Исступление

Мужчина шлёпнул её по ягодице. Опять. Чёртов ублюдок. Первое время Мелания часто бегала в туалет, чтобы никто не видел её слёз. Это было, как плевок в лицо, скатывающийся постепенно по щекам, размазывающий все румяна, которые здесь необходимо было наносить. Смирение и проигрыш. Ощущалось на языке, как собачье дерьмо. Она мечтала выблевать всё, что скапливалось у неё за время работы в таверне, выплюнуть все внутренности до гнетущей пустоты, но не могла. Это был просто обман мозга. Он не видел в этом вины другого человека, а только вину её самой. Девушка ведь сама выбрала это место, так? Почему она теперь смеет жаловаться? Это просто работа. Сначала она частенько оглядывалась на своих коллег. Со стороны они выглядели совершенно раскованно и даже удовлетворенно. Будто бы это и был предел мечтаний — ублажение случайно заблудших сюда людей. Мия постоянно ластилась к тем, кто проявлял хоть толику внимания кельнерке. Девушка действительно отдавалась этому делу с головой. Ну или другими частями тела, но это, если так вообще можно выразиться, если повезёт. Дафна, зеленоглазая пышная девушка, копировала поведение первой, только если ей подсунут немного монет. Со стороны она всегда казалась серьёзной, чем походила на Сибиллу, но как только перед её взором появлялась валюта, Даф сразу же становилась другим человеком. Однако оригинал поведения Дафны был отдельным случаем. Она никогда не заигрывала с мужчинами. Те постоянно тянулись к ней, но кто-либо из толпы их сразу же оттягивал назад, и они покорно отступали. Сначала для Рукан это было загадкой, затем её любопытство взяло верх, и девушка напрямую спросила у Мии, одной из немногих, кто относился к новенькой хорошо, почему те всегда опасаются трогать блондинку. Сначала та рассмеялась ей в лицо, но потом всё же ответила: — Так это ж Сиб. Все знают, что она творит с мужиками в постели, поэтому они готовы заплатить любую сумму ради ночи с ней. Вот только благотворительностью она не занимается. Хочешь потрогать – плати, причём довольно много. Хорошая политика, как один раз выразился Ховард. Уж не знаю, что в ней особенного. Видимо, дырка уже некуда, раз те за ней так бегают. Этого я не уточняла, знаешь ли, не самоубийца. Вот только закулисье, как только смена некоторых заканчивалась, было намного интересней. Их милые личики исчезали, окажись они в комнате для прислуги. Когда увидела это впервые, Мелания опешила от такого зрелища. Девушки лежали, кто на полу, кто на широкой лавке, с пустым стеклянным взглядом, включая даже самую озабоченную из всех них – Мию. Было даже смешно. На столе расположилась большая гора монет, заработанных за день за уборку столов, а их настроение можно было сравнить с гостями на похоронах. «Прекрасные снаружи и мертвые внутри» — мысль, которая всплывала вскоре всю жизнь у Рукан, когда она вспоминала те дни. Вот только это было после простого дня среди еды и пива. По-настоящему мерзкое и страшное зрелище можно было запечатлеть после сексуальных услуг. Запах пота, спиртного и спермы (как потом узнала Мел), разносился от кельнерок за несколько метров, заполняя полностью всё пространство собой. Казалось, пробираясь в легкие людей, находившихся в помещении, это гнильё въедалось во внутрь, тщательно изрезая каждую клетку органа. Они не контролировали движения, ругались друг с другом, наводили полный беспорядок, где только появлялись. Их нервы были натянуты, словно струны скрипок, которые девушка часто слышала на застольях у отца. В следствие этого, Рукан думала, что стоит сделать только одно неправильное движение, и сексуальные работницы просто начнут её избивать, поэтому девушка старалась никак не мешать их отдыху после проведенных с мужчинами ночей. Чаще всего, перед такой работой, им приходилось выпивать непомерное количество алкоголя, чтобы хоть как-то унять главную мысль, занимающую их каждый день. Они