Ты-мой мир.

51. Перед отъездом в Дубай Аэлита навестила Юзуру в медцентре. Он по-прежнему не мог передвигаться из-за болей, поэтому она пришла к нему в палату. — Где тут самый больной и любимый фигурист на свете? — Аэлита подходила к кровати с улыбкой и огромным букетом фиолетовых ирисов. — Здесь только самый больной фигурист… — отвечал Юзуру, хитро щурясь. — Ну вот, значит я попала не в ту палату, потому что мне нужен любимый… — она приблизилась и наклонилась, целуя его в лоб, — ну как ты? Тяжко сильно? — Терпимо, пока ты здесь… — Юзуру взял букет одной рукой, а другой притянул Аэлиту к себе, целуя глубоким поцелуем в губы. Аэлита прикрыла глаза, уносясь в нежность. — М-м-м! Юзуру! Ты идёшь на поправку! Нужно сказать Кикучи-сану, что пациент скорее жив, чем мёртв. Я, пожалуй, прикинусь больной и поселюсь в соседней палате. — Нет! Ты поселись здесь, со мной! — он похлопал по кровати рукой. — А вдруг ты храпишь? — Нет… — А вдруг ты пинаешься? — Не знаю… никто не жаловался… — А! Даже так! Значит те другие не жаловались?! — Аэлита сдвинула брови, а сама готова была расхохотаться, потому что Юзуру был так уморительно смущён. — Я ни с кем не спал! — Юзуру неуклюже пытался выпутаться из этой ситуации. — Ну разумеется! С ними разве уснёшь! — Аэлита прыснула от смеха. — Ну Аэлита! Ну не цепляйся… Я вот сейчас тебя… — он попытался её уложить рядом, только боль сильно пронзила все его внутренности, — Ай! Больно… — Тише-тише, мой Юзуру! Не надо… — Аэлита успокаивала его, — я лучше сама присяду, как ты хочешь. — Может приляжешь? Мне так удобнее… — Юзуру ластился о руку. — Точно выздоровел! Давай-ка я приподниму изголовье повыше. Она приподняла изголовье кровати чуть выше, а сама подсела рядом. — Вот так! — А так я не могу тебя целовать… — Успокойтесь, больной! Или я пойду за клизмой! Юзуру рассмеялся и оставил попытки уложить её рядом, но цеплялся за её руки. — Хорошо, укладывайся сюда. — Аэлита уложила его голову себе на колени, а он развернулся и поцеловал её в живот. Аэлита была в медицинской форме, как в прошлый раз, но через ткань почувствовала тепло его дыхания. «Мамочка! Ох… Я уже краснею…» — про себя пролепетала или простонала она. — Лежи спокойно! — рукой она гладила его по голове, разбирая пальцами черные волосы. Они так сидели, разговаривали, смеялись. Юзуру перебирал пальцами пальчики Аэлиты, переплетая между собой, путая их со своими. Она гладила его лицо, очерчивая контур, разглаживая бровинки. Он закрывал глаза, ловя губами её мизинец. Это могла быть идиллия, если бы не боль. Только он забывал о ней, а девушка забывала о течении времени, рассматривая его лицо, осунувшееся и всё ещё бледное. Стук в дверь заставил их очнуться от неги. — Да, войдите! — Юзуру отозвался на стук, не меняя положения. Его голова также лежала на коленях Аэлиты, а она сидела в изголовье, удобно устроившись на краю кровати. Букет красовался на небольшом столике. Дверь в палату отворилась и в проёме показалась Юми-сан. — Ой! Мама! — Юзуру приподнялся, а Аэлита соскользнула с кровати, поправляя одежду. — Здравствуйте, Юми-сан! — Аэлита поклонилась по-японски. — Здравствуйте. А что Вы здесь делаете, Аэлита? — Юми в упор смотрела на девушку, готовая её испепелить. — Я прилетела на днях к Юзуру, поддержать его после травмы. — Аэлита тоже смотрела на неё в упор. — М-м-м…я вижу. Это была не лучшая идея. — Мама, может ты присядешь, там стул есть у столика… — Стул я вижу, только почему-то он был свободен, когда я вошла. Аэлита растерялась, не понимая, как ей себя вести, но старалась вида не подать. — А как это ей удалось пройти к тебе, да ещё и форму надела? — Мама, может ты всё же присядешь и выпьешь чаю. Мы уже заварили недавно. — Юзуру постарался встать. Аэлита была ближе к кровати. Она остановила парня: «Юзуру, не нужно вставать. Я позабочусь о Юми-сан и налью ей чай. Отдыхай.» Она поправила подушку под спиной, и Юзуру удобно устроился. — Спасибо, Аэлита! Мне так хорошо! — Юми-сан, прошу Вас, присаживайтесь. Я с Вашего позволения удалюсь, чтобы не мешать. — Аэлита направилась к двери. — Подожди, не уходи, Аэлита! — Юзуру окликнул её, — не уходи, пожалуйста! — Юзуру, я не уйду далеко. — Аэлита вышла из палаты. — Всего хорошего, Юми-сан. «И надо же так вляпаться! Хотя мы ничего предосудительного не делали, но Юми-сан напряглась, и не по-детски! Сейчас всыпит Юзуру, не позавидуешь! Парень попал!» Ей было и смешно, и тревожно. Совсем не хотелось видеть в его матери врага, но и пресмыкаться перед ней тоже не в её правилах. Она прошла в буфет, заказала себе лёгкий салат, кусочек тунца и матча. Персонал буфета с любопытством разглядывал европейку в медицинской форме. Вскоре в буфете появился Кикучи-сан, он приехал только что из своей клиники. Аэлита махнула ему рукой, приглашая за свой столик. — Здравствуйте, Кикучи-сан! — Аэлита приветствовала доктора по-японски. Доктор ответил на приветствие и присел за её столик. — Как там Юзуру? Ты уже была у него? — Была. Неплохо, жалуется на боли. Но храбрится. Сегодня шутил много. Юми-сан сейчас у него. — Ух! Приехала. Вы виделись? — Увы… Я сидела с Юзуру на кровати… Ничего запретного, Кикучи-сан, сразу говорю! Просто голова Юзуру лежала у меня на коленях, а я сидела в изголовье… Видимо Юзуру её не ждал, или забыл. Короче, он, думаю, сейчас там оправдывается. Я не стала оставаться в палате, откланялась и ушла. Но Юми-сан была в гневе и не очень вежлива! Оправдываться мне не в чем! Кикучи-сан озадаченно скрёб пальцем салфетку. — Не переживайте, Кикучи-сан! Я ночью улетаю в Дубай, Юми-сан успокоится… Только Юзуру переживает, вот что важно! Мне очень жаль! — Хорошо… Давай пообедаем и пойдем на поле битвы! — доктор печально улыбнулся, но потом подмигнул девушке. Юми нарезала круги по палате в словесной дуэли с сыном. Шёл допрос с пристрастием. — Почему ты мне не сказал, что она здесь! — Мам, я забыл… голова плохо работает… Что в этом плохого? — А когда она приехала? — Утром, на следующий день после того, как я прилетел из Шанхая… — Откуда узнала? Ты ей звонил? — Я не звонил… Я не мог! Мам, успокойся, пожалуйста. — Юзуру метался, как загнанный зверь. У него начала болеть голова. Юми не обращала внимание на его состояние, продолжала. — Я не хочу, чтобы она была здесь! — Но почему?! Она волновалась из-за меня не меньше, чем ты! Её родители тоже прилетели в Токио вместе с ней… — Конечно! Что им стоит! С одного конца света в другой! Щёлкнула пальцами — и в Японии, ещё раз — в Дубае! А что же её принц не удержал?! — Ты о чём говоришь, ма-а-ам? Какой принц? — Арабский! — Это не более чем утка! Аэлита подала в суд на издательство за откровенную ложь! — Хм! Надо же! Могла бы с него неустойку запросить! — Всё! Я не хочу разговаривать! Пей чай! — Юзуру отвернулся в сторону окна. В этот момент, к счастью для Юзуру, вошёл Кикучи-сан, и Юми переключилась на врача. — Кикучи-сан! Почему у Юзуру в палате посторонние? — Здравствуйте, Юми-сан! Хорошо выглядите! Присядьте, подождите! Мне нужно осмотреть Юзуру! Врач подошёл к кровати. Юзуру повернулся к нему смертельно бледный. Доктор осмотрел повреждения. Вызвал медсестру. Дал ей несколько