Знаешь, я теряю свободу, когда теряю тебя.

      Конечно же, отписываюсь девчонкам, мол, ушла в комнату, всё супер, устала просто. На часах половина первого, ещё рано уходить с праздника, но мне просто нужно спокойно посидеть в тишине.       Когда замечаю чакру Тентен в коридоре, притворяюсь, что сплю. Подруги не поверили, что всё в порядке, и отправили Такахаши проверять. Она заглянула, увидела меня, по уши накрытую простынёй, и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.       Тут-то и вылезла внутренняя Сакура. Начала вопить: «Завтра, завтра, завтра, скорее бы завтра! А-а-а! Как же я хочу его увидеть!». Со стоном потягиваюсь, вставая с кровати, и развязываю пояс платья. Собственные мысли сильно пугают. Кажется, я вовсе не должна этого чувствовать. «Ты вообще никому ничего не должна!». Должна. «Ну и кому?»       Глупый вопрос и глупый ответ. Саске мне ничего не обещал. И Харуно Сакура ему ничего не обещала. Но почему-то уверена, Учиха Саске думает, что я жду его возвращения и по-прежнему люблю. «И пусть думает, а ты не думай».       Какаши-сенсей мне тоже ничего не обещал. Но я ему нравлюсь. А он ужасно сильно нравится мне. Да, я даже это уже не отрицаю. «Успех».       Считается ли это за предательство Саске? За предательство Наруто, который убил столько времени и сил ради данного мне обещания? За предательство самой себя, ведь целью моей жизни долгое время был именно он?       Захватив мицелярную воду и полотенце, иду в душ. В коридоре пусто. Вернулась, видимо, раньше всех. Смываю с себя тяжёлые мысли. Они легко отходят на задний план. Думать ни о чём, кроме Какаши-сенсея, мне не хочется. Белый костюм. Насмешливые глаза. Чёрная маска. Чтение мыслей. Головокружительный вальс. Уверенные руки. Покрасневшие уши. Ками, это ужасно, я полностью и бесповоротно влюбилась в собственного учителя.       Вернувшись в комнату, решаю поиграть на гитаре, всё равно делать нечего. И нужно потренироваться, ведь подруги в ближайшем будущем обязательно заставят меня играть для них. Кроме того, нужно будет обязательно сыграть для сенсея. Он даже и не знает, наверное, что я умею. А какую песню для него спеть? В голову сразу же приходит та самая, которую ужасно хотелось спеть Саске. Она моя самая любимая. Зря вспомнила про Учиху, возвращаются мысли о предательстве.       Если Наруто узнает про нас с сенсеем? «Ками, да у нас даже ничего нет ещё», — устало отвечает внутренняя Сакура.       Отставляю гитару в сторону и заваливаюсь на кровать. Но если узнает? Он расстроиться, разозлиться? Наруто никогда не злился на меня всерьёз. Медленно погружаюсь в тяжёлый сон, не переставая думать.       Около двух часов ночи сквозь сон слышу, что в соседнюю комнату вернулись Хината с Тентен. Слышу голос Наруто, желающего им спокойной ночи. Чувствую его обжигающую чакру, на секунду замершую возле моей двери. Нам надо поговорить. Мне нужно ему сказать. Про Саске, про то, что я по-прежнему буду ждать его возвращения, но не буду мечтать о нём.       Ещё через час приходит Ино. Приходит очень шумно, сбрасывает туфли и с разбегу прыгает на кровать. Чувствую на себе её взгляд. Знает, что я проснулась, но даёт право выбора — уснуть дальше или слушать её рассказы. Конечно, я выбираю второе и, недовольно кряхтя, сажусь.       Около часа я слушаю довольную Яманако, детально описывающую каждый шаг, сделанный ею за этот вечер. Сай постоянно делал ей комплименты, интересовался всеми её делами. Накосячил только один раз, когда к ним подошли знакомые ребята из деревни Травы, а он решил рассказать анекдот для «разряжения обстановки». Уж не знаю, что это был за анекдот, Ино предпочла поскорее закончить с этой неловкой историей и не вдавалась в подробности.       