Зверь

Прогулка по коридорам Изобретательности была самой увлекательной частью путешествия по Ульдуару. Многие из членов группы никогда не катались на поезде, так что теперь, набившись в вагончик, они с раскрытым ртом наблюдали за тем, как быстро проносится мимо вагонных окон окружающий ландшафт. Добравшись до зала, именуемого Искрой Воображения, рейдеры уставились на Мимирона, корпевшего над устройством, очень похожим на Огненный Левиафан. Хранитель был абсолютно равнодушен к присутствию незваных гостей. — Может, нажмем на ту кнопку? — заговорщицким шепотом спросил Чудилкинс, тыча пальцем в конец коридора, где и правда находилась большая красная кнопка. — Ты что, читать не умеешь? — наградив гнома подзатыльником, насупилась Гудрун. — Под ней же написано — не нажимать! — Мы в мастерской безумного гения — если написано не нажимать, значит обязательно нужно нажать! — взъярился разбойник. — Нет, обойдемся без странных кнопок, — сказала Четуми. — Не удивлюсь, если она запустит программу самоуничтожения. Подумаем лучше над изобретениями, которые штампует этот механогном. Лорфин? — Только не говори, что ты знаешь о них все, вплоть до модели и серийного номера! — воскликнул Белорэс, уставившись на фурболга, не успевшего открыть пасть. — Почему? — обиделся тот. — Лига исследователей трудилась много месяцев для того, чтобы узнать как можно больше об Ульдуаре и его опасностях. Бранну пришлось по крупице собирать и обобщать необходимые сведения, которые мне оставалось только запомнить. — Но какое вообще фурболгу может быть дело до Ульдуара? — не унимался чернокнижник, не привыкший к тому, что тактики рассказывают медвелюди. — Я ничем не хочу тебя обидеть, Лорфин, просто… — Просто Злой Шепот совратил все мое племя! — рявкнул фурболг, ощерившись. — Просто я оказался единственным, кого не коснулась порча Седой пасти! Просто у меня больше причин увидеть, как запертому под этими сводами чудовищу вырвут его лживый язык, чем у кого-либо из вас! И я выучил всеобщий не для того, чтобы препираться! С этими словами он повернулся к Четуми и начал говорить по делу: — Как только вы привлечете внимание Мимирона, он тотчас запрыгнет в эту машину — она является улучшенной версией Левиафана: стреляет напалмом и плазмой, разбрасывает мины и бьет электрическим током. Кроме того, Мимирон не преминет воспользоваться сконструированной им противопехотной штурмовой пушкой — опасайтесь распространяемых ею волн огня, ракетных ударов, лазерного обстрела и обычной пулеметной очереди. Напоследок он наверняка решит испытать свой воздушный командный пункт, тогда во все стороны полетят плазменные шары. — А что будет, если он применит все это вместе? — спросила Лайла. — Будет жарко, — ответила Четуми, представив, как все перечисленное соединяется в одного огромного робота. — Но, думаю, мы справимся. Для всех это должно быть очевидно, однако на всякий случай проговорю вслух: из огня, образовавшегося в результате взрыва напалма, выбегать, на мины не наступать, из радиуса поражения шоковым ударом выходить, во время пулеметного обстрела стоять рассредоточено, приземления ракеты на голову не ждать, от лазерных лучей бегать по кругу, а что до плазменных шаров… До них еще надо дожить. Джамаал, стукни этого горе-инженера щитом по голове — и начнем. Во время первой и второй фазы боя тяжелее всего пришлось шаману и жрице — всех ударов избежать было просто невозможно, особенно паладину, броня которого чуть ли не плавилась от жара, исходившего от механизмов Мимирона. Третья фаза, помимо совершенной недосягаемости воздухоплавателя, удивила также обилием призываемых им роботов — бомботов приходилось уничтожать дальникам, в которых постоянно прилетали плазменные шары, с барахлоботами разбирались в два счета