распоряжений. Через несколько минут вошла медсестра с капельницей и перевязочным материалом в сопровождении Аэлиты. Доктор велел её пригласить. У Юми глаза вылезли на лоб. — Юми-сан, как видите, здесь нет посторонних. Здесь только персонал центра и люди, которые дороги нашему Юзуру. А сейчас, Юми-сан, пройдемте со мной! У меня для Вас очень важная информация! — доктор глядел на неё, стараясь найти зрительный контакт. — А Аэлита?.. — Юми указала на девушку. — Юми-сан, мне нужно поговорить с Вами лично! Вы поняли меня?! — Кикучи смотрел ей в глаза, установив зрительный контакт. — не будем мешать медсестре. Кикучи-сан легонько подтолкнул женщину к выходу, отворяя перед ней дверь. На выходе, он знаком показал Аэлите на ключ, та согласно моргнула. — Что Вы мне хотите сказать, Кикучи-сан? — Не в коридоре, Юми-сан! Они дошли до его кабинета. Доктор впустил Юми и запер дверь. — Располагайтесь, Юми-сан! — он указал на кресло. — Ну так что же? — А то, Юми-сан, что Вы вредите сыну! — Это чем же интересно мать может навредить своему ребёнку?! — Юзуру уже не ребёнок! Меньше чем через месяц ему исполнится двадцать лет! Это первое! Второе — Вы своей слепой любовью и необоснованной ненавистью доводите его до предела! Он не давал Вам повода так себя вести! Почему Вы напали на Аэлиту? Вы хотя бы знаете, что она пережила, когда увидела столкновение? — Вот уж интересно, что ж такого?! — Девушка потеряла сознание. И пробыла так неизвестно сколько времени! Потом прилетела всей семьёй в Токио ради Вашего сына, Юми-сан! Её родители поддержали её! И ей, между прочим, только исполнилось девятнадцать! — Но то, что я увидела сегодня… — Что же вы увидели такого? Расскажите, прошу Вас. Может быть я не прав… — Она сидела на кровати Юзуру, а он лежал у неё на коленях… — Ясно. И что они делали? Они закрыли двери? — Нет. Двери были открыты. Просто так сидели. — А Вы подумали бог весть что? — Ну да… Кто ж знает, что между ними было днём раньше, например? — Вы в самом деле считаете, что Ваш сын может в таком состоянии что-то, о чем Вы подумали, совершить? О, если так, то он — симулянт! Потому что с сотрясением мозга, обширным ушибом внутренних органов, при котором не можешь нормально дойти до туалета, заниматься сексом невозможно! Юми-сан округлила глаза: «Что Вы такое говорите?!» — А что? Вы же подумали именно об этом? Она впала в ступор. Удивительную особенность имел Кикучи-сан, простыми словами выводил на очевидные вещи. — Вы выпьете что-нибудь, Юми-сан? Соку, например. Хорошо освежает. Она махнула головой и откинулась на спинку кресла. — Прошу! — доктор подал ей стакан сока с кубиками льда. — И давайте договоримся, Юми-сан, не мешать Юзуру! Он — правильный парень, иногда через чур. И любит Вас! Очень! Но дети взрослеют. Не надо за это отравлять ему жизнь. Девушка эта — достойная пара. Да, не японка. Может это к лучшему. Так он узнает мир. Может даже лучшую его часть. Юми сделала несколько глотков. — Кикучи-сан, я хочу уехать. Надо попрощаться с Юзуру. Завтра приду. — Пойдемте. Они постучали в дверь палаты. Их встретила медсестра, она собирала принадлежности для отработки ран. Юзуру лежал точно в такой же позе, на коленях у Аэлиты, закрыв глаза, с подключенной капельницей и бледный. Аэлита просто гладила его по голове. Юми подошла ближе, и Юзуру открыл глаза. — Мам, ты пришла уже…мне так лучше…- он вцепился в руку девушки. — Лежи, сынок! Лежи! — Аэлита, спасибо, что навестили Юзуру. Я была резка. Прошу извинить. — Да, Юми-сан! Вам нелегко, я понимаю. Вы очень переживаете. Я уезжаю сегодня ночью. Прошу разрешить мне побыть с Юзуру подольше. — Что ж, побудь, раз так. Разумеется, если это не вредит Юзуру! — Мама, мне не вредит. Мне с ней легче! Честное слово! Я даже ел! — Юзуру не знал, что сказать, какие аргументы привести. — Хорошо! Лечись, я завтра приду. У меня ещё дела! И выполняй все назначения! Юзуру кивнул головой. Юми попрощалась и вышла из палаты. Следом за ней вышел врач и медсестра. Аэлита выдохнула, услышав слова извинения. Но в их искренность она не поверила… Юзуру завозился, устраиваясь удобнее. Он расслаблялся. Капельница наполовину прокапала. Аэлита увидела слезинки на ресницах. «Что же ты такой ранимый, милый мой Юзуру! Мама построжилась, ты в слёзы!..» Мысли её прервал шёпот Юзуру. — Аэлита! Я обещаю, больше она так не будет себя вести. — Милый мой, любимый мой Юзуру! Я не обижаюсь! Она-мама! Все мамы переживают за детей! Не думай об этом! У тебя будут дети, ты тоже будешь за них переживать. — У нас будут дети… — он поднял на неё глаза, развернув голову. Бледный, с белыми губами, он улыбался. — Так, больной! Лежите уже спокойно! Я смотрю, сотрясение Вам пошло на пользу! Надо стукнуть по голове с другой стороны, чтобы мозг на место встал! Вам ещё вторую олимпиаду надо выиграть! — Одно другому не мешает! — Ну началось! Чёрт с тобой! Хочешь помечтать, мечтай! Может уснёшь… — Аэлита аккуратно стёрла слезинки с его глаз, а Юзуру перехватил её руку и губами смазал солоноватую влагу. У неё заходилось сердце не то от жалости, не то от нежности. Ещё несколько часов и всё останется только в памяти. И снова тягучая тоска расставания обернётся полуночными разговорами в сети, строчками сообщений. А может так и надо? Ведь иногда минуты, проведённые вместе, стоят целой жизни, прожитой врозь! 52. Целых десять дней Юзуру провёл в медцентре, и при первом выходе на лёд убедился, что совсем ослаб. Боль оставалась и мучила долго. Ему, как действующему олимпийскому чемпиону, во чтобы то ни стало нужно было быть в форме и принять участие во всех этапах, включая национальные. Он лез из шкуры вон, чтобы достойно выступить и отобраться в финал. И это ему стоило очень дорого. В конце ноября на этап NHK Trophy он вышел, превозмогая боль и без должного числа тренировок, в итоге став лишь четвертым. После этого поражения Юзуру считал, что путь в Барселону на финал ему закрыт. Однако японская Федерация была другого мнения и выдала ему путёвку в финал. Совершеннолетие он отпраздновал в семье, с традиционными ритуалами. Аэлита прислала подарок через Оливера: легкую куртку и штаны, современного кроя, выполненные в японском стиле. Куртка в виде традиционной куртки «хантэн» из натурального шёлка фиолетового цвета с вышитыми золотыми карпами, между которых серебряной лентой был вышит красавец-дракон. Штаны — хакама, были из того материла, но вышивка была более приглушённая и мельче, и длина была до середины голени, внизу штанины эффектно стягивались манжетой. Когда Юзуру достал из коробки одежду, вся семья замерла от красоты. Дедушка цокал языком, оглаживая серебряного дракона. После примерки Юзуру довольно улыбался! Он был красив, как Бог! Аэлита получила фотографии с примерки и убедилась в правоте выбора! Стройный, с растрёпанными волосами, в этом наряде Юзуру был похож на японское божество. Благородный фиолетовый цвет оттенял тон кожи, делая её светлой. А сочетание современных и традиционных линий кроя делали костюм универсальным, чтобы нарядиться на праздник. Все отметили достоинство подарка. Юзуру завис в своей комнате, болтая с Аэлитой и его пришлось вызволять к