котором ей нужно сразить этого гада. Но так, чтобы Крепость-на-Перекрёстке не разнесли по камушку крысы. Она представляла себе, как стоически выговаривает повелителю вампиров всё, что думает. И вызывает на дуэль.       Но вот он снова не просто перед ней, а облапал, устроился, как на подушке, обнял и затих. Почему опять она не может двинуться? Сердце и правда стучит, как бешеное. И после всего, что Астарион натворил, ей не противны его объятья. Более того, она ужасно скучала… И дня не прошло, чтобы Лив не думала об этом идиоте.       А он… Он впал в транс! Заснул! Тихо повыв-таки, Лив закрыла глаза и досчитала до десяти.       «Ну и что мне с ним делать?» — в отчаянии подумала Лив. И мстительно взъерошила Астариону волосы. После чего обняла.       …Лив ожидала, что к утру Астарион испарится, как дым. Но он никуда не спешил. Хорошо, что хотя бы выйдя из транса, он улёгся рядом, но отлипать не подумал. Прижался щекой к плечу Лив, обняв её со спины, и так лежал. Молчал, что удивительно. Лив тоже не знала, что сказать. Но было хорошо… настолько, что стало страшно: шевельнись, и момент будет разрушен. И случится очередная катастрофа.       Счастлив ли он теперь? У него появилось своё дело. Он путешествовал. И больше никто не сможет его подчинить. Он уже ворвался в торговую жизнь Побережья Мечей и встряхнул всех, до кого только дотянулся, подхватил несколько разрозненных нитей, какие-то вырвал у конкурентов и сплёл свой узор. А ещё он уже умудрился влезть с кознями в нескончаемые конфликты и войны адептов злых богов: Бейна, Баала, Цирика, Шар. С годами он будет становиться всё влиятельнее и потому опаснее. Кто-то должен будет беречь его от врагов. И этот кто-то должен быть под стать ему, повелителю вампиров.       И всё же поговорить нужно было.       Честно.       Лив повернулась и посмотрела ему в глаза. Такой задумчивый, серьёзный, удивительно даже.       — И надолго ты тут?       — Уже хочешь прогнать?       Конечно, разве они могут без очередной ссоры? Лив сыта ими по горло!       Она подалась к нему и поцеловала. Ожидала, что он укусит или ещё что-нибудь выкинет, но Астарион прижал Лив к себе, скрестив руки у неё на спине, и ответил на её поцелуй. Целовались они долго, словно заново знакомясь, не спеша, деликатно, передавая друг другу инициативу. Это было приятно. Как признание в любви без слов, которому хотелось поверить. Но для примирения одних поцелуев, естественно мало…       

