Исступление

Толстые и совсем неблагородные пальцы проходились по всем монетам, которые она здесь заработала. Ховард довольно внимательно отсчитывал ей выручку за то время, пока Мелания была в «Слезах девы» кельнеркой. Владелец таверны определенно не был скупым, но то, как он тщательно пересчитывал уже третий раз её заработок, уже начинало надоедать. Девушка и так сильно волновалась из-за того, что думала, что денег будет недостаточно, так ещё, когда мужчина после очередной проверки убрал пару монеточек обратно, по всей поверхности её тела пробежал табун мурашек. — В итоге вышло намного меньше, чем у остальных. Выглядишь ты неплохо для этого места. До сих пор против двухэтажной работы? — Ховард поднял одну бровь. Иногда кельнеры использовали это выражение, чтобы не упоминать слово «проституция». — Да, против. Мужчина нахмурился. Мелания уже успела привыкнуть к этому. Одно из самых привычных состояний владельца были молчаливое наплевательство на чувства кого бы то ни было. — Ступай, — Ховард положил мешок с её заработком на конец маленького стола, совершенно не подходившего такому человеку, как этот мужчина. Рукан спокойно взяла в руки то, ради чего провела здесь около сорока суток. Он приятно утяжелял её ладонь. Она старалась выйти раньше, чем на её лице бы проглянулась улыбка. За дверью её ожидала Сибилла, облаченная в типичную форму «Слезы». При виде Мел, она оттолкнулась от стены и подошла к ней, спрашивая: — Ну что, сколько вышло? — Казалось, ей было действительно любопытно. — Точно не так много, как у тебя. Но примерно столько, сколько я и хотела. На несколько секунд Сиб замолчала, будто бы на что-то решаясь. — Как скоро ты уйдёшь? — В каком смысле? — Не прикидывайся дурой, Агата. С самого начала нашего общения, я поняла, что это для тебя перевалочный пункт. Волнение на лице блондинки было очень просто не заметить. Вот только за короткий срок их общения, Рукан успела подметить парочку повадок собеседницы. Неужели ей было тяжело задать этот вопрос? Как ни странно, Мелания отсчитывала каждый день, чтобы уже забрать свои кровно заработанные гроши, но вот только, чем больше девушка находилась в таверне, тем страшнее становилось двигаться дальше. В этом месте её застигло какое-то неожиданное для неё спокойствие. Она предполагала, что это связано с тем, что на неё не наседает мать, отец и другие люди, которые часто, будто бы всю свою жизнь мечтали направить Рукан на путь истинный. Только здесь Мелания ощущала отрыв от того общества. Она была умнее этих людей по факту образования, но в опыте им было не занимать знаний, как и в людях, азартных играх и другом. Тем более, когда она вышла на новый уровень в общении с Лорри и Сибиллой, девушка заметила, как быстро приоритеты сменялись у неё в голове. Да, она не была готова бросить все свои замыслы, но оттянуть их как на как можно долгий срок Рукан не была против. Каждый вечер она снова и снова расставляла «по полочкам» свои желания. Натан, отец, мать, Рэйордан, Сибилла, Лорри, Слеза, Лилит, старушка, которая ей продиктовала путь в Милсдоф, «Слёзы девы»… Всё так перемешалось. Ей было всего семнадцать. — Нет, я пока не собираюсь уходить. — Ну и дура. Сибилла внезапно очень быстро оказалась в личном пространстве Мелании. Та быстро обняла её. Рукан не успела ничего сообразить, как та уже отошла и кивнула ей в сторону лестницы. — Пойдём на улицу. Там пасмурно, но очень тепло. Мелания простояла ещё недолгое время в ступоре. Иногда, когда ей казалось, что она начинала понимать Сибиллу, она тут же развенчивала все старания в пух и прах. В конце концов, девушка всё же последовала за спутницей. Посетителей сейчас было достаточно, но они с ней отработали ночную смену, поэтому могли спокойно позволить себе заниматься своими делами. Почти каждая доска под ногами Рукан скрипела. Девушка быстро пробежала по ступенькам и вышла наружу. Воздух успокаивал Меланию своим запахом. Перед рассветом прошёл дождь, поэтому влага до сих пор лежала на каждой травинке, располагавшейся в этой местности. В такие моменты она ловила моменты спокойствия. Но всё тут же возвращалось, когда она осознавала, кто она такая и зачем здесь находится. — Ты так и не спросила про моего отца после её слов, — Сибилла скрестила руки на груди, смотря вдаль, опираясь поясницей на ограждение крыльца. — Я благодарна тебе. Они действительно не поднимали эту тему. Прошло всего три дня с момента ухода Мии. — Если ты мне не рассказала этого тогда, я