застолью. Он так и оставался одетым в подарок. Юми недовольно поджимала губы, шепча про себя: «Опять она! Ишь ты, как одаривает!» После семейного торжества наступила череда тяжких будней. Юзуру перед финалом тренировался в Японии, однако Аэлите звонил каждый день. Он уговаривал её приехать в Барселону, болеть за него. Аэлита не обещала наверняка, чтобы не обнадёживать. Минимум неделя нужна была для поездки. Она работала над отчетом по практике, засиживаясь до поздней ночи, иногда и до утра. По возвращению в Дубай были неприятные хлопоты по разбирательству с изданием, которое выдвинуло ничем необоснованные предположения о её замужестве. Нужно было уладить дело так, чтобы не подставить противоположную сторону, поэтому за дело взялись лучшие английские адвокаты. К радости Аэлиты, издание опубликовало достойное опровержение. Денежная компенсация морального ущерба была направлена на строительство её будущей резиденции на Орфее. Часть средств от рекламы также были направлены в это дело. Проект обустройства острова начал понемногу вырисовываться в виде очертаний причала и взлётно-посадочной полосы. Поначалу для вертолётов, и вот уже была выполнена работа по бетонированию и разметке строений основных сооружений для посадки и взлёта небольших самолётов. Жилые помещения также обозначились на аэросъемках в виде фундаментов. Семейство Конте решило остаться в Эмиратах на новый год. Уж очень не хотелось возвращаться в промозглую Англию, когда в Дубае уже заметно посвежело и было комфортно. Редакция журнала Vogue предложила Аэлите продлить контракт. Она с родителями долго обсуждали возможность съёмок и учёбу на семейном совете, пересмотрели условия контракта и райдер и отправили своим юристам на экспертизу. И лишь после улаживания всех вопросов Аэлита подписала контракт на год. В университете отчет по первой части практики был принят в первом чтении. Ученый совет предложил ей взять материал для подготовки диссертации в качестве основы. Когда всё более-менее выстроилось в делах учебных и творческих, необходимо было наладить дела душевные. Аэлита колебалась с вопросом поездки на финал, но возможность увидеть Юзуру пересилила все здравые аргументы. Юзуру, как обычно, позвонил в назначенное время и с удовольствием узнал, что она решилась приехать в Барселону. Тут же электронным письмом он направил ей пригласительные билеты. В этот раз он отправил билеты всем, кто прилетел в Японию после несчастного случая с ним. Доктор Стокс был приятно удивлен. Они прилетели в Барселону в один день с Юзуру, но на несколько часов раньше. В некурортный сезон сняли прекрасные апартаменты, отдельно на семью и сопровождающих — Джона и доктора Стокса. Аэлита, вооружившись камерой пошла бродить по Барселоне, восторгаясь невероятной архитектурой. Несмотря на декабрь, было довольно тепло. Поражённая красотой, она бродила без устали, изредка заглядывая в телефон, пока не увидела сообщения: «Я прилетел. Еду в отель. Целую!» Она ответила: «С приездом!» Юзуру: «Увидимся вечером?» Аэлита: «Сообщи адрес отеля. Я заеду за тобой. Родители приглашают тебя на ужин.» Юзуру выслал адрес, довольный скорой встречей. Аэлита с Джоном арендовали автомобиль, и в назначенное время подъехали к отелю. Девушка с восторгом вела автомобиль по улицам Барселоны до отеля. На парковке она отправила сообщение, где ждёт его. Юзуру ответил не сразу, заставив её поволноваться. Хотя это и понятно, нужно найти предлог, чтобы выйти. И в этом Юзуру помог Хавьер Фернандес, который знал Барселону, как свои пять пальцев, и предложил прогуляться, конечно же для вида. Юзуру бегом добрался до стоянки и нырнул в салон. Он обалдел, увидев на заднем сидении не Аэлиту, а Джона. Выражение лица у парня было уморительным. Аэлита задорно хохотала, сидя за рулём. — Мистер Ханю! Куда вас отвезти? — Ох, Аэлита! Ты меня подловила. Что ж, отвези меня вот по этому адресу. — Юзуру показал адрес в телефоне. — Слушаю и повинуюсь! — девушка плавно отъехала от стоянки и сосредоточенно вела машину по улицам Барселоны. Её спасло, что час пик миновал, и накануне она с Джоном исследовала маршрут прямо на машине. Родители очень приветливо встретили Юзуру. Артур затащил парня в кабинет, где они оживленно беседовали. Аэлита переоделась к ужину и направилась в столовую, проверить, всё ли в порядке. Убедившись, что всё благополучно, она постучала к отцу, и услышав разрешение войти, открыла дверь. Артур с Юзуру изучали проект Орфея. Он был оформлен в виде печатного альбома и файлов 3D-моделей для компьютера. Артур воодушевленно рассказывал об особенностях местности, проекта, инженерных решений, что Юзуру так увлёкся и с трудом оторвался от 3D-дизайна, когда вошла Аэлита. Артур не стал говорить, что всё это он затеял для любимой дочери, а она, в свою очередь, пригласила всех за стол. Юзуру представился случай отблагодарить всех лично за участие, которое проявили все, приехав, чтобы поддержать его после травмы. Беседовали о разном. Артур и Эмма удивлялись рассудительности японца, его безупречным манерам. Он поведал историю своего пути в спорте, рассказал, почему уехал тренироваться в Канаду. Английский его заметно улучшился, но, когда сильно волновался, всё равно перескакивал на японский, тут же смущался и умолкал. Эмма старалась его подбодрить, подсказать нужные слова. Он быстро ориентировался, и беседа продолжалась. Аэлита наблюдала за ним. Ей было интересно видеть, какой он в обычной жизни, среди знакомых, в гостях, среди близких, потому что их краткие встречи не давали ей такую возможность. Она заново знакомилась с человеком по имени Юзуру Ханю. Ужин близился к завершению. Джон и доктор Стокс удалились по своим апартаментам. Когда речь зашла о планах на лето, Юзуру встрепенулся и обратился к Артуру и Эмме: — Артур-сан, Эмма-сан! Я хочу просить Вашего разрешения, чтобы лето Аэлита провела в Японии со мной. У меня будет много интересных шоу и съёмок, контракты уже подписаны. Я был бы очень рад, если бы Аэлита была в Японии со мной. Мы так редко видимся! — Юзуру поклонился обоим родителям. — О, Юзуру-сан! — Артур вторил манере японца. — Мы ещё не обсуждали планы на лето. У Аэлиты годовой контракт с Vogue. Это первое! А второе и наиболее важное требует более взвешенного подхода. — Понимаю, Артур-сан! Я готов подождать, сколько нужно. Чтобы развеять какие-то сомнения, я готов ответить на все вопросы. Аэлита сидела совершенно изумлённая от такого поворота событий. Она смотрела на Юзуру, на родителей, снова на Юзуру. Выражение лица парня было спокойным и в какой-то мере решительным. — Погодите! А меня никто спросить не хочет? — Аэлита постаралась как можно мягче задать этот вопрос, поэтому улыбалась самой лучезарной улыбкой. — Аэлита! Я решил воспользоваться возможностью и опередить события. Потому что послезавтра начинаются тренировки, а потом соревнования, и мне не удастся увидеться со всеми вот так, как сейчас. — Юзуру с почтением поклонился девушке. Артур наблюдал сцену, то, как вёл себя Юзуру. «Надо же! Неделя, как стал совершеннолетним, а уже берёт на себя обязательства. Хм… Это интересно! Я видел, что парень со стержнем, но чтобы вот