***
Астарион хотел как можно дольше оставаться незамеченным. Поиграть с Лив в прятки. Посмотреть, как она будет злиться и волноваться. И искать его. Она едва не поймала его — ловкая зараза схватила его за лапу, когда он был в облике ворона. И Астарион готов поклясться, что в тот момент Лив уже прекрасно осознавала, что это он. Но он сбежал. И превратился во дворе в крысу. Астарион ненавидит этих мерзких хвостатых тварей всеми фибрами души, но нужно отдать им должное — крыса может много где пролезть незамеченной, многое услышать и узнать. И незаметно нанести удар, если потребуется. Астарион пока не решил, воевать ему с родителями Лив или же очаровать их. Если они будут мешать и встанут между ним и Лив… Хотя, при большом желании, никто и ничто не помешает ему украсть её. Но сцена воссоединения Лив с семьёй всё равно что отравленным лезвием пощекотала ему нутро. Какая привязанность! Какая связь! Да, у Лив нет замены для него. Нет другого, в чьи объятья она бы побежала. Вместо этого она может просто сбежать — куда-то, где её ждут. Где она нужна. Где она залижет все свои раны, всё переживёт и наконец двинется дальше, выкинув из головы всё, что ей более не нужно. Выкинув и его. Астарион не хочет оставлять ей ни лазейки, ни мостика в такое место. Он из-за этой плутовки с ума сходит и не знает покоя! Это бесит. Это мучает. Смысл играть с ней, как коту с мышкой? Не успеет придавить лапой… или же придавит слишком сильно — и будет выброшен. Астарион хочет выиграть у неё! Но не может найти ни одного козыря. Благодушный настрой как ветром сдуло. И пока Астарион сидел, задумавшись, в неприметном уголке двора в виде крысы, день прошёл, стемнело. Сколько он может бегать за Лив? Это унизительно! Он хочет её укусить посильнее и заставить саму побегать за ним. Но для этого нужно ей напакостить. И чем бы её пошантажировать? Пусть не надеется на лёгкое примирение! И вот, когда он почти придумал коварный план, какая-то мразь накинула на него магическую клетку. Астарион опешил. Вампирское отродье! Чья-то двуногая крыса поймала его! Обездвижила и всунула в лапы какому-то уродливому крылатому фамильяру. После чего на крепость напали. Первой мыслью было ударить, но клетка доставляла неудобство. Ночные создания, ставшие за последнее время его верной свитой, потянулись следом за ним. И крылатые гады, и крысы. И их было много, очень. Вряд ли это понравится там, куда его тащат. Лив ведь не проиграет парочке жалких отродий? Ну или десятку… Но не решит ли она, что это нападение — его рук дело? Волноваться из-за его исчезновения уж точно не будет. Гордая дроу уже всё для себя решила. Честная и смелая она только в своём трансе. «А, хватит! Хватит уже столько думать о ней!» — одёрнул себя Астарион. …Вампиры — жадные до власти твари, которые никогда не оставят своих амбиций. И не откажутся от желания контролировать и править из тени. Кажется, он и сам что-то такое говорил Лив, когда рассказывал о Касадоре. С его стороны наивно было считать, что больше никто и никогда не посягнёт на него. Но обладать силой — значит быть в состоянии дать отпор. Поставить на место. Уничтожить любого дерзнувшего поднять на него руку. Голос ночи всё громче рассказывает ему секреты силы. Пора бы явить миру свою мощь. Не воспринимать повелителя вампиров всерьёз — ошибка. За которую не стоит ждать пощады. …Когда клетку доставили в особняк, такой же безвкусный, но ещё более вычурный, чем логово Касадора, и Астарион увидел перед собой истинного вампира — белобрысую эльфийку в тяжёлой тиаре, он призвал к себе всех тварей, проследовавших за ним от Врат Балдура. Особенно много за ним ушло крыс. Каждую ночь их число увеличивалось, и теперь их можно было сравнить с неукротимой рекой. Какая ирония. Вороны повыбивали дорогие разноцветные стёкла и всполошили слуг эльфийки. Отродья попытались дать отпор, но на месте каждой уничтоженной птицы мигом возникало две новых. А потом особняк содрогнулся от самого низа до крыши. Пришли крысы. Хлынули внутрь, пробив пол и стены. И