Исступление

— В этом деле главное — подрезать не под корешок, а немного выше, потому что к низу сбегается весь яд. Мелания наблюдала за каждым увлечённым движением Сибиллы. Она не сводила своих глаз с этой девушки, чтобы не упустить хотя бы крошечное изменение на её лице. То, как она выражала свои эмоции по поводу растений могло затмить всю любовь семей, которых Рукан удалось повидать за свою жизнь. Её глаза блестели, а улыбка не сходила с лица. Она знала только одного человека, которого можно было сравнить с Сибиллой. Превосходная девица с юга, которая жила незаконным промыслом, добывая себе этим на жизнь. — Именно этот маленький стебелёк может излечить эхву в корне, если принять его на ранних стадиях, с правильным приготовлением, — Девушка поднесла растение к Мел, чтобы та могла его хорошенько рассмотреть. Он был зелёным и прочным на первый взгляд, но, если приглядеться получше, можно было заметить вкрапления белого цвета. — Это всё знали ещё древние люди. Иногда мне кажется, что все они были намного умнее здешних жителей. Меня раздражает, что дворяне могут получать безграничный доступ к знаниям тех, кто жил здесь очень давно. — Откуда у тебя всё это? Не каждый работник таверны умеет читать, а уж тем более — писать. А ты собрала в себе эти два навыка. Сибилла не поворачивала свою голову в сторону Мел. Первая продолжала рассматривать свою находку, с которой стекала концентрированная капля соков. Её глаза неотрывно и цепко следили за медленным падением вещества вниз. — Мой отец научил меня. Рукан нахмурилась. От других девушек в «Слезе» она ничего не слышала о родственниках блондинки. Да что уж говорить о её семье — девушка понятия не имела почти ни о чём, что было бы связано с Сибиллой. — Он привил мне любовь к природе. Точнее к травам, деревьям, кустам и так далее. К любым детям природы, кроме людей. Меланию не покидало чувство того, что она здесь лишняя. Она не должна была здесь быть и слушать россказни этой девушки. Нельзя было в один миг перечеркнуть и забыть все недели игнорирования, презрения с её стороны к Рукан. Неделю назад, сразу после того, как они сообща дочиста отдраили спальню работников, как проветрили комнату и как оттёрли Мию от её же рвоты, девушки пошли в баню, которая была в метре от самой таверны. Конечно же, она была для гостей, еле как сумевших накопить на поход туда. Это было дорогое удовольствие. Вот только какая бы идея этого места не была у владельца заведения — проститутки пользовались баней чаще всего. — Мы с тобой впервые вместе моемся? Хотя ты уже здесь какую неделю находишься. Забавно выходит. Что за шрам? — Кивнув в сторону плеча Мелании, девушка просто молча ждала. На теле Мелании располагался только шрам в форме овала. Он был выпуклым и очень непривлекательным. Не заметить его было невозможно, если девушка находилась без одежды. Так как Рукан уже не раз отвечала на этот вопрос, поэтому легко произнесла: — Один раз неудачно упала и сломала плечо. Чудом повезло залечить это. У нас был просто восхитительный лекарь в деревне. Рукан, доселе не видевшая удивленное лицо Сибиллы, смутилась. — Я разбираюсь в таких вещах. Это правда прекрасная работа. Некоторое время они просто брали воду и тёрли своё тело, чтобы очиститься от всего, что было на них после праздника и уборки. После долгой тишины последовали слова: — Агата, мне не следовало себя так вести с собой. Брови Мелании всплыли вверх. В её голове сидел только один вопрос: «Почему она вообще с ней разговаривает?». — Когда ты только пришла в это место, мне казалось, что ты не продержишься здесь и дня. У нас уже были такие случаи, поэтому Ховард не гнушается подбирать разных девиц прямо с дороги, как это было с тобой. Ведь в любой