так! Что ж! Надо его расспросить, что он намерен дальше делать…» — Что ж, Юзуру-сан! Я одобрил ваши с Аэлитой отношения, понимая, что тебе не до глупостей. Ты — человек дела! А я люблю таких людей. Но это моё мнение! Вы оба совершеннолетние и имеете право принимать решения самостоятельно. А значит и решение принимать будет Аэлита. Эмма, что скажешь? — Артур обратился к жене, положив ей свою руку. — Я целиком с тобой согласна, Артур! Аэлита, ты-то что скажешь? — Эмма посмотрела на дочь. — Ох! До лета ещё очень далеко. Многое может измениться. Рано принимать какие-то решения. Юзуру, спасибо за такое своеобразное приглашение… не ожидала, если честно… но мне очень приятно. Я подумаю. — Аэлита пожала плечами, соображая, не обидела ли она таким ответом. — Я понял. — Юзуру кивнул головой в знак согласия. — Вот и славно! Я с вашего позволения удалюсь, почитаю почту. Эмма, ты со мной? — Артур поднялся из-за стола, приглашая жену с собой. — Юзуру, я не прощаюсь! Встретимся на соревнованиях. Звони, не теряйся! Эмма тоже простилась с Юзуру в той же манере. Родители понимали, что молодым людям интереснее вдвоём, им было что обсудить. — Ты что это задумал, а? — Аэлита вела Юзуру за руку в свою комнату. — Лето… у тебя каникулы… у меня шоу… я подумал… — Не долго наверно! — Неа… — Юзуру смеялся. — Давай рассказывай уже! Что задумал? — Ничего особенного! Ты соглашайся! А я сделаю всё, чтобы ты не пожалела! — Хорошо… я подумаю! Время-то у меня есть? — Мало! Всего-то до апреля. Они вошли в комнату Аэлиты. — Так вот где будет сегодня спать моя любимая!.. М-м-м… красиво, свежо и уютно… — Юзуру оглядел спальню, обнимая Аэлиту за талию со спины. — А я сейчас поеду в свой отель… Он говорил ей на ушко, от чего бежали мурашки. Она инстинктивно повела плечом. Юзуру развернул её к себе лицом. — Согласись, прошу тебя! — Я же сказала — подумаю… — она шептала ему в губы, почти касаясь его губ. Он положил свою ладонь ей на затылок и приник губами долгим поцелуем. Они целовались то нежно, то страстно, словно пробуя на вкус разные соки счастья. Юзуру готов был заласкать Аэлиту до головокружения. Только время всегда было у них на пути. 53. Обратно Джон увозил Юзуру в отель. Молодые люди сидели на заднем сидении, продлевая тем самым минуты, чтобы побыть вместе. Было около десяти часов вечера, когда они подъехали к отелю. Юзуру заметил у входа Хавьера, они ещё перед отъездом договорились, что Хави его встретит, чтобы не было вопросов у сопровождающих спортсменов лиц. — О, Хавьер тоже здесь? — Аэлита увидела бойкого ловеласа. — Хочешь поздороваться? — Юзуру наклонился к ней, целуя носик. — Конечно! — Аэлита ответила тем же манером, чмокая парня в кончик носа. — Ну-у пойдём… — с неохотой проныл Юзуру. Джон вышел и открыл дверь Аэлите, Юзуру вышел со своей стороны. Хавьер увидел их и пошёл навстречу. — Привет, Хавьер! — Аэлита первая приветствовала Фернандеса. — Оу! Прекрасная Аэлита осчастливила визитом Барселону! — он галантно поднес к губам её руку. — Хавьер, Вы, как всегда, неотразимо галантны! — Аэлита задорно улыбалась и представила Джона. Юзуру метал молнии. — Фернандес! Даже не надейся! Я закатаю тебя под лёд! — Юзуру шипел злобным котом. — Вот как можно терпеть рядом такого соперника?! Нет, ну вы мне скажите… — Хави хлопнул себя рукой по лбу, типа фейспалм. — и я ему ещё помогаю!.. Навязался на мою голову! — Хави, дорогой! Ну не злись на Юзуру! Он тебя очень ценит! — Аэлита смеялась шуточной перепалке двух ярых соперников фигурного катания. — Ага! Обожаю просто! — Юзуру дулся и оттаскивал Аэлиту от Хавьера подальше. Джон наблюдал со снисходительной улыбкой, оценивая силы «соперников», пока они перепирались. — Аэлита, мне пора… — Юзуру сквасил грустную мордашку и обнял девушку. — До встречи, любимая моя! — До встречи, Юзуру! — Аэлита прижалась к нему теснее, от чего Юзуру заныл протяжно и тоскливо. — Хави, пока! — она послала ему воздушный поцелуй, а тот сделал вид, что поймал. Парни простились с Джоном. — Ну всё, Фернандес! Тебе конец! — Юзуру теперь уже его тащил за рукав. — Ладно уж! Конец!.. Пошли домой, герой — любовник! Я б от такой девушки хрен бы ушёл!.. — Фернандес! Ты-раздолбай! — Юзуру шутя стукнул его по плечу, а Хави взлохматил шевелюру Юзуру. Настали тревожные дни соревнований. Аэлита в компании родителей, Джона и доктора Стокса переживали на трибунах. Короткую программу Юзуру исполнил блестяще, несмотря на падение на каскаде! Трибуны ликовали! Аэлиту распирало от гордости за своего парня. Великолепно исполненный четверной тулуп заставил зал сначала замереть на миг, а потом взорваться от восхищения! Вечером Юзуру позвонил Аэлите, поделился впечатлением. Она настраивала его на произвольную программу, подбадривала и беспокоилась о его здоровье. Доктор Стокс рассказал ей о том, что видел на томограмме, что это могло стать проблемой в любой момент. И точно, после короткой программы у Юзуру начал ныть живот, словно он перенапряг мышцу или даже повредил. Он не придал этому значения и выступал в произвольной с неприятным ощущением. Но талант в землю не зарыть! Он выиграл финал Гран-при в Барселоне, сделав тем самым себе подарок на совершеннолетие. На показательных выступлениях Хавьер Фернандес лично представил на льду своего соперника и победителя гран-при сезона 2014–2015 годов. Дворец спорта ликовал! Аэлита вместе с родителями были сражены таким проявлением уважения к сопернику. «Вот тебе и ловелас! Какой же он оказывается необыкновенный человек! Да, и рядом с Юзуру все такие! Один Кикучи-сан чего стоит!» — Аэлита делилась впечатлениями со всеми. Прекрасное показательное выступление «The final time traveler» точно было посвящено ей. Несколько раз в прокате Юзуру обращался прямо к ней. Конечно, многие бы приняли это на свой счет, кто сидел на той же трибуне, но только лишь один человек из тысячи знал и понимал, почему именно эта песня взята в основу показательного номера. Между Юзуру и Аэлитой так или иначе всегда вставала стена времени. Они были, по сути, путешественниками в нём, сокращая его своими разговорами на расстоянии тысячи километров или продляя его, обнимая друг друга в коротких встречах. Сами того не сознавая, они плыли либо в его течении, либо против него, надеясь, что когда-нибудь окажутся вместе в нужное время. И именно в этот момент наступит бесконечность!.. А пока соревнование закончилось, фигуристы возвращались на свои тренировочные базы. Но только не Юзуру… С ним творилось что-то непонятное: болел живот. Ещё после произвольной возникла шишка ниже пупка. Юзуру недоумевал, что с этим делать, не говорил никому, кроме Кикучи-сана. Кикучи-сан сразу сообразил, в чем дело. Полёт в Сендай прошёл в мучительной боли. Кикучи помнил слова доктора Стокса и крыл себя последними словами, что не настоял на хирургическом вмешательстве именно тогда. Уже в Сендае, даже после осмотра у хирургов, почему-то было предложено консервативное лечение антибиотиками. Состояние было запущено. Нарыв прорвался. Наконец-то хирурги сказали о необходимости операции, но Юзуру отказался, чтобы принять участие в чемпионате Японии. Он очень хотел этого. Его организм