ближники, а танки занимались штурмовыми роботами, чье магнитное поле по возможности рассеивали целители. Когда из разлетевшегося на болтики штурмового робота выпало магнитное ядро, Лайла велела подобрать его и разместить прямо под стальным воздушным судном, чтобы вынудить последнее повиноваться силе притяжения и приземлиться. Но когда воздушному командному пункту был нанесен такой же фатальный урон, какой до этого получили осадная машина и противопехотная пушка, случилось то, о чем догадывалась волшебница: — Насладитесь его великолепием! — закричал Мимирон, собирая все три своих изобретения в одно. — Грейтесь в его сияющем… эм… сиянии! Перед вами потрясающий V0-L7R-0N!!! — Что он сказал? — ковыряя пальцем в ухе, которое заложило от скрежета одной детали об другую, спросил Чудилкинс. — Кажется, «Вольтрон» или вроде того, — пожала плечами Айрин. — Вольтрон? Странное название для большущего робота, созданного из нескольких других… — Да какая разница, как он назвал эту хрень! — взбеленился Зайнир, отскакивая от упавшей ему под ноги мины. — Что с ней делать-то?! — Бить! Но части механизма непрестанно чинили друг друга — стало ясно, что ломать их надо одновременно. Тогда разбойник с охотницей принялись срывать обшивку с Левиафана, друидка на пару с воином обрушились на штурмовую пушку, а волшебница и чернокнижник довели до короткого замыкания воздушное судно — таким образом V0-L7R-0N был приведен в аварийное состояние и вскоре разлетелся на части. К счастью, хранитель вовремя катапультировался — иначе бы подорвался вместе со своим изобретением. — Очевидно, я совершил небольшую ошибку в расчетах… — проговорил Мимирон, разглядывая механические обломки, разбросанные по его мастерской. — Пленный злодей затуманил мой разум и заставил меня отклониться от инструкций… — О Мимирон! — с благоговением воскликнул Чудилкинс, подойдя к нему. — Ответь мне — почему?! Механогном направил свои оптические системы на разбойника, почесал разводным ключом в затылке и ответил: — Потому что. Величайшая мечта Чудилкинса сбылась — он поговорил с самим Создателем. Его радость была так велика, что он упал в обморок. — Как мало этому везунчику надо для счастья, — завистливо вздохнула Четуми и перевела взгляд на Мимирона, который начал вносить многочисленные правки в чертежи V0-L7R-0N. — Ты можешь ненадолго отвлечься от своих смертоносных игрушек и помочь нам расправиться с Йогг-Сароном? — А какая помощь вам нужна? — Любая! — Я посоветуюсь с коллегами, — нехотя согласился Мимирон и перенесся из своей мастерской во внутреннее святилище, где занял место в Круге Наблюдения рядом с другими хранителями Ульдуара. Каждый из них одарил рейдеров тем или иным благословением: Фрейя сделала так, чтобы получаемое исцеление восстанавливало как можно больше здоровья, Ходир — чтобы получаемый урон отнимал как можно меньше здоровья, Торим увеличил объем самого здоровья, а Мимирон — скорость передвижения. Помимо этого, первая обещала во время битвы с Йогг-Сароном призывать рейдерам на помощь колодцы здравомыслия на случай, если их собственное начнет иссякать, второй — заключить того, кто окажется на грани гибели, в непробиваемый ледяной кокон, третий поклялся убить бессмертных стражей Древнего бога вихрем из шаровых молний, ну а четвертый — дестабилизировать молекулярную структуру саронитовых созданий, чтобы замедлить их. Но путь в темницу Йогг-Сарона преграждал Безликий — генерал Везакс, а потому, заручившись поддержкой хранителей, рейдеры спустились в Провал Безумия, чтобы встретиться с генералом лицом к… э… тому, что заменяет Безликому лицо. — Эй, ни у кого нет… очень странного ощущения? — шепотом спросила Лайла у товарищей. — Да… как будто по энергетическим каналам перестала течь мана, — подтвердил Белорэс. — А