момент может понадобиться рабочая сила на замену. Девушка натирала свои руки камнем с мелкими дырочками. Такие использовали специально для лучшего очищения кожи. В то же время, Сибилла не искала взгляд Мелании. Она смотрела прямо в пол. Неотрывно задерживая фокус на одной точке. — Но когда я оказалась не права, меня это ещё больше вывело из себя. Обычно я хорошо умею разбираться в людях, но с тобой всё вышло наоборот. Ещё и Мия проводила с тобой много времени, а ведь она была моей лучшей подругой. — Была? Пока собеседница молчала, Рукан прошлась взглядом по ней. Невероятная талия, маленькая грудь, стройные ноги со светлыми волосами на них, тонкая шея, которая всегда держалась прямой линии. Белая кожа ещё чуть-чуть и достигла бы болезненного оттенка. Мел никогда не считала себя дурнушкой. Её миниатюрная грудь, мальчишеские плечи, о которых ей постоянно талдычили во дворце, наряжая в платья ещё ребёнком, неприметная талия и упитанные ноги. Ей нравилась то, как она выглядит, большую часть времени. Однако сравнивая себя с этой девушкой, хотелось умыться и закричать. — Была. С самого детства я провела, возясь с разными видами трав, поэтому я знаю, что значит потерять голову от них же. Не в смысле увлечения, а в смысле продажи кому-либо некоторых экземпляров. Множество стариков, которые уже не могли терпеть одну и ту же работу изо дня в день приходили к маленькой девочке Сибилле и просили её отрезать ещё немного тиаба или кузы, чтобы провести ещё один день счастливыми, — Девушка закрыла свои глаза ладонью, оперившись спиной о деревянную стену. — Главное правило травоведов — не губить людей. Так мне говорили… И я нарушила свою главную заповедь со своей же подругой. Бывшей подругой. Если кто-то теряется в этих ощущениях — становится зависимым — с ним нельзя больше поддерживать связь. Нужно рушить любые взаимоотношения, чтобы не стать одним из них. Мелания покрылась потом, который стекал с неё по всему телу. Ей казалось, что от слов Сибиллы стало ещё жарче. — Неужели это нельзя исправить? — Лично я не видела случаев излечения. У всех, кто принимал это, была тяжелая жизнь. А если ты чувствуешь хоть где-то почти бесплатный отдых от всех забот, от семьи, от проблем — ты запросто променяешь это всё на мимолётное удовольствие, которое заставляет тебя забыть буквально обо всём. — А если брать тебя? Ты исключение? — Я просто с самого начала знала, как это работает, поэтому всегда контролировала дозы. Я бы себе не позволила. Девушки замолчали. Казалось, что каждой следовало подумать о своём, прежде чем продолжить их странный диалог. Диалог между бывшими… они даже не были соперницами. Мелания не знала, в какую категорию отнести их отношения до, а сейчас тем более не имела понятия, как назвать эту интимную, как ей казалось, беседу. — Мне было грустно от того, что ты можешь себе позволить общаться с Мией, а я нет. Также, меня раздражали твои успехи, которые были не такими уж большими, но всё-таки что-то у тебя выходило. А ещё другие будто бы не замечали, что в тебе есть что-то опасное. — О чём ты? — В отличие от всех остальных, кто работает в «Слезе», я видела какие-то стремления только у тебя. Все здесь уже смирились со своей судьбой, и я их совершенно не виню. У каждого тут непростая история. Вот только у тебя… будто бы что-то другое. Ты сломлена иначе. Если вообще сломлена. Мелания была рада, что теперь Сибилла смотрела на потолок и не видела, как глаза Рукан начали бегать из одного угла в другой, пытаясь найти выход отсюда. Непроизвольные реакции организма могли всегда быть той самой последней частичкой пазла, которую, если сложить в общую картину, всем станет ясно, что она бастардка. Скорее всего, Рукан действительно