никогда не произносили её вслух, но их лица просто кричали об этом. Каждая чертова морщинка, которые они заработали здесь — всё это просто вопросительно молило об одном. «Почему я?». Даже Сибилла, которая старалась не показывать своих эмоций со стороны, становилась менее похожей на себя. Отвечала на автомате, глотая столько вина, сколько мог вынести её организм. Мелания не знала, что за козырь она хранила в тайне от всех, что гости могли за неё драться, но вот после всех сексуальных утех, выглядела она смертельно уставшей. И усталость была отнюдь не физической. Но даже это ничто по сравнению с тем, что оказывается, происходило в этом заведении не так редко. Налёт на Долли, милую и миниатюрную девушку, которая провела несколько часов с одним из заказчиков таких услуг. Мелания уже привычно бегала из-за стола к столу, чтобы подлить всем так не хватающего пива в их массивных кружках. Шум и гул, как обычно, были самыми лучшими друзьями этого заведения. Свечи в люстрах-канделябрах разносили приятнейший теплый свет, который частенько преломляясь о разную посуду, давал игривые узоры на стенах и полах. Юбка постоянно задиралась, становясь ещё короче, хотя Рукан уже и представить не могла вещь меньшей длины. Мужики отпускали в её сторону неприятные комментарии, но шатенка старалась их не слушать, выполняя свою работу. Часто абстрагироваться ей помогали мысли о том, что ей следует делать дальше, но чаще всего её голову заполоняло только самобичевание. «Как же я ненавижу себя. Торчу тут, обслуживая каких-то убогих уродов, когда могла спокойно ходить по дворцу, если бы не затеяла эту игру о своём благополучном будущем. Пара месяцев, и Рэйордан перекроит дыхание Н., а я здесь разношу харчо и мило улыбаюсь отвратительным мне людям. Какой же это абсурд». И после таких выводов, к ней подступал голос разума, который тут же убеждал её в обратном. «Мне нужны деньги. Я не проживу больше двух дней в Милсдофе на том, что осталось у меня в тайнике, а сколько мне там нужно будет провести времени, мне неизвестно. Натан Всемогущий может скрываться, ведь иначе о его местоположении было бы давно известно. Из-за того, что я здесь новенькая и все мной увлечены, получаю довольно хорошую добавку к постоянной выручке. Мне это на руку. Стоит только немного потерпеть». Подходя к стойке, за которой стоял её новый приятный знакомый, девушка наконец-то смогла выдохнуть. Его светлые волосы, которые он недавно подстриг почти под самые корни, о чём Мелания сильно жалела, почти были не видны. Двадцатичетырёхлетний виночерпий, небрежно вытирающий кружку, взглянул на Рукан, на его лице тут же расцвела улыбка. — Как дела у моего таракашки? — Парень перестал делать свою работу, а просто опёрся на две ладони о деревянное возвышение. Девушка закатила глаза. Она питала неприязнь почти ко всем насекомым, но, как ни странно, это прозвище было ей приятным. — Я здесь работаю неделю. От моих волос уже не отмывается запах пенного. Это нормально? Её приятель усмехнулся. — Ну, конечно. У тебя скоро и волосы на лобке будут также пахнуть. Девушка скривилась от мерзкого комментария, но затем рассмеялась. Лорри ей нравился тем, что любая его глупая шутка могла вызвать в ней теплые ощущения внутри. Лицо, полное спокойствия, подошло к веселящейся парочке. Заметив поднятую бровь Сибиллы, Мелания сразу же замолчала и стала ожидать того, что сделает блондинка. — Новенькая, там просят ещё сухарей за твой стол. Не понимаю, почему я должна делать за тебя твою чертову работу, — Сибилла не соизволила ждать какого-либо ответа от девушки, а просто развернулась и, выдавив из себя самую холодную улыбку из всех, которые видела в своей жизни Мелания, продолжила обслуживать столы. Рукан, спохватившись, тут же зашла за стойку, принадлежащую виночерпию. На её дне хранился мешок с тем, что потребовал от неё гость. — Не понимаю, чем она меня так невзлюбила. — Негромко