я прежней силы в руках не чувствую, — сказал Зайнир. — Лорфин, что за ерунда? — Так действует аура Безликого, — объяснил фурболг. — Она лишает возможности восстанавливать ману и ослабляет атаки ближнего боя. Тех, кто слаб духом, аура еще и повергает в глубокое отчаяние. — Если у меня не хватит маны на то, чтобы поднять на ноги Джамаала, я и правда впаду в отчаяние, — нервно хихикнула Айрин. — Пожалуй, я уступлю свою роль главного танка Лоуренсу, — сказал дреней, зная, что рыцари смерти в мане не нуждаются, так как вместо нее используют руны. Четуми задумчиво замычала. Ей с Чудилкинсом ману заменяла энергия, а Зару — ярость. Но что же делать заклинателям, которым ману не восполнят даже зелья? — Должен быть какой-то способ… Лорфин, — обратилась она к фурболгу, — на что еще способен этот Везакс? — Он наносит сокрушительные удары магией Тьмы — настолько сокрушительные, что по себе они оставляют энергетическое поле, которое повышает магический урон и скорость чтения заклинаний, зато сокращает эффективность исцеления и… расход маны! — Слышали? — сказала друидка волшебнице с чернокнижником. — Держитесь от ударов в стороне, а вот в поле заходить не стесняйтесь. Везакс бьет только магией Тьмы? — Нет, — покачал головой Лорфин. — Среди его способностей есть такая, которая опаляет сильным пламенем, раскаляя броню и моментально лишая защиты. — Эту способность наверняка можно прервать парой зуботычин, так что мы не дадим ею воспользоваться, — отмахнулся Зайнир. — Древнее проклятие, которое Везакс может наслать на любого из вас, нельзя прервать зуботычиной, — возразил фурболг. — Тот, на ком появляется метка Безликого, становится опасен для всех, кто находится поблизости, а отнимаемое проклятием здоровье переходит к Безликому. — Это проклятие никак не рассеять? — нахмурился Гримрок. — Нет. — А убежать от него можно? — спросил Чудилкинс. Лорфин пожал плечами: — Может быть, если убежать достаточно далеко… — О-о-о, — протянул разбойник, — я убегу о-о-очень далеко. — Только попробуй дезертировать в шаге от победы! — хлопнула его по плечу Гудрун. — Чем еще нас порадует этот генерал с каракатицей вместо рожи? — Иногда всплески магии Тьмы увеличивают силу его ударов, но зато уменьшают скорость передвижения, — ответил фурболг. — Разумнее всего будет держаться от него в этот момент подальше. Еще Бранн говорил про окружающие Везакса саронитовые испарения — по прошествии времени они кристаллизуются, а разбитые саронитовые кристаллы способны восстанавливать ману ценой здоровья заклинателя. — Прибегнем к ним только в самом крайнем случае, — решила Четуми. — Лайла, Белорэс, Гудрун — стойте, как обычно, рассредоточено, избегайте темного сокрушения и не забывайте пользоваться энергетическим полем, которое от него остается. Джамаал, Зайнир — не дайте генералу дочитать заклинание опаляющего пламени и всех нас поджарить, бейте его по щупальцам, как только разинет рот, я постараюсь вам в этом помочь. Лоуренс, если заметишь, что всплеск Тьмы наполнил атаки Везакса мощью — не вздумай попадаться под его удары, лучше води его по всему залу, пока эффект всплеска не закончится. Что касается метки Безликого — надеюсь, отбегать подальше от товарищей и самого Безликого хватит ума не только Чудилкинсу, но и всем, в кого прилетит это проклятие! Саронитовые кристаллы постараемся уничтожать по мере их появления, но жертвовать здоровьем ради маны никому не советую. Айрин, Гримрок — от вас зависит исход этого боя, расходуйте ману с умом. — Что будет, если мы не справимся? — робко спросила Айрин. — Мы умрем, — честно ответила друидка. — Кому уже приходилось умирать — поднимите-ка руки. Первым поднял руку Лоуренс. — Что, он один вернулся с того света? В воздух поднялось еще несколько рук. — Уже больше