выбивалась из этого общества, ведь её никто не насиловал, не избивал в большом количестве, она всегда имела привилегии дочери короля. А работавшие здесь девочки приходились бедняжками, которые терпели всю свою жизнь ежедневный гнёт. — Почему ты не хочешь умирать, Агата? — Я просто боюсь того, что будет дальше. Я не хочу стать ничем. — Значит, не веришь в Окапелиуса? Но ведь, когда ты умрешь, тебе будет уже совершенно плевать. — Знаю. Я всё это знаю, но не могу ничего с собой поделать. Страх слишком силён. Рукан не успела понять, что произошло, когда Сибилла приземлилась около неё на пол. Совершенно нагая и такая прекрасная девушка сидела перед ней на коленях, держась руками за ноги Мел. — Скажи мне правду, Агата. Почему ты вообще об этом думаешь? Откуда ты пришла, если в твоей голове возникают подобные вопросы? Мелания жутко смутилась. Ей казалось положение, в котором они находились сейчас, очень странным и неуютным. — Я не пони-… — Люди, работающие в полях целый день думают только о том, чтобы это поскорее закончилось, работницы таверны хотят, чтобы посетители наконец-то начали мыть свои члены. Им некогда думать о том, о чём размышляешь ты почти каждый день. Почему ты отличаешься от них? Почему ты другая? Что ты делала до того, как пришла сюда? Мелания молча вглядывалась в серые глаза Сибиллы, которая плотоядно смотрела на неё в ответ. — Ты знаешь правила Ховарда. Мы не просто так создаём клички, — Только и смогла выдавить из себя Рукан. Сибилла прикрыла веки, начав улыбаться так, будто бы не ожидала другого ответа. Девушка уже начала вставать, как Мелания схватила её за руку. — Я действительно не могу сказать правду. Прости. Всё внимание блондинки устремилось туда, где соединялись руки собеседниц. Затем она переключила его на, молящие о чём-то, голубые радужки. Наверное, она что-то почувствовала или в ней проснулось что-то, где-то очень далеко, что она просто произнесла: — Я понимаю тебя. И Мел показалось, что она была единственным человеком тут, который действительно это делает в «Слезе». Мысли девушки снова вернулись на густой лес. Облака сгущались, борясь друг с другом за право быть ближе к земле. Солнца не было видно уже несколько дней. Будто бы оно дало своё благословение только на парочку дней перед, и в сам день рождение Мии, а больше оно уже не могло позволить людям радоваться приближающимся жарким дням. Рукан была восхищена цепкими и уверенными руками Сибиллы. Девушка выверенно проводила подушечками пальцев по стволу алиука — так оно называлось, если верить словам блондинки. Она часто подносила экземпляр к носу, чтобы проверить запах сока, испускающийся каплями, которые вытекали из среза. Мелания не имела ни одного сомнения по поводу умений её новой приятельницы. По всей видимости, девушка занималась этим довольно часто. Иначе её движения не были бы такими точными, а её лицо не казалось таким уверенным. — Я с отцом постоянно была в лесу. Ребёнок не понимал, что вообще происходит. Мне просто нравилось быть с ним. Потом он стал учить меня искусству зельеварения, вот только тогда, для моей маленькой версии, это называлось: «кашеварный суп из цветочков». Из игры это перетекло во что-то действительно стоящее. До сих пор помню этот противный вкус настойки для поднятия тонуса. Сибилла замолчала. Но именно с ней Мелания готова была ждать. Не могла сказать точно почему. Это было похоже на их общение с Лилит. Будто бы они понимали друг друга с полуслова. Рукан ощутила влагу на своей щеке. Пошёл дождь. — Мой отец промышлял этим слишком долго и был неосторожен. Продажа запрещена в королевстве. Все знают, что, если зельевар не состоит на учёте — его ждёт хорошее наказание, — Капля за каплей стала падать с неба. — Его