Зверь

Решив собрать рейд, Четуми понятия не имела, с чего ей начать. Наверное, с ответа на вопрос, что было не так с предыдущими группами. Снаряжение оказалось плохого качества? Оружие экипировано не то? Бойцы наносили слишком маленький урон? Танки представляли слишком слабую угрозу? Или лекари слишком медленно читали исцеляющие заклятья? Было запасено недостаточно эликсиров? Разработана неподходящая тактика? Подорван боевой дух? Пожалуй, лучше всего начать с медитации. В главном лагере экспедиции было слишком шумно и суетно, так что друидка обратилась в сову и, покружив для утренней разминки над горными пиками, приземлилась у берегов Северного моря. Здесь было очень холодно, зато безветренно — можно не переживать, что во время медитации тебя занесет снегом. К тому же, холод способствует глубокой концентрации. Вначале Четуми хотела позвать с собой Лорфина, но потом передумала, ведь лучше всего она соображала, оставаясь с природой наедине. Закрыв глаза, друидка сделала несколько размеренных вдохов и выдохов. Она отпускала все, что привязывало ее дух к телу — мысли, чувства, желания… Нет ничего, кроме бескрайнего моря, над которым она воспаряет до тех пор, пока даже море не исчезает из ее поля зрения. Она — невесомая снежинка, которую подхватывает ветер и несет туда, где сокрыты ответы на все ее вопросы. В Ульдуар. Нет ничего прекраснее, чем роль отрешенного наблюдателя. Можно проходить в шаге от великанов, способных стереть тебя в порошок одним ударом, и не бояться. Можно смотреть, как трупами топят печь, и ничего не испытывать. Можно заглянуть в остекленевшие глаза на лице, изуродованном мучительной агонией, и увидеть отпечаток того, что эти глаза видели перед смертью. Увидеть саму причину смерти. Большинство вошедших в Ульдуар рейдеров погибли вовсе не от рук обитателей крепости. Их погубила далеко не глупость и не самонадеянность. Они храбро сражались и мудро поступали, встречаясь с опасностью. Ни снаряжение, ни оружие, ни эликсиры не подвели этих смельчаков. Они просто сошли с ума. Кого-то довело до безумия отчаяние, кого-то — ненависть, кого-то — стыд. Йогг-Сарон обращал своих жертв против них же самих с помощью запрятанных в самом дальнем уголке их подсознания страхов, сомнений и желаний. По сути, рейдеры проигрывали битву не Древнему богу и его прислужникам, а самим себе. Но Четуми всегда уверенно шла навстречу тому, с чем другие боролись, что они пытались исправить и чего старались не допустить. Зачем бороться, если можно договориться? Зачем исправлять, если лучше оставить как есть? Зачем предотвращать, если можно… посодействовать? На губах тауренки появилась усмешка. Она готова встретиться с Йогг-Сароном прямо сейчас. «САМОНАДЕЯННАЯ ИДИОТКА!» — впился в ее голову оглушительный вопль. — «ДУМАЕШЬ, ТЕБЕ ПОД СИЛУ ПОБЕДИТЬ ДЕМОНА С ТЫСЯЧЕЙ ЛИЦ?!» Весь ее внутренний взор заполнила собой скалившаяся множеством слюнявых пастей, моргающая сотней черных глаз, покрытая омерзительной слизью раздувшаяся туша, из-под которой тянулись чудовищные щупальца… — Я пока вижу всего одно. Знаешь, а ведь правильно говорят — все познается в сравнении. Ляжки принцессы Терадрас и правда не самое худшее, что я встречала в своей жизни. Этот черный налет на твоих тысячелетиями нечищеных зубах… уж лучше ляжки. «ЧТО?! КАК ТЫ СМЕЕШЬ!» — и в лицо Четуми полетели брызги слюны, такой едкой, что мех пришлось бы отмывать от нее несколько часов. — «Я — ЧУДОВИЩЕ ИЗ ТВОИХ ХУДШИХ КОШМАРОВ!» Воображение девушки заполнили смутные образы — расплывчатые и неуловимые. Они никак не могли обрести форму, так как Древний бог не знал, что же является ее худшим кошмаром. — Думаю, твоей первой мыслью было показать мне смерть моих родителей. Я бы с удовольствием взглянула на это еще раз. В тот день мне было очень жаль, что для них все закончилось так