Ты-мой мир.

183. Перелёт из Канады в Корею прошёл беспокойно. Аэлита места себе не находила. Крутилась, стараясь найти удобное положение. Джон умаялся, укладывая, успокаивая её. — Что ж ты так терзаешься, девочка! Ничего с твоим драгоценным не случится. Он полетит со своими тренерами, Юми подтянется с Кикучи из Японии… — Да не волнуюсь я за него! Он — взрослый мальчик, Джон! Не могу… Места найти не могу… Всё неловко… — Чёрт тебя подери, Аэлита! Тебе уже отдельной каюты в супербизнес-классе не хватает?! Зажралась, миледи! — Джон! — она рявкнула на своего спутника, тому ничего не оставалось, как смириться. — Ну может в отеле успокоишься… В итоге, после прибытия в отель, в зеркале шикарных апартаментов отразился призрак Аэлиты. Бледная, с синяками под глазами. — Ну и как я покажусь в комитете… Господи! На меня что, нервяк Ханю Юзуру напал?.. Похоже на то… Она с неохотой поковыряла обед, но от души напилась чистой воды. Достала несессер и принялась наводить красоту, чтобы не ударить в грязь лицом перед корейскими друзьями. Через минут сорок в отражении уже была другая Аэлита: шикарная красавица! Лишь усталый взгляд выдавал последствия перелёта. — Джон! Где доктор Стокс? — Он ждёт нас в лобби отеля. Как договаривались… — Отлично! Поехали. Нам нельзя опоздать! Аэлита поднялась, но покачнулась от лёгкого головокружения. — Ох… вот же напасть… Ладно… Всё. Прошло. Доктор со мной… И уже уверенной походкой вышла к лифту. Председатель олимпийского комитета Кореи ждал посетителей в огромном кабинете сеульского небоскрёба. Огромные панорамные окна, неоновые подсветки олимпийских колец над креслом председателя, флаги государств придавали пафосность интерьеру. Лишь фигурки талисманов Игр скрашивали помпезность. «Да уж… Ввязалась ты во взрослые игры, миссис Аэлита…» — она подумала и прогнала прочь унылые мысли. Однако, то, что ей с лёгкостью удавалось в европейских кругах, могло совсем не сработать здесь, в Корее. Азиатское общество — другая планета! Кто будет слушать молодую и неопытную девушку?! Председатель любезно приветствовал юную особу, с удовольствием отметив про себя и вслух её невероятную красоту. Аэлита благодарила его и преподнесла подарки. Формальности были соблюдены, пора было переходить к делу. Они долго беседовали об особенностях этих Игр, за которые несколько раз на протяжении многих лет боролся Пхёнчхан. И лишь третья попытка была успешной. Обсудили особенности оказания медицинских услуг. Доктор Стокс блеснул своими познаниями в организации такого рода дела, чем несказанно облегчил задачу Аэлиты. Проторенной дорожкой легче идти. — Господин председатель, если корейская сторона сочтёт возможным, то наш медицинский центр может продолжить работу и после окончания Игр. Я имею на этот счет все полномочия. — Аэлита вела беседу непринужденно, хотя ощущала усталость и волнение. — Мы обсудим с кабинетом министров Ваше предложение. Можете быть уверены. — Благодарю Вас, господин председатель. Если позволите, я бы хотела коснуться ещё одной темы… — Аэлита решила, что наконец-то пора разыграть главную партию в этой игре. — Слушаю Вас, госпожа Аэлита… — Вы же знаете, я неким образом связана с деятельностью ISU. Часть моих доходов выделяется на спонсирование соревнований по фигурному катанию и деятельности Общества в этой сфере. — Да, я в курсе. — Меня волнует, как будет обеспечена безопасность спортсменов. Есть спортсмены, чьи фанаты могут натворить немыслимое… — О! Догадываюсь, о ком идет речь! Это господин Ханю! Я не ошибся? — Вы проницательны, господин председатель… — Но Вы же знаете, он сам подогрел такой интерес. Ушёл в тень, и это накануне главного старта в жизни любого спортсмена. И насколько мне известно, он лишь месяц назад объявил о начале подготовки к Олимпиаде. В Корее много его фанатов, и мы знаем об их волнениях. — Вы хорошо осведомлены, господин председатель! Причина Вам тоже известна. Однако, его фанаты — это лишь полбеды! Кроме них есть и другие, которые не разделяют мнения в отношении господина Ханю. — Понимаю… Вы сейчас указали мне на некие проблемы, которые нужно решить. Я понял Ваши опасения, госпожа Аэлита. — И как Вы намерены решить этот вопрос? Простите, если я тороплюсь… — Не волнуйтесь! Поверьте, в Корее достаточно опыта работы с известными личностями! Мы умеем организовать безопасность! — Увы, в истории Игр были и печальные моменты. — Не драматизируйте, госпожа Аэлита. В деле безопасности Игр учувствуют все страны-участники. — Прекрасно! Просто проявите лишнюю осторожность. Председатель удивленно смотрел на свою очаровательную собеседницу, пытаясь сопоставить факты и догадки. Догадки остались без подтверждения. А вот факты… Факты красноречиво говорили сами за себя. Зная, какими могут быть азиатские фанаты, председатель поморщился. — Вас смущают дополнительные расходы? — Аэлита пошла ва-банк. — О! Нет. Не думаю, что это что-то из ряда вон… — Будет замечательно, если окажется, что Корея готова к решению и такого рода вопросов. Председатель опешил. Впервые он столкнулся с тем, что с ним вела беседу юная по меркам чиновников особа, европейка, проницательность которой была под стать маститым дипломатам. Просто он не знал Аэлиту Конте… Наступила пора завершать разговор. Все козырные карты в этой игре Аэлита использовала. Осталось ждать, сбросит ли её противник свои карты или у него джокер в рукаве? Председатель задумчиво перемешивал поданный чай. Тишина давила. — Полагаю, мы сможем решить этот вопрос. Я распоряжусь лично. — Рада, что Ваша проницательность, господин председатель, поможет в деле организации Игр и сделает их незабываемыми. Ей важно было сделать именно так, чтобы её собеседник почувствовал, что это было его решение, что он был инициатором, а она лишь собеседником. — На днях Вы получите подтверждение по организации безопасности. Считаю, что комитет должен известить спонсоров. Это лишь укрепит связи. — Благодарю Вас. — Аэлита с удовольствием и облегчением завершила визит. «Интересно, как Вы это организуете?» — она про себя проговорила мысли, предвкушая, как будет выходить из себя госпожа Сейко Хашимото, чьими стараниями, но чужими руками уже велись подковерные игры против единственного одарённого спортсмена-фигуриста, величие которого так не хотелось признавать. «И вы умоетесь слезами, Хашимото-сан, пусть не сразу, но покусаете локти…» — Аэлита по дороге в отель рассуждала обо всех событиях, которые происходили вокруг её мужа, явных и тайных, тех, которые доходили до неё, и о которых догадывался сам Юзуру. Как мужчина, как глава семьи, он старался оградить свою обожаемую жену от тягот, с которыми вынужден был столкнуться из-за нечистоплотности некоторых чиновников из Федерации. Однако, Аэлита была бы не Аэлитой Конте, если бы сама не постаралась вникнуть в суть. Опыт родителей в спортивном деле сыграл очень хорошую роль. Она знала и про проплаченные матчи, и про мухлёж на тотализаторе. Разумеется, ни её родители, ни она не принимали участие в этих «грязных играх», но много слышали из достоверных источников. А когда Аэлита узнала про тёмные делишки в Федерации конькобежного спорта в Японии, и пусть уже прошедших времён, стало ясно, что нужно всё выяснить и быть на чеку. Но был один сдерживающий фактор, самый главный — сам Юзуру. Он ни за что бы не допустил, чтобы кто-то вмешался в его дела и оказал влияние на решения в Федерации. Он всего добивался сам. И сейчас Аэлита приняла решение, если не прямым влиянием, то косвенно оказать давление на Федерацию. От того, как предстанет перед публикой, перед прессой Юзуру по прибытии в Корею, зависел его успех. Выиграть в медийной схватке накануне главной битвы — залог успеха в самой битве. Уверенность и твёрдость должна быть видна уже на подступах к пьедесталу. Это и постаралась обеспечить ему Аэлита. Вернувшись в отель, она долго общалась с доктором Стоксом, обсуждая разные мелочи, которые могут возникнуть в работе центра. И главное, найти быстро пути решения: от поставок расходных материалов, до персонала, от ведения картотеки пациентов, до телеконсультаций. В Сеуле ей необходимо было пробыть два дня, дождаться ответа председателя на вопросы, которые были затронуты в беседе. К вечеру она уже настолько устала, что язык заплетался. Доктор заметил признаки её утомления и постарался поскорее уйти, но Аэлита всё не отпускала. — Так! Всё! Аэлита! Теперь я, как твой личный врач, требую, чтобы ты легла в постель! Мало того, что у меня голова ничего не соображает! Ты ещё от истощения сляжешь! Что тогда мы скажем Эмме и Артуру! И главное-кто встретит Юзуру?! Этот аргумент сыграл ключевую роль. Аэлита отпустила доктора и, выпив травяной чай, рухнула в постель. Уснула почти мгновенно. Лишь всю ночь ей снился странный сон… …Она гуляла с Юзуру по Токийскому океанариуму. И в одном из помещений стояли небольшие аквариумы с золотыми рыбками. Рыбки были настолько красивы, что они с Юзуру не могли оторваться от созерцания их грациозной красоты. Но тут вдруг пришёл какой-то человек, служащий, сказал, что рыбок необходимо пересадить в другие аквариумы. Тут вдруг Юзуру спросил его: «А можно у вас купить хотя бы одну?» — Они не продаются. — ответил служащий. Тогда Юзуру стал просить Аэлиту, чтобы она попросила. Может он польстится на её красоту и уступит ей. Аэлита стала уговаривать служащего. И ему понравилась Аэлита, но его ответ бы странным. — Сможешь поймать рыбку — она твоя! А нет — тогда уйдёшь ни с чем! Аэлита опустила руки в аквариум и стала ловить рыбку. Но ухватить не удавалось. Рыбка