принялись жрать всех, кого встречали на пути — и смертных, и отродий. Вампирская кровь вливалась в поток силы, который тёк через Астариона, а он так и сидел в клетке и не мигая смотрел на вампиршу-эльфийку. Страх всё больше охватывал её. Прекрасная гостиная уже разрушена и усыпана чёрными перьями. И крысы всё ближе. Пол дрожит, грозя обвалиться. И сбросить вампиршу прямиком в чёрное пушистое море. — Прекрати! — взвизгнула она, когда писк раздался в коридоре. И даже упала на колени, молитвенно сложив руки. — Я ошиблась! Я буду служить тебе! — проорала она и ползком бросилась отпирать клетку. И даже не попытается вонзить в него зубы? О, они у неё сейчас один на другой не попадают. Такое же посмешище, как и Касадор. Астарион укусил её — тонкий палец с кольцом под пронзительный крик упал на пол, звякнув камнем. Вампирша отбросила Астариона, но он сменил облик в воздухе и встал перед ней, брезгливо вытерев рукой рот. — И что же ты хотела сделать, радость моя? — спросил он, остановив крыс в нескольких сантиметрах от неё. — Напиться моей крови? Забрать её всю? Он поморщился, услышав лишь блеяние. Может, превратить её в овцу? Для большего позора перед концом. — П-пощади… Первая крыса прыгнула на вампиршу и впилась зубами ей в щёку. Во рту появился привкус крови. Старая. Возможно, даже старше Касадора. Астарион скривился и сплюнул. После чего крысы бросились на вампиршу со всех сторон. …Астарион стоял на груде обломков, оставшихся от крыши поместья, и смотрел, как его крысы растаскивают богатства старой вампирши из предместий Невервинтера. Ещё пара таких рейдов, и ему хватит средств, чтобы подмять под себя значительную часть торговых палат на Побережье Мечей. Ну или хотя бы заявить о себе и бросить им вызов. В его руки стекалась бы информация со всего Побережья Мечей. И почему бы не заняться истреблением всех истинных вампиров и их выводков? Задержавшихся на этом свете чванливых и трусливых болванов, которых он постепенно сможет заменить на собственных детей… Лишь бы не пришлось потом слишком часто выкашивать и их. За такими размышлениями его и застал рассвет. Астарион вгляделся в горизонт, прищурив глаза от света наступающего дня. «Это и есть свобода? Делать всё, что захочу. Идти, куда глаза глядят. И уничтожать каждого, кто посмеет преградить мне путь». И снова почему в груди так пусто? Жар утих, Астарион должен был бы уже ощутить долгожданный покой. Он силён! И ничто не может его остановить! Ему бы смеяться! Хохотать, глядя на рассвет. Но смеяться не хотелось. Астариону было противно. Крысы и прочие твари ночи расползлись по норам. Кто-нибудь непременно видел хоть что-то из того, что тут случилось ночью. Слухи достигнут Невервинтера и других городов. Правда, соберутся ли паладины? И герои? — Астарион… Он закрыл глаза и медленно вдохнул, пробуя утренний воздух на вкус. У него привкус утраты и тоски. Что же делать? Такая простая задачка, а он успел отвлечься и запутаться. И снова вспомнить, кто он, чего хотел и чего добился. У него есть всё, чего он желал. Кроме неё.***
— Смотрите-ка, кто пришёл! Ну здравствуй, радость моя! — легко и беспечно, до сердечной боли, воскликнул Астарион, развернувшись и смерив её быстрым взглядом. — Какими судьбами? — Что тут… произошло? Ты в порядке? — смотря на руины поместья и чувствуя пробирающий до костей ужас, спросила Лив. — А, сущий пустяк, — отмахнулся Астарион. — Какая-то старая кошёлка попыталась мной закусить. И поплатилась, — ответил он и расхохотался. «Ничего себе пустяк! Я думала, что из него уже вовсю кровь хлещут, а он… он всё здесь разнёс? Сам? Один?» — Забавно, однако, встретить тебя здесь, радость моя, — протянул он, смотря на неё. — Не придуривайся! Ты преследовал меня от Врат Балдура! И приходил ко мне каждую ночь с того момента, как едва не угодил в мой костёр в облике летучей мыши! — Не понимаю, о чём ты, — бессовестно улыбнулся он. — Грезишь наяву, что ли? Локти кусаешь? — вкрадчиво спросил Астарион. — Увы, ничем не могу помочь. Ты отказалась от моего