подумала, что это слишком больная тема для тебя. — Да, это так. Но раз уж эта сука не умеет держать свой язык за зубами, я могу рассказать, если хочешь. — Мне интересно, но не настолько, чтобы ты себя плохо чувствовала после. — Я не чувствую себя нормально с того момента, как его забрали на службу. — Да, я… Прости. — Не волнуйся. Я так часто проматывала это у себя в голове, что мысли о том, что его больше нет со мной, что больше его… не увижу… Я привыкла. Рукан стояла и ждала, пока собеседница соберётся с мыслями. Она уже хорошо знала, как себя вести с ней. Однако, это не меняло того, что Мелании было очень жаль эту девушку. Сама она уже давно не чувствует и доли любви к своим родителям, поэтому, когда кто-то говорил про потерю в семье, она сопоставляла это с чувствами, которые сопровождали её при мыслях о смерти Лилит. Полное отчаяние, мрак и безысходность. Без Крипалани, Рукан бы уже не была собой. — Тогда в лесу я остановилась на том, что его отняли от меня. Мы успели попрощаться. Он обнял меня и попросил не забрасывать зельеварение. Па… Отец хотел, чтобы я стала лучше него в этом деле. Он мечтал о том, что я смогу создать какую-нибудь новую микстуру, которая сможет исцелять людей. Как ни странно, мне всегда было на них глубоко плевать. — Взглянув ненадолго в глаза Мел, девушка снова отворачивалась. — Когда к нам приходили покупатели, это были неотёсанные уроды, которые обычно страдали или болели по своей вине. Конечно, были и милые люди, которые последние копейки отдавали, чтобы вылечить своих детей. Отец всегда переживал за всех, а я была не такой. Мне были отвратительны все, кроме последних. У нас отняли дом, а у меня самого дорогого человека в жизни. Я старалась жить по его правилам. Скиталась по самым разным местам, разным городам, продавая то, что смогла наварить с подручными инструментами. Однако наркотики продавались намного лучше, чем сыворотки от головной боли. Долгое время я отметала это всеми силами, но однажды до меня дошёл слух о побоище на Зорове. Мне приходилось спать с большим количеством стражи, чтобы узнать, что с моим отцом. У меня не было времени ждать месяц до того, как я прибуду туда. Он умер, — Голос Сибиллы стал тише. Последние слова она, будто бы пыталась выплюнуть из себя. — Если бы не эти ублюдки из Вролеаля, которые сделали выход на Зоров, скорее всего он бы был жив. Жив… Мелания знала о чём шла речь. Пару лет назад произошел бунт на границе Вролеаля и Химаеры, в котором из-за внезапности погибло очень много жителей Химаеры, а люди из соседнего королевства чудом были почти невредимы. Тогда это посеяло невероятную панику во дворце. — Мне очень жаль, Сиб… — Рукан подошла к ней и положила свою ладонь на её запястье. — Прости, но я обязана спросить. Ты же не чувствуешь своей вины в этом? Опустив брови, блондинка презрительно посмотрела на Мел. Наверняка для неё это был неожиданный вопрос, как и для самой Рукан. Вот только в течение всей жизни её преследовало чувство, которое окутывало её каждый день. И почему-то ей показалось, что собеседница болеет этим, как и она. — В этом нет твоей вины, ты была ребенком. Ты жила по правилам своего отца очень долго. Он бы гордился тобой. — Ты не понимаешь… — Девушка прикрыла веки, поднимая голову к крыше. — Это не твоя вина. — Но… — Это не твоя вина. — Я перестала жить, как он говорил, может быть… — Даже если так — это не твоя вина. Сибилла опустила лицо. Из трещины в крыльце рос малюсенький цветочек, который, несмотря на своё положение, всё равно смог распуститься. Единственный росток, который забыл все правила игры и создал свои. Он был красивым и одиноким. — Мне нужны деньги. — Что? — Мелания стушевалась от резкой смены темы. — Чтобы был прогресс в сложных зельях, мне нужны очень редкие экземпляры, которые не отыщешь в лесу. Их необходимо покупать у нужных людей. — Ты хочешь в память об отце стать той, кем он тебе пророчил быть? — Нет, мне неинтересна помощь людям. Я хочу стать лучшей в зельях, чтобы отравить весь город по соседству с Зоровом во Вролеале. Глаза Рукан раскрылись настолько широко, что резкая боль поразила их. Она прекрасно понимала это пленяющее, заставляющее двигаться вперед чувство. Месть. Вот только, если Мел хотела показать отцу, Рэйордону, доказав, что она может из себя что-то представлять… Это было что-то вроде детской игры, где злые люди должны понять, что она та, с кем можно быть на равных. У Сибиллы была истинно-сладкая и одновременно горькая