боялась движения её пальцев. Тогда Аэлита замерла, раскрыла ладошки, как чашку. Рыбка подплыла и замерла. Аэлита аккуратно подняла руки и выловила рыбку. Юзуру дал ей баночку с водой, они положили рыбку и ушли домой… — Господи, рыбок только мне хватало… — Аэлита просыпалась утром, не соображая который час. Она села на кровати, её покачивало. — Вот же укачало! Надо выпить кофе… Утро пролетело быстро, а после обеда ей пришёл ответ по волнующему вопросу. Она детально изучила каждую строчку и удовлетворённо потёрла руки. — Осталось предупредить Юзуру! Вечером того же дня они выехали в Пхёнчхан, где через неделю должно будет состояться открытие, а ещё через два дня, 11 февраля, Аэлита будет ждать его в аэропорту Инчон. *** — Как ты, милый Юзуру? — Аэлита дозвонилась наконец-то в Торонто. — Я — хорошо. А ты? — Терпимо… Вот собираюсь на открытие. — Так у тебя ещё рано… Или я перепутал? — Да. Утро у меня. И я с утра уже морочу голову, что надеть? — В этом я тебе не помогу… — Юзуру рассмеялся, — хотя с удовольствием бы раздевал… — А-а-а… Ну конечно! — прыснула от смеха Аэлита. — В любом случае одевайся тепло! Слышишь меня? — Слышу! А на банкет? — А что, ещё и банкет будет? — А то ты не знаешь? — Тогда я лучше промолчу… Потому что я бы не хотел, чтобы ты была на банкете без меня. — Мама и папа будут, забыл? — О! Точно… — Так, Юзуру! Слушай. Это важно. Сразу после прилёта будет пресс-конференция. Корейцы готовят тебе встречу. Подготовься. Костюм, брючки… Ну ты понимаешь, да? — Ну я буду в олимпийской форме. — Там же есть пиджак, брюки, рубашка… Пусть Наоки её отгладит, как следует. Я ей позвоню. Лучше взять на 3 чемодана больше, чем выглядеть мальчиком из приюта… — А я похож на такого мальчика?.. — К моему счастью — нет! — Аэлита… Ты какая-то странная… — Возможно… Эта неделя сильно напряженная… Но мероприятие ответственное. Мне отец помогает, спасибо ему! — Привет всем от меня! — Мы ждём тебя… — Тогда до встречи?! — До встречи! Аэлита простилась с Юзуру, интуитивно понимая, чувствуя, как он волнуется. Ей очень хотелось пожаловаться, что по прилёту в Корею она часто ощущала лёгкое головокружение, что аппетита нет совсем, что она заразилась от него предстартовым мандражом. Но собиралась с силами, твердила, что это не на всегда, что Игры кончаться, пройдёт мандраж. Теперь она на собственной шкуре ощутила, каково быть в числе самых близких людей к человеку, который готовится к главному старту в своей жизни — Олимпийским играм. Она по привычке раскладывала наряды на кровати, присматриваясь, примеряя разные сочетания в соответствии с протоколом. Это было мероприятие на самом высоком уровне, поэтому всем его участникам были выданы не только пригласительные, но и регламент мероприятия, в котором было всё расписано по минутам, было и меню, и правила дресс-кода. Аэлита возилась уже больше часа. Ей хотелось побывать на главной церемонии. В итоге из пяти возможных вариантов остановилась на одном и примеряя утепленные брюки почувствовала, что земля просто уходит из-под ног. Она плюхнулась в кресло, перед глазами мельтешил белёсый туман. Она зажмурилась и через пару секунд открыла глаза. — Что за… — она пощупала лоб. Нормально. «Изображение» восстановилось. Глянув на часы, она набрала номер доктора Стокса. — Извините, доктор. Не могли бы подняться ко мне. Что-то я неважно себя чувствую… Стокс пришёл быстро, прихватив с собой медицинский чемоданчик. Февраль — месяц разгула вирусов. А ещё в добавок такое огромное стечение разного народа, всех возможных мастей, национальностей и рас. — Что случилось, Аэлита? — доктор поставил чемоданчик на стол, и пока Аэлита готовилась к осмотру, доставал тонометр, стетоскоп и разовые шпатели. — Как прилетела, аппетита нет. Качает. Не постоянно. Временами. Думала от перелёта… Но обычно такое проходит за день-два… Доктор начал осмотр с головы, проверил зрачки, горло, лимфоузлы. Словно сканер, руками ощупывал её. Прослушал сердце, лёгкие. Прощупал живот, осмотрел суставы. — Ну что? — Аэлита лежала на кровати. — Когда чаще кружится голова и как? — Как-будто покачивает… несколько раз утром было… Доктор задумчиво потёр подбородок. — Давай-ка я возьму у тебя кровь и мочу… и… — он внимательно посмотрел на неё, — а что у тебя с циклом, Аэлита? Когда были последние месячные? Аэлита часто заморгала: «Э-м-м… Сейчас…» Она взяла свой айфон и открыла женский календарь. Он показал, что критические дни должны были начаться неделю назад. Обычно телефон уведомлял за день, чтобы она могла подготовиться, взять прокладки, подобрать одежду… Но в этот раз никакого сообщения не было… Аэлита вошла в настройки приложения и вспомнила, что как прилетела в Корею, отключила уведомления, чтобы не пищало, не отвлекало. По её виду доктор понял замешательство. — Ну-ка, ну-ка, успокойся… Вот тебе баночка. Иди в ванну, прими душ. И набери сюда мочу. Мы сделаем экспресс-тест. И я проверю наличие ХГЧ. — В смысле? — Аэлита… спокойно. Визуально ты здорова. И если это не беременность, то будем делать более тщательное обследование. — доктор добродушно улыбнулся. — Ох… Что-то мне не по себе… — Аэлита сидела на краю кровати. — Тебя проводить? — Нет… Я сама… Через пять минут Аэлита вышла с тест-системой в руках. По инструкции нужно было подождать 5-10 минут. Доктор взял тест-систему и положил в лоток. Аэлита села в кресло и с тревогой смотрела с сторону лотка на столе. Ей казалось, что каждая секунда была как минута… Пять минут миновало… Яркая полоса сияла отчетливо… Шесть…семь… Доктор протянул ей лоток с тестом. Две полосы на белоснежном фоне делили индикатор на три части… Аэлита закрыла лицо руками. Шок! Трепет! Всё и стразу! — О! Юзуру! — она простонала, прошептала вслух его имя. От мелодии входящего звонка её просто подбросило. Доктор протянул телефон: — Юзуру. — Что я ему скажу… — Тебе решать… Она медленно взяла трубку, находясь будто в потустороннем мире. — Да… — Аэлита… С тобой всё нормально… — он будто запыхался… — Да…кажется… А что? — Мне показалось, будто ты меня звала… — Юзуру говорил быстро, отчетливо было слышно, что он либо на пробежке, либо на катке. — Да?!.. Я?! — Ну да! Ты… Меня будто кто-то в грудь толкнул… «О! Юзуру!» А так можешь только ты! Я знаю! — А… нет… тебе показалось… соскучился наверно… ты прости… мне тут немножечко некогда… — С тобой правда всё нормально? — Да-а-а! Всё-о-о! — она странно растягивала слова, но собралась, — доктор Стокс здесь. Мы тут смотрим кое-что… проверяем… по работе… — А-а-а… ладно… потом мне позвони, как освободишься… — Хорошо… если будет возможность… я позвоню… Она опустила руки с телефоном, вопросительно глядя доктору в глаза. — Ну что ж… вас можно поздравить, миссис Ханю… А я, пожалуй, вызову Вашего личного гинеколога… Думаю, он сейчас Вам будет нужнее. Я хоть и врач, но акушерство не мой профиль. — Подождите, доктор… Что мне делать?.. — она растерянно смотрела на него, соображая, насколько сейчас меняется её жизнь. — Я бы чаю выпил. И успокоился. Это главное. Как врач скажу, что беременность — не болезнь! Если она желанная, то приносит огромное счастье. Про другое я предпочту не говорить! Однако, если ты готова, то нужно сказать мужу… — Если я ему скажу сейчас, это может сбить его настрой… — она была не в себе явно. Сразу вспомнился тот разговор на чайной церемонии. Её обещание. Она зажмурилась. Буря чувств бушевала в груди: от растерянности до ликования! — Успокаивайся. Вот уже несут чай. — Мне нужно всё обдумать… — Разумеется… Я пока пойду. Я на связи… Заодно позвоню твоему женскому доктору, чтобы вылетала… Глупости не наделай только! Доктор оставил недопитый чай собрал свой чемоданчик и ушёл. Аэлита осталась в номере одна. До начала церемонии открытия было ещё пять часов. Она сделала несколько глотков чаю. — Так! Спокойно! Ты же этого хотела… Интересно, когда это получилось… — она улыбнулась и прикрыла глаза. Отчетливо представила образ своего обожаемого Юзуру. — Скорее всего в Торонто… День на третий, наверное, после возвращения… Господи, Боже… Я ж себя не помнила от его ласк… А какие у него были прекрасные глаза! Такие ласковые… Такие добрые! А руки… О, что вытворяли его нежные руки… Она вспомнила лицо Юзуру, с разрумянившимися щеками, легкой испариной на висках. Волоски слегка прилипли по краю… А его тело, как струна! И эта струна вздрагивала от её прикосновений и звенела нежными вздохами… И сейчас Аэлита старалась вспомнить себя и не могла… Она растворилась в нём! Не помнила, дышала ли… Всем своим существом она словно впитывала его тепло, его прикосновения, его запах… Голос Юзуру звучал даже на кончиках волос! Он целовал её то неистово, то нежно. Сначала в губы, потом скользнул губами по подбородку и шее, задержался в нежной ямочке на ключице, опустился по груди и задержался между двух мягких и нежных полушарий. Грудь Аэлиты была небольшой, кругленькой, как яблочки. Юзуру обоими руками нежно приблизил грудки к друг другу, целуя по очереди каждую, не забывая касаться набухших от возбуждения сосочков, что-то нашептывал, словно колдун… Он опустился к животу, губами прихватывал кожу, следуя ритму её дыхания, добрался до лобка. Кожа в паху горячая, нежная, как шёлк… Его горячее дыхание пронизывало Аэлиту насквозь. Она закрывала глаза. За темнотой век от каждого его прикосновения распускались дивной красоты хризантемы, орхидеи. То белые, то красные… Было ощущение, что она теряла сознание, но открывала глаза и видела своего обожаемого Юзуру, красивого, чувственного. Сердце заходилось от восторга, и