Пути общения

Наступивший понедельник был красным днём календаря для Шизуне по двум причинам — утром должны состояться выборы нового школьного совета, а после уроков она должна посетить врача, который собирается снять шины с её пальцев. Шизуне, Миша и я пропустили первый урок, так как мы обходили все аудитории, чтобы сперва раздать бюллетени для голосования, а потом собрать их. Шизуне была решительно настроена на то, чтобы всё было сделано без ошибок, и, если не считать того, что в бюллетенях, напечатанных шрифтом Брайля, имя одного кандидата было написано с опечаткой, всё прошло гладко. Мы положили бюллетени в ящик стола Муто, и закрыли его — я и Миша вернёмся к ним вечером. Я был уверен, что Шизуне хочет приступить к подсчёту голосов немедленно, но она недовольно объяснила нам, что «подсчёт голосов должен идти под присмотром учителя, так что мы не можем подвести итоги голосования, пока уроки не закончатся». Так как ей нужно идти к врачу после уроков, ей придётся пропустить сам подсчёт голосов, но я пообещал, что мы отправим ей результаты SMS-кой, как только мы закончим подсчёт. Ради этого Шизуне даже убедилась, что её телефон, которым она редко пользуется, заряжен и включён. Попрощавшись с Шизуне после последнего урока, я и Миша подошли к столу Муто. Он освободил его от своих рабочих документов, после чего открыл ящик, достал оттуда пачку бюллетеней и полошил её на стол. Махнув в сторону бюллетеней, он сказал: «это ваше», и сел в кресло, уткнувшись в научный журнал. Я не был уверен, как должен был выглядеть контроль подсчёта голосов со стороны учителя, но вряд ли предполагалось, что Муто будет читать журнал, пока мы считаем голоса. Впрочем, у нас все равно не было желания посчитать их как-то неправильно. Миша анонсировала каждый голос вслух: «Один за Аойчан, один за Мирачан, один за Аойчан, один за Аойчан...», а я тихо проверял посчитанные голоса, чтобы ни один голос не потерялся. Из-за этого мы считали голоса в два раза дольше, чем могли бы, но наши подсчёты в итоге сошлись. Мы заполнили форму с итогами выборов, после чего Муто подписал её, рассеянно помахал нам рукой и ушёл. Аои Ишида и Кейко Йокота с большим отрывом были выбраны президентом и вице-президентом нового школьного совета. Я отправил Шизуне сообщение с результатом, и она кратко ответила: «Замечательно». Я и Миша отправились в кабинет школьного совета, чтобы сложить там коробки с бюллетенями и заполнить оставшиеся документы, которые требуются для завершения выборов. Это заняло у нас двадцать минут, после чего мы остались ждать Шизуне, так как она сказала, что увидится с нами тут после того, как её приём у доктора закончится. — Я рада, что Аойчан и Кейкочан выиграли, — сказала Миша, — Я знаю, что Шизуне хотела, чтобы они выиграли. — Я надеюсь, что Шизуне сможет передать свои полномочия безболезненно, — ответил я, — мне недавно приснился кошмар, в котором она решила не идти в институт и остаться в Ямаку для того, чтобы продолжить руководить школьным советом. — Хаха~! Даже не думай предлагать ей это, Хиччан, а то застрянешь в школе навсегда! Я посмеялся вместе с ней, представив это. В последнее время она стала смеяться меньше, не так бурно, но более искренне, и эти изменения радовали меня. — Я уверен, что она уже нацелилась на то, чтобы возглавить студенческий совет института, независимо от того, куда она поступит. Я посмотрел на Мишу и спросил: — А ты знаешь, в какие институты будешь пытаться поступать? Миша нервно улыбнулась: — Университеты Штатов работают по другому расписанию. Я... уже отправила документы в два университета, и должна отправить ещё в три до конца года. — В смысле? Уже? А почему нам не рассказала? В какие университеты? Миша выглядела неловко: — Ты и Шиччан были заняты. И я не хотела... я волновалась... я не хотела, чтобы Шиччан знала, на случай, если я не поступлю. Я нахмурился: — Язык жестов — не такая распространённая дисциплина, чтобы у тебя было много конкурентов. Тем более, что ты