забрали в Зоров, город рядом с Вролеалем. Это было как раз тогда, когда у нас были накалены отношения. Я с ним не виделась уже много лет. Когда девушка закончила говорить, интенсивность дождя стала просто невероятной. Им необходимо было уходить, иначе можно было подхватить какую-нибудь простуду. Но сидеть молча, рядом друг с другом. Мелания положила свою ладонь на плечо своей собеседницы. — Мне очень жаль. Он вернётся. Сибилла ничего не ответила на это, но и не скинула руку Мелании. Вскоре Рукан услышала её голос: — Идём, иначе промокнем. Вся одежда обеих девушек уже была полностью в воде. *** Девушки стали проводить почти всё своё время друг с другом. Они просили, чтобы их смены совпадали, и те могли бы поговорить о том, что думают о жизни, увлечениях и других, заботящих их молодые головы, вещах. Быть кельнером становилось тяжелее с каждым днём. Общение с огромным потоком людей, которые проездом останавливались в таверне из-за её удачного расположения, досаждало всё больше. Как бы хорошо у Мелании не получалось находить общий язык почти с каждым, это становилось всё тяжелее и тяжелее. Она чувствовала, как груз работы становится её ежедневным кошмаром. Всё, что она слышала чаще всего была отборная мерзость, которую она бы хотела выкинуть из головы, как можно скорее, когда заканчивался рабочий день. Но крики путников были слышны даже через несколько стен. Поддельные стоны Долли раздавались прямо над головой Рукан почти каждую ночь. Ей казалось, что скоро она просто сдастся и уйдёт из этого места. В такие моменты она вспоминала Рэйордана. Казалось, что он уже стал частичкой её воображения. Мрачное и отвратительное дежавю. Единственное, что оказывало на неё отрезвительный эффект — разговоры с Сибиллой, которая опасалась смерти точно так же, как и Мел. Девушка понимала, что если ей не удастся выполнить свой безумный план, то Дикий король уничтожит её королевство. Не физическую составляющую, а ту, которая находилась в душе каждого, кто проживал в Химаере. То, к чему она привыкала годами, будет мертво. Скорее всего, Рэйордан убьёт её отца, его детей, его жену, а потом доберётся и до самой Мелании, чтобы ни у кого не было основания поднять бунт на основании её крови Каллисфенов. Однако, смерть — не самое страшное, что вообще могло её ждать. Он мог позволить себе всё. Дикий король слыл безумным. Эти мысли крутились у неё в голове, пока она вытирала столы от рвоты, пока она ждала наливающего пиво Лорри, пока она плакала в перерывах на улице. Единственное, что давало ей надежду и утешение — разговоры с виночерпием и Сибиллой. Первый удивлял девушку своим наплевательством на любые аспекты жизни. «Сейчас я мою тарелку, и это важно. А что нужно ещё?». А вторая мотивировала двигаться дальше. — Тогда сегодня вечером, таракаш? — Радостно провозгласил виночерпий, наливая эль в деревянную кружку. — Именно так. Но только предупреждаю, что раньше опыта в преподавании алфавита у меня не было. — Вот мы и проверим, есть ли у тебя к этому талант. Рядом с ними возникла Дафна, отвлекая их от разговора. — Агата, оприходуй-ка того гостя, — Девушка кивнула в сторону мужчины в капюшоне. Однако, это был необычный головной убор среднестатистического спутника. Этот был с каким-то витиеватым узором, который указывал на неплохое состояние владельца этой вещи. Вот только всё, что было надето на нём ниже — было самым привычным нарядом бедняков. Это сбивало с толку. — Он прямиком из Милсдофа. Выглядит очень странно, если честно. Меня заказали, так что приступай. Мелания ничего не ответила, а просто повернула лицо к Лорри, кивая в знак того, что она скоро вернётся. Прошмыгнув мимо Мии, которая вяло несла подносы по залу, девушка стала перед