проговорила девушка, отсыпая сухари в тарелку. — Сибилла такая ко всем, с кем ей приходится начинать общаться. На самом деле, она может быть довольно веселой. Кельнерка усмехнулась, не веря его словам. — Ага, так и поверила. Девушка начала подниматься, как её голова встретилась с горизонтальной составляющей стойки. Из-за этого её тело потеряло равновесие, а сухари упали на пол. Если бы не спохватившийся вовремя Лорри, она бы распласталась с тупой болью на полу, но этого, к счастью, не произошло. Его руки, такие тёплые, располагались на талии девушки. Мурашки вибрацией пробежали по телу Мелании, волнами передавая импульсы в каждые клеточки её тела. Встретившись с ним взглядом, девушка увидела веселую улыбку, греющую её изнутри. «Я не хочу, чтобы он меня отпускал». — Сука! Невероятно злой крик прозвучал в таверне. «Он до сих пор не убрал руки…». Это было привычной вещью в их заведении, поэтому Лорри и Рукан не обращали бы на него внимания и дальше, вот только Дафна резво подбежала к рабочему месту виночерпия с очень обеспокоенным видом. — Лорри, Ховард просит твоей помощи. Долли схватили. Её тело перестало получать тепло от другого человека. Парень нахмурился и без слов пошёл за крупной девушкой, указывающей ему дорогу. Мелания ничего не поняла. В смысле «схватили»? Девушка видела, как Долли собиралась на встречу с одним из заказчиков. Две её кружки стояли опустошенными и пахли пивом, что означало подготовку к работе. Рукан проследовала туда, куда недавно ушли Лорри и Дафна, чтобы разобраться, в чём дело. Поднявшись по лестнице, она оказалась на этаже со спальнями. Здесь царила невозможная суматоха, и даже невооруженным глазом можно было заметить встревоженные лица её коллег. — Что здесь происходит? — Схватила за руку Мелания пробегающую мимо кельнерку, с которой она едва ли за всё время работы обменивалась парочкой слов. — Мне некогда! — Но заметив ничего не понимающий взгляд Рукан, та опешила и всё же остановилась рассказать. — Какой-то кусок дерьма запер Долли в своей комнате и собирается перерезать ей горло, если мы не выпустим их. Видимо, этот охальник собирается её в рабство забрать. Девушка сразу же побежала, куда направлялась ещё до диалога с Мел. «Что, мать твою, здесь происходит» — только и могла проговорить про себя Рукан. Действительно, большое скопление людей было у двери под номером двадцать один. Там были: Ховард, Сибилла, Дафна, Мия и уборщик. Остальных она не знала, но видела мельком на улице у таверны. Лорри не было. Лицо владельца заведения выглядело ещё жестче, чем обычно. Его загорелые руки держали нож большого размера. Возможно, им пользовались, чтобы разрезать мясо. Мел казалось, что, если бы она подошла прямо к нему вплотную, он бы просто превратил её в пепел от одного взгляда. — Самуил, никто не хочет проблем. Если ты сейчас же её отпустишь, мы всё забудем. — Проговорил в закрытую комнату мистер Бромс. — Ховард, хватит трепаться. Каждая шлюха здесь приносит тебе неплохие деньжища, так что будь умницей и дай мне выйти с ней из твоего убогого кабака без проблем. – Сдавленно слышалось из-за двери. Все остальные тихо следили за разворачивающимся конфликтом. — Ховард, дай мне поговорить с ним. — Уверенно сказала блондинка. — Сиб, молчи. К удивлению Мелании, девушка его не послушалась. — Саму, ты не в первый раз у нас принимаешь девочку. Зачем тебе это всё? Отдай её нам, мы сделаем тебе пожизненную скидку на пребывании в «Слезе». За дверью послышались какие-то шорохи. После этого прозвучал звук, будто тяжелый мешок упал на пол. — Сибилла! Ховард! Спасите меня-я-я! — Рыдания сочились из голоса Долли истошными криками. Мел резко стало невероятно страшно за её судьбу. Затем прозвучал хлёсткий хлопок. Гость ударил её. И по звуку было понятно, что это было сильно. — Рот закрыла! С этого дня ты прислуживаешь Самуэлю, грязная тварь, и никакие свиньи из таверны