её снова накрывал водоворот любви… Как долго они были близки, сколько раз они сливались в единое целое, она даже не помнила. Красноречиво говорили лишь простыни. И дрожь от сознания, что нужно было успокоиться, оторваться друг от друга, чтобы поспать наконец! Но как можно было не касаться его?! Как не целовать его губы, его невозможно милые родинки на щеке, за ушком, в ложбинке на шее… И его…его маковое зернышко… — О! Юзуру!.. — Аэлита тихо пролепетала его имя, соображая, что фактически растаяла от своих воспоминаний. Так она его любила!!! И так она любит его сейчас!!! Аэлита сидела в кресле и по щекам катились слёзы… Но не было грусти или тоски, не было боли или отчаянья… Какая-то тихая радость, словно сказочная тайна, пронизывала её грудь, наполняла её, пока робко, не смело… — Ах… Что же мне делать с этим… мой Юзуру… Она задавала этот вопрос в который раз, осознавая, что пока нет на него ответа. Ей себя нужно было принять, и понять, что ей нужно. Однако все её мысли были сосредоточены на нём. Она ждала его прилёта, ждала выступлений, словно от этого зависела её жизнь! И от этого зависит его жизнь! Глухой звонок телефона в очередной раз вернул её в бренный мир из мира рассуждений и эмоций. — Слушаю. — она даже не взглянула на экран, узнать, кто звонит. — Миссис Аэлита! Это София. Ваш доктор… — О! Добрый день… — Мне позвонил доктор Стокс… Сказал, что нужна моя помощь. Срочно. Что случилось? — О, миссис София… судя по всему я беременна… Экспресс-тест положительный… — О! Понятно… Тест не ошибается. Я вылетаю ближайшим рейсом на Сеул. Сейчас я не буду задавать вопросы. У нас будет время, мы всё обсудим. — Хорошо! Я буду ждать. София хотела было проститься, но Аэлита затараторила: «Ох, подождите! Подождите… Скажите, что мне делать?» — Сегодня занимайтесь привычными делами, но не перетруждайтесь. А завтра мы всё обсудим. Это не телефонный разговор. — Поняла… И снова Аэлита осталась наедине со своими мыслями. Часы неумолимо двигались к вечеру, нужно было хотя бы перекусить. Она встала напротив зеркала, осматривала себя словно со стороны, словно это она смотрит на кого-то другого. — Послушай меня… Давай с тобой просто договоримся… Я уверена, ты всё слышишь и чувствуешь… Ты же моя частичка и частичка Юзуру… Так вот. Просто не волнуйся. Я буду волноваться, а ты нет! Хорошо?! Очень тебя прошу! Дай мне это время, пожалуйста… Нам нужно подождать всего 10 дней. Юзуру отсоревнуется, будет свободен. И мы ему всё расскажем… Вместе… Понимаешь меня?.. Сейчас не будем его волновать… Он прилетит послезавтра после обеда. Мы его встретим. Он выступит. Я буду за него переживать! Очень! Но ты не будешь!!! Это моё право — переживать за него!.. Договорились?! Вот и хорошо! Я очень люблю его… И тебя… Вас… и ещё… Он должен узнать о тебе первым!!! Да, я знаю, первый — это доктор! Но ни мама, ни папа! ОН! Мой Юзуру! Мой любимый! Таковы правила… И нам нужно потерпеть, пока не наступит то самое время, когда будет возможность рассказать о тебе… Аэлита договаривалась сейчас с собой, пытаясь принять, как можно скорее, то состояние, что наступало в её жизни. И решение, которое она принимала сейчас для себя, было единственно правильным по её мнению. Её теперешнее состояние пока должно остаться на втором плане. Юзуру — на первом! Именно ему нужно посвятить эти несколько дней. Всего-то какие-то десять дней… *** Приём по случаю открытия Олимпийских игр был в самом разгаре. Сотня гостей, разных, радостных и сосредоточенных. Их разноязычный говор был похож на воркование каких-то диковинных птиц. Аэлита различала в голосах знакомые наречия и фразы, когда проходила по залу в сопровождении отца. Эмма тоже была, но в этот момент её пригласил один из послов, поэтому Аэлита и Артур какое-то время были вдвоем. — Девочка моя! Ты что-то задумчива сегодня… Что-то случилось? — отец шёл медленно, раскланивался со знакомыми. — Всё в порядке, папа… Я просто волнуюсь за Юзуру… — Ты же сама говоришь, что волнение Юзуру чувствует даже на расстоянии. Так чего же ты? Соберись! — Я постараюсь, папочка! — А ты видела уже президента Федерации конькобежного спорта Японии? — Нет. Считаешь, стоит познакомиться? — Не знаю… А вдруг пригодится? Вот там Ян Дайкема. Мы подойдем, а там будет видно. — Артур подхватил покрепче руку Аэлиты, и они пошли к группе, в которой он заметил именитого спортивного чиновника. — Пап… Мне не хочется. Если сам подойдёт, то другое дело… А так… — Ох! Не нравится мне твоё настроение! Может шампанское? — Вот точно нет! Голова болеть будет. Не хочу. Артур внимательно посмотрел на дочь и пожал плечами. — Не хандри! Послезавтра твой обожаемый муж прилетает! — Я помню! Аэлита остановилась, оглядываясь по сторонам. На приеме был весь корейский бомонд, главы государств и послы, их жены, деятели спорта и искусства. Она подошла к отцу: «Папа… Может я уеду потихоньку… Скучно…» — Да уж… Только я бы на твоем месте не спешил. Не каждый год Олимпиада! Насладись предвкушением. Кстати! Ты ещё не каталась? — Нет ещё… Даже не знаю, получится ли… Вряд ли организаторы откроют трассы для туристов. — В Сочи ты была активнее! — О! Пап… Мне это кажется или снится… Это не Лешар ли часом? — Аэлита указала отцу на группу гостей. — Ух ты! Как? Откуда? Это явно он… — А я бы не хотела встречаться… — Затеряться легко! Гостей достаточно, чтобы остаться незамеченной. Хотя с твоей красотой это практически невозможно! Идём, найдём Эмму! Они направились к Эмме, которая была в числе гостей делегации Англии. Она увидела дочь и мужа. — Вы скучаете, мои дорогие? — Да! Нам плохо без тебя. Ни Артур, ни Аэлита не нуждались в представлении. Поэтому естественным образом влились в общение. За неспешным разговором время незаметно подошло к части банкета с застольем, приветственными тостами и поздравлениями. Аэлита всё это время была в окружении родителей, мало обращала внимание на речи выступающих. — Артур… Мне Аэлита не нравится… — Эмма пригубила бокал шампанского. — Ждёт Юзуру… Волнуется… — Так же нельзя! — Ну что значит нельзя! А если б я в Олимпиаде участвовал, ты б не переживала?! — Даже не представляю, что бы я чувствовала… — Вот тебе и ответ… В круговороте общения Филипп Лешар не упускал возможность понаблюдать за гостями. Ему предоставилась уникальная возможность оказаться в числе приглашенных лиц от культурного фонда Европы, отчасти благодаря прошлым заслугам. Память о встрече в Альберт-холле слегка «стёрлась». Он выполнил просьбу Аэлиты и передал драгоценный браслет мэру. Дальнейшей судьбой украшения не интересовался. Да и к чему, если оно не украшало руку девушки, в которую он был влюблён и мысли о которой гнал от себя как можно усерднее. Однако нет-нет да и вспоминал её глаза, смех и голос. Фотографии её хранил в сейфе, там же держал их большой совместный труд — альбом, работа над которым принесла им обоим большую славу. И вот, наблюдая, как гости общаются, он вдруг увидел знакомый силуэт. Поначалу Филипп решил, что просто обознался, однако подойдя поближе он убедился в догадке. Аэлита была среди гостей, совершенно очаровательная, воздушная, в платье цвета фламинго из тончайшего шифона, порхающего при каждом движении. «Хм… Неужели она одна? А где её японский муж? Он же спортсмен и участник…» Размышляя, Лешар продвигался ближе к Аэлите. — Аэлита… — он посмел наконец-то окликнуть девушку. — Ох…месье Лешар… — она оглянулась в его сторону. Этикет предписывал поприветствовать друг друга, и Аэлита улыбнулась вежливой улыбкой. — Месье Лешар… Не скажу, что рад видеть Вас… — Артур постарался оттеснить дочь. — Папа…не волнуйся… я в порядке. — Аэлита шепнула отцу и тот отошёл, продолжая наблюдать, как развивалась беседа его дочери и человека, ставшего для его семьи врагом. — Аэлита… Ты прекрасна! — Благодарю… — она кивнула головой, не понимая о чём можно было говорить. Только сейчас она вдруг поняла, что у неё нет к нему ни злости, ни ненависти. То, что горело в ней в тот год, испепеляя её душу, отравляя всё существование, испарилось, стало незначимым и ненужным. Ощутив это, она даже вздохнула с облегчением и снова улыбнулась, уже своим мыслям. — Я так счастлив видеть тебя, видеть, что ты улыбаешься… — М-м-м… Филипп… Я понимаю, что ты бы хотел завязать разговор, но, наверное, нам не о чем говорить… Наши дела окончены, а новых уже не будет. Твои дела мне неинтересны, а о моих делах тебе знать не нужно. — Не будь такой категоричной, Аэлита. Я вовсе не собирался тебя расспрашивать о делах, я лишь хочу подольше слышать и видеть тебя. — Что же мне сделать, чтобы избежать этого?.. — Не нужно быть так обворожительно прекрасной! Не нужно было надевать такое красивое платье! — Ах вот как! — Аэлита наконец-то за весь вечер позволила себе рассмеяться и продолжила. — Надо признать, месье Лешар, вы умеете делать комплименты! — Вот и я получил награду! Благодарю. — Лешар поклонился ей. — А где Ваш супруг, миссис Аэлита? Почему я не вижу его? Такую красавицу оставлять нельзя! — Филипп решил на волне хорошего настроения разузнать о Юзуру. Аэлита насторожилась, лихорадочно соображая, что ему ответить. — Мы не будем говорить о моём муже! Нет ничего, что Вам следовало бы знать. — резко парировала Аэлита. — А ты права! Предлагаю немного пройтись! — Я должна поприветствовать Яна Дайкему… — Аэлита решила присоединиться к группе представителей ISU, чтобы отделаться от общества Лешара. — Отлично! Идём вместе! Я знаю Яна довольно давно… Удивление отразилось на лице Аэлиты. Делать было нечего! Пришлось принять предложение Филиппа. Ян