любовь и прочие прелести

      — Я так рад тебя видеть.       Он, в отличие от остальных стоит на месте. Просто смотрит на тебя, не решаясь подойти ближе, словно ты под невидимым куполом, барьером, который он не может переступить. Ты держишь руку в повязке, когда чувствуешь боль в плече и шмыгаешь носом, слёзы скапливаются в уголках глаз.       — Это не твоя вина.       Ты говоришь, смотря на него, но Бак мотает головой. Он опускает голову вниз и молчит. Всё также молчит, поджимает губы, а в голове только и крутится, что этого могло и не быть.       Могло не быть вас. Могло не быть ваших отношений. Вашей любви. Встреч. Совместного времяпровождения. Ссор. Могло не стать тебя. Этого всего могло и не быть. Вас и не должно было быть.       Когда он лежал в больнице, ты пошутила, что скоро примешь эстафету, не всегда же Баку попадать в передряги. Не всегда же только ему страдать. Вы посмеялись, взялись за руки, вы любили друг друга просто взглядом, пока в палате были его родители и команда. Бак любил тебя касаниями и сбитым дыханием.       Сейчас он себя ненавидел, а тебя всё также любил.       Вы размышляли однажды, что работать в одной бригаде трудно. Вы быстрее срываетесь на помощь, больше волнения, страха. Всё должно быть по-другому, вы ведь профессионалы. Вы отключали все чувства на вызовах, даже если минутой назад обнимались на диване. Вы были просто коллегами, старающимися спасти жизни других людей. Вы дали друг другу слово, что кидаться в огонь без разрешения, без команды, если кто-то из вас попадёт в опасную ситуацию, вы не станете. Не станете, потому что это не профессионально. Нужно ждать.       — Я могу.       Ты вызвалась, когда Бобби сказал, что спускаться нужно вниз с крыши. Кто-то зайдёт с главного хода, но не факт, что смогут подняться на верхние этажи, кому-то придётся спускаться с крыши. Бак был не в состоянии, Бобби запретил ему прыгать вниз, сказал справляться здесь — только через главный ход, а вот с крыши нужно было проделать проём для входа. Нужно было выбить стекло и пробраться. Необходимо было, чтобы это был кто-то ловкий и быстрый, кто сможет оценить ситуацию сразу и сообщить о пострадавших, пока не подоспеет вертолёт. Бак отпускать тебя не хотел. Стоял и смотрел, зацепился за твою руку, а ты засмеялась.       — Всё будет хорошо.       Ты похлопала его по щеке и двинулась с Эдди наверх. Забраться туда было не так просто, но вы и не такие вершины покоряли. У Бака было плохое предчувствие. Сердце не на месте, он никак не мог приступить к работе. Когда шестое чувство его стало нервировать, он поднялся за вами следом и попытался уговорить Эдди не спускать лебёдку с тобой вниз. Нужно было подождать. Баку казалось, что нужно было подождать. Ты не могла его понять, объясняла, что всё хорошо, просто нервы. Всё будет нормально. Всё будет…       Ты и часть спасателей были в здании, когда газовые баллоны начали подрываться как один. Ты была не одна и одна одновременно, пока Бак ломился, чтобы тебе помочь. Он знал, что ты поступила бы также, он ненавидел себя за то, что не смог тебя остановить. Он не смог объяснить причину, почему ему кажется, что всё плохо. Он мог всё предотвратить, но ничего не вышло. Бак мог.       Твоё сердце остановилось в два часа тридцать пять минут ночи. Тебя вытащили из здания с другими, двое были мертвы, остальные сильно пострадали. Твоё сердце билось, когда тебя вытащили, а сейчас нет. Бак стоял на месте и смотрел. Ему казалось, что его сердце тоже замерло на месте. Ему казалось, что он больше не дышит. Хэн старалась. Чимни стоял над душой, они пытались запустить твоё сердце, вернуть тебя к жизни, возвратить тебя сюда, но ты не поддавалась.       Ты была мертва три минуты, потом твоё сердце снова забилось. Ты немного обгорела, слабо дышала, но дышала. Ты была жива, а Бак был мёртв.       Ты лежала в больнице несколько недель. Восстановление, миллионы анализов, обследований. К тебе приходили все, кроме человека, которого ты так сильно хотела увидеть. Эдди сказал, что Бак винит себя, но ты не понимала за что. За то, что у него не было реальных причин оставить тебя рядом? Это ваша работа. Опасная, но очень важная. Он поступил бы также. Он бы не стал тебя слушать. Ты знала это. Ты знала, что чувствовала бы себя также, как и он сейчас.       — Бак, — ты делаешь к нему шаг, в части тихо, все стоят вокруг вас, но почти не дышат. Ты подходишь к нему ближе, рукой касаешься его щеки и видишь, как он прикрывает глаза от твоих касаний. — Это не твоя вина. Я бы всё равно туда пошла. — Шепчешь ты, думая, что он так больше услышит. Бак плачет.       Он тянет тебя на себя, придавливает к своему телу и плачет перед всей командой, сжимая тебя в своих объятиях. Он мог тебя потерять, он мог всё предотвратить, если бы постарался. Он мог. Всё было в прошлом. Ты была рядом с ним снова и теперь ваши правила больше не работают.       Правило первое: доверять друг другу и прислушиваться даже во время работы.       Правило второе: оставаться живыми.