Голова клонится всё ниже и ниже к подушке, хотя мне действительно интересно, но нервное напряжение и усталость мешают противостоять сну. — Во-о-от, как-то так. Что скажешь? — А? — Саку, ты что, спишь? — Да нет, я слушаю, слушаю, просто… Подруга спрыгивает с кровати и подходит ко мне, наклоняя голову. — Ты устала, вижу. Спи, моя хорошая, — голосом заботливой мамочки говорит она и подтыкает мне одеяло со всех сторон, — А завтра утром я из тебя всё вытрясу! Куда вы с Шестым так резко пропали, почему ты такая уставшая и почему не вернулась на праздник. Улыбочка Яманако такая пошлая, что я просто закрываю веки, лишь бы этого не видеть. — Доброй ночи. — Сладких снов!       Засыпаю моментально. Мне снится, что Какаши-сенсей снимает маску, а под маской у него пепельная борода и усы. Он надевает её, а потом снова снимает, и вот усы уже подкручены в омерзительные крендельки, а борода сбрита. Он широко улыбается, а два зуба в его улыбке золотые. В какой-то момент я просыпаюсь и слышу, что Ино почему-то сидит на полу и что-то шепчет. Не открываю глаз, пытаясь снова уснуть, но краем уха всё равно слышу. — Ты же не злишься на меня, что я такая нетерпеливая, да? Сай… я в нём уверена. Мне очень хочется быть с ним рядом, и я знаю, что он чувствует то же самое, пускай и не умеет этого показать. Знаешь, папа, я бы очень хотела вас познакомить поближе. Он бы тебе понравился. Надеюсь, ты нас благословишь. Папа, ты вот смотришь на меня сверху и, наверное, злишься. Но я правда очень стараюсь жить дальше и быть счастливой. Я стараюсь быть сильной, достойной тебя дочерью. Спасибо, что помогаешь даже оттуда. Спасибо за всё, папа, я без тебя бы ни за что не справилась.       В горле застывает горечь. Яманако всё это говорит с улыбкой. Я не вижу, но слышу эту улыбку. Стараюсь забыть то, что слышала и уснуть.       Утро начинается около одиннадцати. Как же хорошо спать без будильников! Я такая счастливая, когда высыпаюсь! Проверяю телефон и нахожу в нём сообщение, которое мигом сгоняет все остатки сна. «Доброе утро. Сегодня зайду за тобой немного раньше.»       Что за дурацкая точка в конце? Из-за неё сообщение выглядит в какой-то степени угрожающе.       Ино ни о чём не спрашивает, и только когда мы возвращаемся в комнату после позднего завтрака, приказным тоном зовёт Хинату и Тентен к нам. Начинается чайный час сплетен и обсуждений. *** — И потом Сай спрашивает, мол, а почему мужчины все в одинаковых костюмах, а женщины в разных? — Ино задыхается от смеха, смазывая стрелку, — Блин! — Ну, нет, вот наш Ли конкретно отличился своим зелёным пиджаком! — вмешивается Тентен. — Интересно, а где он его взял… — хихикает Хината. — И Хокаге тоже хорош! Просто ошеломил, — добавляет Яманако, и три головы синхронно поворачиваются в мою сторону, — скажи же, Саку, он хорош? Под внимательными взглядами подруг мне становится ужасно неловко. — Да, да. Чертовски хорош.       Они молча переглядываются. Ино первая нарушает повисшую тишину, вздыхает и смотрит на меня грустными глазами. Я замираю. — Рассказывай. С начала и до конца. В подробностях.       Когда мой не очень-то и длинный рассказ подходит к концу, девочки уже устали переглядываться. — То есть ты вчера утром чуть на меня не наорала за то, что я пошутила про «новый этап в ваших отношениях», а вечером уже решила с ним пофлиртовать? — Яманако приподнимается со стула, но Тентен злобно шикает на неё. — На мой взгляд, ты к нему слишком придираешься. Сама посуди: ты всю жизнь бегаешь за Саске, любишь его до потери сознания и самоуважения, — Ино фыркает, а Хината согласно кивает словам Такахаши, — а тут за неделю оказывается, что ты вовсе не против поехать с Какаши-саном на бал, да ещё и хочешь получать от него внимание. Любой бы не въехал. Он ещё молодец, что вообще решился тебя позвать. — Да, — осторожно добавляет Хината. — Для нас для всех это довольно неожиданно, но для Какаши-сенсея в особенности…       Действительно. Хорошо, что я решила прямо с ним об этом поговорить. Жаль, у меня не хватило духу задать самый главный вопрос, нравлюсь я ему или нет. Конечно, это вроде бы теперь очевидно. Но лучше один раз услышать, чем семь раз додумать. — А сейчас самый важный вопрос, — торжественно объявляет Ино. — Тебе он нравится? — Да, — не задумываясь, отвечаю я, и девчонки странно охают.              