кричал ему, что надо лечится! Состояние усугублялось, нагноение разрасталось, переходя в критическую фазу. Однако Юзуру упорно тянул. Превозмогая адские боли, страдая от повышенной температуры, Юзуру выступил на национальном чемпионате и выиграл его третий раз подряд. В канун нового года, тридцатого декабря, его наконец-то прооперировали. Аэлита понятия не имела о том, что с ним творилось. Он звонил каждый день вплоть до операции. Его голос иногда дрожал, он старался скрыть свои страдания. Она же принимала это за его волнение. У Юзуру и впрямь была причина волноваться. Последние рекламные съёмки Аэлиты были великолепны. Она стала рекламным лицом ювелирных украшений из жемчуга и бриллиантов. Жемчуг поставлялся фабрикой Эммы Конте, а бриллианты с Антверпенского аукциона, на котором представлялись лучшие бриллианты в мире. Пресса сходила с ума в погоне за её интервью и фотографиями. Джон выдыхался, обеспечивая ей безопасность. Как ему продержаться, пока контракт длится, он обдумывал с Артуром. Аэлита изо всех сил старалась не усложнять жизнь Джону и семье. Только популярность бежала впереди неё. Реклама скачек приносила огромные дивиденды заказчику, и он заказал ещё один масштабный ролик рекламы украшений с драгоценностями в стиле сказок «Тысяча и одна ночь». Ведь на скачки соберётся весь мировой бомонд, богатейшие бизнесмены с жёнами, дочерями, любовницами, особы королевских династий и так далее и тому подобное… А им захочется купить что-то на память. И конечно же, что может быть лучше украшений! Сценарий ролика переписывался раз двадцать. Ювелирные дома всего мира представили свои самые лучшие произведения ювелирного искусства. Аэлита, как и обещала, делилась с Юзуру всеми делами, рассказывала обо всем, показывала черновые материалы. Надо отдать ему должное, он с интересом на всё реагировал и даже заинтересовался этими знаменитыми сказками. Но больше всего он с замиранием сердца смотрел её снимки, на которых она представляла великолепнейшие тиары, диадемы и колье. На них были видны её дивные глаза, кожа и волосы, губы… Его лишь бесило, когда в роликах были сцены с мужчинами. Но он гнал от себя дурные мысли, говоря себе, что это лишь коротенький сюжет… В день, когда его должны были прооперировать, он позвонил не вовремя, прямо из палаты. Аэлита корпела над очередным отчетом по работе нефтепромысла. Она удивилась, почему это так рано звонил Юзуру. Ещё больше её смутил фон стен на видео. — Юзуру, а ты откуда мне звонишь? Ты случаем не в больнице? — Ну да. Вот пришёл на контрольный осмотр. — М-м-м… у тебя правда всё нормально. — Ага. Я просто не знаю, когда освобожусь… вот и позвонил… — Ой, что-то ты не договариваешь, милый мой! Глаза у тебя не такие! Юзуру, сознайся честно! Ты снова травмировался?.. — Да нет же… говорю тебе… — Хорошо! Я уточню у доктора Акиры! А скажи мне, у тебя с животом всё хорошо? — Аэлита вспомнила предостережение доктора Стокса. Юзуру открыл рот от удивления. — Кто тебе сказал?! — Та-а-ак… значит всё-таки живот… Юзуру, запомни, мне врать бесполезно! И когда операция?! — Сегодня… — он пошептал тихо, почти губами. — Юзуру-у-у… — Аэлита откинулась на спинку рабочего стула и закрыла лицо руками. По дрожащим плечам Юзуру понял, что она плачет… — Ну не надо… ну ничего страшного… не плачь, пожалуйста… — Ох-х-х, Юзуру…я даже прилететь не смогу… и давно уже у тебя болит… — С финала… — Что?! Как с финала?.. Ты что, с ума сошёл! — Аэлита размазывала слёзы по лицу, — как так можно к себе относиться! Ты же ещё на национальных выступал… боже ж ты мой! Ты о себе думаешь хоть маленько, а? Юзуру никак не ожидал такой реакции от неё и не понимал, то ли ему начать оправдываться, то ли нападать. Он попробовал отшутиться. — Я думаю, но только о тебе… и о катании… — Знаешь что! Если бы ты думал обо мне, то никогда не сделал бы так, чтобы подвергать себя риску! Я ведь люблю тебя, а ты хочешь себя у меня отнять! Заставить страдать! Зачем ты так со мной?!!! — она снова зарыдала. Он молчал, её слова впервые в жизни заставили задуматься о ценности его жизни не только для родных и фанатов, но и для человека, который ему небезразличен. — Успокойся, любимая моя… я виноват. Я обещаю, что всё будет хорошо…- он старался, как мог, вложить в слова как можно больше чувства. — Ох-х-х… во сколько операция? — Ну скоро уже… анестезиолог уже приходил… — Ладно! Хватит лить слёзы! Лечись! Очухаешься от наркоза, постарайся позвонить, пожалуйста! Знай, я буду там, с тобой! Ты понял меня? — у Аэлиты в голосе появились металлические нотки. — Понял, моя Аэлита! Ты же кицунэ… я был прав! Только добрая… — Целую тебя и люблю, мой Юзуру! Ох, доберусь я до тебя!!! — Доберись! Я так хочу, чтобы ты добралась… Чтобы я отдал тебе себя всего! — Юзуру ошалел от того, что сказал. Но слова — не воробей… Аэлита поняла всё, но не ответила, лишь склонила голову. После разговора она долго сидела, просто пялясь в окно. «Как так произошло, что меня к нему так притянуло… я ведь особо усилий не прилагала, чтобы как-то сойтись, сблизиться… А с чего началось? С Ниццы. Загадка, конечно, как он меня не забыл и узнал в Сочи… не перестаю удивляться! И ведь были же романчики на расстоянии… Ник и не вспомнил даже, а номер я не меняла. Габриэль только звонил, молодец! Значит правильно с ним расставалась, в смысле, что нужные слова выбрала… А как я боялась рассказать о себе Юзуру! Это ж ни в какие рамки! Никогда не боялась! А с ним вдруг такая паника… значит я боялась его отпугнуть… это очевидно! Выходит, что я и правда его люблю… и млею сразу, как вижу, а уж прикоснётся или поцелует… всё… пиши-пропало! Голова кружится, сердце заходится… Что там ещё пишут сексологи… а, да, в висках стучит…со мной всё ясно… А не любить его невозможно! А тело у него какое… весь такой ладный… Ноги перекачены, но остальное… уф… Знал бы он, что я про него думаю… а что! Могу себе позволить! Самое интересное, что чем дальше, тем я больше думаю, что хочу быть с ним… Да, близость… Именно та, Кикучи-сан! Она самая! Ох! Всё… хватит… мне уже горячо… А его сейчас резать будут… И всё-таки он не должен был так поступать… теперь в новогоднюю ночь я на шоу, он — на больничной койке… довёл себя… Что сделано, то сделано! Пусть у хирургов будут твёрдые руки, острый глаз и доброе сердце! А ведь его мог прооперировать доктор Стокс… Эх, Юзуру! Любимый и невероятный!..» Аэлита тряхнула головой, отгоняя пелену наваждения и призрак желания. Она пошла к себе в комнату, достала икону Божьей матери из Ватикана и начала молиться. 