Дейкема — нидерландский политик, социолог и спортивный функционер, уже почти два года возглавлял союз конькобежцев. С Лешаром их связывали общие знакомства, однако встречались они нечасто. Слишком разными были их сферы деятельности. И сейчас Филипп скорее блефовал, чтобы не лишиться общества прекрасной Аэлиты. «Господи! За что мне это наказание?!.. Как мне избавиться от него?.. Не хватало, чтобы он ещё что-то про Юзуру Дайкеме ляпнул… Господи! Боже!» — Аэлита молилась мысленно, пока они направлялись к группе представителей ISU. Иногда мысли опережают действия, а иногда наоборот, действия опережают мысли. — Филипп… Вы намерены долго пробыть в Корее? — Аэлита решилась прервать свои рассуждения, чтобы отвлечь внимание Лешара, акцентировать его на себе, хотя в этом не было большой необходимости. — Нет… Я не планировал… Я не особо большой фанат спорта… Сейчас вот исключительно из-за престижности момента… — Ты всегда следовал престижу… — Аэлита с горечью поморщилась, вспомнив эпизод с рубином. И хотя в итоге их сотрудничество принесло большие дивиденды, события, связанные с Юзуру, перечеркнули напрочь все добрые отношения. И вроде бы Аэлита ничего не чувствовала сейчас к Лешару, тревога за Юзуру ввергала её почти в панику. — Тебе не кажется, дорогая, что нам нужно поговорить более приватно, нежели сейчас?.. Я не питаю особой надежды, однако мне бы хотелось… — Лешар попытался в свойственной ему манере пойти ва-банк. — Что ж… я не возражаю! Но только сегодня… Я бы ушла с этого мероприятия… — Тогда выбирай место и время. — Думаешь, я знаю Пхёнчхан? — Тогда предлагаю в твоём отеле! В номер я проситься не стану, не переживай! Уверен, там есть ресторан и не один, где можно пообщаться… Ну или кафе… — Хорошо… Джон подберёт… — А твой Джон меня не пристрелит? — Боишься?!.. Это хорошо! Значит не посмеешь мне нагадить… — Аэлита хмыкнула, хотела было сказать «мне и Юзуру», но осеклась. «Не достоин он, чтобы с ним о Юзуру говорить!» — Как мне с тобой связаться? — Телефон свой дай, Джон тебя найдет. Так рухнула надежда заполучить личный номер телефона Аэлиты. Они наконец-то подошли к Яну Дайкеме. Тот рассыпался в комплиментах Аэлите, практически игнорируя её спутника. Но вежливость требовала уделить внимание всем присутствующим… *** На длинной скамье вдоль стены, в нише которой стояли многочисленные кубки, висели вымпелы и грамоты в рамках и без, сидел Юзуру, тщательно вытирал лезвия своих коньков после финальной тренировки в Крикет Клубе. Назавтра тренер объявил для него выходной, а послезавтра вся команда вылетела в Корею. Орсер издалека наблюдал за своим учеником, стараясь разглядеть за непроницаемой внешностью японца хоть толику волнения. Ничего. Всё, как обычно! — Юзу… Завтра постарайся хорошо отдохнуть… Перелёт длинный. — Да, тренер! Постараюсь. — односложно отвечал ему Юзуру. — Тебе кто поможет собраться? Аэлиты же нет… — Не волнуйся, Брайан. Наоки дома. Уже всё собрано. Коньки уложу и всё. — Что ж… Тогда до послезавтра, Юзу! — До свидания, Брайан! — Юзуру поклонился и улыбнулся. К чему волновать тренера своими сомнениями… И нога ноет снова… Вот что ей надо… И Аэлита так некстати уехала раньше… Он глянул мельком на телефон. Все уведомления были прочитаны, а новых не было. «На открытии…красавица моя…скоро увижу… два дня всего-то». В приложении вызвал такси и отправился домой. Ворота открыла Наоки. Как она угадывал, что Юзуру подъезжал, было не понятно никому. И даже видеонаблюдение не указывало на то, что пора выйти и встречать Юзуру. Но Наоки знала! Знала по какому-то одной ей известному признаку, словно между ними была установлена скрытая связь! Аэлита изумлялась всякий раз, как и почему так получалось. Она объясняла тем, что они оба дети Страны Восходящего солнца и способны чувствовать друг друга. И сейчас Наоки стояла у дверей в неизменном почтительном поклоне, ожидая, когда Юзуру выйдет из салона такси. — Здравствуйте, Наоки-сан! — Здравствуйте, Юзуру-сан! — Как дела? — Всё хорошо! Юзуру-сан! — Вы собрались? — Да, Юзуру-сан. Всё готово. — Вот и хорошо! Обещаю, Вы не пожалеете, что поехали со мной в Корею! Без вас я не справляюсь! — Ох! Юзуру-сан… Вы?! Да не справитесь?! — Мне будет легче, если Вы будете болеть там за меня! — Да, Юзуру-сан! Я болею за Вас всегда… Поэтому прошу Вас, поешьте с аппетитом и отдыхайте как следует. — Спасибо! — Юзуру поклонился и пошёл переодеться. Он снова глянул в телефон. Тишина. Завтра он сядет в такси, потом в самолёт, и долгий перелёт перенесёт его на другой конец света. Юзуру практически не думал о предстоящих соревнованиях, что немного смягчало тот самый предстартовый мандраж, который накрывал его перед самым стартом, заставлял нервничать до тошноты, до боли в животе, не спать! И даже в таком вымотанном состоянии он был способен сорвать куш победы! Мысли уносили его к Аэлите. Что она делает, чем занята и даже как одета? Он услышал её сегодня, почувствовал… Что же хотела она ему сказать? Юзуру пожимал плечами, сослался в мыслях к тому, что это просто от того, что он скучал по ней. По её голосу, по тёплым рукам! И что греха таить — по близости с ней! Он любил её и видел ответную любовь, которая его окрыляла. Ещё ночь и день, и он увидит её! Юзуру пожал плечами и лег в кровать. Свежее бельё приятно окутало лёгкой прохладой и скоро согрелось от его теплого тела. Он вздохнул и закрыл глаза… Ждал, когда сон накатит тяжестью и унесёт его из реальности. Но Морфей не спешил раскрыть над ним свои крылья! Юзуру ворочался и вздыхал… *** Белая скатерть столика в ресторане поблёскивала матовым блеском тканого рисунка, отражая свет от фитиля свечей, переливаясь в бокалах, столовых приборах… И в глазах Аэлиты. Джон привёз её в один из фешенебельных ресторанов Пхенчхана, открытого по случаю игр. — Ты что удумала, Аэлита? — он недоумевал тому, что она согласилась на беседе с этим французом. — А ты не считаешь, что нужно в конце концом поставить жирную точку в наших делах… Уместно было бы сказать отношениях… Но отношений не было… А ему бы хотелось! — Аэлита поправила пышный рукав блузки, в которую переоделась. — А разве Юзуру не дал ему это понять? — Джон… Если ты не ещё не понял… Я должна его отвлечь… Отвлечь от Юзуру… Зачем он здесь? Почему? Какого чёрта его принесло в Корею? Джон!!! Это не может быть простым совпадением! Я чувствую… Я растеряна… Я должна выяснить или хотя бы попытаться… — А мне ты не могла поручить? — Да откуда я могла предположить, что на этой олимпийской тусовке я увижу его?! Мы же и думать о нём забыли… Ты побудь недалеко, пожалуйста… Надеюсь, я не задержусь… Хотя уже спать хочу… — А почему ты мне сказала, что София завтра прилетает? — Джон подвинул ей стул усаживая за столик. — Ну и приезжает… Я пригласила… в наш центр… пусть посмотрит… На соревнования сходит… — Хм… — Не хмыкай! Ничего в этом необычного… Я бы ещё пару травматологов позвала… — Ну их-то понятно! Тут сейчас много ломанных костей и рваных связок появится! — Ой! Не говори мне о них! Своих родных хватает! Иди… Я посижу, лимонад выпью… с мыслями соберусь! Ты меня отвлекаешь! — Аэлита отослала Джона и пригубила лимонад. Напиток приятно покалывал пузырьками. Аэлита ждала Филиппа. В ресторан она специально приехала раньше, хотя уже было далеко за полночь, посетителей было достаточно, ресторан не закрывался. Филипп был несказанно удивлён, увидев её в зале, счёл, что она опоздает, хуже того не приедет или пришлёт Джона. Однако он просчитался! Почему?! Ну почему с ней все его уловки не срабатывают?! Его выдуманные законы жанра не работают?! Ведь он уже матёрый бизнесмен, чьи проекты били рекорды, а связям позавидовали бы многие магнаты! И только Аэлита путала его карты! Как путает следы лань, за которой по следу идёт хищник. Филипп вздохнул… Он шёл на встречу, не имея намерения соблазнить или увлечь её… В душе ещё ворочалось уязвленное самолюбие. Он хотел её видеть и слышать! Услышать от неё объяснения. — Рад видеть тебя, великолепная Аэлита! — Филип был подчеркнуто галантен. — Доброй ночи, Филипп… Она кивнула головой, приглашая его присесть рядом. — Я устала, Филипп… Поэтому прошу, давай поскорее закончим нашу беседу… Что бы ты хотел узнать у меня или услышать? — Вот как всегда! С места в карьер! Даже расслабиться не даешь! — Филипп… Я хочу, чтобы ты понимал, я ничего к тебе не чувствую… Ни гнева, ни неприязни… И тем более симпатии… Я очень удивлена, увидев тебя здесь! Ты сам сказал, что далёк от спорта. Но почему ты в Корее? Разве только из-за престижа мероприятия? — Да… Вот решил развеяться… И может быть новое место, новые люди подстегнут мою энергию… Чувствую, что закис… Нет, знаешь ли, того драйва и увлеченности, что было в нашей с тобой работе… Часто вспоминаю… — Дело сделано, Филипп… Проект завершен… и воспоминания неоднозначные… — Про себя я могу сказать, что вспоминаю всё, как лучшее в моей жизни… Наверное старею… — Что ж … Я рада… Ты говорил, что не собираешься задерживаться здесь… — Да… Билет уже обратный в кармане… Через пять дней… Честно говоря мне здесь не нравится… Аэлита похолодела: «За пять дней можно такие дала наворотить… Господи-боже! Лишь бы только на соревнования не остался… Первое соревнование у Юзуру 16 февраля… Сегодня уже десятое…наступило…» — И как намерен ты эти пять дней провести?.. — она пригубила лимонад, показывая, что вопрос задан исключительно для поддержания разговора. — Буду в Пхенчхане… В культурном центре большая выставка фотографий… Не хочешь посетить? — Подумаю… А что за работы? — Аэлита уцепилась за