похоже на правду. Хорошо, а если я спрошу, кто был на пороге смерти? На этот раз руки подняли все, в том числе сама Четуми. — О чем и речь, — кивнула друидка. — Если мы сумели выкарабкаться один раз, то сумеем и второй, и третий. К тому же, нас не зря сопровождает Лорфин — в случае, если никому из нас не удастся выжить, он воскресит меня или любого другого заклинателя, способного вернуть душу в тело. Так что ничего не бойтесь и сосредоточьтесь на победе. Еще будут вопросы? Отлично, в бой! Перебив сектантов Сумеречного молота, из которых Везакс вознамерился набрать себе легион смерти, рейдеры уничтожили призванных ими безликих ужасов и порождений бездны, после чего вступили в битву с самим Везаксом. Никому не хотелось лишний раз умирать, так что все старались строго следовать разработанной тактике, благодаря которой Безликий был повержен незадолго до того, как у целителей полностью иссякли запасы маны. — Какие… ужасы… вас… ожидают… — хрипел сраженный Везакс, пока призванный Белорэсом страж Скверны не отрубил ему голову. — Я думал, будет куда сложнее, — сказал эльф крови, пиная, словно резиновый мяч, склизкую башку Безликого. — И что мешало победить эту тварь тем, кто приходил сюда до нас? — То, что они, в отличие от нас, были подвержены ауре Йогг-Сарона, — ответила Айрин. — Темница которого, если ты не заметил, в соседнем помещении. — Да? Я и правда не заметил, — пожал плечами чернокнижник. — Разве мы сейчас не должны сходить с ума от какого-нибудь экзистенциального кризиса? — Какого, например? — Не знаю. Лорфин, не подскажешь, отчего мы могли бы… Что ты делаешь, Лорфин? Эльф крови подошел к фурболгу, который, низко понурив голову, стоял на коленях перед трупом Везакса и размазывал его черную кровь по полу. По морде Лорфина градом катились слезы. — Точно такая же черная кровь текла по венам его пораженных саронитовой порчей собратьев, — ответил Зайнир, присел на корточки рядом с фурболгом и обнял его за сутулые плечи. — И не только собратьев. Это она, Лорфин? Шумно всхлипнув, фурболг кивнул и отнял грязные лапы от рисунка, который он сделал кровью Безликого. В этом рисунке с трудом угадывался силуэт другого медвелюда. — Доброго друга Злой Шепот лишил глаза, — шмыгая носом, проговорил Лорфин. — Племя Ледяной лапы он лишил рассудка. А меня он лишил… — он посмотрел на свой рисунок и снова всхлипнул. — Она уже не слышала Мать-Землю, только Злой Шепот! Она набросилась на меня, и я… Он заревел, как маленький медвежонок, и принялся ожесточенно бить себя испачканными лапами в грудь. «И ты убил ее», — догадался Белорэс. — Это ведь была уже не она, — сказал он фурболгу. — Ты освободил ее, и тебе не за что себя винить. — Он много лет говорил себе то же самое. Видимо, что-то вынудило его пересмотреть свое мнение, — хмыкнула Четуми, подошла к горько плачущему фурболгу и взяла его косматую голову в свои ладони. — А ну посмотри на меня, Лорфин. Зрачки фурболга были расширены, а роговица сильно помутнела. Вскоре к обильному слезотечению присоединилось не менее обильное слюноотделение, нижняя челюсть медвелюда отвисла, а сам он безвольно обмяк. Лорфин был сломлен, и ничто не могло ему помочь. — Зря ты полез в эту отравленную кровь, — вздохнула друидка и полоснула Лорфина по горлу так быстро, что сидевший рядом тролль не успел ей помешать, а сам фурболг не смог увернуться. Из глубокой раны фонтаном хлынула кровь — ее цвет был ярко-красным, но Четуми не сомневалась, что скоро она почернеет. Девушка обвела взглядом притихших соратников, которые уставились на нее так, будто она только что бросила в колодец новорожденного котенка, и приподняла бровь: — Что? — Ты… — выдавил Зайнир, совершенно опешивший. — Ты даже… даже не попыталась его исцелить?! — Ты тоже не пытался, — пожала