этому не помешают. Позывы тошноты начали проявляться в желудке Мелании. Это было очень плохо. Вся ситуация выходила за рамки. Какой уже раз за неделю, девушка прокляла себя за выбор такой работы. Внезапно в двадцать первой комнате, будто начали кидать мебель в разные стороны. Ещё один крик прозвучал от Долли, затем от самого зачинщика всей этой гнусной ситуации. Через пять минут всё стихло. И дверь распахнулась. На её пороге стоял Лорри в крови, с дубиной, размером с голову самой Мелании. Сибилла сразу же юркнула внутрь. Она принялась осматривать проститутку. Та сидела в углу, испуганными глазами озираясь на всё вокруг неё. Ховард подал свой низкий голос. — Ты его не убил? Нам не нужны такие проблемы. — Нет, не убил. Он в отключке. Ублюдок пытался меня пырнуть своим детским ножом. Этот ублюдок полный идиот. Неужели это стоило того, чтобы потерять вход в таверну? — Отнеси его в подвал. Мы ещё немного с ним поговорим. Кивнув, виночерпий уже повернулся, чтобы пройти обратно, когда заметил Мел. Он виновато улыбнулся ей, безмолвно говоря, что это здесь в порядке вещей и ему жаль, что они прервали разговор, и проследовал в комнату за бессознательным телом. Словно ей было обидно за прерванный разговор. На следующий день девушка баснословное количество раз прокручивала у себя в голове воспоминания произошедшего накануне. Долли отошла от этого всего через пару часов. Сегодня она также принимала нового гостя и заработала кругленькую сумму. Рукан смотрела на неё, упорно пытаясь разглядеть что-то новое, что-то, что изменилось в ней после такого переломного, как казалось Мелании, момента в её жизни. Но не находила ничего. Полное отсутствие чего-либо необычного в поведении. Девушка низкого роста также смеялась, пила своё пиво и улыбалась над шутками рыженькой, харизматичной Мии. Позже, Рукан узнала, что это был уже третий раз с Долли. С остальными иногда было и похуже. И тогда она задумалась о храбрости. В книгах для детей аристократов там описывались рыцари, готовые ради своей страны пойти на смерть, сгореть заживо и другие поступки, которые показывали их характер, как достойный. Но в коморке для работников таверны, Мелания видела таких же жертвующих собой людей. Эти девушки показывали невероятную стойкость каждый раз, когда поднимались на второй этаж. Они могли быть убитыми, покалеченными, ранеными, но это их не останавливало. Рукан было интересно, что же в конце концов было их главным стимулом. Деньги? Неужели пара монет окупает эти ужасные случаи с ножом у горла? Мелания восхищалась ими. Они сидели перед ней и радостно рассказывали их курьезные истории, происходящие с ними за всю жизнь. Девушки заставляли её смеяться почти до потери пульса. *** Когда девушке удалось выкрасть время с рабочих часов для разговора с Лорри, она была очень рада. Ей не терпелось из первых уст узнать, как же он сумел остановить гостя. — Тебе было не страшно? Ты каким-то образом пробрался на второй этаж, залез через окно и вырубил того ублюдка. Тебе было плевать на свою жизнь? — Честно? Было без разницы. Эта работёнка этого не стоила бы, но моя судьба вообще мне неинтересна. Хотелось бы просто не работать и ходить на охоту. Поэтому и страха никакого я не испытывал. Мне казалось, что он мог бы увидеть меня в тот самый момент, когда я взбирался по лестнице, но повезло. Он был увлечён избиением Долли. — Я не понимаю. Ты не боишься смерти? — А чего её бояться? Я бы скорее и сам хотел сдохнуть. Ведь тогда ничего и делать не придётся. — Тебе не кажется, что после жизни нет ничего? Просто пустота? — Если бы мать или отец услышали её слова, их сердце бы сразу же остановилось от ужаса. По факту, подвергать сомнению божественное сотворение людей было незаконно, но Мелания всегда неосознанно отметала какое-либо жестокое наказание, потому что каким бы суровым Король не был к ней, он бы не захотел такого для Рукан. — Да, я