предложения, — напомнил он ехидно, ткнув в неё пальцем. — Второй раз ты его не услышишь. У Лив возникло огромное желание одолжить у Ити Меч Гит и снести мерзавцу голову. Чтобы перестал так мерзко врать. И себе, и ей. — Упёртая скотина! — крикнула ему Лив. — Я не хочу становиться вампиром! Но это не значит, что я не хочу быть рядом с тобой. Почему ты… отвергаешь это? — Что за вопросы? Ты оглянуться не успеешь, как состаришься и растратишь все свои силы, потеряешь форму. Потеряешь всё. Даже если ты дроу, ты перестанешь быть такой. Какой я тебя вижу и запомню. Почти идеальной. Я не могу выиграть тебя у времени, знаешь ли. Лив опешила. Какой же он мелочный и… несчастный. — Будто обращение гарантирует, что сохранится острота и глубина чувств. Ты хочешь меня убить? — не сдалась Лив. Астарион нахмурился и раздражённо дёрнул щекой. — Радость моя, я вечен. А со мной и мои чувства. Да я только обрёл их заново! А ты, — он вновь обвиняюще ткнул на неё пальцем, — не будучи моей, ты будешь иначе расставлять приоритеты. Но я никогда не соглашусь быть на втором месте. Лив закатила глаза. Напрасно она, похоже, так перепугалась за этого болвана. Он пережил их расставание. И просто хочет ещё немного над ней поглумиться в отместку. А она-то… надеялась… — Что ж, радость моя, — передразнила его Лив, — и это всё? — А чего ты ещё от меня хочешь? — всплеснув руками, спросил Астарион. — Спасибо, что пощадил мою крепость. На какое-то время лицо у него стало каменным. А потом Астарион улыбнулся, крайне фальшиво. — Не стоит благодарности. «Боги, я не хочу, чтобы всё так закончилось! Ты снова по открытой ране бьёшь, придурок! Пощади и меня». — Пойдём, мелкая, — позвал Ганн, и в его голосе ей послышались отзвуки грозы. — Трус, хоть и десять раз повелитель вампиров, тебе не подходит. Раздавшийся гул, резко перешедший в треск, Лив очень не понравился. А в следующий миг земля провалилась под ней, словно была всего лишь прослойкой из песка над большой чашей. Ну вот, даже твердь не выдержала их ссоры…***
— Андердарк всегда ближе, чем мы думаем, — выдал Ганн, крепко держа Ити. — Верно до жути, — отметила Шедоухарт, осторожно заглянув в огромный провал. — Дорогая, дыши, вампир успел поймать мелкую. — Но… они же там! Внизу! Опусти нас, Ганн! Я не оставлю свою девочку одну! — Ити казалось, что сердце у неё или выпрыгнет, или разорвётся. — Смею сказать, что она не одна, — спокойно проговорила Шедоухарт. — Я… разделяю и понимаю ваше беспокойство. Но верю, что всё будет в порядке. Или даже лучше. — Представь, что это путь из тьмы к свету. Теперь черёд мелкой пройти по нему. — Ты на чьей стороне? — разозлилась Ити, но выпутаться из хватки шамана не смогла. — Лив там с повелителем вампиров, который буквально полчаса назад сравнял поместье древнего вампира с землёй и вообще первопричина этой дыры! И ты сам только что сказал, что… — Ити осеклась, увидев ухмылку Ганна. — Ты его подначивал… Поверить не могу! Зачем? — Мне было любопытно, кого мелкая от нас прятала. И кого побежала спасать, распотрошив отродье. Не за каждого ты готов отрывать головы. Не всегда фигурально выражаясь… — Эта дыра слишком глубока, — отойдя от края, сказала Шедоухарт. — Но я видела, что Астарион призвал каких-то летучих тварей. Да и в магии он сведущ, успеет «Падение пёрышка» наколдовать. Может, у вас в крепости есть карта с местоположением ближайших входов в Андердарк? В свою очередь, я обещаю, что расскажу вам всё, что знаю про Астариона. Он… может и не внушать доверия, но я прошла с ним и Лив весь путь, бок о бок, и ни разу не пожалела о встрече. — Пойдём, Ити. Мы обязательно её найдём. — А дальше что? Если этот… — Астарион, — подсказала Шедоухарт. — …поймает её и подчинит? Он хотел обратить Лив, я правильно слышала? — То, что он говорит, можно спокойно делить на два, — заметила Шедоухарт. — Ты можешь представить, чтобы я сиганул в провал следом за кем-то, кто мне не важен? — весело спросил Ганн. Ити задумалась. Перевела взгляд на огромную дыру в земле. Помолчала, а затем сокрушённо вздохнула. — Нужно будет доложить в Невервинтер о том, что здесь случилось. И как-то умолчать о лишних деталях, — сказала она.***