плечами Четуми. — Просто вырезал все племя Ледяной лапы — и дело с концом. — Другие фурболги вели себя как больные бешенством медведи, они бросались на всех, кого видели — их было не спасти! — Лорфина тоже было не спасти — пусть паралитическая стадия болезни наступила, минуя маниакальную, но конец его ждал такой же. Белорэс, будь добр, сожги труп, а я пока помедитирую. Решив не придавать значения тому напряженному молчанию, которое повисло в Провале Безумия, друидка отсела в дальний угол зала, закрыла глаза и сосредоточилась. Теперь, когда Лорфин мертв, ей позарез нужно получить озарение свыше, чтобы понять, как выиграть битву с самым опасным из всех когда-либо встреченных ею чудовищ. Четуми, как и все ее соратники, не боялась Йогг-Сарона, но это не значило, что можно пренебречь осторожностью и действовать наобум. Поэтому она терпеливо медитировала до тех пор, пока ее не осенило и в голове не появился пофазовый план битвы. — Послушайте, — обратилась она к своим хмурым товарищам, выйдя из медитации. — Можете сколько угодно меня осуждать, но траур по Лорфину должен быть отложен до лучших времен. От Древнего бога, который за прошедшие тысячелетия не раз вмешивался в ход истории Азерота, нас отделяет всего один шаг, и у нас нет права отступить сейчас, когда победа над ним так близка и так возможна. Подойдите поближе — и я покажу вам, как ее одержать. Как только ее внутренний взор проник в мысли соратников, друидка поделилась с ними посетившим ее видением битвы — и воображение каждого из них воспроизвело то, что пришло ей в голову во время медитации. — Это… рискованно, — заметила Лайла, анализируя увиденное. — Нужно пробовать, — пожал плечами Гримрок, который не нашел в плане никаких изъянов. — Да, но лучше будет договориться о некоторых вещах заранее… Обговорив детали, рейдеры завершили последние приготовления к бою и шагнули в темницу Йогг-Сарона. По периметру темницы на круглых светящихся помостах расположились хранители, чтобы оказать обещанную помощь. Их присутствие сильно обнадеживало. В самом центре темницы, посреди саронитового озера, окруженного льдами, находилась аватара Йогг-Сарона — Сара. — Скоро мы сразимся с главарем этих извергов! — воскликнула она, завидев пришедших по ее душу рейдеров. — Обратите гнев и ненависть против его прислужников! Даже зная о том, что эта девушка — всего лишь марионетка Древнего бога, невозможно было заставить себя ударить ее, однако оставлять аватару в живых тоже было нельзя. Пришлось действовать хитростью. Из зловещих ядовито-зеленых облаков, клубящихся над саронитовым озером, время от времени появлялись безликие Стражи Йогг-Сарона. В их арсенале оказалось несколько способностей — залп стрел Тьмы, который по возможности прерывали паладин и рыцарь смерти, чтобы не добавлять головной боли целителям, и господство над разумом, которое обращало рейдера против его товарищей до тех пор, пока шаман или жрица не рассеивали этот магический эффект, после чего пошатнувшееся здравомыслие можно было восстановить в колодце, призванном Фреей. Умирая, Стражи источали темную энергию, поражавшую всех, кто оказывался неподалеку — соответственно, чтобы справиться с Сарой, танки приманивали безликих к аватаре, дабы те были убиты в непосредственной от нее близости. Вместе с тем приходилось избегать соприкосновения с уже упомянутыми облаками, иначе из саронитовых клубов появлялись безликие, а увеличивать попусту их численность — значит снижать свои шансы на победу. Сама Сара, стараясь ввести рейдеров в заблуждение, время от времени «помогала» им, в действительности насылая то одно, то другое проклятие: ее гнев калечил безликих и вместе с тем усиливал их удары, ее благословение лечило рейдера и одновременно пыталось убить его, а ее рвение