тоже так думаю. — Так почему ты хочешь умереть? Лучше хоть что-то, чем ничего, тебе не кажется? — В этом и красота. Не будет ничего. Эта мысль повергла Меланию в огромное удивление. Они с Лилит часто обсуждали бредовые мысли религиозных людей. И всегда приходили к одному единственному выводу: богов нет и быть не может. Просто кому-то нужна власть над народом, над своей жизнью. Им легче перекладывать ответственность с себя, на всеобъемлющего святого. Но из-за этого возникала одна максимально противная проблема. Неизвестность. Рукан донельзя опасалась конца жизни. Ей было до ужаса страшно, в отличие от Лилит, которая говорила, что мёртвому телу уже без разницы. А Мел изводила себя догадками. Ей не хотелось быть в небытие. Отношения в коллективе у Рукан становились всё теплее. Особенно с Мией, которая при любой возможности веселила её. Они проводили много времени вместе, когда отдыхали или работали в зале. Мия с её круглым лицом, худым телом и, словно никогда в своей жизни не расчёсывавшая свои волосы, стала для неё самым приятным собеседником из девушек. Также Мелании было интересно, почему та, невероятно трепетно относясь к уходу за собой, например, она ежедневно наносит румяна из лепестков мака, не заботилась о виде своих волос. Оказалось, что они отродясь были непослушными. Рукан заметила это, когда каждое утро Мия старалась что-то сделать с ними, но успех никогда не находил её. Сколько бы та их не чесала гребешком, ничего не помогало. Однако, это было просто наблюдение и что с донельзя ухоженными волосами, что с гнездом на голове, Мел было совершенно плевать. Вот только, цвет волос всё равно казался волшебным и необычным. Пламенные локоны поражали Рукан. Она никогда до этого не видела такого редкого окраса волос. И вся их лохматость становилась не главным фактором, а побочным, когда ты думал о кудрявой голове кельнерки. — Они всегда меня раздражали. Ужасно непонятная, будто испачканная в крови белая волосня, — В ответ на комплименты со стороны новенькой, говорила она. Мелания каждый раз готова была умереть от смеха, когда та открывала рот. У Мии был какой-то невероятный талант придумывать шутки на ходу. Но также, у них происходили какие-то странные ситуации. Иногда Рукан казалось, что та на неё в тайной обиде. Было парочку случаев, которые давали Мелании считать так. Один из них постоянно мелькал в голове Мел. — Давайте сыграем в «бабку»! — С загадочным лицом предложила самая веселая в их компании девушка. — Агата ещё ни разу не участвовала, а ведь она уже с нами не так мало. — Девочка всего лишь полторы недели тут, а ты уже устраиваешь турниры по карточным играм. — Усмехнулась Дафна, которая сегодня была в новенькой форме и выглядела со своей пышной белой грудью просто великолепно. Мелания слышала о существовании этой игры и знала, что в столице, если кого-то поймают в процессе, можно неплохо схлопотать. За это полагалось телесное наказание. Ей единожды хватало одного взгляда на это действие, чтобы не брать в руки карты. Однако она знала, что Лилит, например, обожает это занятие. Возможно, потому что её навыки в краже были настолько хороши, что и мухлевать ей тоже было проще простого. — Что нужно делать? — Рукан просто поинтересовалась: желание поиграть было, но искаженные в боли лица мужчин на площади в её родном городе как-то отговаривали её от этой затеи. — Нужно набрать тридцать шесть очков. Всё просто. Простые циферки — нулёвки, другие типа дамы — стоят уже что-то. — Рукан пыталась запомнить этот поток чисел, который шел после последней фразы, но у неё всегда было плохо с запоминанием случайной информации в быстром темпе. Затем Мия принялась объяснять правила игры. — Давай сыграем! — Увлеченно продолжала зазывать Мия. Тут Мел заметила глаза девушки. Что-то с ними было не так. Они всегда были такими? Никакой жизни. Пустой взгляд. Казалось, что, если на них упадет поток