очень хороший переводчик — как может получиться так, что ты не поступишь? Миша с шумом приземлилась на стул и опустила глаза в пол: — Я не знаю, Хиччан. У меня хорошие оценки по языку жестов, но вот по другим предметам... — она нахмурилась, — Мне придётся потратить ещё год на подготовку в институту, если я не поступлю. Я удивился тому, что она беспокоится о своих оценках. Когда я только познакомился с ней, мне казалось, что у неё вечно ветер в голове — такое впечатление сложилось из-за её громкого и бурного поведения. Однако, за время нашего знакомства я понял, что на самом деле она умная и целеустремлённая девушка. Она просто... хорошо это скрывает. Иногда даже от самой себя. — В какие университеты ты уже подала документы? — Хм, в два университета, в которые я хочу попасть больше всего: Университет Сан-Франциско и Университет Нью-Йорка. У них очень хорошие~ курсы языка жестов и японского. Она нахмурилась на мгновение, задумчиво посмотрев вдаль, после чего встряхнула голову и улыбнулась: — А ты, Хиччан? Куда ты хочешь поступить? Туда, куда поступит Шизуне, сразу подумал я, но не стал это озвучивать. — Я... всё ещё думаю над этим. Я говорил с Муто про естествознание, или даже про перспективу работы учителем в данном направлении. Когда я поступил сюда, периодически я стал сталкиваться с тем, что я помогал другим людям учить физику или биологию, и, к моему удивлению, мне понравилось это делать. — У тебя это здорово получается, — подтвердила Миша, улыбнувшись и кивнув, — ты очень сильно помог мне и Хаччан~! Я пожал плечами: — Мне бы хотелось быть поступить туда, куда поступит Шизуне, но она, вероятно, поступит в Университет Токио или Киото. Я не уверен, что смогу поступить туда же, но, к счастью, в этих городах есть ещё с десяток подходящих институтов. На мгновение Миша мечтательно закрыла глаза, будто представляя, каково это — поступить в институт вместе с Шизуне, после чего улыбнулась: — Ты очень умный. Я уверена, что ты смог бы поступить в Университет Токио, если бы захотел~! Я фыркнул: — Спасибо, что веришь в меня, но... нет. Я даже не буду пробовать. — я нахмурился, — Ты уже подала документы в два университета, будешь ли ты сдавать вместе с нами вступительные экзамены весной? Миша в ответ издала глухой смешок: — Да, конечно. Если я не поступлю в американский университет, мне нужно хоть что-то~ в качестве запасного варианта. К сожалению, я не узнаю, поступила ли я куда-нибудь в Америке до того, как пройдут экзамены. — Это печально. Что ж, я надеюсь, что запасной вариант тебе не потребуется. Но, вспоминая экзамены..., — я вздохнул и виновато посмотрел на рюкзак с учебниками. — Да, надо делать домашнюю работу. — слегка скорбно согласилась Миша. Мы достали учебники и приступили к работе. Спустя полчаса, Шизуне вошла в кабинет, улыбаясь и приветствуя нас ладонью без шин на ней. — [Я снова могу жестикулировать!], — сказала она, используя для этого смесь обычных жестов и жестов пальцами. Говорить так было медленнее, чем с помощью обычного языка жестов, но ей это было не важно. Она могла говорить голосом или печатать при необходимости, но её родным языком был язык жестов. Она была рада тому, что наконец-то может говорить нормально. — [Это замечательно, Шиччан!] — сказала Миша, широко улыбнувшись. — [Действительно], — согласился я. Я редко видел Шизуне такой открыто, незамутнённо счастливой. Она выглядела так, будто у неё почти кружится голова от счастья, от того, что она хотя бы частично может теперь разговаривать на своём родном языке. Она теперь могла показывать обычными жестами слова, которые требуют одну руку, и использовать полноценные иероглифы для обозначения слов, которые требуют двух рук. Я периодически использовал иероглифы самостоятельно, так как знал жесты далеко не для всех слов, но читать их в исполнении другого человека — особенно на полной скорости Шизуне — было достаточно трудно для меня. Я пытался переключаться между тем, чтобы прочитать, что она говорит, и