тему, стараясь выведать его дальнейшие планы. — Марк Рибу, Хельмут Ньютон… Ну и куча ещё знаменитостей… Я не ожидал, что Корея рискнёт на такие выставки… — Да-а-а… Это должно быть потрясающие работы… — Аэлита задумчиво подняла взгляд к потолку, — однако, Филипп, не обсуждать фотохудожников мы собрались… Ты о чем поговорить хотел? Поздно уже… я устала… — Понимаю… Но после того случая с алкоголем нам так и не удалось поговорить… Твои родные воздвигли вокруг тебя такую великую китайскую стену… И потом твоё внезапное замужество… А между тем меня терзает один единственный вопрос: Почему?.. Почему ты так поступила?.. — Э-э-м… Что ты имеешь в виду… — Я хочу понять, что тебя толкнуло выпить весь этот гремучий коктейль, из-за которого ты с тяжёлым отравлением попала в больницу, а весь концерн Конте объявил мне войну? — Я поняла тебя… — Аэлита поморщилась, когда в мыслях пронеслись воспоминания тех трагических событий, которые чуть было не разлучили её с Юзуру навсегда. — Я решила, что ты хочешь мной воспользоваться. — она выпалила фразу, не пряча её за витиеватые объяснения. — Что, прости? — Ну что что? Я решила, что ты затащишь меня в постель… — А-а-а… То есть ты посчитала, что ужин обязательно должен был закончиться постелью? Это было бы самое лучшее продолжение ужина для меня! — Филипп хмыкнул. — Да! Ты сделал мне предложение. Я отказала… Ты настаивал… Я снова отказала… Вот и подумала… — Господи… Да! Я становлюсь скучным! Непривлекательным! — Филипп рассмеялся. — Ничего смешного я в этом не вижу! Ещё ты очень настойчиво пытался доказать мне, что Юзуру — гей, и у него любовник — Фернандес! Забыл?! А я нет! — Тогда я был уверен почти на сто процентов… Однако время показало, что я ошибся… — Ошибся?! И ты не считаешь, что должен как минимум извиниться? — В какой-то мере мы с тобой квиты, дорогуша! — Филиппа взбесило это заявление, — ведь благодаря тебе, твоей выходке с алкоголем в моём доме, меня обвинили чёрт знает в чём! Артур Конте готов был меня распять, и мне пришлось с огромным трудом отстаивать свою репутацию! Любой выпад с его стороны опрокинул бы в небытие все мои европейские связи… — Ты спровоцировал меня, Филипп! Оболгал моего любимого человека! Я год не могла подойти к нему, неся в себе отвратительное чувство вины, которой не было! Вины за измену, которой не было!!! Ты считаешь, что какие-то там репутационные потери значимее моих терзаний?! И после этого ты готов утверждать, что питал какие-то там чувства ко мне?! Не поверю!!! Всю эту тираду Аэлита выдала на одном дыхании, судорожно сжимая в руках салфетку. Глаза заволокло тучей, мгла накрыла их! Филипп замер, как перед удавом. «Господи! Где фотоаппарат?! Великая женщина!!! Прекрасна в своём гневе!..» Он смотрел, не моргая, чувствуя, что ещё мгновение и из этих прекрасных глаз начнут и вправду метаться молнии! Из этого транса его вывела та самая салфетка, которую Аэлита бросила на стол, как перчатку перед дуэлью. — Вот мы и обменялись любезностями! Предлагаю остановить поток обвинений… Хотя видеть тебя в таком праведном гневе — изысканное удовольствие… — Филипп восхищенно смотрел на Аэлиту. — Издеваешься?! Что ж… Считаю, я достаточно уделила тебе время… Прощай, Филипп… — Подожди… Ведь я действительно ошибся… — Ага… И настойчиво подсовывал мне фотографии о якобы связи с Фернандесом… А я — наивная дурочка, купилась на твои уловки! Ты — взрослый мужчина, опытный делец, оттачивал мастерство шантажа на девчонке!.. Нет, Филипп… Это не ошибка… Это изощренное скотство — играть на чувствах… Оговор не в чем неповинного человека! То, что ты провернул с рубином, это мелкая афера! Слава Богу никто не пострадал! Но то, что ты решил провернуть со мной и Юзуру… Это… — Аэлита умолкла… Она старалась найти подходящее слово и не могла… Ком подкатил к горлу и в глазах блеснули слёзы… Она шумно вздохнула, чтобы не дать пролиться ни одной слезинке! Этот человек не заслужил этих слёз! — Это подлость, Филипп… — она наконец-то нашла нужный эпитет. Лешар не ожидал, что его юная модель, которой едва минуло двадцать два года, способна на такую отповедь… — Что ж… Спасибо, что объяснила… И всё-таки я бы не хотел расставаться врагами! Да! Я действительно хотел тебя завоевать! И искал способ устранить конкурента. И вроде бы нашёл… Слишком красноречивы были снимки, согласись? Хотя и в большинстве своём практически невинны. Но на войне как на войне! Однако я версии не проверял… Похоже ты в какой-то момент сама поверила во всё, раз говоришь, что год к нему подойти не могла… — Филипп… Я не буду объяснять детали! Мне очень неприятно осознавать, что со мной так обошлись! И хочу задать вопрос: зачем ты так поступил? Неужели, чтобы добиться девушку нужно было идти на такие уловки… Соперники, я о благородных, стремятся превзойти оппонента, а не унизить! А ведь мы могли быть добрыми друзьями… Меняй привычки, Филипп… Прощай… — она грациозно поднялась, знаком показала, что провожать её не нужно. Джон тут же присоединился к ней, и они вдвоём вышли из зала. Филипп проследил взглядом за уходящей Аэлитой. Он извлек из нагрудного кармана айфон, в специальном приложении перебронировал билет на ближайший рейс на Париж. В Корее ему было неинтересно. 184. Разница во времени в четырнадцать часов между Торонто и Сеулом сбивала Юзуру с толку. Нужно было к канадскому времени добавить эти четырнадцать часов, чтобы понять, который час сейчас в Корее и можно ли позвонить наконец-то любимой. Юзуру почесал затылок, получалось, что в Корее третий час ночи. «Вот опять проворонил время… Напишу… Если ответит, перезвоню…» — Юзуру прислонился к косяку и «замолотил» пальцами по экрану айфона. В Line улетели строчки: Юзуру: Я всё собрал. Скучаю очень! Хочу тебя увидеть и обнять! Курсор моргал на вкладке сообщения. «Ай! Всё! Проворонил!» — Юзуру обреченно бросил телефон на диван, а сам все-таки смотрел на него, не отзовётся ли. Телефон тренькнул и залился звонкой трелью. Мелодия звонка не принадлежала ни Аэлите, ни родным. Звонил кто-то чужой. — Слушаю! — Ханю-сан? — Да! — Это Сейко Хашимото. — О! Хашимото-сан! Я не готов был Вас услышать… — Юзуру поморщился, понимая, что сейчас снова начнутся разговоры о его намерениях и планах после Олимпиады. — Это Вы меня извините за беспокойство! Я не отвлекаю Вас? — Я готов поговорить, Хашимото-сан! — Прежде всего я поздравляю Вас с выздоровлением! И выражаю надежду на успешное выступление! — Спасибо за поддержку! — Ханю-сан! Олимпиада пролетит очень быстро. А там и чемпионат мира следом. Какие у Вас планы? — Всё будет зависеть от состояния моей лодыжки. В данный момент я вынужден принимать обезболивающие, и после олимпиады будет понятно, что делать. Юзуру не отвечал прямо по разным причинам: не хотел что-то обещать, чтобы не брать на себя обязательства, которые он мог не выполнить не по свой воле, а ещё старался дистанцироваться от обязанности оповещать о своих планах. Без этого о его жизни знали достаточно! Одни допинг-комиссары всю душу вымотают! — Что ж… Но мне бы хотелось узнать о планах заранее… Прежде чем Вы огласите их на пресс-конференциях. Понимаете меня, Ханю-сан? — Отлично понимаю, Хашимото-сан. Поэтому говорю, о планах — после Игр. — Хм… Но только прошу сначала известить меня. Юзуру аж передёрнуло, но природная вежливость не позволяла ему послать назойливого чиновника ко всем чертям. — Обо всех своих решениях я непременно сообщу Федерации. Если у Вас больше нет вопросов ко мне, то я, с Вашего позволения, пойду укладывать форму. У меня вылет сегодня вечером. — Счастливого полёта! И до встречи в Корее, Ханю-сан! — Всего наилучшего, Хашимото-сан! Благодарю за поддержку! Он дождался, когда абонент «положит трубку». Всё его нутро буквально кипело праведным гневом. Ощущение, что его хотят буквально выпихнуть из фигурного катания, не покидало его с самого чемпионата мира в Хельсинки. И если бы не определённые события, круто повернувшие его личную жизнь, он бы вряд ли нашёл почву под ногами для продолжения карьеры, а то, что травма буквально чуть не опрокинула все его планы, было вообще чем-то фатальным. И лишь один человек, который разделял с ним все его мысли и чаянья, который жертвовал всем, чтобы ему было не так трудно переживать горестные моменты — это Аэлита. Понятно, что родители поддерживали его во всем, помогали. Юми полностью посвятила себя карьере сына, и её вклад невозможно было переоценить! Мама есть мама! Но любимая была по-особенному дорога. Мысли о ней грели душу, отвлекали от тяжелых моментов. Снова из размышлений его выдернул телефонный звонок. Тренер звонил, поинтересоваться, собрался ли Юзуру в поездку. — Брайан, я готов. В аэропорту буду вовремя. — отрапортовал Юзуру. Брайан был уверен, что всё хорошо, но подстраховаться никогда не помешает. — Прости, что вмешиваюсь… А Аэлита? — Она уже две недели, как в Корее. Делами занимается. Должна встретить меня… — Прекрасно! Это хорошо, что она с тобой. Только как ты из деревни улизнёшь?.. — Ну у меня есть кое-какой опыт… Поеду на экскурсию… Как в Сочи! — Юзуру рассмеялся, вспомнив, как провернул свидание в Аэлитой в Роза Хутор. И тогда ему помог именно Орсер. — Сейчас будет посложнее… Юзу, надеюсь ты это понимаешь?.. — Понимаю… Но и я опытнее стал! — Юзуру рассмеялся. — Что ж … Тогда до встречи в аэропорту. Юзуру простился и пошёл в кабинет коротать время до отъезда. *** Утром Джон уехал в аэропорт, встречать Софию. Аэлита оставалась в отеле. Ей кое-как удалось отделаться от расспросов Эммы, зачем и почему она вызвала Софию. Но после