света, он просто отбросит его в другую сторону, как зеркало. — На что играем? — Решила уточнить бастардка. Лилит никогда не забывала вдолбить одну единственную мысль после её рассказов о любых играх со взрослыми. Цена. «Где есть азарт, там есть и цена, поэтому… да-да я знаю, что ты не собираешься, но, если вдруг, лучше уж знать, чем попасть в просак» — сквозило между всеми похождениями Крипалани. Послалось протяжное «у», будто бы все присутствующие не ожидали этого вопроса. — Я ничего материального с тебя не возьму. Только желание, красотка, — Подмигнула девушка. — Не стоит, новенькая. — Прозвучало обращение к новенькой от того, кого меньше всего она ожидала. Сибилла. Она останавливала её? Почему? — Ой, Сиб, давай-ка ты со своими монашескими взглядами пойдёшь обратно в зал, у нас тут назревает важняцкая битва. — Что, прости? Новенькая даже в правилах ещё не разобралась, а ты уже хочешь её легко подавить своим навыком. — Агата согласилась, правда? — Рыжеволосая повернулась к ней и самым невинным взглядом посмотрела в сторону Рукан. — Желание же не будет жестоким? — Неуверенно произнесла девушка. — Конечно нет, мы же подруги. Сибилла сначала помолчала, а потом произнесла: — Хорошо, тогда я тоже играю. — Блондинка села за стол, на котором были разбросаны самые разные карты. На них были нарисованы люди. Мужчины были без одежды с уродливыми гениталиями, а женщины в юбках с открытой грудью. Также был какой-то шут, который стоял в самой неудобной позе из всех, смеясь в лицо тому, кто опускал взгляд на него. Брови Мии поднялись вверх. — Что-о? Ваше величество снизошло до такой низкой игрульки? — Раскладывай. — Беспрекословно ответила Сибилла. — Если не уверена, что сможешь собрать тридцать шесть очков, ты пассуешь. — Разъясняла она Мелании. — Пасс. — Пасс. — Играем! — Весело выдала Мия. Мелания делала все действия с жуткой неуверенностью. У неё не было ни опыта, ни знаний игры, но она не могла отрицать какое-то чувство, которое заставляло её продолжать играть. Она видела, как девушки зарабатывают очки. В то время, как у Рукан были только «нулёвки». В какой-то момент всё развернулось на сто восемьдесят градусов, и её настиг успех. Её и Мию. Всё плохие карты начали попадаться аристократично сидящей девушке, безэмоционально следящей за ходом игры. Раунд прошёл быстро. В самом её начале Дафна ушла работать, поэтому девушки остались втроём. Мелания почти ничего не осознавала в процессе. Но была уверена, что это была грубая расправа между двумя подругами, если их так было можно назвать. Она не знала, насколько Сибилла и Мия были близки, но часто видела их разговаривающими. Вот только сейчас Мия совершенно не церемонилась. Видимо, блондинка разрушила её какие-то планы, поэтому она решила отыграться на ней. Круглолицая и игривая девушка закидывала Сибиллу всем, чем только могла. Такое ощущение, что Мия действительно разозлилась, но азарт затмевал это, давая другим игрокам наблюдать только её беспечное и весёлое лицо. — Так, ты спасовала несколько раз, но в итоге собрала почти тридцать шесть очков. Недурно, Сиб. Однако недостаточно. Я молодая, а вы обе бабки! Но ты, Агата, вышла уже после нашей красотки, поэтому желание я загадываю ей. — Её глаза блеснули, и Рукан начала сомневаться в добрых намерениях Мии. На лице Сибиллы, как ни странно, не было ни единого переживания по поводу только что проигранной партии. Только скептически поднятая бровь. — Разберемся потом с желанием. Поздравляю с первой игрой, Агата! Я пойду пока полежу в нашу комнатушку. Уж слишком меня разморила эта игра. Хочу понежиться в кроватке. С этими словами, Мия встала со своего места и слишком уж плавно вышла из коморки для работников. Где-то минуту проигравшие сидели в кромешной тишине. Девушки слышали разливающиеся жидкости, крики мужиков и миленький, но поддельный смех Долли за дверью. — Я, конечно, тебе вообще