Несколько секунд все молчат, пока Тентен не выпаливает на одном выдохе, отводя глаза: — Но Какаши-сенсей твой учитель… — И намного старше, — тихо добавляет Хината.       Забавно, но я даже не думала об этом. В моей голове единственной проблемой снова был Саске, Наруто и наши с ними дурацкие узы. Шаннаро. Трудностей намного больше? На плечи как будто падает мешок картошки, голова сразу тяжелеет. — И что? — вдруг вступается за Какаши Яманако, — Во-первых, бывший учитель. Во-вторых, пусть он старше, но он не старый, это разные вещи. В-третьих, он Хокаге, самый престижный мужчина деревни. В-четвёртых, блин, девочки, ну это же в любом случае лучше Саске-куна?       С каждым загнутым пальцем мне становится немного легче, а на четвёртом пункте я даже хихикаю. Хината оттаивает и улыбается вместе со мной и Ино, а Тентен, скептически подняв бровь, выносит свой вердикт: «Поживём — увидим».       Мы снова готовимся к вечеру. Сегодня я решаю надеть чёрное платье, но пока не спешу переодеваться. Девочки уходят раньше меня, у них ведь мастер-класс по вальсу.        Тентен согласилась поучаствовать и помочь Ли в этом непростом деле. Девушка, выпавшая ему в «бочке», сурово отказала парню, искренне поверившему в судьбоносность их встречи, и поэтому Такахаши пожалела друга, согласившись составить ему пару на мастер-классе. Конечно, Рок Ли воспринимает это всё как очередную тренировку, а вальс — как очередное испытание, и Тентен заранее настроена негативно.       Не стала никому рассказывать о том, что я подглядывала за Шикамару и Темари. Я, конечно, люблю посплетничать, но у меня ещё осталось немножко совести. Если Шикамару сочтёт нужным, он сам расскажет Ино об этом. Но, почему-то, я уверена, что не расскажет. — Тогда до вечера, Сакура! — машет мне Тентен, выходя вслед за Хинатой. — До вечера. Удачи в танцах!       Как только становится тихо, беру гитару. Идея о том, чтобы поразить Какаши-сенсея своей игрой, не отпускает, поэтому я сажусь упорно тренироваться. Многие из песен не хотят мне поддаваться, звучат либо слишком тускло, либо слишком натужно… или я просто самокритична?       Разучиваю очень сложный перебор. Настолько сконцентрировалась, что не замечаю приближения чужой чакры, и стук в дверь застаёт меня врасплох. Рука дёргается и по комнате разносится отвратительный громкий звук струн. Нервно вскакиваю с кровати. Он обещал, что зайдёт пораньше, но не настолько же!!! И что теперь?! Бегом надевать платье и не красить губы? Нет, надо просто попросить его немного подождать, успокойся Саку, успокойся.       Я осторожно открываю дверь. Какаши-сенсей невозмутимо смотрит на меня сверху вниз. — Добрый день. — З-здравствуйте, тут такое дело…       И тут замечаю, что на нём обычная чёрная безрукавка, а вовсе не в белый костюм. Осторожно опускаю взгляд, и вижу обычные серые штаны и пушистые тапочки. Моя фраза обрывается в воздухе. — Ах. Прошу прощения за мой неуместный вид, я ещё толком не успел проснуться, а этот надоедливый помидор уже притащился со мной разговаривать, — Какаши-сенсей недовольно хмурит брови и взъерошивает волосы рукой. — Что, простите? Увидев растерянность на моём лице, сенсей вздыхает и неохотно поясняет: — Гаара ждёт. Нас. Ему вот прямо сейчас необходимо обсудить программу обмена. Ками, программа обмена, я уже и забыла. — А предупредить? — недовольно спрашиваю. — Ох, Сакура, если бы меня кто-нибудь предупредил… — сенсей смотрит на меня грустными глазами, всем своим видом давая понять, что он в плену у Казекаге. — Но я не собралась ещё, — уверенно протестую. — Как видишь, — Какаши разводит руками, демонстрируя свой домашний прикид, — Пошли. Это на один этаж вверх. Ничего страшного.       