Никогда ещё Лив так не радовалась подземным грибам. Огромным, развесистым и внезапно прочным. Заклинание «Дверь в пространстве» привело их на такую безопасную грибную площадку. После чего летучие мыши, затормозившие их падение ранее, попадали без сил рядом. Лив с Астарионом посмотрели друг на друга, и между ними повисла неловкая тишина. Желая посмотреть, как далеко хоть до какого-то яруса Андердарка, Лив шагнула к краю гриба — и тут же Астарион ухватил её за плечо и дёрнул к себе. Ударившись в него, Лив хотела возмутиться, но он крепко обхватил её руками. Лив не стала вырываться и прикрыла глаза. Лучше не бывает. Они вдвоём. Глубоко под землёй. Едва вновь расстались. И как ей теперь быть? — Ну и… попробуем подняться или спуститься? — спросила Лив. — Нужно посмотреть, далеко ли ещё… падать… Отпусти. Он шумно вздохнул, Лив даже подумала, что сейчас начнёт орать. — И почему ты такая? Ты правда с лёгкостью переживёшь всё? — спросил он уязвлённо и уткнулся губами ей в шею. — Ты точно не голем? — О чём ты? — занервничала Лив. — Снова готова ускользнуть. Тем сильнее мне хочется… тебя, — прошептал он и опутал её шею пальцами, и заставил вытянуться, поднять подбородок. Лив вздрогнула, поняв, что так ему будет удобнее её укусить. И выпить досуха. — Один укус. И ты моя. Навеки. — У Лив мурашки пробежали по спине от его вкрадчивого шёпота. — Со временем ты поблагодаришь меня. — Я не хочу! — воскликнула Лив и попыталась ударить его локтем. — Отпусти! Она задёргалась, но выбраться из его паучей хватки не смогла. И добавила тихо: — Я возненавижу тебя. Какое-то время Астарион молчал, будто задумавшись, и щекотал холодным прикосновением её кожу. Потом он медленно отпустил Лив. И смерил безразличным взглядом, стоило ей повернуться к нему лицом. — Меня не надо привязывать, чтобы я осталась рядом. Тебе этого мало? Я всё сделала, как ты хотел. Тебе нужно ещё больше? Тогда Ганн прав. Ты просто трус. — Зато с твоей стороны смело так артачиться, стоя на краю пропасти, — с самым зловещим видом заметил он. — Вот как? Ну давай, столкни меня, — предложила Лив. — Тогда всё точно закончится. Астарион ухмыльнулся. Да так, что Лив мороз продрал по коже. — Какая же ты стойкая зануда, радость моя. Мне никогда не надоест мучать тебя. И знаешь что? Я всё равно заберу у тебя всё, что захочу. — Не вынуждай меня и правда тебя ненавидеть! — взорвалась Лив. — Хочешь быть свободным? Тогда прекрати уже доить меня! — О, каков оборот! В этом что-то есть! — похлопав в ладоши, сказал он. — Ну что, так и будем ждать, когда и эти грибы рухнут в пропасть от нашей ругани? — Мне не нужна твоя помощь, чтобы выбраться. — Конечно же, не нужна! — поддержал он. — Да я и не собираюсь больше тебе помогать. Разве что не дам расшибиться совсем. Без такой зверушки мне будет скучно. Лив стиснула зубы, чувствуя, что вот-вот врежет ему. Но всё же выпалила в сердцах: — Мне жаль, что я поверила в тебя. Не стоило давать тебе силу! — Аха-ха-ха, да что мне с твоего сожаления, радость моя? Ты просто не можешь вынести боль утраты. Хотя всё это время ты мечтала меня переделать. Ты хотела поступить так, как будет удобнее тебе. Но всё же я ценю, что в последний миг ты милостиво мне помогла. Лив больше не знала, издевался он или прикрывал собственное разочарование такими ядовитыми колючками. Но терпеть она больше не собиралась. — Отлично. Не помогай мне. И не из таких передряг выбиралась, — ответила она и отошла. — Только близко к краю не подходи. Лив мысленно досчитала до пяти. Не обращать внимания. К сожалению, внизу ничего не было, кроме холодной кислотно-голубой подсветки. Возможно, далеко-далеко внизу какое-нибудь озеро с кристаллами. Или кислотной водой. А может и вовсе — ничего. Стены высоко над головой, кажется, испещрены какими-то маленькими ходами, края этих нор показались Лив странными, будто их прогрызли пламенными когтями и