быстро. «ТЫ ПРОСТО УЖАСНАЯ ДОЧЬ! ТЫ ЗАСЛУЖИВАЛА ТАКИХ РОДИТЕЛЕЙ! БУДЬ ТЫ ЛУЧШЕ, ОНИ БЫ ЛЮБИЛИ ТЕБЯ!» — безуспешно пытаясь вызвать у нее чувство вины, которым он мог бы довести ее до отчаяния, надрывался Йогг-Сарон. — Мне кажется, они не любили никого, кроме себя. Умей они предохраняться — так, как умею я, — им бы не пришлось возиться с нежеланным ребенком. Но это дело прошлое. Я почти не злюсь. «НА СМЕРТЬ СВОЕГО НЕНАГЛЯДНОГО ТРОЛЛЯ ТЫ ТОЖЕ БУДЕШЬ СМОТРЕТЬ С УДОВОЛЬСТВИЕМ?!» Она увидела истекающее кровью тело Зара на своих руках и равнодушно пожала плечами. — Брось, мы оба знаем, что если он умрет, я легко его воскрешу. «А ЕСЛИ УЙДЕТ?!» И вот она уже видит, как тролль, не оборачиваясь, растворяется вдалеке. На мгновение ее сердце сжалось от боли, а потом… потом оно будто выпало из груди, перестало биться и поросло травой. На его месте появилось новое — сердце дикой природы, которой Четуми готова была посвятить всю свою жизнь. — Отпущу. Я искренне удивляюсь, как он до сих пор этого не сделал. «НАДЕЕШЬСЯ, ЧТО ТВОЙ ОБОЖАЕМЫЙ НАСТАВНИК ОСТАНЕТСЯ НА ТВОЕЙ СТОРОНЕ?! ДУМАЕШЬ, ЧТО УЖ ОН-ТО ОТ ТЕБЯ НЕ ОТВЕРНЕТСЯ?!» Друидка посмотрела в алые глаза чернокнижника, вместе с ней стоявшего на краю бездонной пропасти. Единственного, кто понимал ее с полуслова и мог предугадать каждый ее шаг. Того, кто и правда никогда бы от нее не отвернулся. Он был очень дорог ей, но… — Но он мне больше не нужен. У меня свой путь, и если на этом пути я останусь совершенно одна — так тому и быть. Не всем суждено жить долго и счастливо и умереть в теплом семейном кругу. Тем, кого ты довел до смерти дешевыми трюками уровня ярмарки Новолуния, точно не суждено. Впрочем, я даже благодарна тебе — Азерот сильно перенаселен, борьба за ресурсы с каждым годом становится все ожесточеннее, так что уменьшение численности расплодившихся в последнее время «героев» — в особенности слабых рассудком — это неоценимый вклад в благополучие планеты. «ПОДУМАЙ О ТОМ, НИЧТОЖЕСТВО, ЧТО ТЕБЯ ЖДЕТ ТА ЖЕ УЧАСТЬ!» — Конечно, все мы когда-нибудь сыграем в ящик. Хотя лично я бы хотела быть погребенной в холщовом саване, чтобы не расходовать попусту древесину. «ТЫ СТАНЕШЬ ПОСЛУШНОЙ МАРИОНЕТКОЙ В МОИХ РУКАХ!» — Вначале отрасти их себе, удильщик-переросток. «ДОВОЛЬНО!!!» — заорал Древний бог так громко, что черепная коробка Четуми чуть не лопнула. — «ВЗГЛЯНИ НА ТО, ВО ЧТО Я ПРЕВРАЩУ ТВОЙ МИР, МАЛЕНЬКАЯ ДРЯНЬ, И УЖАСНИСЬ!» Она увидела, как власть Древнего бога распространяется по Азероту подобно гноящейся опухоли. Воды океана чернеют, небосвод застилает пелена мрака, древесные соки обращаются в яд, пропитанная кровью земля иссыхает, и в опустошительных пожарах гибнет то немногое, что оставалось от созданной Титанами цивилизации. — Знаешь, что я вижу, Йогг-Сарон? «КОНЕЦ МИРА!» — Да. Старого мира. Ты, несомненно, досуха выпьешь душу Азерота, чтобы затем в поисках нового пристанища уползти обратно в Великую Запредельную Тьму, из которой ты когда-то выполз со своими никчемными братьями. Но рано или поздно на останках старого мира зародится новый, который будет во стократ лучше прежнего. Да, формы жизни этого нового мира будут совсем другими, и существовать они будут по другим законам, и окружающая их природа будет другой, но какое это имеет значение? Ничто не вечно — даже смерть. Она, как и жизнь, явление преходящее. И для меня эры вечных страданий, которыми ты пугаешь всяких бестолочей, просто не существует. А теперь, если тебе больше нечем меня развлечь, я приступлю к делу — соберу рейд, ворвусь в Ульдуар и выебу твой мозг так, как ты все это время пытался выебать мой! С этими словами Четуми вышла из медитации, приняла воздушный облик и вернулась в главный лагерь экспедиции, чтобы поделиться с друзьями созревшим у нее планом. Прежде всего, набор рейдовой группы должен вестись