путником, ожидающим своего кельнера. — Приветствуем вас в самом горячем месте королевства Химаеры, чего вы желаете, господин? — Эта отточенная реплика вылетала уже по привычке после того, как её научили Рукан в первый же день работы. Со временем Мел уже совершенно перестала обращать внимание на неё, вот только с этим гостем ей стало невероятно неудобно произносить её. Будто бы она вернулась в начало. Мужчина поднял своё лицо к ней. Он не выглядел грязным. Это было странное чувство. Буквально от каждого посетителя веяло приторной грязью их мыслей. Даже от Лорри проскакивали эти неприятные нотки. Только не от него. Ей захотелось выяснить, почему. — Добрый вечер, я бы хотел попросить у вас мясо кролика. Жаренное или сваренное — без разницы. Главное, чтобы в нём не было крови. Это был необычный заказ. Самыми часто употребляемыми блюдами были супы из рыбы, которой довольствовалось всё королевство. Открытое море давало пропитание почти во всех городах Химаеры. Да, мясо животных ели часто, но точно не кроликов. — Конечно, господин. Я выполню всё, что вы желаете. — Благодарю вас, мисс. К ней давно не обращались так. Она резко почувствовала себя снова человеком, а не мужской подстилкой. Какая ирония. Его лицо выражало почтение даже к такой, как она — обслуге. Короткие пряди волос цвета ствола бука выпадали испод капюшона, будто бы немного обнажая его перед Меланией. Его прямая осанка выдавала его. Это не простой работяга, который решил пригнать из ближайшего села, чтобы повеселиться и поиграть в азартные игры. Этот молодой человек действительно пришёл сюда с какой-то целью. — Также, я бы хотел попросить вас о комнате. Она понадобиться мне на пару ночей. — Как скажите, господин. Какую девушку вы предпочтете? Казалось, он не ожидал такого вопроса. Его лицо покрылось красным румянцем. Брюнет начал теребить край своей тёмной накидки, покрывающей почти всё его тело. — Я… Мне необходима только комната. Без каких-либо услуг подобного рода. Благодарю вас. Это была настолько удивительная реакция, что девушка просто продолжала стоять и рассматривать путника. Откуда в этом месте взяться какому-то дворянину? О том, что он им являлся, сомневаться не приходилось, ведь его повадки и обращения были такими же, как у всех мужчин, которые пребывали у отца во дворце. — Будет сделано, как вы просили. Но сейчас у нас свободны только самые простые из всех вариантов ночлега. — Да, мне не доставит это какого-либо дискомфорта, мисс. — Хорошо. Вам придётся подождать дольше обычного. Мы редко готовим то, что вы попросили. — Никаких проблем. Я буду ждать столько, сколько потребуется. — Хорошо, господин. Мелания не понимала, почему этот человек так любезен к незнакомке в борделе. Да, фактически, это место называлось таверной, но большинство располагало слухами про «дом увеселенья», а не хорошую закусочную. Пока Рукан привычно подходила к другим посетителям, она постоянно уходила в мысли об этом загадочном мужчине, засмущавшемуся с предложения секс-работы. Для девушки уже стал настолько далек тот мир разумных людей, которые находились только на верхушке всего королевства, что теперь остальные гости воспринимались, как полные ублюдки. Кто он? Откуда он? Нельзя было не обратить внимания на то, как незнакомец протягивает гласные. Возможно, это говор одного из городов Химаеры, но девушка очень сомневалась. Мужчина определенно крутился не в простом городке. Размышления не оставляли её не на секунду. Её взгляд постоянно охотничьим псом выискивал его. Мужчина что-то писал в свою записную книжку в кожаном переплёте. Её наблюдения подтвердились. Он умел читать и писать. Ей казалось, что она ждала блюдо брюнета больше его самого. Мелании хотелось подойти