злость. Ей было за что убивать. Мелания почувствовала свои планы просто детской забавой по сравнении с тем, что услышала только что. — Даже детей? — Даже их. Рукан не могла поверить, что девушка, стоявшая перед ней, хотела устроить массовое уничтожение населения. И всё ради отца. Если её мысли были бы направлены немного в другую сторону, то её желание всех убить могло быть направлено на тех, кто пришёл забирать её отца тогда. В том числе того, кто выпускал законы, по котором живёт вся Химаера. Мелания никогда не считала себя праведницей и по большей части ей было совершенно неинтересны жизни буквально каждого человека, кроме Лилит. Но жестокость была для неё чем-то вроде темы, которую она не любила. — Сколько тебе понадобиться времени, чтобы ты смогла это осуществить? — Пару лет. Но я не мечтательница. Это почти невыполнимая задача. Работа в таверне не дает мне достаточно времени для зелий, но деньги мне необходимы в огромных количествах. — Ясно. — Я никогда никому не говорила о своих настоящих планах, — Всё тело Сибиллы развернулось в сторону Рукан. — Почему-то с того момента, как мы начали общаться, мне казалось, что ты меня поймёшь. И она понимала. Смутно, но всё же… Если бы у неё отняли Лилит, она бы была готова пойти на всё, чтобы спасти её. — Мне не близки твои идеи, но да. Ты права. Девушка обратила внимание Рукан на цветок, располагавшийся рядом с её лодыжкой. — Посмотри на него. Это градий полевой. — Мелания подняла одну бровь. Для неё это был самый простой цветок, на который обычно не обращаешь внимание. — Обычно он растёт в больших кустах. Их может быть сотни, если не больше. Я никогда не видела, чтобы бутон вырастал один, сам по себе. Интересно, почему он не захотел быть со всеми? — Помолчав, девушка продолжила. — Знаю, глупо. Они не умеют выбирать. Этот — просто один из несчастных. *** «Как же хочется спать» — единственная мысль, которая билась в голове Мелании. Она снова поспала всего лишь три часа из-за того, что тратила это время на разговоры и другие приятные вещи с Лорри. Вот только сегодня была ещё одна, которая заставила её изменить мнение о всех днях проведенных в таверне. После драки с Мией все синяки на теле проходили довольно быстро, вот только виночерпий будто бы не замечал этого. Парень начал опасаться за Рукан, словно она могла разбиться от одного прикосновения. Они стали больше оставаться наедине. Теперь никаких преград не было. Раньше предостережения рыжей действительно останавливали Мел от долгих встреч с виночерпием. После произошедшего Ховард следовал своим обычным устоям. Если он что-то сказал, значит это будет сделано. Поэтому на следующий же день девушка собрала свои вещи и покинула таверну. Ни у одного работника «Слезы» не было и намёка на улыбку. Для многих она была другом или просто веселой кельнеркой, которая могла разыграть кого-нибудь ради развлечения. Сама Рукан чувствовала нечто вроде опустошения. И не она одна. Дафна, Долли очень грустили по этому поводу, но ни для кого не было секретом, что её поведение очень поменялось с того момента, как она оказалась в таверне впервые. Единственным человеком, который был хладнокровен к этой ситуации оставалась Сибилла. Когда Мия уже поняла, что нельзя ничего вернуть назад, и ей придётся уйти с работы, она подошла к Рукан и произнесла: — Прости меня, Агат. Я не контролировала удары и силу, которую вкладывала во всё это. Ты просто забрала… — Через секунду она исправилась. — понравилась парню, который нравился мне. Мелания не злилась. Они обнялись на прощанье, и, когда-то самая живая и харизматичная девушка, уехала с одним из мужчин в сторону Бурдорса. С тех пор Рукан казалось, что рядом с Лорри её настроение увеличивалось в геометрической прогрессии. Он просто был рядом, прижимал её к себе, и девушка сразу же чувствовала себя лучше. Его руки были в мозолях из-за грубой работы с ящиками и другими тяжелыми предметами, ведь он был не только виночерпием. Но это не мешало Мелании гладить его ладони, мять и прижиматься к их тыльной стороне. Они часто лежали друг на друге. Она ощущала его дыхание своим телом. Девушка любила целовать его в губы, играть с ними, кусать. Последнее ему очень не нравилось. Больше всего они разговаривали о работе — он шутил обо всем, что происходило с ним здесь до того, как она приступила к должности кельнерки. Они делились своими впечатлениями насчёт их первого разговора, первого флирта. Всё это чувствовалось необычно и забавно. Она