путанных объяснений, что в медицинском центре могут понадобиться не только травматологи, Эмма уступила дочери. В конце концов идея центра принадлежала Аэлите, и было бы неэтично вмешиваться в её решения. Аэлита с волнением ждала, когда наконец приедут София и Джон. Даже попросила администратора отеля сразу позвонить в номер, как только они войдут в отель. Заказала из ресторана европейский завтрак и мерила шагами просторную гостиную. Сколько в её жизни было отелей! Сколько переездов и перелётов! Для юной особы это было невероятное количество. Её загранпаспорт давно уже поменялся не единожды. И чего она никак не могла ожидать в своей жизни, это то, что о своей беременности она узнает вдали от мужа и вдали от дома. Это было так странно, что вконец ввергло её в какую-то тоску. Тот, кому она обязана своим состоянием, далеко. И пусть он уже в пути, но только летит он вовсе не к ней! А на Олимпиаду! Где намерен взять главный приз! И как ему поведать о том, что с ней происходит? И как он к этому отнесется? Вопросы роились, мучали. До головной боли! В конце концов Аэлита плюхнулась в кресло, запрокинула голову и смотрела тупо в потолок. Через полтора часа раздался звонок внутренней связи. — Госпожа Аэлита! Господин Аддер прибыл. — администратор совершенно безучастно сообщил известие. И через три минуты София и Джон были в гостиной. Испытывая невероятное волнение от предстоящего разговора с врачом, Аэлита едва сдерживала себя за завтраком от порыва начать прямо сейчас важную беседу. Для Софии и Джона не осталось незамеченным это состояние Аэлиты. И если причина была известна доктору, то Джон пребывал в недоумении. И то, что сразу после завтрака Аэлита тактично отправила его к себе в номер, наводило его на некоторые мысли. «Странно всё… Очччень странно… Что ж… время всё покажет…» Проводив Джона, Аэлита вошла в гостиную. — Прошу простить меня за то, что не даю Вам отдохнуть, София… Я ждала Вас… Очень… — О! Миссис Аэлита… Не волнуйтесь так! Прошу Вас! Для меня большая честь быть полезной Вам! — Благодарю… И не знаю, с чего начать… — Начните с главного… Аэлита собралась с духом и рассказала про перелёт, про головокружение, про тест. Тут же был приглашён доктор Стокс. Он уже провёл исследование, и анализы чётко указали на наличие беременности. Осталось дело за малым — провести осмотр и сделать УЗИ. Но это было удобнее сделать в медицинском центре. — Джон. Мы едем в медцентр. Собирайся. Софии нужно всё показать и проверить. Вдруг что-то ещё понадобится… — Аэлита давала указания по телефону. — Слушаюсь, миссис Аэлита! — Джон отрапортовал и спустился на стоянку, где стоял арендованный автомобиль. Дорога была не очень долгой. Благо корейские власти побеспокоились о том, чтобы гости как можно быстрее добирались до олимпийских объектов. Медцентр находился в прибрежном кластере Каннына, в непосредственной близости от основного и тренировочного катков, на территории олимпийской деревни. Она рассчитана на 2200 спортсменов и тренеров. Это восемь 23-этажных корпусов. Здесь будут жить хоккеисты, фигуристы, конькобежцы — все, кто выступает на ледовых аренах, которые и расположены в Канныне, городе на берегу Японского (или, как говорят корейцы, Восточного) моря. Аэлита с доктором Стоксом провели небольшую экскурсию по центру. Уже были первые посетители, набившие первые шишки на горных склонах, и просто любопытные туристы. — Аэлита! На правах личного врача позволь напомнить… Пора бы уже приступить непосредственно к тому, для чего я вызвал Софию. Она после самолёта, устала… А ты уже места себе найти не можешь который день! Ещё немного и мы получим махровое осложнение из-за твоей нервозности! — Ох! Доктор Стокс… Правда… Пойдемте уже… София… Простите… — Идем, миссис Аэлита! Нам есть о чем поговорить. Спасибо, доктор Стокс! — женщина пожала врачу руку и приобняла Аэлиту. — Идём… — Аэлита повела её в специальный кабинет, отдельный от общего блока. София приготовилась к осмотру, но остановилась. Она внимательно изучала сидящую в удобном кресле молодую женщину. Как профессиональный гинеколог, она была ещё и психологом, ведь зачастую нужно было решать очень серьёзные вопросы, и мнение врача не должно было быть навязанным или предвзятым. Иногда нужно было помочь женщине принять единственное для неё правильное решение. — Что ж… начнём… — София тепло улыбнулась, — но, прежде чем я приступлю к осмотру, я задам один единственный вопрос, на который Вы должны ответить честно. — Спрашивайте… — Аэлита подобралась вся, словно это был вопрос жизни и смерти. — Вы, лично ВЫ, хотите этого ребёнка? Или это спонтанная беременность? От этого ответа зависит всё, что необходимо будет предпринимать. Итак! Вы, миссис Аэлита, хотите сохранить беременность? Родить и воспитать этого ребёнка? Или же напротив, хотите избавиться от лишних хлопот? Аэлита не готова была к такому вопросу, и к тому, с какой открытостью он был задан. Стало ясно, что ответ должен быть таким же открытым. Она прикрыла глаза, словно пыталась найти нужный ответ где-то в глубине своего сердца. София не торопила. Она внимательно наблюдала за своей пациенткой. Вот брови Аэлиты нахмурились, и тень пробежала по лицу… А вот лёгкая улыбка тронула уголки губ, и лёгкий вздох растаял в тишине… К какой части вопросов это можно отнести? С чем сопоставить? А Аэлита спрашивала себя и слушала свой внутренний ответ. И пора было открыть глаза и вынести вердикт. Она выпрямилась. — София… Беременность эта скорее спонтанная… Мы особо не планировали, чтобы уж наверняка… Так договорились… Я просила Юзуру, чтобы наши интимные отношения не были самоцелью для зачатия… Просто хотела, чтобы всё было естественно… Я почти три месяца не предохранялась и Юзуру тоже… — Понимаю. И жду ответ на мой вопрос. Аэлита глубоко вздохнула и начала говорить. — Я хочу сохранить беременность и вырастить этого ребёнка… Я очень люблю Юзуру… И даже если вдруг по каким-то причинам ему это не доставит радости, и он не примет его, я буду его любить с двойной силой! Ведь это частичка моя и Юзуру… — О! Миссис Аэлита… Не думайте о том, что Ваш супруг не примет ребёнка! Я хоть и не часто имела удовольствие видеть его и общаться, но, судя по Вашему отношению к нему, будет всё замечательно! Если бы Вы знали, как я обрадовалась сейчас! Спасибо Вам! За Вашу любовь! За веру! За решимость! Зная Вас, я не могла допустить какого-то другого исхода… Но, как врач, я обязана была спросить… Что ж… А теперь приступим к осмотру… Снимите одежду… За ширмой на столике халат, тапочки… Аэлита прошла за ширму, переоделась и приготовилась к осмотру. Врач внимательно и осторожно провела ручной осмотр, отмечая про себе особенности. Далее УЗИ уже визуально указало на то, что узнали чуткие пальцы специалиста. — Поздравляю, миссис Аэлита… Вы беременны. Срок шесть недель. Тонус в норме. Всё спокойно. Я взяла мазки на возможные инфекции, чтобы вовремя среагировать… — Ох… — Одевайтесь… Я попрошу нам сделать чаю… С Вашего позволения… Нам есть о чем поговорить… — Может быть вернёмся в отель… И там продолжим? Ведь Вы с дороги… Да и я перетряслась вся… София согласилась с предложением, и уже в уютной гостиной апартаментов они продолжили беседу. Аэлиту удивило то, с каким живым интересом София рассказывала об особенностях первого триместра. — Главное, что я бы хотела увидеть, как Ваш врач, это то, как Вы поменяли отношение к себе, миссис Аэлита! — Что же я должна изменить ещё, кроме кучи всего, о чем Вы мне наговорили! — Аэлита рассмеялась, удивляясь всему. — Запомните раз и навсегда! Нет больше обворожительно волшебно красивой молодой женщины Аэлиты Ханю-Конте! — Ой… А кто есть? — Есть прекрасная юная Богиня Аэлита!!! Несите себя по этому этапу Вашей жизни не иначе, как Богиня! И чтобы ни у кого даже в мыслях не было подумать, что это не так! Помните! Вам можно всё! Всё, что доставляет Вам удовольствие! Излучайте красоту! Дарите любовь всем, кого любите сами! И сами впитывайте каждой клеточкой любовь и красоту!.. — А вдруг я не смогу?.. — Нет слов «я не смогу»! Для Вас есть только слова «Я хочу»! Вы теперь драгоценность! Величайшая во Вселенной! И ничто не сравнится с Вами сейчас! Относитесь к себе, как к драгоценности! — Муж меня бросит… — Аэлита рассмеялась. — Значит он урод! — София!!! Я бы попросила… — Простите меня, миссис Аэлита! Но вещи нужно называть своими именами! А настоящей Богине не место рядом с уродом… Но я видела Вашего супруга… Он не такой! Поэтому позвольте себе счастье быть обожаемой Богиней! Хотя бы постарайтесь… — София улыбнулась. Аэлита улыбнулась в ответ, задумчиво потерла лоб. — Теперь надо как-то дожить до окончания соревнований, чтобы сказать Юзуру… Раньше не стоит… Ведь он идёт за золотом… — Ну это Ваше решение… Поймёт ли он, ради чего Вы скрывали от него эту новость? — София… Всего-то десять дней… Шестнадцатого — короткая программа, а на следующий день — произвольная… Даже перерыва нет! На измор решили взять! И как я могу внести смуту в его настрой? — Вероятно Вы правы! В этом деле… точнее на этом сроке десять дней мало что решают! А пока начните прием микроэлементов и витаминов. Я привезла с собой всё, что нужно. Они улучшат самочувствие, предотвратят возможные неприятные состояния. Будут полезны Вам и плоду. Вы сразу почувствуете себя легче и сильнее. Будете лучше спать. — О! Это хорошо! А то я уже вторую неделю сама не своя! — В остальном ограничений нет. Кроме горячих ванн!!! И сауны. Баню, но тёплую, не горячую, можно! Аэлита грустно вздохнула, вспомнив какое удовольствие