Зверь

Как отмечалось ранее, Четуми была отличным друидом. Просто замечательным. Сейчас, например, тауренка смотрела на лесной пожар, начавшийся несколько часов назад, и ничего не предпринимала. Она повидала много пожаров. Вначале ее сердце обливалось кровью, а затем наполнялось радостью, когда молодые побеги пробуждались к жизни на пепелище, оставленном их предшественниками. — Природа обновляется в огне, — процитировала Четуми своего наставника, меряя глазами высоту столпов пламени. Как она позднее узнала в Приюте у Солнечного камня, всю неделю стояла беспрецедентная жара и сушь. Неудивительно, что сухостой вспыхнул, как спичка, когда молния, вспоровшая вечерние небеса яркой вспышкой, ударила в него. Будь лес помоложе, пламя не было бы для него столь губительным. Но ему было слишком много лет, и в нем росло слишком много больных деревьев. Неизлечимо больных. Старостью. Гнилых, трухлявых, поломанных. Они не давали развиваться своему подросту. Да и деревья-то все одинаковые — ясени да сосны, сосны да ясени… Обновление было просто необходимо. Друидка проводила взглядом обезумевшего от страха олененка, выскочившего из объятого огнем леса в поисках укрытия. Испуганное животное подхватил на руки тролль, на чьих рыжих волосах отблески пламени, по мнению Четуми, выглядели особенно красиво. — Ты так и будешь стоять, сложа руки?! — рявкнул он. — Сделай что-нибудь! — Я и делаю. — Что же?! — Наблюдаю, — пожала плечами тауренка. — Не беспокойся, лес выгорит не полностью — обречена лишь самая старая его часть. Да отпусти ты его, — сказала она, кивая на олененка. — Его мать едва ли выберется из горящего бурелома, а без матери он все равно не жилец… А впрочем, нет, не отпускай — давай-ка приготовим оленину на ужин? Это лучше, чем если его сожрут химеры — им и так предстоит пировать на чужих останках. — Ты в своем уме? — поражаясь тому, насколько бесчувственны могут быть друиды, охнул Зар. — Он ведь не виноват в том, что лес загорелся — почему ты не хочешь дать ему шанс на выживание?! — Потому что он угодил прямо к голодным мясоедам, и слишком уж вольготно чувствует себя на руках одного из них. Ты же знаешь — дикое животное должно держаться от гуманоидов подальше, если не готово убить или быть убитым. Зайнир тяжело вздохнул. Он вырос в джунглях по тем же самым законам, так что вынужден был согласиться с правотой девушки. Опустив доверчиво жавшегося к нему олененка на землю, тролль прикончил его одним ударом копья. — Отлично, — кивнула его спутница и, закрыв глаза, прислушалась к себе. — Я чувствую, как на севере сгущаются тучи. Скоро ветер принесет их сюда, и прольется дождь. Будет много удушливого дыма, нам лучше уходить. С этими словами она развернулась к вопившему от боли лесу спиной и зашагала к Приюту у Солнечного камня. Боль вынуждает меняться, а значит, выгоревший лес уже никогда не будет прежним — и это просто прекрасно.

***

— Получается, эту долину отныне следует называть «обугленной»… — вздохнула местная шаманка, Таммра Перекати-поле, выслушав Четуми. — Формально это была не долина, а роща, — поправила друидка. — И я помогу тебе возродить ее — с благословения Матери-Земли, конечно же. — Разве друиды не возрождают леса по мановению ладони? — Другие — может быть, но лично я ратую за более естественный процесс. Так что мы предпримем? — Будем сажать семена… Зайнир отвернулся от девушек — они способны разобраться с последствиями пожара без его помощи. В Приюте у Солнечного камня ему не особо нравилось — он подустал от общества парнокопытных, так что решил прогуляться до деревни Малака’Джин и предложить свою помощь тамошним знахарям и охотникам. — Чува-а-ак! — с улыбкой приветствовала его троллиха, поставлявшая в Приют у Солнечного камня жареных куропаток и солонину. — Разве ты не сопровождаешь какого-то друида по поручению Хамуула Рунического Тотема? — Да забодали уже эти таурены, — вздохнул Зайнир, подходя к ней. — А ты откуда знаешь? — Слухи быстро распространяются, — пожала та плечами. — Поговаривают, что друид с приветом. — Не без этого, — кивнул тролль, оглядываясь. Он не испытал ничего похожего на ностальгию, оказавшись в этой деревне. Вообще отношения с представителями собственной расы у Зара всегда были натянутыми, но поскольку он ничем не отличался от любого тролля Черного Копья, да к тому же обладал бросавшимся в глаза боевым шрамом — вернее, вытекшим глазом — он был обречен привлечь внимание молодой троллихи. — Меня зовут Денни’ка, — сказала она. — И я не прочь поохотиться на оленей-рогачей. — Я бы с куда большим удовольствием покупался в Мутном озере, Денни’ка. Или, на худой конец, оседлал дикую виверну… — Лучше помоги мне сварить немножко лесной магии! — донеслось из пещеры, в которой, как подозревал Зар, обитал местный знахарь. Войдя в пещеру, он обнаружил не только знахаря, но и троих запертых в клетку ночных эльфов. Зайниру сразу стало не по себе. — О, тебе нравятся мои друзья-древолюбы? — оголяя клыки в безумной улыбке, спросил знахарь. — Джин’Зилу они тоже нравятся! Если бы ты помог Джин’Зилу собрать пару-тройку мелочей, чтобы их порадовать… «Вернее, принести в жертву», — догадался Зар, бледнея. Он очень хорошо знал, что такое вуду и какие последствия оно влечет. Ночных эльфов нужно было выручать, причем как можно скорее. — Каких мелочей? — стараясь не выдавать волнения, спросил он у Джин’Зила. — Ну, слизь Каменного Когтя, сумеречные усики, глаза бегового оленя, чешуйку дракончика… Хорошее лесное варево требует хороших ингредиентов и много-много времени… Значит, получив все необходимое, знахарь будет вынужден отвлечься по крайней мере на пару часов. Этого времени хватит, чтобы эльфы успели бежать к своим. Но с какой же лютой ненавистью они смотрели на Зара! — Усики, говоришь, принести? — усмехнулся тролль. — Ну что ж, добудем и усики…