часто смотрела на парочек в столице, которые выглядели очень странно, потому что они были простыми крестьянами, но всё же завидовала им. Мелания много грезила о том, как было бы приятно, если бы кто-нибудь поддерживал её и заботился, кроме её лучшей подруги, с которой она определенно получала всё это, но не в тех количествах, в которых нуждалась. Это было то, что она никому не говорила. Она ненавидела это в себе. Слабость, которая очень сильно раздражала. И сейчас у неё получилось отхватить немного радости для себя. Ей было не очень комфортно молчать с ним, поэтому она старалась рассказывать как можно больше интересных вещей, которые только могла ему поведать. Любое смешное исключение из их языка, их походы в лес с Сибиллой, её мысли насчет веры и людей. Они часто заходили дальше, чем просто поцелуи. То, что она видела во дворце — все сложные махинации с чистотой девушек, огромной конкуренцией на наследников великих домов в Химаере. — стали для неё какой-то нелепостью ещё с первого дня работы в таверне. Прикосновения в разных местах, оголенные плечи и лодыжки теперь были для неё обыденностью. Когда Лорри впервые снял с неё форму, она волновалась, а когда он взял одну её грудь в руку, она хотела, чтобы это быстрее закончилось. Мелания не ожидала такого от себя, но перед ней резко возник образ того мужика, который сделал в точности, как виночерпий, только в лесу. Ей захотелось умыться и одеться. Парень неохотно отпустил её, продолжая водить руками по животу и рукам. Вскоре ей стало легче, но Лорри иногда продолжал задевать грудь, что возвращало её в начало. Когда она сама стягивала с него верх, его накаченное тело совершенно не произвело на неё впечатление. Он был в очень хорошей форме, что было очевидно. Виночерпий часто выполнял физические нагрузки разного рода, по просьбе владельца таверны. Ей нравилось, когда он проявлял инициативу, но чаще всего она сама брала всё в свои руки. Мелания была любопытной, а эта тема для неё всегда была под запретом. Через пару дней после того, как им удалось уединиться, Лорри рассказал ей то, что, произошло перед уходом Мии. Оказывается, она призналась ему в любви и просила прощения за сцену, которую устроила с Меланией. Рукан была удивлена. Она и подумать не могла, насколько же сильная у девушки была симпатия, что даже после увольнения она звала его с собой. Естественно, он отказался. — Я давно заметил, что интересен ей. В этом и сомнений не было. Но как бы сильно она не старалась получить от меня хоть какой-то намёк на ответные чувства, никогда его не дожидалась. Мелания гладила его руки, пока он продолжал говорить: — Было смешно наблюдать за её попытками. Ведь изначально у неё не было шанса. — Почему? Девушка очень хотела услышать что-то приятное. Что она не была в его вкусе, что Мелания была той, кто ему мог понравится. Но то, что Рукан услышала после, было совершенно другим: — Она же грязная. Мелания перестала проходить пальчиками по его коже. Девушка замерла, а затем опустила брови. — В каком смысле? — Она работает в таверне не только кельнеркой, но и проституткой. Понятное дело, мне не хотелось иметь с ней ничего общего. Рукан опешила. Она не верила тому, что слышала. Лорри работал в таверне довольно давно. Он видит то, что здесь происходит, каждый день. Девушка решила уточнить: — Поясни. — Агат, неужели ты не понимаешь, что с ними всеми? Они становятся использованными и гнилыми внутри, — Проговорил он, будто бы объясняя ребенку, что, если дергать кошку за хвост — ей будет больно. — Ты хочешь сказать, что, если бы я спала с кем-то до тебя, ты бы даже не взглянул в мою сторону? — Ну нет, почему же. Ты бы мне нравилась, но дальше разговоров у нас бы не пошло. Это совершенно выходило из понимания того, что так долго складывалось в единый пазл. Мелания резко стала собирать все свои мысли воедино, чтобы выстроить логическое объяснение тому, что сейчас хотел сказать виночерпий. Она думала, что он считает так только о проститутках, но, видимо, любая девушка, проводившая ночь с несколькими парнями — уже грязь. — Ты думаешь, что, если член побывал в вагине женщины — она становится испорченной? — Мелания скрестила руки на груди. Немыслимо. — Ну, если выражаться твоими словами, то — да. В детстве она упала с лошади и запомнила это ощущение шока и боли на всю жизнь. Как же ей было странно проживать это снова. Не само действие, а последствия. Девушка резко поднялась на ноги с пола, на котором они оба облокачивались