ей доставляют совместные ванны. София заметила перемену настроения. — Не волнуйтесь. Душ можно принимать, как хотите. Главное — не горячий! Вам я даже разрешаю сексуальную жизнь. НО! Партнёр должен быть нежным! — А это не вредно?! — Нет! Если без излишеств и неоправданного риска! Ваше состояние в норме. Тонуса нет. А плод надёжно защищён! А сексуальное удовольствие способствует улучшению кровообращения и благотворно влияет на мышцы. Я буду Вас наблюдать каждую неделю. Так что Вам придётся почти сорок недель терпеть мои наставления!.. Помните — Вы теперь прекрасная Богиня! — Ох, София! Я так вознесусь, что мои жрецы не вынесут и разбегутся! — Не разбегутся! Вы — умная женщина! И всё прекрасно понимаете! После разговора с доктором стало легче на душе. Аэлита прямо ощутила, как груз сомнений и неуверенности таял, словно прошлогодний снег, а на его месте робкими весенними ростками появлялось чувство восхищения и незыблемой любви к тому чуду, что несла она под сердцем. Даже сомнение в том, как примет новость Юзуру стало ничтожным, ведь для себя она сделала свой, единственно правильный выбор. Оставалось лишь одно, с чем она не могла пока справиться, это с чувством тревоги за Юзуру. Но и в этом случае советы Софии были бесценны. Аэлита почти весь день не отпускала от себя Софию, мучала расспросами, пока та не взмолилась, что всего сразу всё равно не охватить, а встречаться будут теперь часто, и Аэлите ничего не оставалось делать, как отпустить уставшего доктора. *** Время полёта из Торонто в Сеул почти равнялось разнице во времени между городами. Юзуру просчитал всё расписание полёта с целью, чем будет заниматься. Он бы с удовольствием пообщался с Аэлитой в сети, но увы, это было невозможно. Поэтому он заранее закачал свои задания из Университета на макбук, заполнил все свободные кармашки чехла ручками, карандашами, впихнул даже свои конспекты. Благо макбук можно было взять в салон. Так что его план полёта выглядел примерно так: поучился — поспал — поучился — поспал… Накануне он с тренером обсуждал расписание тренировок и соревнований. Их обоих очень удивило, что короткая и произвольные программы шли одна за другой. С одной стороны, это неплохо, потому что влияние джетлага может быть меньше. С другой — нет перерыва на восстановление перед решающим выступлением. Орсер настороженно молчал. Тот факт, что единственным явным претендентом на золото был Ханю Юзуру, был не для кого не секрет в фигурнокатательном мире. Однако его собственный опыт и судьба спортсмена говорила об обратном. Есть силы, которые могут внести свои корректировки в расклад баллов. Об этом же думал Юзуру. Нельзя было сбрасывать со счетов любую мелочь, способную повлиять даже на сотые доли в оценках. Только одно дело скрупулёзный расчет, и совсем другое — настроение судей. Он уже давно рассчитал варианты контента произвольной, причем даже несколько вариантов. Если в короткой нет места для манёвра в элементах, то произвольная позволяла это сделать. Каждый шаг, каждый элемент был просчитан, выверен до долей секунды. Его «Сеймей» принёс ему славу в своё время, и в олимпийском сезоне Юзуру хотел показать программу в лучшем качестве. Однако четверной лутц из-за травмы потерян, оставалась надежда на наполнение программы каскадами. Только как обратить внимание судей в свою пользу?.. Юзуру знал, что их симпатии переменчивы… За размышлениями время полёта тянется по-разному. Стоило Юзуру погрузиться в размышления над предстоящим соревнованием, то казалось, что самолёт завис. Стоило перенести мысли в свой дом, к родным, к Аэлите, то казалось самолёт летит космическим болидом. Отматывая назад в памяти дни до отъезда Аэлиты в Корею, Юзуру улыбался удовольствию воспоминаний. Он много работал, был замкнут, даже закрыт, но рядом была она. Удивительно органично организовала Аэлита их быт, их общение в эти по-настоящему трудные и волнительные дни. Она не стала принижать себя до состояния молчаливой тени. Старалась разнообразить их зимние вечера разными развлечениями. Юзуру с удовольствием учувствовал во всем. Зачастую сам был зачинщиком. С бо́льшим рвением занимался с ней японским, поставил ей цель — сдать норёку сикэн сразу на третий уровень, а через полгода — второй. Аэлита прилежно выполняла все задания строгого и любимого сенсея. Для Юзуру это было отдушиной, лучшим способом не зациклиться, сохранить ясность ума. В эти минуты полёта, когда размышления и воспоминания вели его к ней, улыбка не сходила с лица. Даже Орсер обратил внимание. — Ты чему улыбаешься, Юзу? — Так… просто вспоминаю… — Приятные воспоминания успокаивают нервы… Это хорошо… — Орсер деликатно уклонился от искушения развить тему. Ему нетрудно было догадаться, о чем размышлял его ученик. «Вот никогда не предполагал, что Юзуру такой семьянин. Хотя и женат недавно, но всё-таки… Все знают, как он сконцентрирован на катании… И вот ведь, пожалуйста, женатый человек! Загадочный Юзуру…» Орсер тоже рассуждал про себя о своём ученике. И хотя кроме Юзуру были ещё и Хавьер, и милашка Джун, чаще всего мысли тренера возвращались к Юзуру. *** В аэропорту Инчон было, как в обычной воздушной гавани, людно. Разве что количество самолётов на стоянке заметно прибавилось, да и на табло список рейсов существенно увеличился. Каждые три или пять минут взлетал или садился самолет. На стоянке автомобилей было не протолкнуться. Джон вилял по парковке уже битых пятнадцать минут. Аэлита рассерженно ворчала: «Ещё один круг, и у меня начнётся морская болезнь! Джон, выпусти меня уже! Я пешком дойду!» — Сиди! — он рявкнул, теряя самообладание. И вот в который раз ему показалось, что есть пустое пространство для парковки. Предыдущие разы его сбивали с толку малометражные корейские авто, которые умело прятались за более крупными, создавая впечатление, что место никем не занято. — Между прочим, я говорил, что нужно воспользоваться машиной посольства. Так бы нас могли бы сопроводить прямо к трапу. — Ну да! Конечно! А ничего что самолёт швартуется к рукаву, и пассажиры идут сразу в терминал прилёта… — фыркнула ему в ответ Аэлита, а Джон лишь нервно дёрнул плечами. Наконец-то место для автомобиля нашлось, и Аэлита с явным облегчением покинула салон. Сверив часы, она с Джоном направилась в терминал прилёта, ждать, когда на табло появится рейс из Торонто. Собираясь в аэропорт, она долго тасовала варианты верхней одежды. Могла бы надеть форму страны-хозяйки, как обычно делала на всех крупных соревнованиях, но передумала в пользу кашемирового пальто песочного цвета, а на голову просто накинула белоснежный шарф из дорогого китайского шёлка. Роскошно и просто. — Джон… Скажи, как я выгляжу? — Ты последнее время немного бледненькая… И белый шарф лишь подчеркнул бледность… — Так я сниму… — Не надо… Он великолепен… Пощипай щёчки… Может румянец проступит… — Джон… Я просто сильно волнуюсь… — Ну и зачем? Твой Юзуру чувствует тебя за тысячи миль! Он же сразу поймет, что ты сильно взволнована. — Да уж… Скажи… Нам дадут встретиться? Ну хоть обняться?.. — Не уверен. Ты ж ему организовала императорский прием… Пресс-конференция опять же… С ним будут его стервятники из Федерации. — Ты как скажешь… — Так это чтобы ты сильно не надеялась… Шансов мало… но я всё подготовил. Ты свои амулеты от ISU надень, чтобы хоть на пресс-конференцию зайти смогла… — Ты уж меня совсем с пылью сравнял! Я и Юзуру не обниму! Не дождётесь! Где Митсуо-сан? — Отзванивался сегодня. Сейчас будет здесь! А вот и он! — Джон указал на юркого японца в модной куртке. Аэлита приветствовала подошедшего к ним помощника Юзуру в работе со СМИ. — Рада, что Вы с нами Митсуо-сан! Пробежимся по регламенту! Буквально в двух словах Митсуо-сан доложил распорядок встречи от приземления до выхода в город. — Однако, нужно иметь в виду, что может пойти не по сценарию. Юзуру-сан любит экспромт! — Тогда будьте с ним! Помогите ему! — Я готов, Аэлита-сан! — Мне необходимо хотя бы пять минут наедине. Ваша задача обеспечить мне возможность. — Понял, Аэлита-сан… Аэлита кивнула в знак того, что разговор окончен и продолжила наблюдать за табло прилётов. Рейс из Торонто пока не показался на радарах. *** — Мистер! Всё готово! — над Юзуру склонилась стюардесса. Он поднялся и проследовал за ней. В служебном отсеке на плечиках висел отпаренный пиджак, брюки и рубашка из комплекта формы Олимпийской сборной Японии. — Спасибо! — Юзуру поклонился и вошёл в туалетную комнату переодеться. Через минут десять в проходе к месту в салоне показался очень статный молодой мужчина-японец. Несколько пассажиров в недоумении таращили глаза: «Уходил мальчишка в трениках, а вернулся японский аристократ!» Брайан тоже изумился преображению, однако отметил про себя: «Рубашка великовата… Ворот не по размеру… Ему надо индивидуально отшивать всё… А так хорош, чертёнок! Фанатки с ума сойдут!!!» Наконец радар «увидел» рейс из Торонто и повел его на посадку… В зале прилёта публика заметно оживилась и начала перемещаться ближе к выходу из терминала, чтобы встретить прибывших пассажиров, и, хотя до времени прибытия было почти полчаса, нетерпение уже висело в воздухе. Аэлита оглядывала публику, словно старалась предугадать, кто из них кого собирается встречать. По очевидным признакам более сотни корейских и японских болельщиков уже образовали целую коалицию: шумели, переговаривались, обменивались сувенирами и значками. То тут то там мелькали жёлтые медведи разных калибров. — Началось… Эта стая ворон его живым не оставит! — Джон скептически потёр подбородок, а Аэлита