исключительно в Нордсколе и преимущественно вдали от крупных городов. Столицы Калимдора и Восточных королевств полны искушений, равно как и Даларан — столичные искатели приключений гонятся за славой и почетом, они жадны до золота и другой не менее ценной валюты, их волнует богатая добыча — будь то легендарные доспехи или могущественное оружие, редкое ездовое животное или сопровождающий в странствиях питомец. Грубо говоря, на подвиги их зовут амбиции, а не желание помочь своему миру. А значит, Йогг-Сарон поработит их волю сразу же, как только они переступят порог его темницы. Но Древний бог не может дергать за ниточки, если этих ниточек просто нет — отсутствие корыстных устремлений сбивает его с толку, лишая тех рычагов управления, которыми это самовлюбленное чудовище привыкло пользоваться. Нельзя обратить против тебя то, чего ты лишен. А значит, нужно собирать рейд из тех, кто давно не идет на поводу у сиюминутных страстей, с помощью которых Йогг-Сарон доводит своих жертв до психоза. Это должны быть искушенные воители и заклинатели, чей дух закален куда лучше их оружия… — Где ты, интересно, таких найдешь? — спросил Зайнир, выслушав тауренку. — И почему у них вообще должно появиться желание сражаться с Йогг-Сароном? — Чтобы спасти Азерот, конечно же. — У всех, кто сгинул в Ульдуаре, была такая цель. — Да, только одно дело спасать Азерот ради самого Азерота, и совсем другое — ради цацок и пафосного титула! — фыркнула Четуми и вдруг вскрикнула от боли, будто тисками сдавившей голову. «ТЫ НАЗЫВАЕШЬ СОКРОВИЩА СОЗДАТЕЛЕЙ ЦАЦКАМИ?! ДЛЯ ТЕБЯ ЧТО, ВООБЩЕ НЕТ НИЧЕГО СВЯТОГО?!» — О, Йоша, ты проснулся… «ДРЕВНЕЕ ЗЛО НИКОГДА НЕ ДРЕМЛЕТ!» — Ты в порядке? — встревожился Зар и сделал шаг навстречу тауренке, мучившейся мигренью, но его остановил фурболг. — Злой Шепот здесь, — тихо сказал он и приложил палец к губам. Зайнир последовал совету шамана и замер, не сводя глаз с Четуми. «ТЫ СОВЕРШИЛА РОКОВУЮ ОШИБКУ, ВПУСТИВ МЕНЯ В СВОИ МЫСЛИ! Я ИЗВЕДУ ТЕБЯ БЫСТРЕЕ, ЧЕМ ТЫ УСПЕЕШЬ ВЗМОЛИТЬ О ПОЩАДЕ!» — Ты когда-нибудь задумывался, как спариваются моллюски? Я вот иногда задумываюсь. Прямо сейчас задумываюсь. А дай-ка я это представлю… «ПЕРЕСТАНЬ, БЕЗМОЗГЛАЯ ДЕВЧОНКА! ЛУЧШЕ ПОДУМАЙ О ТОМ, КАК ТЫ БУДЕШЬ СТРАДАТЬ, КОГДА ОКАЖЕШЬСЯ В ПЛЕНУ МОИХ ЩУПАЛЕЦ!» — Брюхоногие моллюски, головоногие моллюски, двустворчатые моллюски — их так много, и у всех такой занимательный процесс спаривания. Возьмем, к примеру, улиток… «НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!» — не выдержав той нелепой сцены, которая разыгралась в воображении девушки, рявкнул Древний бог и покинул ее сознание. Четуми была уверена, что он еще вернется. Он будет возвращаться до тех пор, пока она не уничтожит его. — Твою мать… — выдохнул тролль, когда понял, что Четуми была одержима Йогг-Сароном. — Какого хрена, милая?! — Не знала, что он такой общительный, — пожала плечами тауренка, стараясь сделать вид, будто ничего особенного не произошло. — Вот неловко-то будет, если мы с тобой решим уединиться, и я вместо томного шепота на ушко начну РАЗГОВАРИВАТЬ ВОТ ТАК!!! Она беззаботно рассмеялась, прекрасно понимая, что ничего смешного в этом нет. — Нам нельзя здесь оставаться, — заметив, как подозрительно косятся члены экспедиции Лиги исследователей на друидку, сказал Зайнир. — Если маги Кирин-Тора узнают о собеседнике, поселившемся в твоей голове… Пожалуй, начну собирать вещи. — А я пойду скажу забавному дворфу, что мы отправились за подмогой, — кивнул Лорфин и закосолапил к палатке Бранна Бронзоборода. Оставшись одна, Четуми вплотную подошла к Железному двору, усеянному обломками осадных орудий, уперла руки в бока, вперила взгляд в крепость и пялилась на нее так долго, что ей начало казаться, будто крепость пялится в ответ. Наверное, ей и правда не избежать безумия.