54. Перед глазами Юзуру мелькали лампы. «Раз, два, три, четыре…» — он считал их, пока его везли в палату. Он был в сознании, эпидуральная анестезия отключила нижнюю часть тела, но спать всё-таки хотелось. Доктор сказал, что часа четыре он не сможет двигаться и предложил, чтобы Юзуру поспал. Пациент согласно махнул головой и закрыл глаза. Сколько он проспал, трудно было понять, за окном было уже темно, а медсестра, сидевшая в его палате, вышла за лекарствами, чтобы поставить ему капельницу. Он вспомнил, что ему приснилось. Аэлита бежала к нему сквозь летящие лепестки сакуры в том самом светящемся платье. Юзуру раскинул руки, чтобы поймать её. Он ловит её, но, когда лепестки смахивает с лица, в его руках оказывается японка в кимоно. Юзуру пытается её отпустить, отскочить или отбежать, как-то извиниться, что ошибся, но путается ногами в полах её кимоно странным образом и падает на лёд. «Странный сон… надо бы запомнить…сенсею рассказать. Он умеет разгадывать…фу-у-у, что-то мне нехорошо…» Пришла медсестра, Юзуру пожаловался на тошноту. Ему категорически нельзя было допустить рвоту, швы могли разойтись. Медсестра быстро сделала укол, дала подышать что-то типа нашатыря, и тошнота отступила. Постепенно он стал чувствовать ноги, тепло и холод. Боли пока не ощущал. Он попросил телефон и отзвонился по очереди маме, отцу, сестре, следом Кикучи и Аэлите. Ей намеренно звонил последней, чтобы другие не перебивали разговор. — Мой Юзуру, ты оклемался? — Я не спал при операции… после поспал… — он рассказал, что удалось запомнить. Уговаривал её не волноваться. Канун нового года выдался не таким, каким ожидался, для многих. В последний день декабря его навестили родные, по очереди одаривая презентиками. Юзуру радовался, как ребёнок. Даже попросил поставить маленькую бумажную ёлочку на столике около кровати. Когда лимит посещений был исчерпан, к нему зашёл Кикучи-сан. — Ну что, Юзуру-кун! Как самочувствие? Как настроение? — доктор откинул одеяло, посмотреть на состояние повязки. Через дренаж вытекало всё дурное содержимое раны, поэтому повязку меняли часто. — Терпимо, сенсей! Главное, чтобы к чемпионату мира зажило! — Делай всё в точности, как велит врач, так и будет! Сенсей присел у кровати на маленький стульчик. Ему важно было пообщаться с Юзуру, чтобы настроить его на позитивный лад. Они разговаривали о тренировках, о корректировки нагрузки в первое время, понимая, что всё зависит только от состояния раны. Юзуру хвастался подарками. Он рассказал про свой сон. Кикучи внимательно выслушал и кратко пояснил, что Юзуру скучает и очень хочет видеть Аэлиту, но обстоятельства не дают ему это осуществить. Тут-то Юзуру и подловил сенсея. — Сенсей! Помните наше пари? Я готов! Если нужно конспектировать, у меня даже есть блокнот и ручка! Кикучи-сан округлил глаза от удивления, но пари было заключено, условия выполнены. — Сенсей! Другого времени у меня может не быть. Потому что чемпионат! А потом Аэлита ко мне приедет… — он хотел добавить, что он должен быть готов, но воздержался. За него это сделал сенсей. — Ты бы хотел свои знания испытать с ней. — доктор не спрашивал, доктор утверждал. Юзуру смотрел твёрдым взглядом. — Итак, сенсей! Какой у нас план? С чего начнём? — Начнём с того, что сегодня ты спишь, смотришь телевизор, отходишь от анестезии. Ты ещё под воздействием препаратов. Поэтому сутки отдыха — как минимум! И, если ты помнишь, новый год на носу! Вот и проведи его по возможности, как праздник!.. Это моё первое домашнее задание. Юзуру фыркнул, но спорить не стал, сил не было, и с сенсеем спорить- себе дороже! После ухода доктора ему сделали перевязку, поставили уколы и разрешили немного попить. Юзуру на все рекомендации махал головой. Медсестра оставалась с ним до утра. Он спросил разрешения в канун нового года ночь посмотреть знаменитый концерт. Поговорить по видеосвязи и встретить с Аэлитой новый год одновременно не получится. Она обещала позвонить ему, чтобы по японскому времени встретить новый год. А по её времени новый год наступал позже, когда в Японии уже было утро. Как и договорились, Аэлита позвонила с последним ударом часов. Она вложила в слова поздравления всю силу своей любви, на которую была пока способна. Юзуру сиял, довольный и счастливый. Целовал экран планшета, прижимал его к груди. Аэлита смеялась: «Ты к ранке ещё приложи, а я подую! У кошки боли! У собаки боли! А у моего любимого Юзуру заживи!» Парень таял, как мороженое, вспомнив эту присказку, когда был в больнице после столкновения. Однако откинуть одеяло не решился, потому что в очередной раз был полностью раздет, в добавок, с живописной повязкой во весь живот. Разговор прерывали входящие звонки на телефон Юзуру. Он отвечал по мере сил, удерживая видеосвязь с Аэлитой. Медсестра снисходительно внимала многочисленным звонкам, разговорам, но выйти не могла, потому что первые сутки после операции были ответственные, и на её совести была сама надежда всея Японии! Юзуру поставил будильник, чтобы не пропустить новый год по дубайскому времени, и устроился наконец поспать. Будильник мелодично известил о том, что ему пора проснуться, чтобы позвонить Аэлите. Юзуру протирал глаза, пытался потянуться, однако ему это не удалось. Жгучая боль сковала весь живот. Он ойкнул и переждал пока боль утихнет. Связь с Дубаем установилась достаточно быстро. Картинка не плыла, потому что у Аэлиты был айпад. — Моя любимая, моя красивая, моя желанная, моя долгожданная… — Юзуру сыпал эпитетами, какие знал, какие заучил накануне. Аэлита слушала в наушниках, потому что толпа на площади у Бурдж Халифа заглушала все звуки. Она старалась фокусировать видео так, чтобы Юзуру проникся праздником. Грандиознейший фейерверк поверг Юзуру в изумление. Так начиналось утро нового года в Японии, в палате олимпийского чемпиона, под звуки фейерверка в Дубае и на связи с любимым человеком. Это вселяло надежду, давало силы и настрой. Знакомые операторы Аэлиты снимали праздник на площади. Вечером она отправила Юзуру уже смонтированное видео отличного качества, с её поздравлением, комментариями. Юзуру млел от красоты картинки, красоты девушки, от праздника. Когда на следующий день пришёл Кикучи, Юзуру первым делом показал ему это видео. Кикучи-сан искренне изумлялся и радовался от души, что это видео давало такой заряд его подопечному. Однако Юзуру помнил, что у него с сенсеем важное дело, поэтому, как только эмоции врача после просмотра поутихли, он напомнил ему об уроке. И Кикучи-сенсею ничего не оставалось делать, как принять условия игры. — Юзуру, я сначала хочу напомнить тебе об условии, которое ты должен выполнить: знаниями, которыми я поделюсь, ты должен воспользоваться только с любимой женщиной! И не учить никого другого! Ты должен дать мне обещание! — Я обещаю Вам, сенсей! — Юзуру молитвенно сложил ладони и поклонился лёжа, насколько мог. Кикучи-сенсей собрался с духом и начал первый урок. Он рассказывал несколько разных историй, наполовину мифических, наполовину исторических. Казалось бы, какая связь? Юзуру тоже удивлялся поначалу, однако потом понял, что истоки тоже важны. Вводный урок прошёл для Юзуру незаметно. Он задавал много вопросов, и главный был: «А для чего это?» — А для того, чтобы ты понимал, что это не пустое времяпровождение для плотских утех. Это искусство дарить любовь в наслаждении, а не погоня за оргазмом! Ты же уже перечитал всю многочисленную литературу, которая в изобилии есть в магазинах. Поэтому мне нет смысла опускаться до общедоступной информации. Завтра будет урок анатомии. Я принесу пособия. Юзуру ахнул, представив, какие это могут быть пособия. Сенсей видел смущение парня: «Смущаешься, это хорошо! Значит стыд и совесть у тебя есть! Об этих понятиях мы тоже поговорим. А пока