Красота в Чудовище (Beauty in the Beast)

Глава 6: Ложь

      Как оказалось, оружие Моусера повлияло на Пич: она могла использовать свои врожденные таланты, такие как левитация и карманная вселенная, но бустеры и, к сожалению, лечащие предметы на неё никак не влияли. Большая часть её физической силы вернулась в течение дня, но она не думала, что смогла бы дать отпор, если бы кто-то снова на неё напал, так что Марио и Луиджи теперь на постоянной основе находились в замке, что было досадно для Боузера. Он хотел, чтобы Пич была в безопасности, разумеется, но было слишком трудно обхаживать её, пока сантехники крутились вокруг неё целый день.       К счастью Боузера, Пич чувствовала то же самое и старалась проводить хотя бы немного времени наедине с ним каждый день. Чаще всего это происходило когда она приходила позвать его к столу во время тренировки по фехтованию. Свои занятия он теперь проводил внутри, чтобы следующая атака не произошла, когда его не будет рядом, и чтобы он не стал обузой, так что Марио и Луиджи без вопросов отпускали Пич за Боузером, пока сами они сидели в столовой, ожидая обеда и слушая, как урчат их животы. Луиджи заметил, что между принцессой и послом что-то происходило, но Марио не обращал на это внимания, и парень в зелёном не намеревался это менять. Не то чтобы его брат и принцесса встречались — если она хотела играть в длительные многозначные гляделки со своим алоглазым другом из Вафельного Королевства, это её дело. Всё это заставляло Луиджи хотеть, чтобы Дейзи тоже была здесь, тем более время шло, и никаких признаков угрозы не появлялось.       Пич хотела верить, что на этом всё, но сама знала правду. Моусер испытывал прототип, и даже если он не сработал, Варт явно не собирался сдаваться. Мысль о магии, превращённой в оружие, заставила девушку поёжиться — на что оно будет способно, когда все недочёты будут устранены? Высосет ли оно всю её силу? Заберет ли оно её жизнь? Каждую ночь её сон по нескольку раз прерывался, и она знала, что ей не стоит отпускать свою охрану в течение дня. Исключая тот час, который она проводит с Боузером.       Он тоже знал, что угроза нарастает. Камми и Камек непрерывно уговаривали его отступиться от плана по охмурению Пич и бежать из Грибного Королевства, пока очередной набег 8-битов не оставит на нём что-то похуже, чем пара ожогов. Но он отказывался. Ничто не заставит его отвернуться от Пич — он так далеко зашёл, он уже чувствовал вкус победы на кончике языка. Зная, что они не могут здраво рассуждать, пока он в форме человека, бывшие волшебные Купы погрузились в поиски способа отменить проклятье, надеясь, что антидот поможет и Пич и сможет потряси самоуверенность Варта. Несмотря на то, что проклятья на Пич и Боузере были совершенно разными, тот факт, что вторая порция магии ничего не сделала Боузеру, доказывал, что эта магия — одна и та же, и даже помог сузить круг поиска. В магии было всего несколько ответвлений, которые работали единожды, и они были уверены, что найдут ответ через неделю или меньше.       Как и в случае присутствия братьев Марио, Боузер испытывал неоднозначные чувства в отношении прогресса своих советников: остановить Варта и помочь Пич было, несомненно, важно, но он также не хотел, чтобы его маленький отпуск с Пич подошел к концу. Он предпочитал об этом не думать — он предпочитал не думать ни о чем, правда, но это было на удивление трудно рядом с Пич. Она явно запала на него — он мог видеть это в её глазах, и даже в языке тела. Она перестала подпрыгивать, когда они неожиданно оказывались друг напротив друга — что происходило довольно часто за последние несколько дней. Она даже начала удерживать его пристальный взгляд, хотя это до сих пор заставляло её щечки румяниться, и она всегда первая разрывала контакт. Всё же лучше, чем ничего: Боузеру всегда нравилось, когда она проявляла твёрдость характера, и он продолжал давить её двусмысленностями и игривыми словечками, заставляя принцессу стоять на своём и поддразнивать его в ответ.       