никто, новенькая, но послушай, — Сибилла будто бы хотела выжечь дыру, смотря на Рукан. Её глаза были направленны прямиком на неё. — Тебе не следует играть с Мией, какими бы вы друзьями не были. Просто вспоминай сегодняшний вечер и её… взгляд. Рукан свела брови из-за слишком мутного и странного предостережения. Почему она так говорит о ней? Она даже не стала при всех загадывать своё желание. Однако серьезность девушки показывала всю глубину её слов, поэтому Рукан приняла всё, сказанное ей, к сведению. Блондинка встала и скрылась из комнаты, не дожидаясь ответа. Рукан общалась с виночерпием чаще всего тогда, когда была сильно занята. Она постоянно переглядывалась с ним и ей казалось, что он хотел бы, чтобы так и продолжалось. Также, девушка заметила, что его лицо становится хмурым, когда какой-нибудь из мужиков ударит её по заднице, погладит по руке или ущипнёт за грудь. Ей было очень приятно внимание Лорри. В столице у неё были ухажеры, вот только, чаще всего они были совсем глупыми, либо слишком уродливыми. Этот был старше на несколько лет и показывал неплохие умственные способности несмотря на то, что он определенно не был образован. На самом деле, Мелания сразу же, когда начала работать в этом месте, поняла, что всё это время сидела в коконе людей, которые действительно знали такие простые вещи, как алфавит или историю образования Химаеры. Она общалась с простолюдинами в столице, однако всё равно чаще всего училась, ходила в замок. Там для всех чтение не было чем-то сверхъестественным. Лорри, например, хоть и не знал значение букв, размышлял о жизни, смерти, что чаще всего не было чем-то интересным для обывателей. Это поражало девушку и никак не отпускало, хотя она помнила слова Мии о том, что с Сибиллой могут быть проблемы. Вот только она не могла остановить общение с виночерпием, а точнее ей не хотелось. Ей было в удовольствие сидеть рядом с ним и болтать обо всем, что только взбредёт ей на ум. Однажды под самую ночь, когда уже все посетители выдохлись и, уложив свои головы на столы, заснули в алкогольном экстазе, Мел и Лорри остались почти наедине. — Да откуда ты знаешь такие слова, как «формула»? Что это вообще за бредятина? Кем ты работала до кельнерки? — Просто моя семья была сильно верующей, поэтому я несколько раз читала книгу «восхождения Оки и Пельмы», — Легко соврала Мелания, которая придумала заранее оправдание насчёт своих навыков письма и чтения. — Ничего себе. Я бы тоже хотел это знать. Пока в моей голове укладывается название нашей таверны и то, не уверен, что смог бы её написать на память. — Ничего. Этому можно научиться. — Беспечно пожала плечами девушка. — Правда? — Сразу же оживился парень, опуская корпус в сторону Мелании. — Да, конечно. Я бы могла тебе помочь, если хочешь. Только у меня нет никаких книг. — Если ты правда хочешь меня научить, то достать книгу не будет проблемой. — Лорри выглядел безумно воодушевлённым. — Любая же подойдёт? — Да, я постараюсь объяснить всё на той, которую ты отыщешь. — Это же волшебно! Парень из-за всплеска позитивных эмоций подошёл к Мел и обнял её, сконцентрировав все свои прикосновения на спине, снова, как пару дней назад, возвращаясь на талию. От неожиданности, девушка не сразу подняла свои руки, чтобы заключить его в объятия в ответ. Его запах оказался концентрированным. Как и ото всех, кто здесь работал, от него исходило два главных составляющих — пот и пиво. Но это никак не смущало девушку, которая источала то же самое. Он держал её дольше, чем было положено приятелям или даже друзьям. А Мелания всё больше осознавала, что ей были приятны его прикосновения. Они были совсем отличными от постояльцев в таверне или тех насильников в лесу. С ним было хорошо. В конце концов, они разошлись, но от обоих не ускользнуло желание побыть ближе ещё немного, в ту секунду, как они начали отстраняться. Меланию интересовало отношение Лорри к