Прежде, чем успеваю сообразить, он притягивает меня к себе, закрывая дверь за моей спиной, и тут же делает шаг назад. Внутренняя Сакура успевает только смущённо пискнуть. — Куда вы так торопитесь, я соберусь и приду! — Нет-нет, бежим прямо сейчас! Он скоро поймёт, что разговаривает с клоном, и тогда Коноха останется без Хокаге, — сенсей говорит всё это в шутку, но при этом явно нервничает.       Послушно шаркаю тапочками вслед за ним. Чувствую себя ужасно странно. На мне вполне приличная белая футболка и голубые шорты, но сидеть в таком виде перед Казекаге и Хокаге, обсуждая рабочие вопросы… ну, я бы предпочла отказаться от такого увлекательного опыта. Хорошо ещё, что успела уложить волосы и накраситься. Так, стоп. А «на этаж вверх», это куда? И в соответствии со всеми моими догадками, мы приходим прямо в комнату сенсея.       Эта комната немного отличается от нашей. Тут одна огромная кровать, окно в два раза больше, и на столе есть чайник. А ещё тут сидит Гаара. Он тоже одет в обычную красную футболку, и мне сразу становится немного спокойнее. Клон Какаши, сидевший прямо напротив Казекаге, с хлопком развевается, и Гаара бросает на сенсея полный осуждения взгляд. Становится ясно, что если бы не моё присутствие, одним взглядом он бы не ограничился. — Сакура-сан, — он вежливо кивает, вставая. — Казекаге, — в тон ему отвечаю я. Какаши-сенсей жестом приглашает меня сесть напротив Гаары, включая чайник. — К чему такие формальности, зовите меня по имени, пожалуйста, — он смотрит на меня, не моргая. Сенсей вдруг смеётся, садясь на кровать напротив нас: — Сакура до сих пор обращается ко мне на «вы» и добавляет «сенсей», а ты хочешь, чтобы она называла тебя по имени? — Но ведь вы никогда не разрешали обращаться к вам по-другому! — возмущённо вскидываюсь я. — А тебе разве нужно моё разрешение? — ухмыляется он, щуря глаза, и все слова тут же покидают мой мозг.       В этот момент чайник начинает бурлить уже достаточно громко, и мы молчим, ожидая тишины.       Через пару минут мы начинаем активно обсуждать планы на программу обмена, и я вовсе не чувствую себя неловко в футболке и шортах. Перетекая с темы на тему, выпиваем по три кружки чая. — Цунаде-сама разрешила передать новую технику сканирования? — В медицине нет секретов, то, что может помочь людям, является общим достоянием, — пафосно заявляет сенсей. — Что идёт в пользу, то можно обернуть и во вред, — отвечает Гаара, флегматично отхлёбывая чай.       Я тем временем думаю над другим. Нужно найти сопровождающего для медиков из Суны. В Конохе все сейчас заняты каким-нибудь делом, и в любом случае нужно будет либо выдернуть шиноби с миссии, либо отвлечь от работы в деревне. Стоит ли поговорить об этом с Тентен? Ей не помешает сменить вид деятельности на пару месяцев. Может, общение с новыми людьми и сотрудничество с деревней Песка отвлечёт её от тяжелых мыслей? — Хорошо. Тогда всё налажено. Осталось подписать. Пришлю факс по почте, устроит? — Само собой. А захочешь — приезжай. Гаара вздыхает, закатывая глаза. — Если ещё хоть на пару дней отлучусь из Суны, боюсь, деревня рухнет.       Как я успела понять, Казекаге не одобрял идею бала. Для него важно было как можно скорее наладить экономику, а для этого необходимо, чтобы множество шиноби трудились, не покладая рук. Тут резко бал, и все хотят ехать, а трудиться кто будет, спрашивается? Моральная составляющая вопроса как всегда обходила Гаару стороной, но, возможно, для правителя деревни это даже в плюс. — Раз мы закончили, позволь нам с Сакурой-сан хорошо провести этот вечер без всяких скучных дел, ладно? — Какаши вяло играется с ниткой от чайного пакетика, тут же выключаясь из рабочего режима. — Ещё один вопрос. — Казекаге кашлянув в кулак, отводит глаза, — Почему моя сестра так сильно хочет замуж за вашего Шикамару?       