***

Четуми устало замычала, обозревая огромное водяное колесо, которое Торговая компания возвела на Утесе Ветрорезов, чтобы обеспечивать энергией свои машины. Как же они ей опостылели! Похоже, гоблинская жадность неискоренима. Что бы такого сделать, чтобы проучить их? Кажется, кто-то из тауренов в Приюте у Солнечного камня заикнулся, что данным филиалом Торговой компании руководит гном по имени Геренцо. Его тело было изменено до неузнаваемости различными механизмами, так что он получил прозвище «Терминатрикс». Но устранение Геренцо мало что изменит. Что действительно может помочь, так это установление над вырубками жесткого контроля со стороны местного сообщества. Ведь если прогонишь Торговую компанию с одного места, она обязательно начнет хозяйничать в другом. Остается только договариваться. Насколько знала тауренка, Геренцо вместе с другими ведущими специалистами находился в кабине на самой вершине водяного колеса. Туда она и направилась, перед этим приняв облик лютого медведя. Естественно, встретили ее далеко не с распростертыми объятьями, но после того, как она одним ударом когтистой лапы отправила нескольких вооруженных работников компании прямо в лопасти водяного колеса, которое тотчас заклинило их сочащимися кровью трупами — желания нападать на нее поубавилось. Добравшись до Геренцо, Четуми вернулась в гуманоидное обличье, схватила растерянного гнома за грудки, выволокла из кабины и подняла вверх — так, что он принялся беспомощно сучить ногами в воздухе. — Скажи, Геренцо, — произнесла она на всеобщем, — ты же рассудительный гном, правда? Ты ведь понимаешь, что стоит мне разжать руки — и ты полетишь в Скалистое озеро? — Д-да, — выдавил гном, осознавая, что даже если он не разобьется о воду, вживленные в его тело гаджеты закоротят при соприкосновении с ней — и тогда его убьет током. — Кроме того, ты, должно быть, деловой гном. Очень деловой гном, не так ли? — Д-да! — Значит, когда я опущу тебя на землю, ты не станешь предпринимать попыток убить меня, а спокойно выслушаешь, рассмотришь — и, главное, примешь — мое деловое предложение. Верно? — Д-Д-ДА-А-А!!! — завопил инженер, когда Четуми чуть ослабила хватку, сделав его на несколько дюймов ближе к воде. — Отлично, — кивнула друидка и поставила Геренцо на ноги. — А теперь слушай. По моему мнению, в том, чтобы вырубать деревья, нет ничего плохого. — Что? — опешил гном. — Древесина поставляется по всему Калимдору, особенно большой спрос на нее в Дуротаре. Раз уж оркам не повезло с огромными мировыми древами вроде Тельдрассила, то почему бы им не строить не менее огромные крепости из дерева и железа? Однако Торговая компания должна одновременно с вырубкой одних деревьев высаживать другие — местная шаманка, Таммра Перекати-поле, с превеликим удовольствием поможет в этом. Я пришлю ее к тебе — и только попробуй допустить, чтобы с ее гривы слетел хоть один волосок! И Четуми ощерилась так злобно, что гном поспешил согласиться: — Хорошо-хорошо, я г-гарантирую ее безопасность! Ч-что-нибудь еще? — Да. Топливные отходы необходимо минимизировать. Многократно. Более того, компания обязана уплачивать пошлину в казну Оргриммара за сброс загрязняющих веществ в Волчью реку. — Угу, угу… — И не думай, что я не заметила, как вы разрабатываете принадлежащий Ветрорезам рудник! — рявкнула тауренка, видя, как интерес гнома к ее словам постепенно угасает. — Что, на добычу полезных ископаемых тоже пошлину введешь? — усмехнулся гном. — Лучше доложу об этом твоему начальству. Если не ошибаюсь, головной офис располагается в Тернистой долине? Усмешка пропала с лица гнома. — Думаю, они будут очень недовольны, узнав, что ты прикарманиваешь прибыль от сбыта добываемой руды. Они скажут, что нужно делиться, Геренцо. — Она наклонилась к инженеру так низко, что он ощутил горячее дыхание тауренки на своем лице. — И ты будешь вынужден с ними делиться. Если, конечно, твою задницу не прикрою я. Четуми отстранилась от побледневшего гнома и продолжила: — Племя Ветрорезов доставляет много проблем местным жителям, ведь кобольды — животные похуже гноллов. А потому я не стану возражать, если ты продолжишь набирать из них дешевую рабочую силу для работы в шахтах. Таким образом, я закрою глаза на незаконную добычу руды, часть которой, как и древесина, поставляется в Оргриммар, а значит, ваша деятельность осуществляется в интересах Орды. Из этого следует, что Орда вправе поставить под жесткий контроль все, чем вы тут занимаетесь. Ты хочешь, чтобы я подала оркам такую идею? Клянусь, Геренцо, что если ты отвергнешь мое предложение или нарушишь хоть одно из озвученных мной условий — я сделаю так, что весь Утес Ветрорезов наводнится кор’кронскими надзирателями! — Ладно! — закричал Геренцо. — Будь по-твоему, по рукам! Он протянул тауренке руку, в которую та смачно плюнула. — Какого?.. — Ты думаешь, я стану пожимать руку, в которую зашит электрошокер?! — Как ты узнала? — опешил гном. «Да просто предположила». — Я знаю о тебе все! — сказала она вслух. — А теперь — собери своих машиностроителей и придумай, куда вы будете девать отработанное топливо и как скоро выкорчуете пни, чтобы расчистить место под саженцы! Конечно, найденный ею компромисс был неидеален, зато жизнеспособен. С некоторыми вещами и правда бесполезно бороться — их можно только обратить кому-нибудь на пользу. Интересно, если в Орде узнают, как она сегодня для них потрудилась — ей выкажут хоть какую-то благодарность? Вручат памятный сувенирчик? Отольют медаль за заслуги? Вряд ли. Но чем богаче станет Орда, тем легче станет жизнь тауренов, а это уже что-то. «Жаль только, Круг Кенария со мной в этом не согласится», — подумала Четуми, подавляя зевок. День был очень утомительный.