***

      Лив осторожно потёрла укушенную шею. И застегнула воротник рубашки. Так странно, ощущение после укуса напомнило Лив о днях в лагере. С утра в какой-то момент становилось оживлённо, шумно. Гейл начинал готовить, Карлах предлагала положить в котелок побольше всего, Шедоухарт придирчиво морщила носик, тоже бдительно следя за тем, что волшебник готовит.       Друзья и сейчас не забывали писать.       Шедоухарт проводила время со своими родителями, её матушке только-только стало получше. Изобель наставляла её, делясь знаниями о ритуалах и магии, даруемой богиней луны, леди Эйлин же вызвалась помуштровать Шедоухарт во владении копьями, булавами и глефами, чтобы у шаритов и прочих подонков не было шансов после встречи со жрицей Селунэ.       Пару раз пришла весточка от Уилла и Карлах. Они ненадолго возвращались в Фаэрун. В основном, чтобы наесться до отвала самой лучшей едой.       Приходили и довольно пространные письма от Гейла, в которых он писал о многом… от своих философских размышлений о скоротечности жизни и о прочитанных книгах о любви до воспоминаний о чудесных днях, проведённых вместе с Лив. Не уставал приглашать приехать к нему в башню в Глубоководье. А ещё с тревогой сообщал о том, как пытался уследить за перемещениями повелителя вампиров, но не преуспел. И лучше бы ему так и оставаться в неведении…       — И всё же, радость моя, что теперь? — спросил Астарион, красиво развалившись на её кровати. — Так и будем отталкиваться и притягиваться? Ты ведь хочешь ко мне под крылышко. Ты такая честная сегодня. И всё равно ведь моя. Чем тогда плох укус? Ты столько получишь. Не можешь отказаться от сладких булочек? — криво ухмыльнувшись, спросил он. — Но ты очень быстро забудешь о них. Я заменю тебе все десерты мира.       «Тот ещё десерт, хотела бы сказать… со вкусом отчаяния».       — Но что ты будешь со мной делать тогда? Любое отродье — раб навеки. Ты сам говорил.       — Ты не будешь просто отродьем. Я сделаю тебя своей правой рукой. Своей спутницей. И никогда тебя не оставлю. Или ты боишься, что ощущения померкнут? — ухмыльнулся он крайне развратно. — Такого не будет. Они обострятся до предела. И мы сможем уединиться хоть на сто, хоть на двести лет в объятьях друг друга! Мир подождёт, — выдал он почти мечтательно, из-за чего Лив чуть не скорчила скептическую мордашку.       «Интересные какие у тебя приоритеты».       — Со временем ты научишься многим тёмным вещам. Я подарю тебе фамильяра. Хочешь, крысу? Или летучую мышь? Или обоих? Или волка? Получше нашей лагерной псины будет. Ну что? — он цокнул языком и сел. — Сколько ещё мне полагается уговаривать тебя, по твоему ожиданию, а?       Лив толкнула его на кровать и легла сверху, обняла. И посмотрела в глаза, пристроив подбородок ему на грудь.       — Не смотри на меня с таким хитрым видом, — проворчал он. — Лучше соглашайся. Пока я не передумал.       — Почему ты так спешишь обратить меня? Я ведь дроу.       — Конечно, не могу отрицать, что ты вполне вероятно станешь ещё сочнее в следующие десять-двадцать лет, — он облизнулся и переплёл пальцы поверх её талии. — Но что ещё нас будет ждать впереди? Тебя будет ждать.       Астарион замолчал и отвёл взгляд: уставился на угол кровати, что-то обдумывая. Лив прижалась к нему щекой. И вслушалась в тихое биение сердца. До чего странные всё же существа эти вампиры. Окутаны смертью и ею же рождены, но при этом и причудливо живы, ведь их всё ещё одолевают эмоции и желания, кто бы там что ни говорил.       Наконец Астарион раздражённо фыркнул. Лив подняла голову и посмотрела на него. А он приподнялся, ухватил её за плечи и подтянул к себе.       — Полагаю, мы ещё будем долго ходить вокруг да около. Поэтому я скажу всего один раз. Я не хочу промотаться туда-сюда, а потом вернуться и обнаружить, что ты… что тебя… Что ты куда-то делась! Я хочу, чтобы ты была там, где я смогу видеть тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом! — выдал он почти с ожесточением. — Со мной. Это твой последний шанс, радость моя. Если ты будешь рядом, то я милостиво позволю тебе выбрать подходящий момент для своего обращения. Ну? Что скажешь теперь? Уж потрудись ответить, — капризно закончил он.       «Терпение никогда не было в числе его сильных сторон».       — Хорошо. Но сперва мне нужно поговорить с родителями.       — Ах, только бы они не заставили тебя передумать. Но как бы там ни было, сегодня мы никуда не идём, — заявил он и проворно расстегнул все пуговицы на её рубашке, а после и вытряхнул из неё Лив. — Хочу нежиться с тобой весь день, — с наслаждением протянул он, обняв Лив. — Я это заслужил. Кстати, мне кажется, что с твоей семейкой я полажу. Может, тогда со временем мне и им предложить бессмертие в знак моей симпатии? Что?..       

***

      Выбрать подходящий момент для своего обращения — звучит куда заманчивее, чем требование всё и всех бросить прямо сейчас. И пока у Астариона есть дела в Невервинтере и в крепости, срываться в дорогу он не собирается. Зато Лив уже примерила плащ его телохранителя. Или того, кто должен будет следить за тем, чтобы весы равновесия, которые он раскачивает от любви к хаосу, не перевернулись.       Лив мучительно собиралась с духом перед тем, как сообщить Ити и Ганну, что намерена сопровождать повелителя вампиров — и не дать ему разгромить Побережье Мечей в случае чего. Это должно было стать красивой и героической отговоркой. Но родители так переглянулись между собой, что Лив сникла. С другой стороны… будто трудно догадаться, к чему приводят шашни с вампиром… Лив честно пообещала не спешить с этим. И умолчала о том, что кое-кто вдруг не против обзавестись своей «семейкой»…       Сейчас Лив не предугадать, что будет её ждать впереди. Но одно она знает точно. Скучно не будет.