о стену. — Если мужик трахнул женщину, он становится грязным? — Это другое. Ведь… Девушка начала махать руками от возмущения. — Как это может быть другим, мать твою?! — Успокойся, не кричи. Я подозревал, что ты думаешь, как они, но это же бред. — Кто «они»? — Она начинала дышать слишком быстро, чтобы успокаиваться. — Проститутки: Сибилла, Дафна и другие. — Это их жизнь, Лорри. Это их единственный способ прокормить себя. — Нет, не единственный. Это самый простой способ заработать много денег. — Ладно, он не единственный… но что? Простой? — Мелания не верила, что кто-то вообще может считать это легкой работой. — Иди раздвинь свои ноги, пусть тебя трахают несколько раз за вечер, и потом расскажешь, насколько это просто. — Что за бред ты несёшь? — Лицо Лорри исказилось так, будто бы ему кто-то подсунул жука в стакан. — Я не верю, что ты считаешь меня человеком, который сейчас несёт бред. Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Как же твои слова о равенстве всех людей? — Женщины — немного другое, не находишь? — А кто я по-твоему? Таракан? — Я не это имел в виду. Да, все люди равны. Если у меня был бы выбор убить одного любимого человека, чтобы сохранить жизнь пятью другим, я бы даже не задумался. Выбрал по количеству. Женщина никогда не будет настолько же полезна для людей, как обычный работяга с поля. Это был удар под дых. Настолько резкий, что она чувствовала, что в легких не осталось воздуха. Внутри неё кто-то разбросал кучу дряхлых досок и поджог их, не задумываясь о том, что все доски свалили прямо на неё. Удары Мии пару дней назад казались ей просто шуткой в данный момент. Из-за неожиданности она даже не сразу поняла, что с ней происходит. Он бы не выбрал её. Он бы выбрал пять любых мужчин, чтобы ухаживать за посевом. Только сейчас она сама подошла так близко к огню, что он мог спалить ей все вещи, волосы и её саму. Мелания будто бы со стороны наблюдала за тем, как её съедает каждая частичка пламени. Она привыкала к нему достаточно, чтобы чувствовать сейчас острую боль от предательства. Виночерпий не изменял ей, не выдал какой-либо её секрет. Он просто растоптал её взгляды. Самое ценное, что было в ней. То, что она так оберегала и чтила в себе. Взращивала все эти годы, иногда видоизменяла, но с трепетом, с которым мать ухаживает за новорожденным младенцем. Сидящий перед ней человек преступил черту, которую нельзя было перейти. Ей хотелось придумать хотя бы одну отмазку Лорри, но она была не способна сделать это. Он утопил себя в её глазах. Самостоятельно. Она совершила ошибку. Она подпустила его слишком близко. Нельзя было доверять. Никому нельзя доверять. Слабачка. — Ты отвратительный ублюдок. Не подходи больше ко мне, не разговаривай со мной. Только если что-то по работе. Иначе я попрошу гостей, которым я нравлюсь, избить тебя. — Она почти кричала. Слишком быстро и импульсивно, но ей было плевать. Она давно должна была заметить хотя бы одну причину не общаться с ним раньше. Мелания не любила насилие? Сейчас она готова была поклясться, что разбила бы лицо этому придурку. — Агата, что за дерьмо ты несёшь? Девушка рассмеялась. Это буквально было самое смешное, что она слышала за свою жизнь. Она его несёт. Ужасно забавно. — Стой, стой, стой! Почему сразу в голову не пришло! Я просто попрошу их тебя изнасиловать. Обычный секс надоедает, не думаешь? Это же так просто: трахаться с незнакомыми мужиками. Она не стала слушать, что он ей пытался сказать дальше. Мелания вышла из комнаты, резко хлопнув дверью. Ей необходимо было побыть одной. Ей нужно было подумать. Прошло всего три часа с беседы между Лорри и Меланией. Девушка пыталась не сомкнуть глаз от непомерной усталости, которая резко настигла её после произошедшего. Все мысли, которые ураганом штормили у неё в голове, не переставали твердить одно и то же: «Женщины немного другое, не находишь?». Желание плюнуть автору этого высказывания в морду росло в геометрической прогрессии. Однако привязанность, которая была у Рукан к виночерпию, в отличие от девушки, не дремала. «Возможно я неправильно поняла то, о чём он говорил? Не может быть же всё так… Он постоянно помогал девочкам, мне…» Сонные размышления резко прекратились, как только взор Мелании уловил силуэт мужчины, с которым она уже давно хотела поговорить. Загадочный посетитель таверны спускался с лестницы, смахивая невидимые пылинки со своей мешковатой одежды. Кожаная накидка на плечи и его сумка, которую он носит