смерти. Ей захотелось узнать, насколько много людей думают также, как и он. Оказалось, что почти все работницы таверны были того же мнения. «Смерть не страшна». Почему тогда Рукан так боится сделать хотя бы один неправильный шаг и попасть в «лапы Окапелиуса»? Девушка не знала. — Ну, а что такого? Я думаю, что в конце концов бог увидит насколько тяжела была моя жизнь и всё простит. Да и вообще, это разделение с вечными страданиями, кажется уж слишком нереальным. — А вечное счастье не кажется? — Ну, вот не знаю, некоторые девки же рождаются в королевских семьях и жизнь у них, как сказка, эдак после смерти у меня также будет. — Мел усмехнулась от такого заявления. Это был полная ахинея. Она завидовала своим сёстрам, но, скорее из-за возможности постоянной учёбы и других доступных им вещей (например сбежать со своей лошадью, а не красть из под носа служивых другого королевства), но их жизнь после шестнадцати точно не была сказкой. Замужества на богатых стариках, уезд заграницу, где могло быть в сто раз хуже и другие неприятные вещи. И тут раздался голос Сибиллы. Она согласилась с мнением Мелании. Та тоже боялась смерти. — Мне бы этого не хотелось умирать. У меня ещё есть незаконченные дела. — Только и выдала она, опираясь спиной о деревянную стену и смотря на всех своим высокомерным взглядом. — Ага, знаем мы про твои травы, Сиб, — Невзначай выдала Мия, выдавливая прыщ, который вылез у неё прямо на груди. Это было слишком странное выражение, что Рукан даже не успела обдумать, сказанное Мией, как выпалила: — Какие травы? — Она у нас что-то вроде ученого, можешь себе представить? Глаза Рукан округлились. Она никогда не встречала людей, увлеченных наукой, даже во дворце. В фолиантах, которые Мел читала, её часто впечатляли старцы, которые занимались изучением разных видов животных, философии и математики. Как можно было додуматься до всех этих формул и остальных закономерностей природы? Одна большая загадка. Девушка с острыми чертами лица закатила глаза и усмехнулась. — И что именно ты хочешь найти в травах? — Внезапно Рукан сильно захотелось узнать ответ. — Разные виды. Я описываю их строение, свойства. Некоторые попадаются интересные, — Как ни в чём не бывало ответила она. — А как ты к этому пришла? — Тщательно прощупывая почву, интересовалась Мелания, боясь потерять ниточку, по которой кельнерка до сих пор отвечала на её вопросы, хоть та иногда и искрилась презрением к Рукан. Их разговор прервали. Сибиллу позвали к одному из постояльцев. Она аккуратно встала со своего места и прошла в столовую. — На самом деле, Агата, — Когда блондинка вышла, продолжила говорить Мия снова с каким-то необычным видом глаз. Он всё чаще был пустым. — Мне кажется, она занимается какой-то неприятной лабудой. Знаешь, иногда она сидит целыми ночами над одним листочком и рассматривает его со всех сторон. Девка просто помешанная, я те отвечаю! Но Мелания уже не слышала её слов. Девушка думала только о том, что возможно Сибилла ещё привлекательней, чем казалась. Знающая себе цену, уверенная и ещё увлеченная каким-то делом. Когда Рукан видела таких людей, она с огромной силой завидовала им. У неё не осталось ничего, после побега. Всё книги, которые были отдушиной, были под запретом именно для неё. Но она знала, зачем здесь находится. Ей просто нужно немного заработать и тогда она выберется отсюда. От Сибиллы, Мии и… Лорри. «Так, почему я задумалась именно на его имени? Это звучит как сумасшествие. Почему мой мозг предположил, что мне есть дело до чего-то за станами столицы и Милсдофа?» Догадки были страшными, но очевидными. Мелания влюбилась в необразованного виночерпия, которого знает около двух недель. Какая же это нелепость. Она ненавидела нелогичные вещи. А это была одна из самых глупых за последнее время. Однако это никак ей не помешает уйти отсюда без оглядки к тому, о чём она мечтала. Ведь это так? Так?