повышало как наносимый, так и получаемый урон. И если в первом случае никто ничего не предпринимал, то во втором целителям приходилось применять одно исцеляющее заклинание за другим, а в третьем ближникам нужно было отходить от Стражей Йогг-Сарона подальше. — Я — это сон наяву, — усмехнулась аватара, искалеченная своими же безликими. — Чудовище из ваших кошмаров. Демон с тысячей лиц. Трепещите, ибо я обретаю истинную форму! ПАДИТЕ НИЦ ПЕРЕД БОГОМ СМЕРТИ!!! Из озера показался сам Йогг-Сарон, окруженный теневым барьером и совершенно неуязвимый к любым атакам, а Сара обратилась в валь’киру и воспарила под купол темницы, чтобы оттуда изводить противников психозом и насылать душевную болезнь, приводившую в панический ужас и бегство. Для того, чтобы предотвратить распространение болезни, приходилось держаться в стороне от тех, кто был ею поражен, иначе бы она перескакивала с одного рейдера на другого, всех лишая здравомыслия. Болезнь быстро проходила, но помимо нее и психоза Сара усложняла бой тем, что каждые полминуты соединяла двух случайных рейдеров телепатической связью — обладая схожим мышлением, они в течение определенного времени должны были находиться как можно ближе друг к другу, иначе получали урон и сходили с ума. Чуть позже валь’кира начала призывать еще и смертоносные саронитовые лучи, которых рейдеры избегали любой ценой — ведь попадание в луч влекло за собой почти мгновенную смерть. Спасти от нее мог только ледяной кокон Ходира, внимательно следившего за теми, кто оказывался на пороге гибели. В это же время из-под оледенелого пола темницы вырвалось несколько щупалец Древнего бога, которые начали жить своей собственной жизнью. Огромное тяжелое щупальце ослабляло всех, кто был вблизи него, но атаковать это щупальце лучше было издалека, иначе оно приходило в бешенство и молотило по всем, до кого дотягивалось. Маленькое разлагающее щупальце насылало самые разнообразные проклятия — они то наносили урон от темной магии, то снижали скорости атаки, чтения заклинаний и передвижения, то заражали чумой и вызывали тошноту, то поражали ядом и отнимали ману. К счастью, все эти проклятия можно было развеять. Самым опасным было удушающее щупальце, крепко хватавшее того, кому не посчастливилось оказаться рядом, чтобы выдавить из него все соки — это щупальце рейдеры атаковали в первую очередь, чтобы как можно быстрее выручить попавшегося соратника. Иметь дело с щупальцами было не так уж страшно, поскольку Мимирон время от времени дестабилизировал их молекулярную структуру, замедляя их. Однако сам Древний бог, даже теряя свои многочисленные щупальца, оставался недосягаем для ударов. Чтобы снять защищавший его теневой барьер, нужно было добраться до его мозга. Вокруг саронитового озера, будто в насмешку над рейдерами, периодически открывалось десять порталов, каждый из которых вел в воображение Йогг-Сарона — та часть рейда, которая заходила в них, с равным успехом могла оказаться в Драконьих чертогах, где Аспекты создавали оружие, прозванное Душой Дракона, или в тронном зале Штормграда, где Гарона Полуорчиха убила короля Ллейна Ринна, или же в Цитадели Ледяной короны, где Король-Лич пытал Болвара Фордрагана. Все это было лишь иллюзией, которую можно преодолеть, уничтожив чувствительные щупальца Древнего бога, создающие и поддерживающие ее. Задача усложнялась тем, что щупальца отражали большую часть наносимого им урона, а также тем, что повсюду были смеющиеся черепа — их безумный взгляд доводил до умопомешательства, так что рейдеры прилагали все усилия к тому, чтобы не смотреть на них. На то, чтобы развеять иллюзию, пробиться к мозгу Йогг-Сарона, оборвать в нем как можно больше нейронных связей и вернуться обратно, у рейдеров было меньше минуты, поэтому в порталы