Давлюсь остывшим чаем, и сенсей заботливо хлопает меня по спине. Гаара выжидающе переводит взгляд с него на меня и обратно. — Дружище, этот вопрос тебе стоит задать своей сестре, — с усмешкой отвечает Какаши, вставая со стула. — Шикамару-кун очень порядочный, вам не стоит беспокоиться, — спешно добавляю я, вставая вслед за сенсеем. Казекаге вздыхает, протягивая нам руку на прощание. — Какаши, если даже ты женишься, то и мне стоит? А? Что? Сенсей хмыкает и, покосившись в мою сторону, отвечает: — Во-первых, что значит «даже» я? Во-вторых, вовсе не женюсь. — На ком? — выпаливаю, не успев толком подумать. — М? — Гаара удивленно переводит взгляд на меня, — А разве вы не его невеста, Сакура-сан? — Нет, вовсе я не его невеста! — вспыхиваю, испуганно взмахивая руками. Какаши-сенсей смеётся, прикрыв рукой глаза. — Оу. Тогда приношу свои извинения. Гаара, кажется, хочет добавить что-то ещё, но сенсей останавливает его, захлёбываясь смехом: — Лучше молчи.       Казекаге с невозмутимым лицом поспешно удаляется из комнаты Какаши, оставляя нас вдвоём. Мы с сенсеем решаем, что и ему, и мне, нужно ещё немного времени на сборы, и я улетаю в свою комнату. Мне срочно нужно посмотреться в зеркало. Или лучше никогда не смотреться. Кажется, я красная, как помидор.       Через пятнадцать минут, нанося тушь, ощущаю чакру сенсея в коридоре. Запихнув пижаму Ино под подушку, высовываюсь за дверь. — Эй, Какаши-сенсей, заходите.       Он послушно заходит. На нём тот же ослепительно белый костюм с чёрной рубашкой, и я усилием воли отворачиваюсь к зеркалу, продолжая бьюти-процедуры. — Садитесь вот тут, да. — Сыграешь мне на гитаре? Рука медика не может вздрогнуть, и только это спасает меня от тычка кисточкой в глаз. — Сыграю, когда закончу. Пару минут он молчит, внимательно наблюдая за тем, как я застёгиваю серёжки, а потом спрашивает: — А что, быть моей невестой настолько ужасно? Вдыхаю и выдыхаю. — Откуда мне знать, — отвечаю, улыбнувшись.       Мы встречаемся взглядами, и мне хочется засмеяться от того, что я понимаю, о чём он думает, и от того, что он точно знает, о чём думаю я. Какаши-сенсей хмыкает и отворачивается. Возвращаюсь к своему зеркалу, выуживая из косметички красную помаду.       Макияж закончен, и я, обхватив гитару, пытаюсь сосредоточиться. Сложно, потому что сенсей смотрит очень уж пристально. — Отвернитесь.       Он послушно прикрывает глаза. Лихорадочно набираю аккорды, думая, что же спеть. В голове есть одна единственная идея, но мне не хватит на неё ни смелости, ни сил. «Знаешь, я теряю свободу, когда теряю тебя». Знаешь, я обретаю свободу, только когда с тобой. Не смогу.       Вспоминаю красивую старую песню, которая очень нравится Тентен, и играю её. Периодически кошусь на сенсея, пытаясь уловить его реакцию на мою игру. Но он сидит и слушает, не выражая ни одобрения, ни осуждения. На последнем припеве Какаши открывает глаза и ожидающе смотрит в сторону двери. Хлопаю по струнам, заглушая звук, и прислушиваюсь. Через секунду ощущаю чакру Ино в коридоре. Она с разбегу залетает в комнату. — Ой. Ой-ой-ой. Здравствуйте, Хокаге-сама. Я за пиджаком, уже ухожу. Прохладненько там, ух. — Яманако неловко улыбается и проскальзывает к шкафу, — А ты играй, играй, и не забудь нашу с тобой любимую песню сыграть.       Мой злобный взгляд Ино распознаёт быстро и вмиг смывается со своим малиновым пиджаком. Сенсей улыбается. Ну, наверное, улыбается, судя по глазам. — Ты прекрасно поёшь и играешь. Я бы с удовольствием послушал ещё. А что за любимая песня? — Не сегодня, Какаши-сенсей. — Как скажешь. — Он встаёт, забирая у меня из рук гитару и возвращая её в положенный ей угол, — Тогда идём?