мне пора! Выздоравливай! Выполняй всё, что велят врачи.» Юзуру переваривал легенды и мифы, размышлял о разности мужчин и женщин не только физической, но и психологической. Курс анатомии сенсей преподал настолько в интересной интерпретации, что у ученика не возникло никакой крамольной мысли на этот счет. Ни один мускул не дрогнул. Даже повторяя пройденный материал, Юзуру хладнокровно отвечал на все вопросы сенсея. Сложным оказался урок по карте тела, очень много было вариантов сочетания воздействия точек, меридианов, что порой, казалось, а не проще ли просто пройтись широкой ладонью, охватить всё и сразу. Сенсей предвидел такой вариант и давал четкие разъяснения, почему именно так нужно делать и какой эффект можно получить. Под занавес были уроки психологии. С этим было и просто, и сложно. У Юзуру вылетало из головы, то, что было сказано несколькими минутами ранее. Тогда сенсей решил, что эти занятия будет проводить дозированно, когда Юзуру будет ходить к нему на процедуры. Было ещё несколько фишечек от сенсея, которые он пока открывать не хотел, но обмолвился и просил напомнить позже. По его мнению, Юзуру был не готов это воспринимать. Нужно время. 55. Через десять дней Юзуру выписался из клиники. Лечащий врач дал чёткие указания по поводу восстановления. Только Юзуру или не слышал, или забыл. Вместо полного месяца на восстановление, Юзуру был на льду через три недели. Кикучи-сан хватался за сердце. Прыжки были все разбалансированы. А неугомонный Юзуру всё прыгал и прыгал. Растяжение связок стало тем печальным итогом тренировок без тренера. Электронные письма и видео оказались неэффективными при таком яром рвении. Это ещё оттянуло время на подготовку к чемпионату мира. Аэлита была в курсе на этот раз. Юзуру после её пропесочки стал более откровенен. Да и уроки Кикучи-сенсея стал применять мало по малу. Одна беда — не было тренера рядом, который бы его направил в нужное русло, придержал, где надо, ретивого не в меру фигуриста. А вот Фернандес, раздолбай, тренировался с чувством, с толком и расстановкой. Юзуру Шанхай не покорился… Со слезами на глазах он поздравлял Хавьера. Соратник, как мог, утешал его. После чемпионата у Юзуру воспалился шов, начала сочиться кровь. Он снова оказался на больничной койке. Несмотря на все старания, Аэлита не могла прилететь в Шанхай. В феврале она вернулась в Англию, с головой окунулась в учебу. Сдавала «хвосты», защищала отчеты по практике. Преподаватели по-разному относились к ней. Порой она не могла найти общие слова, но лишь упорство, а иногда везение, помогали сдвинуть дело с мёртвой точки. Просмотрев все прямые трансляции прокатов Юзуру, Аэлита расстроилась за своего парня. В чём-то она винила и себя. «Может я ему мешаю, раз он отвлекается на меня… звонит-то каждый день… ну как отвадить… Да уж! Сезон выдался какой-то жутковатый! Точно я виновата… но опять же, если я приезжаю, он побеждает! Стоит не приехать — второе место…хуже того — травмы… Это мистика какая-то! Или я много на себя беру… Это всё он мне внушил! Кицунэ, кицунэ… Дура набитая, а не кицунэ… Мне бы сессию сдать… и контракт не проворонить…» От мыслей её оторвал телефонный звонок. Входящий номер был ей неизвестен. Она ответила. — Мисс Аэлита Конте? — Да, это я… с кем имею честь говорить? — она вслушивалась в слова на том конце линии. — Это Бахтияр. — Кто, простите? — Бахтияр ибн-Саид Аль-Муктум. У неё рухнуло сердце. Что ему нужно? Может это розыгрыш очередного охотника за сенсацией? Она лихорадочно соображала, что отвечать. Абонент понял, что она в замешательстве. — Я в Лондоне сейчас. В посольстве. Приехал по делам. Решил позвонить. С трудом узнал Ваш номер телефона. — Поняла Вас. — Аэлита решила воздержаться от каких-то конкретных фраз. — Мисс Аэлита, я могу Вас пригласить на обед в посольство завтра? — Пригласить можете, только я сомневаюсь, что смогу присутствовать. Аэлита слушала, арабский акцент чётко прослушивался. Как же убедиться, кто на самом деле звонит? — Я не могу прибыть в посольство без сопровождающего. Родители заняты, а чтобы найти близкого родственника, понадобится время. Так что увы… Прошу извинить! — А если я приглашу Вас в любой ресторан на Ваш вкус и скажу, что нет необходимости в соблюдении арабских традиций, потому что мы в европейской стране, Вы бы смогли? «Вот чёрт липучий! Как же мне от тебя отвязаться-то? Спасла на свою голову!» — Мне нужно подумать. — Хорошо. Подумайте. Я перезвоню Вам завтра в двенадцать часов. Это время удобно для звонка? — Звоните… — Спасибо, мисс Аэлита! До свидания! — До свидания! — «до какого ещё свидания!!! Провались ты пропадом!» Аэлита соображала, что делать. Нашла отца и всё ему рассказала. Артур тут же связался с послом в Эмиратах. Тот подтвердил, что Бахтияр в Англии, на сделке. Если Аэлита появится в свете в обществе племянника шейха, то снова поднимется шумиха. «Что за старая история! Тоже мне, принцесса Диана! Да не дай Бог! А с другой стороны, в Эмиратах приличная доля наших средств. Что делать?» — Артур тоже был озадачен. Странно, почему вдруг араб решил попрать традиции и назначить ей свидание… Голова у всех шла кругом. Одно было очевидно, Аэлиту одну отпускать нельзя!!! — Тогда у нас выход один: посольство — территория другого государства. Значит мы туда не пойдем. А вот в ресторан, но наш — это можно. Закроем его для посетителей. Пойдем вдвоем с тобой. Я не думаю, что Бахтияр откажется от обеда в ресторане с мишленовскими звёздами. Что же ему надо от тебя, звезда ты наша, а? — Артур обнял дочь и поцеловал в лоб. Он мобилизовал всю службу охраны, дал указание закрыть ресторан на завтра на весь день, связался с послом, обсудил кое-какие тонкости. Аэлита мучилась от сомнения: звонить или не звонить Юзуру. Опять же дилемма! Позвонить — он расстроится, не позвонить — информация может просочиться в прессу, что хуже… «Зачем мне впутывать Юзуру в эту историю! Зачем? Вот чёрт меня понёс спасать этого араба!.. нет всё же надо позвонить… А что мне это даст?.. Боже, я не знаю!..» Она набрала Юзуру. — Как ты там, хороший мой? Как твой целовательный животик? — Аэлита мурлыкала в трубку. — Мой животик без твоей ласки очень плох… болит… Ты как? Сдала зачет? — Сдала… с горем пополам… тест был просто жуткий…но всё! Можно выдохнуть! Но тут ещё одна проблема нарисовалась… — Да что ж такое-то!!! — И не говори! Бахтияр — племянник шейха объявился. Прилетел в Лондон по делам. Нашёл мой телефон, позвонил, пригласил на обед. Честно? Я думаю, что это какой-то розыгрыш… Папа всех поднял на ноги. Но наш посол в Эмиратах подтвердил, что Бахтияр в Лондоне. Юзуру, что мне делать?.. Юзуру молчал… Он просто не знал, что сказать. — Юзуру! Ну не молчи, прошу тебя! Поверь, у меня с эти арабом ничего нет. Ну я помогла вылезти ему из машины и всё! Видела один раз на приёме во дворце шейха. Мы были всей семьёй. Он ближе, чем на два метра ко мне не подходил. — Аэлита… ты любишь меня?.. — Юзуру задал вопрос тихо, делая паузы. У Аэлиты защемило сердце. — Люблю… — также тихо отвечала она. — Это главное. Остальное неважно! Это всего лишь дружеский обед…—Юзуру вроде бы как говорил спокойно, но Аэлита