СЕМЬ МЕТОК. Драбблы, не пригодные для чтения

      - Ну, и как это делается? – спросила Парвати. – Возьмем столик или встанем в уголке?       - Столик, конечно! Что мы, кони, чтобы стоя пить? – резонно заметила капитан.       - Хорошо. – Механик приземлилась за столик в дальнем углу бара. – У вас больше опыта, так что руководите. Что закажем?       - Если хочешь напиться, то лучше взять виски. Будет невкусно, но эффективно, - предложила Алекс, усаживаясь рядом.       - Неплохой выбор, - одобрил Макс. – Я бы тоже пропустил стаканчик.       - Да, ничего, - согласился Феликс. – Главное – залпом пей, не сомневаясь.       Алекс, чтобы долго не ждать, метнулась к стойке и вернулась с подносом, на котором стояли две бутылки, миска пряных орешков и несколько стаканов, стопкой вложенные один в другой.       - Я еще воды взяла, - пояснила капитан. – Виски здорово обезвоживает.       - Отлично, - выдохнула Парвати. – Ну, за нас с вами.       Выпили первую.       - Ох, хорошо пошла, - сказала Элли и потянулась к орешкам.       - О, капитан… - Парвати распласталась на столе, вытянув руки по столешнице, как сфинкс по пустыне. – Я так тоскую по Дзюнлей… Но я не знаю, что делать, как себя вести... Может, я сама себя обманываю, а на самом деле я ей совсем не интересна?       - А что она тебе написала, что тебя это так взволновало? - поинтересовалась Алекс.       - Много всего, - протянула Парвати жалобно. - Про женщину по имени Изабель, с которой у них не сложилось... Думаете, Дзюнлей еще что-то чувствует к ней?       - Может, надеется, что с тобой будет по-другому, - сказала Ниока. - Ты сама-то чего бы от нее хотела?       - Не знаю, - пискнула Парвати. - Мне хочется говорить с ней... О чем угодно. Но мне так страшно... Чувства меня просто разрывают! Со мной ведь никогда не было ничего подобного...       - Что ж, никогда не зазорно спросить совета у более опытных товарищей, - выдал Макс.       - А что, много было опыта? - тут же прицепилась к нему Элли, но викарий оставил вопрос без внимания.       - Вы же знаете, - продолжала Парвати, - меня не интересует физическая близость. Те, кто хотели быть со мной в Эджуотер, говорили, что я холодна...       - Может, они тебе просто не нравились, а с Дзюнлей все будет по другому, - предположила Алекс. - Все-таки, эмоциональная связь. Самый простой способ узнать - это проверить.       - Это так просто звучит... Но я такая трусиха, не то что вы! Как вы справлялись с этим?       - Никак, - ответила Алекс несколько удивленно. - Я же рабочая лошадь. Никогда никому не нравилась даже, какая уж там любовь.       - Ой, да кому ты рассказываешь, - хмыкнула Элли.       - Тебе-то уж точно есть о чем поведать, девочка из Золотого города! - покосилась на нее Алекс.       - Не думаю, что чужой опыт здесь поможет; у каждого ведь своя жизнь, - сказала Ниока.       - А вдруг поможет? - уцепилась Парвати. - Может быть, я вдохновлюсь, расхрабрюсь...       - Хорошо. Давайте поиграем в игру, - предложила Алекс. – Откровенность на откровенность. Парвати наливает сидящему справа, тот рассказывает свою историю о любви, выпивает и наливает следующему. И так по кругу.       - Капитан, не думаю, что… - начал было Макс, но потом отмахнулся. – А, хотя, ладно. Давайте.       Немного помедлили, собираясь с мыслями, а затем Парвати наполнила стакан Элли.       - Так, хорошо. – Элли покачала стакан в руке. – Значит, история. Первая любовь со мной случилась, когда мне было десять лет; я тогда училась в школе в Византии, и мне страшно нравился один мальчик из моего класса. Его звали Эндрю, он был настоящий красавчик, к тому же, из очень богатой семьи, гораздо более богатой, чем моя; соответственно, был он весь из себя продвинутый и модный. Как я по нему сохла, вы не представляете, и что только ни делала, чтобы привлечь его внимание. И прически, и наряды, и краситься стала уже тогда… Ему все было до газовой туманности. Тогда я решила подкатить к нему прямым текстом, а он возьми и скажи, что он гей, и ему нравятся мальчики.       - В десять-то лет он уже определился с этим? – изумилась Ниока.       - Я же говорю - он модный был! Я тогда решила – любовь требует жертв; если моему крашу так надо, я буду для него мальчишкой. И я пошла и остригла волосы – они у меня длинные были, ниже талии; забросила все платья, стала называть себя Эл и требовать, чтобы обо мне говорили в мужском роде. Представляете, что подумали мои родители? Да они меня по терапевтам затаскали, все беспокоились, нет ли у меня гендерной депривации… Но уловка сработала, Эндрю стал со мной дружить. Тусовались мы с ним около года, все это время я вела себя как мальчик и ждала – ну вот уже сейчас, совсем скоро он поймет, что я не просто друг, может, даже поцелует… И тут бабах – грянул пубертат, и Эндрю приходит ко мне и заявляет, что передумал быть геем, ему нравятся девочки, а я все время кручусь рядом и мешаю ему с ними знакомиться…       - Звезды милосердные! – воскликнула Парвати.       - Ага! Вот именно. В общем, я разбила ему нос. Его родители приходили к моим на разборки, меня чуть из школы не выкинули, но как-то обошлось. Вся любовь на этом фоне как-то испарилась, а я вынесла для себя урок: иногда, прежде чем делать громкие заявления, надо подумать и решить, чего ты вообще хочешь от жизни.       - Хороший урок, - одобрила Алекс. - Может быть, вам с Дзюнлей надо просто обсудить, какой вы представляете вашу общую жизнь; хотя бы станет ясно, совпадают ли ваши желания.       - Ну, за ваше здоровье и за мое богатство. – Элли опрокинула стакан и потянулась за бутылкой. – Твоя очередь, Ниока.       - Эх... - Охотница потянулась; лицо ее приобрело мечтательное выражение. - Помню, был у нас в санчасти медик. Младше меня лет на пять, худой такой, долговязый, как говорят - об колено переломить можно. Еще и близорукий. Но умный ужасно, и руки у него были... - Она прищелкнула языком. - В общем, умелый был медик. Он мне здорово приглянулся. Меня даже не смущало, что он слабый, - у меня силы на двоих хватило бы. Вот только, как ни хотела я к нему подойти, никак не могла себя пересилить, меня как будто парализовало что-то. Ох, я пару раз даже подставлялась раптам, чтобы потом идти в медчасть с ранами! - Ниока покрутила головой, словно удивляясь собственным ухищрениям. - А потом блокада, эвакуация... Он опекал раненых и эвакуировался вместе с ними. А я... Черт! Надо было хотя бы в последнюю минуту подбежать к нему и сказать все как есть. А я опять не решилась; он улетел, и я не знаю, где он теперь. Но иногда думаю: а что если я ему тоже нравилась, а он тоже не смел об этом сказать?.. Ай, да что уж теперь. Но знаете, если бы все вернуть назад, я бы попыталась. Потому что лучше иметь хоть какие-то шансы, чем никаких вообще!       Алекс толкнула Парвати локтем:       - Вот тебе и живой пример. Терять нечего, так почему бы и не рискнуть.       - Эх! Не пьянства ради, а чтобы не отвыкнуть! - Ниока выдохнула и влила в себя жгучий напиток. Потом плеснула Феликсу: - Валяй теперь ты, Миллстоун.       - О, а мне есть чем похвастаться, - Феликс широко улыбнулся. – Хотите - верьте, хотите - нет, а мой первый поцелуй был с Еленой Алкионской.       - Ну и трепло же ты, Феликс, - сказала Ниока.       - Вот так всегда! – возмутился тот. – Кому ни рассказываю, все говорят, что я трепло и все сочинил. Но это правда было, только довольно давно. Она тогда только начала сниматься, но уже считалась звездой, а я был вообще шкет. И когда я посмотрел «Ужас на Монархе», мне просто крышу снесло. Елена мне казалась просто идеалом женщины – красивая, крутая, всех злодеев карает… Хотя, сейчас, когда вспоминаю это, не уверен, сама Елена мне понравилась или этот, как вы там говорите… Контекст, вот. У меня была тогда самая заветная мечта – путешествовать с Еленой и участвовать во всех приключениях. И я нашел выход. Я сел писать роман. Писал ужасно долго, целых два часа, наверное, еще и картинки нарисовал; себя там прописал как героя по имени Доктор Оптимо. Выложился на полную, конечно, пот с меня просто градом катился, а когда закончил, наскреб несколько битов и отправил роман с почтовым дроном. Тоже глупость была ужасная, я ведь и адреса ее не знал, но подумал, что, если она звезда, то должна жить в Византии. Так и написал: «В Византий, Елене Алкионской». Отправил и стал ждать. Каждый день выбегал в порт встречать дронов, а ответа все не было; я уже и рукой махнул, и тут ответ пришел. Ну, как ответ, открытка с автографом. Наверное, таких придурков, как я, было много, и отвечала им не сама Елена, а какой-нибудь менеджер, но я был страшно горд, ходил и хвастался всем этой открыткой. А еще через некоторое время Елена была проездом на «Первопроходце»; ну и толпа же вокруг нее собралась! Конечно, я тоже прибежал, пробился между людьми, увидел Елену и заорал: «Эй, я здесь! Это я, Феликс! Доктор Оптимо!». Елена уставилась на меня, нахмурилась, а потом вдруг улыбнулась и сказала: «А, так это ты!». Я там чуть не умер от счастья, а она погладила меня по голове и поцеловала в щеку. Вот что жаль – приятели мои из Затона этого не видели, а то бы обзавидовались. Хотелось бы мне знать, и что такого было в этом ужасном романе, что Елена обратила на него внимание; наверное, он был просто феноменально плох.       - Или ее подкупила искренность, - предположила Алекс.       - Ха! Может, и так. Сейчас Елена меня, конечно, не узнает, если встретит. Вокруг нее ведь столько фанатов крутится, всех не запомнишь. Но я одно понял, - Феликс поднял стакан, - не нужно бояться быть собой. Если ты делаешь что-то от всей души, это оценят, даже если ты делаешь это не очень хорошо. Ну, за здорово живешь! – Он залпом проглотил виски, крякнул и налил Максу. – Давай, Вик, тебе точно есть что рассказать.       - Да, только моя история не такая счастливая, хотя и поучительная. – Макс, не прикасаясь к стакану, задумчиво посмотрел куда-то в сторону. – Тогда я был еще семинаристом лет восемнадцати или девятнадцати. Мы были так молоды, и у многих начинали завязываться романы. Я же уже тогда был одержим идеей расшифровки Уравнения и не замечал ничего вокруг. А ведь, как выяснилось постфактум, я был довольно привлекателен для девушек, не в последнюю очередь потому, что игнорировал их. Одна из семинаристок, ее звали Эмили, оказалась смелее всех и решила меня завоевать. В ход пошли стандартные, как я теперь понимаю, уловки, - просьбы о помощи в учебе, якобы случайные встречи; я был непрошибаем. Конечно, можно пытаться извинить себя тем, что мне трудно было понять ее чувства, ведь я не бывал влюблен, и теперь, наверное, уже никогда не буду, но это довольно слабое оправдание. В конце концов, Эмили под предлогом подготовки доклада привела меня в свою комнату в кампусе во время, разрешенное для посещений. Некоторое время мы действительно усердно работали над докладом, а потом она пожаловалась на духоту и стала расстегивать пуговицы на груди. Когда я прошляпил и это, она попыталась меня поцеловать; только тогда до меня дошло, и я… признаюсь, я совершил один из нелепейших поступков в своей жизни.       - Дай-ка угадаю, - сказала Элли, - ты прочитал ей мораль.       - Я прочитал ей мораль, - мрачно подтвердил викарий.       - Ох, серьезно? – воскликнул Феликс. – Какой же ты придурок, Вик.       - Формулировка мне не по душе, но, увы, она недалека от истины. Как же я был горд тогда, как доволен собой, таким возвышенным, одухотворенным и неподвластным мирским соблазнам. Мне понадобилось несколько дней, чтобы осознать, насколько же я напыщенный идиот.       - Несколько дней – это еще не долго, - высказалась Ниока. – До некоторых всю жизнь не доходит.       - Что ж, вероятно. Как бы то ни было, я пытался поговорить с Эмили, хотя бы извиниться перед ней, но она упорно меня избегала. И знаете, после этого со мной многое случалось, и жизнь поворачивалась подчас самыми неожиданными сторонами, но крепче всего запомнилось именно то, чего со мной так и не произошло. Так вот. – Макс поднял стакан. – Мой вам совет, мисс Холкомб, исходя из всего вышесказанного: если жизнь дает вам возможность, постарайтесь ее не упустить. – Он поднес стакан к губам.       - Что, вот так просто выпьешь? – встрял Феликс. – Давай-ка, тоже скажи что-нибудь прикольное.       Макс помедлил.       - С наступающим алкогольным опьянением, - поздравил он всех присутствующих. – Ваш ход, капитан.       Алекс размышляла дольше всех.       - Вот черт, - сказала она. – Похоже, мне и рассказать-то нечего. Всю жизнь любовь обходила меня стороной даже упорнее, чем нашего доброго викария. Впрочем, ладно, расскажу, как я была замужем.       - Вы были замужем? – удивился Макс. – Вы никогда не говорили…       - А вы не спрашивали, - резонно заметила Алекс.       - Как-то странно, - сказала Ниока. – Любви, значит, не было, а замуж, значит, было.       - Дай мне рассказать! В общем, с моим будущим мужем мы знали друг друга всю жизнь. Наши матери дружили, да и сами мы буквально на соседних горшках в детском саду сидели; потом в школу – тоже вместе, в училище – вместе… Идея пожениться казалась такой простой и естественной – к чему от добра добра искать; да и наши семьи уже давно считали друг друга родственниками. Короче, заключили мы брак. Однажды мой благоверный приходит домой и говорит, что ему предложили лететь работать на фронтир, в дальние колонии, и он подумывает согласиться. И знаете, мне так запала в душу эта идея! Все, о чем в детстве мечталось, в сердце ожило. Ну, там, пыльные тропинки далеких планет, новые неисследованные территории, космическая экспансия человечества – большое, настоящее дело, с которым мы будем мужественно справляться вместе, стойко встречая все тяготы лицом... Конечно, я его поддержала, да еще как! Записалась на физподготовку и в тир, изучала все, что могла найти о колонии; а вот с супругом моим не все так просто оказалось. Похоже, он не всерьез предлагал отправляться на фронтир, а может, надеялся, что я стану его отговаривать. Его самого расшевелить у меня не получалось, он тянул время – давай, дескать, потом, после выходных, после отпуска, после рождества… Когда объявили набор на «Надежду», я решила поставить вопрос ребром. Муж выслушал, замялся и промямлил, что уходит к другой. Да, конечно, я ему настоящий друг, и мы всю жизнь вместе, и у нас были общие планы, но у той, другой, такие сиськи… - Алекс окинула команду взглядом. – Можете смеяться, это действительно забавно.       Никто не засмеялся.       - Надеюсь, ты от души отметелила этого козла, - сказала Элли в сердцах.       - О, нет. На Земле с этим не все так просто. Да и не настолько он мне нужен был, чтобы так переживать... Я молча смотрела на него и думала: вот так всю жизнь бок о бок с человеком идешь и не знаешь о нем ничего. Я столько времени потратила на него только потому, что считала это своим долгом, а ведь рядом со мной мог быть кто-то совсем другой, такой же, как я, одержимый и легкий на подъем. Такой, знаете… - Алекс хмыкнула. – Чтобы вот я сказала, что вылет через десять минут, а он бы уже через пять сидел пристегнутым и орал: «Погнали, детка!». В общем, я тут же, ни с кем не разговаривая и никого не предупреждая, вышла из дома и отправилась в центр подготовки, а уже через трое суток легла в гибернацию. Что было с теми, кто остался на Земле, не знаю, да мне и не очень-то интересно; в любом случае, теперь я уже официально вдова.       - Вы, наверное, были здорово разочарованы, когда с такими мечтами попали в Эджуотер, - невесело усмехнулся Макс.       - Ха! Нисколько. Конечно, я ожидала, что здесь все будет чуть менее корпоративно, но что мне до какого-то задрипанного городишки, когда над головой три луны, кольца, сияния, и вокруг все инопланетное. Плюс, - Алекс улыбнулась лукаво, - я испытываю злорадное удовлетворение от того, что сейчас у меня свой корабль, команда и большое, настоящее дело, которого мне так хотелось… А те сиськи уже лет семьдесят как отвисли!       На этот раз команду прорвало; смеялся даже Макс, несмотря на все попытки сохранить лицо.       - Короче, - провозгласила Алекс, перекрикивая хохот, - мораль сей басни такова: ищи человека по себе. Неважно, какого он пола и возраста, неважно, будет это любовь, дружба или что-то еще; важно только, чтобы вы оба смотрели в одну сторону. Ну, за сбычу мечт! – она опрокинула стакан. Круг замкнулся.       - Какие же вы замечательные, ребята, - сказала Парвати, - как жаль, что у нас нет большого дома, где мы жили бы вместе.       - Технически, "Безнадежный" можно считать нашей общагой, - сказала Алекс. - Так что ты решила насчет Дзюнлей?       - Страшно, мэм, - призналась Парвати. - Но что если она - действительно мой человек? Тот самый... Мне так не хочется упускать шанс.       - Не упускай, - поддержала ее Ниока, - напиши ей все, как есть. А еще лучше - вот так, как мы сейчас, встретьтесь и поговорите по душам.       - А если есть еще какие-то сомнения... - добавила Элли, - ну, просто продолжайте общаться, пока не узнаете друг друга достаточно близко. А дальше все само собой определится!       - Ладно, давайте по последней, на ход ноги. Брудершафт, святой отец?       - Брудершафт, капитан.       Выпили по последней. Час был поздний, и бар почти опустел.       - Хорошо посидели, надо будет повторить, - сказал Феликс.       - Однозначно, - сказала Алекс. - Давайте поторопимся, нам надо вылететь до полуночи.       И тут всем одновременно пришло в голову одно и тоже, и "Первопроходец" огласился дружным воплем:       - ПОГНАЛИ, ДЕТКА!!!