***

— Та-а-а-ак, посмо-о-о-отрим, — протянул Джин’Зил, в предвкушении потирая руки. — Пять порций слизи, пять сумеречных усиков… Пока он был занят осмотром реагентов для своего «лесного варева», Зайнир тихонько прокрался знахарю за спину, к клеткам с ночными эльфами, и обратился на кал’дорай, который выучил в путешествиях, к одному из пленников: — Эй, можно с тобой переброситься парой слов? Пленник высоко вздернул длинные брови и переглянулся с остальными. Те, услышав родную речь, неуверенно кивнули. — Говори, — настороженно прошептал он. — Я мог бы освободить вас, только вот… Только вот вы с такой злостью смотрите на троллей Малака’Джина, что я всерьез опасаюсь за их жизни. Ведь может быть такое, что я отопру ваши клетки, отвлеку знахаря на себя, дам вам бежать — а вы, упорхнув на Пик Каменного Когтя, наберетесь сил и вернетесь обратно в деревню, чтобы отомстить за унижение. В таком случае, мне лучше не мешать вашему жертвоприношению… — Лично я довольствуюсь знахарем, — понимая, к чему клонит тролль, ответил пленник. — Гордость эльфа не терпит позора, который не был отомщен, это так. Но если приходится выбирать между не до конца смытым позором и смертью — я выберу первое. — Мы тоже, — поспешили вставить остальные, активно кивая. — Знахарем, значит… — вздохнул Зайнир. Что ж, лучше одна жертва, чем три. — Хорошо. Он начал насвистывать орочью песенку, чтобы под свистом замаскировать щелчок отпираемых засовов — с той примитивной магией, которой были зачарованы клетки, эльфы давно справились, а вот с обычными засовами — нет. — Он будет стоять над котлом по меньшей мере час, — убедившись, что пленники могут выбраться из клеток в любой момент, сказал Зар и передал одному из них свой охотничий нож. — Я покину деревню как ни в чем не бывало — а вы потихоньку вылезете, пырнете его как следует, а потом — в котов и домой. Ну, не мне вас учить, я пошел… И все бы ничего, если бы за ним не увязалась Денни’ка. — Как, ты не останешься на жертвоприношение? — удивилась троллиха. — Это же так интересно! — Сто раз видел. — Но таких ублюдков Джин’Зил наказывает впервые! — Каких ублюдков? — Да этих проклятых длиннобровых. Они на днях полдеревни вырезали — когда Джин’Зил наконец пленил их и допросил, эти сволочи сказали, что ордынским дикарям не место в Когтистых горах. Говорили, что вначале разберутся с Малака’Джином, а затем и с Приютом у Солнечного камня… Ты куда?! Быстрые ноги вернули Зайнира к пещере знахаря буквально за пару минут, но было слишком поздно — Джин’Зил валялся мертвым, а ночных эльфов и след простыл. Грязно выругавшись на всю деревню, тролль закричал: — Знахарь мертв, а пленники бежали! В погоню! Но невозможно обнаружить друидов в облике крадущихся зверей, если в твоем арсенале нет заклинаний, бьющих по площади. В арсенале Зайнира не было вообще никаких заклинаний. Это было неприятно осознавать, но лучше бы он вначале посоветовался с Четуми. На его счастье, дорога, пролегавшая между гор, была настолько узкой, что возвращавшаяся от Утеса Ветрорезов к Приюту у Солнечного камня