всегда с собой, выходя из здания. Молодой человек прожил здесь всего пару дней, но успел заинтересовать половину работников «Слезы». Парень заказывал только либо что-то дорогое, либо какие-нибудь салаты, обращался ко всем с особой учтивостью, которая в этом заведении казалась странностью. Никто не понимал, что он делал за стенами места, в котором только ел и ночевал. Гадать о том, куда он мог пойти не приходилось. В округе не было никаких мест, кроме деревушки, в которую путник не ходил по расспросам постояльцев от любопытной Мел, леса и реки. Рукан мысленно ставила все ставки на то, что незнакомец ходит туда рисовать свои цветочки, как в первый день своего прибытия. Ей было невыносимо интересно угадала она или нет. Также, её увлечение этим парнем состояло в том, что его занятие уж сильно похоже на то, чем занимается Сибилла. Возможно, она могла бы выяснить что-нибудь стоящее для своей новой приятельницы. Этот парень казался ей не таким простачком, каким хотел выглядеть. Сквозь невероятное желание отправиться спать, девушка решила остановить парня немного дальше входа в таверну. Он снова отправлялся в то же направление, что и всегда. В чащу. Не оглядываясь, молодой человек, одной рукой держась за свою сумку, а другой за её ремень, торопливым шагом следовал своему пути, как сзади послышался женский голос. — Господин! Мелания заметила, как парень вздрогнул, однако резко остановился и развернулся к ней лицом. Между ними было довольно большое расстояние. — Добрый день, мисс. Что-то не так? Вам необходима оплата сейчас? — Мужчина начал двигаться ближе к собеседнице. Видимо, кричать было не в его привычке. — Прошу прощение за беспокойство, господин, но я вас тревожу совершенно по другому поводу. Можно сказать даже, что мной движет только сугубо личный интерес. — Рукан усмехнулась про себя. Её речь рядом с ним кардинально меняется, как только она ведет беседу с этим человеком. Точно такой же эффект был, когда она оказывалась в поле зрения дворян отца. Мужчина немного опустил плечи и поправил свои очки, которые Мелания заметила только что. Она не помнила, чтобы раньше они у него были. — Оу… Если это не что-то… Спрашивайте, если вам нужно. — Вы сказали, что вы «что-то вроде» травоведа. Моя знакомая занимается тем же самым. Я бы хотела разузнать что-нибудь для неё от вас. Вы выглядите очень опытным в этом деле. Кажется, парень ожидал любого вопроса, кроме этого. — Я скорее коллекционер, собиратель и… немного практик. Травовед это только одна из сторон моей р… моего увлечения. — Это невероятно! Вы ищите редкие растения? — Скорее нет. Я описываю подробнее те травы, которые давно известны. Вот только не всё известное изведано до конца. Иногда невнимательность в привычных вещах может оказать невероятные последствия. И я хочу этого избежать. — Кажется, я понимаю о чём вы. — Хотелось бы, чтобы было так. А вашей подруге я бы посоветовал просто продолжать изучать эту сферу. Быть кропотливой, ведь иначе в самых незаметных лепестках нельзя будет отыскать что-то особенное. Это дело хранит в себе много тайн, которые в силах раскрыть только настоящий гений. — Спасибо вам большое. У нас нечасто здесь останавливаются люди, которые горят своим делом. Мне было приятно встретить вас. Вы надолго у нас? Его щёки приобрели алый оттенок. Мелания заметила, что этот парень всегда смущался в её присутствии, что было в какой-то степени мило. — Я польщён, мисс! К сожалению, я вынужден вас оставить уже сегодня, — Молодой человек снова придвинул оправу своих очков по переносице. — Сегодня? — А ведь Сибилла так и не увидела этого парня! Сколько я ей про него рассказывала, девушка никогда не попадала на его присутствие, — Надеюсь вам понравилось обслуживание. — Всё было замечательно, мисс… — Гость опустил брови, размышляя пару секунд о чём-то, — Прошу прощения, как я могу к вам обращаться? — Агата. А как ваше имя? — Райт из Милсдофа. Парень из города «веселья». Забавно, что он совершенно не похож на того, кто бы хотел провести время в компании друзей за кружечкой пива, смеясь над их глупыми шутками. Однако это было только представление Мелании насчет этого места. Возможно, менталитет Милсдосовцев совершенно не праздный. Теперь они находились на том расстоянии, которое требовалось для рукопожатия. Рукан первая протянула ему свою ладонь. На секунду этот жест ввел его в замешательство. Но Райт быстро сообразил и пожал руку шатенки. — Было приятно познакомиться, леди Агата. Надеюсь, наши