СЕМЬ МЕТОК. Драбблы, не пригодные для чтения

      На стоянке в византийском порту, когда Алекс кошмарила персонал, чтобы не лил техническую воду в бак для питьевой, к ней подошла борода. Борода была густая, окладистая, каштановая с проблесками серебра. С обратной стороны к бороде был приделан коренастый дядька средних лет с маленькими, но пронзительными глазками.       - Эй, малыш, - окликнула борода.       - Хм? – обернулась Алекс. – Вы что-то хотели?       - Да вот, - борода слегка раздвинулась, демонстрируя усмешку, - поговаривают, будто мой старый приятель Алекс Хоторн вдруг отрастил сиськи; хотелось самому в этом убедиться.       - Что, они вправду отросли? – изумилась Алекс, демонстративно оттянула ворот майки и заглянула под нее. – Нехорошо маленьких обманывать, дяденька, нет там ничего.       - Ладно, малыш, в чувстве юмора тебе не откажешь, - сказал бородач. – И все-таки, где этот раздолбай? Ты явно не он.       - Хоторн почил в бозе, а я вроде как унаследовала корабль, - пояснила Алекс.       - И за каким-то хреном имя, - проворчал дядька. – Слушай, Хоторн мне задолжал, а раз ты выдаешь себя за него, то и расплачиваться тебе.       - Это спорный вопрос! – запротестовала было Алекс, но бородач вдруг устремил на нее такой умоляющий взгляд, что она дрогнула. – Ладно, давайте это обсудим. Сколько вам должен мой предшественник?       - Ох, я же не представился, - спохватился бородач. – Теодор Ли, капитан канонерского бота «Наглый». Хоторн должен мне услугу.       - Канонер якшается с контрабандистами? – прищурилась Алекс. – По шапке от корпорации не получите?       - Да всем плевать. - Ли отечески приобнял ее за плечи. – Слушай, малыш, у нас на борту ошивается студент из летного училища, его к нам направили практику отбывать. А маменька у него – моя кузина, очень, очень важная мадам. Растила она сына без мужа, так что он слегка, как бы сказать, изнеженный. Вот она и попросила меня по-родственному присмотреть за ним и погонять, что ли, чтобы он пороху нюхнул…       - Ну и присматривайте, я тут при чем?       - Так у нас ведь рутина, - развел руками Ли. – Болтаемся на орбите и от скуки на стенки лезем, а парню нужно дело, приключения. А у тебя-то как раз то, что надо, если вашему парнишке верить.       - Феликсу, что ли? – сообразила Алекс. – Опять он по порту болтался и лясы точил со всеми подряд? Слушайте, Ли, у меня в команде все вакансии закрыты, вашего студента с важной маменькой просто некуда подселить, разве что он согласен жить в грузовом трюме.       - Ну так махнемся юнгами, - тут же предложил Ли. – Всего на неделю. Вашего Феликса возьмем к нам, а наш Шон у вас потрудится.       Алекс колебалась. Нарушать гармонию сработанного коллектива не хотелось.       - Пять тысяч, Хоторн, - проникновенно сказал Ли. – Я же с тебя не слезу.       - Ах, вот так даже? Признавайтесь, Ли, в чем подвох?       - Подловила, - произнес бородач со вселенской скорбью в голосе. – Шон избалованный, его надо шпынять. Мы под Коллегией, у нас отчеты, бумажки, кто-нибудь из команды может настучать, что на борту практиканта прессуют, а с вас взятки гладки; возьми придурка на воспитание, Хоторн. Только на неделю. Ему-то всего и надо, что в реальную жизнь окунуться.       - Феликс не согласится.       - А ты у него спрашивать будешь?       - Конечно! Я вообще с ним часто советуюсь. Сначала интересуюсь мнением нашего викария, потом спрашиваю Феликса и выбираю что-то среднее; ни разу еще не прогадала.       - А, так у вас же еще свой викарий есть! – вдруг обрадовался Ли. – Надеюсь, нудный такой, заумный и любит нотации читать?       - Вы себе не представляете, насколько. У него еще и рука тяжелая.       - То, что надо! – возликовал канонер. – Тогда я отправлю Шона к тебе. «Наглый», если что, в крайнем доке; найдете, мы тут еще сутки болтаться будем.       Алекс кивнула и, распрощавшись с Ли, поднялась в рубку.       - Эй, сильная половина человечества, - сказала она по общей связи, - подойдите-ка на мостик, мне посовещаться надо с вами.       Сильная половина не заставила себя долго ждать, и Алекс кратко обрисовала ситуацию.       - Неделя на канонерке? – загорелся Феликс. – А из пушки дадут пострелять?       - Думаю, ты их уговоришь, - усмехнулась Алекс.       - Круто! Я согласен. Целую неделю кислой рожи Макса не видеть!       - Я тоже буду рад несколько дней провести в обществе кого-то с мозгами, - не остался в долгу викарий. - К тому же, за это заплатят.       Их взгляды скрестились, как тосбольные клюшки в зоне вторника.       - Обойдемся без прощального мордобоя, - сказала Алекс. – Иди, собирайся, Феликс.       Шон прибыл через час; он оказался рыхлым сутуловатым субъектом с бесцветным рыбьим взглядом и очевидно выпирающим пузиком. Капризно оттопыренная нижняя губа придавала его лицу перманентно обиженное выражение. Алекс он с первого взгляда не понравился. Нельзя же судить о человеке по внешности, подумала она, сосредоточилась и бросила на Шона второй взгляд. Впечатление осталось прежним.       - Ну, может, он хотя бы умный, - пробормотала Элли, вышедшая поглазеть на новенького.       - Очень надеюсь, - негромко проговорил викарий, однако в его голосе особой надежды не звучало. Идти на попятный было поздно.        - Дамы и господа, - привычно забормотала Алекс, когда экипаж оказался на борту, а она сама - в капитанском кресле, - мы рады приветствовать вас на борту «Безнадежного», следующего по маршруту Византий - "Первопроходец"; расчетное время в пути семь часов двадцать минут…       Объявлять взлет и посадку тоном стюардессы не было никакой надобности, но Алекс это забавляло; да и надо же напомнить тем, кто еще не занял свои места, о мерах безопасности.       - Температура на борту плюс двадцать пять, за бортом будет минус двести семьдесят, - продолжала Алекс. - Экипаж желает вам приятного полета. Пристегните ремни, наш корабль взлетает.       Алекс не знала, как обстоят дела на других кораблях – канонерках или торговых ботах, - но на «Якитах» ремнями были оборудованы койки, и при маневровой болтанке, пока ускорение не выровняется, они здорово помогали, так что капитан не ожидала неприятностей. Однако, покинув рубку после старта, она обнаружила на камбузе Элли, хлопотавшую вокруг Шона; лицо у парня было в крови.       - Нос разбил, - проворчала медичка в ответ на взгляд капитана. – Швырнуло о переборку.       - Ты что, не пристегнулся? – удивилась Алекс. – Я же предупреждала. И вообще, - сообразила она, - тебе в летном училище не говорили, что пристегиваться надо?       Шон буркнул что-то невнятное.       - Да или нет, Шон?       Тот снова пробурчал что-то вроде «ачетакова».       Алекс оставалось только головой покачать. Похоже, все будет сложнее, чем ожидалось.

***

      Когда Монарх вернулся под крылышко скрипнувшей зубами Коллегии, Санжар Нанди загорелся идеей привлечь побольше инвесторов. Они с Зорой сцепились не на жизнь, а на смерть, вгрызаясь в каждую высказанную идею, как псиды в ляжку неповоротливого космика; Санжар, само собой, потоками творческой мысли не фонтанировал никогда, а Зора была прагматиком до мозга костей и непрерывно тыкала невольного партнера носом во все недостатки задуманных предприятий. Так бы все и сошло на тормозах, если бы умница Силия вдруг не впала в мечтательное настроение и не предложила оборудовать в заброшенном пока Бейсайд-Террис, на горячих, но не кислотных источниках небольшую турбазу со спа-процедурами и духовными практиками. Идея неожиданно понравилась всем, - возможно, вечно замотанная и физически усталая Зора просто соблазнилась возможностью иногда расслабиться, а Санжар вспомнил, сколько посетителей привлекал задрипанный Фоллбрук даже во времена блокады. Однако раптидонов и жукозавров никто еще не отменял, и Санжар задействовал связи. Связями была Алекс, которая, в свою очередь, напрягла свое вице-президентство и выбила у «Субсвета» три турели для обороны турбазы и путей сообщения. Хаген слегка ошалела от перспектив, но вооружение выделила в обмен на дивиденды в будущем, и теперь турели загромождали трюм «Безнадежного», пугая Парвати, которая даже раскладушку отодвинула от них подальше. Разумеется, турели не были оснащены и заряжены, но нервы механика все равно пошаливали.       - И как тебе новенький? – поинтересовалась Алекс у корабельного механика, когда с закреплением тросов было покончено. При всей наивности и простодушии Парвати отличалась определенной проницательностью, когда дело касалось людских характеров.       - Кто, Шон? Какой-то он вялый, мэм, - сказала девушка и слегка смутилась. – То есть, если бы он был машиной, я бы сказала, что ему надо подтянуть ременную передачу. Кажется, ему с нами просто не интересно.       Еще бы ему было интересно! У каждого члена экипажа были свои причины, чтобы находиться на "Безнадежном", и только студент оказался здесь помимо собственной воли, так что трудового рвения пока не проявлял; благо пока его и не требовалось. Однако Алекс, привыкшая, что ее поручения исполняются (если не сразу, то хотя бы через "это срочно? хочу серию досмотреть"), особо не беспокоилась. Даже самого безнадежного лентяя можно расшевелить, если на него как следует наорать.       - Эй, Шон, - крикнула она, проходя по коридору, - дуй на камбуз, поможешь мне.       Экипаж "Безнадежного" состоял из двоих крепких мужчин и четверых шустрых женщин, находившихся в состоянии постоянной активной деятельности, и, чтобы обеспечить эту деятельность энергией, готовила Алекс сразу помногу и не позволяла холодильнику пустеть. Охотники Монарха доподлинно знают: и псида, и раптидон, и даже птероскат вполне съедобны; вопрос лишь в способе приготовления. Отправив добрый шмат псиды на разморозку, Алекс взялась за спектральную картошку и вдруг сообразила, что она, вообще-то, призывала помощника.       - Эй, Шон! - снова крикнула она, выглянув в коридор. - Я, вообще-то, к тебе обращалась!       Из каюты Феликса, временно занятой студентом, послышалось уже знакомое бурчание. Алекс с кухонным ножом наперевес, уже не церемонясь, вошла; Шон лежал на койке, уткнувшись в датапад.       - Шон, - сказала Алекс со всей твердостью, на которую была способна. - На камбуз. Немедленно. Это приказ.       