ответить что-нибудь, и у меня не получалось. Внезапно я осознал, что это похоже на то, как Шизуне чувствовала себя, когда училась читать по губам, где она могла понимать только четверть произнесённых слов, или около того, и была вынуждена опираться на контекст, чтобы понимать всё остальное. Из того, что я мог понять, Миша рассказывала Шизуне, как прошёл подсчёт голосов, а та проверяла, что всё, что мы сделали, было сделано по правилам. Спустя некоторое время они заметили, что я не участвую в беседе. — [Что ты думаешь, Хиччан?], — спросила Миша. — Эм... [О чём?] Шизуне вздохнула: — [Как ты смотришь на то, чтобы устроить ужин в честь успешного завершения выборов?] Кажется, она поняла, с какими проблемами я столкнулся, так как снизила скорость жестикулирования для меня. Я улыбнулся: — [Хорошая идея.] Я заметил, что Шизуне разминает пальцы и слегка морщится от движений, и нахмурился: — [Тебе точно стоит использовать свои пальцы так много уже сейчас?] Шизуне посмотрела слегка виновато: — [Предполагается, что я буду давать им нагрузку.] Я поднял бровь и ответил: — [Думаю, доктор сказал, что ты должна давать им нагрузку умеренно.] Она закатила глаза, но не стала спорить. — [Не травмируй себя, Шиччан!], — призвала Миша, — [Ты не хочешь, чтобы доктор снова наложил тебе шины на пальцы!] Шизуне кивнула: — [Я понимаю. Но... это же так здорово, снова иметь возможность говорить нормально!] Я улыбнулся в ответ: — [Если мы займём наши руки едой, это даст возможность твоим пальцам отдохнуть], — предложил я. Миша засмеялась: — [Да! Пойдёмте есть!] Пока Миша направлялась к выходу, я вложил свою левую руку в правую руку Шизуне, поднял наши соединенные руки к своим губам и поцеловал её свежевылеченные пальцы. Она очаровательно покраснела в ответ, после чего посмотрела вперёд, чтобы убедиться, что Миша не смотрит на нас, и поцеловала мою ладонь в ответ. Я внезапно осознал, что есть один жест, который она может исполнить одной рукой, и, отпустив её руку, сказал: «[Я люблю тебя]». Она улыбнулась мне: «[Естественно]». Я усмехнулся, и она добавила: «[Я люблю тебя]». Миша просунула голову обратно в кабинет: — Ребята, шевелитесь! Ужин ждёт! Улыбаясь, мы вышли за ней из комнаты и пошли ужинать.  

***

Вечером в среду, после обеда, я с Шизуне засели в моей комнате, занимаясь учёбой. Она работала над английским, её самым нелюбимым предметом, а я пытался запомнить список исторически значимых дат. После часа занятий я встал и потянулся, закрывая мой учебник истории. — [Закончил?] — спросила Шизуне. Я повернулся к ней: — [Пока да. Погоняешь меня по историческим датам где-то через час, чтобы убедиться, что я их действительно запомнил?] Она кивнула: — [Чем займемся сейчас?] С недовольной миной я достал пачку брошюр различных университетов из моего рюкзака. — [Я пообещал Муто, что посмотрю их до конца недели, и я не думаю, что у меня будет время посмотреть их завтра или в пятницу.] Завтра вечером мы празднуем день рождения Миши втроём, а в пятницу мы устраиваем для неё сюрприз-вечеринку в Шанхае. Так что, если я хочу действительно посмотреть эти брошюры, я должен сделать это сегодня. Глаза Шизуне загорелись интересом: — [Где ты думаешь учиться и что планируешь изучать?] После недолгих колебаний я признался: — [Где — частично зависит от тебя, если ты не против.] Она на минуту застыла, после чего спросила: — [Что ты имеешь в виду?] Впрочем, я был абсолютно уверен, что она понимает, что я имею в виду. — [Я имею в виду...], — я остановился и нервно сжал пальцы, — [Я хочу быть рядом с тобой, в том городе, в котором ты будешь учиться. Неважно, Токио, Киото, или любой другой. Я не думаю, что я смогу поступить в те университеты, но в этих городах полно других достойных учебных заведений, в которые я могу поступить.] После недолгого колебания она ответа в необычно дипломатичной манере: — [Вероятно, ты прав. То, что тебе пришлось пропустить четыре месяца школы, делает поступление в Университет Токио или Университет