зубами. — Только не говори, что это твоя работа… — указав на них, проговорила Лив. — Как грубо! Как ты себе это представляешь? — Крысы твои прогрызли! — А-а, в таком ключе? Что ж, кто знает, — протянул Астарион. Лив обернулась и внимательно уставилась на него. Слишком спокоен и доволен. И сразу после очередной ссоры? «Он знает, как отсюда выбраться, — догадалась Лив. — И ждёт, когда я спрошу его об этом. Вот же гад». Она снова уставилась в светящуюся пропасть. Свиток «Полёт» у неё остался всего один, а сил бороться не осталось, кажется, и вовсе, все на волнение ушли. «Но я так просто не сдамся!» — решила Лив и шагнула в сторону. И поняла, что нога у неё едет по скользкой поверхности гриба… Астарион снова оказался быстрее и успел схватить её, вмиг растеряв насмешливый вид. — Ладно, радость моя, подурачились и хватит, — сказал он. — Хватайся за меня и держись. — Что ты собираешься делать? — Вылезти отсюда. Ну давай, обними меня, — шепнул он ей в ухо, в который уже раз вызвав волну мурашек по всему телу. Лив послушалась. И к её изумлению этот хитрожопый вампир с лёгкостью взобрался по отвесной скале, словно на руках и ногах у него были невидимые липучки. Так, перебираясь от уступа к уступу, от щели к щели и любому куску скалы, за который можно было уцепиться и перевести дух, они и выбрались. Упав на четвереньки, Лив ещё какое-то время пыталась унять дрожь. Астарион уселся рядом. «Что-то он подозрительно никуда не торопится для того, кто уже дважды меня бросил», — возмущённо подумала Лив. Солнце уже высоко поднялось на небе. Не ровен час, кто-нибудь из Невервинтера примчится расследовать, что тут произошло. — Я возвращаюсь в Крепость-на-Перекрёстке, — отдышавшись и кое-как успокоившись, сказала Лив и поднялась, закинула на плечо рюкзак. — Полагаю, на этом наши пути расходятся. — Бессердечная. Я ведь только что спас тебя. — Я тоже примчалась сюда спасать тебя. Мы квиты, — парировала Лив. А помолчав, добавила: — Прошу тебя, Астарион, оставь меня в покое. Больше я ничего не могу тебе дать. — Печально это слышать. — Ты сам отказался. У всего есть конец. Отпусти меня. И иди дальше. Теперь у тебя всё есть. Он сощурился и улыбнулся. — И всё же однажды ты пожалеешь. И передумаешь. И вспомнишь обо мне. — Может быть… Но я так больше не могу. Мне нужен… воздух, — просто призналась Лив. Он рассмеялся и проворно поднялся. Лив попятилась, но споткнулась и чуть не завалилась на спину. Астарион поймал её — в третий уже раз — и сказал, нахально улыбаясь ей в лицо: — Ни за что, радость моя. Ни воздуха тебе, ни покоя. Ни свободы от меня. Никогда. Кстати, уверен, что в твоей крепости пригодится советник по теневым делам. — Ч-что? Нет! Ни за что! Убирайся во Врата Балдура! — пытаясь оттолкнуть его, воскликнула Лив, но оказалась на земле под вампиром. — Город разрушен. Что мне там делать? Нет уж, я присмотрел себе новое местечко, поинтереснее, — подцепив шнуровку на её кожаном доспехе, проговорил он с развратной ухмылкой. — Поезжай в Амн! — шлёпнув его по рукам, прорычала Лив. — Там тебе и золотые кубки, и шёлковые простыни будут! — Как мило, что ты запомнила, чем мне хочется обзавестись, — протянул Астарион и бессовестно прижался губами к её шее, к месту прямо под ушком. Лив прикусила губу, чтобы не издать ни звука. «Проклятье, так я его никогда не обыграю!» — Ты… ты… ах… Да перестань ты! — собрав силу воли в кулак, рявкнула Лив и схватила Астариона за ухо. — Хоть иногда не будь брехлом! Иначе я тебя отделаю. И подвешу к сосне у крепости. За яйца! Понял?! — Да, радость моя… А пока отпусти ушко… будь так добра... Лив отпустила. И влепила ему звонкую пощёчину. После чего спихнула с себя, сердито отряхнулась и зашагала в сторону крепости. В этот момент у неё горело всё, от пяток до кончиков ушей, наверно, даже огненное дыхание она смогла бы из себя исторгнуть. На дороге её подобрал один из патрулей и доставил в Крепость-на-Перекрёстке. Астариона след простыл. Но Лив знала. Этот гад непременно вернётся… о покое она и правда может забыть.