понимала, что это не так. — Вот зря я тебе сказала… Сейчас будешь переживать за меня… Прости меня, Юзуру! — она уже готова была зареветь. — Я прощу тебя, если ты приедешь летом. — Это шантаж! — Да! — Отлично! Я теперь знаю, что мой парень-шантажист! Юзуру, я потом тебе позвоню, хорошо! А ещё лучше, ты позвони мне завтра, прямо во время обеда! Так хоть я буду знать, что ты со мной… — Позвоню! Ты мне сообщение пришли, чтобы я знал… — Юзуру, мой Юзуру!.. ну почему ты так далеко!.. почему тебе нужен только лёд… — Ещё ты… ты мне нужна… глаза твои цвета леса и травы в росе, волосы — спелый густой мёд, руки твои лёгкие… ты мне нужна… как воздух моим крыльям… — Юзуру… если я сейчас умру, виноват будешь ты… у меня сердце разорвётся!.. — И у меня… Они замолчали, слушая дыхание друг друга в своих телефонах. Оба тянулись друг к другу всеми силами души, пронизывая пространство и время. — Юзуру… — Аэлита первая нарушила молчание. — Ты жди меня. Я приеду. Я похожа на жену моряка, только жду и еду, куда позовёт любимый… — Я не моряк, Аэлита… и никогда им не буду… пока я спортсмен. Я буду ждать тебя всегда. — Ох! Что-то мы с тобой загрустили… Спасибо, Юзуру! Я буду ждать звонка. Пойду дальше штудировать очередной тест… — Кстати, я забыл, когда ты заканчиваешь учебу? — В конце июня. Но если досрочно сдам все тесты, то в середине мая могу освободиться. Я не рассчитываю, честно говоря. Но очень стараюсь! — Верю! Старайся! Отстающая студентка мне не нужна! — Началось! Опять шантаж! Юзуру рассмеялся, они простились. Парень сидел, думая, что бы такое сделать, чтобы отвадить этого Бахтияра. Он кое-что придумал. «Напиши мне адрес ресторана, в котором ты завтра будешь обедать.» Юзуру отправил сообщение в Line. Через три минуты пришло сообщение от девушки, и Юзуру пошёл на перевязку. *** Артур с Аэлитой приехали в ресторан заранее. Но вскоре у дверей появился статный молодой мужчина, одетый в дорогой английский костюм. Он был один. Портье распахнул перед ним двери, а администратор ресторана проводил его к Артуру и Аэлите. Бахтияр был удивлён, что в таком дорогом ресторане не было посетителей кроме них. Артур пояснил, что это из соображения безопасности. Аэлита разглядывала молодого араба. Он был красив, с большими карими глазами, красивым контуром губ, прямым носом. Очень эффектно смотрелись коротко стриженные усы и борода. «Ну да! Красавец, конечно, картинка просто! Широкие покатые плечи, узкая талия…костюм сидит, как влитой! Шикарный парень…просто шикарный!..» — Аэлита делала заметки про себя. Бахтияр вручил Аэлите подарок. Он прокомментировал это, как выражение благодарности. В богатом футляре был великолепный браслет из цветных драгоценных камней и бриллиантов. Аэлита приняла презент и передала его отцу. Артур взял на себя обязанности вести беседу, оставляя Аэлиту в тени. Спустя некоторое время она отправила Юзуру сообщение. За столом шла оживленная беседа, когда раздался телефонный звонок. Аэлита потянула некоторое время и, извинившись, ответила. — Ну как ты там, любимая? Твой арабский друг ещё не увёз тебя в свой гарем? — Юзуру нервно смеялся. Аэлита ещё раз извинилась перед всеми и вышла из-за стола. — Ты издеваешься, да?! — Почему?! Это же уже очевидно! — Юзуру, я меньше всего ожидала сейчас это услышать от тебя! Я рассчитывала на слова поддержки… Если это шутка, то она не удалась… — Аэлита психовала. — Ну прости! Я не удержался… моя девушка обедает с красавцем-арабом! Как я могу это пережить?! — Заметь, вместе с отцом! — Да! Передавай привет Артуру! — Конечно! Спасибо, что позвонил. Пойду я уже за стол. И прости меня, что я тебя втянула! — Ох-х-х! Как я это выношу?! — Юзуру сокрушенно вздыхал. — Теперь ты точно должна приехать! И никаких отговорок! — Да, мой Юзуру! Она попрощалась и, нацепив на лицо маску очарования, присоединилась к обеду. Пока Аэлита разговаривала, Артур выяснял причины, почему Бахтияр искал встречи с Аэлитой. Первая, она же последняя– она поразила араба. Артур, как можно дипломатичнее, дал понять, что у них нет будущего. Но убеждался, что молодой мужчина не намерен отступать. Артур перевёл тему разговора в надежде, что как-то всё само решится, может быть, Бахтияр поймёт… — Прошу прощения, мисс Аэлита! — администратор ресторана подошёл к девушке. — Слушаю. Что случилось? — Вам букет, мисс Аэлита! — он знаком указал на служащего ресторана, тот вышел в зал с огромным букетом нежно-розовых роз и белых пионов. Букет был прекрасен, что даже Артур изумился. Он глянул на Бахтияра, но тот также в изумлении смотрел на облако из цветов. Аэлита не могла даже взять его в руки. Она спросила администратора, было ли уведомление или послание, кто мог его преподнести. Администратор внимательно рассмотрел букет. Маленькая карточка была припрятана среди цветков. «Прошу, мисс Аэлита!» — он протянул карточку. Артур и Аэлита приглянулись. Она прочитала надпись: «Той, чьи глаза дают покой даже в бурю! Той, при чьём имени сердце бьётся сильнее! Той, которая даёт силу моим крыльям! Той, которую я люблю! -Юзуру-» — Папочка! Это Юзуру! Мой Юзуру! — она смотрела на отца, сияя от восторга. Бахтияр всё понял, это был букет от её возлюбленного. Обед надо было как-то завершать. Администратор унёс букет на другой стол. Артур снова включился в дипломатические игры, стараясь сгладить разочарование араба. Бахтияр вынужден был признать поспешность своих действий. Как и на дюне, он недооценил свои возможности. Он прощался с Аэлитой и Артуром. Аэлита решила, что правильнее будет вернуть подарок, однако Бахтияр наотрез отказался принять его назад. — Я обязан тебе жизнью, английская голубка! И никакие богатства мира этого не окупят! — Благодарю, Бахтияр! — Аэлита прижала правую руку к сердцу и склонила голову. Аэлита и Артур остались одни. Он недоумевал, как Юзуру мог узнать, где была в это время Аэлита. Дочь рассказала отцу про её разговор с Юзуру. — Дочка! Он же спас тебя от этого арабского призрака, который бы бродил за тобой, пока не добился бы своего. Но если мусульманин узнает, что у его избранницы есть жених, то может и отступить… Всё зависит, чей калым примут родители… Будем надеяться, что так оно и есть! — Ох, папочка! — Аэлита бросилась на шею отцу. — Звони спасителю, дочка! В истории дипломатии много разных примеров: стакан воды, например, когда с его помощью решались судьбы государств, судьбы влюблённых! В данном случае — это букет!.. Расскажу кому, не поверят!!! Аэлита сидела за столом, на котором стоял букет, как облако. «Что мне тебе сказать, мальчик мой японский! Чудо моё! То, что ты сделал для меня, это ничем оценить невозможно…ничем! Это было так просто! Так обычно! Как воды выпить! Но ты своим букетом разбил этот Гордиев узел по имени Бахтияр… Просто смёл его с моего пути этого арабского ягуара! Хрупкий и ранимый мой Юзуру! Сильный и умный мой Юзуру! Махнул своими волшебными крыльями и разрушил моё проклятье! А ты ведь младше его на пять лет… Что же в тебе такое, любимый мой, что заставляет меня идти за тобой, как сомнамбула… не видя края… Я приду к тебе… только дождись меня… Это моя карма!» А в Line ушло сообщение: «Спасибо! Люблю! Целую!»