тауренка не могла не наткнуться на трех друидов, спешащих проскользнуть мимо нее. Она не знала, что за ними гналась вся троллья деревня, но нежелание хотя бы поздороваться заставило ее заподозрить неладное. Так что Четуми решила вначале связать их покрепче, а уже потом разбираться с причиной столь неприветливого отношения к сестре по ремеслу. — Пусти, рогатая ты дрянь! — завопил один из эльфов. — Они уже близко! — Четуми, не дай им уйти! — услышала тауренка голос своего спутника и приказала путам из молодых лоз терновника обвить лодыжки эльфов еще туже. Когда разъяренные тролли прикончили беглецов томагавками, Зайнир схватил Четуми за руку и, усадив на ездового ящера, поспешил к пещере Джин’Зила. — Куда это мы? У меня вообще-то походный облик есть! — возмутилась тауренка, ненавидевшая сильную тряску, неизбежную во время езды на ящерах. — Побереги ману, нужно воскресить кое-кого, — ответил Зар. — Труп свежий, дух наверняка еще не отлетел. — Кого воскресить? Что случилось? — Потом! Спешившись, они ринулись к убитому троллю — дух знахаря стоял над собственным телом, недовольно скрестив руки на груди. — Подожди минутку, хорошо? — обратилась к нему Четуми, первым делом вынимая из груди трупа охотничий нож и залечивая глубокую рану. — Да хоть часик, не впервой, — откликнулся Джин’Зил и устремил взгляд на Зара. — Можешь убить меня, как воскреснешь, если хочешь, — не пытаясь скрыть вину, сказал тот знахарю. — Я даже готов сутки полежать мертвым перед тем, как Четуми меня поднимет, если это как-то загладит мою вину… — Ути какой добренький, — хмыкнул Джин’Зил. — Наскоблишь мне чешуек с волшебных дракончиков — и забудем. Вернувшись в свое тело, он поблагодарил друидку и посетовал на постигшее деревню несчастье. — Пик Каменного Когтя — неплохое место, друиды Кенария не стали бы так поступать, — добавил Джин’Зил. — Эти чокнутые древолюбы прут из Фераласа, где полным-полно развалин их некогда великой империи, которую многие хотят возродить любой ценой. Если будете в тех местах — передайте длиннобровым от меня пару-тройку смертоносных приветов. — Постараемся, — кивнула Четуми. — Мне очень жаль, что я не могу вернуть убитых членов твоего племени — тело, тронутое разложением, должно оставаться в могиле. — Такова жизнь — не у всех бывает долгой, — пожал плечами знахарь и указал на молодую троллиху, ошивавшуюся возле Зайнира, который отправился на охоту за волшебными дракончиками. — Ну-ка отвадь от него эту девчонку, а то я своих чешуек до утра не дождусь. — С удовольствием. Эй, ты! — рявкнула тауренка Денни’ке. — У него только один глаз, так что в поле его зрения может быть только одна девушка! — Ты, что ли? — прыснула со смеху троллиха и ойкнула, когда хвост тауренки хлестнул ее по заднице. — Верно, — ощерилась Четуми. Когда сквозь черты ее лица начала проступать жуткая медвежья морда, Денни’ка что-то буркнула себе под нос и поспешила убраться от свирепой тауренки подальше. Но долго оставаться свирепой Четуми не могла — широко разинув пасть, друидка протяжно зевнула. Нет, все-таки пора вздремнуть.