поближе и увидеть то, что он пишет. Через некоторое время она наконец-то исполнила своё желание и принесла ему запеченного кролика, которого зарубили из-за заказа. Мужчина поблагодарил её, но к еде не приступил сразу же. Он что-то дописывал, обмакивая перо в чернила. Это была самая странная картина, которую Рукан видела за всё время пребывания в таверне. Разглядев то, что было на страницах пергамента, девушка впала в ступор. Он рисовал. Тонкие линии изображали цветок, который ей не приходилось видеть раньше. Здесь она не стерпела и выпалила: — Простите, господин? Я никак не могу усмирить своё любопытство. Вы художник? Человек казался удивленным интересом, который вызвал у молодой кельнерки. Но, когда он осознал вопрос, его неожиданно пробило на смех. — Нет, мисс, я не художник. Просто мне нужно примерно дать наглядное представление этого растения, а затем описать его. — Вы… травовед? — Можно и так сказать. Но это скорее увлечение. Откуда вы знаете о такой работе, как «травовед»? — Путников много проходит через эти двери. Бывали тут такие. — О, как интересно. Вы не против, если я приступлю к еде? Мел тут же спохватилась, кивнула и исчезла с поле зрения мужчины, который провожал её заинтересованным взглядом. *** — Тебе будет намного легче, чем тем, которые слышат этот язык впервые. На юге есть очень сложные подвиды нашего наречия. Их могут не понимать даже самые начитанные люди. — Ого, я не знал, что есть кто-то с другим… как это называется? — Другой язык. Виночерпий выглядел ошеломлённым. Иногда Мелании становилось жутко неудобно и страшно от того, как много она всего знала в сравнении с работниками «Слезы». «Что такое «перипетия»?», «Что? Счёты? У нас такой штуковины никогда не было. Я даже не понимаю, о чём ты». Если бы у них были какие-то злые мотивы в её сторону, то от такой неосторожости, девушку уже давно бы раскрыли. Целый вечер она пыталась объяснять алфавит, который нацарапала единственными чернилами, оказавшимися в таверне. В какой-то момент девушка даже подумала — не попросить ли хорошие у того необычного путника? Дальше идеи это не зашло. Это оказалось ещё сложнее, чем она представляла. Знание языка не было лучшей её дисциплиной в школе. Если сама по себе Мелания могла что-то разобрать из правил и исключений, то людям, которые вообще не имели опыта в этом, это становилось невероятной задачей. Долгое время Лорри ошибался весь срок, который она выделила на занятие. Однако в конце девушка заметила продвижение. Оно было совсем крохотным, но, всё же это лучше, чем ничего. Парень злился, плевался от своей глупости и постоянных повторений одного и того же. Но как только что-то получалось, виночерпий начинал радоваться и приговаривать: «Как же я хорош». Мелания по-доброму усмехалась и говорила ему учиться дальше. — Видела ещё таких умненьких мальчиков, как я? — Подмигнул ей Лорри, откидываясь на спинку стула. — Нет, ты самый начитанный мальчик, которого я встречала, — «Не считая всех детей, существующих за воротами дворца, а также десятки детей из моей школы» — добавляла Рукан про себя. Всё время, пока они сидели в подсобке, Мелания соприкасалась с ним плечами, чувствовала запах вина, ещё более концентрированный, чем в главном зале таверны. Иногда их пальцы случайно встречались, когда они указывали на одну и ту же букву. В эти моменты она думала о том, как же она хотела притронуться к нему ещё. Когда пара завершила своё первое занятие, девушка спросила Лорри ещё раз о его «теории жизни», как она постоянно называла эти размышления про себя. — Почему ты тогда не умрёшь прямо сейчас, если настолько сильно хочешь этого? — Я не хочу это сделать сам. Просто жду подходящего момента. — Если я тебя сейчас убью? — Так