заходили самые расторопные — ведь если они не успеют покинуть сознание Древнего бога за отведенное время, то утратят здравомыслие и станут его пешками, переродившись в безликих Стражей. Как только две трети исполинского мозга Йогг-Сарона превратились в безжизненные ошметки, с него спал теневой барьер. В ту же секунду целители повернулись к Древнему богу спиной, ведь смотреть на это чудовище — все равно что вглядываться в бездну. Из земли перестали появляться щупальца, вместо них на подмогу Йогг-Сарону пришли Бессмертные стражи — и если бы их не прерывали, они бы постоянно исцелялись за счет похищаемых у рейдеров жизненных сил. Ослабленных стражей уничтожал Торим, насылая на них бурю из шаровых молний, так что характеристика безликих как «Бессмертных» была не совсем корректной. Иногда по воле Йогг-Сарона один или несколько безликих становились маяками тьмы — сгущавшаяся вокруг них темная энергия придавала сил всем остальным, так что приходилось разводить их по разные стороны и как можно быстрее убивать. Пока ближники возились с Бессмертными стражами, дальники нещадно лупили самого Древнего бога, и долупили-таки до победного конца. — ВЫ ОБРЕЧЕНЫ! — захлебываясь истерическим хохотом, закричал Йогг-Сарон, чье тело, сочившееся черным ядом, было истерзано так же сильно, как и мозг. — НИ ВЫ, НИКТО ДРУГОЙ НЕ В СИЛАХ ИЗБЕЖАТЬ БЛИЗЯЩЕГОСЯ КОНЦА СВЕТА!!! — Ну конечно, — усмехнулась Четуми, вытирая пот со лба. Теперь, когда все прихвостни Древнего бога были убиты, а сам он находился при последнем издыхании, она наконец могла принять гуманоидный облик. — Если для кого и гаснет свет, то только для тебя, Йошенька. — ТЫ?! — взревел Йогг-Сарон, узнав девушку. — ТЫ УМРЕШЬ ВМЕСТЕ СО МНОЙ!!! Из воды тотчас высунулся обрубок удушающего щупальца, который крепко обвил лодыжку тауренки, слишком уставшей, чтобы дать ему отпор. — ЗА-А-АР!!! — испуганно завопила Четуми, из последних сил сопротивляясь щупальцу, увлекавшему ее вслед за умирающим Древним богом, который начал тонуть. — Ты не вырвешься… — злобно просипел Йогг-Сарон, опускаясь на дно озера. Зайнир, как и другие рейдеры, был очень вымотан битвой, однако он успел подбежать к кромке воды, чьи ядовитые пары обожгли ему лицо, и схватить друидку за руку: — Держись! — процедил тролль сквозь сцепленные зубы, стараясь вытянуть Четуми из зловонной воды, в которую щупальце погружало ее все глубже и глубже. — Да помогите же, кто-нибудь! Вдруг рука тауренки выскользнула из его пальцев — и она скрылась в саронитовом озере вместе с трупом Йогг-Сарона. — Четуми! — в ужасе закричал Зар и готов был броситься следом за ней, но тут его обхватили костлявые руки рыцаря смерти. — Пусти меня, Лоуренс! — рявкнул тролль, вырываясь. — У нее не хватит маны на то, чтобы принять водный облик, она просто утонет! — Нет, — тихо возразил Отрекшийся, оттаскивая воина от озера как можно дальше. — Саронит разъест мягкие ткани раньше, чем вода наполнит легкие. — Что? — опешил Зар. — Разъест?! Значит, нельзя терять ни секунды! Да отпусти же, я всего один раз нырну — я успею ее вытащить! Но рыцарь смерти не стал ослаблять хватку: — Вместо двух трупов станет три. Хватит плодить мертвецов. — О чем ты говоришь?! Она не должна умереть, слышишь?! Не должна! Видя, как ярится от бессилия тролль, Джамаал тяжело вздохнул. Будь у него мана, он бы укрылся под божественным щитом и сам нырнул бы в озеро — если не для того, чтобы спасти их рейдового лидера, то хотя бы для того, чтобы вытащить ее останки, которые можно было воскресить. Но его запасы маны были истощены, а время готовности заклинаний еще не наступило. То же самое относилось и к остальным, в том числе к хранителям. Так уж сложилось, что победа над Йогг-Сароном вместо праздничного торжества обернулась похоронами.