Студент пробормотал что-то вроде "угуща".       - Немедленно!!! Маму твою дрючить кверху копчиком по параболической орбите пятнадцать дней на одних маневровых!!!       Шон, закатив глаза, с видом оскорбленного достоинства снялся с койки и нога за ногу поплелся вслед за капитаном. Алекс поручила ему чистку овощей и занялась своими делами, но, когда она обернулась, обнаружила, что студент снова уткнулся в датапад.       - Блин, - сказала Алекс. - Если мне придется орать на тебя непрерывно, я за неделю охрипну к едрене фене. Шон!!! - снова рявкнула она. - Работать! Быстро!       - Вы совершаете ошибку, капитан, - заметил викарий, возникая на камбузе.       - И в чем же ошибка? - поинтересовалась Алекс.       - Я полагаю, словами здесь не поможешь. Личным примером тоже. Нужны методы физического воздействия. -Он отвесил студенту подзатыльник, и тот вяло и с неохотой принялся чистить картошку. Продолжалось это ровно три минуты, пока он не порезался; будучи отправлен к Элли за пластырем, обратно он уже не вернулся.       - Это что-то новенькое, - сказала Алекс. - Впервые встречаю человека, который игнорирует вообще все.       - Притащить его обратно? - тут же предложил викарий, берясь за нож. Старый холостяк, он не видел ничего зазорного в возне по кухне. - Или, если позволите, когда закончим, я вызову его на спарринг и погоняю немного.       - И попросту отметелите?       - Воспитаю, - с самым суровым видом уточнил Макс.       - Добро, только аккуратнее, чтобы больно, но не опасно, - сказала Алекс, вспомнив, как возрадовался Ли при упоминании викария с тяжелой рукой.       Спарринг, однако, не удался.       - Это невозможно, - сокрушался викарий, когда Элли капала ему в чай какую-то пряно пахнущую жидкость. - Я так и не сумел заставить его взяться за оружие и хоть как-то защищаться. Ему все безразлично! Наносить ему удары - все равно что драться с куском сырого теста, он только корчится и хнычет, но не пытается ни блокировать атаку, ни хотя бы уклониться. И это я еще не говорю о его дряблом тельце. Что вообще привело его в летное училище?       - Важная мама, - сказала Элли. - Парень из Византия, так что вряд ли будет когда-нибудь по-настоящему работать. Зато прихвастнуть таким дипломом очень даже престижно.       - А помнится, когда я впервые сбил Феликса подсечкой, он выкинул ноги вверх и чуть не сломал мне челюсть, - сказал викарий тем самым ностальгическим тоном, которым обычно говорят "вот в наши старые добрые времена..."       - Но Шон, кажется, безвредный, - сказала Парвати. - Сидит себе и сидит с датападом. Может, просто оставить его в покое? Всего-то несколько дней переждать.       - Действительно, - вздохнула Алекс. - Балласт, конечно, но за него платят. Впрочем, хотелось бы мне знать, почему на "Наглом" так хотели от него избавиться, если он безвредный?..       Следующее утро "Безнадежный" встретил со скандалом.       - Как?! - простонала Алекс, схватившись за голову. Разверстое нутро холодильника приветствовало ее зияющей пустотой. - Этой еды должно было хватить на шестерых! Слушай, я даже не ругаюсь, мне просто интересно, как это все в тебя поместилось?!.       Шон был застукан Ниокой на месте преступления; похоже, всю ночь, пока остальной экипаж спал, студент просидел на камбузе, уткнувшись носом в датапад и пережевывая все, что мог найти съестного. Ел он так же вяло, без интереса и аппетита, машинально запихивая в себя кусок за куском и, кажется, даже не чувствовал вкуса.       - Секрет великолепия фигуры раскрыт, - сказала Элли. - Эй, Шон! Ты же скоро будешь совсем жирный. Если будешь столько жрать, у тебя будут жировой гепатоз, диабет и гипертония в анамнезе. Ты же до пятидесяти не доживешь!       - Ачетакова, - пробурчал Шон, не поднимая головы.       - Девчонки любить не будут, - сказала Ниока.       - Да я тебя умоляю! - воскликнула Элли. - Он же из Византия. Это в пустошах котируются крепкие парни, а в Византии кто богатый, тот и красавчик. Без девчонок он не останется, только не думаю, что он знает, что с ними делать.       - Как-то странно, что мы говорим о Шоне, как будто его здесь нет, - заметила Парвати.       - Что он есть, что его нет - разница невелика, - проворчал Макс. - Что будем делать с этим вредителем?       - Запрем в каюте, - сказала Алекс. - Выпускать трижды в день сугубо по физиологической надобности. Еда по расписанию. Не все ли ему равно, где в датапад смотреть?..       Ночью, когда Алекс только-только успела крепко заснуть, "Безнадежный" огласил рев сирены. Капитан подскочила и, как была, босиком, втихомолку радуясь собственной привычке никогда не спать совсем нагишом, выскочила в коридор.       - Пожарная тревога, - бесстрастно объявила АДА. - Опасность задымления. Включение системы пожаротушения.       С верхней палубы раздалось шипение - запустились огнегасители; затем освещение мигнуло и отключилось. Алекс, ругательски ругаясь про себя, вернулась в каюту и, поспешно натянув штаны, заторопилась наверх. Команда в полном составе уже стояла в залитом пеной коридоре, в тусклом красном свете аварийных ламп; все ошарашенные и одетые кое-как. Исключение составлял запертый студент; судя по всему, именно в его берлоге и случилось возгорание.       - Энергия отключилась, мэм, надо открыть дверь вручную, - сказала Парвати. - Я схожу за монтировкой.       Общими усилиями створки двери были разжаты. В каюте действительно было полно дыма, хотя и не очень густого; пахло паленой проводкой. Шон появился из дымовой завесы, как привидение; судя по выражению лица, ему было по-прежнему невыносимо скучно.       - Интересно, что сделал бы Ли, если бы мы его студента не уберегли, - сказала Алекс не без кровожадности. - Что горело-то?       Парвати указала на решетку принудительной вентиляции, вокруг которой проступали пятна копоти:       - Видимо, сгорел вентилятор. Дайте-ка мне посмотреть.       Стоило Парвати открутить решетку, как на пол посыпался мусор. Алекс подняла бумажку, повертела в руках. Обгоревший фантик от "Пурпуричного кулака". И таких фантиков разной степени обугленности было предостаточно.       - Это что тут делает? - удивилась Алекс.       - Феликс любил конфеты трескать, - сказала Элли. - Может, ему было лень бегать к мусорке, и он запихивал фантики в вентиляцию?       - Конечно, нет, - сказала Парвати. - Феликс складировал фантики под матрас, а потом выгребал их оттуда всей кучей. Он точно не мог такого сделать.       Все посмотрели на Шона. Шон отреагировал, как всегда, то есть, никак.       - Ага, - сказала Парвати, ковыряясь в вентиляции, - вот. Бумажки заблокировали вентилятор, он не мог крутиться, перегрелся, заискрил, фантики загорелись... Только воздуха оказалось маловато, так что они быстро потухли. Но вентилятор и этот участок проводки надо менять.       Орали на Шона долго и дружно.       Эффекта это не возымело.

***

      - Надо к Санжару заскочить, отчитаться, - сказала Алекс, когда иконоборцы под командованием интенданта выгружали турели на площадке Стеллар-Бэй. - Всем увольнительная на сегодня.       - Шону тоже? - спросила Элли. - Или пусть на борту остается?       - Черт! Шон! Как я могла про него забыть! - Алекс пришла в ужас. - Оставь его на корабле - и что мы найдем, когда вернемся? Обгорелый остов? Двадцатиметровую воронку? Придется тащить придурка с собой.       - Да скинем его в "Яхт-клубе" и дадим безлимит на еду, - предложила Ниока. - Куда он оттуда денется?       - Куда угодно, - буркнула Алекс, но за неимением других предложений признала единственное наилучшим.       В офисе "МСИ" царила угнетенная атмосфера; Санжар и Зора, вопреки своему обыкновению, не переругивались, - какая-то общая беда сплотила их.       - А! Вот и вы, наконец-то! - воскликнул Санжар, когда Алекс вошла. - Вы не представляете, как вы нам нужны.       - Что случилось? - встревожилась Алекс.       - Хаксли добралась до Стеллар-Бэй утром, - сказала Зора; она старалась держать себя в руках, но выходило не очень. - Несколько дней назад у нас пропали люди. И Хакс. Сегодня она пришла, истощенная и обезвоженная, и сказала, что пропавшие находятся в плену у мародеров, там, на заброшенной метеостанции. Мародеры додумались держать пленников живыми, чтобы... - ее лицо исказила гримаса страдания.       - Поняла. - Алекс не стала уточнять, и так все ясно. - И вы не отправили бойцов на помощь?       - Некого отправлять, - развел руками Санжар, - все в патрулях, некоторые слишком далеко, а с большинством и вовсе нет связи.       - Я могу отрядить Ван Ноев, - сказала Зора. - Они сейчас отдыхают после вылазки. Близнецы лучшие из лучших, но их только двое...       - Хорошо, - сказала Алекс. - Вызывайте близнецов, а я соберу команду, и мне надо поговорить с Хакс.       - Она в санчасти, - сказала Зора.       Алекс кивнула и заспешила в "Яхт-клуб", где ожидала застать большинство своих товарищей. Когда она добралась до бара, оттуда ей навстречу крайне поспешно вышел Шон - почему-то спиной вперед. Гневные вопли "Чтоб духу твоего здесь не было!" неслись ему вслед. Сделав несколько шагов по мостовой, пухлый студент уселся в пыль все с тем же обиженным выражением лица. Затем в дверях показались Макс и Элли; вид у обоих был слегка виноватый.       - Я уже даже не спрашиваю, что произошло, - сказала Алекс. - Где Ниока?       - Извиняется перед барменом, - сказала Элли.       - Хорошо, что вы не разбрелись, вы понадобитесь мне все; кроме Парвати, пусть за кораблем присматривает. - Алекс в общих чертах описала ситуацию с пленными.       - Без проблем, капитан, - сказал Макс. - Снаряжение я проверил еще вчера, все в порядке.       - Аптечка тоже давно собрана. Запас перевязочных еще в Византии пополнили, - отчиталась Элли.       - Оружие смазано, патронов достаточно, - добавила Ниока, появляясь рядом; она услышала последние слова медички. - Куда-то собираемся?       - Ох, ребята, когда все кончится, я вас расцелую, - сказала Алекс. - У вас-то всегда все сделано как надо!       - Мне бы лучше деньгами, - сказала Элли. - Эй, Макс, не хочешь мою долю поцелуев перекупить? Недорого, у меня сегодня акция - детям и священникам скидки.       - Спасибо за великодушное предложение, - не без язвительности отозвался викарий, - но напрямую с капитаном я все равно сторгуюсь дешевле.       - Вот вернемся живыми, святой отец, тогда и потолкуем, почем опиум для народа! - парировала Алекс.       Пикировались они уже на ходу; Макс тащил Шона за шкварник, словно мешок с ветошью. Собирались второпях - легкая броня "Субсвета", разгрузочные ремни; напялить бронежилет на Шона оказалось не самой простой задачей, и викарий только болезненно морщился, подгоняя крепления по грушевидной фигуре студента. Ему, всю жизнь державшему себя в ежовых рукавицах и к своим годам так и не сподобившемуся обрюзгнуть, казалось непостижимым, как совсем молодой парень мог принимать за должное тяжесть и неповоротливость собственного тела. Оружия же Шону, по здравом размышлении, не доверили, но Ниока поручила ему нести связку гранат и велела не пускать их в ход. В крайнем случае, сказала она, только в самом-самом крайнем можешь выдернуть чеку и закатить гранату в помещение. Закатить! Не бросать! Понял?..       Что ж, теперь оружие... Макс привычно потянулся к телескопическому посоху, но тут взгляд его упал на тосбольную клюшку, собственность Феликса, которую тот не стал брать собой, справедливо полагая, что она ему не понадобится. Викарий взвесил ее в руке. Цельная древесина вечнокрасной абачи, массивное навершие - добротная, надежная тяжесть; при правильно поставленной руке этим спортивным снарядом можно нанести куда более сокрушительный удар, чем посохом. Как же долго он не играл в тосбол; наверное, нужно предложить команде небольшой матч, хотя бы два на два, - когда Феликс вернется. О Закон, да пусть только этот глупый, наглый, шумный, полный жизни и неукротимой кипучей энергии мальчишка поскорее вернется!..

***

      Разговор с Хаксли был недолгим. Да, угодила в плен. Да, на метеостанции еще восемь человек, они истощены, некоторые ранены и не могут идти сами. Да, есть окольный путь, который мародеры проглядели, но пронырливая курьерша ухитрилась улизнуть. Близнецы Ван Нои дожидались у ворот - оба вооруженные до зубов, в тяжелой броне.       - Мы пойдем к главному входу и оттянем их на себя, - без предисловий заявила Мэй, которая в тандеме была за главную, - а вы тогда лезьте с тыла.       Как же удивительно много в колонии заброшек, думала Алекс, пока ее маленький отряд шагал к юго-западу. Лаборатории, станции, лагеря, иногда целые города; казалось бы, торжество человеческого разума открыло землянам пути к далеким звездам, поселения должны разрастаться и шириться; для этого поначалу были все условия - терраформирование, поставки с Земли, и даже на колонизаторские корабли набирали женщин вдвое больше, чем мужчин, в надежде ускорить прирост населения. Но чем дальше, тем хуже проявляла себя политика корпораций; простым работникам на Алкионе было паршиво, голод и болезни стали привычны, сама жизнь стоила недорого, и поселения, терявшие жителей, норовили сжаться и закуклиться сами в себе. Осень человечества, романтика увядания. И мародеры, полубезумные бывшие люди. Алекс помнила, как впервые встретилась с ними в Эмеральд-Вейл; еще на Земле она научилась стрелять, и стрелять неплохо, но только в Эмеральд-Вейл ей пришлось научиться убивать.       Метеостанция стояла на взгорье над берегом реки - типовое модульное строение; только вышка с анемометром, еще громоздившаяся над ним, отличала это сооружение от бесчисленного множества других, разбросанных по пустошам. Лаз, по которому сбежала Хакс, представлял собой туннель с выходом в речное русло: таким хитрым способом давно покинувшие станцию ученые когда-то измеряли повышение уровня воды, не выходя из лаборатории.       Алекс повернулась к команде.       - Шон, - сказала она, вложив в голос максимум значительности, - сейчас надо молчать. Понятно? Ни слова. Что бы ни случилось.       - Опять ты на те же грабли, - сказала Элли. - Ты привыкла с людьми по-хорошему, но это не тот случай. Он же тебя не слышит ни хрена.       - Тогда ты попробуй, - Алекс сделала приглашающий жест. Элли выхватила револьвер и подперла стволом двойной подбородок Шона.       - Слушай сюда, студент, - процедила она, - если ты подставишь команду... если хоть один звук, хоть один писк - я тебе мозги вышибу.       Шон затрясся, как желе; на короткий миг глаза его стали осмысленными, и в глазах этих был страх.       - Ага, - сдавленно просипел он.       - Охренеть, так вот как с ним надо. А картошку он тоже только под страхом смерти чистить будет? - поразилась Алекс. - Ладно, план такой: заходим внутрь на подкрадулях, ждем, пока Ван Нои ударят, и подключаемся со своей стороны. Ну, поехали!       Тоннель заканчивался вертикальной шахтой с нанесенными на стену дециметровыми отметками и металлическими скобами, вмурованными в нее же; Алекс первой полезла вверх. Интересно, подумала она, как викарий справится; не мешает ему эта тосбольная оглобля, которую он выбрал сегодня вместо обычного посоха? Посох-то можно сложить и прицепить к поясу, а с клюшкой, подвешенной за спиной на своеобразной перевязи, и застрять где-нибудь можно... Макс, впрочем, вполне справлялся. Ругнувшись тихо, но пока еще цензурно, он отправил впереди себя Шона. Скверно, подумал он. Студент если физически и подготовлен к чему-нибудь, так это к путешествиям с кровати к холодильнику; пыхтит он так, что удивительно, как его еще не услышали наверху, и конечности, кажется, начинают дрожать, хотя одолел он всего пару-тройку метров по вертикали.       