сурово глянула на своего телохранителя. А в салоне авиалайнера Юзуру с любопытством разглядывал в иллюминатор открывающиеся виды. С одного борта, на сколько можно было охватить взором, простиралось бескрайнее море. Рваные облачка пушистым хлопком плыли внизу. В с другого борта виднелась суша. Рельеф был в зимних тонах: серых, коричневых, с белыми вкраплениями. Лайнер снижался плавно, одновременно меняя курс, выходил на глиссаду. — Ну что, Юзу… скоро прибудем… Ты как? — Я в порядке. Спасибо! — он кивнул головой и снова всматривался в иллюминатор. Стюардессы осмотрели салон, проверили, все ли пассажиры пристегнули ремни. Борт шёл на посадку. Табло прибытия в очередной раз обновилось: «ТОRONTO 15:57 exit A Landed» Толпа загудела и ринулась к выходу А. За серией стеклянных дверей, из которых должны были выходить пассажиры рейса из Торонто, Аэлита разглядела рослых парней в форме. Из-за бликующих стёкол было не понятно, что это за люди. «Наверно служащие доставили багаж.» Она схватила телефон и отправила вызов Юзуру. Он ответил мгновенно. — Привет, моя Аэлита! Я уже на земле. Выходим скоро. — Юзуру, мы ждём тебя. Сейчас, наверное, тебя встретят прямо в терминале. Так что будь готов. — Понял. — Ждём. — Аэлита не тратила время на многословные пояснения. Она сомневалась, как всё пройдет. Наконец к Юзуру подошла стюардесса. — Мистер Ханю! Прошу вас. Вы можете покинуть салон. Вас ожидают. Багажные талоны передадите встречающим, они получат Ваш багаж. Юзуру вскочил, схватил рюкзак, сумку с макбуком и вышел в рукав терминала. Там его уже ждал Митсуо-сан, представители японской сборной и целый взвод корейской гвардии: рослые мужчины, все как один экипированы с ног до головы. Стоило только Юзуру выйти в рукав, поприветствовать встречающих официальных лиц, как эти гвардейцы окружили его со всех сторон. Юзуру опешил от такого грозного эскорта. Он никак не мог ожидать такого, был совершенно не готов. Благо Митсуо-сан его предупредил, что его будет охранять и сопровождать до олимпийской деревни корейская гвардия. На что Юзуру смущенно пожал плечами. Ему сразу вспомнился эпизод с туром корифеев мировой поп и рок сцены — Фредди Меркьюри и Майкла Джексона, когда они гастролировали по миру. И сейчас корейцы предоставили для него отборных парней, вид которых наводил священный трепет даже у Юзуру. — Святые Ками… императора так не охраняют… — бормотал тихонько Юзуру. Процессия двинулась в терминал прилёта. Около 16:30 обычные пассажиры уже начали выходить и поражались обилию камер, которые нацелены прямо на выходящих из раздвижных стеклянных дверей. Некоторые корреспонденты делают пробные фото и видео снимки, настраивая аппаратуру на нужный ракурс. В их прицелы уже попал Хавьер и Трейси. Аэлита увидела их, но не стала подходить. Джон стоял позади неё и оберегал от напиравших фанатов, которые старались подойти как можно ближе к дверям. Надо отдать должное корейским организаторам, которые вовремя выставили ограждения. Они хоть и казались иллюзорными, но давали возможность понять, где проходит граница дозволенного, за которую переходить не стоит, иначе можно попасть в руки службы безопасности аэропорта, в лучшем случае. Аэлита скинула с головы шарф назад, ослабив его на шее. Она вглядывалась в вереницу людей, которые выходили из-за распахивающихся автоматических дверей. Этот тонкий ручеек из пассажиров выбегал и растекался по пространству огромного холла, путаясь и растворяясь. Она почувствовала, будто воздух сгустился и качнулась всем телом. Джон аккуратно придержал её: «Что?» — Идёт… — едва слышно пролепетала Аэлита. За периметром стекла и бликов вдали показался один рослый кореец в черном берете и очках с наушниками. За ним — второй, третий… Зал взорвала звуковая волна от криков японских и корейских фанатов. — Ну держись, дорогая! Началось! Цунами Ханю Юзуру приближается! — Джон не ёрничал. Это действительно было похоже на цунами, от которого просто всколыхнуло всех, кто был в это время в холле. В окружении корейской гвардии Юзуру буквально шествовал размашистым шагом с видом императора, вышедшего к своим вассалам. — Дьявол! Всё мог предполагать… Но чтобы так… Вот тебе и принц льда собственной персоной! Какой ко всем чертям принц! Это его величество король! Чёрт! Как он это делает… — Джон не сдерживал своих эмоции, изливая потоком, не обращая внимания на то, что Аэлита слышала его. Её начало потряхивать. Видеть его и не иметь возможности прикоснуться, прильнуть щекой к его плечу, вдохнуть его запах — это была изощрённая пытка для любящей Аэлиты. Здравый смысл отказывал, на глазах навернулись слёзы. Она всхлипнула и простонала. Джон услышал её. «Ну-ка соберись, девочка! Вот он живой, здоровый! Нога его не беспокоит. Он весел! Сейчас он увидит тебя!» Она тряхнула головой, стараясь совладать с чувствами. Эскорт сопровождал Юзуру в своеобразную микст-зону, которую оборудовали для интервью. Охрана вышагивала с каменными лицами, изредка переговариваясь по связи… Юзуру оглядывал кричавших людей, иногда даже улыбался. Охрана старательно отстраняла особо рьяных поклонниц, готовых прорвать оцепление и броситься под ноги обожаемого кумира. Взгляд Юзуру скользил по мелькающим лицам в поисках одного единственного. Он хотел обернуться, чтобы понять не пропустил ли, как увидел Аэлиту и Джона. «Всё! Я нашёл её! Теперь точно всё будет отлично!» Улыбка озарила его лицо и стало удивительно спокойно на душе, как бывало всегда, когда он видел Аэлиту на трибунах соревнований. — Ну всё! Идём за ним… — Джон подхватил Аэлиту под руку, а она ещё не понимала, что ей делать. Люди вокруг кричали, пищали, толкались. Орда корреспондентов, как муравьи, сновала наперегонки, чтобы занять лучшее место в партере. За эти несколько минут и несколько метров прохода Юзуру по холлу в сопровождении эпичной охраны медийное мировое сообщество получило кадры, которые в считанные минуты облетели весь мир. На миллионах экранов по всему миру Юзуру не шёл, он нёс себя, словно парил, с гордо поднятой головой, являя себя всем, кто готов был уже списать со счетов его, как способного побороться за медаль. Несколько месяцев молчания накалили страсти до предела. И вот Он прилетел! Именно прилетел! Как гордый Феникс! «Я здесь! И я пришёл за моим золотом!!! И чтобы вы не сомневались! Я заберу его!» Короткая пресс-конференция прошла именно в этом ключе. Настроение Юзуру было прекрасное. Словно не было четырнадцатичасового перелёта из Канады в Корею! Не было месяцев небытия и изнуряющих болей! После его слов уже никто не сомневался, кто будет чемпионом! Наблюдая за Юзуру из-за спин корреспондентов, Аэлита едва заметно кивала головой, соглашаясь с тем, что говорил Юзуру. Для кого-то это время пролетело очень быстро, но не для Аэлиты. Ей казалось, что целую вечность Юзуру отвечал на вопросы, и от нетерпения она покусывала губы. К её счастью, один из японцев, который сопровождал Юзуру, уверенно подошёл к нему и прямо бесцеремонно взял его за руку. Юзуру закончил диалог с корреспондентами, традиционно поклонился. Охрана снова окружила его, и процессия направилась дальше. Джон опять подхватил Аэлиту и быстро повёл следом, на ходу отстраняя преследующих фанатов. До выхода из здания аэропорта нужно было пройти небольшой коридор, в котором было несколько дверей по правую и левую сторону. Охрана рассредоточилась так, что Юзуру было почти не видно. Одновременно приоткрылись несколько дверей, за одной из которых скрылся от любопытных глаз Юзуру. Аэлита растерялась, не понимая, куда он делся. Лишь Джон знал все нюансы. — Нам сюда. — он уверенно подошёл к двери и открыл её перед Аэлитой. В небольшой комнатке вместе с Юзуру было ещё четверо охранников. Как только Аэлита вошла, они словно испарились. Замок двери щёлкнул, и Юзуру с Аэлитой остались одни. Она едва дышала от избытка эмоций и не соображала, как они оказались одни. — Моя Аэлита… — Юзуру протянул руки к ней и шагнул навстречу. — Господи… Я думала, это не закончится никогда… Они обнялись. Пару минут просто молча стояли, обнявшись, выравнивая свои дыхания, подстраиваясь друг под друга. Юзуру чуть отстранился, не выпуская Аэлиту из рук, внимательно посмотрел ей в глаза. Две недели разлуки — срок небольшой. Но порой трёх дней достаточно, чтобы при встрече почувствовать, что что-то изменилось в человеке. И вот сейчас Юзуру пытался понять и найти объяснения своим ощущениям. Было в её облике нечто такое, что окутывало её ореолом таинственности и необыкновенной женственности. Его словно обволакивало невидимым теплым облаком, из которого не хотелось выбираться. — Как же я соскучился, девочка моя! — И я… Скажи, ты придёшь сегодня? — Не знаю… Сейчас в деревню, а там столько дел… Завтра тренировка… Я постараюсь… Очень! Аэлита подняла на него взгляд, молча смотрела в его глаза, разглядывала минуту, а потом тихо проговорила: «Ты мне нужен…» Это не было признание в бескрайней любви, не было просьбой приехать. Это было нечто большее, когда человек говорит о своей потребности дышать, видеть, слышать! Жить! У Юзуру подкосились ноги от поразившего его откровения. Ни вожделение, ни страсть, а мощная энергия, которая сейчас пронизывала его, словно текла от неё с током крови к сердцу, разливаясь по артериям и капиллярам. — Ох… Мне пора…я приеду…жди… И тут же щёлкнул замок, дверь отворилась. — Пора, ребятки! Пора! — Джон, не проходя, громко произнес слова, чтобы было хорошо слышно. Юзуру снова крепко обнял свою прекрасную жену. — До вечера…я на связи…- поцеловал её в лоб и вышел…