это не работает, таракаш, — Посмотрев на неё с частичкой жалости, будто бы она была маленькой девочкой, потерявшей своих родителей в заведении. — Да и вообще, пока что хочется пожить, чтобы оставить что-то после себя. Чтобы меня вспоминали. — Но если ты не веришь в бога, зачем тебе воспоминания? — Хочу, чтобы меня, такого ловкого виночерпия, помнили. — Зачем? Тебя уже не будет. Ты никак не будешь реагировать на память о тебе. — Ты глупо размышляешь. Всегда хочется, чтобы о тебе помнили. Мелания оторопела. Её назвал недалекой какой-то работник таверны, который даже читать не умеет. — Нет, я не понимаю. Это же нелогично… — Всё ло-ги-чно. Это же значит «понятно»? — Вроде того. Вот только, что ты такого хочешь совершить? — Видишь этот стол? Его делали пару человек. Это их наследствие… — Наследие. — Да, так вот: они проделали хорошую работёнку. Теперь мы сидим за этой махиной, которая раньше была деревом, и ты учишь меня алфавиту. Это же невероятно! — Это просто стол. Им заплатили за стол, а их имена никто даже не будет помнить через 10 лет, потому что людей, которые делают обыкновенную мебель, просто пруд пруди. Внезапно Лорри защекотал Меланию, что она даже почти упала со стула от неожиданности, если бы не одна рука парня, которая подхватила её. — Прекрати! — Пыталась выговорить через смех девушка. — Какая она злюка, — Не прекращал он своих махинаций пальцами. — Простые люди также ценны, как и короли. Из-за смеха и неприятного ощущения щекотки, девушка не могла как-либо возразить. Но слова виночерпия были для неё настоящим шоком. Она ещё выяснит после, почему он так считает, а сейчас… Мелания брыкалась и наконец-то через недолгое время вырвалась из этой пытки. — Не делай так больше! — Поднимая свои руки на уровне груди, чтобы встать в осторожную и защищенную позу. Он не послушался. Парень резко подлетел к ней и продолжил свою изощренную игру. Девушка пыталась отбиваться, смеясь при этом слишком громко. Ей казалось, что ещё чуть-чуть и она умрёт от этого. Руки Лорри держали её слишком сильно. Дисбаланс власти просто поражал. В эти моменты она хотела быть Лилит, которая всегда выделялась выносливостью и силой по сравнению с ней. Резко, их глаза встретились. Его восторженная улыбка показывала все его зубы — настолько она была широка. Меланию заворожила эта картина. Она замолчала? Почему? Перед ней стоял тот человек, который часто был гостем её снов, человек, который общался с ней с самого первого дня работы, когда другие относились к ней со скепсисом. Он объяснял ей вещи, которые ей были непонятны в таверне. Часто мысли возвращались к нему, когда Лорри даже не появлялся в её поле зрения. Он просто присутствовал там. Ей самой хотелось чаще подходить к нему, дотрагиваться кончиками пальцев до его тела, чтобы просто ощутить тепло виночерпия. Он был реален. Он был хорошим. Жаль, что мало инициативен. Она сама потянулась к его губам, наконец-то пробуя их на вкус. Смакуя верхнюю и нижнюю по отдельности. На них не было какого-то определенного вкуса. На работе он не употреблял вино, но парень всё равно умудрялся опьянять её. Стоило Лорри только на секунду остановиться в замешательстве, как он сам углубил поцелуй. Его руки опустились на её талию, чтобы притянуть ту ближе. Мелания, кажется, вздохнула от облегчения, ведь он это сделал, не чтобы снова защекотать. Её тело горело там, где их тела соприкасались. Что-то внутри её грудной клетки хотело вырваться наружу, чтобы разорвать всю её человеческую оболочку. Это был не первый поцелуй в её жизни, но сейчас это действительно что-то приятное и вкусное. А что будет, если провести языком по его губам? Она не успела проделать задуманное, как её тело ударилось о стену. Не успев