По счастью, выход шахты не охранялся. Мародерам не слишком свойственна дисциплина, часовых они почти никогда не выставляют; да и вряд ли они вообще заметили, что один из пленников сбежал. На всякий случай Алекс поднимала крышку люка головой, держа наготове тихий и безрикошетный плазменный "Ультиматум". Стрелять в замкнутых пространствах - вообще идея не из лучших: от стен пули подчас отскакивают в самых неожиданных направлениях, и можно легко и непринужденно угодить под собственный же огонь. Однако к рукопашному бою Алекс так и не привыкла, не смогла переломить себя и бить в полную силу; спасало плазменное оружие да еще загадочный эффект остановки времени, позволявший ей вовремя оценивать ситуацию и целиться очень тщательно.       Шахта вела в маленькое, со всех сторон закрытое помещение с одиноким разоренным стеллажом у дальней стены; в стене справа от стеллажа зиял распахнутый дверной проем. Алекс беззвучно выскользнула наверх и прижалась к стене, так, чтобы через дверь не увидели сразу. За ней последовали остальные. Алекс подумала было оставить Шона здесь, но сообразила, что возвращаться этим путем с лежачими ранеными на попечении они вряд ли будут. Улегшись на пол у самой двери, Алекс осторожно выглянула наружу. За проемом она увидела помещение побольше, тускло освещенное только рядом глухих узких окошек под потолком; наверное, раньше оно было жилым. Ровно посреди помещения было устроено примитивное кострище - мародеры проломили пол и развели огонь в получившейся дыре. Пляшущие отсветы пламени озаряли согбенные фигуры, грубые безликие шлемы; над костром на примитивном вертеле жарился кусок плоти, в котором Алекс с ужасом узнала человеческую ногу. Один, два, три... Семеро мародеров, кучно сидят, жмутся к огню и пище. Не понятно, сколько их всего на этой станции, но, черт возьми, какой же был удобный момент; упустить его было бы просто грешно. Алекс повернулась к Шону, и обнаружила студента съежившимся в комок; крупная дрожь сотрясала его. Похоже, он тоже увидел ногу. Жестами Алекс потребовала гранату; Шон не понимал, ужас парализовал его, зато поняли остальные. Встав в полный рост, они заняли позиции у проема. Недрогнувшей рукой Ниока подняла студента за шиворот; ей хотелось врезать ему по физиономии, но мародеры могли услышать звон оплеухи, так что пришлось снова прибегнуть к жестам. Наконец-то он сообразил, что от него требуется, отцепил гранату от связки, но, вместо того, чтобы передать ее кому-то, выдернул чеку и неуклюже, неумело швырнул ее от себя.       - Идиот! - заорала Алекс; скрываться уже не было смысла. Граната отскочила от какого-то не различимого в тусклом свете препятствия и, разумеется, оказалась снова в комнате с люком в полу. Тело Макса отреагировало быстрее, чем разум; он шагнул вперед и движением, отработанным множеством повторений, подхватил гранату клюшкой, словно мяч, и отправил ее прямо навстречу подскочившим в панике мародерам. Отойти в сторону он уже не успел и лишь довернул корпус и заслонился рукой, защищая лицо. Громыхнул взрыв; на какое-то время оглушенная Алекс оказалась совершенно дезориентированной, в ушах звенело; казалось, все дальнейшее происходило не с ней, а с персонажем какого-то фильма, не поддающимся управлению, но, по счастью, помнившим сценарий. Она увидела, как Элли оттаскивает в сторону и силком усаживает на пол Макса, - тому пришлось куда хуже, он не был ничем заслонен от ударной волны; броня "Субсвета" частично уберегла его от осколков, но на рукаве, там, где плечо не было прикрыто щитком, проступала кровь. Алекс словно со стороны увидела, как вскидывается ее рука с "Ультиматумом"; как смешно, подумала она, как забавно, что время замедляется так легко, по простому волевому усилию. Последний из уцелевших мародеров не добрался до дверного проема; откуда-то сбоку показались еще двое - какие же они неповоротливые, у Алекс полно времени, чтобы оценить их снаряжение и выбрать самые уязвимые места. Они легли рядом, тесно, как супруги. А потом стало тихо.       - И кому были посвящены эти гранаты, Ниока? - спросила Элли с неожиданным ледяным спокойствием.       - Жучиным ульям, - деревянным голосом отозвалась охотница.       - Дай мне одну, - сказала Элли, - я ее Шону в задницу засуну. Я обещала его убить, и я слово сдержу. - Она порылась в подсумке, достала перевязочный пакет и стала перематывать плечо викария, прямо поверх рукава, только бы остановить кровотечение.       - Как вы, святой отец? - спросила Алекс. Тот не ответил; похоже, он еще не пришел в себя.       - Контузило немного, - сказала Элли. - Ничего, он в сознании, просто оглушен.       - Кажется, я в порядке, - медленно проговорил викарий, - только голова...       - Поболит немного, - сказала Элли, - и, может быть, еще потошнит. Дать "Адрено"?       Макс покачал головой, но Элли все-таки достала ингалятор и заставила его сделать несколько вдохов.       - Эй, вы здесь? - из прохода, откуда появились последние двое мародеров, показались близнецы, оба с оружием наготове.       - Порядок, - сказала Алекс и сначала высунула руку в проем и помахала ею, привлекая внимание Ван Ноев, чтобы не открыли огонь ненароком.       - Вот это вы нашалили, - присвистнул Август. - Снаружи было всего трое; видимо, они специально собрались здесь... пообедать.       - Пленных нашли? - спросила Ниока.       - Пока нет.       Поиски не заняли много времени. Пленных держали в отдельном модуле; нижний угол двери был выломан, но, видимо, только Хаксли после нескольких дней голодовки оказалась достаточно худой и гибкой, чтобы протиснуться в эту дыру. Пленники сбились в дальний угол, прижавшись друг к другу так тесно, что казались одним организмом. Они слышали шум снаружи, но не сразу поняли, что это сулит им.       - Август! Мэй! - вскрикнул кто-то при виде близнецов; кто-то другой сдавленно зарыдал.       - Кто ранен? - деловито спросила Элли, протискиваясь между Ван Ноями. И уже оттуда, из модуля, тихо и обреченно добавила:       - Черт. Вот черт...       - Вакуум пресвятой, - прошептала Ниока, когда ее глаза привыкли к полутьме, и она разглядела то, что уже увидела Элли.       Мародеры держали людей в качестве консервов; это уже ни для кого не было новостью. Но никто не ожидал, что они будут есть людей по частям. У одного из пленников не было обеих ног; импровизированные жгуты не дали ему истечь кровью, и - чудом ли, проклятьем, - он все еще был жив. Ван Нои занялись сортировкой пленных; пятеро еще кое-как держались на ногах, они пойдут пешком; остальных придется нести. Макс, отказавшись приравнивать себя к пострадавшим, присоединился к сооружению носилок из того, что нашлось под рукой. Движения его казались заторможенными, брови были нахмурены, но как-то асимметрично, как бывает у людей, у которых болит голова с одной стороны.       Когда отряд был готов выдвигаться, Алекс вернулась за Шоном. Тот обнаружился там, где его и оставили; он сидел на полу, обхватив колени руками, раскачивался взад и вперед и всхлипывал.       - Встань, - сказала Алекс. - Если ты сейчас не встанешь, я даже не буду стрелять, а просто оставлю тебя здесь, и Закон тебе в помощь.       Шон поднялся - такой же вялый и рыхлый, как всегда; нет, подумала Алекс, вялость эта исходит не от телесной слабости, этот парень рыхлый изнутри, как будто нет в его жизни таких вещей, ради которых стоило бы держаться вертикально. Парвати была права, ему не интересно, но это касается не только "Безнадежного" и его экипажа; Шону было невыносимо скучно жить, и он не находил в себе ни сил, ни желания заполнить свое существование чем бы то ни было, а умирать ему было страшно. Вот так. Жить скучно, а умирать страшно. Не самурай ты, парень, не самурай.       Он тащил носилки до самого Стеллар-Бэй. Если бы он этого не сделал, Элли убила бы его.

***

      Они собрались в каюте Алекс, усевшись в кружок на полу. Койку по капитанскому настоянию занимал Макс; седая контуженая голова его покоилась сразу на трех подушках - в таком положении боль и тошнота почему-то отступали.       - Надо было утопить дебила в кислотном озере, - сказала Ниока. - Говорили же идиоту: не кидай гранату, а по полу, по полу аккуратненько закати! Как можно было прослушать? Он же мог угробить нас всех!       - Проблема в том, - проговорил викарий, - что наш злосчастный подопечный отлично осведомлён, что мы ничего ему не сделаем. За редким исключением, доктор Фенхил. Он понимает, что, если окрики и подзатыльники не будут иметь эффекта, от него просто отстанут. Сам же по себе он глубоко индифферентен совершенно ко всему.       - Каков? - не поняла Ниока.       - Фиолетов, - мрачно перевела Элли. - Дофаминовая яма, вот что это. Парню всё и всегда доставалось по щелчку пальцев, а теперь его вдруг заставляют прилагать усилия, а он даже не знает, каково это.       - Это правда, - сказала Парвати. - Когда я пыталась с ним поговорить, он все время жаловался на скуку. Я предлагала ему помочь мне с ремонтом или посмотреть сериал, но он отказывался, говорил, что ему не интересно; я так и не поняла, что он смотрел в своем датападе. Кажется, просто листал страницы, снова и снова, слишком быстро, чтобы можно было что-то прочитать.       - Ну да, и обжорство от того же, - сказала Алекс. - Ему нечего делать, и он ест. Нафиг так жить, ребята? Нам ведь еще несколько дней везти его обратно, а он даже взаперти способен обеспечить нас проблемами.       - Все-таки, есть кое-что, чем он интересуется, - сказала Элли. - За свою шкуру он здорово трясется, что правда, то правда.       - Было бы чем дорожить, - фыркнул Макс.       - Вы меня простите, - сказала Алекс, - но держать людей в состоянии непрерывного смертельного ужаса - это немного не мое.       - Тогда я буду держать, - вызвалась Элли. - Слушайте сюда.       Она кратко изложила свой план. Алекс только улыбалась и кивала. Ученые Коллегии утверждают, что ни псиду, ни раптидона, ни птероската нельзя есть. Разумеется, они тоже правы. Вопрос состоит лишь в способе приготовления.