Но он и не замечал, что не только Пич становилась сильнее, но и он терял хватку. Он до сих пор самоуверенно бродил по замку, до сих пор хмыкал, до сих пор закатывал глаза, делая вид, что его к ним послали сами Звёзды, но он уже не был такой ускользающей загадкой, как в начале. Его попытки казаться недотрогой становились всё более редким явлением: он не был «горячо-холодно», он стал просто «горячо-тепловато», и перестал прятать от всех свою натуру.       Кроме как от самого себя.       — Так что у нас сегодня на обед? — спросил он, нарушая тишину между парой, медленно идущей по коридору.       — Ох, как обычно — стейк для тебя, грибной стейк для меня, — непринуждённо бросила Пич.       — Тебе следует есть больше красного мяса, — отметил Боузер.       — Полезнее есть его в умеренном количестве. Полезнее и для природы.       Боузер закатил глаза, но когда он повернулся в сторону лестничного пролёта, Пич подскочила к нему и вцепилась в руку.       — Сегодня мы не пойдем в столовую.       — Не пойдем? — переспросил Боузер, выгибая толстую красную бровь.       Пич покачала головой.       — Марио и Луиджи ушли в город по каким-то неотложным делам сантехников, так что я посчитала, что это отличная возможность пообедать вдвоём… Только мы двое…       Боузер самодовольно оскалился.       — В плане, как свидание?       Пич покраснела.       — Нет! Просто… обед. Конечно, если ты хочешь поесть с Тоадсвортом и-…       — Эй, не перегибай палку, — отшутился Боузер.       Пич ухмыльнулась, гордясь своим быстрым возвращением на ноги. Боузер точно научил её не терять хватку во время болтовни, и теперь их многочисленные словесные па-де-де сочетались гораздо более равномерно, чем в первый день его нахождения здесь. Она впустила Боузера в свою приватную столовую: это была небольшая комнатка, красиво отделанная деревянными панелями, с пышным ковром, камином и прекрасным дубовым столом, достаточно большим для двух людей, сидящих на противоположных сторонах. Вечер был совершенно скучным. Без Марио, на фоне которого Боузер выглядел изумительно несмотря ни на что, ему приходилось контролировать себя во время еды, и без Луиджи, наблюдающего за ними, два правителя могли свободно продолжить их кокетливое подшучивание друг над другом.       Но когда они почти закончили с блюдами, Пич нарушила тишину весьма серьезным вопросом:       — Так, я слышала Фэнг и Бэт отправились обратно на корабль сегодня?       Боузер подавил смешок над дурацкими именами, которые он придумал для своих советников до того, как они успели сами представиться. Они никогда не переставали забавлять, но сейчас было не время для веселья.       — Да, проверить, как там что.       — Они… Они уже знают, сколько ещё продлится болезнь?       Камми и Камек периодично посещали корабль, чтобы пере-загипнотизировать всех, под предлогом «проверки» «настоящего» посла и экипажа. Им приходилось надевать фальшивые защитные костюмы, и даже тогда уверяли всех, что не для жителей Вафельного Королевства очень опасно подниматься на борт, чтобы ничего ужасного не случилось и никто не заразился похлеще команды посла. Обычно Боузер просто говорил, что не знает, сколько ещё будет длиться эпидемия, но тот день был двух-недельным юбилеем момента, когда он очнулся человеком, и это заставляло его чувствовать себя странно. Будто что-то застряло ему поперек горла. Или может кусочек мяса Му-Му пошёл «не туда». Что бы то ни было, Боузер понял, что не может сказать Пич ничего, кроме правды.       — Они говорят, что это займёт ещё неделю или что-то в таком роде.       — Всего неделю? — сказала Пич перед тем, как хлопнула себя ладошкой по губам в ужасе. — Извини! Это не то, о чем ты подумал! Я имею в виду-…       Но Боузер смеялся.       — Бу-га-га! Не волнуйся, я понял, о чём ты. Я тоже об этом думал.       — Но знаешь, даже если ты уже не будешь послом, ты можешь остаться в замке. Даже можешь оставить свою комнату. — Пич улыбнулась с надеждой, но Боузер вздохнул.       — Поверь мне, я бы хотел остаться-…       — Тогда оставайся.       — Я сомневаюсь, что посол захочет оставаться здесь после всего, что с ней приключилось, — сказал Боузер, и даже двусмысленность его слов не позабавила его, так что мужчина просто продолжил тыкать в еду вилкой, не поднимая глаз на Пич.       — Ну и что? Если она уезжает, почему ты тоже должен? Разве не будет лучше для дипломатических отношений, если ты останешься?       Боузер поднял взгляд, улыбаясь словам Пич. Она и представить не могла, сколько для него стоили её уговоры остаться спустя годы криков о том, чтобы он проваливал. Но он покачал головой.       — Нет, нет, я не могу. Эти две недели были восхитительны. Я не был так счастлив уже многие… годы…       — Тогда оставайся.       — Я не могу, — повторил Боузер.       — Почему?       — На то много причин, — ответил он. Пич молча ждала, а он думал, что ответить, прокручивая в голове последние тринадцать дней, начиная с того дня, как он появился перед ней в виде человека и поймал её взгляд, и он не мог не вздохнуть и не сдаться. — Что ж, я скучаю по дому, — сказал он, отложив вилку и опустив голову. — Грибное Королевство великолепно, но это не дом, понимаешь? И я скучаю по своим людям, и… — Он глянул на неё из-под своих густых бровей. — По мне не скажешь, я уверен, но меня так-то дома ждут дети.       — Дети? — Пич была в шоке — она начинала думать, что хорошо знала посла, до тех пор, как он упомянул свою семью.       Боузер кивнул, выпрямляясь и расплываясь в улыбке, вспомнив своих уже быстро выросших детей.       — Ага. Целое сборище. Они появились у меня довольно рано, так что я ФИЛФ.       — Кто?       — Как МИЛФ, но папа.       — «Милф»?       — Мама, которую я хотел бы… — Боузер оставил подвешенное предложение, и через мгновение Пич поняла, о чём он. Она грозно посмотрела на Боузера, который рассмеялся и откинулся в стуле, проводя руками по своему телу, загадочно прикрывая глаза. — Ну же, ты знаешь, что это правда.       — Ты такой пошляк! — хихикнула Пич. Боузер с удивлением заметил, что она не стала отрицать это. Сделав глубокий вдох, Пич успокоилась, сделала глоток воды и продолжила. — Так, Мистер «Кстати-у-меня-есть-дети»… Могу я спросить об их матери, м? Никаких больше сюрпризов?       Но ухмылка Пич сползла с её лица, когда она посмотрела на Боузера, когда тот наклонился вперёд, сложил руки на столе и одиноко глянул на огонь.       — Её нет, — ответил он после секунды раздумий; что-то говорило Пич, что дело не в разводе.       — Мне жаль, — сказала принцесса, сожалея о брошенном ранее подколе. — Я не знала.       — Откуда ты могла знать? — отмахнулся Боузер. — Это не что-то, о чём я рассказываю направо и налево. — Он повернулся к Пич перед тем, как продолжить. — Одним вечером я вернулся домой, а она ушла. Она сказала всем, что вернётся, но… Я искал её, как мог: полиция, армия, все ресурсы, которыми я обладал, были направлены на поиски, но она просто… испарилась. — Всматриваясь в поверхность стола между ним и Пич, Боузер провёл рукой по своим волосам, погружаясь в самый сложный период своей жизни, попутно думая о том, почему он вообще рассказывает это всё девушке. — Она не устала от меня и сбежала, ничего такого — она говорила, что в случае чего, дети останутся с ней, и мне придётся уйти. Она сказала детям, что вернётся, и если бы она могла вернуться, она бы уже давно это сделала, я знаю.       — Ох, Крем… — вздохнула Пич, её сердце болело за друга. Она подвинулась ближе и положила свою руку на его, радуясь, что посчитала сегодняшний день слишком жарком для перчаток. — Мне так жаль.       Боузер грустно улыбнулся и второй рукой накрыл её.       — Но теперь ты видишь, почему я хочу домой. Дети привыкли, что я ухожу по… делам. За ними присматривают, всё в порядке, но я должен вернуться в конце концов.       — Конечно! Конечно, Крем, я всё понимаю, — чистосердечно сказала Пич. Он с благодарностью кивнул, проведя большим пальцем по её ладони. Его кожа была грубой, почти что твёрдой, но Пич это нравилось: наверное он упорно работал, когда был дома с семьёй, и всё это было для него отпуском. В голове Пич это объясняло, почему он казался весьма ленивым и заставлял помощников делать всё за него: возможно, он заслужил это честным трудом, Пич говорила это сама себе, рассортировывая все свои мысли о после.       После такого откровенного разговора, не осталось хороших тем для обсуждения, так что они оба поднялись со своих мест и в тишине отправились в комнату Пич. Но это была не неловкая тишина — она была полна размышлений. Боузер думал о семье и Пич, и о том, на кой чёрт он вообще всё это ей рассказал, пока Пич думала о нём и будущем. Их будущем. Она не хотела отпускать его, но теперь знала, что должна.       — Ну, вот и пришли, — отметил Боузер, когда они добрались до её спальни.       Она кивнула и открыла дверь, но остановилась и оглянулась на Боузера.       — Знаешь, ты мог бы привезти их сюда. Если захочешь, конечно, и если они захотят. Ты мог бы жить в Городе Тоадов, или даже в замке: я уверена, ребята не будут против парочки детей, разбавляющих атмосферу.       — Не знаю, они весьма активные, — криво улыбнулся Боузер.       — Так даже веселее — может, хотя бы приедете в гости?       Боузер улыбнулся безысходности, заползающей обратно в голос Пич.       — Если вы нас примете, то, конечно, приедем.       Пич просияла.       — Это свидание.       Боузер вернул ей зубастую ухмылку, поражаясь тому, как идеально работал его план. Он действительно обвёл её вокруг пальца — возможно, он бы даже мог украсть у неё поцелуй, не получив сопротивления. Возвращаясь к разговору о ФИЛФе, более пошлая честь его мозга подкинула идею о чем-то большем, чем поцелуй, но рациональная часть отбрила эту затею. Он не хотел пользоваться Пич. Просто наврать ей или вынудить её влюбиться в себя. Совершенно разные вещи, не правда ли? Одна — любовь, другая — просто мерзость. Ведь так? Тогда почему он колебался? Поцелуй на прощание не считается «пользованием ею», он был ожидаем на линии развития их отношений, но почему-то он не мог заставить себя сделать это.       Пич улыбалась, наблюдая, как в его голове крутятся шестерёнки. Боузер годами учился читать Пич, но в течение прошедших двух недель её собственные способности росли семимильными шагами. Теперь, смотря, как он пялится на неё в попытке сказать или сделать что-то, она наконец поняла, что в его глазах заставляло её мир поплыть. Осознание буквально заставило её засветиться; Боузер увидел изменение, произошедшее в ней, пока она смотрела на него, её улыбка углублялась. Возможно, он как-то подвинул их отношения на следующий уровень без кражи поцелуя?       В любом случае, сейчас он был просто выбит из колеи. Он совершенно не контролировал ситуацию, и это ему не нравилось. Он не понимал, что с ним происходит, или о чём он только что говорил, или что он вообще делает здесь, стоя в дверном проёме с Пич, смотря друг другу в глаза. Наконец, он всё же разорвал зрительный контакт, отведя глаза и нацепил маску холодной сдержанности.       — Свидание, м? Как сегодня?       Пич лукаво улыбнулась. Боузер не провёл её.       — Да, прямо как сегодня.       Боузер любил, когда она подтрунивала над ним, и его улыбка была совершенно искренней, когда он продолжил говорить.       — Я же говорил. Ну, я полагаю, мне следует свалить, чтобы отпустить тебя в твой прекрасный сон?       — Скорее, чтобы ты мог добраться в свой прекрасный сон.       — Пф, будто бы мне это так необходимо, — сказал Боузер, медленно наклоняя голову и заставляя свою чёлку подпрыгнуть, будто это был Принц Горошек. Пич хихикнула.       — Ох, а мне необходимо?       Воу, Пич сегодня на волне кам-бэков. Боузер расплылся в улыбке и потряс головой, принимая поражение.       — Нет, полагаю, нет, но я всё равно отпущу тебя в него.       Пич благодарно кивнула.       — Спасибо. Спокойной ночи.       — И тебе, — сказал Боузер, отворачиваясь, когда Пич закрыла свою дверь. Как только он услышал щелчок, он сорвался с места и полетел прямо в свою комнату, его мозг гудел. Он никогда не думал, что окажется именно тем, кто порушит весь план: Пич сама красиво падала ему в руки, а он сдерживал себя. Ну, что-то в таком роде. Вываливание всей подноготной его сложной семейной жизни, несомненно, было сдерживанием, но эмоциональная разгрузка ни коем образом не входила в его гениальный план. Он должен был оставаться холодным и таинственным и покорить её своей наигениальнейшей полу-правдой и чертовски привлекательной внешностью — это отлично работало, но что это за внезапные сантиментальные сюжеты?       Как только он добрался до своей комнаты, он упал на кровать, выгоняя Камми и Камека, когда те зашли для привычной ночной дискуссионной встречи, и случайно проваливаясь в беспокойный сон. Он не чувствовал себя отдохнувшим весь следующий день, и в его животе вились какие-то узелки, так что он решил пропустить завтрак. Обычно он бы никогда не упустил возможность увидеть Пич, но сейчас она была последним человеком, которого он хотел видеть — не до того, как он будет уверен, что его предательские губы вернулись к обдуманному плану.       Но, как и многие вещи, было проще сказать, чем сделать, и в конце концов он проторчал всё утро в своей комнате. В итоге он позволил Камми и Камеку рассказать последние новости о загипнотизированном Вафельном экипаже судна и продолжающемся отсутствии лекарства от проклятья Варта, но он всё равно слушал их в пол уха, лёжа без одежды на кровати и пялясь в потолок. Когда они ушли, он съел ланч, который советники принесли ему с кухни, и попрактиковался в фехтовании, надеясь, что если он освободит мозги от лишних размышлений, ответы сами всплывут на поверхность. Но всё это лишь заставляло его думать о Пич и о том, как она всегда приходит посмотреть на его тренировку. Бедная, красивая, добрая, милая, доверчивая, наивная, сладкая, глупая, любимая Принцесса Пич. Он вздохнул и уронил руку. Был только один способ всё наладить, и это был не меч. Это была правда.       Обычно Боузер заставлял Камми и Камека заниматься его ежедневной ванной, мыть и расчёсывать его гриву, волшебно удалять всю растительность, которая, по его мнению, росла в непривлекательных местах, и подправлять его сине-серую полировку на ногтях, чтобы не было видно розовых частей. Но всё, что он хотел, чтобы они сделали сегодня перед ланчем, это извести его начинающую чесаться щетину, и теперь, когда он уже был на ногах, он понятия не имел, куда они оба подевались. Так что, не желая ждать, пока они снова внезапно появятся, ему пришлось для разнообразия вымыться самому. Затем он накинул свою привычную кожаную жилетку, чёрные штаны, ботинки и пояс с мечом, потратил пол часа на укладку волос, чтобы они лежали так, как ему нравилось, и с глубоким вздохом наконец выдвинулся на поиски Пич.       Однако, к разочарованию Боузера, после ланча Пич ушла на какое-то неожиданное открытие библиотеки в Городе Тоадов или что-то вроде того, и он в итоге бессмысленно бродил вокруг замка вплоть до вечера, ожидая её возвращения. Только на самом закате Пич наконец вернулась в замок, и то только потому, что наврала Тоадворсу о том, что у неё заболел живот, в ином случае она бы застряла на ужин с горожанами. Обычно она наслаждалась посещениями множества маленьких фестивалей по всему королевству, но не сегодня, и как только она прибыла домой, она поспешила найти того человека, кто никак не выходил у неё из головы весь день.       — Я поняла, — сказала она, в конце-концов найдя его в одном из окон смотровой вышки.       Боузер удивленно оглянулся.       — Пич! Ты уже вернулась? Мне сказали-…       — Да, прогуляла ужин, — усмехнулась Пич, поднимаясь к нему.       — Не похоже на тебя, — сказал Боузер, приятно удивлённый, но всё же с опаской поглядывающий на Пич, заходящее солнце попадало ему в глаза, заставляя их сверкать краснее, чем обычно. — Что ты сказала им? Стража внизу в саду ужасно мечется.       Пич дёрнула плечиком и рассеянно глянула вниз на бегающих Тоадов.       — Я сказала, что у меня болит живот… Никого не напоминает?       Боузер фыркнул, принцесса осуждающе глянула на него.       — Эй, не забывай, что я не придумывал отговорки тому, что не появился на своём завтраке.       — Действительно, ты просто не пришёл.       — Да, ну, сейчас я здесь.       — Но мы не на завтраке.       — Как скажешь, — сказал Боузер, закатывая глаза. Но он вздохнул и отвернулся от окна, проводя рукой по своим волосам, словно подготавливая себя к серьёзному разговору. — Но всё же мне нужно с тобой поговорить о кое-чём-…       — Дамы вперёд, — сказала Пич, перебив его.       — Но-…       — Никаких «но», помолчи и послушай! — приказала Пич, поняв, что посол лучше подчиняется твёрдой руке — по крайней мере, когда дело касалось её. Он никогда не слушал кого-то другого. — Как я сказала ранее, я поняла.       — Почему я пропустил завтрак?       — Нет-…       — Ланч?       — Хватит перебивать меня! — Пич и Боузер оба улыбнулись своей маленькой перебранке, и принцесса продолжила. — Я поняла, почему ты такой… такой другой.       — Ты поняла? — Боузер не очень понимал, к чему это всё шло.       — Да. И этот твой взгляд… — Пич примолкла, медленно подходя ближе к Боузеру, взгляд, которым он обычно смотрел на принцессу, теперь горел в её собственных глазах. Сейчас Боузер был действительно не уверен в себе — по крайней мере, прошлой ночью он просто не контролировал себя, но сейчас Пич занимала позицию нападающего. Это было не то, что он от ожидал. Грибная Принцесса наступала на него, и он только и мог делать, что поддерживать зрительный контакт и стоять столбом.       Пич была уже слишком близко, смотря на Боузера с его собственным уверенным блеском в глазах, но перед тем, как он смог сказать или сделать что-то, она подскочила. Боузер напрягся, когда Пич обвила свои руки вокруг него, её голова была рядом с его, её теплые, сладко пахнущие волосы упали ему на лицо.       — Никто никогда не смотрел на меня так, как ты, — сказала она, обнимая его, чувствуя, как он осторожно протягивает руки и хватает её за плечи, словно побоялся полностью ответить на её жест. Ей вроде как нравилось, каким взволнованным она могла его делать — так ему и надо после всех тех преград, через которые он заставлял её проходить последние пару недель, но она не держала на это зла и продолжила. — Ни у кого нет такого огня в глазах… И я знаю это, потому что… никто не любит меня так же, как ты.       — Я-…       — Чшш, — Пич отклонилась назад, чтобы посмотреть в лицо Боузера, поднимая палец к его губам, другая рука до сих пор держалась за него, вцепилась в его парализованную руку. — Я знаю, ты никогда не сказал бы этого вслух — ты слишком крут для такого, не правда ли? — Пич сверкнула зубами в своей маленькой усмешке, но её глаза сверкнули, когда она опять заговорила. — Вот почему я говорю это за тебя — ты влюблён в меня, я знаю.       Боузер прищурился на неё, когда девушка опустила руку и положила её ему на грудь. Он открыл рот, чтобы возразить, но не смог придумать, что сказать. Нет, это было не то, что он планировал, но он всё же не мог заставить себя оттолкнуть её, сказать, чтобы она притормозила, потому что у него есть, что сказать. Её действия превратили его мозги в суп, и она ещё даже не закончила.       — Более того… Потому что… Знаешь… Я… Я тоже люблю тебя. — Кожа Пич вспыхнула, когда она раскрыла свои чувства, но она не отвела взгляд от Боузера, исследуя его лицо, пытаясь уловить реакцию.       