пути когда-нибудь ещё пересекутся. — И я надеюсь. Новый знакомый Мелании неловко улыбнулся, сделав кивок, и побрел в своём начальном направлении. Совершенно не оглядываясь. *** — Вот дурень. Только дубоголовый не обращает своё внимание на всякие детали. Одно из главенствующий правил зельеварства — просмотреть каждую травинку, иначе весь результат можно будет выбросить к чертям собачим. В тот же вечер, когда Рукан удалось поспать немного, чтобы восстановить свои силы, у них произошел занимательный диалог с Сибиллой. Мелания была удивлена. Сиб очень резко отозвалась о Райте, который был для неё одним из людей, к которым она прониклась уважением в таверне. Ей казалось, что всё описанное ей для своей подруги будет достаточным, чтобы она согласилась с её мнением. Вот только всё было не так просто. — Он был очень вежлив и обходителен, зная, что я могу быть проституткой. Неужели это не повод считать его приятной личностью? — Да, этот Райт не Лорри, но то, что он хорошо к нам настроен, не оправдывает его глупостей в моём детище. Рукан понимала, к чему клонит Сибилла. Но не могла откинуть всех своих впечатлений с бесед с тем парнем. Да и не должна была. — Я впервые слышу про какого-то Райта из Милсдофа, который разбирается в зельях… — Но он про них даже словом не обмолвился. Мальчик просто собиратель и… — Практик. Он сказал «практик». Если верить твоим словам, — Мелания кивнула. — А это значит, что он точно играется в зельевара. Не бывает травологов, которые бы не пытались что-то учинить своими ручками. — Да почему?! — Потому что теория мертва без практики. Смысл просто наслаждаться красотой хвои, когда её можно сварить и получить отвар для лечения горла? — Видимо, мне не понять этого. Для меня это никогда не было интересно. — Ладно, забудем. Не хочу больше говорить про дилетантов. — Рукан закатила глаза, скрещивая руки на груди. — С виночерпием покончено? В груди Мел что-то резко стянуло при прямом упоминании про всё произошедшее вчера ночью. Рана даже не начинала заживать. Она кровоточила. — Конечно. Самое забавное, что я до сих пор хочу чувствовать его тепло, обнимать, заботиться. Это было слишком быстро и на эмоциях. И они же меня сейчас заставляют возвращаться ко всем тем моментам с ним, когда Лорри вызывал у меня смех. Просто поверить невозможно. — А ещё раз? Он назвал нас всех шлюхами? — Не так, конечно. Но он бы точно не строил с вами семью или дружбу. Сибилла низко рассмеялась. В её голосе не было и намека на злость. — Возможно, из-за того, что ты слишком мало времени находишься в этом всём, но большинство так и думает. Мы для них расходный материал, как и они для нас. — Но почему тогда одних считают достойными людьми, а других за людей и не считают? — Такова участь девушек, которые выбрали это… — Да черт возьми, что за бред ты несёшь! Ты лично видела всё, что происходит с девочками после смен. Это просто ненормально. Им нужна адекватная работа, за которую они будут получать столько же, сколько все эти неотесанные мужики, которые смеются в ваш адрес ещё и высказывают какую-то околёсицу. — Агата, мы же живём не в сказке, где всё в итоге хорошо. — Это можно изменить. — С чего ты взяла? Откуда в тебе вообще все эти мысли? Кто вбил тебе в голову, что мы равны с мужчинами? — Ты так не думаешь? — Нет, не думаю. По физическим… — Иди работать в поле всё время, и ты тоже сможешь поднять все эти огроменные столы, которые находятся в главном зале таверны. — Но ведь большинство женщин так и делают, с чего ты взяла, что у меня будет по-другому? — Да потому что они не так долго этим занимаются. У них есть обязанности в готовке и детях, которые целиком лежат на них. — Кто в тебе это вырастил? Почему ты так заботишься об этом всём? Девушка заранее знала ответ на этот вопрос, однако ей не очень хотелось вдаваться в подробности. В таверне было нельзя. — Опыт, книги, ну и… дружба, — За всё время работы Мелания никогда никому не рассказывала о Лилит. Это было опасно, — Каждый день я видела, что мои способности, мои возможности браковали на корню просто из-за того, что у меня вагина между ног. Мне не было равных в некоторых вещах из прошлого, о котором я не хочу много говорить. Им доставалось всё слишком просто, когда мне приходилось добиваться того же ежедневно. «Твои мозги не для этого» — сколько раз я слышала это перед тем, как у меня получалось. Я мечтала быть парнем очень долгое время. И если бы у меня был выбор при рождении, я бы не теряла