***

      - Поздравляю, - сказала Элли, глубоко проминая пальцами жирненькое пузцо студента, - у тебя инфламматио долис. А я же предупреждала.       - К-как? - кажется, впервые за все время своего пребывания на "Безнадежном" Шон начал выражаться внятно и осмысленно. - Это что?       - Это каюк, - любезно пояснила Элли. - Сначала отвалится поджелудочная. Потом печень, потом сердце. Но это ты вряд ли почувствуешь; тебе и без поджелудочной уже хана.       Шон уставился на нее с ужасом и мольбой; в бесцветных рыбьих глазах его даже появился некий проблеск мысли. Весь вчерашний день его полоскало и выворачивало: Алекс расстаралась, чтобы эффект получился, что называется, на всё деньги.       - И что теперь делать? - прохрипел Шон.       - Ну, можешь заранее оплатить могилку в хорошем месте, - хмыкнула Элли. - Инфламматио долис - болезнь образа жизни. Лекарствами можно только оттянуть неизбежное. Надо меньше жрать и больше двигаться; ты же на это не согласишься.       - Соглашусь! - воскликнул Шон. - Я все сделаю! Я... не хочу умира-ать... - он вдруг разрыдался, как ребенок. Элли почувствовала укол жалости - мимолетный, но все-таки.       - Не умрешь, не бойся, - сказала она. - Но только если будешь выполнять все рекомендации лечащего врача, то есть, мои.       Она быстро начеркала две записки.       - Вот с этим, - она вручила студенту первую записку, - пойдешь к капитану, она у нас едой заведует. А вот это отнесешь проповеднику. Он придумает, как тебя потренировать, чтобы хотя бы сердце не просело.       И быль вечер; и было утро: день пятый.       Шон был голоден постоянно, но держался стоически, безропотно довольствуясь теми небольшими порциями, которые пять раз в день выдавала ему Алекс: память о мучительной крутящей боли в животе была еще свежа, и студент опасался повторения приступа. К диете прилагались жутко дорогущие, фантастически эффективные таблетки, вот буквально только вчера из секретной лаборатории "Тети Клео" (кальция глюконат). Макс, загадочно улыбаясь, сказал, что побольше двигаться - это не обязательно упражняться с отягощением, для начала достаточно просто шевелиться, так что большую часть дня Шон был занят общественно полезным трудом. СЭМа поставили на профилактику: студент драил все углы пусть и не так быстро, но куда более тщательно, чем автомат. Когда заканчивалась уборка, он отправлялся на помощь Парвати и таскал за ней по лестницам тяжелый ящик с инструментами: Элли застращала студента лимфатической системой, и теперь он старательно напрягал то, что у него гордо именовалось икроножными мышцами. Для стимуляции же когнитивных функций коварный викарий убедил АДА начитывать Шону книги вслух, например, "Науковерие для непосвящённых в вопросах и ответах", цикл лекций, которые даже сам Макс признавал настолько унылыми, что не обижался, когда команда начинала состязаться по этому поводу в остроумии.       - Признайтесь: вы ему мстите, - сказала Алекс за рюмкой чая.       - Разумеется, - ответил Макс. - Пусть не у меня одного голова болит.       Византий неотвратимо приближался.       Шона провожали всей командой - в основном, чтобы убедиться, что он точно уходит; Элли на прощание накатала ему целую простыню рекомендаций и очень надеялась, что следующий врач, который будет читать ее заключение, станет ржать не слишком громко. Бородатый Ли при виде родственника помахал издали рукой, но, когда Алекс направилась к нему, на мгновение показалось, что он хочет броситься наутек.       - Ну, услуга оказана, - сказала Алекс. - Гоните биты. Десять тысяч.       - Что?! - взвыл бородач. - Договаривались на пять! За что десятка?!       - Пять - за воспитание, а еще пять - в качестве компенсации викарию, у которого по вине вашего студента пострадал самый главный орган.       - К-какой? - любо-дорого было посмотреть, как матерый космический волк заливается краской, что твоя пансионерка в бурлеске; покраснела, кажется, даже борода.       - Очень, очень важный орган, - подчеркнула Алекс. - Лично мне он очень дорог. Без этого органа мужчина бита ломаного не стоит. Я имею в виду мозг, - сжалилась она наконец. - А вы что подумали?       - А-а... - выдохнул Ли.       - Так что гоните десятку. И заметьте, что я еще не приплюсовала стоимость провианта и сгоревшей проводки, а еще Ниока вашему практиканту вслед такой ядовитой слюной плюнула, что трап проплавился. Ну, и моральный ущерб, само собой!       - Эх, вакуум с тобой Хоторн, - махнул рукой Ли. - Не могу сказать, что всерьез ожидал чего-то другого. Ничего, я эти деньги стрясу со своей сестрицы, с нее не убудет.       Биты перекочевали из кармана в карман.       - Эй, босс! - от места стоянки канонерок к "Безнадежному" уже спешил Феликс, шагая той самой слегка дерганой походкой, из-за которой казалось, что он вот-вот припустит вприпрыжку. При виде юноши викарий вдруг сорвался с места и бросился ему навстречу.       - Феликс, старина! - воскликнул он. - Наконец-то ты вернулся!       - Эй, Вик, ты чего? - обескураженный Феликс с трудом уворачивался от отеческих объятий. - Ты часом не заболел? Какой-то ты бледный!       - Ничего, теперь все будет нормально. Давай, рассказывай, как все прошло!       - Да мы окрестности "Первопроходца" патрулировали, я целый астероид из пушки разнес, прикинь... А-ай, пусти, башку мне открутишь!..       ...и был вечер, и было утро; и все было хорошо.