Теперь была очередь Боузера терять голову. Годами он мечтал услышать эти четыре слова. Годами он мечтал держать её так, как сейчас. И внезапно, всё это произошло, и Пич двигалась ближе, размыкая её полные губки и прикрывая глаза. Боузер чувствовал её дыхание напротив своего рта, и это воспламенило его губы, язык и каждый палец, пустило по телу иголочки. Мысли смело искушением, он забыл все моральные дилеммы и отговорки тому, что он не смог поцеловать эту девушку прошлой ночью. Боузер поддался, опустил голову. Дюйм, сантиметр, на волосинке от-…       — ПИЧ! — С оглушающим грохотом дверь вылетела из петель. Пич и Боузер обернулись в шоке, когда Марио бросился в комнату, и быстрее, чем бывший Купа сумел отреагировать, кулак сантехника коснулся его подбородка и отправил его в полёт подальше от Пич и прямиком в стену.       — Марио! Что ты творишь! — закричала Пич, когда Луиджи обхватил её руками, чтобы она не набросилась на Марио, летящего вслед за Боузером.       — Он предатель! — выплюнул Марио, стискивая жилетку Боузера и поднимая его на ноги, прибивая его к стене одной рукой, а второй угрожая ему загоревшимся кулаком, чтобы оппонент не смел дёргаться.       — Что? — вздохнула Пич.       — Это правда, — пояснил Луиджи. — Мы отправились на кора-абль, чтобы предложить им помощь, но никакой эпидемии там не было — экипаж был за-агипнотизирован.       Пич потрясла головой.       — Нет, не может такого быть! — Она посмотрела на Боузера с мольбой, и он оторвал взгляд от пылающего кулака Марио, чтобы посмотреть на неё в ответ, ужас и ярость отразились на его лице, показывая нечто большее: вину. — Нет, — повторила Пич, её глаза наполнились слезами. — Нет, это не может быть правдой!       — Пич, позволь мне объяснить-… — начал Боузер.       — Ох, да? На-ачни с того, почему Скромняги охраняли твоих загипнотизированных пленников, — рыкнул Марио намного агрессивнее, чем Боузер когда-либо слышал.       — Скромняги? — Пич не могла поверить своим ушам. — Ты имеешь в виду… Варт…       — Нет! — запротестовал Боузер, отпихивая Марио только для того, чтобы быть снова прибитым к стене каким-то уж слишком сильным сантехником. — Пич, я бы никогда не стал работать с этим-…       — Тогда кто ты?! — взревела Пич, внезапно теряя контроль над своими эмоциями, отталкивая от себя Луиджи и делая несколько нерешительных шагов к Боузеру, слёзы текли по её щекам. — Кто ты и зачем ты здесь? Почему ты врал нам? Мне? Я доверяла тебе и ты мне соврал! Ты воспользовался мной!       — Нет! — Боузер в ужасе потряс головой. — Нет, это не так, я клянусь!       — Как ты мог сделать это? — всхлипнула Пич. — Как ты мог притворяться нашим другом? Как ты мог-... — Всхлип перебил её, девушка вытерла глаза и прижала руку ко рту — если бы Марио пришёл на мгновение позже… — Как ты мог сделать это? — повторила она, голос становился тише. — Я доверяла тебе-… Я люб-… Как ты мог?       — Пич, пожалуйста, дай мне объяснить! — взмолился Боузер, но когда Пич подняла глаза, в них не было ничего, кроме безграничной ярости.       — Нет! — вскрикнула она, резко меняя своё решение. — Я не хочу слышать это! Я не хочу слышать твой голос и вообще видеть тебя! Бросьте его в темницу, он может объясняться перед стражей!       — Пич, подожди! Не делай этого! — Но Боузер замолчал, когда Луиджи присоединился к брату в сопровождении бывшего Купы, каждый брат сцепил по его руке, когда Марио отменил пламя и рукой закрыл рот Боузеру. Пич отвернулась, когда сантехники потащили сопротивляющегося предателя на выход. Глаза Боузера были широко раскрыты в панике, он попытался вырваться, но как человек, он был ещё менее способен противостоять обоим братьям Марио, чем когда он был в полной силе, и он смог только в последний раз крикнуть, прорвавшись через перчатку Марио, подловив его на удивлении и освобождая своё лицо.       За углом, Пич осела на пол смотровой башни, пытаясь удержать неконтролируемые всхлипы, даже когда мученический крик Боузера эхом раздавался вокруг неё.       — Пииииииич!