Киото невозможным, или, как минимум, чрезвычайно сложным.] Я фыркнул в ответ: — [И я не настолько целеустремлён. Не как ты. Ты поступишь в любой университет, в который захочешь.] Она покраснела и пожала плечами: — [Я надеюсь на это.] — [Ты уже выбрала какой-нибудь университет?], — спросил я. Она кивнула: — [Киото. Я уже выбрала время, когда буду сдавать их вступительный экзамен.] Самые престижные университеты, помимо прохождения государственных вступительных экзаменов, требуют пройти их собственное тестирование. — [Что же, получается, мне стоит смотреть на университеты в Киото или рядом с ним. Если ты не против], — повторив последнее предложение, я посмотрел ей в глаза, ожидая её ответа. Неуверенно кусая губы, она спросила: — [Ты действительно хочешь следовать за мной?] Я улыбнулся: — [Да. Естественно.] — [Сентиментальный дурак], — ответила она, улыбаясь. — [Верно. Я глупо привязался к тебе.] — [Хорошо. Я думаю, тебе стоит рассматривать что-нибудь в Киото, потому что я тоже привязалась к тебе.] Я с облегчением улыбнулся, и обнаружил, что мои плечи расслабляются после напряжения, которое я незаметно для себя держал всё это время. — [Замечательно. Это с легкостью отбрасывает две трети брошюр.] — [Что ты хочешь изучать?] Я много думал над этим вопросом с тех пор, как Миша задала его мне в понедельник. — [Я думаю, что я хотел бы стать преподавателем естественных наук. Как Муто. Или же...], — я не стал продолжать свою мысль. Она усмехнулась: — [Но, наверное, более вовлечённым и энергичным, чем Муто?] — [Да], — я с интересом наклонил голову, — [а что будешь изучать ты?] Она пошевелила пальцами и придвинула её ноутбук к нам. Она переключалась на печать, когда её пальцы начинали болеть, так как это нагружало её пальцы меньше, чем язык жестов. — Я тоже об этом много думала, особенно после понедельника. — [Понедельника?] — Выборы. Это было... странно. Организовывать и следить за соревнованием, в котором не участвуешь. Я кивнул: — [Хорошо. А как это связано с выбором карьеры?] — Я привыкла воспринимать всё, как соревнование между мной и кем-нибудь ещё. Или мной и всеми остальными. Но в понедельник я задумалась над тем, что ты мне сказал в первый раз, когда мы провели ночь в моей комнате: «Мы победили.» Я улыбнулся: — [Это даааа.] — Я вспомнила старую поговорку: «Мудрый человек сажает деревья, под сенью которых он никогда не отдохнёт». Мы делали что-то для будущего Ямаку. Даже при том, что это были просто выборы в школьный совет, не такое важное действие, как, например, национальные выборы или предоставление гранта в миллион йен школе, это все равно было действие, помогающее школе, помогающее миру. Наша небольшая помощь, в нашем маленьком уголке мира. Я снова кивнул. Выборы, конечно, не были сногсшибательным событием, но есть надежда, что Аио и Кейко продолжат с помощью школьного совета делать Ямаку лучшим местом для тех, кто учится там. — Я знаю, все думают, что я слишком люблю соревноваться. Я не согласна, но мне кажется, периодически мой соревновательный дух был направлен не туда. Я хочу направить его в более конструктивное русло. Я хочу сажать деревья, хочу улучшать будущее. Я не знаю, означает ли это, что я должна работать в благотворительности, некоммерческих организациях, или стать политиком, но я начинаю лучше понимать, что я хочу изучать в университете. Вероятно, я начну с изучения мира бизнеса и с изучения предпринимательства. — Я хочу сделать так, чтобы Мы победили. Она остановилась, после чего широко улыбнулась мне и добавила: — Но игра в Риск — исключение! Там я продолжу быть лучше всех, доминировать над миром и ещё дам тебе прикурить! Я засмеялся, прочитав последнее предложение. Шизуне выглядела довольной моей реакцией. Поцеловав её, я ответил: — [Мне кажется, из тебя выйдет отличный благотворитель. Или политик. Я бы проголосовал за тебя.] Она сделала вид, что нахмурилась: — [Только попробуй не проголосовать. А теперь, давай сконцентрируемся на оставшихся брошюрах...]