рассмотреть то, что происходит, как её лицо обожгла резкая боль. — Сука, я говорила тебе не подходить к нему, грёбаная тварь! Зрение концентрировалось только на рыжей копне волос. В остальном всё плыло. — Мать твою, Мия! Прекрати. — Раздался голос Лорри. Кулак прилетел Мелании прямо в живот. Зачинщица драки продолжала свои удары с невероятно противным воплем. Рукан слышала, как парень пытался сдержать Мию, но, видимо, это несильно получалось. Боль. Боль. Сразу же несколько мест на туловище и всё лицо ныли от неожиданного нападения. Наконец-то она смогла взглянуть на всю картину, которая предстала перед ней. — А ты, уродская шлюха! Меня все бросили! Да какой бросили! Она! Она забрала всё! Шлёнда ты сучья! Мия источала гнев всем своим существом. Мелания скрючилась, но старалась следить за происходящим. Лорри схватил девушку в охапку, чтобы та больше не смогла принести ей ещё больше увечий. — Мия, прекращай, — Послышался знакомый голос. Голос девушки, с которой она ходила целую неделю вместе рассматривать растения и слушать лекции по ним. — А ты закрой свой рот! Хорошо, что твой батя сдох. Я бы даже не старалась выжить ради такой дочери. Вы с ним недалеко ушли. Оба предатели. Мелания не понимала, о чём она. Сибилла настолько быстро приблизилась к Мие, что Рукан не успела заметить, как та дала ей очень яркую по звуку оплеуху. — Это ты закрой свой рот, ублюдина. Как ты смеешь упоминать моего отца, скотина! Лорри определенно не хватило бы на двух, поэтому он ничего не мог сделать с блондинкой, которая приступила к избиению своей бывшей подруги. Сквозь вспышки боли рыжая кричала: — Вы все меня оставили! Все! ... Ты стала ходить постоянно с сукой Агатой, когда я страдала от одиночества! Лорри перестал обращать на меня внимание, потому что та заволокла его какими-то умняцкими разговорами. Вы все меня бросили! — Ты страдала от недостатка трав, которые подмешивала себе в алкоголь. Перестань нести чепуху. — Лорри был моим. Ты была моей. Теперь вы ошиваетесь с этой дурой, не обращая на меня внимания! Как же я её ненавижу! Мелания пребывала в шоке. И внезапное нападение на неё не было его главной причиной. Так поэтому она сразу же ей сказала держаться подальше от Лорри? В этом дело? Зачем ей было приплетать сюда Сибиллу? Прокручивая в голове каждую сцену с блондинкой и парнем, она не могла отыскать ни одной взаимосвязи и заинтересованности с обеих сторон. А если вспомнить Мию, то всё вставало на свои места. Почему же она раньше не замечала? — Мия, я защищала тебя перед Ховардом, как могла. Но ты становишься более неуправляемой. Мне ничего не остается, как согласиться с ним. На лице связанной девушки вырисовывалось понимание ситуации. — Нет… Ты не можешь так поступить… Мы ведь подруги… — Ты выбрала воровство наркотиков, а не нашу дружбу. — Но ты сама подсадила меня на это! До тебя я и знать не знала о них! Казалось, молчание от Сибиллы можно было ощутить физически. Оно опустилось на плечи каждого присутствующего в комнате. — Мне жаль. Когда ты пробовала в первый раз, я предупреждала тебя, что чрезмерное употребление станет проблемой. Ты не послушала. Это вина нас обеих. Но главный выбор стоял за тобой. — Сиб, ты не можешь… — Её ругань плавно перетекла в слёзы. — Мне нужно просто ещё немного времени и… — Я услышала достаточно оправданий. «Слёзы девы» больше не нуждаются в твоих услугах. Мелания впала в ступор. Она не могла представить себе таверну без Мии. И такое поспешное решение от Сибиллы было очень странно слышать. Может быть, Рукан не знала всего. — И только попробуй ещё раз упомянуть моего отца в разговоре. Даже мертвым предателем он выказывает больше уважения, чем ты, — Бросила напоследок Сибилла и пошла в сторону Мел.