ни секунды. Кто бы вообще выбрал второе? В итоге, я решила, что мне надоело сидеть сложа руки из-за своего пола. Пола, мать твою! Блондинка внимательно слушала свою собеседницу, не перебивая. Она определенно сделала какие-то выводы. — Ты права. Но это не значит, что другие поймут тебя и примут твою точку зрения. Если даже для меня, девушки, которая сталкивалась с подобным, это звучит диковато, то для мужланов в верхушке, это будет просто пустословием. — Знаю. Я ненавижу всё это. — Так что там с Лорри? — Он не считает вас за людей. А это недопустимо для меня. Вот я и послала его, — Мелания опустила свои скрещенные руки на колени вместе со своей головой. Это тяжело. Она хотела спать. Единственное место, где ей не было больно — сон. — Агата, ты красотка. Действительно, этот урод ещё получит своё. Сибилла положила свою ладонь на плечо Рукан. Мелания улыбнулась, но ей нужно было всё ещё раз продумать. — Прости, Сиб, но ты можешь меня оставить наедине? — Да, конечно. Чтобы о чём-то попросить, Сибилле не нужно было давать намеки или другие уловки, чтобы не обидеть чувства. Это нравилось Мел. Также у них было с Лилит. Всхлипы и плач ещё некоторое время слышались в комнате для работников, пока Мелания Рукан не уснула. Мелания расчесывала свои волосы второпях, чтобы успеть на смену, на которую уже опаздывала. Солнце пробивалось сквозь небольшие окна, которыми располагала комната. День обещал быть тяжелым, но не неприятным. Дверь резко хлопнула. Рукан пискнула от испуга. На проходе она встретила безэмоциональный взгляд Сибиллы. — Доброе утро. Это было что-то новое. Они никогда так не здоровались. Но Мелания просто кивнула, продолжив заниматься своими волосами. Сегодня она проснулась с запутанным комком на голове. Из-за неожиданности, девушка не сразу заметила, что блондинка держит в руках какой-то листок. Он был из желтой бумаги, но в целом ничем непримечательный. — Что-то случилось? — К нам в таверну зашел страж королевской армии. Мелания начала считать удары своего сердца, которое резко стало колотиться, как будто бы девушка пробежала несколько ярдов без остановки. Это было невероятно плохо. Но это не может быть то, о чём она подумала. Нет, всё это обман. Уловка и шутка Сиб, чтобы посмотреть на её реакцию. Вот только зачем это всё… — И что там? Голос сорвался. Во рту стало сухо, как на родине Лилит. Пустыня без единого намека на влагу. «Возьми себя в руки, ты ведёшь себя слишком подозрительно. Глупая ты дура». Как ни в чём не бывало, Сибилла медленно подошла к Рукан и отдала то, что держала всё это время. То, что выражало волю короля. Её портрет находился почти на всей площади листа. Плохо нарисованная картинка изображала её лицо, темные волосы… Она поблагодарила Окапелиуса за то, что отец не нанял действительно хорошего художника. Это могло быть множество девушек, похожих на неё. Маленький шрифт находился снизу пергамента. Ей пришлось перечитать несколько раз одни и те же предложения, которые, даже после некоторого осознания, не хотели складываться в единый текст. «Приметы: небольшая грудь… шрам на плече… умение читать, считать…». Твою мать. Шрам. Она оторвала свои глаза от листка, который уже стал её новым проклятием. Взгляд сразу же наткнулся на девушку, уверенно стоявшую впереди. Она ни единым мускулом не выказывала своего мнения по этому всему. — Там написано, что тебя нужно привести живой. Почему наш король так дорожит девкой из таверны? — Я… — Басня про отца священника была слишком глупой. В следующий раз придумай что-нибудь поинтересней. У тебя нет ни одной привычки тех, кто жил в ужасно верующей семье. — Сибилла, я… — Агата… ну или как там тебя… Мне было приятно провести время в компании кого-то, за кого дают три мешка золота и два серебряных. Я даю тебе пять минут форы, пока не побегу за тобой, и не схвачу, чтобы достать эти деньги. Её голос был стальным. Сродни пощечине. А она всегда отрезвляет, поэтому Мелания побежала к своим скопленным деньгам. Схватив необходимое, Рукан подлетела к двери, но остановилась. Она посмотрела на ту, кто стал заменой самого близкого для неё человека. Единственное, что она хотела узнать от неё, девушка тут же спросила: — Так почему мужчины так без ума от ночей с тобой? Блондинка усмехнулась. — Эти идиоты много берут на себя. Слишком много контроля в жизни. Поэтому я даю им свободу. Просто доминирую над ними. Из-за этого мне и платят больше, чем остальным. Искренне улыбнувшись, Мелания побежала к лошадям.